Mediterranean Studies в современном социогуманитарном знании

Кравченко Елизавета Юрьевна Аспирант 199034, Россия, Санкт-Петербург, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., 7–9 Kravchenko Elizaveta Postgraduate student, the department of Culturology, Philosphy and Aesthetics, Saint Petersburg State University 199034, Russia, Sankt-Peterburg, g. Saint Petersburg, Universitetskaya nab., 7–9 kravchenkoliz@mail.ru Другие публикации этого автора

Актуальность исследования

В последние десятилетия социокультурные процессы в странах Средиземноморья актуализируют популярность междисциплинарного направления Mediterranean Studies, одним из основоположников которого признан крупнейший французский медиевист XX в. Ф. Бродель. В наши дни проблема кросс-культурных отношений и культурного взаимовлияния, обсуждение острых геополитических вопросов в средиземноморском регионе становятся специальной темой таких исследовательских областей, как постколониальные, мемориальные исследования, а также Identity Studies. Среди событий последнего десятилетия стоит отметить организацию итальянской выставки «Лампедуза: архив современности. Миграции в средиземноморском пространстве» ^{[14, с. 96]} в 2013 г., где миграционные процессы были представлены как обстоятельства, вторгающиеся в нашу историю, демонстрируя новый пример нелинейного пространства. Экспонаты выставки превратились в некую область контакта между прошлым и настоящим, являясь своеобразным «жидким архивом» современной миграции.

Сфера Mediterranean Studies — это междисциплинарная область, которая охватывает как естественные науки, так и социогуманитарное знание. Кроме того, средиземноморские исследования напрямую связаны с международным академическим сотрудничеством. Научным сообществом создаются специализированные центры, направленные на развитие средиземноморских исследований, при этом карта распространения этих объединений весьма обширна. Центры Mediterranean Studies представлены не только лишь в странах Средиземноморского бассейна, подобные организации имеют распространение, например, в США, Канаде, Японии и Корее.

Если мы обратимся к платформам электронных библиотек, университетским программам, то увидим, что в современной российской науке в большей степени разработано естественнонаучное направление (география, океанология). В свою очередь, в отечественном гуманитарном знании изучение средиземноморского региона развивалось преимущественно в историческом секторе. Внимание исследователей привлекала богатейшая культура региона, а также истоки самых древних цивилизаций — Египетской, крито-микенской и финикийской. В целом основными предметами изучения стали древнегреческая культура и история Византии, а также феномен средневековой италийской колонизации, заложившей основы современного банковского дела и протокапиталистических отношений.

Однако в последнее десятилетие разработка проблем Mediterranean Studies привлекает внимание культурологов. В исследовательском поле культурологии актуализируется тема культурных контактов в Средиземном море, вопрос кросс-культурной торговли, а также развитие итало-российских и русско-византийских отношений. Кроме того, фундаментальные исследования Средиземноморья поднимают проблему определения культурных границ региона, что также находит свое отражение в сфере Cultural Studies.

В то же время международные проекты в российском гуманитарном знании представлены скорее локально. На территории Российской Федерации подобным институализированным научным объединением является Отдел Средиземноморья и Черноморья РАН ^[8], чьи основные наработки и результаты изложены в журнале «Византийский временник» ^[5]. В остальном средиземноморские исследования являются исследовательским направлением университетских кафедр, преимущественно исторических факультетов или факультетов международных отношений. Одними из первых и наиболее значимых в этом направлении стали Кафедра истории средних веков и Лаборатория истории Византии и Причерноморья МГУ, которым принадлежит журнал «Причерноморье в Средние века». В Санкт-Петербурге подобным центром является образовательная программа Italian Studies в Институте философии СПбГУ. В НИУ ВШЭ действует грантовый проект «Средиземноморский регион в контексте политических процессов на Ближнем Востоке (2011-2019)» ^[7], а также сопутствующие ему международные конференции и исследования на базе Факультета мировой экономики и мировой политики. Таким образом, на данный момент перед нами вырисовывается довольно ограниченный список организаций, которые бы занимались разработкой исследуемого вопроса в социогуманитарной сфере. Это обуславливает необходимость дальнейшего развития Mediterranean Studies в российском гуманитарном знании и очерчивает возможные перспективы научного направления.

