Региональная практика правового регулирования использования социальных сетей в управленческой деятельности органов государственной власти

Мазеин Артем Владимирович ORCID: 0000-0002-5598-7784 старший преподаватель, кафедра правового обеспечения государственного управления и национальной безопасности, Уральский институт управления – филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации; МИРЭА - Российский технологический университет 620034, Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта, 66 Mazein Artem Vladimirovich Senior Lecturer, Department of Legal Support of Public Administration and National Security, Ural Institute of Management – Branch of the Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation; MIREA - Russian Technological University 620034, Russia, Sverdlovsk region, Yekaterinburg, ul. 8 Marta, 66 artemmazein@mail.ru Другие публикации этого автора

1. Введение

В настоящее время граждане Российской Федерации активно пользуются Интернетом и смартфонами ^[5]. Результаты исследования «DIGITAL 2020: глобальный цифровой обзор» показывают, что в среднем жители России используют Интернет 6 часов 43 минуты в день, из которых 2 часа 26 минут пользуются социальными сетями.

В настоящей статье под социальной сетью (далее также – соцсеть) автор понимает цифровую информационную систему, обеспечивающую пользователям организационные, коммуникативные и информационные возможности. Подобный подход к данному понятию встречается в действующих нормативных правовых актах. Например, указанное понятие раскрывается в Порядке обеспечения создания и ведения аккаунтов исполнительных органов государственной власти Ивановской области в социальных сетях ^[24].

Популярность соцсетей на фоне стремительного развития информационно-коммуникационных технологий сформировала новый тип межличностного общения – общение в киберпространстве ^[10]. Сегодня общение людей между собой в различных соцсетях, мессенджерах, блогах является обыденностью, однако аналогичное взаимодействие человека и государства – более редкая форма коммуникации ^[11].

Вместе с тем рассматриваемый тип взаимодействия субъектов государственного управления с гражданами и организациями получает свое развитие и распространение. Например, Департаментом государственного жилищного и строительного надзора Свердловской области организуется интерактивное взаимодействие с поднадзорными субъектами посредством созданных Департаментом сообществ в мессенджере «Viber» ^[27].

Также необходимо отметить, что потребность в использовании субъектами государственного управления социальных сетей и мессенджеров в 2020–2021 годах многократно увеличилась, поскольку привычные «очные» формы взаимодействия были невозможны в условиях распространения новой коронавирусной инфекции. Поэтому государственные служащие, сотрудники различных учреждений активно начали использовать социальные сети для взаимодействия с гражданами и организациями ^[19].

В связи с этим следует сделать предположение о развитии за последние годы правового регулирования использования социальных сетей в управленческой деятельности субъектов государственного управления, в том числе органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации. Для определения направлений развития соответствующих отношений целесообразно изучить сложившуюся на сегодняшний день практику их правового регулирования.

2. Методология исследования

Автором с целью определения направлений использования социальных сетей в управленческой деятельности, а также для выявления особенностей правового регулирования их использования применяет анализ и обобщение нормативных правовых актов. В качестве объекта анализа использованы правовые акты органов государственной власти субъектов Российской Федерации. Анализ регионального опыта позволит выявить общее и различия в подходах к правовому регулированию рассматриваемых отношений. Для анализа использована справочно-правовая система «Консультант плюс».

3. Позиции современных исследователей по вопросу использования социальных сетей в управленческой деятельности

Опыт использования социальных сетей в управленческой деятельности, который сформировался за последние годы, оценивается исследователями с положительной точки. Основными аргументами в пользу использования в управленческой деятельности социальных сетей являются идеи о том, что:

1) граждане до начала взаимодействия с субъектами государственного управления имеют навыки работы с подобными ресурсами;

2) использование социальных сетей увеличивает вовлеченность граждан в управленческую деятельность.

