Особенности филологического анализа лирического стихотворения "Прощай" П.А. Ойунского

Дишкант Елена Валерьевна кандидат филологических наук доцент, кафедра русского языка как иностранного, Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова 677013, Россия, республика Саха (якутия), г. Якутск, ул. Каландарашвили, 21, кв. 106 Dishkant Elena Valer'evna PhD in Philology associate professor of the Department of Russian as a Foreign Language at Ammosov North-Eastern Federal University 677013, Russia, respublika Sakha (yakutiya), g. Yakutsk, ul. Kalandarashvili, 21, kv. 106 dishkant74@mail.ru Другие публикации этого автора     Попова Матрена Петровна кандидат филологических наук доцент, кафедра якутской литературы, СВФУ им. М.К. Аммосова 677016, Россия, республика Саха (якутия), г. Якутск, ул. Сергеляхская 2, 4, кв. 15 Popova Matrena Petrovna PhD in Philology Associate Professor of the Department of Yakut Literature at Ammosov North-Eastern Federal University 677016, Russia, respublika Sakha (yakutiya), g. Yakutsk, ul. Sergelyakhskaya 2, 4, kv. 15 pmatrena75@mail.ru Другие публикации этого автора     Чиркоева Дария Ивановна кандидат филологических наук доцент, кафедра якутского языка, Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова 677016, Россия, республика Саха (Якутия), г. Якутск, ул. Кулаковского, 42, каб. 218 Chirkoeva Dariya Ivanovna PhD in Philology Docent, the department of Yakut Language, Ammosov North-Eastern Federal University 677016, Russia, respublika Sakha (Yakutiya), g. Yakutsk, ul. Kulakovskogo, 42, kab. 218 dchirkoeva@icloud.com Тобуроков Николай Николаевич доктор филологических наук профессор, кафедра якутской литературы, Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова 677016, Россия, республика Саха (Якутия), г. Якутск, ул. Кулаковского, 42, каб. 235 Toburokov Nikolai Nikolaevich Doctor of Philology Professor, the department of Yakut Literature, Ammosov North-Eastern Federal University 677016, Russia, respublika Sakha (Yakutiya), g. Yakutsk, ul. Kulakovskogo, 42, kab. 235 pmatrena75@mail.ru

Башарина Зоя Константиновна доктор филологических наук профессор, кафедра якутской литературы, Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова 677016, Россия, республика Саха (Якутия), г. Якутск, ул. Кулаковского, 42, каб. 235 Basharina Zoya Konstantinovna Doctor of Philology Professor, the department of Yakut Literature, Ammosov North-Eastern Federal University 677016, Russia, respublika Sakha (Yakutiya), g. Yakutsk, ul. Kulakovskogo, 42, kab. 235 pmatrena75@mail.ru

Введение

В настоящее время в связи с потребностью совершенствования подходов и принципов к всестороннему рассмотрению поэтического произведения в современном литературоведении актуализирована методика филологического анализа художественного текста. Между тем в практике, как правило, наблюдается разрозненный подход к исследованию художественного произведения. Литературовед рассматривает жизненный и творческий путь писателя, мировоззренческие взгляды, принадлежность к литературному направлению, жанровое своеобразие текста, его композицию, систему образов, тематику и проблематику произведения, особенности поэтики. Лингвисты анализируют употребление лексических и грамматических форм, синтаксических конструкций. Отмечая такое различие подходов к художественному тексту, В.В. Виноградов писал: «Лингвист отправляется от анализа словесной ткани произведения. Литературовед — от общественно-психологического понимания характера» ^{[2, 255]}. Однако целостный анализ текста невозможен без учета взаимосвязи формы и содержания. Только в совокупности лингвистического, стилистического и литературоведческого анализов возможно целостное рассмотрение художественного произведения в единстве содержания и формы его выражения. Такой комплексный анализ текста позволит избежать субъективизма и фрагментарности при интерпретации содержания художественного произведения.

