Сущностные параметры военно-мемориального наследия как феномена культуры

Рубин Владимир Александрович кандидат исторических наук доцент кафедры истории и философии ФГБОУ ВО "Оренбургский государственный аграрный университет" 460014, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, ул. Челюскинцев, 18, УНИиПК Rubin Vladimir Aleksandrovich PhD in History  Docent, the department of History and Philosophy, Orenburg State Agricultural Academy 460014, Russia, Orenburgskaya oblast', g. Orenburg, ul. Chelyuskintsev, 18, UNIiPK seba_alex@rambler.ru Другие публикации этого автора     Спиридонова Екатерина Владимировна кандидат физико-математических наук доцент, кафедра прикладной математики, Оренбургский государственный университет 460018, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, пр. Победы, 13 Spiridonova Ekaterina Vladimirovna PhD in Physics and Mathematics Docent, the department of Applied Mathematics, Orenburg State University 460018, Russia, Orenburgskaya oblast', g. Orenburg, pr. Pobedy, 13 ekvls@mail.ru Другие публикации этого автора

Шуб Мария Львовна доктор культурологии заведующий кафедрой, доцент, кафедра культурологии и социологии, Челябинский государственный институт культуры 454091, Россия, г. Челябинск, ул. Орджоникидзе, 36-а Shub Mariya L'vovna Doctor of Cultural Studies Docent, the department of Culturology and Sociology, Chelyabinsk State Institute of Culture 454091, Russia, g. Chelyabinsk, ul. Ordzhonikidze, 36-a shubka_83@mail.ru

Ключевые положения исследования осуществлены в рамках программы грантов Президента Российской Федерации для государственной поддержки ведущих молодых российских ученых – докторов наук (Конкурс МД-2020), проект «Культура памяти индустриальных городов российской провинции: мемориальные стратегии региональной идентичности».

В настоящей статье осуществляется осмысление военно-мемориального наследия в рамках чрезвычайно значимого ракурса – определения сущностных параметров данного феномена. В ходе изучения проблемного вопроса использованы междисциплинарный и дедуктивный методы исследования. Вместе с тем, работа над статьей предусматривала опору на важнейшие методологические наработки зарубежных и отечественных исследователей в области сохранения мест памяти (М. Хальбвакс, П. Нора) ^{[6, 11]}, культурной политики (О.Н. Астафьева, Г.А. Аванесова, С.Б. Синецкий) ^{[1, 10]}, мемориальной истории России (А.В. Святославский) ^[9], сохранения иностранных воинских захоронений (В.П. Мотревич) ^[5]. Основным источником для анализа и выработки теоретических обобщений выступают как опубликованные материалы, так и собственные эмпирические исследования отечественного военно-исторического наследия на примере Оренбургской области ^{[2, 7, 8]}.

На сегодняшний день в исследовательской практике выработано довольно много понятий, близких к военно-мемориальному наследию по смыслу, но не тождественных ему. Более того, можно говорить об отсутствии закрепленного в исследовательской литературе или правоприменительной практике определения понятия «военно-мемориальное наследие».

Об этом говорит и Т.С. Курьянова, называя такого рода ситуацию парадоксальной: термины «военно-историческое», «мемориальное», а, следовательно, и «военно-мемориальное» чрезвычайно часто используются в соответствующих контекстах, однако не определены исследователями ^[4].

Такая ситуация детерминировала необходимость обоснования собственного, авторского определения данной категории. Итак, в контексте данного исследования под военно-мемориальным наследием предлагается понимать совокупность архитектурных и скульптурных сооружений (памятников) с прахом или без праха военнослужащих, установленных в целях сохранения памяти о событиях и участниках военной истории как ценностно-значимых для актуальной культуры (к военно-мемориальному наследию, например, относятся Храм Христа Спасителя, воздвигнутый в честь победы в Отечественной войне 1812 года над войсками Наполеона, триумфальные арки у Ильинских и Мясницких ворот в Москве, многочисленные отечественные монументальные комплексы («Родина-мать» в Волгограде, Памятник затопленным кораблям в Севастополе и др.), стелы, бюсты, одиночные и братские воинские захоронения, объекты, имеющие правовой статус «объектов культурного наследия монументального искусства» и «памятников Великой Отечественной войны», посвященные российским военно-историческим событиям).

