Особенности перевода английской и китайской детской сказочной литературы на русский язык

Бободжанова Лола Кадыровна кандидат педагогических наук Доцент, ВШИППиПЛ, Санкт-Петербургский Политехнический Университет Петра Великого 195251, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Политехническая, 29 Bobodzhanova Lola PhD in Pedagogy Docent, Higher School of Engineering Pedagogy, Psychology and Applied Linguistics, Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University 195251, Russia, g. Saint Petersburg, ul. Politekhnicheskaya, 29 tulipan@mail.ru Другие публикации этого автора

Кузнецова Валерия Алексеевна не работает временно 197372, Россия, Санкт-Петербург, г. Санкт-Петербург, ул. Декабристов, 15, кв. 13 Kuznetcova Valeriia Alekseevna N/A 197372, Russia, Saint Petersburg, g. Saint Petersburg, ul. Dekabristov, 15, kv. 13 kuznecova.lera98@mail.ru

Детская сказочная литература является частью культурной памяти общества, хранит в себе и передает социально-значимую информацию определенного этноса. Именно поэтому на протяжении многих веков произведения этого литературного жанра не теряют своей актуальности. Детская сказочная литература особенно ярко иллюстрирует национально-культурные особенности, национальную самобытность и, безусловно, ее можно назвать источником культурно-исторической информации ^[1]. Сказка, как часть детской сказочной литературы, закладывает нормы морали в сознание детей, дает им первые представления об укладе жизни в иноязычных культурах. Подобные произведения выполняют культурно-этническую функцию, а также позволяют приобщиться к историческому опыту народа и его культуре через сообщения об особенностях быта ^[2].

Сказка – это один из жанров художественной литературы, традиционно ассоциируемый с миром волшебства, добра и справедливости. Этот жанр, безусловно, является самым популярным видом детской сказочной литературы. Вследствие того, что история становления и развития сказок была достаточно длительной, такие произведения, как правило, разноплановы, этот жанр довольно изменчив и не имеет четких границ ^[3]. Несмотря на разнообразие форм, сказка представляет собой отдельный жанр со своими особенностями. Для жанра сказки характерна ориентация на вымысел, в сказке соблюдается особый композиционный строй. Сказка направлена на поучение через развлечение, так как, следя за приключениями вымышленных героев, юные читатели знакомятся с основополагающими моральными ценностями как своей культуры, так и иноязычной ^[4]. Некоторые литературные произведения вытесняются из памяти народа и, таким образом, фактически перестают существовать, в то время как сказки, претерпевая определенные изменения, остаются одним из самых популярных литературных жанров ^[5].

Ввиду того, что сказки насыщены различными национально-культурными элементами, переводчикам необходимо передать культурное своеобразие, а также этнический, исторический и национальный колорит этих произведений ^[6]. Принципиально важно, что как при переводе, так и при культурной адаптации сказок необходимо принимать во внимание различные национально-культурные традиции, особенности иноязычного мировосприятия и менталитета представителей различных лингвокультур, которые так широко представлены в сказках. Качественно сделанный перевод текста гарантирует адекватную передачу смысла оригинала при соблюдении всех норм языка перевода и таким образом помогает юному читателю лучше понять реалии, свойственные иноязычной культуре. Переводчику необходимо решить ряд переводческих проблем: сохранить авторский замысел всех элементов сказки для достижения эквивалентности, учитывать ментальные особенности представителей лингвокультуры, для которой предназначен переведенный текст, распознавать различные реалии и лингвокультурные компонентов в тексте на исходном языке.

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что несмотря на популярность детской сказочной литературы, ее перевод начал активно развиваться лишь в начале XX века. Как следствие, на сегодняшний день недостаточно изучен феномен культурной адаптации при переводе детской сказочной литературы, отличающийся яркой национальной окраской. Вследствие того, что сказки являются частью культурной памяти общества и хранят в себе социально-значимую информацию определенной нации, перевод культурно-специфических лексических компонентов, культурно-окрашенных языковых средств, культурно-маркированных единиц, в том числе реалий представляется особенно трудным.

Практическая значимость работы заключается в том, что полученные результаты могут помочь проанализировать особенности использования различных переводческих трансформаций и стратегий культурной адаптации для осуществления успешного перевода детской сказочной литературы с английского и китайского языков на русский язык с учетом культурологических особенностей данного жанра.

Научная новизна исследования состоит в следующем: во-первых, проанализировать особенности перевода английских литературных и китайских фольклорных сказок на русский язык, во-вторых, установить возможно ли осуществить успешную культурную адаптацию английских литературных и китайских фольклорных сказок на русский язык.

