Структура и организация мобильной армии императора Галлиена в 260–268 гг.

Волынкин Дмитрий Георгиевич кандидат исторических наук аспирант, кафедра истории древнего мира, Московский Государственный Университет 119192, Россия, Московская Область область, г. Москва, ул. Ломоносовский Проспект, 27к4 Volynkin Dmitrii Georgievich PhD in History Postgraduate student, the department of Ancient History, Moscow State University 119192, Russia, Moskovskaya Oblast' oblast', g. Moscow, ul. Lomonosovskii Prospekt, 27k4 dmitrygv1994@yandex.ru

Введение

Со времён Августа подавляющая часть войск базировалась вдоль границ империи, а при Адриане Рим отказался от экспансии, перейдя к пассивной обороне. Это было вполне логичным решением, пока варварский мир находился в состоянии дезинтеграции: римляне могли достаточно хорошо контролировать границу, малыми силами пресекая относительно небольшие грабительские набеги. Если варвары осуществляли концентрированный натиск на отдельном участке границы и размещённые там силы не могли самостоятельно отразить нападение, из других районов туда перебрасывались легионы в полном составе или вексилляции – сводные подразделения под командованием препозита. После выполнения поставленной задачи эти подразделения возвращались в места постоянного базирования ^{[1, с. 53]}.

В начале II в. Рим отказался от дальнейшей экспансии и сконцентрировался на обороне уже приобретённых территорий – войска были выведены с зарейнских областей и размещены в пограничных укреплениях. Для германцев это означало прекращение римских вторжений и разорения их земель. Благодаря этому уже к III в. наблюдается существенный сдвиг в развитии ремёсел – совершенствуется металлообработка и активно развивается коневодство, что позволило увеличить мобильность и боевую мощь германских отрядов. В кон. II – пер. пол. III вв. кризис усилился внешнеполитическими факторами: сформировались крупные племенные союзы алеманнов и франков ^{[2, с. 151–157]}. На востоке относительно слабую в военном отношении Парфию сменил агрессивно настроенный Сасанидский Иран.

До середины II в. римлянам вполне успешно удавалось оборонять свои границы, однако уже в правление Марка Аврелия стало чётко понятно, что такой подход к организации обороны постепенно утрачивает свою эффективность. Подобная стратегия всё ещё продолжала работать при условии войны на один фронт, если варвары не предпринимали попыток прорыва на участке границы, откуда была снята часть гарнизона для укрепления воинской группировки в другом районе. Но, когда Марк Аврелий для участия в войне с парфянами взял с собой 3 легиона с Рейнского и Дунайского лимесов, почти сразу там начались столкновения с германцами ^{[2, с. 158–168]}. Как считает Р. Смит, именно эти события продемонстрировали, что римская военная организация находится на пороге кризиса ^{[3, с. 483]}.

Императоры и узурпаторы в кон. II – III вв. для борьбы друг с другом использовали вексилляции пограничных войск, постепенно всё больше ослабляя оборону. Если варварам удавалось прорвать линию обороны лимеса, требовалось достаточно много времени, чтобы собрать рассредоточенные вдоль границы силы и разбить врага, что, в свою очередь, ослабляло оборону и порождало новые проблемы.

В условиях, когда сразу несколько регионов империи находились под угрозой вторжения, разорения или и вовсе могли отложиться от Рима, требовался пересмотр сложившейся военной организации. Центральное правительство остро нуждалось в новой ударной группировке, которая, в отличие от размещённых на границах империи легионов, ал и когорт, не была привязана к конкретному региону, была самодостаточной подвижной силой и оперативно перемещалась необходимый район боевых действий.

Историография изучения мобильного корпуса Галлиена

В конце 250-х годов н. э. Галлиен сформировал крупное воинское формирование, названное в источниках «Далматскими всадниками». Э. Риттерлинг, основываясь на анализе Notitia Dignitatum, пришёл к выводу, что Галлиен создал мобильный конный корпус, состоявший из Dalmate, Mauri, Scutarii, Promoti а также, вероятно, Saggitarii и Stablesiani. При этом Риттеринг отмечал, что конница из старых вспомогательных частей не приняла участие в создании этих подразделений ^{[4, с. 345–346]}.

