Уголовно-правовая характеристика неправомерных действий при банкротстве гражданина, не обладающего статусом индивидуального предпринимателя

Рыжов Артем Николаевич аспирант, кафедра уголовного права, Санкт-Петербургский государственный университет 199178, Россия, город Санкт-Петербург, г. Санкт-Петербург, наб. Реки Смоленки, 33 лит. А, оф. 476 Ryzhov Artem Nikolaevich Postgraduate student, the department of Criminal Law, Saint Petersburg State University 199178, Russia, gorod Sankt-Peterburg, g. Saint Petersburg, nab. Reki Smolenki, 33 lit. A, of. 476 artemryzh@gmail.com Другие публикации этого автора

I. Введение

Уголовная ответственность за общественно опасные деяния, связанные с несостоятельностью (банкротством) (автор настоящей статьи вслед за законодателем употребляет термины «несостоятельность» и «банкротство» как синонимы) граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя (далее также – граждане), была введена с 01.07.2015 Федеральным законом от 29.12.2014 № 476-ФЗ (далее – Закон № 476-ФЗ) ^[1].

Тот же закон должен был дополнить положениями, регламентирующими банкротство граждан, Закон о банкротстве ^[2], однако еще до введения в действие они были нуллифицированы Федеральным законом от 29.06.2015 № 154-ФЗ (далее – Закон № 154-ФЗ) ^[3]. Этот закон содержал новые правила банкротства граждан, которые вступили в силу с 01.10.2015.

По данным Единого федерального реестра сведений о банкротстве ^{[4, с. 5]}, количество решений арбитражных судов о банкротстве юридических лиц за последние 5 лет существенно не менялось и составило: в 2019 г. – 12 401, в 2018 г. – 13 117, в 2017 г. – 13 541, в 2016 г. – 12 549, в 2015 г. – 13 044.

Однако количество решений арбитражных судов о банкротстве граждан, включая индивидуальных предпринимателей, за тот же период выросло в 79,3 раза: с 870 в 2015 г. до 68 980 в 2019 г. ^{[4, с. 10]}. При этом в 2019 г. количество дел о банкротстве граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, составило 67,8 % ото всех дел по принятым к производству арбитражных судов заявлениям о банкротстве ^[5].

Следовательно, банкротство граждан на сегодняшний день стало более массовым явлением, чем банкротство юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.

Есть основания полагать, что эта тенденция продолжится: по данным Федеральной службы государственной статистики ^[6], реальные располагаемые денежные доходы россиян во II квартале 2020 г., сократились на 8 % в годовом выражении. Это рекордное падение с 1999 г. Как указывает Центральный Банк Российской Федерации ^[7], на 01.04.2020 уровень долговой нагрузки домохозяйств (определяемый как объем обязательных платежей по кредитам в процентах от располагаемых доходов) достиг 10,9 % – максимального значения за все время наблюдений.

Число выявленных преступлений, предусмотренных статьями 195 – 197 УК РФ (далее также – криминальные банкротства), на протяжении последних 5 лет остается крайне несущественным: в 2019 г. выявлено 284 криминальных банкротства, ^{[8, с. 44]}, в 2018 г. – 271 ^{[9, с. 38]}, в 2017 г. – 281 ^{[10, с. 28]}, в 2018 г. – 274 ^{[11, с. 28]}, в 2015 г. – 279 ^{[12, с. 28]}.

При этом согласно данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ ^[13], число осужденных за криминальные банкротства ничтожно мало. В 2019 г. осуждено (по основной и дополнительной квалификации) по ч. 1 ст. 195 УК РФ – 9 человек, по ч. 2 ст. 195 УК РФ – 4 человека, по ст. 196 УК РФ – 29 человек, а по ч. 3 ст. 195 и ст. 197 УК РФ – 0 человек. Аналогичная картина наблюдалась и в предыдущие годы.

Автором статьи проанализированы размещенные на интернет-портале ГАС РФ «Правосудие» тексты обвинительных приговоров, принятых судами первой и апелляционной инстанций всех субъектов РФ по делам о криминальных банкротствах за период с 01.07.2015 по 01.07.2020 включительно. Всего по заданным параметрам обнаружен 131 судебный акт. В 121 случае совершенное преступление (совокупность преступлений) было связано с банкротством юридических лиц, в 9 случаях – индивидуальных предпринимателей и только в 1 случае – гражданина, не являющего индивидуальным предпринимателем (приговор Центрального районного суда города Твери от 17.06.2019 по делу № 1-26/2019, которым лицо осуждено за преднамеренное банкротство гражданина ^[14]).

