Мусульманский «Белый конь» и обско-угорский «Белый олень»: точки соприкосновения в религиозной культуре коренных народов Севера

Бортникова Юлия Александровна кандидат исторических наук Директор, Общество с ограниченной ответственностью "Частное учреждение дополнительного профессионального образования Международный институт инновационного образования. Центр повышения квалификации" 625041, Россия, Тюменская область, г. Тюмень, ул. Переулок 1-Й гостевой, 7, оф. 1 Bortnikova Yuliya Aleksandrovna PhD in History Director, International Institute of Innovation Education, Center for Continuing Education 625041, Russia, Tyumenskaya oblast', g. Tyumen', ul. Pereulok 1-I gostevoi, 7, of. 1 institute_cpk@mail.ru Другие публикации этого автора

Науменко Ольга Николаевна доктор исторических наук профессор, кафедра истории, философии и права, Югорский государственный университет 628012, Россия, Ханты-Мансийский автономный округ-Югра автономный округ, г. Ханты-Мансийск, ул. Чехова, 16, оф. 303 Naumenko Olga Nikolaevna Doctor of History Professor, the department of History, Philosophy and Law, Ugra State University 628012, Russia, Khanty-Mansiiskii avtonomnyi okrug-Yugra avtonomnyi okrug, g. Khanty-Mansiisk, ul. Chekhova, 16, of. 303 Oolgann@mail.ru Другие публикации этого автора

Исследование выполнено при поддержке:

1) Гранта Президента РФ № МК-3655.2019.6;

2) Гранта РФФИ и Ямало-Ненецкого автономного округа № 19-49-890002.

3) Гранта РФФИ № № 20-013-00423.

История миссионерства на севере Западной Сибири включает два процесса: с одной стороны, уже с XVII в. началась христианизация народов Севера ^[13], для чего позднее была организована Обдорская миссия ^[11], а с другой стороны, коренные народы (преимущественно вогулы, остяки, самоеды) находились под религиозным влиянием сибирских татар, хотя распространение мусульманской веры в императорской России было запрещено. До прихода в Западную Сибирь русских переселенцев именно тюрко-мусульманские народы оказывали наибольшее влияние на обско-угорские поселения, находившиеся на территории Сибирского ханства или граничившие с ним. Искер – столица ханства – располагался в Тобольске. Вокруг него (и южнее) на настоящий момент не осталось ни одного поселения коренных народов Севера, т.к. все они были ассимилированы тюркскими народами (преимущественно сибирскими татарами) и, соответственно, в процессе слияния приняли ислам, потеряв прежнюю этническую и религиозную идентичность. На Севере влияние татар ощущалось несравнимо слабее, но и там сохранились следы тюркско-мусульманских культур.

Д. Н. Маслюженко приводит убедительные аргументы, подтверждающие, что вплоть до 1510-х гг. мусульманская принадлежность элиты Сибирского ханства не оставляет сомнения, что выражалось в именах правителей (Хаджи-Мухаммад, Махмуд, Ибрахим), в надписи на реверсе найденной монеты «Султан верховный Ибрахим хан» и других артефактах. В 1510-х гг. началась смута, по предположению Д. А. Маслюженко спровоцированная похолоданием в рамках Малого ледникового периода, и в результате мусульманская элита вынуждена была уйти в степь. История Сибирского ханства изменилась, и население пришлось «приводить» к магометанству вновь ^{[7, с. 114]}, – обычно этот этап истории ислама и привлекает внимание исследователей. Однако, как видно из выводов Д. Н. Маслюженко, предпосылки более ранней исламизации обско-угорских народов, чем деятельность хана Кучума во второй половине XVI в., реально существовали, и эта версия объясняет многие пока не ясные моменты в истории финно-угорских и самодийских народов.

Один из таких моментов – появление культа коня в условиях Крайнего Севера. Конь давно привлекает внимание исследователей ^{[4, 8, 12 и др.]}, которые, как правило, при изучении проблемы пока не уделяют внимание связующим звеньям между северными культурами, исламом и кораническими сюжетами.

Как известно, у народов Севера священным животным является олень, что легко объяснимо с практических позиций: олень не только приспособлен к природно-климатическим условиям, – он дает защиту от холода в виде шкур и т.д. Значимость оленя в целом для северных культур сложно переоценить, а белый олень обладает сакральными свойствами: упоминание о нем содержится в множестве этнографических материалов. Конь же не может качественно выискивать ягель, как это делает олень, шуба из его шкуры не защищает от холода, конь не может спать на снегу в мороз: ему нужно стойло и т.д. Таким образом, конь незаменим в степи, но не в Арктической пустыне. Однако его культ на Севере тоже существовал, и в доступный для этнографов исторический период конь использовался исключительно для жертвоприношений.

Существует сходство в предназначении этих двух животных, когда речь идет о религиозных верованиях. Как отмечает К. Ф. Карьялайнен, на Севере духов возят с собой на специально сделанных нартах, «тягловыми животными служат одномастные, обычно белые олени, которые не используются для других целей и после того, как станут негодными, жертвуются духу» ^{[5, с. 18]}. Жертвоприношение белых (светлых) коней также активно практиковалось: один из таких случаев описан в документах Обдорской миссии ^{[11, с. 70-71]}.

