Анализ эффективности сотрудничества Китая и Африканского союза в период пандемии COVID-19 в рамках китайско-африканского форума

Рогожина Евгения Михайловна кандидат политических наук доцент, кафедра международных отношений и мировых политических процессов, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова" 603155, Россия, Нижегородская область, г. Нижний Новгород, ул. Минина, 31А, оф. 1407 Rogozhina Evgeniya Mikhailovna PhD in Politics Docent, the department of International Relations and Global Political Processes, Nizhny Novgorod Dobrolyubov State Linguistic University 603155, Russia, Nizhegorodskaya oblast', g. Nizhnii Novgorod, ul. Minina, 31A, of. 1407 evgenia-amiga@yandex.ru Другие публикации этого автора     Морозова Наталья Михайловна кандидат политических наук заместитель директора, Приволжский филиал Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук; кандидат политических наук, доцент, кафедра международных отношений и мировых политических процессов, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова»; м.н.с. Международной междисциплинарной научно-исследовательской лаборатории «Изучение мировых и региональных социально-политических процессов» ФГБОУ ВО НГЛУ им. Н.А. Добролюбова 117218, Россия, Московская область, г. Москва, ул. Кржижановского, 24/35, оф. 5 Morozova Natal'ya Mikhailovna PhD in Politics Deputy Head of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences, the Volga region branch; PhD in political sciences, associate professor at the Department of International Relations and Global Political Processes of Linguistics University of Nizhny Novgorod; junior researcher at the Interdisciplinary Scientific and Research Laboratory of Linguistics University of Nizhny Novgorod 117218, Russia, Moskovskaya oblast', g. Moscow, ul. Krzhizhanovskogo, 24/35, of. 5 4379037@gmail.com

Солодовникова Анна Николаевна ассистент, кафедра Восточных языков, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова 603155, Россия, Нижегородская область, г. Нижний Новгород, ул. Минина, 31А, оф. 1407 Solodovnikova Anna Nikolaevna Assistant at the Department of Oriental Languages of Linguistics University of Nizhny Novgorod 603155, Russia, Nizhegorodskaya oblast', g. Nizhnii Novgorod, ul. Minina, 31A, of. 1407 anja91@list.ru

Введение.

В 2019 году мир разделился на «до» и «после» пандемии COVID-19, вызванной вирусом SARSCoV-2. Начавшаяся в Китае, и охватившая весь земной шар новая коронавирусная инфекция перевернула с ног на голову привычный миропорядок и заставила государства в кратчайшие сроки пересмотреть приоритеты и научиться существовать в условиях глобальной вирусной катастрофы.

Цель исследования - на основе анализа событий дать оценку эффективности сотрудничества Китая и Африки в период с 2019 года по настоящее время (ковидная эпоха).

Среди отечественных исследователей развитие отношений Китая и Африки в своих работах рассматривали, например, Дейч Т.Л. «Китай «завоевывает» Африку», «Специальный саммит Китай–Африка по солидарности в борьбе с эпидемией COVID-19 и онлайн встреча и беседа сотрудников Института Африки РАН с полномочным министром Су Фанцю в посольстве КНР в Москве» ^{[1, 22]}, Потапенко М.В. «Инвестиции Китая в страны Африки: потенциальные риски для России» ^[2], Абрамова И.О.«Россия и Китай в Африке: конкуренты или партнеры?» ^[3] и др.

Из зарубежных исследователей стоит отметить вклад К. Олдена («China in Africa») ^[4], Ю-Шань У «South Africa–China Relations: A Partnership of Paradoxes» ^[5], в соавторстве с К. Олденом), Д. Браутигам («The Dragon Gift») ^[6], Ч.К. Ли («The Specter of Global China: Politics, Labor, and Foreign Investment in Africa») ^[7] и др.

Однако оценивание «ковидного» периода стало возможно только в 2021 году, в связи с появлением официальных и статистических данных за период 2019-2020 гг., на основании которых сегодня возможен анализ и оценка межгосударственных отношений в непростой период всемирного локдауна.

Краткий экскурс в историю развития отношений КНР и АС.

