Комплексное источниковедение на службе историков и краеведов: новые сведения об имениях Южного берега Крыма в XIX – начале XX в. и их владельцах (на примере изучения местности Магарач)

Карагодин Андрей Васильевич кандидат исторических наук старший преподаватель, кафедра источниковедения, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова 119992, Россия, г. Москва, ул. Ломоносовский Проспект, 27 к.4, ауд. Е445 Karagodin Andrey Vasil'evich PhD in History Senior Lecturer, the Department of Source Studies, Lomonosov Moscow State University 119992, Russia, g. Moscow, ul. Lomonosovskii Prospekt, 27 k.4, aud. E445 avkaragodin@yandex.ru Другие публикации этого автора

Булавинцева Евгения Викторовна Научный руководитель, Крымская региональная историко-исследовательская краеведческая общественная организация «Истокъ» 298635, Россия, республика Крым, г. Ялта, ул. Ломоносова, 1-8 Bulavintseva Evgeniya Viktorovna Scientific supervisor, Crimean Regional Local History Public organization "Istok" 298635, Russia, Republic of Crimea, Yalta, Lomonosov str., 1-8 jeka-yalta@mail.ru

Тема развития Южного берега Крыма (ЮБК) как курорта в XIX–начале XX в. оказалась сегодня, в силу роста внутреннего туризма в России (вызванного, в том числе, и ограничением международного сообщения в связи с начавшейся в 2020 г. пандемией коронавирусной инфекции), в центре внимания читающей публики и профессиональных историков. Царские и великокняжеские дворцы, имения и дачи замечательных людей, сады и парки «императорского» периода привлекают внимание гостей и жителей побережья: ведь именно эти достопримечательности с тех пор и до наших дней определяют «культурный ландшафт» ЮБК, являются «изюминкой» Русской Ривьеры, как часто называли ЮБК на рубеже XIX–XX вв., имея в виду его географическое и климатическое сходство с итальянской и французской Ривьерой ^[29].

Однако на историко-культурной «карте» ЮБК остается немало «белых пятен», памятников и ландшафтов в плачевном состоянии, с плохо или недостоверно реконструированной историей. Задачу восполнения знаний об истории важного региона России, его культурных ансамблях, осмысления их как пространств исторической памяти, важных источников информации о прошлом и, что немаловажно, раскрытия их туристического потенциала – ставят перед собой как занимающиеся Крымом историки из различных научных центров России, так и местные краеведы.

Под «краеведением» мы, вслед за С.О. Шмидтом, понимаем сферу научной, культурно-просветительской и «памятнико-охранительной» деятельности в области изучения прошлого и настоящего какого-либо региона, причем не только научной, но и общественной, к которой причастны не только ученые-специалисты, но и широкий круг лиц, преимущественно местных жителей ^{[40, с. 20]}.

Сегодня основные усилия историков и краеведов, занимающихся историей ЮБК на рубеже XIX–XX веков, направлены на локализацию на карте имений и дач, документальное установление имен их владельцев, гостей, арендаторов, истории строительства и перестройки зданий, реконструкцию визуального облика курортов, изучение истории повседневности. Все это должно послужить установлению справедливого представления о ценности памятников истории и культуры, зачастую «невидимых» среди современной застройки, распространению достоверных исторических знаний, просвещению жителей Крыма и его многочисленных гостей.

Речь идет и о корректировке, уточнении и углублении «консенсусного» нарратива, сложившегося за предыдущие десятилетия в журналистских и беллетристических публикациях, посвященных ЮБК. Расхожие апокрифы, зачастую дублировавшиеся от статьи к статье, стереотипное и поверхностное описание всего нескольких дворцов, построенных для великих князей Романовых и самого Николая II местным архитектором Н.П.Красновым в начале XX в., и связанных с ними преданий подчас заслоняло тщательную реконструкцию исторических фактов, более широкий взгляд, непредвзятую аналитику и историческое объяснение, имеющее в виду анализ различных социально-экономических, социокультурных факторов, обусловивших бурное развитие ЮБК как курорта в указанный период.

Приведем несколько удачных примеров работы историков и краеведов, представленных широкой публике за последние годы. Так, старшим преподавателем исторического факультета МГУ им.М.В.Ломоносова, к.и.н. А.В.Карагодиным в соавторстве с авторитетным ялтинским краеведом М.М.Петровой в 2019–2020 гг. удалось на принципиально новой документальной основе реконструировать историю нескольких важнейших памятников «позднеимперской» эпохи на ЮБК – замка «Ласточкино гнездо», дачных поселков Новый Мисхор и Новый Симеиз.

«Ласточкино гнездо» на мысе Ай-Тодор стало символом ЮБК не только благодаря своему необычному архитектурному облику и расположению, но и из-за связанных с замком мифов и легенд: на протяжении многих лет авторы как справочной литературы, путеводителей и экскурсий, так и историки архитектуры давали разные, часто противоречивые сведения о владельцах и строителях; при этом даже в научных публикациях признавалось, что история «Ласточкиного гнезда» пока достоверно неизвестна ^[32]. Восстановить полную историю владения землей на мысе Ай-Тодор и постройки, перестройки, купли и продажи знаменитого здания помогла тщательная работа с источниками – документами из хранящихся в Государственном архиве республики Крым (ГАРК) фондов Ялтинской уездной земской управы, Таврической губернской чертежной, Ялтинской городской управы, Таврического губернского дворянского депутатского собрания, справочной литературой и путеводителями разных лет, мемуарами, местной периодикой, открытками и фотографиями из музейных хранилищ, ставшими доступными благодаря масштабным программам оцифровки фондов. К примеру, выяснилось, что автором проекта реконструкции замка «Ласточкино гнездо» в 1913 г. по заказу купивших его у баронессы С.А.Штейнгель московских купцов-старообрядцев Рахмановых стал молодой архитектор-любитель, инженер Н.С.Шервуд, прибывший на Южный берег из Москвы на отдых и излечение от туберкулеза — этим, возможно, и стоит объяснять как чрезмерную экстравагантность, «театральность» постройки, так и существенные конструктивные повреждения, полученные ей во время Крымского землетрясения 1927 г., что привело сначала к усечению и консервации здания, а потом к реконструкциям 1969–1971 и 2019–2020 гг.

История атрибуции «Ласточкиного гнезда» была подробно освещена А.В. Карагодиным и М.М.Петровой в научных и популярных изданиях, сети Интернет, получила широкий резонанс ^[19]. В каждой из публикаций авторы подчеркивали, что историю «Ласточкиного гнезда», как и других памятников ЮБК того времени, невозможно изучать вне контекста эпохи. Промышленный переворот, появление железнодорожного сообщения с Крымом (1872–1875), приобретение Романовыми имения Ливадия в 1861 году, научное доказательство пользы южнобережного климата для здоровья, особенно в лечении туберкулеза, отмена крепостного права и связанное с ним разорение помещиков: все это привело к тому, что к началу XX века на земли ЮБК, до того принадлежавшие небольшому количество крупных дворян-землевладельцев, предъявили свои права новые хозяева — предприниматели, купцы, промышленники, биржевые маклеры, инженеры, врачи, артисты, военные, писатели и художники.