По мнению Г.-Г. Зимона в сведениях источников нет доказательств того, что Галлиен создал именно конную мобильную армию – военные преобразования Галлиена не были направлены на создание исключительно конной мобильной группировки. В конце 260-х гг. у центрального правительства не было объективных причин размещать в окрестностях Медиолана крупные конные контингенты – у Галльской империи было не так много сил, чтобы прорваться через альпийские перевалы. В Северной Италии под командованием Авреола находились как конные, так и пехотные подразделения – в источниках сообщается не об отдельных пехотных и конных армиях, а о конных отрядах, которые входили в состав мобильной группировки Галлиена так же, как и пехотные воинские части. Таким образом Авреол командовал не отдельной конной армией, а региональной армией, состоявшей и из пехоты, и из конницы.

Г.-Г. Зимон полагает, что будет неверным утверждать, что в Северной Италии размещался отдельный мобильный кавалерийский корпус со штаб-квартирой в Медиолане. В 260-е гг. отдельных конных корпусов в Римской империи просто не было, а костяк экспедиционной группировки Галлиена составляли вексилляции – выделенные из легионов сводные отряды. Вексилляции находились под командованием Галлиена воевали и передвигались вместе с конными отрядами ^{[5, с. 439, 441–442, 448]}.

Л. де Блуа посчитал, что Галлиен, проводя свои военно-административные преобразования, сформировал конный корпус исходя из стоящих перед ним целей. Он не стремился создать постоянную конную армию, а создал временное крупное конное соединение, которое должно было выполнить текущие военные задачи – отбить вторжения германцев на рейнском пограничье, затем охранять Северную Италию от возможного вторжения Галльской империи. Л. де Блуа обращает внимание, что конный корпус находился в окрестностях Милана лишь некоторое время, а во время восхождения на престол Диоклетиана в 284/285 гг. конная группировка Галлиена была расформирована – всадников разместили вдоль рейнского и дунайского лимеса ^{[6, с. 27–29]}.

П.Д. Бриттон отметил, что преобразования Галлиена закономерным развитием предшествующей ему военной традиции – начиная с периода раннего Принципата императоры формировали временные конные подразделения для усиления пограничных легионов. Они участвовали в конкретных военных кампаниях, были вспомогательными мобильными конными соединениями. Когда же боевые действия заканчивались, их распускали. По мнению исследователя, Галлиен создал конный корпус и наделил его привилегированным статусом – это была его личная свита, сопровождавшая его в походах. Эти конные подразделения не только участвовали в кампании против Галльской империи, но и подавляли мятежи узурпаторов ^{[7, с. 25–26, 37–38]}.

Вслед за Э. Риттерлингом П.Д. Бриттон полагает, что мобильный корпус Галлиена состоял из Promoti, Scutarii, Stanlesiani, Sagittarii а также из далматских и мавританских всадников, которые составляли наиболее боеспособную часть конной армии. Общую численность корпуса исследователь оценивает в 10000–15000 воинов ^{[7, с. 44–45]}. Вместе с тем П.Д. Бриттон отмечает, что у Галлиена не было планов развернуть из своего мобильного конного корпуса постоянную отдельную конную армию. По его мнению, мобильная кавалерия Галлиена была лишь одной из воинских группировок римской армии. Другие группировки состояли из вексилляций, которые были выделены из старых пограничных легионов для огранизации подвижной мобильной обороны от варварских вторжений на Рейне и Дунае. Одной из таких группировок были вексилляции в Македонии и Паннонии. Таким образом, мобильная армия Галлиена состояла из нескольких частей – размещённого в Северной Италии конного корпуса и дунайских группировок, состоявших из пехотных вексилляций, которые были связаны с пограничными легионами, алами и когортами ^{[7, с. 47–50]}.

Основываясь на данных эпиграфических источников, П. Саутерн и К. Диксон посчитали, что вексилляции легионов в составе мобильного корпуса Галлиена обозначались термином equites, т.е., во-первых, были исключительно конными подразделениями, и, во-вторых, эти вексилляции обладали более высоким статусом, нежели подразделения пограничных гарнизонов. Исследовательницы полагают, что в период правления Галлиена вексилляции значительно отличались от вексилляций эпохи Принципата – они формировали корпус, выполняющий функции почётного эскорта, свиты, телохранителей императора ^{[8, с. 11–13]}.

