О происхождении уругвайского восео

Карпова Юлия Анатольевна кандидат филологических наук доцент кафедры иберо-романского языкознания Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова 119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, стр. 51 Karpova Yulia Anatolyevna PhD in Philology Docent, the department of Iberian Romance Linguisitcs, M. V. Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, g. Moscow, ul. Leninskie Gory, 1, str. 51 karpova_mama@mail.ru

Стефанчиков Игорь Вячеславович кандидат филологических наук специалист по учебно-методической работе кафедры иберо-романского языкознания Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова 119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, стр. 51 Stefanchikov Igor Vyacheslavovich PhD in Philology Education and methodology specialist of the Department of Ibero-Roman Language Studies at Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, Moscow, Leninskie Gory str., 1, p. 51 i.stf@ya.ru Другие публикации этого автора

Введение

Среди современных исследователей языка по-прежнему популярным остаётся тезис, высказанный ещё Ф. де Соссюром, о том, что различные исторические ипостаси языка часто находят отражение в его современных воплощениях – диалектах и вариантах. Другими словами, диахроническая картина языкового развития, разворачивающаяся во времени, может если не совпадать, то соотноситься с картиной синхронической, существующей в определённый момент времени на территории распространения языка или в его отдельных стилистических регистрах. Так происходит и в испанском языке: многие исторические особенности, категории и формы можно встретить и сейчас, часто несколько видоизменёнными. Латинская система склонений, распавшись, не исчезла бесследно – о ней напоминают испанские личные местоимения в дательном и винительном падежах. Начальная латинская /f/ была утрачена в позиции перед гласными звуками, однако сохранилась перед согласными и дифтонгами, в заимствованиях из латинского и других языков и некоторых региональных диалектах: hacha < лат. *FASCŬLA, huir < позднелат. FUGĪRE, но frente < лат. FRONS, fiera < лат. FERA, fabada < лат. FABA; fobia < греч. -φοβία; араг. fer < лат. FACERE).

К особенностям местоименной системы относится другое явление, получившее название восео (voseo), суть которого в современном испанском языке заключается в использовании во многих регионах Латинской Америки местоимения vos и соответствующих глагольных форм, восходящих к латинским формам 2-го л. мн. ч., при неформальном обращении к собеседнику в единственном числе (voseo dialectal americano). Употребление с этой целью местоимения tú и глагольных форм 2-го лица ед. ч. обозначается термином тутео (tuteo). К феномену восео принято относить также использование форм vos как вежливого обращения в литературе с целью стилизации текста или (крайне редко) в особо торжественных случаях (voseo de cortesía o reverencial). Кроме того, выделяют местоименное и глагольное восео (voseo pronominal, voseo verbal).

В рамках данной статьи мы сфокусируемся на вопросе о происхождении восео в уругвайском варианте испанского языка, то есть на генезисе формы vos в испанском языке Пиренейского полуострова и эволюции её употребления на территории современного Уругвая в XVI–XVIII вв.

Восео в Испании

В средневековом и классическом испанском языке местоимение vos было полисемичным и использовалось для передачи целого ряда значений: 1. vos – 2-е л. мн. ч. (= вы); 2. vos – 2-е л. ед. ч (= ты); 3. vos – вежливая форма обращения (= Вы); 4. vos – местоимение-дополнение в дательном и винительном падежах (= вам, вас / Вам, Вас). Ни одно из этих значений сегодня не является узуальным на Пиренейском полуострове, хотя совсем иная картина складывается в Америке.

Староиспанский язык наследует позднелатинскую систему личных местоимений: EGO > yo, TŪ > tu, NŌS > nos, VŌS > vos (напомним, что в латинском языке не было личных местоимений 3-го лица, их функции выполняли указательные и относительные местоимения). Р. Кано Агилар отмечает, что местоимение VŌS использовалось в значении ед. ч. среди благородного сословия как форма уважительного обращения; это значение сохраняется и в испанском языке: «Yo y tú se emplearon sólo como sujeto (y predicado nominal), pero vos y nos hubieron de usarse también tras preposición (NOS y VOS eran también acusativos en latín, y en casi toda la Romania los dativo-ablativos NOBIS, VOBIS desaparecieron); por otro lado podían usarse con valor singular, NOS por las altas jerarquías y VOS en el tratamiento entre nobles, usos ambos que arrancan del latín tardío» ^{[1, с. 135]}.

