Три года президентства Э. Макрона. Французский мультикультурализм в средней школе

Осипов Евгений Александрович кандидат исторических наук старший научный сотрудник, Институт всеобщей истории РАН 119334, Россия, г. Москва, ул. Ленинский Проспект 32а, 26 Osipov Evgeny Aleksandrovich PhD in History Senior Scientific Associate, Institute of World History of the Russian Academy of Sciences 119334, Russia, Moscow, ul. Leninsky Prospekt 32a, 26 eaossipov@gmail.com Другие публикации этого автора

Проблема интеграции детей-мигрантов в школьную систему образования чрезвычайно актуальна сегодня в разных европейских странах, особенно во Франции, одной из первых столкнувшейся с массовой миграцией из африканских стран в 1960-1970-е гг. Когда в Пятой республике речь заходит о мигрантах, прежде всего имеются в виду французские мусульмане, большую часть из которых называть мигрантами не совсем корректно. На самом деле 75% мусульман, проживающих сегодня на территории страны, являются гражданами Пятой республики, а 51% из них родились во Франции ^{[1, с. 28]}. Так что речь скорее идет о проблемах интеграции национальных и религиозных меньшинств в систему средней школы.

Всего мусульман во Франции - 5,7 млн человек (по данным газеты «Фигаро» – больше 6 миллионов человек ^[2]), что составляет 8,6% ^{[1, с. 25]} населения страны. В ближайшие годы этот процент будет увеличиваться. Количество детей, например, 2016 года рождения, которым родители дали арабо-мусульманские имена, составляет 18,8 % ^{[3, с. 136]}. Сегодня во Франции есть районы, где школьники мусульманского вероисповедания составляют большинство (в двух крупных пригородах Парижа – Обервилье и Ля Курнёв – количество мусульман среди школьников превышает 75%) ^{[4, c. 19]}.

Среди проблем, которые характеризуют сложности интеграции французских мусульман в государственную школьную систему, самыми заметными являются следующие:

- Разница в уровне подготовке между этническими французами и детьми иностранного происхождения. Без квалификации (то есть не сдав итоговый школьный экзамен) из школы выходят 11% детей, у которых хотя бы один родитель – мигрант, в то время как среди остальных детей этот показатель составляет всего 6% ^{[4, c. 55]}. Та же тенденция и в вопросе об оставлении учащихся на второй год. Еще в 2007-2008 гг. среди учеников 6-го класса (во французской системе образования это первый год после начальной школы) 3,7% школьников из «зон чувствительной урбанизации» (проблемные пригороды крупных городов) уже отставали на 2 года и более, в других районах таких детей только 1,7% ^{[4, c. 74]}. В более старших классах ситуация еще тяжелее. Среди учащихся второго класса (предпоследний год в средней школе, аналог десятого класса в России) в зонах чувствительной урбанизации процент тех, кто оставался на второй год, составляет 20,5%, в других районах – 14,7% ^[5]. Проблемы с успеваемостью в школе в дальнейшем приводят в том числе к трудностям в поиске работы для жителей бедных кварталов, к снижению уровня жизни, дальнейшей «гетторизации» этих районов и, в конечном итоге, к росту социальной напряженности, что облегчает работу радикальных религиозных группировок с молодежью.

- Рост радикализма, прежде всего религиозного, среди старшеклассников мусульманского вероисповедания. По результатам масштабного исследования «Искушение радикализмом», проведенного Национальным центром научных исследований (CNRS) и Институтом политических исследований (Sciences Po), среди старшеклассников-мусульман расстрел журналистов «Шарли Эбдо» в январе 2015 г. полностью не осуждают (то есть не одобряют, но находят объективные причины, побудившие террористов совершить преступление) 45% опрошенных, а теракты ноября 2015 года в концертном зале «Батаклан» и на парижских улицах - 24% ^{[6, c. 188]}.

- Проблемы гендерного равенства, включающие не только взаимоотношения между учениками и ученицами, но и проблемы восприятия французскими мусульманами, причем как детьми, так и их родителями, учителей-женщин.