По мнению А. Эрль, любая «культура воспоминаний» (различные формы мемориализации) имеет три измерения своего существования: социальный (носители памяти), материальный (объекты памяти – мемориалы, монументы и пр.) и ментальный (символико-знаковое выражение содержания культуры воспоминаний) ^[13].

Необходимо отметить важную особенность трансформации военно-мемориального наследия – оно постоянно видоизменяется, обновляется с точки зрения материальной, что обусловлено, очевидно, необходимостью его регулярного сохранения (ремонта, благоустройства) от самых различных факторов силами государства и общества («усталость» материалов и необходимость замены на новые, противоправные посягательства на объекты памяти). Достоверным должно оставаться лишь одно – память о погибших защитниках Отечества. Для общественности важна не форма, а содержание объекта военно-мемориального наследия, не то, из каких материалов выполнен памятник, а продолжает ли он сохранять память о погибших военнослужащих. В связи с этим, применительно к военно-мемориальному наследию, на наш взгляд, наибольшую роль играют две формы его бытования:

1. Символическо-знаковый (ментальный, в терминологии А. Эрль).

В этом смысле военно-мемориальное наследие – это своего рода место памяти, под которым П. Нора понимал «всякое значимое единство, материального или идеального порядка, которое воля людей или работа времени превратили в символический элемент наследия памяти некоторой общности» ^{[6, с. 17 – 50, 79]}. Понятое в таком ключе военно-мемориальное наследие фиксирует и транслирует отношение выживших или потомков к павшим на поле боя, что позволяет рассматривать эти памятные знаки как «денотаты идентичности не только умерших, но и живых» ^[14].

2. Материальная.

Военно-мемориальное наследие – это не только символ памяти о войнах и их участниках («символы войны», по выражению А.И. Чаплыгина ^{[12, с. 2]}), но и реально-воплощенные формы этой памяти – мемориалы, памятники, надгробия, захоронения и пр.: «…путь к своему символическому воплощению идея войны проходит через объекты материальной культуры…» ^{[12, с. 2]}.

Вместе с тем, отметим, что для общественного мнения важна «совершенная форма» материального состояния военно-мемориального наследия, то есть памятные знаки и их территории должны быть отремонтированы и находиться в надлежащем состоянии. Забвение, запущенное и аварийное состояние, уничтожение мемориальных комплексов вызывает неприятие и негодование в обществе, расценивается как посягательство на память предков, внесших вклад ценою своих жизней в сохранение государственности. Однако, заметим, что санкционированная замена памятника на новый объект (в материальном смысле), как правило, поддерживается общественными структурами, поскольку позволяет сохранять и транслировать не только, собственно, память, но и «совершенную форму» ее воплощения.

Видовое разнообразие объектов военно-мемориального наследия может быть обозначено следующим образом:

– архитектурные (храмы, посвященные военной истории России, часовни, триумфальные арки и пр.). Наиболее характерным примером данного вида являются «полковые храмы» XIX века, которые сохраняли реликвии воинских соединений. Однако, отметим, что несмотря на снос храмов и борьбу с религией в советское время, указанная традиция продолжается и в постсоветский период (например, строительство Главного храма Вооруженных Сил Российской Федерации в Москве, посвященного победе советского народа в Великой Отечественной войне);