По мнению М. Птижана, в источниках не содержится данных, которые дают нам основания утверждать, что Галлиен сформировал отдельную обособленную конную армию. Милан не был штабом конной армии, т.к. никакой отдельной конной армии тогда не было ­– под командованием оборонявшего Северную Италию Авреола находились как конные, так и пехотные контингенты. Региональная мобильная армия эпохи Галлиена состояла из конницы и пехоты. Пехотные подразделения назывались vexillationes, а конные – equtes. Эта воинская группировка была временной и создавалась для решения конкретных задач – обороны альпийских перевалов от вторжения Галльской империи, вторжений алеманнов со стороны Декуматских полей, а также подавления возможных узурпаций в неспокойных балкано-дунайских провинциях ^{[9, с. 44–45]}.

Создание мобильного корпуса

Действительно, крайне странно полагать, что мобильный корпус состоял исключительно из конных контингентов. Римская конница хотя и являлась весомой силой на поле боя, всё же обладала ограниченным кругом задач, не могла полностью обойтись без поддержки пехоты и действовать автономно длительный период времени.

Состав вексилляций был смешанным, они включали в себя как пеших легионеров, так и легионную конницу. Исходя из того, что вексилляция должна была насчитывать 500-600 воинов, она не могла состоять из одних лишь всадников, которых в период правления Галлиена в каждом легионе было 730 человек. Таким образом, при создании вексилляции легион мог выделить лишь часть своей конницы и добавить к ним часть пехотинцев, в сумме получалось 500-600 воинов. Фактически по своему составу вексилляция строилась по модели легиона и приблизительно воспроизводила его внутреннюю организацию. Это был легион в миниатюре, состоявший как из пехоты, так и из конницы ^{[10, с. 154–155]}.

Обратимся к легендам монет, отчеканенных в период правления Галлиена в Медиолане во второй половине 250-х гг. Благодаря этим данным мы можем установить, что в конце 250-х – начале 260-х гг. под контролем Галлиена находилось как минимум 18 подразделений ^{[11; 12; 13]}. Основная часть подконтрольных Галлиену соединений – 9 легионов, располагалась в балкано-дунайских провинциях (I Adiutrix, I Italica, II Adiutrix, IV Flavia, V Macedonica, VII Claudia, X Gemina, XIII Gemina, XIII Gemina), рейнских легионов было 4 (I Minervia, VIII Augusta, XXII Primigenia, XXX Ulpia Victrix), 2 легиона было в Реции (III Italica, XI Claudia) и ещё по одному легиону из Норика (II Italica), Италии (II Parthica) и Британии (XX Valeria Victrix). По всей видимости, каждый из этих 18 легионов отправил в армию Галлиена как минимум одну вексилляцию.

Специалисты-нумизматы полагают, что упоминаемые в Медиоланской эмиссии части были не легионами, а вексилляциями, выделенными из их состава ^{[14, с. 253]}. Штробель называет такие подразделения «легионами-вексилляциями» или «боевыми легионами» и отмечает, что при этом они назывались legio без различия происхождения подразделений, из которых они были выделены ^{[15, с. 270]}. Кроме того, очень сомнительно, что в сложной обстановке военно-политической нестабильности и мятежей на Балканах, в Германии, Галлии и на римском Востоке Галлиен смог сохранить в подчинении пограничные легионы или вывести их из пограничных линий обороны в действующую армию в полном составе.

Таким образом, если каждый из упомянутых в медиоланской эмиссии Галлиена отправил в его мобильный корпус по одной вексилляции и каждая вексилляция состояла примерно из 500-600 воинов, численность мобильного корпуса составляла от 9000 до 11000 воинов. Этот подвижная армия была создана в конце 250-хх гг. и постепенно наращивала свою мощь.

