Евразийство: глобальные вызовы и новый миропорядок в политической философии А.Г. Дугина

Вэй Чуньцзе Нет доктор культурологии доцент, кафедра русского языка, Хэйлунцзянский университет 150082, Китай, Хэйлунцзян, г. Харбин, ул. Сюефу, 74, оф. 442 Vei Chun'tsze Net Doctor of Cultural Studies Associate Professor at the Russian Language Department of Heilongjiang University 150082, Kitai, Kheiluntszyan, g. Kharbin, ul. Syuefu, 74, of. 442 zhengzhengjuju@163.com

Эволюция идеи евразийства в разные исторические периоды рассматривалась представителями отечественной интеллектуальной элиты, среди которых сегодня наиболее популярны взгляды философа Александра Дугина.

Геополитические изменения и обострение национальных противоречий после распада СССР актуализировали учение евразийцев. Возникла необходимость поиска новых интеграционных форматов взаимодействия между независимыми республиками. Так, в 1991 году государствами была учреждена организация Содружества Независимых Государств (СНГ), задачами которой являлись поддержание стабильности в условиях постбиполярного мира и поиск новых ориентиров для российской внешней политики.

Ускорению интеграционных процессов способствовал финансово-экономический кризис 2008 года, который побудил государства постсоветского пространства к более тесному сотрудничеству в целях устойчивого экономического развития. В последствии, на основе поэтапной интеграции был создан Евразийский экономический союз (ЕАЭС) – самый перспективный интеграционный проект, предоставляющий государствам-участникам экономические преимущества и взаимные выгоды. Исследователи О. Буторина и А. Захарова считают, что «миссия ЕАЭС состоит в том, чтобы сформировать на части постсоветского пространства полюс геополитического притяжения и новый, альтернативный американскому и европейскому центр силы ^[1]. Между тем, Запад продолжает опасаться евразийских инициатив России и скептически воспринимает идею евразийской интеграции, считая свою интеграционную модель единственно правильной ^[2].

Со времён распада Советского Союза идея «Евразийства» красной нитью проходит через всю региональную политику России на постсоветском пространстве. Подтверждением тому является характер взаимоотношений с региональными государствами, основанные на взаимном доверие и добрососедстве. Кроме того, согласно Концепции внешней политики Российской Федерации от 23 апреля 1993г., СНГ является первым региональным приоритетом для России, а отношения с Белоруссией признаны высшей формой интеграции на постсоветском пространстве ^[3].

Евразийство было отражено в политической идеологии, появившейся в 1994 году, когда президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предложил Белоруссии и России сформировать Евразийский союз. Несмотря на то, что идея оказалась несостоятельной, идеология продолжала существовать вплоть до 2011 года, когда президент России Владимир Путин выступил с Концепцией «Евразийтсва», предусматривающей создание ранее предложенного Назарбаевым Евразийского союза с Россией, Белоруссией и Казахстаном в качестве ядра. Тогда евразийство виделось лидерам трех государств в качестве основы для интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Так, идея евразийства выступает в качестве фундамента региональной стабильности, а Россия символизирует мост, соединяющего Европу и Азию ^{[4, с. 9-30]}.

На сегодняшний день мировая экономическая стабильность находится под угрозой в связи с распространением пандемии COVID-19. В этой ситуации государства-члены ЕАЭС вынуждены уделять особое внимание борьбе с эпидемией коронавируса для того, чтобы сохранить стабильность своих экономик и обеспечить состояние региональной безопасности.

Евразийство от философии к политике

Идея евразийства эволюционировала из духовного учения начала 1920-х годов в политическое видение, а затем достигла статуса национальной идеологии. Евразийство явилось плодом духовно-нравственных исканий и интеллектуальных усилий видных ученых и мыслителей (Н.Т. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Н. А. Алексеев, В.В Зеньковский и т.д.) как реакция на распад Российской Империи и необходимость восстановления Российской державности.

Так, евразийство вышло за рамки западнического и славянофильского понимания роли России в истории. Развивая идеи локальных цивилизаций Данилевского и Шпенглера об особой роли «российской цивилизации», евразийцы выдвинули теорию, согласно которой Россию необходимо рассматривать не как государство, а как особое цивилизационное образование отдельного-культурно исторического типа. Евразийцы видели своеобразие России не только в ее неповторимой культуре, но и отсылали к ее особому географическому положению, вводя в научный оборот новую терминологию, дав определение понятию «месторазвитие». В свое время Х. Маккиндер определил евразийский континент как «Хартленд», который играл ключевую роль в мировой политике.