Основная часть

Перед современными средиземноморскими исследователями в гуманитарной области стоит ряд проблем, требующих разрешения. В настоящей статье мы выделили значимые вопросы, с которыми сталкиваются теоретики Mediterranean Studies, обозначая непосредственно предмет средиземноморских исследований и разрабатывая методологию этого направления. В первую очередь речь идет о сложностях определения термина «Средиземноморье», соотношении его культурных границ с Европой, а также подходах к изучению средиземноморского региона. Далее мы подробнее развернем изложенные задачи и эксплицируем концепции крупных зарубежных исследователей, в работах которых освещаются поставленные вопросы.

Одним из первостепенных и наиболее проблемных вопросов Mediterranean Studies выступает определение самого объекта исследования, то есть Средиземноморья, и идентификации его границ. Если для географов Средиземное море является четко очерченным своими физическими границами понятием, то для гуманитарных наук, в частности культурологии и истории, понятие «Средиземноморье» вызывает большое количество вопросов и, соответственно, порождает множество точек зрения, поскольку речь идет о его культурных границах, зачастую уходящих далеко вглубь Европы или даже пересекающих Атлантику согласно концепциям некоторых исследователей. Наиболее общий подход определяет Средиземноморье как регион и включает в себя все страны, чьи берега омывает ^{[13, с. 115]}. В то же время необходимо учитывать не только его периметр, но и внутренние территории, то есть острова, которых в Средиземноморье бесчисленное множество. Среди них Сицилия, Сардиния, Крит, Кипр, Мальта, Родос, являющиеся наиболее ярким сосредоточением социокультурных, политических и религиозных переплетений, требующих рассмотрения.

Обратимся к теориям некоторых ученых из гуманитарной области и их формулировкам понятия Средиземноморье. Так, современный кембриджский историк Дэвид Абулафия ставит вопрос, как написать историю моря без написания сборника истории окружающих его земель, которые так или иначе будут иметь размытые очертания. Дело в том, что многие статьи, которые публикуются в журналах из области Mediterranean Studies, даже не упоминают само Средиземное море. Основные соображения по этому поводу ученый изложил в книге «Великое море: человеческая история Средиземноморья», а также обзорной статье «История Средиземноморья как глобальная история» ^[12]. Средиземноморье для Д. Абулафии — это само море, его берега, острова и особенно портовые города, которые являлись основными пунктами культурного обмена и трансфера ^{[11, с. 221]}.

Определение Средиземноморья Абулафии уже, чем у того же Броделя, который порой включал в систему такие города, как Мадейра и Краков ^{[11, с. 221]}. В целом центр броделевского Средиземноморья находится в его западной и северо-западной частях: Испания, Магриб и Италия, тогда как Палестина и Египет играют относительно незначительно роль в его исследовании. Как полагает современный французский историк Норма Бушар, в работах Броделя большее место отводится некоторым несредиземноморским странам, таким как, например, Нидерланды. В свою очередь, средиземноморское общество, описанное востоковедом Ш. Д. Гойтейном, смещало центр к востоку и югу. Более того, оно занимало не только берега Средиземного моря, но и те районы, которые определяются сегодня как Ближний Восток, а «глобальное» измерение Средиземноморья Гойтейна простирались фактически до Индии ^{[17, с. 4]}.

Одно из наиболее полных определений Средиземноморья заключается в том, что это, прежде всего, культура, очерченная и сформированная идеями и привычками, которые принадлежат людям, живущим на островах и побережье Средиземного моря. Отражение этой идеи мы можем найти в теории американского исследователя Ричарда Клемента ^{[13, с. 115]}. Однако, стоит учесть, что Клемент подчеркивает важность броделевской теории, которая определяет специфику географических условий и климата как объединяющего фактора для развития средиземноморских цивилизаций. Согласно теории Р. Клемента, Средиземноморье ограничивается только лишь морем. Средиземное море — это посредник в сфере торговли и коммуникации среди столь несходных между собой культур средиземноморского побережья. В то же время Средиземноморье — это барьер между культурами. Например, в XVI в. Средиземноморье четко определяет границы между христианством и исламом ^{[13, с. 115]}.

