Развитие герменевтического подхода в изучении феноменов культуры. Часть 1

Восприятие представляет особое, чувственное познание предметов окружающего мира. Восприятие, таким образом, является значительной философской категорией, и, вместе с тем, существует в качестве одного из этапов познания. При этом, особую роль процессы восприятия играют именно в гуманитарном знании. Отражение действительности является одним из множества инструментов познания, а использование иных средств, способных дать кардинально иные результаты, становится все более распространенной практикой. Наиболее распространенными среди них являются репрезентация, конвенция, и, собственно, интерпретация.

Понятие интерпретации как истолкования произведения с целью понимания его смысла, в свою очередь, является составной частью восприятия, при этом именно интерпретация формирует восприятие человека, и, в конечном счете, играет определенную роль в познании. Именно определяющая роль интерпретации, зависимость от нее некоторых философских категорий, делает интерпретацию столь важным объектом исследования. На современном этапе очевидно сложение новой проблематики восприятия и познания. Важной задачей становится изучение механизмов интерпретации, что определяет актуальность настоящей статьи. Целью исследования является обзор развития герменевтического подхода и анализ его трансформации в изучении феноменов культуры.

Вопросы интерпретации традиционно являются одними из центральных в системе философского познания. В некоторых источниках даже возможно встретить упоминания о том, что проблемы восприятия считаются ключевыми, поскольку играют роль средства решения всего круга философских проблем ^{[2, с. 3]}. Как отмечают исследователи, «видимо, не вызовет больших споров утверждение о том, что философское знание есть знание принципиально интерпретационное. Интерпретация есть неустранимый момент, форма и способ функционирования философских знаний» ^{[4, с. 4]}.

Познание как совокупность процессов, процедур и методов приобретения знаний о явлениях и закономерностях объективного мира, свойственно всем людям. Познание осуществляется в последовательном получении, обработке, оформлении информации, в том числе в виде понятий, суждений и умозаключений. С учетом этого влияния и человеческой психологии, на протяжении веков регулярно предпринимаются попытки корректировки понимания сущности вещей. Управление интерпретацией, а, следовательно, ее предварительное глубокое изучение, обладает вполне понятным практическим смыслом и ценностью. В этом случае понимание можно заключить в уразумении объективного для конкретного социума смысла. Человек как высокоразвитое существо, как известно, «столь уверен в своих возможностях познания, что может позволить себе, широко пользуясь воображением, далеко отойти от действительности и даже специально «исказить» ее, применяя различного рода фикции, с тем чтобы в конечном счете получить новый достоверный результат» ^{[5, с. 16]}. Следовательно, управление познанием представляется актуальным направлением научной деятельности.

Ярчайшим примером, известным нам из литературных произведений, является восприятие башен и стен Изумрудного города. В сознании горожан и проезжих путешественников город должен был иметь изумрудный цвет, однако для каждой из двух указанных категорий интерпретаторов «изумрудность» достигалась разными способами. В первом случае, горожане были обязаны носить очки с зелеными стеклами, во втором – на шпили башен помещались настоящие кристаллы изумруда. Достигнут один и тот же результат, но, с учетом разности дистанций и возможностей управления аудиториями, разными путями. С давних пор разработка теоретических и методологических основ восприятия велась в совместном ритме со столь древними науками, как теория управления и убеждения, психология влияния, и, кроме того, в той или иной степени, практически всеми науками гуманитарного профиля.

Особое значение в развитии теории познания имеют классические представления о рациональности и научной объективности знания, не принимающие во внимание многие факторы и понятия, введенные современными философами. В настоящее время мы стали свидетелями глобальной смены парадигмы понимания ценности интерпретации. На наших глазах интерпретация получает более весомую роль в системе познания, а теория единственного верного понимания объекта находит все меньше своих сторонников. Новизну исследования составляет анализ герменевтического подхода в качестве основополагающего метода в толковании культурных ценностей. Рассмотрение трансформации герменевтических подходов, ограниченное рамками исследования с эпохи античности до начала XIX века, позволяет отразить специфику интерпретации феноменов культуры на протяжении указанного периода.