Своеобразие русского «месторазвития» как срединного материка способствовало появлению и развитию геополитической концепции евразийства. Опираясь на эту мысль, адепты учения о евразийстве дали обоснование евразийскому пространству как особой географической и социокультурной целостности тюркских, финно-угорских, славянских, монгольских народов. Лев Николаевич Гумилёв называл русский народ «супер-этносом» или культурно-цивилизационной общностью с присущей ей наднациональностью, которая образовала на евразийском континенте свое государство и развивалась по своему уникальному пути. Таким образом, евразийцы внесли существенный вклад в понимание России как уникального симбиоза народов и культур, составляющих в совокупности целостное географическое, цивилизационное и историческое образование.

Как учение евразийство имеет ряд характерных черт, которые были заложены в основу идеи и в последствии нашли отражение в неоевразийстве А.Г. Дугина, а также в концепции В.В. Путина. Первой из них, независящей от исторического этапа её (идеи) развития, является тюркофилия (и ответная ей руссофилия) – результат исторического положительного отношения и взаимодействия восточнославянских и тюркских народов. Вторая характерная черта заключается в принципе сохранения идентичности и цивилизационного многообразия. Она предусматривает как сохранение собственных идентичности и государственных интересов, так и уважение национальных, культурных и цивилизационных идентичностей и интересов других государств. Наконец, третья фундаментальная черта евразийства заключается в отрицании возможности существования любого единственного и безальтернативного идеала цивилизационных ценностей или цивилизационного центра в мире, тем самым обеспечивая основные условия для развития плюрализма и существования многополярного мира ^[5].

В силу исторических обстоятельств, а также особенностей идеологической и политической борьбы между двумя противоположными мировыми системами, идея классического евразийства не прижилась и потеряла свою актуальность.

В период развала Советского Союза в интеллектуальных кругах России происходит повторное возрождение и обсуждение идей евразийства с целью сформулировать и четко определить путь развития постсоветской России, основываясь на разработанных моделях и философии классических представителей евразийства. Так берет свое начало неоевразийство русского философа, социолога и политолога А.Г. Дугина, который основал партию «Евразия» и стал лидером «Международного Евразийского Движения».

Философские взгляды и убеждения Дугина основываются на идеях классических представителей учения о евразийстве. В основе его философии заложено понятие “Россия – Евразия”, согласно которому из-за своего особого исторического, культурного и идеологического развития Россия не принадлежит ни западному, ни восточному миру, а отдельному миру – Евразии, серединному пространству между Западом и Востоком. В философских работах Дугина понятие «Евразия» в отличии от классического использования, которое подразумевало географическое пространство Российской Империи, не конкретизировано и обобщено, выходя за прежние географические границы Евразии.

Следующая идея классического евразийства, которая лежит в основе философии Дугина, заключается в многообразии этносов и их культур, которая по его учению обеспечивает как сохранение собственных, так и уважение национальных, культурных и цивилизационных идентичностей и интересов других государств. Эта идея противостоит процессу насильственной западной монополярной глобализации, навязывающей другим государствам свои собственные западные культурные ценности и образ жизни, пренебрегая при этом их созданием и последовательным развитием в определенном историческом, религиозном и культурном контекстах. Так, например, исследователи

На геополитическом уровне взгляды Дугина начинают сильно отличаться от философии классических евразийских представлений многополярного мира, подразумевая разделение всех государств на две геополитические категории: Суша (теллурократические государства) и Море (талассократические государства). Теллурократические государства, примером которых является Россия, характеризуются статической моделью мировоззрения; постоянством религиозных, политических и социальных институтов, а также им свойственен традиционализм и географическое расположение на непрерывном ландшафте (принцип Земли). С другой стороны, талассократические государства, примером которых являются США, характеризуются изменчивостью и динамичностью в вышеперечисленных параметрах; и через империализм и колониализм стремятся создать «Морское Государство» (принцип Моря). В таком биполярном мире Дугин рассматривает геополитическую динамику и столкновения миров Запада и Востока как противостояние цивилизации Суши и Моря ^{[6, с. 12-23]}.