Африка – «континент возможностей», обладающий огромными природными ресурсами и являющийся зоной интереса абсолютно всех главных акторов мировой политики. КНР в этом списке занимает одно из лидирующих мест и по объёмам инвестиций в страны континента в доковидный период, уступала только США и традиционным партнерам африканских стран в Европе – Великобритании и Франции ^{[8, С. 60-69]}.

Обращаясь к истории развития отношений Китая и Африки, авторы статьи для лучшего освещения исследуемой проблематики, условно выделяют 4 основных периода:

1. 1955 – 1991 гг. В этот период весь мир был буквально поделен на сторонников СССР и США, двух главных мировых противоборствующих держав. Основной задачей КНР того периодастало перетягиваниена свою сторону как можно большего количества государств мира, в том числе и в Африке, для решения «Тайваньского» вопроса. Уже в 1956 гг. КНР удалось установить дипломатические отношения с первой африканской страной – Египтом ^{[9, С. 97]}. Развивая политические, экономические и гуманитарные связи со странами Африки, КНР, в первую очередь, рассчитывала на лояльность и поддержку африканских стран, в том числе на площадке ООН. Для достижения своих целей Китай активно развивал политику двусторонних визитов на высшем уровне, демонстрируя тем самым серьезный настрой и уважительное отношение к партнерам. Стоит отметить виртуозность китайской дипломатии этого периода: КНР удавалось усидеть на двух стульях и поддерживать отношения как со странами-партнерами США, так и со сторонниками социалистического лагеря, симпатизировавшими СССР. Так, например, в Анголе КНР совместно с США поддерживал ЮНИТА, воюя противсоветско-кубинского блока, а в это же время в Танзании и Замбии Китай оказывал военную поддержку фронту борьбы с апартеидом ^{[10, С. 35-41]}. Вплоть до 1991 года Китай набирал сторонников в Африке и наращивал свое присутствие на континенте, не оспаривая при это лидерства СССР и США, а как бы лавируя между ними.

2. Второй период начался с распада СССР в 1991 году. В то время Россия, сначала как СССР, а затем, как её правопреемница Российская Федерация, оказалась в сложных экономических условиях и была вынуждена оставить свои интересы в Африке, отдав полную гегемонию Штатам. В тоже время, США, достигнув абсолютного лидерства в регионе, утратили к нему интерес, началось постепенное сокращение инвестиций на континент. Для Китая открылось окно возможностей, которым Пекин не преминул воспользоваться, что вылилось в усиление африканской повестки во внешней политике Поднебесной. Уже в 1992 году председатель КНР Ян Шанкунь во время своего визита в Африку провозгласил 6 основных принципов сотрудничества Китая с Африкой на новом этапе отношений ^{[11, С. 84-91]}. Для многих государств этого региона Китай оказался желанным партнером не только из-за щедрых дотаций и готовности вкладываться в экономику и инфраструктуру их стран, но главным образом, из-за одного из 6 принципов Пекина, который гарантировал невмешательство во внутренние политические дела партнеров. На этом фоне Китай выглядел привлекательней США и стран Запада, чья помощь, зачастую, требовала изменений в политической структуре государства. Таким образом, Пекин заявил о своих намерениях серьезно закрепиться в регионе.

3. 2000г. - декабрь 2019 г. Весь этот период вписывается в рамки Форума сотрудничества Китай-Африка (FOCAC), впервые состоявшегося в 2000 году. Форум проходит раз в три года, и ставит перед странами-участницами амбициозные цели, затрагивающие политические, экономические и гуманитарные сферы. Подобный формат взаимодействия не стал новым для Африки, на момент создания китайской модели уже существовали саммит Франция-Африка, Форум Африка-ЕС, конференция ТИКАД. Седьмой Китайско-Африканский форум состоялся в сентябре 2018 года в Пекине, при участии 54 африканских стран. 40 делегаций возглавляли лидеры государств, что является репрезентативным показателем встреч такого уровня. Итогами переговоров стали «Пекинская декларация о построении более тесного китайско-африканского сообщества единой судьбы» ^[12] и «Пекинский план действий ФСКА на 2019-2021 гг.» ^[13]. В рамках сотрудничества, Китай планировал увеличить долю инвестиций в африканские инфраструктурные проекты до 60 млрд. долларов США ^[14], из которых 12 млрд. долларов США планировалось направить на прибрежную железную дорогу в Нигерии, 4,5 млрд. долларов США на железную дорогу Аддис-Абеба-Джибути и 12 млрд. долларов США на мегапорт в Танзании ^[15]. Отдельно стоит отметить, что энтузиазм Китая в отношении сотрудничества со странами Африки вызвал обеспокоенность у США и стран Европы, что способствовало началу нового противостояния за гегемонию на континенте. Кроме того, на континент постепенно стала возвращаться Россия, пока только в политическом и военном отношении, экономическое влияние по-прежнему очень мало, но первые шаги в виде Экономического форума Россия-Африка уже были предприняты в 2019 году. На 2022 год запланировано проведение второго российско-африканского саммита, на котором станет понятна форма сотрудничества России и Африки в постковидную эпоху.