В качестве второго проблемного поля мы определили вопрос соотношения культурных границ Средиземноморья и Европы. Принято считать, что греко-римская культура является «колыбелью» европейской цивилизации. Например, современный итальянский философ Дж. Каччаторе (Giuseppe Cacciatore) полагает, что Средиземноморье — это и есть «культурное наследие Европы», ее «лаборатория» ^{[12, с. 356]}. Или же в работе «Геофилософия Европы» ^[6] итальянского философа и нашего современника М. Каччари, а также его «Архипелаге» Средиземное море позиционируется как матрица или генетическая структура Европы. Однако изложенная позиция принимается далеко не всеми учёными. Так, в «Полуденной мысли» («Pensiero meridiano») Франко Кассано ученый проводит некоторые аналогии с Каччари, но все же устанавливает иные отношения между Европой и Средиземноморьем, где Средиземноморье остается местом, не имеющим единой культуры или традиции ^{[12, с. 354]}. В свою очередь, итальянский политик и философ из Университета Катании Пьетро Барчеллона (Pietro Barcellona) также подчеркивает специфику средиземноморской геофилософии, которая может быть применима только к Южной Европе за счет трансляции опыта Великой Греции, хотя это не будет являться общей для Европы матрицей.

В заключение мы выделили проблему подходов к изучению Средиземноморья, с одной стороны, как достаточно гомогенного образования с единой культурой или же, напротив, разрозненных культурных фрагментов — с другой. Осмысление роли Средиземного моря как объединяющего принципа культур, развивавшихся на его берегах, еще до Броделя было отражено в работе бельгийского историка Анри Пиренна «Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира» (1937) ^{[9, с. 356]} и «Средневековые города и возрождение торговли» ^[10]. Римская империя в теории Пиренна была истинным средиземноморским государством, превращая Средиземное море во внутреннее озеро ^{[10, с. 13]}, при этом существование империи зависело от господства на Средиземном море. Автор подчеркивает, что нарушение средиземноморского единства пришло вместе со вторжением магометан, в то время как появление германцев практически не повлияло на единство античного мира. То есть разрушения варваров были незначительны по сравнению с тем, что они сохранили и привнесли в италийскую культуру. Общий упадок, наблюдавшийся в раннем Средневековье, согласно Пиренну, не отражался на мореплавании и торговых контактах. В конечном итоге вторжение арабов положило конец средиземноморскому обществу, на котором основывалась сила античной Европы ^{[10, с. 23]}. Средиземное море стало не связующим звеном его берегов, где ранее господствовала одна религия, имели место схожие идеи и политическое устройство, а барьером между христианской и молодой мусульманской культурами.

Немногим позже, в конце 1950-х гг., востоковед Шломо Дов Гойтейн приступает к работе над масштабной серией произведений, посвященных средиземноморскому обществу и еврейских общин в частности. Как Пиренн и Бродель, Гойтейн акцентирует внимание на тесных взаимосвязях и взаимозависимости различных областей средиземноморского региона на примере анализа предметов искусства. В своих работах Готейн реконструирует систему экономических альянсов по всему Средиземноморью и за его пределами, анализирует политические и личные связи, религиозные и культурные вопросы. Именно Бродель и Гойтейн вводят концепт Средиземноморья как предмет исследований «в моду», если пользоваться терминологией профессора Еврейского университета в Иерусалиме Сары Струмса ^{[17, с. 3]}. Таким образом, для большинства исследователей Средиземноморья XX в. характерен поиск в нем культурного единства и стремление доказать некую однородность средиземноморской цивилизации.