Налицо явное противоречие. Количество дел о банкротстве граждан, рассматриваемых арбитражными судами, составляет больше половины всех дел о банкротстве и неуклонно растет при том, что случаи привлечения к уголовной ответственности за преступления, связанные с банкротством гражданина, почти отсутствуют. Кроме того, наблюдается низкая эффективность противодействия криминальным банкротствам в целом. Представляется, что практикой еще не выработаны подходы к квалификации преступлений, связанных с банкротством граждан, их выявлению и расследованию, а потому это перспективная тема для научного исследования.

В рамках настоящей статьи автор сосредоточит свое внимание на анализе неправомерных действий при банкротстве гражданина, предусмотренных ст. 195 УК РФ.

Научная новизна данного исследования определяется тем, что автор исследует неправомерные действия при банкротстве гражданина как самостоятельный состав преступления, для которого характерно своеобразие объекта посягательтва. Опираясь на научные исследования института несостоятельности и критически анализируя позиции, высказанные в уголовно-правовой литературе, автор дает собственное определение непосредственного объекта неправомерных действий при банкротстве гражданина. Высказываются предложения по изменению ч. 2 ст. 195 УК РФ; обращение к смежному законодательству позволяет раскрыть содержание отдельных признаков состава неправомерных действий при банкротстве гражданина. Толкование, предложенное автором, может быть учтено в проекте постановления Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по уголовным делам о преступлениях, связанных с банкротством.

II. Составы неправомерных действий при банкротстве гражданина.

Институт банкротства гражданина начал полноценно функционировать с 01.10.2015, когда вступил в силу Закон № 154-ФЗ. До этого положения о банкротстве гражданина, содержавшиеся в Законе о банкротстве, применялись только в отношении индивидуальных предпринимателей.

Исторически в УК РФ были предусмотрены три состава преступлений, связанных с банкротством: неправомерные действия при банкротстве (ст. 195 УК РФ), преднамеренное банкротство (ст. 196 УК РФ) и фиктивное банкротство (ст. 197 УК РФ). В 2014 г. уголовный закон был дополнен ст. 172.1, предусматривающей ответственность за отдельный вид неправомерных действий при банкротстве финансовой организации ^[15]. При этом уголовная ответственность устанавливалась только за деяния, связанные с банкротством юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, что было вполне логичным в условиях неприменения положений регулятивного законодательства о банкротстве граждан.

С 01.07.2015 Законом № 476-ФЗ слова «индивидуальный предприниматель» в статьях 195 – 197 УК РФ заменены на «гражданин, в том числе индивидуальный предприниматель», а диспозиция ч. 3 ст. 195 УК РФ изложена в новой редакции.

Представляется, что изменения, внесенные Законом № 476-ФЗ, не просто расширили перечень субъектов криминальных банкротств, а ввели в уголовный закон новые составы преступлений, которые отличаются характером общественной опасности, обусловленным посягательством на иной (по сравнению с ранее существовавшими криминальными банкротствами) объект уголовно-правовой охраны.

Статья 195 УК РФ состоит из трех частей, в каждой из которых предусмотрены самостоятельные составы преступлений. Сформулируем составы неправомерных действий при банкротстве гражданина, используя только релевантные признаки, содержащиеся в соответствующих частях ст. 195 УК РФ.

Часть 1 ст. 195 УК РФ: сокрытие имущества, имущественных прав или имущественных обязанностей, сведений об имуществе, о его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе, имущественных правах или имущественных обязанностях, передача имущества во владение иным лицам, отчуждение или уничтожение имущества должника – гражданина, если эти действия совершены при наличии признаков банкротства и причинили крупный ущерб.

Часть 2 ст. 195 УК РФ содержит очевидный дефект юридической техники. Общественно опасное деяние сформулировано как неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника – юридического лица. Однако в качестве субъектов данного преступления в уголовном законе названы руководитель юридического лица или его учредитель (участник) либо гражданин, в том числе индивидуальный предприниматель.

