Ретроспектива норм наследственного права как исторической основы возникновения института наследственного фонда

Литвиненко Дарья Алексеевна аспирант кафедры Коммерческого права Юридического факультета Санкт-Петербургского государственного Университета 199106, Россия, Санкт-Петербург, г. Санкт-Петербург, 22-я линия В. О., 7 Litvinenko Daria Alekseevna Postgraduate student, the department of Commercial Law, Saint Petersburg State University; Assistant Notary, Notary's Office   199106, Russia, Sankt-Peterburg, g. Saint Petersburg, 22-ya liniya V. O., 7 quasi-darya@yandex.ru Другие публикации этого автора

Содержание норм наследственного права во все времена отражало баланс между интересами государства и экономическими, а также социально-культурными установками, бытующими в обществе. Эту мысль обосновал и сформулировал мыслитель Монтескье: «Необходимо, чтобы законы соответствовали природе и принципам установленного или установляемого правительства, имеют ли они целью устройство его, – что составляет задачу политических законов, – или только поддержание его существования, – что составляет задачу гражданских законов.»^[8]

В течение всей продолжительности жизни субъекта права, гражданина, пусть не всегда целью, но разумным следствием его профессиональной и иной приносящей доход деятельности является аккумулирование активов, их преумножение. Закономерным образом рано или поздно встанет вопрос о судьбе дела, которая постигнет его после смерти владельца. Ответ на этот вопрос, как правило, дается в канве действующей на момент жизни собственника бизнеса системы ценностных ориентиров, царящих в обществе.

Издревле именно семья была основой социальной жизни, чье благополучие и являлось целью и смыслом жизнедеятельности членов общества.

По мнению Р. фон Йеринга, первопричиной образования общества являлось единение семей и возникновение военно-государственной организации общества как результата взаимоотношения большой совокупности семей с целью обеспечения их единых интересов, установления порядков, единых и взаимовыгодных под влиянием военной необходимости.^[4] «Три момента слагают собою понятие семьи : 1)дом (domus, pecunia, res); 2)власть (potestas); семья основана на единстве авторитета, которые олицетворяется в семье в том ли другом из ее членов; 3)совокупность лиц (plures personae), связанных между собой, и связь такая построена на том, что все лица, составляющие персонал семьи, подчинены одному, в лице которого сосредоточивается авторитет..»^[21]

Именно по причине главенства семьи как социального института в древнем мире наследственное право изначально развивалось в рамках наследования по закону. «Сначала в первобытной жизни у народов вообще не бывает завещательного права. Ганс, исследуя наследственное право в общеисторическом его развитии, открывает это основное положение в законах Индии, Китая, Зороастра и Моисея. Завещания показываются в постановлениях Талмуда и в праве мусульманском. Он делает то же замечание о законах Исландии, Норвегии и Дании. Тацить свидетельствует, что завещание на было известно древним германцам. По законам Солона, аоиняне не могли делать завещаний, а Монтескье думает, что тоже самое было и у римлян до законов 12 таблиц»^[9]. Немыслимым было для членов общества того времени распорядиться благосостоянием не в пользу члена семьи, завещание как таковое чуждо идее аккумулирования активов в рамках рода.

Так, в Талмуде наследодатель полностью лишен возможности нарушать строгий порядок наследников по закону, лишить кого-либо наследования. Исключением было распоряжение опасно-больным человеком: «совершитель акта свободен в назначении долей передаваемого имущества – может отдать одному большее, другому меньше, третьего устранить, но только tacite, - обойдя его молчанием.»^[19] Однако и это распоряжение не может быть отнесено к завещанию в чистом виде ввиду того, что такое распоряжение вступало в силу незамедлительно, что фактически приближало его к дарению, за тем лишь исключением, что воля одаряемого на правовой эффект такой сделки не влияла.

Ввиду особенностей бытия древних народов, обусловленного религиозными, а также социально-экономическими причинами, и сложившимися обычаями, общинно-родовой принцип землевладения не предусматривал иной возможности распоряжения наследственным имуществом кроме как в рамках сохранения оного во владении рода.

Нисходящая линия от отца к сыну и узкий круг наследников по закону – вот характерные черты первоначальной системы норм наследственного права. Отнюдь не сразу у наследодателя появилась возможность распоряжаться на случай смерти путем оставления наследства иным субъектам, не входящим в число близких родственников. Круг лиц, призываемых к наследованию, и последовательность их допущения к последнему и отражает эволюцию развития правовой мысли и свободы, предоставляемой наследодателю.