Подобно «Ласточкиному гнезду», на протяжении последних ста лет служит визитной карточкой ЮБК и поселок Симеиз в 20 км к западу от Ялты. По сей день он пользуется репутацией места, облюбованного для отдыха у моря творческой и научной интеллигенцией столиц, так как сохранил в общих чертах свой дореволюционный облик малоэтажного дачного курорта. До недавнего времени информацию об истории Симеиза приходилось также собирать по крупицам в отдельных пассажах работ историков, искусствоведов и краеведов. Было известно лишь, что в 1900-1920 г. земли фамильного имения промышленников Мальцовых, приобретать которые И.А. Мальцов начал еще в конце 1820-х гг., были размежеваны его внуками – братьями И.С. и Н.С. Мальцовыми на участки и продавались под строительство дач курорта Новый Симеиз.

Благодаря комплексному изучению А.В.Карагодиным и М.М.Петровой справочной литературы, архивных материалов, фотофиксации сохранившихся до наших дней старых зданий, дорог, беседок, парков, высаженных в начале XX в. деревьев и т.п., соотнесению их с изобразительными (старые фотографии, открытки) и письменными (мемуары) источниками и работе на улицах Симеиза, опросами жителей городка с привлечением их семейных архивов, авторам удалось уточнить местонахождение всех без исключения проданных участков, установить имена и социальный статус их владельцев. Ими оказались в основном представители нарождавшегося «среднего класса»: инженеры путей сообщения, военные, промышленники, предприниматели, деятели науки и искусства; помимо дворян, среди них были выходцы из городских обывателей, зажиточных крестьян, представители духовного сословия. Ценная информация, позволившая пролить свет и на мотивы распродажи наследниками Мальцова фамильных земель, была обнаружена в Государственном архиве республики Крым – в фондах Ялтинского земства и Таврического дворянского собрания, фонде имения «Симеиз» наследников генерал-майора С.И. Мальцова и в документах по национализации и муниципализации частновладельческих симеизских дач после ноября 1920 г. Важным источником информации о дачах и дачниках Нового Симеиза оказались и мемуары и дневники дачников Нового Симеиза, пролившие свет на повседневную жизнь обителей курорта с конца XIX в. до середины 1920-х гг.

Все выявленные на основании указанных источников данные заносились в базу данных, в дальнейшем представленную на веб-сайте «Симеиз. Путеводитель по старым дачам»: так была сформирована репрезентативная система материалов разного вида и там самым решена новаторская для отечественной историографии задача создания интерактивного метаисточника, являющегося одновременно общедоступным каналом распространения достоверного исторического знания ^{[20, 21]}.

Убедительные результаты, полученные при реконструкции истории дачного курорта Новый Симеиз, привели А.В.Карагодина и М.М.Петрову к мысли о возможности создания схожих баз данных и сайтов по другим дачным поселкам Южного берега в конце XIX – начале XX в. Так, впервые в историографии была реконструирована история самого первого, хронологически, из дачных поселков ЮБК – Нового Мисхора. Эта задача осложнялась тем, что, в отличие от появившегося следом Нового Симеиза, в Новом Мисхоре не был издан путеводитель по курорту, не был опубликован список дачников, не сохранился план разбивки участков, а облик местности претерпел существенные изменения в конце 1970-х гг., когда реализовали несколько масштабных перестроек располагавшихся здесь санаториев. В путеводителях по Крыму разных лет сообщалось лишь, что с 1898 г. крупные землевладельцы П.П. Шувалов и О.П. Долгорукова создавали на землях своего имения Мисхор курорт Новый Мисхор, право на долгосрочную аренду участков в котором продавалось до 1918 г.

Обработка сведений из документов фондов Государственного архива Республики Крым при поддержке справочной литературы позволила заложить основы базы данных владельцев дачных участков Нового Мисхора. Дальнейшее ее наполнение происходило на основе поиска информации в опубликованных источниках личного происхождения выявленных дачников Нового Мисхора – мемуарах танцовщицы В.А. Судейкиной, О.К. Куприной-Иорданской, переписке М.П. Чеховой и др. Выявлялись и анализировались изобразительные источники – открытки и фотографии начала XX в. Изучение ландшафта, сопоставление личных наблюдений с видовыми открытками начала XX в., учет данных нарративных источников (переписки, мемуаров) позволили вычислить местонахождение четырех не сохранившихся до наших дней дач Нового Мисхора и точно атрибутировать ряд изменивших свой облик зданий. В общей сложности до 1920 г. (время окончательного установления в Крыму советской власти) были отданы в аренду 16 участков в Новом Мисхоре. Среди арендаторов были известные предприниматели (С.Т. Морозов, А.С. Келер, Д.И. Баулин, М.Ф. Кульчицкий, А.С. Чичкин, Д.И. Демкин), деятели науки и искусства (Л.М. Браиловский, М.П. Чехова, А.А. Хотяинцева). Здесь бывали представители научной и художественной интеллигенции (писатель А.И. Куприн, историк М.И. Ростовцев); иногда последние приходились ближайшими родственниками коммерсантам, а последние, как было модно в ту эпоху, стремились приблизиться к кругу богемы. В проектах дач Нового Мисхора отразилась эстетика стиля модерн со свойственной ей тенденцией к «эстетизации быта» (в особенности это касается дач, построенных художником и скульптором Л.М. Браиловским для себя, М.П. Чеховой, художницы А.А. Хотяинцевой и общественного деятеля В.Н. Радакова). База данных, сформированная по дачному курорту Новый Мисхор, была также преобразована в историко-ориентированный тематический сайт в сети интернет для презентации и распространения вновь полученного исторического знания ^[23].

Все три приведенных примера, демонстрирующих потенциал плодотворного сотрудничества профессиональных историков и краеведов, получили известность и признание. За вклад в установление подлинной истории замка «Ласточкино гнездо», курортов Симеиз и Мисхор и многолетнюю работу в архивах краевед М.М.Петрова в 2021 г. была удостоена медали имени Б.Д.Грекова Государственного комитета по делам архивов Республики Крым; в Москве под руководством А.В.Карагодина в МГУ им.М.В.Ломоносова уже несколько лет успешно работает спецсеминар по истории ЮБК, защищено несколько бакалаврских и магистерских работ по этой тематике.

Главная точка соприкосновения усилий историков и краеведов в процессе реконструкции истории ЮБК очевидна: в условиях отсутствия специальных источниковедческих, обзорных исторических работ по указанной теме это — выявление круга достоверных и репрезентативных источников, а также определение способов и методов повышения их информационной отдачи.