Обратимся к истории возникновения китайских терминов, используемых в китайской фольклористике для обозначения разнообразных видов устного народного творчества. Китайская фольклористика зародилась в результате «движения за новую культуру» в начале ХХ века в Китайской республике. Интересным представляется тот факт, что для обозначения китайского фольклора появилось несколько определений: “民俗” (mínsú), “民间故事” (mínjiān gùshì) и “童话” (tónghuà). Для определения легенд, мифов, народных сказаний и былин употреблялся обобщенный термин “民俗” (mínsú), дословный перевод «фольклор» ^[7]. Наряду с ним существовал термин “民间故事” (mínjiān gùshì), обозначающий «фольклорное сказание, народная сказка». Данный термин употреблялся в основном в научной среде, при этом трактовать его можно как в узком, так и в широком смысле. Он может соотноситься с понятием фольклорной сказки, как это принято в российской фольклористике, а может подразумевать все китайское фольклорное наследие: народные сказания, легенды, мифы, басни ^[7]. Наряду с двумя существующими терминами в 1909 году появился новый термин “童话” (tónghuà), который использовался преимущественно по отношению к западной сказке. Этот термин появился благодаря известному китайскому переводчику Сунь Юйсю, который впервые использовал его в названии сборника сказок. Необходимо отметить, что этот термин родился в рамках вестернизации (модернизации) Китайской республики и его использование было обусловлено идеологическими соображениями и политическими решениями о том, какой должна быть детская литература ^[2]. Надо отметить, что персонажи для 童话 (tónghuà) наряду с 民俗 (mínsú) были заимствованы из японской культуры и концептуальная борьба этих терминов происходит в китайской фольклористике до сих пор ^[2].

Основная сложность в обозначении жанра сказки в английском литературоведении связана с тем, что до XVII века рассказчики и писатели не использовали термин “fairy tale”. Данный термин был заимствован из французского языка после того, как в 1697 году писательница Мари-Катрин д’Онуа опубликовала свой первый сборник сказок для читателей, принадлежащих к высшим сословиям ^[7]. К 1750 году термин “fairy tale” окончательно закрепился в английском языке, при этом стоит отдельно отметить, что иногда уместны и такие слова как “story”, “legend” ^[8].

Традиционно выделяют литературные и фольклорные (народные) сказки. Фольклорная сказка, как и любая другая, должна быть основана на вымысле, для нее характерны три главных признака: анонимность, коллективность и устность ^[9]. В отношении разработки единого определения для литературной сказки ученые до сих пор не могут прийти к консенсусу. Дело в том, что этот жанр предстает крайне изменчивым. Кроме того, отсутствует четкое разграничение фольклорной и литературной сказок, что можно рассматривать как сигнал о том, что в этой проблеме есть еще много нерешенных теоретических вопросов. Литературную сказку можно назвать уникальным художественным произведением, так как она содержит в себе и черты фольклора, и элементы литературной традиции. Рассмотрим дифференцирующие признаки фольклорной и литературной сказок. Для фольклорной сказки характерен строгий композиционный строй, в то время как композиция литературной сказки зависит исключительно от намерений автора. Литературная сказка содержит в себе реалии настоящего. Для фольклорной сказки, как правило, характерен счастливый конец, в литературной сказке конец бывает трагическим. Литературная сказка существует в единственном варианте, текст фольклорных сказок вариативен ^[9]. В фольклорных сказках используются типичные образы героев, в литературных сказках у героев есть индивидуальность. Набор изобразительно-выразительных средств, используемых в литературных сказках гораздо шире, чем в фольклорных, что связано со стилем автора ^[3]. Литературная сказка нередко отражает мировоззрение автора, в ней может присутствовать сатира на события, происходящие в обществе на момент написания сказки, а также ироническая окраска, что полностью отсутствует в фольклорных сказках ^[9].

Сказки разных этносов имеют свои отличительные черты и особенности. Интересным представляется тот факт, что китайские фольклорные сказки в основном носят исключительно назидательный характер. Герои в них делятся на строго положительных и отрицательных, а в самом повествовании рассказываются их жизненные истории, правильное и неправильное поведение в соответствии с китайскими нормами и традициями ^[10]. Китайские фольклорные сказки зачастую затрагивают социальные проблемы, так в них главным героем является юноша, принадлежащий к низшему сословию. Роли отрицательных героев отводятся императорам или богачам, зачастую им даже не даны имена, указывается лишь чин ^[11]. Наиболее распространенными темами в китайских фольклорных сказках выступают темы почитания родителей, нравственных ценностей, богатства и жадности, трудолюбия, веры в себя и собственные силы. Кроме того, китайские фольклорные сказки почти всегда стремятся передать реалии древнего Китая, тексты насыщены упоминаниями старинных китайских бытовых предметов, а также мифологических образов, которые несут в себе имплицитный смысл. Так, например, использование образа какого-то животного в китайской фольклорной сказке культурно значимо, оно отражает мировосприятие народа ^[6]. Для китайской фольклорной сказки характерна лаконичность повествования и немногословность. Появление волшебного персонажа способствует переменам в судьбе главного героя, финал сказки, как правило, счастливый.

