Московский период творчества художника-керамиста П. К. Ваулина (1890-1903)

Сафронова Елена Михайловна кандидат искусствоведения соискатель ученой степени кандидата искусствоведческих наук, кафедра русского искусства, Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина при Российской академии художеств 199034, Россия, г. Санкт-Петербург, наб. Университетская, 17 Safronova Elena Mikhailovna PhD in Art History Applicant for a degree of PhD in Art History, the department of Russian Art, Saint-Petersburg State Academic Institute of Painting, Sculpture and Architecture named after I.E. Repin of the Russian Academy of Art 199034, Russia, g. Saint Petersburg, nab. Universitetskaya, 17 vymele@yandex.ru Другие публикации этого автора

Художественная керамика – яркое и своеобразное явление в русской культуре конца XIX – начала XX века. Возникнув как прикладное искусство, керамика всего за четыре десятилетия достигла небывалого взлета, найдя применение во всех без исключения стилях ^{[1, с. 125-126]}. Однако, именно благодаря модерну керамике удалось вновь ярко заявить о себе. Все это стало возможным благодаря феномену русской культуры – Абрамцевскому художественному кружку во главе с С. И. Мамонтовым, сумевшем объединить мастеров живописи, скульптуры, декоративно-прикладного и других видов искусств. Изучение эволюции керамики, закономерностей и особенностей ее применения в архитектуре является актуальной проблемой искусствоведения. А исследование творческой деятельности художника-керамиста Петра Кузьмича Ваулина, получившего свою известность именно благодаря совместной работе с именитыми художниками в Абрамцево, в частности, с М. А. Врубелем, представляет научный интерес и является целью данной работы.

Родиной обновления майолики можно назвать мастерскую в Абрамцево. Савва Иванович Мамонтов – владелец усадьбы Абрамцево – сыграл огромную роль в истории русской культуры рубежа веков ^{[2, с. 109]}. Художники, собравшиеся под его покровительством, попадали в особую среду, которая позволяла им сотрудничать, экспериментировать, искать новые формы. Они путешествовали по древнерусским городам с целью сбора народного искусства, которое впоследствии стало эталоном для созданных в Абрамцевских ремесленных мастерских произведений ^{[1, с. 44-45]}.

Гончарная мастерская «Абрамцево», в основе которой лежали художественные и экспериментальные задачи, была создана в 1889 году с целью возрождение русской майолики. Организация подобного места явилась естественным следствием устремлений художников, группировавшихся вокруг С. И. Мамонтова, к изучению наследия народного искусства, его истоков и к освоению нового вида творчества – декоративной майолики ^{[3, с. 225]}.

В сентябре 1890 года мастерская начинает свою работу, первыми художниками выступают А. С. Мамонтов и М. А. Врубель ^{[1, с. 51]}. Для заведования производственной и технологической стороной дела был приглашен Петр Кузьмич Ваулин – талантливый художник-технолог, проработавший со дня ее основания до 1903 года, и во многом способствовавший воплощению замыслов художников.

Вот что пишет сам Ваулин об этом периоде: «Возрождение майоличного искусства началось под Москвой в имении Абрамцево, принадлежащем высококультурному человеку того времени С. И. Мамонтову. С. И. Мамонтова, как человека чуткого ко всем проявлениям искусства, и как скульптора, заинтересовала керамика, в которой он сам принимал участие, а меня пригласил для руководства технической стороной дела, сам же вместе с друзьями-художниками объединяемого им кружка, стал лепить оригиналы» ^[4].

С 1892 года Ваулин постоянно работает в керамической мастерской в имении Мамонтова в Абрамцеве. Здесь он работает с прославленными мастерами «серебряного века» – М. А. Врубелем, В. М. и А. М. Васнецовыми, В. А. Серовым, К. А. Коровиным, В. Д. и Е. Д. Поленовыми, помогая им воплощать в керамике их творческие замыслы. В это время происходит становление Ваулина не только как технолога, но и как талантливого художника. Художественная среда, в которую попадет мастер, оказывает огромное влияние на развитие его таланта.

Творческая деятельность Ваулина в Абрамцеве тесно связана с поисками национального начала в декоративном искусстве. В 1896 году на Нижегородской всероссийской художественной выставке абрамцевские мастерские за керамические работы (два декоративных панно «Принцесса Греза» и «Пахарь Микула Селянинович» М.А. Врубеля), выставленные в павильоне прикладного искусства, получают золотую медаль. Этот успех окрыляет Мамонтова, и он решает открыть настоящую фабрику по производству майолики. В 1896 году был построен завод в Москве, куда и было перенесено керамическое производство.