Как подчеркивал один из лидеров отечественной школы источниковедения академик И.Д.Ковальченко, в историческом источнике (а историческим источником, в сущности, является все, что создано в процессе деятельности людей, служит основой для научного познания), выполняющем функцию накопления, хранения и передачи социальной информации о прошлом, всегда зафиксирована информация двух типов: выраженная, то есть очевидная творцу источника, и скрытая, неочевидная для него ^[25]. В этом смысле особенно важны методы и приемы комплексного источниковедения, позволяющие реконструировать историческую действительность с помощью анализа и сопоставления явной и неявной информации, извлеченной из многочисленных источников разных типов (письменных, изобразительных и вещественных) и видов.

Уместно вспомнить и слова выдающегося историка и археолога, академика В.Л.Янина, произнесенные в статье «К проблеме интеграции письменных и вещественных источников»: «Правильное исследование любой проблемы истории должно опираться не на специфически ограниченную группу источников <...> , а на исчерпывающую совокупность этих источников или же на достаточно репрезентативное их сочетание. Источниковедение обязано быть комплексным. В этой связи и научно-организационная деятельность должна учитывать такую потребность исследования и стремиться к объединению в единых рабочих и авторских коллективах специалистов разных профилей <...> синтез источников в едином исследовании – главное средство развития исторической науки сегодня» ^{[43, с.20-21]}.

Важен и еще один аспект: представители гуманитарных наук во все большей степени вооружаются количественными методами обработки не только статистической, но и нарративной и визуальной информации, прибегают к работе с базами и банками оцифрованных источников различных видов. По мнению большинства авторов, овладение цифровыми, количественными методами является сегодня ключевой задачей историков, от которой зависит будущее самой истории как науки, претендующей на общественную «центральность» ^[38].

В том, что современные приемы информационного поиска с применением количественных методов и компьютерных технологий, использующиеся в контексте комплексного источниковедения, позволяют с успехом решать новые задачи в области изучения истории ЮБК, убеждают результаты многолетней работы ялтинских краеведов, супругов Е.В. и А.А. Булавинцевых, посвященной реконструкции истории ее плохо или совсем не изученных фрагментов. Эти авторы занимаются исследованием имений и кладбищ ЮБК; почтовых и земских дорог, в т.ч. средневековых; исторической реконструкцией туристических маршрутов и троп. Ими разработаны авторские методики поиска и распространения информации, опробован ряд инструментов для исследовательской работы. Результаты исследований демонстрируются на ежегодных исторических конференциях и на проводимых Е.В. Булавинцевой авторских экскурсиях.

Так, супруги Булавинцевы применяют возможности современных ГИС технологий в краеведении, совмещая их с натурным обследованием и фотофиксацией местности, зарисовкой и составлением схем. Вкратце суть методики геоинформационного поиска такова. Для того, чтобы работать с подготовленными сканированными (растровыми) материалами старых карт и планов местности в ГИС, их необходимо привязать (под координатной или географической привязкой – англ. georeferencing – подразумевается перевод отсканированных данных из файловой – локальной – системы координат в географическую). Другими словами, географическая привязка означает связывание файла цифрового изображения с местоположениями в физическом пространстве. Географическая привязка может применяться к любому типу объекта или конструкции, которые могут быть связаны с географическим положением, например к дорогам, рекам, мостам или зданиям. Такую привязку можно осуществить в программе Global Mapper за несколько этапов. В итоге изображение подгоняется под выбранную систему координат – трансформируется (англ. rectify) и каждому пикселю изображения присваиваются новые координаты. После успешной привязки старой карты растровые данные экспортируются в необходимые форматы геоданных для последующего применения непосредственно в исследованиях.

Первым опытом такой работы в 2018 году была геопривязка Плана Ялты 1905 года, когда готовый результат был экспортирован в 3 формата: KMZ – для программы Google Планета Земля; Google Maps Tiles – для работы в программе SAS.Планета и OZF – формат программы OziExplorer.

На деле бывает необходимо не только привязать растр, но и оценить точность привязки. Поэтому проведение натурных обследований проводится с помощью смартфона на системе Android с GPS приемником и использования функционала программы навигации OziExplorer, которая позволяет отслеживать текущее расположение, полученное от GPS на привязанной карте. Также в программе можно создавать путевые точки, маршруты и записывать трек (след от движения). Фиксируемый программой в ходе натурного обследования трек (формат PLT) можно анализировать на ПК в любом ГИС приложении, в т.ч. уточнять точность привязки карты. После коррекции привязки карты в Global Mapper нужные файлы создаются заново.

Используя возможности программы Google Планета Земля, нарисовав необходимые объекты, например, строения или границы территории на привязанной карте, можно определять их координаты, измерять расстояния и площади, а также увидеть местоположение этих объектов на современных спутниковых снимках земной поверхности от компании Google. Программа SAS.Планета имеет более удобный функционал, чем Google Планета Земля, и к тому же предоставляет единый интерфейс загрузки и просмотра карт, не только Google Maps, но и большинства других картографических online-сервисов таких, например, как OpenStreetMap и Яндекс.Карты. Все загруженные этой программой карты остаются в кэше на компьютере, и их можно просматривать без подключения к сети интернет, поэтому именно SAS.Планета стала основным инструментом в краеведческой работе.

C помощью описанной методики А.А. Булавинцев осуществил геопривязку более 17 карт и планов Ялты и ЮБК, подготовил информационные продукты для работы в программе SAS.Планета и OziExplorer. В исследовательской и краеведческой работе постоянно используются планы г. Ялты 1871, 1905, 1912 и 1943 годов; план Массандры 1834 года и экскурсионная карта ялтинского района ЮБК 1903 года.

Благодаря методике удалось установить, где пролегала первая почтовая дорога в местечко Ялта, по которой проезжали А.С. Пушкин, А.С. Грибоедов и первые путешественники ЮБК (по сей день во многих публикациях ошибочно указывается, что первой почтовой дорогой была нынешняя ул. Свердлова).

Определение границы имения «Массандра» позволило выявить, что один из воронцовских виноградников сохранился до наших дней в исторических границах, а первый городской храм во имя Иоанна Златоуста вместе с прилегающей территорией (парком и первым городским кладбищем) были построены на земле имения «Массандра»: М.С.Воронцов предоставил часть земли, принадлежащей его детям, в дар будущего города. Анализируя карту имения «Массандра» 1834 г., а также проведя опрос местного жителя В.Г. Рябова, удалось локализовать новый археологический объект «Развалины монастыря», который в 1894 году обследовал основатель и первый директор Херсонесского музея К.К.Косцюшко-Валюжинич (в научный оборот материалы исследований были введены С.Г.Бочаровым ^[1].

Илл. 1. Разоренный монастырь в центре имения «Массандра» и сохранившийся до наших дней воронцовский виноградник (ГАРК. Ф.377. Оп.7. Д.529; публикуется впервые).