Обратимся к жанру английской литературной сказки, который имеет долгую историю развития. Можно проследить как на основе английской фольклорной сказки образовалась сказка литературная и выделить несколько характерных черт английской литературной сказки. Авторство английских литературных сказок довольно часто принадлежит писателям, которые не специализируются на детской сказочной литературе, следовательно, можно утверждать, что английские литературные сказки предназначены не только для детей, но и для взрослых ^[12]. Кроме того, в таких сказках поднимаются далеко не детские проблемы, которые встречались в обществе того времени. Нередко в английских литературных сказках высмеивались пороки общества, поднимались существующие социальные конфликты. Английская литературная сказка характеризуется иронической окраской и особым вниманием к нравственной стороне произведения ^[13]. Тексты сказок наполнены языковой игрой, каламбурами и другими изобразительно-выразительными средствами. Главным героем сказки является ребенок, он сталкивается с различными испытаниями, которые должен преодолеть сам. Нередко для английских литературных сказок характерен трагический финал ^[14].

Как уже было упомянуто выше, текст фольклорной сказки отражает культуру этноса и мировосприятие его представителей. Литературную сказку с фольклорной объединяет то, что довольно часто они основаны на фольклоре, а именно авторы зачастую используют в них различные сюжетные мотивы фольклора, такие как, например, чудесное происхождение, испытание (нравственное и моральное) и т.д. ^[2]. Все это свидетельствует о том, что перевод как фольклорных, так и литературных сказок требует особенно тщательного подхода ^[2].

Культура исходного языка может адаптироваться к восприятию носителей языка перевода или же читатель переносится в мир культуры языка оригинала. По нашему мнению, качественным переводом как фольклорной, так и литературной сказки может считаться тот, в котором переводчику удается добиться эквивалентности и адекватности. Перевод сказок требует от переводчика синтеза языкового и фольклорного знания, бережного отношения к оригинальному тексту, а также умения использовать различные переводческие трансформации, адекватные разным ситуациям. Умело сделанный перевод позволяет сохранить все важные детали и сюжеты, а также различные реалии. При переводе сказки осуществляются сложные трансформационные процессы с целью сохранить специфические черты и послания подлинника, а также приспособить его к новой иноязычной среде. Перевод фольклорного текста – это, с одной стороны, перевод, осуществляемый с соблюдением общепризнанных аспектов переводческой нормы, а, с другой стороны, обусловленный жанрово-стилистической принадлежностью фактического материала и целью перевода.

Осуществление культурной адаптации позволяет передать различную культурную информацию от представителей одной лингвокультуры представителям другой лингвокультуры. Успешная культурная адаптация позволяет сохранить национальный колорит текста и передать культурную информацию в понятной для читателя форме, а правильно подобранные переводческие трансформации позволяют качественно осуществить перевод фольклорного текста. Культурная адаптация заключается в облегчении восприятия иноязычных культурных реалий и языковых явлений.

Следует подчеркнуть, что перевод и культурная адаптация сказки могут считаться успешными, если переводчику удается разобраться в ценностной системе сказки, в том, какое место в ней занимает тот или иной национально-окрашенный элемент ^[15]. Как правило, перед переводчиком стоит выбор сохранить или адаптировать культурно-маркированную единицу под принимающую культуру. Важно помнить, что текст сказки должен быть понятным читателю, принадлежащему к принимающей лингвокультуре, однако он должен ассоциироваться с иноязычной культурной, а не собственной ^[16]. Традиционно Л. Венути выделяет две стратегии передачи культурно-специфических элементов текста оригинала на язык перевода: ориентация на передающую культуру (форенизация) и ориентация на принимающую культуру (доместикация) ^[17]. Форенизация заключается в воспроизведении в переводе ярко окрашенных культурно-специфических элементов языка оригинала. Ее цель – сохранить национальный колорит текста и акцентировать внимание читателя на принадлежности текста к другой лингвокультуре. Л. Венути считает потенциал форенизации крайне высоким, а саму стратегию практичной, так как ее использование расширяет связь между языками ввиду того, что сохраняется самобытность иноязычного текста ^[16]. Доместикация означает изменение иностранного концепта на хорошо известный, который имеет в принимающей культуре такой же статус, как и в культуре оригинала, с основной целью создания для читателя тех же самых интерпретаций и эмоций, которые возникают у читателя на исходном языке.

Процесс перевода должен просматриваться через призму национальной культуры, то есть при выборе стратегии культурной адаптации, переводчику необходимо не только знание основных переводческих трансформаций, но и знание культурных особенностей и ценностных ориентиров представителей культуры оригинала. Задача переводчика передать культурные нормы текста оригинала на языке перевода, не утратив их значение и чужеродность, в то время как наиболее важным значением культурной адаптации является ее роль в преодолении лингвокультурного барьера и сближении двух отдельных культур.