4. Декабрь 2019 – настоящее время. Именно этот период и исследуется авторами в данной статье в последующих разделах.

Зарождение пандемии коронавируса и его влияние на экономику Китая.

В реализацию амбициозных планов КНР в Африке вмешался непредвиденный фактор в виде пандемии коронавируса. Первая вспышка заболевания, провоцируемая вирусом SARS-CoV-2, произошла в декабре 2019 года в городе Ухань, провинции Хубей, КНР. Несмотря на беспрецедентные карантинные меры в виде полной изоляции города и попыткам оперативной госпитализации зараженных, вирус сумел выйти за пределы Уханя и проникнуть не только в другие провинции и городá Китая, но также распространиться далеко за пределы страны. Во второй половине январе практически каждый день поступали сообщения о первых случаях заражения из разных уголков мира:

20 января - Южная Корея;

21 января - Гонконг, Тайвань, США;

22 января - Макао;

23 января - Сингапур;

24 января - Непал, Франция, Малайзия, Вьетнам;

25 января - Австралия, Канада;

27 января - Камбоджи, Шри-Ланка, Германия;

29 января - ОАЭ, Финляндия;

30 января - Индия, Филиппины;

31 января - Россия, Италия, Монголия, Великобритания.

Таким образом, к концу января 2020 года COVID-19 проник уже в 21 государство, стал причиной смерти 28 человек, в числе которых оказались 1 медицинский работник и 1 гражданин Финляндии ^[16]. На сегодняшний день смертность от вируса SARS-CoV-2 такова: КНР – 4 995, Страны Европы – 1 154 994 (из них Россия – 122 660), США – 589 555, страны Африки –84 417 ^[17].

Логичным результатом столь быстрого распространения новой инфекции и отсутствия вакцины и иных методов её лечения, стало закрытие границ и запрет на перелеты сначала с Китаем, а впоследствии по всему миру.

Как результат, Китай вынужден был приостановить реализацию проектов в Африке, чему послужила не только обстановка внутри самого Китая, но и ограничения, вынужденно наложенные африканскими странами на граждан Китая, с целью пресечь проникновение COVID-19 на свои территории. Кроме того, ситуация усугубилась ещё и наступлением Праздника Весны или, как его ещё называют, Китайского Нового Года, - главного праздника Поднебесной.

По традиции, в этот период граждане Китая стремятся вернуться на родину. Под «родиной» в данном случае мы понимаем не столько Китай, сколько город или деревня, в которой был рожден человек и где проживает большая часть его родственников, в этот период внутри КНР происходит массовая миграция населения. Граждане страны, работающие или учащиеся за рубежом, также обычно возвращаются к своим родным, что в 2020 сыграло с ними злую шутку: инженеры и высококвалифицированные рабочие не смогли вернуться, в виду закрытия границ и отказов в выдаче виз посольствами и консульствами иностранных государств, что привело к остановке производств, завязанных на сотрудничестве с Китаем и китайском капитале ^{[18, С. 120-129]}.