Вместе с тем невозможно смоделировать ситуацию, при которой в рамках процедуры банкротства имущественные требования отдельных кредиторов должника – юридического лица неправомерно удовлетворяются гражданином, в том числе индивидуальным предпринимателем, который не является его руководителем или учредителем (участником) либо не имеет возможности иным образом определять действия должника – юридического лица, т.е. не является контролирующим должника лицом в терминологии Закона о банкротстве (ст. 61.10) или фактическим руководителем в терминологии уголовного права (признание фактического руководителя субъектом преступлений в сфере экономической деятельности подтверждается судебной практикой по налоговым преступлениям ^[16] и имеет сторонников в доктрине ^{[17, с. 34]}). Если действия по распоряжению имуществом должника – юридического лица совершаются лицом, для которого это имущество является чужим, содеянное должно квалифицироваться по статьям о преступлениях против собственности.

Представляется, что в ч. 2 ст. 195 УК РФ речь должна идти о неправомерном удовлетворении имущественных требований отдельных кредиторов как за счет имущества должника – юридического лица, так и за счет имущества должника – гражданина, в том числе индивидуального предпринимателя. Квалификация общественно опасных деяний, связанных с банкротством граждан и индивидуальных предпринимателей, по ч. 2 ст. 195 УК РФ в текущей редакции невозможна.

Часть 3 ст. 195 УК РФ: незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего, в том числе уклонение или отказ от передачи арбитражному управляющему документов, необходимых для исполнения возложенных на него обязанностей в случае, если в отношении гражданина введена процедура, применяемая в деле о банкротстве, при условии, что эти действия (бездействие) причинили крупный ущерб.

III. Объект неправомерных действий при банкротства гражданина.

Анализ элементов состава преступления традиционно начинается с объекта. Господствующей можно считать теорию объекта как общественных отношений ^{[18, с. 8]}.

По критерию степени общности характера охраняемых уголовным законом общественных отношений выделяют общий, родовой, видовой и непосредственный объекты (классификация по вертикали) ^{[19, с. 145]}. Родовой и видовой объект отражают общие особенности характера общественной опасности преступлений, входящих в соответствующие классификационные группы, и на этой основе позволяют выделить в Особенной части УК РФ разделы и главы. Установление непосредственного объекта имеет решающее значение для квалификации преступлений.

Статья 195 УК РФ помещена законодателем в гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» раздела VIII «Преступления в сфере экономики» УК РФ. Соответственно, родовым объектом неправомерных действий при банкротстве гражданина являются отношения в сфере экономики, видовым – отношения в сфере экономической деятельности.

Отметим, что обоснованность отнесения тех или иных преступлений к числу преступлений в сфере экономической деятельности в науке уголовного права традиционно дискутируется ^{[20, с. 131 – 192],[21, с. 90 – 103]}. Отдельные авторы высказывают резкую критику введения уголовной ответственности граждан за криминальные банкротства как за преступления в сфере экономической деятельности. М. А. Ефремова и А. А. Борзиков отмечают, что граждане, не являющиеся индивидуальными предпринимателями, не являются, соответственно, и субъектами экономической деятельности; сам институт банкротства физического лица связывается не с экономической деятельностью, а с концепцией гражданской несостоятельности, заключающейся в обременении гражданина долгами, в результате неумения распоряжаться имуществом и отвечать по обязательствам из потребительских кредитов и займов, которые имеют не много общего с экономическими отношениями хозяйствующих субъектов ^[22].

В целом соглашаясь с изложенной характеристикой социальной природы банкротства гражданина, следует отметить, что исследователи исходят из узкого понимания экономической деятельности, фактически отождествляя ее с предпринимательской. Если придерживаться этой позиции, следует прийти к выводу, что преступления, предусмотренные статьями 177, 194, 198, 199.3 УК РФ, и некоторое другие также некорректно помещены законодателем в гл. 22 УК РФ.

Кроме того, установленные Законом о банкротстве последствия признания гражданина банкротом (ст. 213.30) очевидно лежат в сфере экономической деятельности (например, запрет занимать должности в органах управления юридическим лицом или иным образом участвовать в управлении юридическим лицом), что также убеждает в правильности позиции законодателя.

Как определяется непосредственный объект неправомерных действий при банкротстве в современных юридических исследованиях?