– скульптурные (монументальные и станковые скульптурные формы, увековечивающие память о военной истории и ее участниках, например, памятные знаки, бюсты, мемориальные доски, отдельные скульптуры и скульптурные композиции и пр.). Данный вид занял свое «лидирующее» место в мемориальной тематике с началом советской эпохи и остается таковым до сих пор, правовое воплощение получил в «ленинском плане монументальной пропаганды». Однако, массовый характер установки скульптур и памятных знаков получили через два десятилетия после Великой Отечественной войны (с 1964 – 1965 гг., с приходом к власти бывшего фронтовика Л.И. Брежнева), с пониманием необходимости увековечить многомиллионные жертвы и подвиг советского народа во Второй мировой войне;

– погребальные (одиночные и коллективные (братские) воинские захоронения с прахом военнослужащих и памятными знаками или без них). Отметим, что захоронения военачальников, лиц, совершивших героические поступки, места гибели воинских соединений, отдельных групп военнослужащих в первую очередь подвергаются мемориализации, поскольку содержат важный материальный предмет поклонения, памяти (де-юре, предмет государственной охраны) – прах военнослужащего (их). (примеры: «Шведская могила», многочисленные захоронения Великой Отечественной войны, Федеральное военно-мемориальное кладбище и др.);

– ландшафтные (природные или воссозданные ландшафтные ансамбли военно-мемориальной тематики – аллеи, скверы, парки, сады славы, Победы, памяти и пр.). Часто именно с данного вида начинается формирование мемориального комплекса, то есть с последующим установлением монументов и развитием территории мемориальных комплексов. Среди наиболее известных – Куликовское поле, Бородинское поле; наибольшей популярностью в настоящее время пользуются Аллеи Героев.

Говоря о функциях военно-мемориального наследия, необходимо отметить, что они во многом удовлетворяет потребность общества в воссоздании упорядоченной картины прошлого в условиях перехода от доминирования памяти отдельных социальных групп к консолидированной национальной памяти.

Мы предлагаем выделить следующие функции военно-мемориального наследия:

– во-первых, целесообразно высказать мысль о значимости военно-мемориального наследия для государства как инструмента сохранения государственности, то есть в данном случае используется фактор самопожертвования военнослужащих в идеологическом воспитании, высокая миссия служения во имя Родины. Соответственно, выделим политико-идеологическую функцию, которая направлена на укрепление символической легитимности государственного строя, поддержание социального порядка и консолидацию гражданского общества и выражается в проведении комплекса мероприятий со стороны государства, направленного на приобщение населения к смыслам и ценностям, связанным с официальной идеологией патриотизма путем использования, демонстрации объектов военно-мемориального наследия;

– во-вторых, мы регулярно становимся свидетелями мероприятий открытия мемориальных досок, установления памятников, присвоения улицам, площадям и иным градостроительным пространствам имен выдающихся и рядовых военнослужащих, отличившихся на ратном поприще. Данное обстоятельство обусловлено выстраиванием определенной смысловой концепции памяти о событиях прошлого; выражается в актах увековечения памяти о военных деятелях, участниках военных событий и несет в себе основы коммеморативной функции;

– в-третьих, мемориальные практики, как правило, обставлены различными по масштабу, но достаточно схожими по сценарию, ритуалами (Парад Победы, перезахоронение останков погибших, возложение цветов, минута молчания и др.). Событийно-деятельностное приобщение населения к содержанию военно-исторической памяти, проведение митингов, парадов, открытие различных военно-мемориальных объектов свидетельствует о ритуализации (наличии ритуальной функции) военно-мемориального наследия;

– в-четвертых, использование военно-мемориального наследия общественными институтами говорит о наличии мобилизационной функции, ярким примером которой выступает шефская помощь трудовых коллективов на стадии строительства монументов, ремонта сооружений и их благоустройства (требует мобилизации трудовых, имущественных, финансовых и иных ресурсов);

– в-пятых, возможность познания новой информации о фактах, событиях, личностях военного времени через соприкосновение с военно-мемориальными объектами; ознакомления с надписями мемориальных досок, памятных знаков; изучения путеводителей, буклетов с описанием военно-мемориального наследия демонстрирует наличие у него информационной функции;