Подтверждение этому мы видим в самых первых документах (согласно Р. Лапесе, начиная с X века ^{[2, с. 141–142]}) и литературных памятниках. В знаменитом эпосе «Песнь о Моем Сиде» (Cantar de Mio Cid, ок. 1140–1207) vos встречается как почтительное обращение младшего к старшему, низшего к высшему и, в основном, в среде людей знатного происхождения (в первом примере еврейские ростовщики Рахиль и Иуда обращаются к Сиду Камепадору; во втором – верный соратник Сида Минайя Альвар Фаньес обращается к королю Альфонсо IV, а тот отвечает ему):

¡Ya Canpeador, en buen ora cinxiestes espada!

De Castiella vos ides pora las yentes estrañas,

assí es vuestra ventura, grandes son vuestras ganancias (vv. 175–177);

A vos rey ondrado, enbía esta presentaja;

bésavos los pies e las manos amas,

quel ay[a]des merçed, si el Criador vos vala.

Dixo el rey «Mucho es mañana,

one ayrado, que de señor non ha graçia,

por acogello a cabo de tres semmanas <…>

Sobresto todo, a vos quito Minaya,

honores e tierras avellas condonadas,

id e venid, d’aquí vos do mi gracia;

mas del Çid Campeador, yo non vos digo nada (vv. 878–889) ^[3]

В том же произведении vos встречается в функции дополнения для обозначения 2-го лица множественного числа – например, при многочисленных обращениях к слушателям или при обращении к дочерям Сида донье Эльвире и донье Соль:

Quierovos dezir del que en buen ora nasco y çinxo espada:

Aquel poyo en él priso posada (vv. 899-900);

Don Elvira e doña Sol, cuidado no ayades,

quando vossodes sanas y vivas e sin otro mal. (vv. 2865–2866) ^[3]

Важно также отметить, что обращение tú в Песни встречается значительно реже и передаёт доверительное или родственное отношение к собеседнику – например, когда Сид говорит со своим племянником: «¿Do eres, mio sobrino? ¡Tu, Felez Muñoz!» (v. 2618). Tú также встречается в эпизоде, описывающем разбирательство и наказание инфантов Каррионских, которые повели себя трусливо и бесчестно, надругавшись над дочерьми Кампеадора: «¿No te viene en miente en Valençia lo del leon? ¿Quando durmie mio Çid, y el leon se desato? Y tu, Fernando, ¿que fiziste con el pavor?» (vv. 3330–3333) ^[3].

Об особенностях употребления tú и vos в староиспанский период пишет Р. Пенни: «Este sistema en que VŌS mantenía un valor singular (respetuoso) y otro plural (respetuoso y no respetuoso), continuó en los orígenes del español y persiste todavía en francés moderno. En el CMC, la gente se dirige al rey mediante el vos, e igualmenteal Cid (y, en este caso, no sólo cualquier persona, sino el propio monarca); el Cid emplea vos con Jimena y la mayoría de sus familiares, pero reserva tú para sus parientes de menos edad; los jóvenes infantes de Carrión son siempre tratados de tú» ^{[4, с. 138]}.

Таким образом, парадигму обращений староиспанского периода (X–XV вв.) можно представить следующим образом:

В XIV веке начинается трансформация унаследованной из поздней латыни семантической оппозиции tú / vos (доверительное, более фамильярное обращение / форма вежливости). Vos как обращение, а также в качестве прямого и косвенного дополнения для 2-го л. ед. ч. начинает распространяться среди всех слоев населения, приближается по значению к tú / te, утратив прежние коннотации. Форма также используется в значении множественного числа (как обращение и дополнение). Эти изменения отражены, например, в «Книге Благой Любви» (Libro de Buen Amor, ок. 1350) Хуана Руиса:

Véovos, torpe cojo, de quál pie coxeades;

Véovos, tuerto susio, que sienpre mal catades.

Buscad con quien casedes; ca dueña non se paga

De peresoso torpe nin que vilesa faga.