А. А. Вакутин полагает, что основным непосредственным объектом преступлений, предусмотренных частями 1 и 2 ст. 195 УК РФ, следует считать общественные отношения по защите интересов кредиторов при наличии признаков банкротства должника, а основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 195 УК РФ, – общественные отношения в сфере реализации законодательно установленного порядка несостоятельности (банкротства) ^{[23, с. 9]}.

С таким подходом трудно согласиться. Во-первых, само по себе установление законодателем порядка банкротства обусловлено необходимостью защиты интересов кредиторов несостоятельного должника. Во-вторых, в такой трактовке неправомерные действия при банкротстве, описанные в ч. 3 ст. 195 УК РФ, можно рассматривать как разновидность самоуправства (ст. 330 УК РФ), что ставит вопрос об обоснованности отнесения исследователем ч. 3 ст. 195 УК РФ к числу преступлений в сфере экономической деятельности, а не преступлений против порядка управления.

Г. С. Улезько утверждает, что непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 195 УК РФ, являются общественные отношения, возникшие в рамках конкурсного производства; преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ, – регулятивные материальные отношения долгового характера, существующие между должником и кредитором; преступления, предусмотренного ст. 197 УК РФ, – форма (порядок) существовании указанных регулятивных отношений ^{[24, с. 96 – 99]}.

Во-первых, сомнительно признание объектом преступления, наряду с общественными отношениями, формы существования общественных отношений при том, что ранее в этой же работе автор указывает: «Мы солидарны с теми учеными, которые считают объектом преступления охраняемые уголовным законом общественные отношения» ^{[24, с. 88]}. Во-вторых, признание объектом преднамеренного банкротства отношений долгового характера между кредитором и должником отождествляет данное преступление с точки зрения характера общественной опасности, например, со злостным уклонением от погашения кредиторской задолженности, хотя, как будет показано ниже, такое отождествление представляется некорректным. В-третьих, мнение автора о том, что объектом преступления, предусмотренного ст. 195 УК РФ, являются общественные отношения, возникшие в рамках конкурсного производства, ошибочно. Так, в делах о банкротстве граждан процедура конкурсного производства вообще не применяется, а в частях 1 и 2 ст. 195 УК РФ речь идет не о введении процедуры, применяемой в деле о банкротстве, а о наличии признаков банкротства, о чем подробнее будет сказано ниже.

А. А. Коренная определяет непосредственный объект всех преступлений, связанных с несостоятельностью как общественные отношения, складывающиеся в связи с разрешением специфической кризисной ситуации, состоящей в неспособности должника удовлетворить требования кредиторов в полном объеме при возникновении или наличии у лица формально определенных признаков несостоятельности (банкротства) ^{[25, с. 15]}.

По нашему мнению, ученый описывает (вполне корректно) подвидовой (групповой) объект криминальных банкротств. В зависимости от того, о банкротстве какого субъекта идет речь, групповой объект криминальных банкротств дифференцируется на непосредственные.

Непосредственным объектом неправомерных действий при банкротстве гражданина, с нашей точки зрения, следует считать общественные отношения, связанные с несостоятельностью гражданина.

В чем специфика этих отношений?

Г. Ф. Шершеневич относил к числу существенных условий несостоятельности «стечение кредиторов», т. е. наличие у несостоятельного должника нескольких кредиторов ^{[26, с. 162 – 164]}. В настоящее время большинство ученых также разделяет подобный подход. Так, по мнению В. Ф. Попондопуло, исторически необходимость института банкротства вызывалась именно случаями множественности кредиторов при недостаточности имущества должника для полного удовлетворения требований всех кредиторов. Процесс банкротства направлен на то, чтобы предупредить захват имущества неплатежеспособного должника со стороны одного или нескольких кредиторов в ущерб остальным и наиболее справедливо распределить это имущество между всеми кредиторами ^{[27, с. 14]}.

Таким образом, обязательным условием банкротства является стечение, или множественность, кредиторов. Определение непосредственного объекта неправомерных действий при банкротстве гражданина можно уточнить. Это общественные отношения, возникающие при неспособности должника – гражданина удовлетворить в полном объеме требования двух или более кредиторов.