Итак, в конце 250-х гг. на начальном этапе своего существования мобильная группировка Галлиена состояла из вексилляций 18 сохранявших верность центральному правительству пограничных легионов, её ориентировочная численность – максимум 10000–11000 всадников и пехотинцев. Сообщение Иоанна Зонары подтверждает эту оценку. Античный историк сообщает: когда в Северную Италию вторглись алеманны, Галлиен встретился с ними при Медиолане, имея под командованием 10000 воинов против 30000 со стороны варваров. При этом императору удалось одержать решительную победу и изгнать германцев за пределы Северной Италии (Zon. XII. 24) ^{[16, с. 143]}. Кампания Галлиена против алеманнов датируется концом 250-х – осенью 260 г. ^{[17, с. 357–359, 361–362, 365; 18, с. 66]}. Таким образом, согласно сведениям Зонары, к этому периоду состоявшая из легионных вексилляций мобильная группировка насчитывала около 10000 человек. При этом она показала свою эффективность – римляне одержали решительную победу над превосходящими силами достаточно серьёзного противника.

Галлиен сконцентрировал эти вексилляции в северной Италии для переброски на Рейн. Там они воевали с германцами и после победы в 260 г. были разделены на 2 части: одна часть осталась на рейнском лимесе, а вторая была переведена обратно в северную Италию ^{[10, с. 158]}. Как считает М. Йене, к 259 г. Галлиен сформировал подвижный армейский корпус из вексилляций германских, британских, италийских а также африканских легионов и использовал его в первую очередь для борьбы с узурпатором Ингенуем, который поднял мятеж в верхней Мёзии ^{[19, с. 196–197]}.

Пополнение мобильной армии за счёт старых ал и когорт

Постепенно мобильная армия Галлиена пополнялась за счёт пограничных ал и когорт. В надписи из Сирмия (CIL III 3228 = D 546) ^[20], датируемой 260–268 гг., сообщается о нахождении на Балканах вексилляций британских и германских легионов вместе со вспомогательными подразделениями. М.П. Шпайдель полагает, что под вспомогательными отрядами здесь нужно понимать пограничные алы и когорты, которые переводили в армию Галлиена кавалерийские вексилляции из своего состава ^{[21, с. 225–226]}.

Увы, у нас нет источников, отражающих численность вспомогательных подразделений в середине III в., однако мы можем использовать более ранние источники. В трактате Псевдо-Гигина «Об устройстве военных лагерей» сообщается, что в тысячной когорте имелось 240 всадников, а в полутысячной – 120 всадников (Ps.-Hyg. de mun. castr. 27) ^[22]. Документ датируется периодом Маркоманских войн Марка Аврелия (169, 172–174 и 179 гг.) ^{[23, с. 53–54]}. Исходя из этих данных, видно, что пограничные алы и когорты могли отправить в состав мобильной армии максимум 50–70 всадников, иначе они бы просто потеряли свою боеспособность, при этом какого-либо существенного роста мощи мобильной группировки Галлиена за счёт этих сил не произошло бы.

Кроме того, даже если император получил бы эти мелкие подкрепления, было 2 возможных варианта их использования. Первый вариант – сохранить их в качестве отдельных самостоятельных мелких вексилляций. Однако использовать отдельные отряды по 50-70 человек нецелесообразно – такая крайне сложная организационная структура существенно затруднила бы управление и так довольно сложного военного механизма мобильной армии. Не имея в своём распоряжении современных нам средств связи, состоявшая из таких мелких отрядов армия на поле боя моментально потеряла бы управляемость. Второй вариант – переформировать мелкие отряды в более крупные соединения, что повысило бы их управляемость и, соответственно, боевую мощь. Однако для этого требовалось дополнительное время и ресурсы, которых в распоряжении у Галлиена тогда не было. Поэтому более верным будет предположить, что Галлиен переводил часть вспомогательных пограничных ал и когорт в состав своей мобильной армии в полном составе. Наиболее предпочтительными для перевода в мобильную армию являлись тысячные и полутысячные алы и когорты. Они продолжали существовать в своём прежнем виде и использовались для усиления вексилляций легионов, которые составляли ядро мобильной армии. Другая же часть ал и когорт оставалась на границе, где они вместе оставшимися частями легионов продолжали оборонять лимес.