1900-й год ознаменован для развития керамики открытием Всемирной художественной выставки в Париже, в российском павильоне среди прочих произведений были представлены работы Врубеля и Ваулина – две скульптурные сюиты на темы опер Римского-Корсакова «Снегурочка» и «Садко», выполненные в технике металлизированной керамики, и камин «Вольга и Микула Селянинович», созданный на основе нижегородского панно, переработанного с учетом специфики функций камина, его существования в пространстве интерьера.

Майолика абрамцевского завода производит настоящий фурор и завоевывает золотую медаль, а Петр Ваулин, получивший почетный диплом, отмечен мировым сообществом как молодой химик-колорист выдающегося таланта и способностей ^{[5, с. 128]}.

В конце 1890-х годов в Москве стали появляться здания, ярко отличавшиеся своим архитектурным декором. Полихромные элементы были очень органичны для Москвы, такой же многоцветной, многоликой и художественной. Сама атмосфера города была более свободной, заказчики и архитекторы могли позволить себе постройки в соответствии со своими представлениями о красоте и гармонии.

В. Д. Адамович, В. Д. Валькот, Н. И. Жерихов, И. С. Кузнецов, С. Ф. Кулагин, П. К. Микини, А. А. Остроградский, О. Г. Пиотровича, Ф. О. Шехтель – почти все знаменитые московские архитекторы и художники рубежа веков применяли керамические художественные детали в своих постройках.

«Несомненным открытием московского модерна стали облицовки «акварельной» абрамцевской плиткой, придававшие постройкам особую живописность и художественность. Особенно яркими и обращающими на себя внимание подобные облицовки стали с применением металлизации в глазурях, превращавших здания в сверкающие всеми цветами радуги сказочные терема. Такие отделки – принадлежность именно Москвы Серебряного века» ^{[6, с. 104]} – пишет Е. В. Нащокина в одном из своих исследований. Такое сравнение со «сказочными теремам» вполне логично, ведь художники Абрамцева вдохновлялись народным творчеством, переосмысливали традиции древнерусской архитектуры, изучали орнамент, возрождали национальное начало. Московская архитектурная керамика буквально воплотилась в декоре русского стиля.

Керамическое панно «Принцесса Греза», созданное Врубелем и Ваулиным, стало первым примером использования подобного рода декора в решении фасадов зданий. М. А. Врубель писал эту работу по заказу Саввы Мамонтова специально для Всероссийской промышленной и сельскохозяйственной выставки в Нижнем Новгороде, а усилиями П. К. Ваулина живописная работа обрела керамическое воплощение, и в последствии представлявшая достижения русских художников на Всемирной выставке в Париже.

По мнению Арензона, «все то, чем занималась мамонтовская керамическая мастерская в 1897-1899 годах, предназначалось не для одноразового показа на Всемирной выставке. Все имело свой прямой, прикладной характер – для здания театра» ^[7]. И действительно, С. И. Мамонтов планировал выстроить для своей Русской оперы здание в стиле модерн на Театральной площади, неподалеку от Большого и Малого театров.

По задумке Мамонтова решено было использовать фасады нового здания для работ художников Абрамцева – Врубеля, Головина, Чехонина и других. Проектирование и строительство вело Северное домостроительное общество, принадлежащее Мамонтову. В декабре 1902 года на фасадах гостиницы «Метрополь» люди могли любоваться майоликовыми картинами.

На центральном фасаде было воссоздано в керамике скандальное панно Врубеля «Принцесса Греза», хоть и удостоенное наград, но воспринятое современниками крайне неоднозначно. Принцесса Греза стала воплощением «общей всем художникам мечты о прекрасном», причем с декадентским уклоном. Античный сюжет керамических декораций поражает своим тонким исполнением – строгостью композиционного построения и изысканность линий силуэта.

Благодаря совместной работе талантливого керамиста П. Ваулина и художника М. Врубеля керамическое панно превратилось в символ гостиницы. А поиски верного колористического решения сделали его цветовой доминантой декора.

Живопись положена здесь на традиционную шовную сетку. Удаленность от зрителя делает этот технический прием незаметным. Таким образом, целостное впечатление от композиции создается обобщенными цветными пятнами.

Это монументальное майоликовое панно стало воплощением давней мечты многих художников абрамцевской мастерской о живописи «вечными красками», которая может быть вынесена из интерьера наружу, на стены домов ^{[8, с. 92]}. Для Врубеля оно стало итогом монументально-декоративных поисков в области архитектуры и живописи.