IV. Предмет и объективная сторона неправомерных действий при банкротстве гражданина.

Следует согласиться с теми исследователями, которые признают бланкетный характер диспозиций уголовно-правовых норм о криминальных банкротствах и необходимость обращения к актам иной отраслевой принадлежности в целях установления содержания признаков составов соответствующих преступлений ^{[28, с. 17 – 18]}.

Добавим к этому, что действительный смысл нормы права невозможно определить без обращения к сложившейся практике ее применения и актам ее официального толкования. Поэтому при анализе содержания признаков неправомерных действий при банкротстве гражданина существенную роль играет обращение к практике арбитражных судов по делам о банкротстве граждан и постановлениям Пленума Верховного Суда РФ по той же категории дел.

Оговоримся, что содержание некоторых признаков тождественно в составах преступлений, связанных с банкротством юридических лиц, индивидуальных предпринимателей и граждан. Поэтому в рамках данной статьи автор на этих признаках не останавливается, несмотря на дискуссионный характер большинства из них – рассмотрены только те признаки, которые имеют специфическое содержание, обусловленное объектом преступления.

1. Неправомерные действия при банкротстве гражданина, предусмотренные ч. 1 ст. 195 УК РФ.

Состав данного преступления является материальным. Объективная сторона характеризуется альтернативными деяниями:

1) сокрытие,

2) передача во владение иным лицам,

3) отчуждение,

4) уничтожение.

Все деяния могут совершаться в отношении такого предмета, как имущество должника – гражданина.

Сокрытие возможно также в отношении других предметов:

1) имущественные права,

2) имущественные обязанности,

3) сведения об имуществе, его размере, местонахождении,

4) иная информация об имуществе, имущественных правах или имущественных обязанностях.

Общественно опасным последствием выступает крупный ущерб.

Между деянием и последствиями должна быть установлена причинно-следственная связь.

Обстановка совершения преступления характеризуется наличием признаков банкротства гражданина.

Предмет. Под имуществом должника – гражданина должно пониматься все имущество гражданина, которое может быть включено в конкурсную массу и в последующем реализовано для удовлетворения требований кредиторов (ст. 213.35 Закона о банкротстве). В соответствии с абзацами 2 и 3 п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» (далее – Постановление от 25.12.2018 № 48) ^[29] в конкурсную массу не включаются получаемые должником выплаты, предназначенные для содержания иных лиц (например, алименты на несовершеннолетних детей; страховая пенсия по случаю потери кормильца, назначенная ребенку; пособие на ребенка; социальные пенсии, пособия и меры социальной поддержки, установленные для детей-инвалидов, и т.п.).

Из конкурсной массы исключается имущество, на которое не может быть обращено взыскание в соответствии с гражданским процессуальным законодательством, в том числе деньги в размере установленной величины прожиточного минимума, приходящейся на самого гражданина-должника и лиц, находящихся на его иждивении (абз. 1 п. 3 ст. 213.25 Закона о банкротстве, ст. 446 ГПК РФ).

Соответственно, сокрытие должником – гражданином, например, алиментов на несовершеннолетних детей, не образует деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ.

В соответствии с п. 3 ст. 213.4 и п. 6 ст. 213.5 Закона о банкротстве при обращении гражданина в арбитражный суд с заявлением о признании его банкротом, а также при направлении гражданином в арбитражный суд отзыва на заявление конкурсного кредитора или уполномоченного органа о признании его банкротом гражданин обязан приложить соответственно к заявлению или к отзыву ряд документов, в том числе:

1) опись имущества с указанием места его нахождения или хранения;

2) сведения о полученных доходах;

3) выданную банком справку о наличии счетов, вкладов и об остатках на них, выписки по операциям, справку об остатках электронных денежных средств и об их переводах.

Следовательно, под сведениями об имуществе, его размере, местонахождении могут пониматься сведения, которые должны быть указаны в описи имущества гражданина, представляемой в арбитражный суд.

Сведения о полученных доходах и сведения, указанные в выданных банком справках и выписках, могут рассматриваться как иная информация об имуществе, имущественных правах или имущественных обязанностях.

Деяние. В литературе существует мнение, согласно которому передача имущества во владение иным лицам и отчуждение имущества представляют собой виды сокрытия имущества, в связи с чем выделение законодателем их в качестве самостоятельных действий не вполне оправдано и загромождает диспозицию ч. 1 ст. 195 УК РФ ^{[30, с. 99]}.