Однако на данный момент в научном сообществе все чаще ставятся под сомнение унифицирующие культурные паттерны для стран побережья и более отдаленных территорий. Представить Средиземноморье как цельное объединение для культурного анализа весьма сложно. Для американского историка Пальмиры Брумметт (Palmira Brummett) это море с нестираемыми разграничениями на порты, острова и побережья, а также примыкающие территории. Однако само средиземноморское пространство разделено на ряд маршрутов, связывающих города и пути для передачи идей, товаров и вооруженных сил. Эти маршруты и являются комплексом этнолингвистичских, коммерческих и культурных идентичностей, как пишет профессор австралийского Университета Маккуори С. Киношита ^{[16, с. 604]}. Одним из таких наиболее сложных культурных переплетений пронизано Эгейское море. В разные эпохи здесь располагались и разворачивали свою деятельность греческие города-государства, французские княжества, турецкие эмираты, венецианские и генуэзские колонии, госпитальеры, каталонские авантюристы, сербские и болгарские княжества, объединившие мирные отношения и ожесточенные сражения ^{[16, с. 604]}. Иначе говоря, Эгейское море является воплощением полиэтничности, пожалуй, самой яркой и мощной во всем Средиземноморье.

Картина средиземноморского мира с присущими ей деловым взаимодействием, обменом товарами, книгами и научными знаниями является отнюдь не унифицированным полотном. Изучением этого вопроса также занимался немецкий арабист и исламовед Герхард Эндресс (Gerhard Endress), подчеркивая в то же время возможность распознать в средиземноморском мультикультурализме достаточно много удивительных аспектов единства. Современный французский философ Реми Браг отмечает, что Средиземноморье как единая культурная область существовало и играло свою роль только тогда, когда на его берегах господствовала культура Римской империи ^{[17, с. 5]}. В свою очередь, Д. Абулафия склонен полагать, что пытаться свести историю Средиземноморья к нескольким общим чертам и отыскать некую «средиземноморскую идентичность» практически невозможно и не имеет смысла. Вместо этого мы должны отметить его культурное многообразие. Иными словами, большинство современных представителей Mediterranean Studies призывают к более чуткому использованию термина Средиземноморье, осознавая недостатки этого слишком общего и широкого определения.

Выводы

1. Итак, нами был выделен ряд проблемных вопросов междисциплинарной сферы Mediterranean Studies. В первую очередь таковым выступает специфика формулировки определения «Средиземноморье», поскольку границы средиземноморского региона для гуманитарных и естественных наук разнятся. Зачастую естественные науки пренебрегают включением в определение важных социокультурных и политически узлов, к которым относятся острова либо отдаленные прибрежные территории. Мы выяснили, что некоторые историки и исследователи культуры, такие как Д. Абулафия, Ф. Бродель, Ш. Д. Гойтейн, расширяют границы Средиземноморья по сравнению с береговыми линиями, в то же время Р. Клемент концентрируется на самом Средиземном море как на культуре, сформированной жителями его побережья.

2. В качестве второй острой исследовательской задачи мы определили соотношение культурных границ Средиземноморья и Европы. Речь идет о позиционировании Средиземноморья как «колыбели» европейской цивилизации (Дж. Каччаторе, М. Каччари) или же его представлении как самостоятельной южно-европейской зоны с собственной геофилософией (Ф. Кассано, П. Барчеллона).

3. В-третьих, мы установили, что проблемным полем Mediterranean Studies являются споры вокруг подходов к изучению Средиземноморья. Существует два основных направления к осмыслению социокультурных процессов в регионе, где Средиземноморье выступает как гомогенное, либо как поликультурное образование, аккумулирующее в себе множество идентичностей. Так, А. Пиренн открывает череду исследований, где Средиземное море выступает объединяющим принципом культур. Подобные воззрения можно встретить также в работах 1950-х гг. у Ш. Д. Гойтейна. В свою очередь, современные исследователи, такие как С. Струмса, Р. Браг, Г. Эндресс, Д. Абулафия и П. Бруммет подчеркивают нестираемые культурные разграничения внутри средиземноморского региона, что делает само понятие Средиземноморья сложным и многогранным определением, требующим уточнений.

4. Отдельно нами была очерчена проблема развития Mediterranean Studies в России, поскольку действующие международные научные проекты в большей степени касаются естественнонаучной сферы. Однако тема кросс-культурного взаимодействия и вовлечение российской истории и культуры, как современного периода, так и в ретроспективе обуславливают актуальность средиземноморских исследований в гуманитарной сфере и вырисовывают перспективы развития академического взаимодействия и международного научного сотрудничества.