Предметом лингвистического исследования текста является реальное значение слова, анализ языковых единиц, грамматической структуры текста, семантических полей, т.е. выявление тех средств, посредством которых выражается идейное и эмоциональное содержание произведения. По справедливому замечанию Шанского Н.М., «в художественном произведении факты языка, помимо коммуникативных функций, получают также и эстетические, превращаются в строевые элементы поэтической речи», создавая оригинальный глубинный смысл художественного текста в его целостности ^{[13, 21]}.

Стилистический анализ направлен на отражение образного строя в художественной речевой системе произведения, рассмотрение текста с точки зрения лингвистических и экстралингвистических факторов.

Литературоведческий анализ определяет идейно-эстетическое содержание текста, проблематику, образную систему, жанровую специфику, пространственно-временную организацию художественного текста.

Методологические основы филологического анализа поэтического текста в разное время были изложены в ряде научных работ М.М. Гиршмана, М.Л. Гаспарова, В.М. Жирмунского, Ю.М. Лотмана, Хализева В.Е., Шанского Н.М., Д.М. Магомедовой и др. Так, в работе Ю.М. Лотмана «Анализ поэтического текста» обосновывается необходимость структурного анализа художественного текста, позволяющего рассматривать литературное произведение как органическое целое: «Текст в этом анализе воспринимается не как механическая сумма составляющих его элементов, и «отдельность» этих элементов теряет абсолютный характер: каждый их них реализуется лишь в отношении к другим элементам и к структурному целому всего текста» ^{[5, 11]}. Иными словами, в художественном произведении значим любой элемент текста, так как он несет в себе определенную идейную нагрузку, и соответственно должен быть учтен при разработке комплексного филологического анализа, направленного на выявление и истолкование «каждого компонента концентрированной словесной образности», на рассмотрение всех связей между компонентами, их зависимости друг от друга и от всего произведения в его целостности.

Основная часть

Методы исследования. В работе М.Л. Гаспарова выделены три уровня анализа поэтического текста ^{[4, 11–26]}. Верхний уровень исследователь именует идейно-образным, воспринимаемым умом и воображением: «умом мы понимаем слова, обозначающие идеи и эмоции, а воображением представляем образы» ^{[3, 9-20]}. Он отражает авторскую картину мира: его систему ценностей и представление о мире. Это идеи и эмоции, представленные в стихотворении, а также образы и мотивы, образующие лирический сюжет. Под образами понимаются предметы и понятия, выраженные именем существительным (образ родины, жизни, смерти и др.), а мотивами – действия, обозначенные глаголами и отглагольными формами (мотив возвращения, дороги, путешествия и др.).

Средний уровень – стилистический, воспринимаемый чувством языка. На этом этапе происходит определение семантических полей текста, анализ тропов, а также синтаксиса, поэтических фигур речи, грамматической составляющей текста, т.е. выявление доминирующих частей речи («из этих слов перед нами складывается художественный мир произведения: из существительных – его предметный (и понятийный) состав; из прилагательных – его чувственная (и эмоциональная) окраска; из глаголов – действия и состояния, в нем происходящие»), совокупность которых определяет стиль поэтического письма (глагольный / адъективный / номинативный).

Третий уровень – фонический, или звуковой, воспринимаемый слухом. К нему относятся метр, ритм и размер, рифма, строфика, интонация; а также явления звукописи – аллитерации и ассонансы.

Как видим, при анализе художественного текста исследователи исходят от внутритекстового анализа к контекстуальному изучению: только на основе скрупулезно проведенного имманентного анализа филолог может обратиться к контекстуальному анализу, расширяющему поле исследования и устанавливающему «диалогизирующий фон» восприятия текста (М.М.Бахтин). Лео Шпитцер, впервые употребивший понятие имманентного анализа, утверждал, что при анализе стиля художественного произведения следует оставаться в пределах литературного памятника, «находящегося в самом себе» ^{[14, 203]}.