Данная позиция вызывает возражения. С точки зрения филологического толкования глагол «сокрыть», или «скрыть», означает «спрятать, чтобы другие не смогли обнаружить», «укрыть», «сделать что-либо незаметным, не привлекающим внимание», «утаить, сохранить в тайне от других» ^[31]. Соответственно, сокрыть имущество можно и без передачи его во владение иным лицам или его отчуждения, например, поместив в какой-либо тайник, где оно будет недоступно для обнаружения.

По нашему мнению, сокрытие представляет собой смешанное бездействие, т.е. неисполнение обязанности по раскрытию фактов наличия имущества, имущественных прав или имущественных обязанностей, сведений и информации, предусмотренных ч. 1 ст. 195 УК РФ.

Гражданин обязан раскрыть эти факты, сведения и информацию при обращении в арбитражный суд с заявлением о собственном банкротстве и при направлении в арбитражный суд отзыва на заявление конкурсного кредитора или уполномоченного органа о признании его банкротом.

В свете изложенного ошибочной представляется точка зрения А. Бабаевой об отсутствии состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, в случае несообщения должником соответствующих сведений и информации ^[32].

Обстановка. Обстановка неправомерных действий при банкротстве гражданина характеризуется наличием признаков банкротства. О каких признаках идет речь? Дискуссии в уголовно-правовой науке ведутся относительно того, необходимо ли для привлечения лица к уголовной ответственности наличие решения арбитражного суда о признании должника банкротом. Некоторые ученые обосновывают такую необходимость ^{[33, с. 124]}, другие ее отрицают ^{[34, с. 86]}.

В специальной литературе, посвященной проблемам банкротного права, выделяются внешние и сущностные признаки банкротства ^{[27, с. 10 – 11]}. Наличие внешних признаков служит основанием для возбуждения производства по делу о банкротстве. Внешние признаки банкротства гражданина предусмотрены п. 2 ст. 213.3 Закона о банкротстве: требования к гражданину составляют не менее чем 500 000 рублей; указанные требования не исполнены в течение 3 месяцев с даты, когда они должны быть исполнены.

Наличие сущностных признаков банкротства служит основанием для признания должника банкротом. Применительно к гражданину речь идет о признаках неспособности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. Эти признаки устанавливаются в ходе производства по делу о банкротстве с учетом исследования финансового состояния должника, выявления его кредиторов, решения вопроса о возможности или невозможности восстановления его платежеспособности и т.д.

С момента возбуждения производства по делу о банкротстве гражданина до момента признания его банкротом может пройти несколько лет (например, срок реализации плана реструктуризации долгов гражданина может составлять до 3 лет – п. 2 ст. 231.14 Закона о банкротстве). Если считать, что в этот период действия должника – гражданина, например, по сокрытию имущества или его отчуждению не содержат признаков неправомерных действий при банкротстве, то преступлением может быть причинен колоссальный имущественный ущерб.

Очевидно, что интересам уголовно-правовой охраны общественных отношений, связанных с несостоятельностью, отвечает признание обстановкой совершения неправомерных действий при банкротстве гражданина наличие внешних признаков его банкротства. При этом нет оснований полагать, что для целей квалификации содеянного как преступления эти признаки должны быть констатированы арбитражным судом.

2. Неправомерные действия при банкротстве гражданина, предусмотренные ч 3 ст. 195 УК РФ.

Состав данного преступления является материальным. Объективная сторона характеризуется деянием, которое может быть как действием, так и бездействием: незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего, в том числе уклонение или отказ от передачи арбитражному управляющему документов, необходимых для исполнения возложенных на него обязанностей.

Общественно опасным последствием выступает причинение крупного ущерба.

Между деянием и последствиями должна быть установлена причинно-следственная связь.

Обстановкой совершения преступления выступает введение в отношении гражданина процедуры, применяемой в деле о банкротстве.

Специфика признаков объективной стороны неправомерных действий при банкротстве гражданина, предусмотренных ч. 3 ст. 195 УК РФ, обусловленная объектом посягательства, проявляется в деянии и обстановке.

Деяние. Арбитражный управляющий в деле о банкротстве гражданина, именуется финансовым управляющим (ст. 2 Закона о банкротстве).