– в-шестых, воспитательная функция военно-мемориального наследия направлена на формирование чувства патриотизма; выражается в реализации комплексных программ патриотического воспитания. Наиболее ярко данная функция проявляется в учреждениях образования, культуры, социальной сферы. Многие школы носят имена героев Советского Союза, Российской Федерации, сохраняют память о павших военнослужащих путем открытия школьных музеев, установки мемориальных досок и памятных знаков, организации поста № 1 у них и иных памятно-мемориальных мероприятий. Данная память поддерживается и передается из года в год через привлечение к ней новых поколений;

– в-седьмых, в мемориалах присутствует, помимо воспитательной, сакральная функция, при которой население воспринимает их в качестве «священных мест». Военно-мемориальное наследие способствует сакрализации памяти о военной истории и ее участниках (например, посещение молодоженами «Вечного огня» в день бракосочетания в целях поклониться «священному месту», возложить цветы, сделать памятное фото на фоне монумента и, как-бы, воздать благодарность павшим защитникам Отечества, которые своими жизнями обеспечили мир над головами ныне живущих).

– в-восьмых, использование прилегающих к монументам территорий для проведения досуга граждан, проведения концертов, спортивных мероприятий, автопробегов, вечерних прогулок, туристических походов и иных мероприятий, вызывающих массовый общественный интерес, свидетельствует о наличии рекреационной функции военно-мемориального наследия. Наиболее значимые для актуальной культуры объекты военно-мемориального наследия порой формируют целые туристические кластеры (Брестская крепость, Севастополь как средоточие значительного числа военно-мемориальных объектов разных эпох и другие);

– также выделим и девятую – эстетическую функцию военно-мемориального наследия, поскольку мемориалы являются авторскими произведениями, вписаны в окружающую среду и ландшафт, должны быть соразмерны и сомасштабны, взывать к памяти населения, напоминанию о жизнедеятельности павших защитников Отечества, а не вызывать отторжение из-за некачественного, непрофессионального исполнения мемориального сооружения.

Феномен «военно-мемориального наследия» теснейшим образом взаимосвязан с иными более общими и более частными феноменами культуры.

Военно-мемориальное наследие является видом военно-исторического наследия, которое, в свою очередь, выступает разновидностью культурного (или культурно-исторического).

Под культурным наследием мы предлагаем понимать «совокупность объектов культуры, отражающих этапы развития общества и осознаваемых социумом как ценности, подлежащие сохранению и актуализации» ^{[3, с. 12 – 18]}.

Материальные и нематериальные ценности, связанные с военной историей государства, объединены понятием «военно-историческое наследие». Говоря о «военно-историческом наследии», можно выделить три его важных составляющих: 1) военно-мемориальное наследие (материальные ценности открытой среды), 2) музейные, библиотечные, архивные фонды (материальные ценности закрытой среды), 3) нематериальные ценности (военные традиции, уставы, фольклор, достижения военной науки и пр.).

Система сохранения, поддержания, трансляции и пропаганды военно-мемориального наследия понимается нами как военно-мемориальная культура. А.В. Святославский под военно-мемориальной культурой понимает традицию сохранения памяти о защитниках Отечества, важнейшую составляющую отечественной культуры увековечения ^[9]. Так, ученый пишет: «…период XVIII – I половине XIX вв. … явил огромную роль военно-мемориальной культуры в общекультурном пространстве России – традиция, которая навсегда окажется важнейшей … в отечественной культуре увековечивания» ^{[9, с. 199]}. При этом автор ссылается именно на крупные военно-мемориальные проекты, важнейшим из которых был проект увековечивания Отечественной войны 1812 г., когда под эгидой императора Николая I Генеральный штаб разработал перечень мест, связанными с военными действиями, где должны были быть установлены памятники-монументы ^{[9, с. 199 – 200]}. А. В. Святославский объясняет это следующим образом: «Сегмент военно-мемориальной культуры в отечественной коллективной памяти значителен по весьма понятным причинам: Руси-России пришлось постоянно воевать» ^{[9, с. 99]}.