<…>

Sy queredes, señores, oyr un buen solaz,

Ascuchad el rromanze, sosegadvos en paz:

Non vos diré mintira en quanto en él iaz’;

Ca por todo el mundo se usa é se faz’ ^{[5, с. 215]}

Получается, что на рубеже XIV и XV веков vos передаёт целый ряд различных значений, что естественным образом вызывает путаницу в использовании личных местоимений 2-го лица, а также соответствующих им глагольных форм. В результате возникает необходимость в разграничении обозначаемого и обозначающего – появляются новые формулы вежливости: vuestra merced, vuestra señoría, vuestra alteza; первая позднее сократится до usted (vuesarced, voacé, vucé, vucéd, vusted). А. Алаторре несколько иронично объясняет введение в языковой обиход новой формулы вежливости экстралингвистическими причинами: «Una cosa que llamó la atención de los demás europeos fue el exagerado sentimiento de la honra, de la hidalguía, de la grandeza, que llegaron a tener los españoles. <…> En el sentimiento de honra confluían, pues, la superstición de la “limpieza de sangre” y la ostentación de ortodoxia, pero también los humos de quien ha dejado de ser un don nadie y quiere subir más y más, y lo antes posible. Para esos españoles hipersensibles, el tratamiento de vos (perfecto análogo, hasta entonces, del vous francés y del voi italiano) vino a ser insuficientemente respetuoso, o sea ofensivo, de manera que sus subordinados tuvieron que cambiarlo, casi de la noche a la mañana, por el nuevo e incómodo vuestra merced» ^{[6, с. 278]}.

Логично, что vos при этом перестаёт передавать отношения иерархичности / почтения и становится наиболее распространённым обращением среди знакомых, друзей, родственников, людей простого происхождения. На tú обращаются к детям или к прислуге. Вместе с тем путём грамматикализации эмфатической конструкции vos más alteros образуетсяформа vos otros (позднее начинает писаться слитно). Эта новая форма первоначально употребляется в контекстах противопоставления (si pesa a vos otros, bien tanto pesa a mí), а затем уже полностью вытесняет vos для 2-го л. мн. ч. Кроме того, форма vos перестает употребляться в Испании в качестве прямого и косвенного дополнения, её заменяет os. Считается, что сначала это происходит в сочетании с формой императива, а потом os становится единственной возможной формой дополнения (вам / вас): venid-vos, venid-os.

Система местоимений-обращений испанского языка в эпоху Конкисты (начало XVI вв.) выглядит так:

В дальнейшем на протяжении XVI–XVII вв. форма vos постепенно утрачивает все контексты, в которых использовалась ранее, и уступает tú в качестве местоимения неформального обращения на всей территории Пиренейского полуострова ^{[4, с. 139]}. К XVIII в. восео окончательно выходит из употребления в Испании, и местоименная система пиренейского варианта приобретает современный вид:

При этом во многих регионах Америки (Рио-де-ла-Плата, Боливия, Чили, Центральная Америка, некоторые зоны Венесуэлы, Колумбии, Эквадора) формы восео продолжают использоваться и сегодня, что является одной из наиболее ярких черт испанского языка Америки. Уругвайский национальный вариант, относящийся к риоплатской диалектной зоне, характеризуется широким распространением местоименного и глагольного восео ^{[7, с. 211]}.

Восео в Америке и Уругвае

Территории современного Уругвая были включены в орбиту испанской колониальной империи относительно поздно. Постоянные поселения появились здесь в XVII веке, а по-настоящему Испания утвердилась на этих землях лишь в 1724–1730 гг., с основанием Монтевидео (будущей столицы независимого государства). Данное обстоятельство определяет специфику изучения истории уругвайского варианта испанского языка; для сравнения – исследователи всех без исключения остальных национальных вариантов располагают корпусами, включающими тексты начиная по крайней мере с XVI в.

Первые исследования истории испанского языка в Уругвае на основе корпуса личных писем и документов выявили, что основными формами обращения к собеседнику в XVIII в. были tú и vuestra merced, что соответствовало пиренейской норме того времени ^[8]. Учитывая сравнительно позднюю колонизацию региона, рядом исследователей (^[9],[10]) высказывались предположения о том, что феномен восео на данной территории широко распространился лишь в XIX веке под влиянием речи соседнего Буэнос-Айреса, который рассматривался А. Элисайнсином как региональный очаг языковых инноваций ^{[11, с. 166]}.