На геоэкономическом уровне взгляды представителей классического евразийства заключались в сопряжении нравственных принципов в хозяйственно-экономических отношениях, обеспечивая таким образом существование такого мира для человека, в котором не человек существует и зависит от экономики, а она от него. Учитывая нравственный человеческий фактор, обращение к экономике превращается из сугубо «количественного» в более «качественное», в результате чего рассматривается не только капиталистическая прибыль деятельности рабочего, но и благополучие самого рабочего. Мир в котором бы существовало действительно такое отношение к экономике П. Н. Савицкий назвал «самодовлеющий автаркический мир» или «хозяйственно самодовлеющий» ^[7]. С точки зрения геоэкономики философия Александра Дугина совпадает с идеями классических евразийцев. Однако, несмотря на то, что он сильно поддерживает самодостаточность экономического развития страны, он крайне убежден в недостаточности ресурсов России для получения экономической автономии. Таким образом, из-за необходимости экономического сотрудничества с другими государствами Дугин предлагает создание таможенного союза и в первой очереди упоминает Японию и страны Евросоюза, как самых надежных будущих экономических партнеров, которые не только бы участвовали в экономической торговли и финансовых отношениях, но и помогали бы возродить экономический потенциал России.

Политическая концепция евразийства начала формироваться после распада Советского Союза, когда перед Россией возникла необходимость поиска новой национальной идеи, способной реанимировать павшие национальные скрепы и укрепить в умах населения историческую мысль о «единстве в многообразии». Предполагалось, что идея евразийства способна выступить в качестве основы региональной интеграции независимых государств – как во внешней, так и во внутренней политике. Противопоставление Востока Западу (и наоборот) больше не играло ключевой роли. Акцент был сделан на синтез азиатских и европейских ценностей в новой региональной перспективе. Именно в тот период правящие круги обратились к идее о евразийстве и затем начали формировать на ее основе политическую идеологию России.

В 2012 году В.В, Путина обнародовал Концепцию Евразийства. Создание Евразийского Союза, о котором ещё в 1990-х гг. говорил бывший президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, в контексте современных международных отношений олицетворяет стремление Правительства Москвы вернуть России былое величие, т.е. идею воссоздания того могущественного государства, каким являлся Советский Союз до своего распада. Несмотря на тесные связи с бывшими социалистическими республиками, новый союз имеет вполне конкретную структуру с ядром в виде России. Фактически, данная идея формулирует намерение Кремля и политической элиты Москвы образовать полигосударсвтенное объединение, подобное Европейскому Союзу, включая создание супранациональных структур, однако базирующееся на тех самых ценностях, которые и составляют основу евразийства как такового ^[8].

Поворот на Восток продемонстрировал приверженность России евразийскому региону, а также подкрепил убеждённость государства в своей евразийской идентичности и обладании правом называться евразийской державой. Несмотря на внутренние противоречия, евразийство сдерживало интеграционные процессы в постсоветских странах от радикального национализма и подпитывало идею тесного культурного и экономического сотрудничества разных народов в едином пространстве. Так же усиление влияния Китая в регионе, как ключевого экономического игрока потребовало обновления концепции евразийской интеграции, с целью стать более привлекательной как для России, так и для ее партнеров.

Так, можно сделать вывод о том, что концепция евразийства выступает в качестве фундаментальной базы, обеспечивающей идеологическую опору данного геополитического тренда России. Большое Евразийское партнёрство, на которое ориентируется Москва, способно создать то самое геополитическое и геоэкономическое пространство пространство, в котором Россия наконец обретет свое место ^[9], оставив длительный период неопределенности в своей идентичности и будет готова вступить в новый виток международных отношений в качестве полноценной евразийской державы.

Меняющиеся реалии и новый миропорядок

Говоря о меняющемся миропорядке нельзя не упомянуть такой важный фактор как антилиберализм. Еще с начала 2010 года стало очевидно, что большинство стран мира переориентировали свои леволиберальные политические взгляды на правые, надеясь, что новоизбранные правительственные фигуры смогут справиться с проблемами, возникшими из-за политики левых. Воспользовавшись недовольством населения по поводу решения важных политико-социальных и миграционных вопросов, новые представители правых партией сконцентрировались на глобализации и либеральных идеях мироустройства.