В частности, исследователи выступают со следующими предположениями:

1) коллектив авторов Университета Бари Альдо Моро указывает, что такое взаимодействие будет отвечать потребностям пользователей государственных услуг ^[1];

2) ученые из Университета Шпайера отмечают, что взаимодействие в социальных сетях приблизит власть к населению и будет способствовать развитию доверительных отношений между ними ^[4];

3) использование различных информационно-коммуникационных технологий, по мнению профессора Ф. И. Шаркова, отражает широту информационно-коммуникативной активности государства и является показателем развития государственности ^[30];

4) профессор С. М. Зубарев разделяет идеи о том, что социальные сети могут способствовать обеспечению вовлечения граждан в процессы государственного управления ^[9]. При этом он отмечает, что активизация вовлеченности граждан в управление определена в качестве ожидаемого результата одного из мероприятий государственной программы «Информационное общество» ^[21].

В целом нужно подчеркнуть, что среди современных исследователей распространены положительные взгляды на использование социальных сетей в управленческой деятельности органов власти ^[29].

4. Обобщение практики правового регулирования использования социальных сетей в управленческой деятельности

Конституция Российской Федерации устанавливает, что «каждый имеет право получать и передавать информацию любым законным способом» ^[12]. Поэтому использование социальных сетей в управленческой деятельности допускается и при этом требует правовой регламентации, поскольку субъекты государственного управления, с одной стороны, и граждане – с другой, должны осознавать, какие действия в социальных сетях допускаются и могут иметь юридически значимые последствия в рамках управленческого процесса.

В соответствии с Федеральным законом от 9 февраля 2009 года № 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» использование социальных сетей для информирования о деятельности органов государственной власти отдельно не предусмотрено ^[16]. Однако статья 6 данного Федерального закона содержит открытый перечень способов информирования о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, определяя, что иные способы могут быть установлены законами и иными нормативными правовыми актами.

Поскольку в отдельных нормативных правовых актах определена возможность использования социальных сетей для взаимодействия органов власти и граждан (организаций), в таких случаях следует говорить о законности такого способа распространения информации. При этом необходимо определить, является ли существующее регулирование использования соцсетей в управлении достаточным. Ведь как справедливо отмечает профессор Н. Н. Ковалева, только достаточное правовое регулирование позволит обеспечить равенство субъектов информационного взаимодействия ^[2].

В настоящее время отечественные исследователи выступают с разными оценками уровня развития нормативно-правового регулирования использования социальных сетей в государственном управлении ^{[8 ; 28]}. В настоящей статье автором также предпринята попытка проанализировать систему правовых акты органов государственной власти, содержащих положения об использовании соцсетей в управленческой деятельности.

В ходе исследования с использованием справочно-правовой системы «Консультант-Плюс» проведен контекстный поиск на предмет включения в правовые акты положений об использовании социальных сетей в управленческой деятельности. Результаты указанного поиска (с распределением по годам принятия соответствующих правовых актов) представлены на Рисунке 1.

Сведения, представленные на Рисунке 1, демонстрируют увеличение за последние 10 лет в 17 раз числа ежегодно принимаемых правовых актов, включающих положения об использовании социальных сетей. Эта тенденция подтверждает, что поиск оптимальных решений, касающихся определения форм деятельности органов власти в социальных сетях, продолжается ^[3].

Обобщение правовых актов, содержащих положения об использовании социальных сетей в управленческой деятельности, позволяет автору дифференцировать соответствующие акты в две группы в зависимости от предмета регулирования:

1) специально направленные на регулирование использования соцсетей;

2) регулирующие иные отношения, но содержащие отдельные нормы об использовании соцсетей.

Проведенный анализ показывает, что вторая группа является более многочисленной. В большинстве правовых актов этой группы только устанавливается возможность использования соцсетей, например, для информирования граждан и организаций по различным вопросам ^[25]. Некоторые правовые акты закрепляют полномочия по работе с соцсетями за отдельными органами государственной власти ^[7]. В ряде случаев такие положения встречаются в правовых актах стратегического планирования ^[22].

Особый интерес представляют правовые акты первой группы, то есть специально направленные на регулирование использования социальных сетей. Предмет регулирования соответствующих нормативных правовых актов позволяет дифференцировать их на 2 подгруппы:

1) акты, устанавливающие порядок создания и ведения в соцсетях аккаунтов (страниц) органов государственной власти ^[18];

2) акты, устанавливающие порядок работы с сообщениями (обращениями, публикациями), требующими реагирования, которые выявлены в соцсетях ^[20].