Восприятие - процесс, требующий человеческого сознания. Как отмечает Л. Микешина, «все более осознается, что там, где человек присутствует, он всегда значим и не может быть выведен на скобки без последствий для видения и понимания самого процесса или события» ^{[5, с. 12]}. При изучении восприятия исследуются тонкие материи человеческого сознания, и, анализируя восприятие, мы с каждым шагом приближаемся к пониманию природы самого человека. Именно поэтому вопросам восприятия уделяется столь значительное внимание.

Герменевтика послужила созданию методики толкования. Поэтому многие из ее положений учитывают специфику интерпретации культурных ценностей. Соответственно, представление краткого экскурса в историю герменевтики в настоящей работе является целесообразным. Тем более, что «попытки «оживления» герменевтикой многих философских направлений имеют очень широкий диапазон: от герменевтического психоанализа до материалистической герменевтики» ^{[4, с. 5]}. В современной историографии сложилось представление о герменевтике как науке с многовековой историей. Ее возникновение связывали с формированием первых мифов и религии. Таким образом, к герменевтике относимы все исторические эпизоды, связанные с формированием теории познания в принципе. Поскольку настоящая работа не преследует цель пересмотра историографии вопроса, исторический обзор развития герменевтики приведен в соответствии со сложившейся, но имеющей значительный потенциал для пересмотра периодизацией.

Как справедливо отмечает Я. Г. Фогелер, «в древнегреческой идеалистической философии истолкование непостижимого для простых смертных «языка богов» было прерогативой неких «посредников» между богами и людьми» ^{[6, с. 12]}. В этом жрецы-посредники, оракулы и пророки уподоблялись вестнику воли богов Гермесу, переводившему (то же - толкующему, интерпретирующему) волю богов на человеческие языки. С именем античного покровителя торговли и ремесел связано, собственно, и название науки герменевтики.

Некоторые приемы герменевтики возникают в Древней Греции в связи с необходимостью истолкования текстов, написанных в более раннее время, к примеру, поэм Гомера. С целью сохранения национального культурного единства, что, кстати, актуально и сейчас для многих государств, возникает необходимость филологического переложения поэм в доступной для прочтения потомков форме. Таким образом, уже в древнейшее время интерпретация феноменов культуры осуществлялась посредством герменевтических приемов.

Говоря о религиозном миросозерцании, В. Дильтей утверждает: «Рассудок не может понять содержащихся в этой категории видимых допущений, он может их только разложить. Отдельное и видимое означает больше, чем то, в чем оно появляется» ^{[7, с. 55]}. Создание письменных источников, обособленных от создания автора, предопределило широкое распространение толкования документов. Ситуация, при которой грамотный специалист истолковывает содержание какого-либо документа – летописи, хроники, древних книг, причем, зачастую с искажением смысла, многократно описана в сотнях литературных источников.

В восприятии текстов, возникающих при условиях, отличающихся от повседневности интерпретатора, многократно увеличивается доля читательской фантазии, что способно исказить смыслы текста до неузнаваемости. В зависимости от роли текста и его функции, уровень подобных допущений, изначально заложенных творцом, может варьироваться в широких пределах. Однако, когда мы ведем речь о религиозных текстах, базовых для формирования и распространения религии, творческая интерпретация должна быть сведена к минимуму.

Наибольшее распространение, и это естественно, такой процесс получил в религиозной сфере. Монополия на толкование священных текстов является краеугольным камнем могущества религии и по сей день, а само существование различных интерпретаций важных фактов Священной истории или отдельных традиций отправления обрядов неоднократно становились поводами для разрушительных войн и конфликтов. Перевод ветхозаветных библейских текстов на греческий язык, требующий не только хороших филологических навыков, но также и анализа текстов, сопоставления исходно версии и перевода между собой, стал настоящей школой для герменевтики.

При распространении христианства на территориях и в регионах с различными культурой, верованиями, культами и климатом, сюжеты Священного Писания, насыщенные атрибутами предметного мира Восточного Средиземноморья, определенно были непонятны потенциальным верующим христианам. Создание методики толкования Священного Писания, нивелирующей региональную специфику и делающей тексты доступными для всеобщего понимания, служило появлению общей культурной платформы, а затем и широкому распространению христианства.

