А.А. Фет – автор очерков «Из деревни». К истокам формирования пародийной личности

Целикова Екатерина Викторовна кандидат филологических наук доцент, ФГБОУ ВО "Череповецкий государственный университет" 162626, Россия, Вологодская область, г. Череповец, ул. Годовикова, 19, оф. Godovikova 19-158 Tselikova Ekaterina Viktorovna PhD in Philology Docent, Cherepovets State University 162626, Russia, Vologodskaya oblast', g. Cherepovets, ul. Godovikova, 19, of. Godovikova 19-158 evts80@yandex.ru Другие публикации этого автора

В 1863 г. в 25 и 28 номере сатирического журнала «Искра» был опубликован фельетон Павла Медведева «Мечты и действительность». Статья Медведева была полемическим откликом на публицистические очерки А. А. Фета «Из деревни», напечатанные в первом и третьем номерах «Русского вестника» за 1863 г. Очерки «Из деревни» были обобщением опыта усадебной жизни, организации и ведения хозяйства и выстраивания взаимоотношений с работниками и крестьянами.

Появлению очерков «Из деревни» предшествовали следующие биографические обстоятельства.

В 1857 г. А. Фет женится и выходит в отставку, рассчитывая жить исключительно литературным трудом. Спустя три года поэт понимает, что надеждам его обеспечить семью за счет писательства не суждено оправдаться. А. Фет принимает решение отказаться от занятия писательским трудом. К такому решению, по его словам, привело его «убеждение в невозможности находить материальную опору в литературной деятельности» ^{[9, с. 349]}. Фет решает купить землю, чтобы земледельческим трудом поправить свое материальное положение («бездеятельная и дорогая городская жизнь стали сильно надоедать мне <…>» ^{[10, с. 114]}) и обрести, наконец, собственный дом, семейный уют и душевное спокойствие. Желание переменить род занятий, найти себя в иной, более активной деятельности, было у А.А. Фета очень сильно. «Но сделаться зрителем, быв всю жизнь деятелем, тяжело, и я стал сильно подумывать о постоянной деятельности. Мне пришла мысль купить клочок земли и заняться на ней сельским хозяйством. <…> Для меня всякое неопределенное состояние тягостнее всего» ^{[10, с. 114]}, - пишет поэт об этом периоде своей жизни в «Заметках о вольнонаемном труде». И. П. Борисов, друг А. А. Фета, упоминает об этой новой фетовской «страсти» в письме к И. С. Тургеневу 8 октября 1860 г.: «Фет чумел и нас всех доводил до отчаяния отчаянными покушениями купить землю во что бы то ни стало, какую ни попало, где бы ни было» ^{[12, с. 366]}.

Летом 1860 г. А. А. Фет приобрел хутор Степановку, расположенный на юго-западной окраине Мценского уезда Орловской губернии. Степановка, по словам друга и биографа А. Фета Н. Н. Страхова, представляла собой «ровное голое место, где стоял небольшой дом, только что построенный и еще вовсе неотделанный, где не было ни речки, ни дерева, и росла лишь в стороне березовая рощица на трех десятинах» ^{[6, с. 419]}.

Выбор, сделанный Фетом, был обусловлен не только стремлением обеспечить себя, но найти дело своей жизни, деятельность, которая может принести видимый результат. Свой первый сельскохозяйственный сезон А. А. Фет начал весной 1861 г. – «в самую минуту хаотического брожения двух разнородных элементов земледельческого труда: крепостного и вольнонаемного» ^{[11, с. 438]}, когда отсутствие четкой правовой основы и социальных гарантий порождало общую растерянность и неразбериху, а налаживание большого хозяйства неопытными руками было делом рискованным. А. Фету начинать было особенно трудно: он не имел ни практики, ни знаний в области земледелия. В «Заметках о вольнонаемном труде» поэт следующим образом комментирует свое решение заняться сельскохозяйственной деятельностью: «Попав прямо со школьной скамьи на коня во фронт, я всю жизнь не имел никакого понятия о ходе земледельческих занятий, но подумав, что этим делом правят у нас на Руси и безграмотные старосты, я махнул рукой на земледельческую школу и решился приступить к делу в качестве слепца. <…> При мысли отдохнуть среди своих полей <…> меня не покидала и другая: не затевать пустой игрушки, которая не окупит положенных на нее трудов и издержек» ^{[10, с. 114]}. Б. Я. Бухштаб считает, что А. Фет видел в Степановке свою «внутреннюю опору, удовлетворяющее социальное самоощущение», его «манила возможность гармонии между деятельностью и мировоззрением» ^{[3, с. 45]}.