Гостиница «Метрополь» с ее монументально-декоративной керамикой для архитектуры, исполненной П. К. Ваулиным, М. А. Врубелем и А. Я. Головиным, рассматривалась московскими архитекторами как образец при дальнейшей застройке города.

В 1900 году, после смерти П. М. Третьякова, на заседании Совета Галереи было принято решение выполнить фасад его галереи в русском стиле. Исполнение задания было доверено художнику В. М. Васнецову, работавшему тогда вместе с В. Д. Поленовой, М. А. Врубелем и П. К. Ваулиным в Абрамцево.

Васнецов особенно чувствовал древнерусское зодчество, его работы были далеки от механического копирования и наполнены свежестью и чистотой форм, стремлением передать дух и внутреннее содержание русской архитектуры.

Он стремился постичь более глубокие закономерности древнерусского искусства это и стало определяющим как для изобразительного и прикладного искусства так для его работ в архитектуре.

Заимствование форм древнерусского зодчества соответствовало пониманию В. М. Васнецовым национального начала в архитектуре. Выдвинутый вперед вход, исполненный как терем и декорированный порталами, окна, выделение центра фасада характерным «кокошником» – все элементы работали на создание единого образа. Третьяковская галерея – яркий образец нового рационального понимания архитектурного организма здания, где за русским стилем отчетливо ясен общественный характер здания, особое внимание уделено гладким плоскостям стен и обозначена входная группа галереи.

Главным элементом декора плоскости отштукатуренных стен стал трехчастный пояс в русском народном стиле, состоящий из керамического фриза с изображением птиц сирин и диковинных растений, большой стилизованной надписи о дарении галереи и орнаментального кирпичного бордюра ^{[9, с. 45]}. Керамические работы были выполнены П. К. Ваулиным в мастерской «Абрамцево».

Обращаясь к опыту петровских времен, когда русские мастера не ограничивались подражанием «шведскому манеру» и голландским образцам, а ввели многоцветную живопись – желтую, зеленую и коричневую глазури, которые растекаясь по белой эмали, давала сочные яркие пятна, Петр Ваулин экспериментирует с цветными поливами и разрабатывает новую палитру оттенков. Таким образом, через искусство керамики проявилась любовь русского народа к красочности.

Ваулину удалось передать ту эмоциональную атмосферу большого города Петровской Руси, которую закладывал в эскиз Васнецов, благодаря подобранному колориту – не условно пестрому цвету, который считался обязательным для древнерусской архитектуры, а насыщенному, сочному, иногда мрачноватому, подчеркивающему мощность древнерусского зодчества, которой старались добиться в своих проектах архитекторы.

Возведение нового фасада началось в 1902 году и было закончено в 1904. Благодаря возможностям нового стиля удалось передать пластичность древнерусской архитектуры, ее сочность, красочность и свободу. Керамический фриз с характерными древнерусскими мотивами, выполненный Васнецовым совместно с Ваулиным, стал эмблемой Третьяковской галереи.

Таким образом, самобытность отечественной керамике придает ее яркая колористическая роспись, а также характерные сюжеты – диковинные растения и животные, сказочные и мифологические мотивы. В совокупности эти особенности транслируют особенный русский характер – добрый, открытий, жизнестойкий и радостный.

Еще одним блестящим примером синтеза архитектуры и декоративно-прикладного искусства является здание Ярославского вокзала по проекту архитектора Ф. О. Шехтеля. По задумке архитектора декорирование вокзала, с которого начинается дорога на Север России, должно было стать прямой отсылкой к теме природы севера.

Совмещение элементов древнерусского зодчества с декором модерна сделало здание Ярославского вокзала одним из выдающихся творений Шехтеля. Мощь обобщенных крупных форм и могучая пластика объемов раскрывается при непосредственном рассмотрение вблизи, все здесь подчеркивает нераздельность фасадов – плавные изгибы здания, перетекание одного в другое за счет невыраженных углов и сглаженных граней.

Характерным признаком модерна стало использование национальных форм, вызванное повышенным вниманием к декоративно-прикладному искусству, оказавшим непосредственное воздействие на архитектуру. Поиски художников в прикладном искусстве касались также и декоративного орнамента, и формы предмета, гармонии и выразительности – все это играло ведущую роль в разработке принципов национального декоративного стиля.

Для украшения фасадов было изготовлено одиннадцать композиций, которые оформляют центральный вход. Своим цветом и сюжетами они придают разнообразие мощным, суровым стенам. Перед зрителями разворачиваются удивительные картины волшебного края – спелые ягоды диких болот, реки, полные рыбы, богатые леса, медведи, как символ силы и мощи земли русской.