В дальнейшем сложение наборов шаблонов, традиций, парадигм представления верного истолкования привело в I-III веках к возникновению Александрийской и Пергамской (Антиохийской) школ. Уже на этом этапе ими по-разному были решены главные вопросы герменевтики. Сколько смыслов в слове? Возможно единственное толкование или допустима множественность смыслов? Если аналогисты, представители Александрийской школы придерживаются аллегорического истолкования Библии, то аномалисты - представители Пергамской – исповедуют дословное толкование, основанное на единственности смысла.

В дальнейшем история дает немало примеров использования герменевтических приемов при необходимости сблизить понимание разных масс, привести их хотя бы к единому знаменателю, а оптимально – добиться единого и единственного понимания для многих непохожих людей. Поэтому, как только возникает момент потенциального разобщения стран, территорий или регионов, объединение которых желательно, мы наблюдаем активное использование герменевтических приемов.

В средневековой Европе в качестве особого научного направления возникает экзегетика, перед которой были поставлены задачи канонического толкования библейских текстов. Благодаря созданию догмы в отношении понимания первоисточника религиозного знания обеспечивалась как религиозная, так и светская власть римского первосвященника. Уже в позднем средневековье в Европе формируется религиозно-догматическая герменевтика, неразрывно связанная с теологией и католической схоластикой, неизбежно культивировавшими и развивавшими и герменевтические приемы. Культурные ценности при этом получают толкование, окрашенное религиозными тонами.

Значительный вклад в развитие «библейской» герменевтики внес Аврелий Августин. Богослова по праву считают создателем первой теоретической системы экзегетики. Именно он впервые поставил многие герменевтические проблемы и во многом определил дальнейшее развитие теории толкования.

Уже на этом этапе в упражнении в искусстве толкования были определены две основные стадии процесса интерпретации: нахождение «истинного смысла» Священного Писания и изложение найденного смысла верующим. Такое деление будет впоследствии уточнено и расширено. Данная систематизация связана также с введенным Августином принципом конгениальности – соразмерности творческих потенциалов автора и читателя.

Августин вводит понятие знака, давая ему следующее определение: «Знак вообще есть предмет, который сверх собственного вида или формы, действующей на наши чувства, возбуждает в уме нашем представление других известных предметов» ^{[1, с. 67]}. Философ впервые дает четкое определение собственного и переносного значения слов, вводит классификацию тропов. Богослов обозначает роль конвенций в языке, обосновывая их появление общественным предварительно-условным согласием относительно их смыслового наполнения.

Особый вклад Августина в развитие герменевтики заключается в постановке проблемы понимания как перехода от знака к значению. Но при этом философ в русле богословия определяет понимание как усвоение религиозной догматики. Основой человеческих знаний по Августину является вера в божественный авторитет, зафиксированная в Священном Писании. Этот постулат сформулирован Августином в тезисе «Верь, чтобы понимать».

Также ключевым заключением философа остается однозначность понимания. Созданная Августином теория не допускает иных трактовок текстов, кроме единственной версии-догмы, обозначенной богословами.

Сильнейший импульс для развития герменевтики создала Реформация. Создание условий для понимания Библии каждым грамотным человеком, начинается с перевода Библии на немецкий язык Мартином Лютером (1483-1546), открыло свободу в трактовке письменных источников веры. Сам Лютер представлял Священное Писание как самодостаточный источник информации, постижимый через само себя, где понимание части зависит от понимания целого и наоборот.

Одним из ключевых деятелей Реформации был Матиас Флациус Иллирийский (XVI век), внедривший новые герменевтические принципы, в том числе особое внимание к контексту и цели текста. Авторский контекстуальный подход стал теоретическим объяснением эмпирического факта множественности смыслов. Таким образом, впервые было определено, что «подлинный смысл в слове всегда один, а различные контексты могут лишь изменять первоначальный смысл, «играть» смысловыми оттенками, полутонами и скрытыми значениями» ^{[4, с. 7]}. Мыслителем снимается проблема множественности смыслов в Священном Писании.