Однако обращение к новым источникам, прежде всего литературным, позволило исследователям пересмотреть данную точку зрения: восео, судя по всему, несмотря на скудное отражение в письменных источниках, было распространено в Монтевидео ещё в колониальный период. Так, например, автор комического произведения Crítica jocosa (1798), уроженец Испании, переехавший в Монтевидео, вкладывает в уста персонажей мировой истории характерные для речи местных жителей слова и обороты, выделяя их в рукописи:

El Sabio Rey D. Alfonso

Con tan rara esclamacion

Se echó á entonar un responso

Mas le dijo Faraón

Calláte que sos un sonso ^[12]

В данном контексте стала возможной новая интерпретация единственного случая употребления vos, обнаруженного в корпусе личных писем и документов XVIII в.: «Y lo que se víeron en Dho paraje los dos solos hecho mano A la espada Joseph Suares dísíendo Pícaro Con q.e vos soís quíen Andaís espíandome Y uiendo me mis pasos» ^{[8, с. 62]}. Ранее данный пример, датируемый 1742 г., воспринимался (на наш взгляд, совершенно неоправданно) как случай «средневекового» употребления vos в качестве местоимения формального обращения; сейчас же он считается доказательством распространения восео на территории Уругвая уже в первой половине XVIII в.

Всё это позволило сместить фокус в изучении испанского языка Уругвая с основания Монтевидео и появления первых письменных источников на более ранний этап колонизации. В действительности испаноязычное население впервые появилось на землях Восточной полосы (Banda Oriental, историческое наименование территорий современного Уругвая) с открытием Рио-де-ла-Платы в XVI в., задолго до основания постоянных поселений.

***

Конкиста и первичная колонизация принесли в Америку существовавшую в испанском языке метрополии трёхчастную систему обращения (в ед. ч.): tú, vos, vuestra merced.

Существует несколько основных гипотез, призванных объяснить широкое распространение восео в Америке. Одна из наиболее известных – т. н. гипотеза «идальгизации», поддержанная, в частности, А. Розенблатом, согласно которой значительный процент конкистадоров и колонизаторов принадлежал к идальго и в целом к образованным слоям населения ^{[13, с. 70]}. И. Паэс Урданета, развивая данную идею, отмечает: «Como resultado de la conquista, todos los que llegaron a América se sintieron como señores y adoptaron los usos y las costumbres lingüísticas de las capas sociales superiores» ^{[14, с. 62–63]}. Процесс всеобщей идальгизации (la hidalguización general) отразился, таким образом, на речи: первые переселенцы обращались друг к другу на vos.

Другая гипотеза, выдвинутая Р. Х. Куэрво, напротив, делает акцент на «снижении» восео: формы, которые в Испании постепенно стали использоваться для обращения к нижестоящим, в Америке употреблялись для «презрительного» обращения к завоёванным, т. е. к автохтонному населению: «…el progresivo desgaste del vós, pronombre que se mantenía débilmente, usado por los españoles para dirigirse a sus inferiores, por lo que con esa forma pasaron a tratar despreciativamente al conquistado» ^{[15, с. 235]}.

Обе гипотезы, несомненно, обладают определённой объяснительной силой, однако более системным и обоснованным представляется социолингвистический подход, разработанный в трудах В. Бертолотти. Исследовательница обращает внимание на важность промежуточного положения vos и выделяет факторы, влиявшие на выбор того или иного местоимения.

С одной стороны, местоимение tú использовалось исключительно в неформальном общении. Факторами, благоприятствующими тутео, были близкое и / или продолжительное знакомство с собеседником, а также принадлежность к тому же полу. Внутри семьи только старший мог обращаться к младшему на tú, но не наоборот. Кроме того, отмечает Бертолотти, тутео использовалось в общении со слугами. С другой стороны, обращение vuestra merced, относительно новое и ещё не грамматикализованное, использовалось прежде всего для обращения к представителям высших сословий и в их общении друг с другом ^{[16, с. 186]}. Во всех прочих контекстах (когда ни tú, ни vuestra merced не расценивались как уместный выбор) употреблялось местоимение vos и соответствующие глагольные формы. В этом смысле они хорошо подходили для общения между собой конкистадоров и первых колонизаторов, не принадлежавших к высшим слоям населения и, как правило, недостаточно знакомых друг с другом.

Однако главная причина широкого распространения восео, по мнению Бертолотти, заключается в том, что эти формы были усвоены в качестве основных автохтонным населением, которое значительно превосходило колонизаторов численно. Подчёркивая роль индейского населения в распространении испанского языка, исследовательница отмечает: «La condición de hablantes (de español) de las grandes masas de origen indígena no ha sido considerada aun en la discusión sobre los orígenes del español americano, en la que siempre vemos a los españoles hablando entre sí» ^{[17, с. 23]}.