Возникновение наследственного фонда явилось закономерным этапом в развитии действующего гражданского законодательства как минимум по трем причинам. Во-первых, субъектный состав тех лиц, кто мог бы быть заинтересован в таком способе передачи своего бизнеса по наследству - первая волна капиталистов, начавших свое дело на заре 90-х годов - в большинстве своем достигли почтенного возраста, их дети в основной массе являются совершеннолетними, вопрос преемственности невольно начинает занимать умы предпринимателей. Однако тот факт, что большинство крупных и средних капиталов сосредоточено в руках предпринимателей первого поколения, а культура преемственности бизнеса в правосознании граждан не сформирована, отражается на несвоевременности в подходе к наследственному планированию. Неготовность или нежелание последующих поколений взять бразды правления семейным делом на себя тоже могут являться камнем преткновения. Во-вторых, существовавшие доселе правовые инструменты отечественного законодательства, которые можно задействовать для подготовки плана преемственности бизнеса, показали свою недостаточную эффективность в ряде вопросов, в связи с чем владельцы крупных капиталов предпочитают переносить свои активы в офшорные зоны, законодательство и правовой инструментарий которых позволяет формировать удобное и гибкое наследственное планирование. Представители среднего же бизнеса вовсе не считают необходимым осуществление какой-либо подготовки к передаче своего дела последующим поколениям, в лучшем случае ограничиваясь лишь распоряжением на случай смерти путем составления классического завещания. В-третьих, не стоит также обходить стороной такую сферу применение завещания с использованием наследственного фонда как реализация филантропических целей завещателя. Наследственный фонд может быть наиболее удобной формой реализации крупных посмертных благотворительных проектов.

Осуществляя обзор развития отечественного наследственного законодательства, следует указать, что одним из древнейших источников оного является Русская правда. В ней закреплены правила о наследовании по нисходящей линии. Русская правда к объектам наследственного правоотношения относила такие объекты как двор, дом, товар, рабов и скот. “А отчий двор без раздела всегда младшему сыну» - указывалось в сборнике законов, из чего отчетливо прослеживалось главенство интересов семьи, рода. «Принадлежность имущества не отдельному лицу, а целой семье – вот наиболее нормальный для тогдашнего времени тип отношений по имуществу. Такой взгляд как нельзя больше повторяется в Русской Правде относительно наследования».^[21]

Ограничены в правах наследования были лица по сословному принципу: в отношении бояр и дружинников имелись различные условия наступления выморочности имущества, равно как имелся отдельный порядок наследования смердами.^[21] Объем прав наследника также определялся и его полом. Так, безусловно, правовое положение женщины отличалось крайне скудным набором предоставленных ей прав. Например, бытовали особые правила наследования дочери после отца – в этом случае братья должны были содержать сестру. Когда умирал муж – при условии, что в семье не оставалось мужчин, то до момента смерти матери, она оставалась полноправной хозяйкой имущества семьи. После же ее смерти – имущество дробилось между дочерями, либо же становилось выморочным. Именно из положений Русской Правды и взял свое начало институт права пожизненного владения и пользования вдовы. Это еще один красноречивый пример того, как нужды и потребности общества и человека как его члена и являют собой первопричину возникновения той или иной нормы права.

Дальнейшее свое развитие наследственное право получило в результате кодификации XV века в Псковской судной грамоте. В данном памятнике права уже допускалось наследование как по закону, так и по завещанию, подробно описывалась возможность подназначения наследника при наследовании по завещанию. Было закреплено требование письменной формы завещаний, которые в последующем регистрировались и передавались на хранение в архив.

Особый интерес могут представлять правила наследования поместий и вотчин. Поместье, как особая форма землевладения, появилась во времена царствования Ивана III и являло собой предоставление земли во временное владение помещику на период его службы на благо государя. В период феодального землевладения вотчина рассматривалась в качестве объекта, принадлежащему на праве частной собственности. Следовало было отличать понятие вотчины и поместья: «Вотчина – феодальное наследственное владение, связанное со службой, тогда как поместье, также связанное со службой, являлось пожизненным владением».^[16]

Уложение 1649 года также содержало ограничение прав наследников по половому признаку. Так, бездетная вдова могла наследовать лишь купленные супругом при жизни вотчинные, в отличие от родовых и выслуженных. В порядке духовного завещания муж мог распорядиться лишь купленной вотчиной и передать ее жене лишь в пользование и до периода ее вступления в новый брак. Дочери наследовали части вотчин после отца только после смерти братьев.