В соответствии с абз. 1 п. 9 ст. 213.9 Закона о банкротстве гражданин обязан предоставлять финансовому управляющему по его требованию любые сведения о составе своего имущества, месте нахождения этого имущества, составе своих обязательств, кредиторах и иные имеющие отношение к делу о банкротстве гражданина сведения в течение 15 дней с даты получения требования об этом. Представляется, что нарушение этой обязанности и образует деяние, предусмотренное ч. 3 ст. 195 УК РФ.

Обстановка. Процедурами, применяемыми в деле о банкротстве гражданина, являются реструктуризация долгов гражданина, реализация имущества гражданина, мировое соглашение (ст. 213.2 Закона о банкротстве).

Заключение мирового соглашения выступает основанием прекращения производства по делу о банкротстве гражданина (ст. 213.31 Закона о банкротстве). В этом случае прекращаются и отношения, связанные с несостоятельностью, выступающие объектом уголовно-правовой охраны, а потому утверждение мирового соглашения не может рассматриваться в качестве обстановки совершения неправомерных действий при банкротстве гражданина.

Реструктуризация долгов вводится на основании определения арбитражного суда одновременно с признанием обоснованным заявления о признании гражданина банкротом (п. 1 ст. 213.6 Закона о банкротстве).

Реализация имущества вводится на основании решения арбитражного суда одновременно с признанием гражданина банкротом в случаях, предусмотренных ст. 213.24 Закона о банкротстве.

Правовые последствия введения реструктуризации долгов гражданина и реализации имущества гражданина возникают с даты принятия вышеуказанных судебных актов.

Следовательно, обстановка совершения неправомерных действий при банкротстве гражданина, предусмотренных ч. 3 ст. 195 УК РФ, характеризуется принятием определения о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введении реструктуризации долгов гражданина либо решения о признании гражданина банкротом и введении реализации имущества гражданина.

V. Субъективные признаки неправомерных действий при банкротстве гражданина.

Субъектом неправомерных действий при банкротстве гражданина является вменяемое физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста, не обладающее статусом индивидуального предпринимателя.

С точки зрения субъективной стороны неправомерные действия при банкротстве гражданина не обладают какой-либо спецификой по сравнению с неправомерными действиями при банкротстве юридического лица или индивидуального предпринимателя.

VI. Выводы и рекомендации.

Проведенное исследования позволяет сформулировать следующие выводы и рекомендации:

1. Законом № 476-ФЗ в УК РФ были введены новые составы преступлений, связанных с банкротством гражданина, в том числе состав неправомерных действий при банкротстве гражданина.

2. В судебной практике случаи привлечения к уголовной ответственности за неправомерные действия при банкротстве гражданина на сегодняшний день отсутствуют.

3. Часть 2 ст. 195 УК РФ имеет существенный дефект юридической техники, который не позволяет квалифицировать по ней общественно опасные деяния, связанные с банкротством гражданина.

Целесообразно изложить ч. 2 ст. 195 УК РФ в следующей редакции: неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника – юридического лица либо гражданина, в том числе индивидуального предпринимателя, совершенное руководителем юридического лица или его учредителем (участником) либо гражданином, в том числе индивидуальным предпринимателем, заведомо в ущерб другим кредиторам, если это действие совершено при наличии признаков банкротства и причинило крупный ущерб.

4. Непосредственным объектом неправомерных действий при банкротстве гражданина являются общественные отношения, возникающие при неспособности должника – гражданина удовлетворить в полном объеме требования двух и более кредиторов.

5. Содержание признаков предмета, деяния и обстановки неправомерных действий при банкротстве, предусмотренных частями 1 и 3 ст. 195 УК РФ, отличается от содержания аналогичных признаков неправомерных действий при банкротстве юридического лица и обусловлено иным объектом уголовно-правовой охраны.

6. Толкование бланкетных диспозиций уголовно-правовых норм, устанавливающих уголовную ответственность за неправомерные действия при банкротстве гражданина, требует обращения к законодательству о банкротстве и официальным актам его толкования.

7. Сформулированные в настоящей статье разъяснения признаков неправомерных действий при банкротстве гражданина могут быть использованы в проекте постановления Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по уголовным делам о преступлениях, связанных с банкротством. С учетом текущего состояния правоприменительной практики по уголовным делам о неправомерных действиях при банкротстве гражданина принятие такого постановления следует считать необходимым.