Отметим, что проблема соотношения биографических реалий и поэтического творчества являлась и до сих пор является предметом стойкого и непрекращающегося интереса биографов и исследователей А. Фета. Одним из первых современников, отметивших «несоответствие» между творческой деятельностью и практической деятельностью А. Фета был И. С. Тургенев. Приведем несколько цитат из его писем Я. П. Полонскому за 1861 г.: «Я видел Фета в самый день моего приезда <…>. Он теперь сделался агрономом, хозяином – до отчаянности, отпустил бороду до чресл – с какими-то волосяными вихрами за и под ушами – о литературе слышать не хочет <…>»; «Он вообще стал рьяным хозяином. Музу прогнал взашею <…>»^{[12, с. 365]}. Интересно, что отмеченные изменения Тургенев проиллюстрировал портретной деталью: «он теперь <…> отпустил бороду до чресл…», которая ярко отражает момент «перерождения» Фета, его отказ от прежних занятий (поэзия) и вступление в новую деятельность – фермерство. Заметим, что А. А. Фет никогда не являлся помещиком в традиционном понимании этого слова, т.е. не владел крепостными крестьянами, а строил свою сельскохозяйственную деятельность на основе договорных отношений с вольнонаемными рабочими.

Мысль о «раздвоении» бытовой жизни и творчества современных поэтов, была высказана в 1864 г. критиком «Библиотеки для чтения» Е. Н. Эдельсоном в отношении А. Фета, А. Майкова и Я. Полонского. Эдельсон полагал, что такая амбивалентность ведет к ослаблению лирического наследия, снижению тем и мотив, к дискредитации самой сути поэтического творчества. «Что общего, например, между Фетом, поэтом тончайших, неуловимейших, мимолетных ощущений, и Фетом практиком, горячим и усердным сельским хозяином, каким он является, вполне и нараспашку, в своих “Письмах из деревни”» ^{[13, с. 41]}, - пишет критик в статье-обзоре «Русская литература» (1864). Сходное восприятие личности поэта, хотя с более выраженной негативной оценкой, находим и в пометках и замечаниях его современника М. С. Гольденвейзера, сделанных им на полях книги А. А. Фета «Мои воспоминания»: «Стихов Фета я не читал и читать их не буду. <…> Смело утверждаю, после изучения двух томов воспоминаний этого курьезного субъекта, что в них не может быть ни правильно продуманной мысли, ни возвышенного, ни даже просто – честного человеческого чувства. <…> Фет до конца жизни смотрел на себя как на практического человека, насадителя березок, елок и прочего добра в своей Степановке <…>. С поэзией же, как и вообще с каким бы то ни было литературным интересом, он, как видно из самим им рассказанной жизни, соприкасался никак не более чем любой из его кучеров» ^{[4, с. 299-300]}.

Мнения современных ученых, на наш взгляд, можно свести к двум противоположным точкам зрения. Наиболее многочисленная группа исследователей, опирающаяся, очевидно, на традиционное, ставшее стереотипом, восприятие личности поэта, сложившееся еще в эпоху 1860-х гг., считает, что существовал «поэт Фет» и «помещик Шеншин» ^{[4, 5, 7]}. Подобная «двойственность» восприятия творческой деятельности и личности А. Фета по преимуществу и использовалась пародистами «Искры» для формирования пародийной личности Фета.

