Эстетическое воспитание в аспекте Экологии культуры

Вальдес Одриосола Мария Сантьяговна ORCID: 0000-0003-2895-9304 кандидат культурологии Библиотекарь 1 категории 125047, Россия, г. Москва, ул. 4-Я тверская-Ямская, 2/11, кв. 62 Valdes Odriozola Maria PhD in Cultural Studies Librarian of the first category, Moscow Library #2 named after Y. V. Trifonov, 125047, Russia, g. Moscow, ul. 4-Ya tverskaya-Yamskaya, 2/11, kv. 62 mariavaldes@yandex.ru

В настоящее время, в связи с распространением эпидемии COVID-19, помимо принятия экстренных мер по борьбе с ее распространением, происходит переосмысление многих аспектов современной жизни, где одними из важнейших являются экологические проблемы. Таким образом, сейчас снова остро встают вопросы, связанные с экологическим воспитанием и экологическими компетенциями населения. Кроме того, в настоящее время особую актуальность приобретают исследования, выполненные ранее и изначально вызвавшие интерес исключительно в профессиональной среде. Такие исследования затрагивают различные аспекты экологического воспитания, в том числе эколого-культурные и эстетические.

Еще в 2016 г. доктором биологических наук, профессором А.Г. Назаровым совместно с авторским коллективом, в который входили специалисты из разных областей, в том числе и академик РАН Р.М. Алексахин в монографии «Экология культуры: к 110-летию со дня рождения Дмитрия Сергеевича Лихачева (28.11.1906-30.09.1999)» был предложен новый гуманитарный подход к пониманию экологии – эколого-культурный, в основу которого положено учение о ноосфере (П. Тейяр де Шарден, Э. Леруа, В.И. Вернадский), где ноосферная реальность определяется как «субъектно-объективная реальность, которая складывается под воздействием ноосферных процессов и требует научного управления» ^{[1, с. 87]}. В основе учения Вернадского лежала геохимическая деятельность человека, а именно изменение истории в планетарном масштабе, что в настоящее время человечество уже в полной мере осуществляет, и что с одной стороны дает невиданные до настоящего времени возможности, а с другой – угрожает существованию биосферы в целом ^{[1, с. 87]}. Учение Вернадского не утратило своей актуальности для современной науки. Например, термин «антропоцен», как некий аналог понятия «ноосфера», был внесен в геохронологическую шкалу решением сессии Международного геологического конгресса в Йоханнесбурге в 2016 году ^[2]. Данный факт делает во многом необоснованной критику учения о ноосфере представителями технонауки, обвиняющими его, в частности, в оторванности от реальности ^[3].

Эколого-культурную концепцию, в которой было сформулировано такое понятие, как нравственная экология, в свое время предложил академик Д.С. Лихачев. В своей концепции Лихачев, в первую очередь, акцентируя внимание на нравственных аспектах жизни, определяет Экологию культуры как не просто «заботу о сохранении памятников культуры», но и «сложнейшую и ответственейшую дисциплину, призванную играть первенствующую роль в культурной политике государства и в понимании взаимосвязанности всех частей культуры и возможных срывов в этой области» ^[4]. Это определение, по мнению А.Г. Назарова, обуславливает неразрывную связь ноосферной реальности с развитием культуры. Здесь, по его мнению, «нам следует искать поля пересечения ноосферной и эколого-культурной концепции». Это, в первую очередь, связано тем, что по Лихачеву, Экология культуры изучает окружающий мир как единое целое, объединяя «природное и социальное в человеке и человечестве» ^{[1, c. 106-112]}. В настоящее время, по мнению многих специалистов, Экология культуры является одной из самых проблемных для нашей страны областей гуманитарного знания и не может быть сведена только к кабинетным занятиям, так как во многом ее развитие является, в том числе, гарантом национальной и международной безопасности ^[5]. Это подтверждает и актуальная проблема поисков путей формирования экологического сознания, звучащая в дискурсах современных ученых в рамках Стратегии устойчивого развития, принятой в 1992 году на Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро. В данном контексте экологическое сознание предполагает осмысление и принятие человечеством ответственности за сохранение и развитие жизни на нашей планете ^[6]. Кроме того, современные ученые в своих работах подчеркивают то, «главным условием реализации стратегических задач является формирование нравственной, ответственной, самостоятельно мыслящей, творческой личности» ^[7].

По нашему мнению, одними из важнейших аспектов в области полевых исследований эколого-культурной составляющей являются искусство и эстетическое воспитание. К сожалению, художественная культура, как и эстетическое воспитание в свете последних событий во многом утратили свою актуальность для социальных исследований. Связано это, в первую очередь, с тем, что в современном обществе искусство принято относить к сфере досуга, некой оторванной от реальной человеческой жизни, его повседневных забот и проблем частью духовной сферы. Однако именно искусство функционально решает задачи интеллектуально-чувственного отображения бытия в художественных образах, что играет одну из главенствующих ролей в формировании картин мира. Это обусловлено, во многом, тем, что художественная культура, в результате непрерывного процесса историко-культурных трансформаций, обрела статус специфического самостоятельного культурного феномена ^[8]. Авторы ноосферной концепции не обошли стороной роль искусства в жизни современного общества и человека, как фундаментальный факторов конструирования его внутреннего мира. В.И. Вернадский писал об этом так: «…В стихе мы имеем определенные ритмические формы: в течение веков открывались новые внешние формы стиха, появились новые типы поэтических произведений, получились новые сюжеты. Но все же между древней гомеровой поэмой и последними произведениями новейшей поэзии – даже учеными и сухорационалистическими произведениями декадентства – есть нечто общее: стремлении к ритму, к поэтической картине, к связи формы и содержания в целом» ^[9].