Первой успешной попыткой испанцев закрепиться в регионе Рио-де-ла-Плата стало основание в 1537 году Асунсьона (совр. Парагвай). Физическое выживание европейцев (ввиду их низкого количества и гендерного дисбаланса), не говоря об успехе колонизации, стало возможным лишь благодаря взаимодействию завоевателей и части местного населения, взаимной интеграции, ключевым элементом которой был процесс метисации ^{[18, с. 40]}. Дальнейшая колонизация Рио-де-ла-Платы осуществлялась прежде всего силами населения, уже проживавшего в Америке (включая креолов, метисов и индейцев). Это касается и Буэнос-Айреса, основанного в 1580 году экспедицией из Асунсьона, и Монтевидео, для основания которого в 1726 гг. было направлено три десятка семей из Буэнос-Айреса, чуть более сотни солдат и несколько сотен индейцев, участвовавших в возведении крепостных стен ^{[19, с. 192]}.

В свете вышесказанного чрезвычайно важным оказывается вопрос об особенностях восприятия испанского языка автохтонным и смешанным населением и о том, в каких формах испанский язык усваивался этими группами: «Esto lleva a una reflexión <…> sobre el papel de los primeros mestizos hijos de padres españoles y madres indígenas, sobre qué lengua transmitieron esas madres a sus hijos, sobre qué español hablaron los indios y los mestizos» ^{[19, с. 111]}. Формы восео лучше всего подходили для обращения испанцев к индейцам, при котором не могло использоваться ни слишком «интимное» обращение tú, ни чересчур вежливое vuestra merced: «Quienes oyeron el español por primera vez escasamente podrían haber escuchado tú o haber sido tratados de vuestra merced > usted» ^{[19, с. 279]}. Н. дель Кастильо (в духе гипотезы Куэрво) считает обращение к индейцам на vos доказательством его «снижения»: «Un primer síntoma de temprana desvalorización del vos en América lo constituye el hecho de que, según Garcilaso en sus Comentarios Reales, ésta era la forma en que españoles y criollos se dirigían a los indios (II, pág. 276)» ^{[20, с. 631]}. Другой пример, однако, показывает, что использование vos было характерно для обращения к иностранцам вообще: «le llamaban de vos como a extranjero (Ordóñez, Viaje, pág. 224)» ^{[20, с. 631]}. Индейцы, полагает Бертолотти, могли восприниматься не как «низшие», но как «другие», как представители чужой группы (extragrupalidad в терминах Бертолотти), в общении с которыми принято было использовать восео.

Немаркированный характер vos, тот факт, что эта многозначная форма по-прежнему использовалась в большинстве коммуникативных ситуаций, приводил к тому, что индейцы и метисы в процессе усвоения испанского языка чаще всего сталкивались именно с ней. По мнению Бертолотти, это сыграло решающую роль в сохранении восео в Америке: «El voseo, destinado a desaparecer en España, encuentra en estas condiciones su posibilidad de supervivencia en América. De esta manera, es más comprensible la extensión del voseo en Hispanoamérica y su asociación, en muchas zonas, con la población rural o mestiza e indígena» ^{[19, с. 142]}.

Стоит отметить, что местоименная и глагольная парадигмы восео в Америке подверглись гибридизации. В результате данного процесса, наблюдаемого с середины XVI века и, вероятно, напрямую связанного с выходом из употребления в Америке vos во всех значениях, кроме 2-го л. ед. ч (= ты), парадигма vos заимствовала часть элементов парадигмы tú. Формы te, ti (contigo) и tu (tuyo) были постепенно переосмыслены как соответствующие vos, и местоименная парадигма vos, таким образом, приобрела смешанный характер, сохранившийся и по сей день:

Глагольная парадигма восео также является результатом смешения: хотя большинство её форм восходят ко множественному числу, часть была заимствована из парадигмы tú (в уругвайском испанском это, в частности, все формы Futuro de Indicativo: tomarás). В то же время многие этимологические формы vos в результате монофтонгизации совпали с соответствующими формами тутео (т. н. formas ambiguas, например: estás, tomabas, tomarías, tomaras). Однозначно идентифицируются как исконно принадлежащие к парадигме восео формы правильных глаголов в Presente de Indicativo (pensás, querés, reís) и Imperativo (mirá, poné, decí) ^[21].