Над окнами второго этажа по главному фасаду протянулся широкий керамический фриз, состоящий из переливающихся зеленовато-коричневых и бирюзово-зеленых изразцов, напоминающий северное сияние. Опоясывающий фриз был выполнен П. К. Ваулиным с использованием двух техник – «акварельной», благодаря чему цвета свободно перетекали друг в друга, рождая уникальное природное натуралистическое колористическое решение, и люстрирования, создававшее такое сияние, переливы и отблески. Тонко подобранная цветовая гамма гармонично сочетается с серым тоном стен, рождая ассоциативные связи с образом русского Севера.

Обращение к керамике для одних художников было лишь эпизодом, но для М. А. Врубеля оно стало ярким и значительным этапом творческой деятельности. К этой работе он относился как подлинный художник, который не видит различий между станковым высоким искусством и декоративно-прикладным. Он ставил перед собой новые задачи, которые требовали осмысления и концентрации творческих сил. В его работах проявилась «разносторонняя одаренность – дар орнаменталиста, декоративный колоризм и способность мыслить объемами и архитектурными формами» ^{[3, с. 226]}.

Михаил Александрович Врубель пытался решить задачу взаимодействия скульптуры и живописи, не просто наделить объем цветом, а добиться органичного слияния цвета и пластики. Все это происходило в рамках поиска синтетичности и собирательности художественного языка произведений. И ответом на поставленный вопрос стала майолика с ее пластическими возможностями, передачей цвета, игрой света и блеска, объемными формами. Керамика стала единственным материалом, соответствовавшим смыслу поисков и духу художника.

Решившись на творческий эксперимент, художник встает перед осознанием того, что для создания керамического произведения недостаточно таланта, образования, нужен реальный опыт изготовления изделий из глины, серьезные знания технологического процесса. На помощь приходили мастера-керамисты. Они воплощали в жизнь эскизы художников, занимались обжигом и работами с цветовой палитрой.

Совместные работы Врубеля и Ваулина можно разделить на три группы – от мелкой пластики до монументальных работ. Первая группа включает в себя майоликовую скульптуру, вторая носит станково-декоративный характер, а третья – это архитектурно-декоративные произведения. Ко времени совместной работы М. Врубеля и П. Ваулина относятся знаменитая керамическая маска ливийского льва, скульптуры Демона, из которых до наших дней осталась только одна, более поздняя голова Демона, печь-лежанка, «Египтянка», «Девушка в венке», скульптурные майоликовые сюиты на темы опер Н. А. Римского-Корсакова «Садко» и «Снегурочка», камин «Микула Селянинович и Вольга» и другие ^{[8, с. 39-140]}.

Таким образом, в Абрамцево были созданы технико-технологические условия для развития художественного дара обоих. Тесное сотрудничество художника и керамиста привело к открытию новых возможностей синтеза плоскости, формы, объема и цвета. Открытие новой палитры привело к гармонизации колористического многообразия в полихромной керамике. А некоторые детали, например, орнамент, вышли за пределы декоративности и стали настоящими средствами художественной выразительности произведения ^{[8, с. 135-137]}.

Ваулин никогда не прекращал изучение сложных процессов производства керамики. Изучая керамику предшествую­щих эпох России, Азии и Европы, он знал секреты изготовления русских изразцов XVIII века, керамики магометанского стиля, сине-белого нидерландского фаянса, сюжетной росписи и истории античных времен. Отчасти по этой причине их содружество с Врубелем оказалось таким плодотворным. Михаил Врубель в своем творчестве использовал обширные знания мирового художественного наследия, чтобы сформировать свой стиль, он обращался к древнерусскому искусству, средневековому искусству Востока, Византии и эпохи Возрождения.

Интеллектуальная и художественная среда мамонтовского кружка начинает менять и мироощущение молодого техника в области керамики Петра Ваулина. Творческая обстановка, идеалы, ценности его участников не могли не повлиять на развитие художественного вкуса мастера.

Благодаря возможностям керамики создавать различные декоративные эффекты в оформлении интерьеров и архитектуре, художники все больше обращались к этому материалу.

Неоспоримо влияние М. А. Врубеля на дальнейшее творчество П. К. Ваулина. Философская направленность творческой мысли познакомила мастера с миром мифологии и литературы. Увлечение Врубеля поэзией, музыкой и театром требовали от Ваулина в исполнении майолики особого ритмического звучания, музыкальности, гармонии композиции и строя объёмов. Живописный талант великого художника научили Петра Ваулина играть с цветовой и световой насыщенностью живописного декора.