- Трудности в преподавании конкретных учебных тем. В современной Франции учителя, администрация школ и государственные структуры оказались совершенно не готовы к росту религиозности учащихся и фактически к проникновению религии, причем речь не только об исламе, в учебных процесс светской школы. Имеется в виду не только теория Дарвина на уроках биологии, которая уже давно отвергается христианскими и исламскими общественными организациями. С проблемами религиозного свойства сталкиваются учителя почти всех предметов. Так, на уроках литературы и философии стало крайне тяжело преподавать классику французской литературы. «Сирано де Бержерак» считается слишком «распущенным», в «Мадам Бовари» подростков и их родителей не устраивает свободолюбивый образ женщины, произведения Руссо противоречат религиозным взглядам, та же ситуация с Мольером и Вольтером ^{[7, c. 113-114]}. На уроках физкультуры, если они проходят в бассейне, регулярно возникают скандалы вплоть до отчисления детей из учебных заведений в связи с совместными занятиями девочек и мальчиков. Даже учителя математики сталкиваются с проблемой религиозного радикализма. Некоторые дети отказываются использовать символы, которые, по их мнению, имеют христианское происхождение, например, знак сложения, ассоциирующийся с крестом. Преподаватели истории не могут нормально излагать темы, касающиеся истории христианства, ислама, арабского мира, истории иудаизма и особенно Холокоста ^[8].

В последние годы во Франции опубликовано множество книг и исследований, позволяющих с разных сторон посмотреть на проблему интеграции национальных и религиозных меньшинств в систему среднего школьного образования и выработать государственную политику в этой сфере. Помимо уже упоминавшегося и ставшего настоящим бестселлером французского книжного рынка «Искушения радикализмом» упомянем еще ежегодные доклады парижского Института Монтеня под авторством одного из самых заметных представителей французского умеренного ислама Хакима эль Каруи; годовые отчеты Высшего совета по интеграции, социологические исследования Французского института общественного мнения (IFOP), которые послужили основой для одной из самых читаемых сегодня во Франции книг - «Французский архипелаг» ^[3] Жерома Фурке. Отметим также книгу «Директор колледжа или Имам Республики» ^[7] Бернара Раве, на протяжении многих лет руководившего колледжами в проблемных пригородах, и исследование Фредерика Бегина «Молитва за школу» ^[9], в которой собраны мнения французских учителей о проблеме сохранения светского характера французской средней школы.

Что касается государственной политики, то за первые три года президентства Э. Макрона, в том числе и на основе выше перечисленных исследований, предпринят ряд шагов по улучшению ситуации в школах, особенно в области противодействия молодежному радикализму. Предпринятые властью меры можно условно разделить на действия теоретического и практического характера.

В теоретическом плане был подготовлен ряд проектов по противодействию радикализации и терроризма. В феврале 2018 г. премьер-министр Эдуар Филипп представил «Национальный план по предотвращению радикализации», часть которого была посвящена школьной системе. Его первый пункт касался «защиты республиканских ценностей в школе» и необходимости улучшения профессиональной подготовки учителей и всего образовательного персонала по вопросам светскости ^[10]. Также в плане было прописано усиление контроля за частными школами.

В начале 2019 г. Министерством национального образования Франции был подготовлен отчет по «предотвращению насильственной радикализации в школах». В качестве определения термина «радикализация» там прописано мнение известного исследователя Фарада Хосрохавара: «…под радикализацией понимается процесс, при котором индивид или группа людей выбирают агрессивную форму поведения, напрямую связанную с экстремистской идеологией политического, социального или религиозного толка, оспаривающую существующий порядок» ^[11]. Таким образом, в самом определении термин «радикализация» не связан исключительно с религиозным или исламским фактором и относится к любому типу агрессивного поведения, хотя далее в отчете прописано, что «подростковые кризисы» представляют собой удобную почву для деятельности «джихадистских группировок» ^[11]. В целом, текст посвящен четырем направлениям: предотвращение радикализации, выявление молодежной радикализации, мониторинг и специальное обучение всего персонала школы.