Национально-культурная специфика является доминантой перевода, при переводе английских и китайских сказок приоритетной стратегией является форенизация. Работа с фольклорным произведением отличается необходимостью сохранения исторического и этнического колорита, а, с другой стороны, обеспечением читаемости текста в другой культуре за счет форенизации к уровню восприятия читателя ^[7].

Методологическая база исследования представлена теоретическим анализом и обобщением научной литературы по рассматриваемой проблеме, а также сравнительно-сопоставительным и семантическим анализами текстов английских литературных и китайских фольклорных сказок. Эмпирическим материалом исследования послужили тексты английских сказок «БДВ, или Большой и Добрый Великан» Р. Даля, «Великан-эгоист», «Звездный Мальчик» и «Преданный друг» О.Уайльда, «Ухти-Тухти» Б. Поттер и китайских фольклорных сказок «Деревянная чашка», «Девушка-улитка», «Почему китайцы стали встречать новый год» и «Девятицветный олень».

В силу того, что переводы английских литературных сказок на русский язык представлены довольно широко, была предпринята попытка проанализировать переводы произведений выдающихся представителей жанра английской литературной сказки, а именно сказок Роальда Даля, Оскара Уайльда и Беатрис Поттер.

Как отмечалось выше, авторы английских литературных сказок в своих произведениях часто прибегают к использованию языковой игры. Перевод сказки Роальда Даля «БДВ, или Большой и Добрый Великан» (The BFG) ярко демонстрирует удачную, а порой и виртуозную передачу языковой игры. Рассмотрим некоторые примеры. Использование контекстуальной замены обусловлено необходимостью сохранить замысел автора. А перевод самого каламбура основан на созвучности русских слов «индюшатина» и «Индия», при этом в оригинале использованы слова “Turks”, “Turkey” и “turkey”, что означает «Турция», «турки» и «индюшатина». “Bonecruncher says Turkish human beans has a glamourly flavor. He says Turks from Turkey is tasting of turkey.” ^[18] → «Костипогрызем утверждает, что у них необыкновенный аромат. Его послушать – индусы из Индии ничуть не хуже индюшатины!» ^[19].

В другом отрывке этой сказки переводчик создает интересную игру слов там, где в оригинале она не столь ярко выражена. С помощью приема конкретизации он заменяет слово «шляпы» словом «панамы», добиваясь созвучия и наделяя таким образом языковую игру более ярким экспрессивным оттенком.“As I am saying,” the Giant went on, “all human beans is having different flavours. Human beans from Panama is tasting very strong of hats.” ^[18] → «– Как я уже говорил, все человеконасекомые имеют разный вкус. Жители Панамы на вкус пресные, как панамы» ^[19].

Следующий случай основан на многозначности английского слова “jersey”, одно из значений которого – «свитер». Так как русском языке отсутствует слово, которое бы обозначало «свитер» и было бы созвучно с островом Джерси, переводчик заменяет название на город Дублин, а «свитер» на «дубленку». “I will now give you another example. Human beans from Jersey has a most disgustable woolly tickle on the tongue,’ the Giant said. ‘Human beans from Jersey are tasting of cardigans.’ ‘You mean jerseys,’ Sophie said.” ^[18] → «Вот тебе ещё пример. После того как съешь человеческое создание из Дублина, на языке остается противный привкус шерсти, как бывает, когда в рот попадёт шерстинка от овчонки. Жители Дублина по вкусу напоминают овчонки, потому что вокруг пасётся много овец. – Вы хотите сказать, у них вкус дублёнок! – изумилась Софи» ^[19].

В сказке «Великан-эгоист» (The Selfish Giant) английского писателя Оскара Уайльда Великан вешает на стену сада объявление, которое в оригинале звучит как: “Trespassers will be prosecuted” ^[20]. Так как в русском языке слово «нарушитель» имеет больше значений, чем слово “trespasser” в английском, то для русского читателя необходимо уточнение. Поэтому для передачи данного объявления переводчик использует прием добавления: «Вход воспрещен. Нарушители будут наказаны» ^[21]. Это позволяет добиться более точной передачи смысла оригинального предложения.

“The only people who were pleased were the Snow and the Frost.” ^[20] → «Только Снегу и Морозу все это очень пришлось по душе» ^[21]. В этом примере Оскар Уайльд использует прием олицетворения и причисляет снег и мороз к людям. Так как в русскоязычной культурной традиции авторы хотя и одушевляют в сказках снег и мороз, но к людям их не причисляют, переводчик использует прием опущения.

В следующем примере переводчик использует прием добавления, более детально описывая ветер.“He was wrapped in furs, and he roared all day about the garden, and blew the chimney-pots down.” ^[20] → «С головы до пят он был закутан в меха и целый день бушевал в саду и завывал в печной трубе» ^[21].