Явление гибридизации подробно описано и задокументировано в ряде работ, в которых также предпринимаются попытки выделить причины и движущие силы процесса (^{[22],[23],[24]}).

Другой вопрос, связанный с историей восео в Америке, заключается в том, почему данное явление не наблюдается сегодня повсеместно, на всём пространстве испанской речи. Р. Лапеса обратил внимание на то, что в зонах, которые поддерживали наиболее тесную культурную связь с метрополией (Мексика, Перу, Карибский бассейн), восео, как и в Испании, уступило место тутео ^{[2, с. 152–153]}. Ч. Кени развивает эту мысль: вышеназванные территории были культурными центрами колониальной империи, и местные интеллектуальные элиты оказывали серьёзное влияние на общество в вопросах правильной речи ^[25]. Начиная с середины XVI в. многие языковые инновации, характерные для пиренейского испанского (такие, как «снижение» и выход из употребления местоимения vos), воспринимались в этих «центральных» регионах, но не укоренялись в периферийных. Как поясняет Лапеса: «Pero en zonas como la América Central, los llanos de Colombia y Venezuela, la sierra ecuatoriana, Chile y el Río de la Plata, que en los siglos XVII y XVIII no tuvieron corte virreinal importante y cuyas condiciones de vida eran menos urbanas, perduró el vos con diversa intensidad» ^{[2, с. 152–153]}.

Регион Рио-де-ла-Плата, к которому относится Уругвай, до последней трети XVIII в. был малонаселённым; лишь в 1776 г. он был выделен в отдельное вице-королевство. Ввиду исторических и географических причин местное население находилось в сравнительной изоляции от влияния метрополии: «El Río de la Plata era una región escasamente poblada que, al convertirse en virreinato tan tardíamente (1776) en comparación con Perú, México y el Caribe se mantuvo cultural, económica y políticamente marginada de la metrópoli» ^{[26, с. 614–615]}.

Гипотеза «центр-периферия», как представляется, позволяет пролить свет и на процессы, происходившие внутри периферийных регионов. Города как точки более интенсивного контакта с пиренейской нормой исторически были «оплотами» тутео в регионах преобладающего восео – таких, как Уругвай. В XVIII в. носителями местоимения tú в Монтевидео прежде всего выступали peninsulares – уроженцы Испании. Постепенный рост города и его превращение в стратегически важную крепость, крупный торговый порт и административный центр требовали расширения бюрократического аппарата, который формировался, в соответствии с политикой испанской короны, прежде всего из уроженцев Испании, нередко перебиравшихся за океан вместе с семьями ^{[27, с. 18]}. Данная категория носителей прибывала в Монтевидео с характерной для Испании того периода двухчастной системой tú – usted, в которой vos отсутствовало ^{[4, с. 139]}. При этом уровень грамотности местного населения была чрезвычайно низким ^{[28, с. 28–29]}, а потому именно уроженцы Испании составляли костяк образованного меньшинства, которое могло оставлять письменные свидетельства. Этим объясняется тот факт, что в текстах XVIII в. обнаруживается местоимение tú и практически никогда – vos (обстоятельство, сбившее с толку первых исследователей истории уругвайского варианта).

Вышеописанные процессы фактически приводили к формированию на территории Уругвая двух параллельных «норм». Данная концепция была выдвинута В. Бертолотти с опорой на анализ текста анонимного сайнета El valiente fanfarrón y el criollo socarrón (ок. 1810) ^[17]. Первая норма, которую Бертолотти называет сельско-креольской (rural-criolla), характеризующаяся широким распространением восео, сложилась в первые десятилетия колонизации Америки и была воспринята индейцами, метисами и креолами, а позднее – гаучо. Вторая норма, городская-пиренейская (urbana-hispana), с бóльшей ориентацией на кодифицированную норму метрополии, предписывавшую тутео, закрепилась в городах и в дальнейшем легла в основу обучения языку в уругвайских школах ^{[16, с. 188]}. Cуществование подобной диглоссии в Уругвае на рубеже XVIII–XIX вв. находит отражение в речи персонажей сайнета: местоимение, используемое сельскими жителями – vos, городскими – tú ^[29].