При натурном осмотре этого места Евгенией Булавинцевой в 2018 году были найдены фрагменты кладки на известковом растворе, керамики и керамид, а также фрагменты человеческих костей. Приглашенный для осмотра объекта ялтинский археолог Н.П.Турова выявила «пятно тлена с остатками погребального сооружения», но первые разведочные раскопки экспедицией Института археологии Крыма РАН во главе с Н.П.Туровой начались только после начавшейся хищнической застройки склона с остатками погребения в 2020 году ^[39].

На протяжении нескольких лет А.А.Булавинцев занимался кропотливой реконструкцией истории кладбищ Ялты с 1837 (года приобретения статуса города) до 1913 г., мемориализацией культурного наследия исторических некрополей. Для решения этой задачи был не только обработан большой объем архивных документов, но и проведена геопривязка исторических планов города к современной системе координат, что дало возможность указывать не предположительные, а почти точные границы территорий, их периметр, площадь и координаты границ нужных объектов. В результате удалось точно определить границы трех городских, а также Аутского и Больничного кладбищ, что, несомненно, должно послужить сохранению этих территорий как мест исторической памяти ^[2].

Е.В. Булавинцева на протяжении семи лет занимается восстановлением памяти о забытых имениях урочища Магарач к востоку от Ялты: от истории организованной здесь по указу М.С.Воронцова колонии виноделов из числа ярких участников колонизации ЮБК на рубеже 1830-х гг., организации владельческих дач с парками и садами до переустройства имений в пансионы и санатории во второй половине XIX в. вплоть до момента их национализации в 1920-21 гг., создания советских санаториев. Ей обработано более 300 дел из фондов Государственного архива Республики Крым, выявлены планы многих имений Магарача, впервые в литературе исторически реконструированы их границы и определены имена почти всех владельцев. На сегодняшний день в списке владельцев за период с 1828 по 1922 год фигурирует более семидесяти персон владельцев и служащих, связанных с владениями в урочище Магарач.

С помощью приемов комплексного источниковедения и применения современных ГИС-технологий оказалось возможным выявить точное местоположение многих имений урочища Магарач, опровергнув при этом и некоторые бытовавшие в литературе заблуждения. Подробно изучены имения «Джемиет», «Берекет», «Наташино», «Нардан», «Грезы», «Позелиппо», «Нютино» и другие. Результаты этой работы впервые комплексно представляются в настоящей публикации.

Название Магарач (или Мгараш) происходит от имени старого греческого поселения, находившегося возле горы Магаричь Явлинъ и старого источника Ай-Ян ^[13]. Первое документальное упоминание о нем встречается в Османских налоговых ведомостях 1652 года и 1680 г. ^[33]. После переселения христиан в Приазовье в деревне остались два разрушенных храма Св. Иоакима и Анны и Св. Иоанна Крестителя ^[26]. Путешественник и естествоиспытатель Пётр Симон Паллас видел в Магараче разорённый монастырь. Дорога из Магарача в Марсанду (имение «Массандра», которое с 1828 года принадлежало детям графа М.С. Воронцова, губернатора Новоросийского края) проходила мимо предполагаемого средневекового монастыря в Магараче и старого храма Рождества Иоанна Предтечи в имении «Массандра», на руинах которого был построен М.С. Воронцовым по проекту архитектора Ф.Ф.Эльсона храм Усекновения Главы Иоанна Предтечи 1829–1832.

Разоренная греческая деревня Магарач, вместе с Массандрой и Никитой, входила в одно из первых имений ЮБК «Дача Богоданная» ^[7], полученное в вечное и потомственное владение в 1796 году Матвеем Никитиным, сыном Смирнова, советником Таврического областного правления. Опекуны его наследников продали это огромное имение (сегодня это территория от д. Васильевка до Гурзуфа к востоку от Ялты) по частям на торгах в 1810 году. Из дачи «Богоданной» были выделены четыре участка, позднее получившие названия: Массандра (620 дес.), Мартьян вместе с лесной зоной (748 дес 1188 кв сажень), Лесная дача (1300 дес) и Дача Никитского ботанического сада (397 дес) ^[14].

Илл. 2. Фрагмент «Дачи Богоданной», разделенной на будущие имения «Марсанда», «Мартьян», Дачу Никитского ботанического сада с урочищем Магарач (выделено желтым контуром) и Казенную лесную дачу (ГАРК. Ф. 377. Оп. 1. Д.756; публикуется впервые).

Как писал Христиан Стевен, первый директор Казённого Никитского Ботанического сада, земли урочища Магарач были изрезаны многочисленными оврагами и скалами и непригодны для разведения там сада ^{[27, с.23]}. Путешественники того периода также отмечали заброшенность и неприглядность этой местности ^{[30, с.129]}. Ситуация изменилась после указа его Императорского Величества и распоряжения Таврического и Новоросийского генерал-губернатора графа М.С. Воронцова о выделении в 1828 году по специальному межеванию из Дачи Никитского Ботанического сада урочища Магарач, гласившего: «Ввиду того, что на Магараче, расположенном на Южном берегу Крыма около Никитского сада, земля, принадлежащая дирекции этого сада, не может быть обработана и остается незанятой, не принося никакого дохода ни короне, ни краю, я решил разделить 120 десятин этой земли на малые участки и передать их частным лицам для заведения виноградников на основании указа Его Величества от 14 сентября 1828 года» ^{[30, с.129]}.

Этот указ положил начало заселению урочища Магарач. Участки раздавались желающим по специальным условиям. По свидетельству историка и винодела П.И.Кеппена, «из Магарачской дачи выделено до 40 участков, составляющих более 200 десятин земли, и розданы разным лицам, которые, желая развести виноградные сады, обязались посадить на каждую десятину не менее 2400 кустов. Распоряжение сие удостоилось Высочайшего утверждения с тем, что владельцы, исполнившие условия, не облагаются никакой податью за полученные ими в собственность участки. Дабы однако же обеспечить казну в том, что помещики, получившие земли, до истечения четырехлетнего сорока действительно разведут на оных виноградники, то за каждую десятину взыскано по 100 рублей, каковые деньги возвращаются с причитающимися процентами при выдаче акта на вечное владение сказанными землями. Таким образом Магарачская дача, коей прежние владельцы (греки) переселились к Азовскому морю и которая с 1799 года служила только пастбищем, ныне обращается в колонию образованных и трудолюбивых виноделов» ^{[24, с.113-114]}.

Желающих принять такие условия было достаточно: судя по письмам Таврического губернатора А.И.Казначеева к М.С. Воронцову, пришлось добавлять количество участков, которое увеличилось с 36 до 42. «Участки все розданы, но я усмотрел много земли пустой и велел прибавить еще 6 участков» ^[35]. Почти все участки занимали площадь от 3 до 5 десятин, и только участок №23 был площадью 17 десятин, ввиду своего расположения на скалистом бугре. Многие брали по два, а то и три участка.