Особенно интересным представляется следующий пример. В оригинальном предложении говорится, что Великан долгое время был в гостях у своего друга огра. Согласно кельтской мифологии, огры – это злобные великаны-людоеды, которые, в основном, питаются детьми. Очевидно, что маленькие русскоязычные читатели вряд ли знакомы с кельтской мифологией и понятием «огр», поэтому переводчик использует описательный перевод, называя огра Великаном-людоедом. “He had been to visit his friend the Cornish ogre, and had stayed with him for seven years.” ^[20] → «Он навещал своего приятеля – корнуэльского Великана-людоеда и пробыл у него в гостях семь лет» ^[21].

В сказке Оскара Уайльда «Звездный Мальчик» (The Star-child) переводчик использует прием поиска аналога и переводит английский титул king (что буквально означает король) с помощью русского титула «князь». “…for the Ice-King had kissed her.” ^[20] → «…когда дыхание Ледяного Князя коснулось ее» ^[22].

В следующем примере происходит подобная переводческая трансформация, поиск аналога используется и при переводе Saint Martin, делая его русским Николой-Чудотворцем, который является покровителем путешественников в русской Церковной традиции. “But they put their trust in the good Saint Martin, who watches over all travellers…” ^[20] → «Но они доверились Святому Николе-Чудотворцу» ^[22].

Кроме того, в переводе данной сказки можно встретить и прием добавления, с помощью которого переводчик добивается более полного описания происходящего. “Ugh!’ snarled the Wolf, as he limped through the brushwood with his tail between his legs.” ^[20] → «Уф! — проворчал Волк, ковыляя через чашу. Его хвост, как у побитой собаки, безвольно болтался снизу» ^[22].

Для перевода второй части предложения в следующем примере переводчик подыскивает выражение, а именно фразеологизм, который в русском языке несет определенную эмоциональную окраску, делая образ волка более ярким.“The Wolf had a thoroughly practical mind, and was never at a loss for a good argument.” ^[20] → «Волк был весьма практичен, и никогда за словом в карман не лез» ^[22].

Также, в оригинале сказки Оскара Уайльда «Преданный друг» (The Devoted Friend) для обозначения водяной крысы используется местоимение he, однако в переводе этой сказки переводчик, согласно правилам русского языка, использует местоимение она. «...but for my own part I have a mother's feelings, I can never look at a confirmed bachelor without the tears coming into my eyes». ^[20] → «…хотя я, как мать семейства, не могу без слез смотреть на одиноких» ^[22]. Если переводить с помощью калькирования, то английскому словосочетанию “a confirmed bachelor” будет соответствовать русское «закоренелый холостяк», а с учетом смены рода «закоренелая холостячка», однако автор прибегает к приему генерализации и обобщает людей обоих полов, которые не состоят в браке, тем самым смещая фокус внимание с гендерного признака крысы.

В следующем примере переводчик использует прием генерализации. Используя выражение «бросилась в объятья», переводчик обобщает действия героини, опуская подробности. Однако, известно, что для русскоязычной сказочной традиции характерны более сердечные отношения, поэтому переводчик добавляет героине реплики, которых в оригинале не было, добавляя эмоциональности моменту встречи супругов и подчеркивая теплоту их отношений. “And when his wife opened the door and saw that her husband had returned safe to her, she put her arms round his neck and kissed him, and took from his back the bundle of faggots, and brushed the snow off his boots, and bade him come in.” ^[20] → «Милый мой! — крикнула от радости его жена, и бросилась к нему в объятия, — Я так за тебя волновалась. Страшный мороз!» Тут же она подхватила вязанку с хворостом, и отряхнула снег с его сапог» ^[22].

“Pooh!” – междометие, которое выражает презрение, на русский его можно перевести междометием «тьфу!». В следующем отрывке переводчик использует слово «вздор» для снижения экспрессии оригинального текста.“In fact, I should have said "Pooh," like the critic. However, I can say it now;' so he shouted out 'Pooh' at the top of his voice, gave a whisk with his tail, and went back into his hole.” ^[20] → «Я бы сразу сказала «вздор!» как тот критик. Впрочем, это никогда не поздно. «Вздор!» — прокричала она, взмахнула своим длинным хвостом, и убралась обратно в нору» ^[22].

В сказке Беатрис Поттер «Ухти-Тухти» (The Tale of Mrs. Tiggy-Winkle) переводчик сохраняет аутентичное звучание названия места проживания главной героини, но при этом использует прием добавления, дополнительно переводя название, так как оно является говорящим. Данную переводческую трансформацию следует считать успешной, так как переводчику удается и сохранить дополнительный смысл, вложенный автором в название, и не потерять оригинальное звучание. Помимо этого, переводчик заменяет слово «ферма», скорее всего незнакомое юным читателям, на более привычное для них слово «хутор». “Once upon a time there was a little girl called Lucie, who lived at a farm called Little-town.” ^[23] → «Жила-была девочка, которую звали Люси. Она жила на хуторе Литтл-таун, что по-английски означает «Маленький городок» ^[24].