Важно, что в отчете прописана обязанность всего персонала школы обращать внимание на все, что может указывать на радикализацию подростка, и прописан механизм действий в подобных ситуациях. Причем речь идет об индивидуальном подходе, когда в центре внимания оказывается «радикализовавшийся или находящийся в процессе радикализации “субъект”, что принципиально отличает этот метод от «классических» антитеррористических мер» ^{[12, c. 219]}. К знакам, указывающим на радикализацию, отнесено следующее: изменение отношения к школе (частые пропуски занятий, агрессивное поведение по отношению к учителям, попытки ношения религиозной одежды и символики, отказ от посещения занятий в бассейне и физкультурном зале в присутствии противоположного пола), ухудшение отношений в семье, изменение поведения по отношению к друзьям, новые черты в повседневном поведении (питание, одежда, изучение языков), внезапный интерес к религии, изменение взглядов (увлечение теориями заговоров, апокалиптическими учениями, обвинение Запада в материализме, империализме и потребительском отношении к жизни) и, естественно, посещение подростком сайтов экстремистского содержания ^[13]. Учитывая, что по результатам исследования Марка Экера из Французского института международных отношений (IFRI), изучавшего биографии французских джихадистов, процесс радикализации индивида занимает обычно довольно продолжительное время (от нескольких месяцев до нескольких лет) ^{[14, c. 31]}, раннее выявление в школах фактов радикализации подростков, действительно, может помочь в решении проблемы.

В практическом смысле ответом правительства на отчеты по радикализации молодежи в школьной среде стало решение давно обсуждаемого вопроса о преподавании арабского и турецкого языков в государственных школах. Еще в 1970-е гг. во французских школах начала работать так называемая программа ELCO – преподавание языка и культуры страны происхождения. В ее рамках были заключены двусторонние договоры с восьмью государствами (среди них страны Магриба и Турция), согласно которым учителя из этих стран работали во французских школах и преподавали национальные языки и культуру. В то время это было частью большой программы французского руководства по стимулированию возвращения мигрантов в родные страны. Мигранты тогда считались трудовыми, их пребывание на территории Франции воспринималось как временное, а изучение в школе родного языка должно было, по мысли авторов программы, помочь сохранению культурных связей со страной происхождения, куда мигранты должны были в будущем вернуться. Однако, в дальнейшем, когда они остались во Франции и получили гражданство, программа ELCO все равно продолжила существовать. Сегодня во Франции 80 тысяч школьников участвуют в ней, в основном посещая уроки арабского и турецкого языков.

Проблема заключается в том, что занятия по программе ELCO ведут преподаватели из стран Магриба и Турции, зачастую они не говорят на французском языке, а программы, по которым они работают, не проходят проверку в Министерстве образования Франции. Более того, через преподавание арабского и турецкого языков радикальные религиозные организации (прежде всего, салафиты и «Братья-мусульмане») распространяют свое влияние на молодежь.

Макрон в своей речи в Мюлузе 18 февраля 2020 г. объявил о прекращении действия программы ELCO во французских школах и переходе на программу EILE (преподавание живых иностранных языков). Разница в том, что EILE предполагает преподавание по международным программам, что, безусловно, упростит контроль министерства. Макрон также объявил, что со всеми странами, кроме Турции, уже заключено соглашение о переходе от ELCO к EILE и что в случае дальнейшего отказа Турции турецкий язык перестанет преподаваться во французских школах ^[15].

Помимо вопроса радикализации большое внимание в последние три года во Франции уделяется в целом теме интеграции национальных и религиозных меньшинств в систему среднего образования. В 2017 г. в г. Гриньи в качестве эксперимента начали внедрять индивидуальный подход к каждому ученику в наиболее проблемных районах для того, чтобы облегчить процесс обучения для детей, испытывающих проблемы, и для наблюдения за ними в течение всей их школьной жизни. В 2018 г. по поручению президента Макрона Жан-Луи Борлоо, неоднократно ранее занимавший министерские посты, подготовил масштабный план по реализации новой городской политики. Значительная его часть была раскритикована в дальнейшем правительством, но та, что касалась школьного обучения, в итоге получила поддержку. Борлоо в след за экспериментом в Гриньи предложил на базе школ (колледжи и лицеи) создавать «образовательные округа» («cités éducatives») ^{[16, c. 32]}, и эта мера сегодня во Франции реализуется на практике.