Из-за пандемии Поднебесная понесла серьезные репутационные и экономические потери. В первом квартале 2020 года экономика Китая сократилась впервые за всю историю с темпами роста «–» 6,8 процентов. Решительные меры, принятые для сдерживания распространения вируса, оказали серьезное влияние на экономику. Розничные расходы, которые обеспечивали почти 60 процентов экономического роста Китая в 2019 году, упали на 19 процентов по сравнению с годом ранее. Инвестиции в основной капитал, еще один важный фактор роста, упали на 16 процентов. Капитальные затраты китайских многонациональных предприятий (МНП) в первые два месяца 2020 года снизились на 25 процентов. На фоне этих событий сообщалось, что приток прямых иностранных инвестиций в Китай в первом квартале 2020 года без учета финансового сектора снизился на 13 процентов до 31 миллиарда долларов по сравнению с тем же периодом прошлого года ^[19]. Таким образом, начало года 2020 стало весьма удручающим для КНР.

Африканский штамм коронавируса и его экономические последствия в Африке.

В начале пандемии коронавируса Африка показывала крайне низкий прирост заболеваемости, что, в свою очередь, объяснялось сравнительно молодой популяцией населения на континенте, коллективным иммунитетом от других форм коронавируса, благоприятным климатом и своевременно принятыми мерами по противодействию COVID-19 ^[20].

Однако ближе к середине 2020 года стало понятно, что вирус SARS-CoV-2 способен мутировать и образовывать новые штаммы. Появление нового, так называемого, африканского штамма короноавируса стало причиной прироста заболеваемости в странах Африканского союза. Многие государства на континенте вынуждены были объявить локдаун и ввести коронавирусные ограничения.

По данным на февраль 2021 года в странах Африки выявлено 103 996 866 случаев заражения COVID-19. Из них на страны Северной Африки приходится 30,64% подтвержденным случаев заболевания; на страны Восточной Африки - 14%; на страны Западной Африки 9,55%; на страны Южной Африки - 41,6%; и 3% на страны Центральной Африки ^{[21, С. 13-38]}. Однако эксперты считают, что официальная статистика не отражает реальное количество заражений, ввиду невозможности массового тестирования африканского населения, особенно в бедных странах континента ^[20].

Африка начала ощущать на себе экономические последствия от коронавируса ещё до того, как эпидемия в полной мере охватила континент. Вспышка COVID-19 в Китае в феврале 2020 года привела к остановке китайской экономики, что моментально оказало отрицательное влияние на экономику африканских стран через негативное воздействие на африканские предприятия, многие из которых напрямую зависят от поставок первичного и промежуточного сырья и экспорта китайских сырьевых товаров ^[22]. Коронавирусные ограничения привели к потере дохода занятых в сфере мелкого и среднего бизнеса африканцев, к новым реалиям смог приспособиться только крупный бизнес, имеющий возможности вывести сотрудников на удаленную работу.

Взаимодействие в период пандемии.

С самого начала пандемии разработка вакцины от коронавируса стала приоритетной задачей КНР, в том числе в связи с репутационными потерями из-за обвинений со стороны США в утаивании информации о появлении неизвестного заболевания в декабре 2019 года, в следствии чего, было утрачено драгоценное время для принятия превентивных мер в других странах. Израиль, к примеру, в лице организации «Герцлия – в защиту своих граждан» выставил «счет» Поднебесной за «ущерб» в размере 100 млрд шекелей, причиненный, по их мнению, коронавирусом их государству и экономике, а также гражданам Израиля, потерявшим работу и/или заразившихся новым опасным вирусом ^[23].

Ввиду культурной специфики Китая подобные обвинения были восприняты близко к сердцу, так как могли привести к «потере лица» на международной арене. На какой-то период времени Китай оказался в крайне уязвимом положении, большинство проектов, реализуемых при участии китайской стороны за рубежом были либо отменены, либо заморожены, в том числе в странах Африканского союза.

Ситуация начала выравниваться по мере сокращения новых случаев заражения COVID-19. В марте Китай достиг пика по числу заразившихся и вышел на плато по приросту заболеваемости COVID-19. Уже в середине марта китайские власти впервые официально заявляли о нулевом приросте заболеваемости среди граждан страны, все новые выявленные случаи заражения были обнаружены у прибывших из-за заграницы. Положительная динамика, в свою очередь, стала поводом для постепенного снятия социальных и экономических ограничений внутри Китая.