В следующем примере переводчик использует усиление экспрессии, добавляя в текст перевода на русский язык уменьшительно-ласкательный суффикс, характерный для русских сказок. Более того, переводчик опускает имя птички, делая ее просто «птичкой», а также меняет крапивника, который обитает в Америке и в регионах Северной Европы, на более знакомую русскоязычным читателям синицу.“Oh no, if you please’m; that’s a damask table-clothbelonging to Jenny Wren; look how it’s stained with currant wine! It’s very bad to wash!” said Mrs. Tiggy-winkle.”^[23] →«Нет, нет! Это полотняная скатерка птички синички. Погляди, она вся в пятнах от смородиновой настойки. Просто невозможно отстирать!» ^[24].

В следующем отрывке переводчик меняет род полосатого котенка. Такая необходимость могла возникнуть в силу того, что слово «котенок» в русском языке соотносится с личным местоимением «он».“That’s a pair of mittens belonging to Tabby Kitten; I only have to iron them; shewashes them herself.” ^[23] → «Это рукавички полосатого кота. Он сам их моет, а я только глажу» ^[24].

Переводчик вновь усиливает экспрессию, используя уменьшительно-ласкательный суффикс, чтобы соблюсти слог, свойственный русской сказке. А также добавляет междометия «скок, скок!», очевидно для того, чтобы сделать сказку более увлекательной для маленьких читателей. Также представляется любопытным, что кролики Питер и Бенджамин из оригинала превращаются в одного героя, у которого нет имени.“All the way down the path little animals came out of the fern to meet them; the very first that they met were Peter Rabbit and Benjamin Bunny!” ^[23] → «А навстречу к ним выходили из леса разные зверьки. Первым из гущи папоротника выскочил – скок, скок! – длинноухий кролик» ^[24].

Также при культурной адаптации переводчик использовал прием генерализации, заменяя зверей и птиц на словосочетание «все они». Помимо этого, переводчик опускает слово «миссис», так как в русском языке такое обращение к женщинам отсутствует.“…and all the little animals and birdswere so very much obliged to dear Mrs. Tiggy-winkle.” ^[23] → «И все они благодарили добрую Ухти-Тухти» ^[24].

Рассмотрим некоторые особенности перевода китайской детской сказочной литературы на примере китайских фольклорных сказок. Перевод китайских народно-фольклорных текстов представляет значительные трудности для перевода на русский язык, которые обусловлены сложностью национального языка исходного текста, спецификой фольклорного текста, его особой метафоричностью и стилистикой.

«Деревянная чашка» (一只木碗) (yīzhī mùwăn). Сказка начинается с предложения “从前有个老人。” ^[25] (Cóngqián yŏu gè lăorén) → «Жил-был старик» ^[25]. В переводе используется характерная зачинная формула русской сказочной литературы «Жил-был», таким образом подобная фольклорная формула настраивает русскоязычного читателя на сказочный лад и погружает его в мир сказки ^[26].

“他眼睛花，耳朵也背。” ^[25] (Tā yǎnjing huā, ĕrduŏ yĕ bèi) → «Он плохо видел и слышал» ^[25]. Словосочетание «眼睛花» (tā yǎnjing huā) можно перевести как «рябит в глазах», а «耳朵背» (ĕrduŏ yĕ bèi) – «стать тугоухим». Переводчик прибегает к приему генерализации и обобщает эти явления, обозначая проблемы со слухом и зрением.

В следующем примере “想把我累死呀。” ^[25] (Xiǎng bǎ wŏ lĕisĭ ya) → «Угробить меня хочешь!» ^[25] словосочетание «累死» переводится как «смертельно устать», «быть замученным», а частица «呀» в конце предложения выражает недоумение. Чтобы передать чувства, которые испытывает героиня, переводчик прибегает к использованию в переводе эмоционального фразеологического единства.

В китайской сказке «Почему китайцы стали встречать новый год» (过年的来历) (Guònián de láilì) есть говорящее имя — чудище 年 (nián), что в переводе на русский означает «год». Для перевода данного имени используется транскрипция, так в русской версии сказки имя чудища превращается в «Нянь», из-за чего теряется дополнительный смысл и игра слов в оригинале.

В китайской сказке выражение «扶老携幼» (fúlǎoxiéyòu) дословно переводится как «поддерживая старых и ведя за руку малых», но употребляется оно обычно в образном значении «всем народом», «всем миром». Переводчик не дает никаких пояснений по поводу данного китайского выражения, а переводит с помощью хорошо знакомого эмоционально окрашенного русского выражения — «от мала до велика».

Рассмотрим случаи культурной адаптации при переводе китайской сказки «Девушка-улитка» (田螺姑娘) (Tiánluó gūniáng). Китайское словосочетание «转眼» (zhuǎnyǎn) означает «моргать», а буквальный перевод предложения был бы «моргнул и уже три года прошло», однако переводчик для передачи этого выражения использует более знакомое для русских читателей словосочетание «в мгновение ока». “时间过得真快转眼已过去三年。” ^[25] (Shíjiān guò de zhēn kuài zhuǎnyǎn yǐ guò qù sān nián) → «Три года прошли в мгновение ока» ^[25].