Для более четкой дифференциации феномена военно-мемориального наследия из круга близких, но не тождественных ему явлений культуры, обозначим его специфику в сравнении с феноменами «памятник архитектуры» и «объект археологического наследия».

Памятник архитектуры – это недвижимый значимый объект материального и духовного творчества, который имеет национальное или международное значение. По сути к ним целесообразно отнести любое архитектурное сооружение, получившее статус «объекта культурного наследия» («недвижимого памятника истории и культуры») на основании наличия архитектурной (градостроительной) или историко-символической значимости. Они принципиально отличаются от военно-мемориального наследия тем, что последнее объединяет сугубо совокупность специальных архитектурных сооружений (нежилых), установленных в память конкретно военных событий (храмы, часовни, арки, колонны и пр.), которые, вместе с тем, могут иметь юридический статус памятников истории и культуры.

Что касается понятия «объект археологического наследия», в данном вопросе ситуация не столь однозначная. К сожалению, современное российское законодательство установило 100-летний рубеж для определения объекта археологического наследия, то есть братскую могилу периода Гражданской войны 1918-1920 гг. можно отнести к памятникам археологии, однако такое решение вызывает жаркие дискуссии между археологическим и поисковым сообществами. На наш взгляд, к памятникам археологии необходимо относить культурные следы цивилизаций, не оставивших письменных источников о своей деятельности. Границу между объектом военно-мемориального наследия и объектом археологического наследия мы условно проводим следующим образом: военно-мемориальное наследие посвящено известным, ценностно-значимым военным событиям и их участникам, а памятники археологии могут быть связаны с неизвестными войнами.

Кроме того, уже интегрированные в научный, правовой и бытовой контексты употребления понятия, такие как «военно-мемориальная культура», «военное наследие» или «военно-историческое наследие» не нивелировали потребность в разработке нового и специфичного по отношению к ним понятия военно-мемориального наследия, поскольку последнее обладает собственными специфическими чертами, отличающими его от иных терминов. В частности, к специфическим чертам военно-мемориального наследия и составляющим его объектам целесообразно отнести:

– взаимосвязь с военно-историческими событиями: военно-мемориальное наследие отличается от всех иных видов наследия субъектом мемориализации, которым выступает военная история;

– публичность: объекты военно-мемориального наследия не изолированы в специальных пространствах (музейных, архивных и пр.), а сознательно и целенаправленно доступны для визуального и даже тактильного контакта;

– территориальная центрированность: объекты военно-мемориального наследия, как правило, располагаются в наиболее востребованных (доступных, визуально доминантных) территориальных локусах – центральные улицы, площади, скверы, парки городов и районов, выделенные участки общих кладбищ;

– динамичность: возможность перемещения военно-мемориальных объектов (что обусловлено постоянными изменениями градостроительной ситуации, ликвидацией кладбищ, восстановлением утраченных военно-мемориальных объектов с учетов застройки их прежних мест размещения и прочими причинами);

– контекстность: вписанность объектов военно-мемориального наследия в окружающую среду (городскую застройку, ландшафтное окружение и пр.);

– доминирование символической компоненты над формальной: главным в военно-мемориальном наследии выступает не аутентичность составных частей памятника, а символическая память о погибших защитниках Отечества, что придает данному виду наследия способность к изменениям, восстановлению, развитию.

Таким образом, в настоящей статье выявлены формы бытования, виды, функции и специфические черты, то есть предпринята попытка определить сущностные параметры «военно-мемориального наследия» как феномена культуры. Военно-мемориальное наследие является малоизученным с теоретической, исторической и практической точек зрения феноменом культуры. Обладая определенными, выявленными в настоящей статье, характеристиками, военно-мемориальное наследие нуждается в концептуализации и глубоком научном постижении.