Изменить ситуацию, поверну ее вспять, и вернуть себе утраченные позиции в Африке Китай смог летом 2020 года. В июне в режиме онлайн по инициативе КНР, ЮАР и Республики Сенегал состоялся специальный саммит Китай–Африка по солидарности в борьбе с эпидемией COVID-19. В рамках саммита Си Цзиньпин пообещал лидерам АС всеобъемлющую помощь в борьбе с коронавирусом, в том числе предоставление странам АС вакцины против COVID-19 сразу, как только она будет разрешена к применению; подчеркнул важность укрепления китайско-африканского сотрудничества, для совместного преодоления последствий эпидемии; выступил против политизации и стигматизации COVID-19, а также против расовой дискриминации и идеологической предвзятости; и, наконец, призвал неуклонно продвигать китайско-африканскую дружбу в дальнейшем. Также китайский лидер пообещал содействие в восстановлении экономик стран Африки, реструктуризации долгов или их полном списании ^{[24, С. 4-9]}.

В подтверждении обещаний Си Цзиньпина по меньшей мере 148 медиков из Китая были направлены в 11 стран Африки. В режиме онлайн прошли 5 видеоконференций с участием китайских врачей и медиков из 42 африканских стран по методам профилактики и лечения COVID-19. Кроме того, 10 февраля 2021 года первая партия гуманитарной помощи в виде китайской вакцины против коронавируса отправилась в Экваториальную Гвинею ^[25]. В марте 2021 министр иностранных дел КНР Ван И сообщил о начале поставок вакцин в 35 государств африканского региона и Комиссию АС ^[26]. Стремление Китая оказать посильную помощь Африке в вакцинации особенно выигрышно выглядит на фоне преобладания интересов фармацевтических монополистов в США, ЕС и Великобритании, заблокировавших инициативу передачи технологий по производству вакцин Африканскому союзу, тем самым поставив прибыль выше человеческой жизни ^[27]. Китай же напротивявляется ярым сторонником передачи технологий по производству вакцин нуждающимся странам Африки.

В рамках поддержки экономик Африки, Пекин, являющийся держателем 20% долга стран-членов АС, частично облегчил долговое бремя для более, чем 20 государств региона, а для некоторых даже отменил беспроцентные кредиты, срок погашения которых истекал в 2020 году ^[28].

По итогам 2020 года товарооборот между Китаем и Африкой составил почти 180 млрд долларов США, что всего на 30 млрд долларов меньше, чем в 2019 году. Напомним, что Китай на протяжении 12 лет является крупнейшим торговым партнером Африки ^[29].

Заключение.

Проведя анализ вышеизложенных в данной статье фактов, мы пришли к выводу, что эффективность сотрудничества между Китаем и Африкой в период эпидемии коронавируса остается на высоком уровне и стремится к ещё большему углублению. В том числе, удалось удержать экономическое сотрудничество на остаточно высоком уровне. Хотя стороны больше не могут взаимодействовать в привычном «доковидном» формате, им все-таки удалось разработать рабочие механизмы взаимодействия в условиях современных реалий, навязанных пандемией коронавируса, сместив вектор в пользу актуальных проблем современности: здравоохранения, гуманитарной и финансовой помощи, и борьбы с экономическими последствиями COVID-19.

Важную роль в укреплении сотрудничества играет форум Китай - Африка, в рамках которого каждая страна Африканского Союза имеет представительство и право голоса наравне с другими государствами-участниками. Авторы данной статьи видят дальнейшее развитие отношений Китая и АС именно в рамках этого форума, позволяющего странам взаимодействовать напрямую без оглядки на повестку Западных партнеров и необходимость лавировать между интересами все заинтересованных сторон. В рамках саммита Китай имеет возможность стоить двусторонние отношения со странами Африки и оказывать им точечную помощь в самых сложных ситуациях, например, предоставить вакцину без согласования с другими развитыми странами.

Авторы считают, что пока рано говорить о превосходстве КНР над США и странами Европы в Африке, однако стоит отметить, что Пекин планомерно движется в этом направлении. Хотя, не стоит думать, что Африка готова всецело броситься в объятия Поднебесной и надежного юаня. Как любой актор имеющий выбор, АС в целом и отдельные страны самостоятельно открыты к партнерству с США, странами Европы, Россией и любым другим заинтересованным в континенте субъектом.