Следующий пример: “他肚子饿极了, 不管三七二十一, 上桌吃了起来” ^[25] (tā dùzǐ è jí le, bù guăn sānqīèr shíyī, shàng zhuō chī le qǐlái) → «Он был так голоден, что, недолго думая, подошел к столу и съел все, что на нем было» ^[25]. Дословно этот фрагмент будет переводиться как «не обращать внимание на то, что трижды семь – двадцать один». При этом выражение «三七二十一» (sānqīèr shíyī) в китайском языке означает какую-то общеизвестную истину. В русском языке есть подходящие синонимы «как дважды два четыре», «проще пареной репы». Однако переводчик в данном случае использует прием целостного преобразования, заменяя оригинальное выражение на другое, которое будет содержать в себе похожий смысл и будет верно воспринято читателями, которые не принадлежат к китайской лингвокультуре.

Китайская сказка «Девятицветный олень» (九色鹿) (Jiǔ sè lù) начинается с рассказа о древнем государстве, расположенном на востоке, именно там будут происходить действия сказки. В то же время в русской адаптации говорится и о царе с царицей, которые правили этим государством. Переводчик использует прием добавление, превращая начало сказки в более привычное для русского читателя. “从前，在东方有一个古国。”^[27] (Cóngqián, zài dōngfāng yǒu yīgè gǔguó) → «Давным-давно жили в одной восточной стране царь с царицею» ^[27].

Согласно сюжету сказки, пытаясь найти волшебную траву, главный герой, Тяо Да, сильно устал. Так, в китайском оригинале говорится, что он голоден и хочет пить. В русской адаптации переводчик с помощью приема логического развития усиливает эмоциональную окраску и более детально описывает состояние героя. “他又饿他又渴，便来到河边喝水。” ^[27] (Tā yòu è tā yòu kě, biàn láidào hébiān hēshuǐ) → «В животе у него урчало, в горле пересохло – и он отправился к реке, чтобы попить воды» ^[27].

В следующем примере вновь появляются подробности, которых нет в китайском оригинале. При дословном переводе данное предложение выражает причинно-следственную связь, однако, для придания тексту динамичности и эмоциональности, переводчик комбинирует прием добавления со стилистическим приемом, иллюстрируя действия героя и используя русское разговорное выражение «слюнки так и потекли». “何种那些肥美的鱼儿，让他的口水都流出来了。”^[27] (Hézhǒng nàxiē féiměi de yúr, ràng tā de kǒushuǐ shuǐdū liúchūlái le) → «Склонившись над водой, он увидел, как жирные рыбы резвятся в речке, слюнки у него так и потекли.» ^[27].

В следующем отрывке переводчик прибегает к приему членения. Кроме того, он усиливает экспрессию, выбирая русский фразеологизм «лить слезы в три ручья» для обозначения эмоционального потрясения, которое испытал герой. “调达感动得流着两行眼泪，跪在地上，对九色鹿说：“谢谢你的救命之恩。我愿意永远做你的奴仆，终生受你的驱使…” ^[27] (Diào dá gǎndòng dé liú zháo liǎng xíng yǎnlèi, guì zài dìshàng, duì jiǔ sè lù shuō:“Xièxiè nǐ de jiùmìng zhī ēn. Wǒ yuànyì yǒngyuǎn zuò nǐ de núpú, zhōngshēng shòu nǐ de qūshǐ...) → «Тяо Да был так благодарен своему спасителю, что слезы полились у него в три ручья. Упал он на колени перед девятицветным оленем и сказал: - Не знаю, как отблагодарить тебя за спасение! Буду тебе вечным слугой, до конца жизни стану тебе повиноваться…» ^[27].

Соблюдая стилистику сказки, автор использует целостное преобразование для того, чтобы передать оживленность, которая царила на улицах в день приезда персидских купцов. “街上特别热闹，原来是波斯国的商队来了。” ^[27] (Jiē shàng tèbié rènào, yuánlái shì bōsī guó de shāng duì láile.) → «Шум да гам стоял на улицах: оказалось, что в город приехали персидские купцы ^[27].

Примечательно, что в следующем отрывке оригинальной китайской сказки для обозначения оленя используется личное местоимение «它». Это местоимение не имеет аналогов в русском языке, однако во многом схоже с английским личным местоимением “it”, используемым для обозначения неодушевленных предметов и животных. Согласно нормам русского языка, при культурной адаптации переводчик заменяет данное местоимение на «он». Интересно, что в оригинальном китайском предложении олень исчезает. При этом в русской адаптации переводчик добавляет сравнение «точно в воздухе растаял», делая акцент на внезапном исчезновении животного.“当我们再次感谢它的时候，它却突然不见了。” ^[27] (Dāng wǒmen zàicì gǎnxiè tā de shíhòu, tā què túrán bùjiànle.) → «Но только начали мы благодарить оленя, как он исчез, точно в воздухе растаял» ^[27].