Культ коня на Севере появился в более ранний исторический период, о чем свидетельствуют не только этнографические материалы и исторические исследования, но и предметы с шаманских капищ. Монография «Казымский клад» содержит около 200 фотографий металлических предметов, которые по своему предназначению могли находиться на капищах и в «кумирницах». Ряд экспонатов отражает образ коня. В частности, предмет В2 (бронза, литье, диск с двумя отверстиями для подвешивания на капище) содержит по окружности изображения животных, причем конь доминирует: «…конь под седлом; конь; голова коня; конь; … конь с попоной и пышным хвостом; конь под седлом; … конь с пышным хвостом. Часть животных идут по кругу один за другим, часть идут им навстречу» ^{[3, с. 11]}. Кроме разных вариантов коня, на диске также изображены: «..птица с длинным хвостом (павлин)?;… животное с большими рогами; голова и часть туловища животного с рогами;… животное с большими рогами» ^{[3, с. 11]}. Таким образом, изображений коня на этом предмете больше, а на втором месте – животное, напоминающее оленя.

Гравировка не дает возможности определить цвет изображаемых животных, но анализ других источников позволяет утверждать, что Белый конь и Белый олень являются священными. Белый лось в хантыйской культуре – тоже священный образ: «На Васюгане зафиксировано поверье о неожиданно появляющейся из земли фигурке белокаменного лося…. Появляется перед теми, кого ожидает удачная охота» ^{[6, с. 91]}. Если объяснение культа Белых оленя и лося понятно и логично, то интерпретация Белого коня вызывает некоторые сложности.

Учитывая, что до XVI в. Ямал не являлся ледяной пустыней, а был покрыт лесами, как в настоящее время Югра, а тундра сместилась на 1000 км. южнее в период Малого ледникового периода ^[9], то заимствование культа коня могло произойти до этой природной катаклизмы. По мнению К. Ф. Карьялайнена, вероятней всего, здесь наблюдается влияние татар ^{[5, с. 99]}, но в «позднее время». Однако далее автор ссылается на Муканчи, который утверждает, что конь когда-то был домашним животным, но «позднее угры попали в места и условия, в которых стало невозможно содержание лошадей» ^{[5, с. 99]}. Таким образом, культ коня уходит в далекое прошлое, когда, по исследованиям Д. Н. Маслюженко, ислам у предков сибирских татар был привычной реальностью, а он требует миссионерства, распространяемого на соседние народы.

Белый конь – достаточно распространенный персонаж в исламе: именно на нем вознесся на небеса Пророк Мухаммед; на Белом коне за ним спустился архангел Джебраил. Исследование цветообозначений в хантыйском и мансийском фольклоре выявило достаточно интересный образ, соответствующий этому представлению: конь ассоциируется с белым цветом, с небом и Луной ^[1]. «Белый конь» логично интерпретирован авторами как отражение табунов коней, несущихся по небу, но в этих рассуждениях можно пойти дальше. В частности, в исследованиях А.В. Бауло упоминается Небесный всадник, который является младшим сыном Нуми-Торума, и этот персонаж пантеона «был заимствован предками манси и хантов из иранской мифологии» ^[2]. Повторим мысль: «Небесный всадник – сын Нуми-Торума», он же в наших полевых материалах упоминается как «когда-то мусульманский бог» ^[10] и образно напоминает вознесшегося на небеса пророка Мухаммеда. Возможно, «Белый конь» - это и есть слившийся образ Небесного всадника и пророка Мухаммеда.

Анализ приведенных источников свидетельствует, что татаро-мусульманское влияние на финно-угорские и самодийские народы не только существовало, оно оставило след в содержании самих культур: образов, представлений и культов. Образ Белого коня в культуре хантов и манси является звеном целой системы представлений, совпадающих с мусульманскими. Это прежде всего отказ от изображения лиц на куклах, традиция у женщин закрывать лицо, факты многоженства (до 4 жен), в некоторых группах - правило хоронить покойника в день смерти (легко объяснимое в жаркой Аравии, но не понятное на Севере) и т.д. Не всегда можно с уверенностью утверждать, что же из перечисленного являлось просто совпадающими с исламом нормами, а что - следами самого ислама. Однако на настоящий момент уже очевидно, что в истории финно-угорского населения Урала и Западной Сибири "мусульманская страница" была реальностью и проявлялась в разных вариантах: от заимствования некоторых норм до полного слияния с татарами-мусульманами. Бесписьменные на тот момент народы не оставили документальных свидетельств, поэтому восстановление этой неизученной страницы возможно на основе дальнейшего анализа образов, представлений и культов. Кроме этого, исследование климатических изменений в период Малого ледникового периода создаст базу для понимания социальных процессов, происходивших в то время, и поможет ответить на вопрос о хронологическом периоде и механизмах принятия ислама отдельным группами финно-угров.