В результате издания Указа о единонаследии, имевшего своей целью обеспечить государственный интерес в недопущении дробления земель, различия между понятиями «вотчина» и «поместье» были фактически устранены в связи с возникновением понятия «недвижимых вещей». К последним стали относиться как родовые, высуженные и купленные вотчины и поместья, так и дворы, лавки. ^[3]

Возникновение института майората, провозгласившего право наследодателя завещать свою недвижимую собственность лишь одному из сыновей, вызвало крайнюю степень обеспеченности населения ввиду того, что повлекло возникновение крупного кластера так называемых «безземельных» дворян, вынужденных трудоустраиваться на государственную гражданскую службу. Движимое имущество могло быть унаследовано по завещанию иными лицами в долях. При отсутствии наследников первой очереди недвижимое имущество могло быть передано родичам, (родственникам, имевшим ту же фамилию, что и наследодатель, т.е. в прежней терминологии - «в род»).^[5]

Характерным явлением для периода абсолютизма того времени было стремление государства четко урегулировать правовое положение представителя того или иного сословия, что и отражалось на содержании норм права.

После отмены основных положений Указа о единонаследии наследодателям будут возвращены свободы завещательного распоряжения: за исключением редких категорий майоратного имущества, которое по наследству могло переходить лишь к наследникам по закону, теперь стало возможным завещать свое имущество в любых долях любым лицам. Указанные ограничения по распоряжению на случай смерти особыми категориями вещей (майоратных, родовых) сохранялись и в период «неабсолютизма», что существенно сковывало возможность перераспределения капиталов.

В результате крестьянской реформы, начатой в 1861 году, были введены правила наследования имущества крестьянского двора, фактически придавшие статус закона тому обычаю, который царил в крестьянской среде ранее. Правила наследования опирались на особый статус крестьянского двора как базовой единицы социального взаимодействия, включающего труд, потребление, совместное пользование имуществом, престиж и т. д. ^[22]

Так, вплоть до XVIII века, законодательство так и не выделяло предприятия, как таковые, в качестве объектов права. Было лишь указание на существование некоторых имущественных комплексов, которые со стороны законодателя рассматривались и признавались в качестве недвижимости. Так, например, статья 384 Свода законов гражданских указывает: «Недвижимыми имуществами признаются по закону земли и всякие угодья, дома, заводы, фабрики, лавки, всякие строения и пустые дворовые места, а также железные дороги». Принадлежности фабрик и заводов составляли все заводские построения, посуда и инструменты, земли, леса, покосы, руды, соляные рассолы, трубы и все вещества ископаемые (ст.388 Свода законов гражданских).^[17] Принадлежности следовали судьбе главной вещи при участии их в гражданском обороте, если иное не было оговорено сторонами правоотношения.^[7]

Сводом законов гражданских, а именно ст. 394, закреплялся перечень имуществ, которые являлись нераздробляемыми в силу закона. К такому имуществу относились заводы, лавки, фабрики, земельные участки (но не более 8 десятин). По отношению к лавкам, заводам и фабрикам, которые находились в частной собственности, законом были прописаны особые положения их наследования.

Если Свод законов гражданских предусматривал постановления об открытии и принятии наследства, относящиеся к лицам всех состояний, то в отношении лиц, производящих торговлю, Торговым Уставом^[20], а затем и Приложением к статье 1238 Свода законов гражданских устанавливались особые правила. В случае смерти владельца фабрик, мануфактур, последние переходили в полное распоряжение наследников. Если они хотели продолжить деятельность умершего собственника, они могли владеть капиталом наследодателя после уплаты торгового налога. Появившимся наследникам давался месяц на выяснение положения дел наследуемого предприятия (п.3 Приложения к статье 1238 Свода законов гражданских). Когда наследники вступали в наследство, они отвечали по всем долгам умершего. Имея письменное обязательство выплатить долги наследодателя, наследники несли ответственность не только тем имуществом, которое им наследовалось, но и тем имуществом, которое у них было в личной собственности. Если кредиторы выражали сомнения в личности наследников, им предоставлялось право потребовать описи и опечатывание коммерческого (торгового) предприятия, тем самым отделяя имущество наследников от имущества коммерческого предприятия. Если наследники компании были несовершеннолетними, их доля переходила в опекунское управление до достижения ими совершеннолетия.