Таким образом, надпись из Сирмия (CIL III 3228 = D 546) ^[20] указывает на то, что в течение определённого времени состоявшая из вексилляций пограничных легионов мобильная группировка Галлиена находилась в балкано-дунайских провинциях, сражаясь с варварами и подавляя узурпаторов. В этот период вексилляции активно взаимодействовали с размещёнными там алами и когортами, которые затем влились в состав мобильной армии. При этом они сохранили свою штатно-организационную структуру и не были включены в состав вексилляций. Когда мобильная группировка передислоцировалась в Северную Италию, вместе с ней также переместились алы и когорты.

Подтверждением того, что старые алы и когорты активно участвовали в боевых действиях на стороне Галлиена, и, по всей видимости, входили в состав его мобильной группировки, является найденная в 2009 г. посвятительная надпись из Нижней Мёзии ^{[24, с. 194]}:

Imp(eratori) Caesari P(ublio) Lic(onop) Gallen{i}o pi(o) f(elicit) invicto Aug(usto) pontif(ici) max(imo), trib(unicia) potest(ate), co(n)s(uli), p(atri) p(atriae), proco(n)s(uli) dedicante G(aio) Iul(io) Victore leg(ato) Augg(ustorum) pr(o) pr(aetore) per Aug(elium) Domitianu (centurionem) leg(ionis) praep(ositum) coh(ortis) (secundae) Red(---) devotus numina ipsus de

qu(a)estura coh(ortis) posuit

«Императору, цезарю Публию Лицинию Галлиену, благочестивому, Счастливому, непобедимому Августу, великому понтифику, наделённому властью трибуна, консулу, отцу отечества, проконсулу посвящает (памятник) Гай Юлий Виктор, легат Августов в качестве пропретора, благодаря Аврелию Домициану, ценуриону легиона, препозиту II когорты Red(---), который, преданный его воле, из квестуры когорты поставил»

Как видно, Гай Юлий Виктор упоминается в надписи как легат нескольких августов, поэтому В. Эк и Р. Иванов датируют памятник 253–260 гг., когда Римом управляли императоры-соправители Галлиен и Валериан. При этом Аврелий Домициан, который занимался непосредственной установкой памятника, одновременно был центурионом одного из располагавшихся там легионов и вместе с тем командовал когортой.

Исследователи полагают, что упоминаемая в тексте когорта была II когортой возвращённых воинов (cohors II Reducum), которая в IV в. базировалась в крепости Состра в Нижней Мёзии. По мнению В. Эка и Р. Иванова, слово Reducum в названии подразделения указывает на то, что в ходе варварских вторжений и узурпаций в середине III в. многие пограничные алы и когорты были уничтожены, однако потерянные подразделения были восстановлены и продолжили оборонять рубежи империи ^{[24, с. 194–197]}.

В этой надписи для нас важен факт, что Аврелий Домициан был центурионом легиона и при этом командовал отдельным подразделением – II когортой. Это показывает, что в период правления Галлиена старые когорты продолжали существовать в качестве отдельных подразделений и при этом активно участвовали в боевых действиях на стороне законного императора. Совмещение должностей Аврелием Домицианом указывает на то, что отдельные когорты плотно взаимодействовали с вексилляциями легионов. Очевидно, что эта надпись отражает тот же процесс, что и надпись из Сирмия (CIL III 3228 = D 546) – легионные вексилляции в мобильном корпусе Галлиена дополнялись вспомогательными подразделениями и тесно взаимодействовали друг с другом.

По всей видимости, Аврелий Домициан в этот момент служил центурионом именно в легионной вексилляции, а не в самом легионе. Другими словами, легионной вексилляции на усиление придавалась отдельная когорта, которая продолжала существовать в качестве отдельного обособленного подразделения и не включалась в состав вексилляции. При этом командиром и вексилляции и когорты мог быть один и тот же офицер. Он осуществлял командование обоими подразделениями – они действовали, как одно целое. Таким образом, тесное взаимодействие легионных вексилляций с пограничными алами и когортами приводило к совмещению, смешению командных должностей в этих подразделениях. На наш взгляд, такое военно-административное решение следует считать временной мерой, направленной на решение текущих конкретных задач – обеспечения плотного взаимодействия подразделений на поле боя. Также, можно предположить, что в период непрекращающихся войн мог наблюдаться определённый дефицит опытного низшего и среднего командного состава, и поэтому некоторым офицерам приходилось совмещать несколько командных должностей.