Безусловно, для объективной оценки и понимания смысла произведения необходимо обращение и к «внетекстовой» информации: социальной и культурологической ситуации времени его создания, однако этот этап анализа не является определяющим и «внутритекстовое» рассмотрение произведения закономерно предшествует его контекстуальному изучению» ^{[12, 67]}. Отметим наиболее значимые смыслообразующие контексты:

- биографический контекст, связанный с творческой историей произведения (история создания, публикации, рецепции текста, поиск прототипов и протосюжетов и т.п.). Об использовании биографического метода в свое время писали Ш. Сент Бев, А.П. Скафтымов, Г. Брандес и др. На наш взгляд, этот аспект имеет немаловажное значение в понимании идеи произведения, поскольку каждое стихотворение – это отражение поэтической картины мира автора и источником написания поэтического произведения выступают события, происходящие в жизни писателя.

- литературные контексты: рассмотрение художественного мира автора сквозь призму мотивов и тем. Мотивный анализ, созданный А.Н. Веселовским и В.Я. Проппом, получил широкое распространение в литературоведении еще в начале ХХ в. Его последователями стали А.И. Белецкий, Б.М. Гаспаров, Б.В. Томашевский и др., дифференцировавшие универсальные сюжетные мотивы в произведениях мировой и отечественной литературе. Один и тот же мотив может получать разные символические значения в лирических произведениях разных эпох, подчеркивая близость и в то же время оригинальность поэтов.

К литературным контекстам нужно отнести и интертекстуальные связи, являющиеся важнейшей текстовой категорией, связанной с диалогичностью текста. Интертекстуальный метод основывается на анализе литературных влияний и «семантической трансформации, совершающейся при переходе от текста к тексту и подчиненной некоторому единому смысловому заданию» ^{[8, 7]}.

Важную роль играет и определение литературного направления, с которым биографически и творчески связан автор (классицизм, сентиментализм, романтизм, реализм, модернизм, постмодернизм).

Таким образом, считаем целесообразным использование выше перечисленных методов и подходов для глубокого и основательного анализа лирического произведения.Метод филологического анализа художественного текста, на наш взгляд, позволяет рассмотреть поэтическое произведение в аспекте всех имеющихся в литературоведении подходов.

Звуковой уровень текста.

Ритмическая характеристика стихотворения «Бырастыы» - «Прощай».

По справедливому замечанию Н.Н. Тобурокова, «…основоположник якутской советской литературы П. Ойунский не только великолепно сказывал олонхо, сказки, предания, пронизанные духом устного народного творчества своего народа, но и первым возвел в систему силлабический метр в якутской поэзии… обогатил строфику, сделал «стих ритмически соизмеримым не только в целом, но и по структуре слогосочетаний» ^{[9, 19]}.

Г.М. Васильев отмечал, что большинство стихотворений Ойунского состоит из вариантов трехсложных структур ^{[1, 85]}. Стихотворение«Бырастыы» - «Прощай» – не исключение: из 48 поэтических строк 34 представлены трехсложниками.

1) Харака муорака дьалкыыра, 3-3-3 (9)

2) Харалыы баргыйар балкыыра, 3-3-3 (9)

3) Ытыллар долгунум, бырастыы! 3-3-3 (9)

4) Ыһыллар чөмчүүгүм, бырастыы! 3-3-3 (9)

5) Мин тылым – мин тохтор тойугум, 1-2-1-2-3 (9)

6) Мин тылым – мин туойар хомуһум 1-2-1-2-3 (9)

7) Сандаҕа көмүһэ саккырыыр, 3-3-3 (9)

8) Салгыҥҥа убайан тырымныыр. 3-3-3 (9)

9) Харака муорака саалыгар, 3-3-3 (9)

10) Харылыы балгыйар баалыгар 3-3-3 (9)

11) Уһуллан-уоҕуран үүммүтэ, 3-3-3 (9)

12) Убайар урсуҥҥа күлбүтэ... 3-3-3 (9)

13) Уорсуйар байҕалым долгуура, 3-3-3 (9)

14) Убайар көмүһүм оргуура, 3-3-3 (9)

15) Күлүмүр тырымым, бырастыы! 3-3-3 (9)

16) Күлэр күөх муоракам, бырастыы! 2-1-3-3 (9)

17) Мин ыллыыр ырыакам ырата, 1-2-3-3 (9)