В ряде субъектов Российской Федерации (Республика Северная Осетия-Алания, Хабаровский край, Омская и Рязанская области) приняты комплексные правовые акты, которые одновременно определяют и порядок ведения аккаунтов в социальных сетях, и порядок работы с выявленными в них сообщениями ^[14].

Анализ содержания правовых актов, устанавливающих порядок создания и ведения в социальных сетях аккаунтов (страниц) органов государственной власти, позволяет сделать вывод, что в большинстве случаев подобные акты схожи и содержат следующие основные положения:

- перечень социальных сетей, в которых создаются аккаунты (в отдельных субъектах РФ перечни отсутствуют, например, в Алтайском крае) ^[26];

- частота публикации материалов (от 5 до 20 публикаций в неделю);

- особенности оформления сообщений (например, использование фотографий, видео; недопустимость использования канцеляризмов и др.);

- особенности реагирования на комментарии иных пользователей;

- возможность модерации сообщений иных пользователей (удаление комментариев, содержащих спам, оскорбления и нецензурные выражения);

- возможность блокирования, занесения в «черный список» пользователей, допустивших оскорбления, призывающих совершить правонарушение и др.;

- обеспечение защищенности аккаунтов (например, обязательность регистрации страниц только с использованием рабочих телефонов, двухфакторная аутентификация, запрет на передачу логинов и паролей и др.).

Большинство правовых актов о создании и ведении аккаунтов приняты в 2020 году. Начало практике комплексного регулирования таких правоотношений было положено в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре ^[17].

Отметим, что правовые акты, определяющие порядок работы с сообщениями (обращениями, публикациями), требующими реагирования, которые выявлены в социальных сетях, также схожи и определяют следующие основные положения:

- перечень соцсетей, в которых выявляются сообщения;

- определение органов и должностных лиц, которые осуществляют выявление сообщений, требующих реагирования;

- определение порядка направления сообщений в органы, которые уполномочены давать разъяснения по выявленным вопросам и реагировать на них, и порядка согласования и дачи окончательного ответа пользователям;

- определение предельного срока для ответа (реагирования) на выявленное сообщение (в среднем от 8 до 24 часов без учета нерабочего времени).

Соответствующие правовые акты содержат положения о том, что при работе с сообщениями в социальных сетях не применяется Федеральный закон от 2 мая 2006 года № 59-ФЗ, а также устанавливают необходимость рекомендовать гражданам направлять обращение в соответствии с этим законом ^[15].

Правовые акты о работе с сообщениями в соцсетях принимались в основном в 2019 и 2020 годах. Известны и более ранние случаи регулирования таких правоотношений (например, в Ростовской области) ^[23]. Более подробно правоотношения, связанные с работой с сообщениями граждан в социальных сетях, рассмотрены автором в статье «Выявление в Интернет-ресурсах сообщений и публикаций граждан, требующих реагирования, как новая форма управленческой деятельности» ^[13].

5. Заключение

Проведенный автором анализ подтверждает развитие правового регулирования социальных сетей в государственном управлении.

Автором установлено, что по вопросу использования субъектами государственного управления социальных сетей в отдельных субъектах Российской Федерации приняты специальные нормативные правовые акты, которые в зависимости от предмета следует дифференцировать следующим образом:

1) акты, устанавливающие порядок создания и ведения в соцсетях аккаунтов (страниц) органов государственной власти;

2) акты, устанавливающие порядок работы с сообщениями (обращениями, публикациями), требующими реагирования, которые выявлены в соцсетях.

Принятые нормативные правовые акты в рамках каждой группы схожи, что свидетельствует о формировании единообразной практики правового регулирования рассматриваемых отношений. Это позволяет сделать вывод, что субъекты Российской Федерации, а также муниципальные образования, в которых соответствующая управленческая деятельность еще не урегулирована, могут руководствоваться при принятии соответствующих актов сделанными автором обобщениями.

При этом исследовательский интерес представляет дальнейшее изучение рассматриваемых отношений, поскольку уточнения и проработки требуют вопросы по идентификации пользователей в социальных сетях, по отнесению в «спам» тех или иных сообщений, по возможности роботизированной обработки типичных сообщений, по исключению пользователей из «черного списка» и др. Таким образом, представленная автором классификация правовых актов дает возможность для дальнейшего изучения рассматриваемых отношений.