Установить имена собственников участков позволили как описания путешественников середины XIX в., в том числе снабженное схематичным планом участков с именами их владельцев описание из вышедшего в 1833 г. путеводителя Шарля Монтандона, так и архивные документы (фонды № 26 и 27 ГАРК). Первыми владельцами участков были в основном дворяне, приближенные в М.С.Воронцову, деятельные участники второй, пришедшейся на первую половину XIX века, волны освоения ЮБК, который до присоединения полуострова к России представлял собой малонаселенную местность без дорог, изобилующую каменными обвалами. Среди них были, к примеру, вице-губернатор Таврической губернии Н.М.Лонгвинов, секретарь графа М.С.Воронцова А.И.Левшин, врачи Ф.К.Мильгаузен и И.И.Грапперон, английский инженер И.И.Уптон (автор проектов Графской пристани и Башни ветров в Севастополе), адмирал А.С.Грейг, подполковник, военный инженер и строитель первой дороги на ЮБК П.В.Шипилов, управляющий имением М.С. Воронцова в Алупке А.Ашер и другие. По сути, речь шла о попытке организовать на Южном берегу колонию просвещенных виноделов из числа представителей прогрессивных властных кругов императорской России: очевидно, что это предприятие, по сей день практически неосвещенное в историографии, заслуживает пристального внимания.

Илл. 3. Магарач. План с именами всех владельцев и количеством посаженных ими лоз винограда (в общей сложности 249000 лоз). Из книги Шарля Монтадона «Путеводитель путешественника по Крыму» (Одесса, 1834).

В дальнейшем многие участки были объединены и получили названия, которые известны по дореволюционным путеводителям, но не были локализованы до настоящего времени. К моменту прихода советской власти в Крым и национализации имений в 1921–22 годах на территории урочища Магарач было 17 имений или дач.

Разберем подробнее несколько историй участков и их владельцев. Так, владельцем участков под № 20 и № 36 стал бывший оренбурский вице-губернатор Михаил Николаевич Сушков. В 1833 году, после смерти Сушкова, они перешли подполковнику Захару Макаровичу Яковлеву, предводителю дворянства Таврической губернии в 1842–1843 годах. На своем участке он высадил виноградник и фруктовый сад и устроил небольшую усадьбу. В путеводителе по Крыму Шарля Монтандона отмечалось, что на земле З.М. Яковлева произрастает 15000 лоз винограда – это давало ему право на потомственное владение землей и передачу её по наследству. Позднее Яковлев выстроил и большой хозяйский дом, заказав в 1849 году проект у Первого архитектора Южного берега К.И. Эшлимана. К 1859 году у Яковлева было уже три добротных дома ^[12].

У наследников Яковлева участки купила в 1867 году фрейлина императрицы Марии Александровны, баронесса Мария Петровна Фредерикс, дочь барона Петра Андреевича Фредерикса (1786–1855), генерал-адъютанта, действительного тайного советника, обер-шталмейстера двора Его Величества, и графини Цецилии (Сесиль) Гуровской, подруги детства принцессы Прусской, будущей императрицы Александры Фёдоровны, матери императора Александра II. Мария была крестницей императора Николая I и воспитывалась при дворе вместе с его детьми, в 17 лет стала фрейлиной, а с 19 лет – свитной фрейлиной императорского двора. После смерти Николая I она старалась не оставлять вдовствующую императрицу Александру Фёдоровну в одиночестве до самой её кончины. Живя в Петербурге, Мария принимала участие в благотворительной деятельности императрицы Александры Фёдоровны, а затем и Марии Александровны, а также в работе нескольких приютов (организованного её дядей бароном Б.А. Фредериксом и Александринского приюта Е.В. Ребиндер) ^[42].

Когда в 1860 году Удельное ведомство по совету лейб-медика Сергея Петровича Боткина приобрело у наследников Потоцкого имение «Ливадия» в Крыму с целью улучшения здоровья больной императрицы Марии Александровны, вместе с царской семьей знакомиться с новым имением приехала и М.П.Фредерикс, а также Марфа Степановна Сабинина, воспитательница и преподавательница музыки царским детям. После поездки многие из ее участников приобрели имения на ЮБК, что дало несомненный толчок развитию Ялты и ее окрестностей как курорта ^{[6, 11]}.

В 1867 году, находясь в Ливадии, М.П.Фредерикс приняла решение переехать в Крым уже на постоянное место жительства. Свое вновь приобретенное у наследников Яковлева имение в Магараче она назвала «Джемиет», что в переводе с крымско-татарского означает «благотворительность», «служение», «общая жизнь». Обосновавшись в Крыму, М.П. Фредерикс и М.С. Сабинина при Высочайшем покровительстве императрицы Марии Александровны создали Благовещенскую общину сестер милосердия. Женская часть общины – сестры, фельдшерицы, баронесса и приглашённый священник жили в хозяйском доме Фредерикс, в котором была устроена домовая церковь. Дом, в котором была устроена больница, находился рядом. История имения М.П.Фредерикс «Джемиет» подробно описана в публикации Е.В.Булавинцевой, вышедшей в 2020 г. ^[3].

Еще одно имение Магарача, историю которого удалось восстановить Е.В.Булавницевой – «Чам-Агач». На его примере можно поэтапно разобрать авторский алгоритм исследовательской работы по изучению истории и локализации имений в урочище Магарач.

На плане 1834 г. путешественника Шарля Монтандона часть этого имения находится под номером №23 ^{[30, с.131]}. Согласно архивным источникам, первоначально этот участок принадлежал чиновнику особых поручений по феодосийскому уезду штабс-капитану Курису, затем по настоянию жены в 1833 году он продал его генерал-лейтенанту и кавалеру Паисию Сергеевичу Кайсарову, который не только высадил положенное количество кустов винограда, но и построил дом, в котором поселился ^[8]. Свое имение, совместно с участком №25, он назвал в честь своей дочери Наталии – «Наташино». Имением он владел 11 лет, до смерти в 1844 году, после чего «Наташино» по завещанию перешло его жене и дочери ^[5]. Однако ни жена, ни дочь Наталья, фрейлина двора, не захотели жить в крымском имении, поэтому в 1850 году оно было продано Егору Ивановичу Гельфрейху, генералу от кавалерии, командиру Кирасирского и Драгунского полка, участнику Отечественной войны, военному писателю. После увольнения в апреле 1857 года по состоянию здоровья он поселился в Крыму, проводя лето на Южном берегу, а остальное время в Симферополе. По воспоминаниям современников, в симферопольском доме и в имении «Наташино» проводились званные вечера и балы ^{[28, с.51]}.