Таким образом, художественный вкус и амбиции П. К. Ваулина в искусстве майолики эволюционировали благодаря столь плодотворному сотрудничества с гением М. А. Врубеля.

Изучая керамические панно, подбор цветных полив, высокое качество обжига, мы можем говорить о П. К. Ваулине как о мастере высокого класса. Его индивидуальный почерк сложился благодаря переосмыслению традиций прошлого, а также возможности соединить реальное видение мира с необузданных фантазий.

Достоинства абрамцевской майолики были заслуженно отмечены отечественными и зарубежными современниками. Майолики Абрамцевского завода являлись новым словом в керамическом искусстве, настоящим прорывом в технологии и необыкновенным памятником эпохи модерна. Все работы мастера-керамиста отличались высокими техническими качествами, гармоничностью и законченностью форм, безукоризненно соответствовали заданной стилистике. Работы, выполненные Ваулиным совместно с архитекторами и художниками, занимали почетные места на российских и международных выставках, благодаря уникальному составу покрытий.

В 1903 году Ваулин покидает Мамонтова из-за разных взглядов на роль керамики как художественного произведения. Он считал, что майолика должна занимать более значительную роль в художественном оформлении, нежели производство отдельных вещей, выполненных в одном или нескольких экземплярах для любителей и коллекционеров. В письме к Мамонтову он высказывает свою точку зрения: «Не знаю, как Вы смотрите на керамику и что думаете с нею делать, но я в последний приезд заметил в Вас барина – Вы не хотите делать облицовок, а хотите делать то, что Вы предложите, но не думаю, что так нужно поступать, а думаю, что следует делать всякую красивую облицовку. Вы воспитали меня и Вы казнитесь за своего питомца. Это общий удел. Вот как я смотрю на дело и вот как буду впредь поступать» ^{[10, с. 61]}.

Неустанные годы работы и экспериментов, за время которых Ваулин получил необходимый опыт и умение мыслить художественными категориями материала, позволили ему воплощать в майолике любой живописный замысел. Виртуозное владение керамической палитрой и технологией майоликового производства превращали его не просто в талантливого и искусного технолога, но пробуждали в нем само творческое начало, желание творить и создавать собственные изделия.

Сложному процессу создания произведения предшествовал анализ эскиза, стремление понять замысел художника. Проблема состояла и в том, что керамические краски при обжиге меняют свой цвет, но Ваулин посвятил много времени исследованию этой проблемы и добился получения керамических красок необходимой тональности для заданного эскиза художника ^{[11, с. 63]}. Творческая деятельность П. К. Ваулина имела большое значение в возрождении художественной керамики на рубеже XIX-XX веков. Созданные им в содружестве с художниками и архитекторами того времени произведения по праву занимают свои почетные места в музеях городов России.

В начале XX века П. К. Ваулин становится признанным авторитетом в области производства художественной керамики. Под руководством Петра Ваулина выполнялись многочисленные работы для интерьеров, однако облицовочная майолика и монументально-декоративные произведения продолжали преобладать. В интерьере домов и квартир яркой доминантой часто выступали камины и печи. Благодаря свободе и новшествам модерна, указанные атрибуты перестали носить исключительно утилитарный характер. Их поверхности стали рассматриваться художниками как холст для создания декоративно-художественного произведения. Так же здесь изготавливалась мелкая пластика, кувшины и вазы, декоративные блюда и многие другие предметы декоративно-прикладного искусства.

Природа художественного синтеза работ мастеров Абрамцева проявлялась в форме взаимодействия различных видов искусств. Увлечения художников мастерской простирались от поисковой и собирательской деятельности, возрождения традиционных народных ремесел и изучения предметов крестьянского быта до музыки, литературы, театра, архитектуры, пленэрной практики, графики и иллюстрации. Находясь в уникальной жизненной среде, участники кружка перенимали друг у друга художественный язык и средства выразительности. Феномен Абрамцева заключался во взаимном влиянии художников друг на друга, взаимообмене внутренней культурой и мироощущениями.

В начале XX века Абрамцево стало настоящим художественным центром и источником формирования национально-романтического направления в изобразительном и декоративно-прикладном искусстве. Опыт мастерской был взят за основу другими художественными школами и объединениями. Огромный вклад в дело возрождения майолики внесли Петр Кузьмич Ваулин и Михаил Александрович Врубель. Их совместная работа подарила миру не только уникальные по красоте и технологии изготовления художественные произведения, но и оказала неоспоримое влияние на всё отечественное искусство.