Правила раздела нераздробляемых заводов, фабрик также были особыми. В случае, когда после смерти собственника предприятия оставалось «одно токмо нераздробляемое имение, тогда преимущественное право ко владению оным»^[1] принадлежало старшему наследнику, который был обязан компенсировать другим наследникам их доли. Если невозможно было произвести выплату наследственных долей плату или не хотелось наследовать предприятие, право на покупку этого наследуемого предприятия принадлежало другому, более младшему наследнику (ст. 1324 Свода законов гражданских)^[18]

В первые годы после Октябрьской социалистической революции 1917 г. стремление государства подчинить частную инициативу своим интересам в связи с изменившейся политической и экономической ситуацией привело к изданию постановления ВЦИК РСФСР «Об отмене наследования» от 27 апреля 1918 г. Статья 1 этого Постановления гласила следующее: «Наследование как по закону, так и по духовному завещанию отменяется».^[15]

Период НЭПа ознаменовался принятием Гражданского кодекса РСФСР в 1922 году. Согласно ст. 54,55 и 57 данного Кодекса торговые и промышленные предприятия с числом сотрудников, которые превышали число, установленное законом, не были отнесены к объектам права частной собственности. Круг лиц, которые могли быть признаны наследниками по завещанию и закону был ограничен. Среди физических лиц право наследования закреплялось за детьми, внуками и правнуками, усыновленными, вместе с их нисходящими родственниками, оставшимися в живых супругом или супругой, а также неимущими и нетрудоспособными иждивенцами умершего. Государственные предприятия и учреждения, партийные и профессиональные ассоциации и организации, общественные организации и кооперативы были выделены законодателем как те, которые могут выступать наследниками среди юридических лиц. Государство выступало наследником как по закону, так и по завещанию.

Статья 432 Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. не предусматривала каких-либо особенностей наследования или раздела объектов имущества, хотя в число объектов управления входили предприятия).^[10] Кроме того, будет интересно отметить, что законодательством был предусмотрен ряд мер, направленных на обеспечение бесперебойной работы коммерческих и промышленных компаний. В соответствии с положениями Декрета ВЦИК от 18 мая 1923 г., на день открытия наследства губернский финансовый отдел должен был составить баланс и произвести опись и оценку строений, машин, обработанных и сырых материалов и товаров, а также денежных средств, связанных с предприятием. При этом останавливать деятельность предприятий на время проведения описи и оценки не разрешалось. После согласования с государственными учреждениями, ответственными за соответствующие предприятия, и с наследниками, губернский финансовый отдел утверждал ответственного попечителя. Ответственный попечитель получал оплату за свою работу из средств предприятия, равную сумме, утвержденной губернским финансовым отделом.

Окончательный запрет на осуществление предпринимательской деятельности был установлен Постановлением ЦИК и Совета Народных Комиссаров ССР от 20 мая 1932 года.^[12]

Возрождение предприятия как объекта собственности и наследования связано с принятием Закона РСФСР от 24 декабря 1990 г. № 443-1 «О собственности в РСФСР».^[14] Согласно статье 10 Закона, предприятия, имущественные комплексы в сфере производства товаров, бытовых услуг, торговли, других сфер деятельности, здания, сооружения, оборудование, транспортные средства и другие средства производства признавались объектами права собственности гражданина. Закон РСФСР от 25 декабря 1990 г. № 445-1 «О предприятиях и предпринимательской деятельности»^[13] также предоставил возможность частным лицам владеть компаниями и предприятиями и передавать их после своей смерти по наследству. Положения этих законов были взяты из Основ гражданского законодательства СССР и республик от 31 мая 1991 года № 2211-1 в соответствии с общими правилами наследования из Основ гражданского законодательства СССР и республик, а также Гражданского кодекса РСФСР 1964 года^[10], по которым происходило наследование предприятий.

В 1993 году в России был издан Указ Президента РФ «О доверительной собственности (трасте)»^[11], обуславливающий необходимость разделения интересов государственных служащих и государства. Однако ввиду низкой востребованности данных законоположений и введения в Гражданский кодекс института доверительного управления Указ отменили.

Наряду с доверительным управлением часть третья Гражданского кодекса РФ предоставила владельцам бизнеса такие правовые инструменты для планирования наследственной преемственности как завещание с возможностью указания душеприказчика, завещательный отказ, специальные правила наследования предприятия как имущественного комплекса. Однако даже примененные в совокупности указанные инструменты не могли в полной мере обеспечить эффективной передачи бизнеса «на ходу». В связи с чем, в рамках реформы наследственного права, проведенной в 2017 году, законодателем было предложено решение давно назревшей проблемы. Теперь потенциальный наследодатель может завещать свое имущество наследственному фонду, чья конструкция наиболее близка по смыслу к зарубежному трасту.