Е.И. Гельфрейх скончался 30 декабря 1865 г. в Симферополе, был погребён на городском кладбище. Имение перешло его единственной дочери Мальвине, в замужестве Лаврентьевой, жене военного писателя Александра Ивановича Лаврентьева, завершившего свою карьеру в чине генерала от инфантерии. В ноябре 1887 года у Мальвины Егоровны Лаврентьевой небольшой участок земли мерой 3 десятины 552 кв. сажень купил дворянин Леонид Николаевич Шестаков ^[10]. Род Шестаковых берёт своё начало в Ярославской губернии и происходит от Казарина Литвинова, выходца из Литвы. Шестаковы служили на благо Российской империи с XVII в. Леонид Николаевич родился 23 января 1845 г. в семье советника Санкт-Петербургского губернского правления коллежского асессора Н.В. Шестакова и В.Н. Муравьевой, дочери историка-археолога Н.Н. Муравьева, статс-секретаря императоров Александра I и Николая I. После смерти родителей в 1846 году он стал полным сиротой. Шестаков дослужился до чина коллежского секретаря и проработал 36 лет при Одесском градоначальнике.

Его жена Ольга Евгеньевна, урожденная княжна Гагарина, по материнской линии происходила из древнего рода князей Стурдза, влиятельных и просвещенных молдавских господарей. Бракосочетание проходило 11 апреля 1876 г. в Посольском храме Санкт-Петербурга. У пары родились две дочери – Ольга в 1878 г. и Любовь в 1879 г. Уйдя в отставку, Шестаков переехал в Ялту, и, выбрав тихое и спокойное место вдали от городской суеты (Ялта уже начинала испытывать курортный бум конца XIX – начала XX вв.), поселился в урочище Магарач. Свое имение семья Шестаковых назвала «Ай-Люли» ^[37]. В сосновом лесу рядом с дорогой на Симферополь на высоком холме расположился владельческий дом, рядом с ним хозяйственные постройки. В ночь на 27 июня 1894 г. пароход, следовавший из Ялты в Одессу, на котором находился Шестаков с младшей дочерью Любой, потерпел крушение в районе мыса Тарханкут. Из 142 пассажиров спаслись лишь 102 человека. Среди погибших были и Шестаковы. Леонид Николаевич с дочерью был похоронен в родовой усыпальнице Стурдза на Воскресенском кладбище при храме Св. Магдалины в Одесском монастыре.

После трагической гибели мужа и младшей дочери, Ольга Евгеньевна вместе со старшей Ольгой выехала из Крыма, оставив имение на попечение управляющего. На протяжении долгого время имение сдавалось в аренду. С 1903 года бывшая владельческая дача Шестаковых, переименованная в пансион «Чам-Агач» (с крымскотатарского – «сосновый лес») появляется в путеводителях по ЮБК ^[29]. Переименование имения, скорее всего, было вызвано рекламными целями: организаторы пансиона делали акцент на оздоровление чистым горным воздухом и хорошим столом для «слабогрудых, нервных, малокровных, переутомленных и поправляющихся после болезней» больных. О пансионе на «красивой даче Шестаковой» сообщали практически все путеводители 1903–1915-х гг.: Г. Г. Москвича, А. Я. Бесчинского, К. Ю. Бумбера и др. В течение ряда лет арендатором-содержательницей пансиона «Чам-Агач» являлась Н.Я.Корпцова, при ней он достиг особенной известности. Сама же О.Е.Шестакова постоянно проживала в Москве ^[15].

В 1917 году новым (и последним) хозяином имения стал бывший курский губернский предводитель дворянства, шталмейстер Императорского двора, полковник лейб-гвардии Гусарского полка князь Лев Иванович Дондуков-Изъединов. Изъединов происходил из потомственных дворян Курской губернии. С 1889 года он был женат на княжне Надежде Владимировне Дондуковой-Корсаковой (1867 г.р., год и место смерти неизвестны), племяннице наместника Кавказа и командующего войсками князя А. М. Дондукова-Корсакова (1820–1893), наследника имения «Гюзель-Тепе» в Ялте. Ввиду отсутствия продолжателей рода Дондуковых-Корсаковых, 12 января 1907 г. Л.И.Изъединову было дозволено присоединить к своей фамилии и гербу фамилию, герб и титул князей Дондуковых и именоваться впредь князем Дондуковым-Изъединовым.

Мирная жизнь в имении «Чам-Агач» закончилась в январе 1918 года, когда Ялта в целом и имение «Чам-Агач» в частности стали ареной кровопролитных боев между революционными матросами из Севастополя и противостоявшим им Крымским конным полком, не признававшим власть большевиков и состоявшим отчасти из крымских татар ^[18]. События тех дней в имении описаны в воспоминаниях князя Дондукова-Изъединова, опубликованных в 2000 г. крымским искусствоведом и краеведом А.А.Галиченко, автором популярных книг, посвященных «дворянским усадьбам» Крыма в начале XX века ^[4]. В мемуарах сказано, что миноносцы «Керчь» и «Хаджибей» бронебойными снарядами стреляли по деревне Никита, где был штаб белых. «Снаряды, разрываясь о скалы, поднимали дикий вой. Куски снарядов, камней вместе с эхом создавали вокруг сущий ад. Это продолжалось час или два, а потом стихло. Во время стрельбы я выходил из дома в сад, где мне пришлось довольно долго лежать за скалой, ибо совершенно невозможно было определить, где идут разрывы. Все крутилось и визжало в воздухе. Такого воя я даже на войне не слышал!» ^[4].

По мнению А.А.Галиченко, из приведенного ниже отрывка ясно следует, где именно располагалось имение «Чам-Агач»: «При подъезде к верхней Массандре со стороны поселка Никиты, прямо у остановки автобуса нынешнего санатория «Сосняк», высится величественная, раскидистая крона ливанского кедра, напоминая собой, что некогда здесь у самого подножья крымских гор размещалась очень небольшая по меркам того времени помещичья усадьба, каких-нибудь 3,5 десятины. Теперь,среди выстроенных новых корпусов санатория с трудом различаешь ее остатки. Бассейны, старые подпорные стенки, лестницы и, наконец, то место, где раньше стоял дом. Действительно, отсюда открывается великолепный обзор ялтинского побережья, включая и пресловутый мол. Тут вполне мог, как описал автор, вестись обстрел стоявших на рейде революционных кораблей, что послужило поводом к ответному огню и начавшемуся за ним вслед красному террору» ^[4].

Однако у Е.В. Булавинцевой возникли сомнения в приведенной локализации имения «Чам-Агач», она представлялась не столь очевидной уже на уровне описания: «дом стоит на резком обрыве», «вокруг скалы и камни», которых нет возле остановки и дороги в нынешний санаторий «Сосняк».

Советский санаторий «Сосняк» 1935-41 гг. действительно, как удалось выяснить в процессе анализа и обобщения многочисленных материалов из ГАРК (Ф.529, Ф. 49 – окладные и расходные книги разных годов, Ф. 62 – поземельные книги разных годов, а также дела по национализации и составлению арендных договоров – Ф.P-2756. Оп. 1 и 2, Ф.Р-361. Оп. 2) и др., постепенно объединил под своим названием несколько дореволюционных имений разной площади, входивших в состав имений урочища Магарач и выделенных в разное время из имения «Наташино» (имение или пансион «Чам-Агач» – 3,5 дес., имение «Гюзель-Ер» – 2 дес., имение «Сосняк» – 1 дес., имение «Горный пансион» – 1600 кв. сажень, имение «Кинта-Мадера» – 2 дес.).