В данном предложении переводчик переводит слово 穿着 («одетая»), используя эмоционально окрашенное слово «красуется», таким образом, подчеркивая, насколько царице нравится идея сшить наряд из оленьей шкуры. Кроме того, в русском переводе появляется дополнительная информация о том, что в этом наряде правительница затмит всех цариц в мире. “夜里，他梦见自己穿着一件用九色鹿的皮做的衣裳，成了世界上最漂亮的王后。” ^[27] (Yèlǐ, tā mèng jiàn zìjǐ chuānzhuó yī jiàn yòng jiǔ sè lù de pí zuò de yīshang, chéngle shìjiè shàng zuì piàoliang de wánghòu.) → «Той же ночью привиделось ей во сне, будто красуется она в этом удивительном наряде, прелестью своей затмевая всех цариц в мире» ^[27].

Сравнительно-сопоставительный анализ переводов выбранных английских литературных и китайских фольклорных сказок на русский язык продемонстрировал различные переводческие трансформации, которыми пользовались переводчики для того, чтобы успешно осуществить перевод. К ним относятся транскрибирование, генерализация, поиск аналога, целостное преобразование. Такие переводческие трансформации, как добавление, опущение, снижение и усиление экспрессии, как правило, использовались для того, чтобы добиться успешной культурной адаптации художественного текста.

Необходимо отметить, что перевод детской сказочной литературы требует от переводчика не только бережного отношения к оригинальному тексту, но и использования языкового и фольклорного багажа. Сохранение всех важных деталей и сюжетов, а также различных реалий возможно при условии успешно осуществленного перевода. Для перевода сказок крайне важно сохранить самобытность оригинального произведения, предпочтительной стратегией культурной адаптации является форенизация, так как ее использование позволяет сохранить самобытность иноязычного текста. При этом необходимо не только использовать различные переводческие трансформации, но и учитывать специфику переводов фольклорных текстов, а также бережно относиться к оригиналу. Только при выполнении данных условий переводчику удается сохранить реалии, важные детали и сюжеты. Работа с фольклорным произведением требует сохранения исторического и этнического колорита и обеспечения читаемости текста в иноязычной культуре.

Следует подчеркнуть, что перевод сказок влечет за собой также культурную адаптацию художественных текстов, что приводит к их упрощению и опущению табуированных сюжетов и тем (если таковые имеются в оригинальном произведении), а также поиску подходящих аналогов для непонятных аллюзий и метафор. Интересным представляется тот факт, что осуществлять перевод литературной сказки значительно проще, чем фольклорной, что обусловлено тем, что литературная сказка представляет собой некий адаптированный вариант фольклорной сказки. Следовательно, представляющие сложности реалии изначально адаптированы для читателя родной культуры, что, в свою очередь, значительно облегчает перевод и адаптацию для иноязычного читателя. Культурная адаптация при переводе фольклорной и литературной сказок отличается тем, что при работе с фольклорной сказкой адаптируются в основном иноязычные реалии, а при работе с литературной сказкой адаптации подвергаются табуированные сюжеты и темы, производится поиск подходящих аналогов для непонятных аллюзий и метафор. Успешная культурная адаптация позволяет сохранить национальный колорит текста и передать культурную информацию в понятной для читателя форме.

Подводя итог всему вышеизложенному, можно сделать следующие выводы: во-первых, перевод детской сказочной литературы требует постоянного поиска различных способов установления адекватности и эквивалентности между текстом оригинала, который содержит специфические реалии иноязычной лингвокультуры, и текстом перевода, готовым для восприятия читателем принимающей лингвокультуры. Во-вторых, основная сложность перевода и культурной адаптации английской и китайской детской сказочной литературы обусловлена особенностями менталитета и культуры и необходимостью передать культурное своеобразие, а также этнический, исторический и национальный колорит этих произведений. Все это требует от переводчика обладать обширными фоновыми знаниями и учитывать национально-культурные особенности Великобритании и Китая.

Для успешного решения переводческих задач необходимо помнить, что перевод детской сказочной литературы, которая обладает яркой национальной окраской, является частью процесса межкультурной коммуникации и главная задача переводчика – стать посредником в диалоге культур. Осуществляя перевод, переводчик решает следующие задачи: сохранение авторскго замысла всех элементов сказки, чтобы достичь эквивалентности перевода, учет особенностей менталитета представителей иноязычной лингвокультуры, для которой предназначен переведенный текст, и распознование всевозможных реалий и лингвокультурных компонентов в иноязычном тексте.

Храня в себе культурный код определенного этноса, сказка является ключом к пониманию мировосприятия его представителей. Она передает социально-значимую информацию, закладывает нормы морали и иллюстрирует национально-культурные особенности. Детская сказочная литература обладает многогранным национальным-культурным потенциалом и как ничто иное отражает национальную самобытность и хранит культурное наследие.