Вряд ли можно говорить об отдельном конном корпусе, который, как считает П.Д. Бриттон, имелся в составе мобильной армии и состоял из 10000–15000 всадников. По всей видимости, численность всей мобильно армии Галлиена насчитывала максимум 15000 воинов. На наш взгляд, в условиях перманентной социально-экономической и военно-политической нестабильности у Галлиена просто не было возможности набирать в свою мобильную армию необученных рекрутов – ему требовались уже готовые, слаженные, обладающие военным опытом подразделения здесь и сейчас. Следовательно, он, как мы видим, переводил в свою мобильную армию вексилляции пограничных легионов, а также уже существующие старые пограничные алы и когорты. Поэтому, во-первых, император не мог снять с границы сразу все подразделения, а только лишь определённую их часть. В противном случае рубежи по Рейну и Дунаю остались бы беззащитными, что послужило бы приглашением для очередного масштабного вторжения варваров. Во-вторых, количество уже имеющихся старых опытных подразделений было ограничено. Исходя из этих соображений, мы полагаем, что всё, что мог сделать Галлиен – это поддерживать численность мобильной армии в пределах 10000-15000 воинов. Такого подвижного контингента было вполне достаточно, чтобы перебросить его в угрожаемый район и ликвидировать угрозу вторжения или узурпации.

Можно согласиться с позицией Л. де Блуа и П.Д. Бриттона – по всей видимости, группировка в Северной Италии под командованием Авреола носила временный характер, её задачей было противодействие возможным попыткам вторжения войск Галльской империи. Однако, на наш взгляд, концентрацию крупных мобильной группировки в окрестностях Медиолана можно объяснить сразу несколькими факторами. Во-первых, Медиолан имел стратегически важное расположение. Размещённые там войска могут одновременно прикрывать дорогу на Рим, а также держать под контролем неспокойные балкано-дунайские провинции – из Северной Италии можно относительно быстро перебросить мобильные силы для подавления узурпаций или помешать очередному вторжению германцев. Во-вторых, находящаяся в Медиолане мобильная группировка, с одной стороны, блокировала возможность вторжения сил Постума, а с другой стороны, могла начать вторжение в пределы Галльской империи, когда наступит подходящий момент.

Проанализировав монеты медиоланской эмиссии Постума, А. Альфёльди пришёл к выводу, что легенды монет прославляют всадников мобильной армии Галлиена, которые находились под командованием Авреола и вместе с ним перешли на сторону галльского узурпатора. Эти монеты являются самым ранним свидетельством существования подобных подразделений в армии Галлиена ^{[25, с. 7, 10–11, 14]}.

Итак, его мобильную армию временно переводились пограничные алы и когорты. Они принимали активное участие в боевых действиях и, по всей видимости, после их завершения возвращались в свои постоянные места дислокации на границах империи. Однако далматские когорты, как мы видим из источников, всё же продолжали находиться в мобильной армии и последовали вместе с ней в Северную Италию, где находились до 268 г., когда Галлиен был убит в результате заговора его высших офицеров. Галлиен заложил основу мобильной армии, которой впоследствии успешно воспользовались его последователи.

Заключение

Таким образом, в период правления Галлиена приблизительно в 260 г. была сформирована мобильная ударная группировка. Она не являлась отдельной конной армией, её основу которой составляли вексилляции пограничных легионов, состоявшие как из пехотинцев, так и из всадников. Постепенно к ним на усиление передавались старые алы и когорты, офицеры мобильной одновременно могли совмещать командование вексилляцией и отдельной алой или когортой.

Галлиен не стремился создавать постоянную мобильную армию, а руководствовался в первую очередь сложившимися военно-политическими обстоятельствами. Он использовал мобильный корпус для удержания уже имевшихся под его контролем территорий, отражал варварские вторжения и подавлял выступления узурпаторов.

Мобильная группировка Галлиена зарекомендовала себя как весьма эффективный инструмент в руках центральной власти. Аврелиан усилил группировку дополнительными подразделениями, а затем успешно использовал её против пальмирских и галльских сепаратистов, восстановив единство империи.