Определить, где в действительности проходили границы имения «Чам-Агач», помогло обращение к приемам комплексного источниковедения: поиск информации в письменных источниках, в первую очередь справочной литературе, архивных фондах и мемуарах, сопровождался «полевой» работой с вещественными источниками на местности, в частности, поиском межевых стен, а та, в свою очередь, сопрягалась с локализацией находок на картах и планах местности, с привлечением компьютерных программ по геолокации и спутниковых навигаторов.

Заметим, что потенциал такого подхода лишь начинает раскрываться историками и краеведами: а ведь сопоставление внешнего вида памятника или ландшафта в наши дни с его изображением на фотографиях минувших лет или хранящимися в архиве планировочными чертежами позволяет, помимо трансформации его внешнего вида, восстановить и экономические, социальные, культурные особенности его бытования в разные периоды или даже эпохи ^[22]. Нельзя не процитировать выдающегося историка искусства, декана исторического факультета МГУ, профессора И.И. Тучкова: «Написание текста шло трудно, потому что я делал дополнительные усилия, чтобы понять, как все это может выглядеть... Когда я поехал в первую поездку в Рим, я сразу пошел по своим памятникам. Пришел на виллу Фарнезина, и все стало ясно. Я долго мучился, думал, почему у нее такая ориентация, почему она так повернута, а на месте сразу понял. Потому что там Ватикан, а владелец виллы был папским банкиром. Все становится ясно, когда ты видишь памятник, и очень тяжело понять, если ты изучаешь свой предмет по книгам» ^[34].

Именно после посещения одного из выведенных из эксплуатации корпусов бывшего советского санатория «Сосняк» – якобы господского дома Шестаковых – в 2017 г. Е.В. Булавинцевой стало окончательно ясно, что это не имение «Чам-Агач»: ни с балкона двухэтажного здания, ни с террасы бывшей столовой советского санатория «Сосняк» ялтинский порт и мол не были видны, так же, как и не была видна дорога в Симферополь, описываемая в воспоминаниях об обстреле имения. На то, что с восточной стороны бугра, где располагается бывшая столовая, не мог производиться обстрел в западную сторону, по молу Ялты, указал и привлеченный эксперт – офицер-ракетчик и артиллерист Дальневосточного военно-морского флота России, рассчитав траекторию полёта снарядов. А при работе с материалами фондов по национализации 1921 года из ГАРК стало окончательно ясно, что в описании имения «Чам-Агач» ни одно из задний не соответствует оставшимся строениям в санатории «Сосняк». Соответственно, локализовать имение «Чам-Агач» следовало с западной стороны скального массива.

По материалам ГАРК удалось выяснить, что утраченное Джемиетовское кладбище и часовня-склеп, где были похоронены баронесса М.П.Фредерикс и М.С.Сабинина вместе со своими сестрами и матерью находились на границе имения М.П.Фредерикс «Джемиет» с имением «Чам-Агач», напротив господского дома Шестакова. При полевых работах была обнаружена межевая стена, хорошо сохранившаяся ниже современной южнобережной трассы граница между имением «Берекет» А.Н.Шатовой и имением «Чам-Агач» Л.Н. и О.Е. Шестаковых. Данный объект, при определении координат и направления линии стены, позволил привязать фрагмент плана имения «Джемиет» с обозначением кладбища и часовни к современной местности. Так было определенно местонахождение Джемиетовского кладбища, а согласно архивным материалам, владельческий дом имения «Чам-Агач» располагался напротив него.

Илл. 4. Слева: имение «Чам-Агач» и старая Симферопольская дорога (из коллекции А.Гаврелюка; публикуется впервые). Справа: вид на пансион «Чам-Агач» (вдали) с Симферопольского шоссе между имениями «Берекет» А.Н.Шатовой (часовня со сторожкой) и «Джемиет» М.П.Фредерикс (из коллекции А.Удоденко; публикуется впервые).

Этот дом хорошо виден на старых фотографиях, как и дорога – часть симферопольского шоссе, идущего мимо имения «Чам-Агач» (дорога была расширена и перестроена в 1859, 1886–1889 и 1903 гг., после чего отрезок пути в имении «Наташино» стал называться также дорогой на Симферополь); часовня в имении «Берекет» Шатовой со сторожкой; виноградники М.П.Фредерикс, с 1900 года принадлежавшие удельному ведомству.

Часовня возле почтовой дороги, построенная в честь спасения царской семьи в железнодорожной катастрофе 17 октября 1888 г. в имении «Берекет» А.Н.Шатовой, в то время считалась ялтинской достопримечательностью. Имение генерал-майора Николая Федоровича Шатова было одним из участков специального межевания Дачи Никитского Ботанического сада в урочище Магарач, раздававшихся в 1828 году. Весной 1890 года дочь Николая Федоровича от второго брака Анастасия подала заявку в строительное отделение Духовной консистории на утверждение проекта часовни в память о событии 17 октября 1888 г. Контроль за строительством осуществил и.д. губернского архитектора титулярный советник Мечислав Сильвестрович Комарницкий ^[9]. В 1891 году часовня была освящена. На основании плана имения и привязки к местности Е.В. Булавинцевой были определены границы имения «Берекет» А.Н. Шатовой, а также определено местонахождение самой часовни, часть фундамента которой сохранилось до наших дней на территории частного владения.

На заключительном этапе исследования, благодаря использованию современных компьютерных технологий, зная точные координаты межевой линии между имениями «Берекет» и «Чам-Агач», удалось установить ещё одну межевую стену – границу имений «Джемиет» и «Чам-Агач». Они совпали с теми, что видны на «Экскурсионной карте ялтинского района ЮБК» (масштаб 1 верста в дюйме), выпущенной в 1903 г. как приложение к «Путеводителю по горам Крыма» и разработанной Крымско-Кавказским горным клубом под редакцией действительного члена Ялтинского отделения ККГК и Русского Географического общества В.А.Меркулова ^[36]. В приложении к книге под №143 указана «Дача, бывшая Шестаковой по Симферопольскому шоссе», на карте она находится напротив схематического обозначения кладбища. Анализируя изображение границ имения на экскурсионной карте, требовалось обозначить ещё одну, восточную границу бывшего имения. При натурном исследовании местности Е.В.Булавинцевой удалось обнаружить и её, точнее часть ее основания: она находилась западнее, за столовой бывшего советского санатория «Сосняк» и в 2015 году была ещё видна. Это и была восточная граница имения. Из этого следует, что строительство кухни-столовой санатория «Сосняк» в 1936–1940 гг. по проекту советского инженера-архитектора Гурия Ивановича Дядина велось на территории другого бывшего имения – «Гюзель-Ер». В фондах ГАРК удалось найти документы о строительстве кухни-столовой, где говорится, что для выравнивания участка под строительство, потребовалось убрать 400 кубов каменистого грунта ^[17], из чего следует, что на этом месте был высокий каменистый холм, по склону которого и проходила восточная граница имения «Чам-Агач».