Более убедительной представляется другая точка зрения, высказанная отчасти в работах Г. Д. Аслановой ^{[10, с. 13]}, согласно которой, личность Фета ни в коем случае не может быть разделена на «поэта» и «помещика», поскольку, - пишет исследователь, «был А. А. Фет, человек редкой душевной красоты и силы, один из образованнейших и умнейших людей России XIX века» ^{[1, с. 195]}.

Хозяйственная деятельность, направленная на благоустройство Степановки, стала делом жизни Фета. Это отражено в переписке поэта и его друзей тех лет. «Фет побыл с нами несколько дней и возвратился в Степановку, где предается с неутомимою деятельностью всем хозяйским истязаниям, - пишет И. П. Борисов И. С. Тургеневу в письме 8 октября 1860 г., - Переписка у нас ведется почти ежедневная, и он [Фет] описывает свою жизнь так ярко, что как будто видим всю его обычную суету. Тут все кувыркается – и стройка, и охота на вальдшнепов, и копанье прудов, и балы, на которые он врывается и отплясывает с прежнею уланскою удалью, и вольнонаемные работники – народ хитростный, забирающий вперед денежки <...>»^{[12, с. 366-367]}. И. С. Тургенев рисует схожий портрет хозяина Степановки в одном из писем к поэту: «Я не могу себе иначе представить Вас теперь, как стоящим по колени в воде в какой-нибудь траншее, облаченным в халат, с загорелым носом, и отдающим сиплым голосом приказы работникам» ^{[12, с. 361]}.

Труды А. А. Фета и его стойкое желание преобразований в итоге оправдались. «Практический смысл» (В. П. Боткин) и громадное трудолюбие Фета, желание «на малом пространстве сделать что-либо действительно дельное» ^{[10, с. 114]} превратили кусок голой степи в прекрасное и доходное именье. «Небольшой клок земли, на который я выброшен был судьбой, подобно Робинзону, с полным неведением чуждого мне дела, заставил меня лично всему научиться, и действительно в течение семнадцати лет довести неусыпным трудом миниатюрное хозяйство до степени табакерочки», - с гордостью пишет поэт об итогах своего труда в «Моих воспоминаниях» ^{[9, с. 373]}.

Спустя два года после покупки Степановки, А. Фет публикует цикл очерков «Заметки о вольнонаемном труде» (1862), в которых подводит итоги двухлетней сельскохозяйственной деятельности и рассказывает о том, что «думал, что сделал и что из этого вышло» ^{[10, с. 114]}. Продолжением «Заметок о вольнонаемном труде» стали написанные год спустя очерки «Из деревни» (1863), из-за которых А. Фет стал персоной нон-грата для всей демократической литературы и публицистики. Всего в течение девяти лет А.А. Фет опубликовал 51 очерк. Первые четыре очерка были опубликованы в мартовском номере «Русского вестника» за 1862 г., в майском номере появились еще тринадцать. Затем в 1863 г. в первом и третьем номерах «Русского вестника» вышли очерки «Из деревни». Далее, под тем же названием, Фет продолжает публиковать свои деревенские записки в «Литературной библиотеке» (1868, №2). В 1871 г. в «Заре» (№6) вышли статьи, завершающие цикл «Из деревни» ^{[10, с. 160]}.

Многие современники, среди которых были не только друзья и почитатели поэта, восприняли публицистические статьи Фета как чрезвычайно важное и необходимое для общества явление. «Непременно наляг на статью “Из деревни”», - настаивал В. П. Боткин в письме 15 ноября 1863 г. И снова в письме 24 марта 1865 г.: «Пишешь ли ты “Из деревни”? Вчера я слышал похвалы, и какие! – этим статьям от людей, не подозревавших, что я тебя знаю» ^{[10, с. 160]}. 22 июня 1864 г. И. П. Борисов сообщает И. С. Тургеневу: «Фет “Из деревни” продолжает, и круг его читателей и почитателей гораздо шире, чем у поэта» ^{[10, с. 160]}.