Проект по созданию образовательных округов был запущен в ноябре 2018 г. министром образования Жаном-Мишелем Бланке и министром городской политики Жюльеном Денорманди. Значимость проекта Бланкье определял следующим образом: «…именно через школу мы повышаем общий уровень и обеспечиваем социальную справедливость. Образовательные округа, сердцем которых является районный колледж, позволят объединить всех акторов и помогут детям получить качественное образование в школьное, внеаудиторное и внешкольное время» ^[17]. В министерском коммюнике также добавляется, что должна произойти интенсификация образовательного контроля за детьми «с трех лет и до 25 лет: до, во время, вне и после школьных занятий» ^[17]. Таким образом, идея образовательных округов состоит в том, чтобы на основе объединения всех образовательных центров района (детские сады, школы, колледжи, лицеи, спортивные секции, фитнес-центры, музыкальные школы, детские клубы и т.д.) и всего персонала, занятого в образовательном процессе, создать в неблагоприятных районах условия, которые облегчили бы получение квалифицированного образования детьми, улучшили бы их жизненные перспективы и снизили бы в таком случае социальную напряженность в этих районах. Причем речь идет о сопровождении детей в течение длительного периода жизни, от поступления в детский сад до начала профессиональной деятельности и, что самое главное, это адресная помощь конкретным детям, а не просто широкая социальная программа. Основная цель образовательных округов не в том, чтобы создавать новые условия, а в том, чтобы благодаря объединению всех заинтересованных лиц и организаций обеспечить выполнение уже существующих норм и возможностей, то есть «вернуть Республику» на «утраченные ею территории» в сложных районах и пригородах (лозунг о возвращении Республики на утраченные территории популярен сегодня во Франции в связи с публикацией ряда исследований, прежде всего книг «Территории, потерянные Республикой» ^[18] и «Территории, завоеванные исламизмом» ^[19]). На данный момент создано 80 образовательных округов.

Также при президенте Макроне в проблемных районах, то есть как раз там, где создаются образовательные округа, было вдвое увеличено количество классов в начальной школе. Эта мера позволяет сократить число учеников в каждом классе и, соответственно, повысить и качество обучения, и контроль за каждым учеником.

Еще одним нововведением стало обязательное посещение детьми детского сада с 3 лет с 1 сентября 2019 г. До этого обязательное образование во Франции начиналось с шестилетнего возраста. Многие дети из мигрантских семей в детские сады не ходили, поскольку матери зачастую не работали и могли сидеть с детьми дома. Высший совет по интеграции еще в 2011 г. предлагал сделать посещение детского сада обязательным, ссылаясь на то, что это позволит государству с самого раннего возраста контролировать процесс социализации и интеграции детей ^{[4, c. 106]}.

В целом, на данный момент в сфере школьного образования Э. Макрон проводит умеренно правую политику. Особое внимание уделяется противодействию радикализации молодежи в трудных районах. В этой области принимаются конкретные и четкие решения, что выгодно отличает Макрона от его предшественников. Обязательное посещение детского сада, уменьшение количества детей в начальных классах, отказ от программы ELCO – решения, которые должны поспособствовать улучшению ситуации во французских школах в среднесрочной перспективе. Более того, благодаря выделению дополнительного финансирования и созданию образовательных округов сегодня во Франции школа вписана в общий контекст городской политики, объединяющий образовательные, спортивные, культурные, досуговые учреждения района, что помогает объединить усилия для упрощения интеграции представителей национальных и религиозных меньшинств во французское общество. Эти усилия направлены на то, чтобы школа перестала быть «островком Республики» в пригородах крупных городов, а Республика, в свою очередь, вернулась на «утраченные территории». Макрон при этом избегает радикальных действий. Так, например, несмотря на отказ от программы ELCO, арабский язык все равно остается в качестве одного из иностранных языков в школе. Тем не менее, пристальное внимание государства к проблеме радикализации в молодежной среде, безусловно, является шагом вперед.