Илл. 5. Слева направо: план имения М.П.Фредерикc (литеры В и Г, ГАРК); фрагмент карты из «Путеводителя по горам Крыма» под ред. В.А. Меркулова; схема имения «Чам-Агач» на Яндекс.Картах, 2021 (публикуется впервые).

После определения границ имения «Чам-Агач» удалось составить его план-схему и рассчитать площадь, которая составила 3,2 десятины. С учетом искажений и погрешностей размеры участка на плане почти совпадают с задокументированной площадью имения в 3 десятины 552 кв. саж., которая оставалась неизменной от момента его приобретения в 1887 году до 1922 года.

Итак, после обнаружения межевых стен и уточнения фактической площади имения, совпавшей с зафиксированной в купчей крепости и в других материалах ГАРК, расположение имения «Чам-Агач» стало точно известно: оно находилось на западном склоне скального массива, выше современной трассы (а не там, где ее ошибочно разместила А.А. Галиченко). Территория имения «Чам-Агач» никак не совпадала с территорией известного советского противотуберкулезного санатория «Сосняк» (образованного осенью 1945 года, и на 1 июля 1946 г. значившегося как санаторий курортного управления ВЦСПС № 17 «Сосняк»), располагавшегося на восточной стороне склона. Обширная территория ныне известного советского противотуберкулезного санатория №17 «Сосняк» не совпадает с границами советского санатория «Сосняк» 1935–1941 гг. ЦК профсоюза рабочих азотной промышленности и спецхимиии СССР, который в 1935 году объединил под одним общим названием «Сосняк» несколько дореволюционных имений: «Чам-Агач» (оно же «Ай-Люли»), «Гюзель-Ер», «Сосняк», «Горный пансион» и «Кинта-Мадера».

До наших дней ни одно из зданий пансиона «Чам-Агач» не сохранилось. Лев Иванович Дондуков-Изъединов вместе с сыном вступил в Вооруженные Силы Юга России, с 1920 года – в эмиграции в Югославии, затем переехал во Францию, где умер 30 июля 1939 г. Имение «Чам-Агач», пострадавшее после обстрела, оставшись в таком виде без хозяев и надзора, было разграблено жителями деревни Никита в начале 1920-х гг. Многочисленные разрушения требовали ремонта, арендаторов, согласных на ремонт, найти не удалось и 10 марта 1925 г. после осмотра имения комиссией, было принято решение разобрать здания на строительный материал и продать его с торгов ^[16]. Тем не менее, в 2015 году, при обследовании местности автором были зафиксированы фундаменты двух больших и одного малого размера построек. Предположительно эти фундаменты относились к кухне, конюшне и сторожке. Предполагаемое место владельческого дома ныне в частном владении, за высоким забором; над одним из обнаруженных фундаментов сегодня располагается одно из зданий бутик-отеля PALLASA.

После локализации имения «Чам-Агач», Е.В. Булавинцевой удалось восстановить границы и других имений, вошедших в состав санатория «Сосняк» в 1935–1941 гг. (эти материалы сейчас готовятся к публикации). Автор также, будучи профессиональным художником и дизайнером архитектурно-пространственной среды, работает над созданием стендов инфографики с натурными и реконструированными изображениями зданий бывших имений в составе бывшего советского санатория «Сосняк», а также презентацией материалов в сети интернет.

Приведенные примеры реконструкции истории имений ЮБК в XIX – начале XX вв. и личных историй их владельцев и гостей убедительно доказывают сразу несколько тезисов.

Во-первых, современная историческая наука не признает деления на «высокие» и «низкие» жанры, и движимые страстью к изучению родных мест краеведы играют в ней столь же важную роль, как и дипломированные историки, в чьи прямые профессиональные обязанности входит установление исторических фактов и трансляция достоверного знания. Приведем вновь слова выдающегося историка-источниковеда, теоретика и практика краеведения С.О.Шмидта: «процесс познания начинается с того, что более доступно пониманию, с наблюдений над тем, что ближе, виднее, ощутимее... Краеведные знания – в основе первичного воспитания, обучения и выработки понятий о важности опыта прошлого, в фундаменте исторической памяти» ^[41].

По нашему убеждению, критерием состоятельности исследователя-историка сегодня является не принадлежность к тому или иному цеху или институции, а мотивированность к поиску истины, владение методологией системного подхода и структурного анализа, приемами комплексного источниковедения, современными методами информационного поиска, компьютерными технологиям, желание осваивать новые подходы и активно участвовать в процессе распространения исторического знания.

Во-вторых, очевидно, что именно приемы комплексного источниковедения в современных условиях информационного бума и все возрастающей доступности и увеличивающегося объема различных баз и банков данных, коллекций и фондов источников различных типов и видов, включая и вещественные, позволяют наиболее эффективным способом решать проблемы реконструкции исторических фактов, достоверного знания об исторических явлениях и процессах. По опыту авторов, информационный поиск, как правило, начинается с информации из справочной и краеведческой литературы, путеводителей, продолжается при помощи содержащей потенциально наибольший объем ценных данных документации из архивных фондов, которая позволяет выявить или уточнить данные о границах частновладельческих земель на ЮБК, смене их собственников, получить либо уточнить информацию об этих собственниках, их сословной принадлежности и так далее. Имея в виду эти сведения, логично продолжить поиск по вновь утвержденным критериям в источниках личного происхождения – мемуарах, переписке, – а также в периодической печати. Следующим уровнем поиска будет выявление круга визуальных источников, запечатлевших облик дачных курортов и их обитателей в интересующую нас эпоху, и – при возможности – знакомство с самими пространствами исторической памяти, их фотофиксация в наши дни.

Однако о строгой последовательности этих этапов говорить едва ли имеет смысл: речь скорей должна идти о синергетическом эффекте от работы с источниками различных типов – письменных, визуальных, вещественных – и видов, их взаимном информационном обогащении.

Изучение пространств прошлого едва ли имеет смысл без наполнения их биографиями и судьбами обитавших в них героев, что реализуется в первую очередь с помощью источников личного происхождения – мемуаров, писем, дневников. В таком случае даже забытые в исторической литературе, «бескультурные» ландшафты, вроде нынешнего Магарача, представляющего собой типичный образчик банальной постсоветской частной застройки среди запущенного парка, вновь превращаются в «культурные», одухотворенные пространства исторической памяти и требуют от общества, уважающего свою историю, соответствующего к себе отношения.