По нашему мнению, это, по большей части, связано с тем, что феномен искусства неотделим от эстетической категории прекрасного, то есть неразрывно связан с пониманием прекрасного в окружающей жизни. При этом сущность и специфика художественной культуры не могут быть в полной мере раскрыты без понимания сущности и специфики категории прекрасного. То есть исследователь, всякий раз раскрывая сущность и специфику искусства, изучает законы эстетического освоения действительности, которые распространяются на различные сферы жизни ^{[10, c. 5-6]}. Это обусловлено тем, что именно чувство прекрасного порождает то многообразие чувств, которое необходимо для раскрытия сути произведения, а также для понимания векторов развития художественной культуры в целом ^{[10, с. 210]}. Художественный образ перестает быть убедительным, если не обладает яркой эстетической окраской и не вызывает у зрителя эстетических эмоций ^{[10, с. 215]}. По мнению П.А. Флоренского: «…Предмет искусства, хотя и называется вещью, однако не есть неподвижная, стоячая, мертвая мумия художественной деятельности, но должен быть понимаем как никогда не иссякающая деятельность творца, хотя и отодвинутая от него временем и пространством, но все неотделимая от него, все еще переливающая и играющая цветами жизни, всегда волнующаяся энергия духа» ^[11]. Схожей точки зрения придерживался советский искусствовед Г.А. Недошвин. По его мнению, конечная цель творческого акта заключается в том, чтобы воспеть красоту жизни «в том случае, когда она такова, какою должна быть по нашим понятиям, пользуясь выражением Чернышевского, или, наоборот, с не меньшей страстностью осудить явления жизни, этим понятиям противоречащие» ^[12]. Другой известный советский и российский искусствовед В.В. Ванслов заключает, что искусство обладает способностью наиболее ярко отражать прекрасное, как в природе, так и созданной человеком культуре, а его социокультурное значение заключается в способности воплощать в себе некий обобщенный эстетический идеал, передавая его внешнюю и внутреннюю красоту ^{[10, с. 219, 224-225]}.

Таким образом, исходя из вышесказанного, можно заключить, что категория прекрасного неразрывно связана с природой жизни. Подобной точки зрения придерживаются многие современные последователи ноосферной концепции, видя в прекрасном природосообразное, а под творческим актам понимая исполнение воли высших сил: «мы – сама Природа, в которой природа реализует свое поступательное движение в самой собственной интеллектуализации, а значит, в Самотворении и Творческой Эволюции» ^[13].

В раскрытии сути и специфики эстетического воспитания как экологического аспекта, по нашему мнению, особый интерес представляет концепция, созданная в 1970–1990-е гг. академиком РАО Борисом Тимофеевичем Лихачевым ^[14]. Его концепция базируется на активно-деятельностном подходе, суть которого заключается в организации образовательного процесса таким образом, чтобы он удовлетворял духовно-эстетические потребности учащихся. Для организации учебного процесса Лихачев использовал системный подход, который предполагал создание такой системы, где главным структурным элементом должна была бы стать личность учащегося. Сам же процесс эстетического воспитания Лихачев исследовал сквозь призму идеосферы, которую определял как «метафорическую реальность, имеющую для человека значение идеального идеологического пространства и психофизического фактора осуществления нормальной общественной жизнедеятельности» ^{[15, с. 281]}. Также по Лихачеву, идеосфера – это еще и «вместилище духовности», содержащие в себе идеи, витающие в атмосфере общества» ^{[15, с. 281]}. Кроме того, одним из основных выдвинутых им положений, является философский плюрализм, который, в частности, допускал единство духовного и материального, научного и религиозного, земного и космического и др. Немаловажным является еще и то, что он уделял особое внимание аксиологическим аспектам в эстетическом воспитании. Здесь одна из ведущих ролей в формировании духовно-нравственных ценностей отводилась коммуникации в коллективе ^{[16, с. 13-20]}. Главенствующей идеей своей концепции Лихачев провозгласил красоту, как стимул жизнедеятельности. На наш взгляд в данной идее априори заложена эколого-нравственная составляющая - если бы современный человек, обладал пониманием истинной красоты, то можно было бы отказаться от таких благ цивилизации, как яркая упаковка, что помогло бы существенно улучшить мировую экологическую ситуацию ^{[17, 18]}. Например, человек покупает в супермаркете пищевой продукт в красивой, на его взгляд, упаковке, при этом оплачивая и сам продукт и его упаковку, которую, по приходу домой, он выбрасывает. Парадокс заключается в том, что на выбор продукта влияет не только его качество, но и оформление упаковки, которую покупатель, чьи эстетические предпочтения сформированы под воздействием телевизионной рекламы и определенного «модного» интернет-контента, на подсознательном уровне воспринимает как красивую.

Само же производство и переработка упаковки является одной из серьезных экологических проблем ^[19]. И здесь определение, данное отечественным философом В.В. Бычковым, понятию «художественный вкус», которое он понимает как нечто «органически присущее человеческой природе, как единственно позволяющий актуализовать гармонию человека с Универсумом» ^[20], приобретает уже иное – витальное значение.

Хотя концепцию Лихачева по объективным обстоятельствам не удалось воплотить в жизнь, в настоящее время идеи экологического воспитания через искусство имеют место быть и активно развиваются, в частности, они используются в арт-терапии ^[21]. Отличие арт-терапевтических занятий от других видов занятий искусством заключается в том, что они базируются на новейших антропологических данных, а также на психологических теориях и направлены на коррекцию эмоционально-волевой сферы через мобилизацию внутренних ресурсов индивида ^{[22, 23]}, что приводит, в том числе, к трансформации эстетических и мировоззренческих позиций.