А. Фет не был первым русским литератором, обратившимся к земледельческому вопросу. Из его современников об этом писали и говорили И. С. Тургенев, А. Н. Майков, Ф. И. Тютчев, Л. Н. Толстой. Так, И. С. Тургенев, готовясь поступить на службу в министерство Внутренних дел, составил в 1842 г. записку под названием «Несколько замечаний о русском хозяйстве и о русском крестьянине». И.С. Тургеневым также был составлен проект издания журнала «Хозяйственный указатель» (1858). Журнал должен был способствовать объединению дворянской и разночинной интеллигенции в вопросах, связанных с намеченной правительством крестьянской реформой. Тургенев излагает свои взгляды на состояние земледелия в России, основываясь на «довольно значительном количестве отдельных фактов», собранных автором «на опыте и посредством чтения» ^{[8, с. 420]}. Воспринимая свою будущую деятельность как форму общественного служения, дело жизни, Тургенев пытается наметить некоторые пункты программы по улучшению состояния крестьянства. Важнейшими препятствиями на пути достижения благосостояния землевладельцев (помещика и крестьянина) Тургенев считает «недостаток положительности и законности» в собственности (чересполосица), в отношении помещиков к крестьянам («эти отношения ничем не определены, и большей частью зависят от прихоти владельца»), неудовлетворительное состояние науки земледелия, «слабое развитие чувства гражданственности, законности в наших крестьянах», «недостаток общественного духа в дворянах» ^{[8, с. 424-427]}. Многие важнейшие вопросы, поднятые Тургеневым, окажутся не менее актуальными и для Фета и будут детально проанализированы в его очерках.

По характеру изложения и перечню поднимаемых проблем, текст «Из деревни» существенно отличается от «Записок о вольнонаемном труде». В цикле очерков «Из деревни» А. Фет затрагивает важнейшие пореформенные вопросы, касающиеся судьбы земледелия в России, проблем взаимоотношения дворян и крестьян, рассматривает специфику законодательного регулирования сельского хозяйства. Основываясь на собственном хозяйственном опыте, А. Фет предлагает различные способы решения наиболее острых конфликтных ситуаций.

Общий тон очерков и специфическую манеру изложения материала в очерках «Из деревни» друзья и знакомые А. Фета называли «прелестной фетовщиной» и замечали, что в очерках «… все истинная правда. Но все это передано неподражаемо, фетовски» ^{[12, с. 369, 371]}. Очевидно, что особый, «фетовский» способ подачи информации: оперирование широким кругом фактов, статистические данные, обилие финансовых расчетов, объективные характеристики крестьянских характеров, советы по улучшению законодательной и социальной политики, сочетающиеся с личными оценочными суждениями и жалобами немало способствовали той резко негативной оценке, которую получил цикл «Из деревни» у представителей демократической периодической печати.

Демократическая журналистика ответила поэту потоком резких статей и фельетонов, наибольшее количество которых было напечатано в «Искре». С 1863 по 1865 гг. имя Фета не сходит со страниц этого журнала.

Процесс переосмысления устойчивых представлений произошел в литературоведении в отношении личности А.А. Фета, одного из крупнейших русских поэтов XIX в. Традиция воспринимать А. Фета-человека как «жесткого практика», «ретрограда», «мракобеса» и «остервенелого крепостника», писавшего однако прекрасные лирические стихи, сложилась еще при жизни поэта, главным образом, в 1860-е гг. На наш взгляд, возникновению и существованию этого стереотипа во многом способствовала деятельность поэтов «Искры», в пародиях которых возникает пародийная личность А. А. Фета.