Также Флацием была обозначена проблема отношения части и целого в процессе истолкования текста. Следовательно, мы можем считать его первым исследователем, который обозначил фундаментальный принцип герменевтического круга, отразившийся во всех имеющих впоследствии распространение концепциях и теориях. Философ разделяет понимание и интерпретацию, трактуя последнюю как одну из ступеней понимания. И при этом важнейшим вкладом философа является создание цельной методологической системы, ставшей систематическим изложением принципиальных основ герменевтического метода применительно к библейским текстам.

Расцвет филологической герменевтики неразрывно связан с эпохой Ренессанса. В связи с тем, что в это время осуществляется значительное количество переводов древних трактатов на современные национальные языки, наряду с текстами Священного Писания, внимание толкователей уделяется и произведениям классической литературы, историческим и юридическим документам. Весомая роль отводится критике, ставящей вопрос о том, каким следует быть интерпретируемому произведению. Интерпретация и репрезентация в эпоху Ренессанса античного культурного наследия до сих пор оказывает колоссальное влияние на культуру и искусство.

В дальнейшем исследования Иоганна Мартина Хладениуса (1710-1759) выводят герменевтику на новый уровень обобщения, вовлекая в поле исследования вопросы методологии исторического познания. Признавая практическое значение логики, исследователь предложил включить в нее исторические факты.

Он различает факты как единичные вещи и опыты как истины, полученные путем сравнения отдельных случаев, вводит в качестве различных понятий множество и род.

В итоге философ создает оригинальную теорию, в которой выделены три типа силлогических терминов:

• Единичные термины (факты);
• Общие термины, обозначающие определенные множества;
• Неопределенные термины, относимые к неопределенным множествам.

Таким образом, Хладениус расширяет предмет герменевтики в части исторических фактов и выводит герменевтическую проблематику на уровень логики.

Эпоха Просвещения обращает особое внимание на культурное наследие. Памятники архитектуры, произведения искусства воспринимаются в XVIII веке не только в качестве источника вдохновения, но и как ценность, подлежащая сохранению в качестве артефакта минувшей эпохи. На рубеже XVIII-XIX веков происходит постепенное движение в сторону оформления инструментария герменевтики, что приводит к обособлению герменевтики в форме самостоятельной науки. Взамен тезиса Августина «Верь, чтобы понимать» в рационалистической герменевтике XIX века сформулирован тезис «Объяснять, чтобы понимать».

Вильгельм Гумбольдт (1767-1835) значительно расширил предмет герменевтики, а также ввел в качестве нового ориентира принцип диалога.

Философом была разработана концепция понимания языка. Язык как посредник между мыслящими субъектами воспринимается философом в качестве внутреннего природного свойства человека, выделяющего его из животного мира. Язык призван отражать внутренний мир человека, а также служить активной силой, создающей его мировоззрение. Язык выполняет функцию обозначения предметов в мысли и речи, функцию выражения понятий, функцию опосредования понимания (коммуникативную функцию). Философ понимает язык как постоянно возобновляющуюся работу духа. Как он аргументировал важность принципа диалога, «возможность говорения обусловлена обращением и ответом» ^{[3, с. 399]}. Следовательно, процесс восприятия и понимания диалогичен по своей природе. В дальнейшем этот принцип был развит и в отношении взаимодействия субъекта и объекта, способных оказывать в равной степени влияние друг на друга и на процесс интерпретации. Гумбольдт предвосхищает значение принципа диалога в качестве метода анализа любых гуманитарных явлений.

В целом, как отмечено автором, в течение нескольких столетий герменевтический подход в изучении феноменов культуры значительно трансформировался. Герменевтика, изначально заключенная в трактовке священных текстов, постепенно стала основополагающим методом в интерпретации культурных ценностей в целом.

В качестве вывода можно отметить, что на протяжении значительного времени поколениями мыслителей и ученых были сформированы общие основы герменевтического подхода. Метод послужил созданию единой платформы понимания и восприятия вначале религиозных текстов, а затем был распространен и на интерпретацию феноменов культуры. Изучение герменевтического метода служит подробному рассмотрению механизма интерпретации культурных ценностей и культурного наследия.