Так, на президентских выборах в 2016 году в США выиграл представитель консервативной партии Дональд Трамп, риторика которого вращалась вокруг антиэмигрантских (подразумевая мексиканскую диаспору), экономически консервативных (“Make America Great Again”) и антилиберальных идей (шовинистические ремарки и комментарии). Тенденции антилиберализма затронула и Европейский Союз, где в правительственных кругах осуждалась крайне левая политика в отношении мигрантов из восточных стран мира. В результате произошел скачек ксенофобии и исламофобии, а политические интересы ЕС начали превалировать над национальными интересами государств-членов, что привело к первым шагам фрагментации ЕС – Брекзиту ^[10]. На основе вышеупомянутых изменений политическая атмосфера в Англии наравне с критикой англичанами крайне левых политиков повлекли последствия в виде скачка национализма и дальнейшей победы (51,9%) в референдуме за выход из состава ЕС ^[11]. С точки зрения А.Г. Дугина, пандемия COVID-19 обострила вышеперечисление антиглобалистические и антилиберальные настроения по всему миру.

Сегодня реалии мировой политики подвержены турбулентности, в виду чего происходит изменение баланса сил и мирового порядка как такового. В 2020 году мир подвергся распространению короновирусной инфекции, которая обличила множество проблем (в особенности в области здравоохранения) и продемонстрировала неготовность государств эффективно сохранять и поддерживать внутреннюю стабильность.

Согласно июньскому выпуску доклада Всемирного банка «Перспективы мировой экономики» ^[12], рецессия, вызванная COVID-19, приведет к снижению мирового ВВП на душу населения в 2020 год на 6,2 процента. Это сравнимо с глобальным экономическим спадом в 1945-46 гг. и более чем в два раза превышает последствия мирового финансового кризиса. Текущий экономический спад уникален – единственный в истории с 1870 года, вызванный исключительно пандемией и мерами по предотвращению ее распространения. Продолжающееся понижение цен на нефть окажет давление на рост стран-экспортеров нефти, таких как Казахстан и Россия, что в свою очередь сократит бюджетные поступления, потому что цены на нефть намного ниже цен безубыточности бюджета. В связи с вышеупомянутым региональные перспективы характеризуются неопределенностью.

Пандемия нанесла серьезный ущерб экономикам стран евразийского экономического союза (ЕАЭС). Казахстан и Армения ввели режим чрезвычайного положения, Россия закрыла границы, а Белоруссия и Кыргызстан – в изоляции. В условиях неоднозначной экономико-политической ситуации на мировой арене, вопрос обеспечения стабильной экономической безопасности для России и государств-членов ЕАЭС является первостепенным. Введение Западом санкций против РФ в связи с кризисом в Украине с 2014 г. значительно усложняет отношения России с США и европейскими странами, тем самым актуализируя для Москвы значимость интеграции стран постсоветского региона.

Историческая общность и географическая близость стран наравне с сохранением сформировавшихся хозяйственных связей позволяют компенсировать частичное ограничение выхода на западные рынки для России. В этой связи тесное сотрудничество в рамках ЕАЭС позволило бы частично стабилизировать экономику государств-членов, посредством коллективной борьбы с пандемией и укрепления региональной экономической системы.

Этот опыт показывает, что ныне существующие интеграционные проекты на постсоветском пространстве рассматриваются как реальная возможность стабилизации национальных экономик как в условиях кризиса, так и в рамках поддержания региональной стабильности.

Заключение

Философия евразийцев оказалась вполне жизнеспособной и нашла своё отражение в региональной политике государств постсоветского пространства. Она оказалась способной объяснить особенности географического, геополитического и культурно-цивилизационного развития региона.

Ухудшение отношений России с Западом заставило государство переориентироваться в сторону постсоветского пространства, взаимодействие с государствами которого обеспечивают России внутреннюю безопасность и реализацию своих геополитических интересов на региональном уровне. Политики Москвы и политические эксперты верят, что ЕАЭС является той интеграционной структурой, которая, вопреки мнению критиков, способна повысить региональный статус евразийского континента. По мнению А.Г. Дугина, объединенные общими ценностями евразийства государства-члены организации посредством изменения регионального порядка способны качественно воздействовать на меняющийся сегодня мировой порядок. Именно в идее евразийства А. Г. Дугин видит то, каким будет новый миропорядок в ближайшем будущем.

Погрузившая мир в новый экономический кризис и турбулентность международного статуса-кво пандемия короновируса обострила ранее возникшие внутри международных организаций государственные проблемы и заставила государства резко обеспокоиться своей судьбой и национальными интересами. Ориентируясь на упадочнические настроения государств в отношении глобализации и закрытое поведения государств западноцентричных организаций в условиях пандемии, Дугин делает вывод о том, что пандемия коронавируса является катализатором процесса трансформации монополярного мира в мир многополярный ^[13].