Наследственный фонд – это некоммерческая организация, которая осуществляет управление активами, переданными ей в порядке наследования, и действует в соответствии с целями, очерченными в уставе такой организации, в интересах выгодоприобретателей.

В первую очередь, учреждение таких фондов может способствовать тому, чтобы обезопасить бизнес и минимизировать риски простоя на время принятия наследства, также в дальнейшем обеспечив безопасность существующей бизнес-структуры и стабильное благополучие выгодоприобретателей. Комплексный бизнес-актив не сможет безубыточно существовать в течение срока, отведенного на принятие наследства, без грамотного управления, которое редко может быть обеспечено путем введения доверительного управления наследственной массой, учреждаемого нотариусом согласно ст. 1173 Гражданского кодекса РФ. За это время могут возникнуть серьезные убытки.

Завещание с условием о создании наследственного фонда должно содержать решение о его учреждении, устав, условия управления фондом. К выбору органов управления стоит подойти с особой ответственностью, заранее продумать кандидатуры фигур управляющих, предусмотреть возможность того, чтобы они были если четко не определены, то легко определимы. Как правило, при работе такого фонда наследникам предусматриваются выплаты определённого размера от прибыли бизнеса на их содержание^[6].

Наследственный фонд позволяет реализовать посмертное желание наследодателя управлять активами так, как он бы этого хотел. Притом нужно учесть, что правила об обязательной доле в наследстве распространяются и на случай наследования по завещанию с условием об учреждении наследственного фонда. Для обязательных наследников законом предусмотрена альтернатива: они должны выбрать, являться ли им выгодоприобретателями наследственного фонда, либо же потребовать свою обязательную долю в наследстве, которую суд вправе уменьшить в случае ее явной несоразмерности необходимым затратам на содержание таких наследников. Данная норма являет собой компромисс между необходимостью соблюдения принципа социальной справедливости и недопущения излишнего дробления капитала, представляющего собой единую бизнес-структуру.

Существенным преимуществом является краткий срок, в который такой фонд должен быть учрежден: в течение трех рабочих дней после смерти наследодателя нотариус обязан направить в налоговый орган заявление о регистрации фонда. За счет этого можно сократить или же вовсе избежать финансовых потерь в промежуток между датой смерти и вступлением в права наследника, который получает свидетельство о праве на наследство только через полгода со дня кончины наследодателя.

Следует отметить, что при наличии у завещателя желания реализовать действительно крупный филантропический проект, распорядившись о том на случай смерти, конструкция наследственного фонда также будет весьма актуальна. В данном случае устав такого фонда будет иметь своим содержанием закрепление общественно полезных целей существования такой некоммерческой организации, предполагающих оказание благотворительной помощи определённым категориям граждан, спонсирование конкретных проектов, допустим, в области науки или искусства.

Наследственные фонды – новый инструмент, практика использования которого сформируется в лучшем случае только спустя несколько лет. К тому же подобных завещаний, предусматривающих создание наследственного фонда, не столь много.

Комплексность и многочисленность объектов, которые могут входить в наследственную массу, в совокупности с затруднениями в подготовке преемника бизнеса, поставило перед правоприменителями и участниками оборота сложную задачу по подготовке и реализации плана преемственности. При должном аналитическом подходе, формировании устойчивой структуры корпоративного управления в результате постепенной апробации института наследственного фонда, последний может сослужить хорошую службу предпринимателям, которые по каким-либо причинам не могут или не хотят передавать созданное ими дело в непосредственное владение близким.

На сегодняшний день целое поколение предпринимателей вступает в права наследования, поэтому актуальность проблемы соблюдения прав и законных интересов завещателей и выгодоприобретателей бизнес-среде в предпринимательской среде чрезвычайно актуальна не только в рамках необходимости соблюдения прав и законных интересов участников гражданского оборота, но и в целях поддержания стабильного состояния отечественной экономики.

В стремительно меняющемся мире, где социальные и экономические метаморфозы зачастую непредсказуемы, гибкий правовой инструментарий, предложенный участникам гражданского оборота, является залогом процветания и стабильности. Идея главенства индивидуальной воли вкупе с необходимостью соблюдения интересов государства должны стать основой для формирования эффективного и внутренне непротиворечивого законодательства.