Данная гипотеза соотносится с результатами, полученными ранее М. Б. Фонтанеллой де Вайнберг на основе анализа аргентинских текстов XVI–XIX вв. Первые случаи употребления vos в контекстах неформального общения зарегистрированы ею в письмах XVI века. XVII–XVIII вв. она описывает как период конкуренции vos и tú с активным смешением ^{[23, с. 30]}. Наконец, к середине XIX века в речи сельских жителей окончательно утверждается восео с новой, гибридной парадигмой ^{[30, с. 56]}, в то время как в Буэнос-Айресе тутео в том или ином виде продолжает существование ^{[19, с. 127]}.

Схожие процессы, по всей видимости, протекали в Уругвае и Чили: исследования чилийских текстов XIX в. также обнаруживают более широкое распространение восео в сельской местности ^[31], где доля креолов, индейцев и метисов была максимальной ^{[17, с. 19]}. Крупные города (Буэнос-Айрес, Монтевидео, Сантьяго) как центры притяжения европейского населения были зонами более долгого сохранения тутео: «Todo parece indicar que el voseo siguió su desarrollo en el campo, en tanto que sufrió una “desviación” (presencia del tuteo) en Buenos Aires, como capital receptora de población española» ^{[19, с. 126–127]}. Восео, таким образом, вопреки расхожему мнению, изначально не является языковой инновацией, зародившейся в Буэнос-Айресе; данное явление распространялось из сельской речи в города: «…las formas voseantes, que no se irradian entonces desde Buenos Aires al campo o a Montevideo, sino que pasan de lo rural a lo urbano» ^{[17, с. 23]}.

Подытоживая, приведем таблицу предполагаемой системы местоимений в Уругвае на рубеже XVIII–XIX вв.:

Во второй половине XIX в. внедрение системы всеобщего школьного образования, ориентирующегося на пиренейскую норму (tú – usted), укрепит позиции tú как «правильного» местоимения (напомним, что восео во всех без исключения регионах Америки, включая периферийные, традиционно рассматривалось с точки зрения языковой нормы как неприемлемое и подлежащее искоренению). С другой стороны, процесс постепенной урбанизации, ускорившийся в XX в., распространит восео в городской среде.

Всё это приведёт к переосмыслению tú как «высокой», социально одобряемой формы при существовании vos как «низкой», характерной для повседневного общения в семье или с друзьями, а также к установлению диамезической вариативности: до середины XX в. носители нередко предпочитали использовать vos в устной речи, а tú – в письменной корреспонденции ^{[7, с. 1254]}.

Наконец, во второй половине XX в. наблюдается новый этап гибридизации парадигм vos и tú. Глагольные формы тутео, сохранившись в некоторых регионах Уругвая (департаменты Роча, Мальдонадо, Канелонес ^{[7, с. 1265]}), на остальной территории фактически выходят из употребления. В Монтевидео складывается особая трёхчастная система vos – tú – usted (от наибольшей степени близости между собеседниками к наибольшей дистанции), причём и vos, и tú используются с глагольными формами восео: vos tenés, tú tenés ^{[32, с. 1404]}.

Заключение

В момент открытия Нового света в испанском языке существовала трёхчастная система местоимений-обращений: tú, vos, vuestra merced. Вероятно, ключевым фактором в широком распространении восео в испанском языке Америки стала специфика усвоения испанского языка автохтонным и смешанным населением. Местоимение vos в силу своей многозначности было наиболее употребительной формой и к тому же идеальной для обращения к аборигенам. Как следствие, восео закрепилось в речи конкистадоров и колонизаторов, креолов, метисов и индейцев.

Формы vos, утвердившиеся в Рио-де-ла-Плате с началом колонизации, не были, в отличие от Испании и некоторых регионов Америки, впоследствии вытеснены tú в силу периферийного положения данной зоны и удалённости от культурных центров империи. В то же время в городах присутствие тутео было значительно заметнее, что фактически привело к складыванию в регионе двух «норм» – сельской, характеризующейся восео, и городской, ориентированной на пиренейскую норму, предписывавшую тутео.

Предметом дальнейшего изучения может стать эволюция употребления vos и tú в испанском языке Уругвая в XIX–XX в. Также возможно более подробное рассмотрение вопросов местоименной и глагольной морфологии (в частности, процесса трансформации глагольных форм vos или замены vosotros на ustedes повсеместно в Латинской Америке).