18) Мин тыыннаах тылыкам сатата 1-2-3-3 (9)

19) Хотугу дойдукам ньууругар 3-3-3 (9)

20) Хоммууна олоҕун тутарга, 3-3-3 (9)

21) Хотуулаах охсуһуу уотугар 3-3-3 (9)

22) Хоммуньуус хоссуна буоларга 3-3-3 (9)

23) Уруйдаах тускулу туппута, 3-3-3 (9)

24) Убайар буурҕанан туойбута. 3-3-3 (9)

25) Күөх урсун күлүмэ дьиримниир, 1-2-3-3 (9)

26) Күрүлүүр күлүмүр мичиҥниир, 3-3-3 (9)

27) Баараҕай байҕалым, бырастыы! 3-3-3 (9)

28) Барылыыр балкыырым, бырастыы! 3-3-3 (9)

29) Хомойо-куруйа саныахпын, 3-3-3 (9)

30) Хонуктан хонукка ытыахпын – 3-3-3 (9)

31) Бу күнү ким төрүөн көрбөтөй?!! 1-2-1-2-3 (9)

32) Бу сиргэ ким төрүөн өлбөтөй?!! 1-2-1-2-3 (9)

33) Мин өлүөм – дьүһүнүм сүтүөҕэ, 1-2-3-3 (9)

34) Мин буорум отунан үүнүөҕэ... 1-2-3-3 (9)

35) Кэриэһим – кэннибэр хааларым: 3-3-3 (9)

36) Кэхтибэт кэрэкэ тылларым... 3-3-3 (9)

37) Харака муорака дьалкыыра, 3-3-3 (9)

38) Харылыы баргыйар балкыыра, 3-3-3 (9)

39) Ытыллар долгунум, бырастыы! 3-3-3 (9)

40) Ыһыллар чөмчүүгүм, бырастыы! 3-3-3 (9)

41) Күн сирин күлүмнүүр түөһүгэр, 1-2-3-3 (9)

42) Күөх сирэм күөгэйэр күөнүгэр 1-2-3-3 (9)

43) Хоммууна олоҕун тутарга, 3-3-3 (9)

44) Хоммуньуус хоссуна буоларга 3-3-3 (9)

45) Имэҥнээх сатанан дьиэһийэр, 3-3-3 (9)

46) Илбистээх тылынан ньиргийэр, 3-3-3 (9)

47) Мин тохтор тойугум чугдаарыа, 1-2-3-3 (9)

48) Мин тылым, дьэ, ордук сатарыа. 1-2-1-2-3 (9)

Благодаря трехсложникам поэту удалось сделать стихотворение ритмичным, а с помощью 9-сложника, состояшего из трех таких ритмических единиц , придать ему напевность.

Аллитерация. Все 48 поэтические строки стихотворения аллитерированы. Наблюдаем вертикальную и горизонтальную аллитерацию.

Вертикальная аллитерация представлена следующим образом:

Повторы (целое слово). В 5-6 поэтических строках парная аллитерация представлена тремя словами. В 17-18, 31-32, 33-34, 47-48 строках – одним целым словом.

Совпадают 5 звуков – в 20-22, 43-44 строках.

Совпадают 4 звука – в 1-2, 19-21 строках.

Совпадают 3 звука – в 9-10, 15-16, 37-38 строках.

В 3-4 и 39-40 строках наблюдаем замещение звуков т/һ.

Горизонтальную аллитерацию замечаем в 16, 22, 26, 27, 28, 30, 35, 36 поэтических строках.

Рифма. П.Ойунский, как новатор в области внедрения новых видов звуковой организации стиха, один из первых в своей поэзии ввел конечные и внутренние рифмы, развил и сформировал рифму в якутской поэзии. Если в начале своего литературного творчества он использовал конечные рифмы только в 61,3% стихах, то в позднем творчестве рифма становится обязательной и составляет 84,6% ^{[10, 100-101]}. В стихотворении «Бырастыы» - «Прощай» все 48 строк рифмованы: наблюдаем фономорфологическую (грамматически однородная) рифму, которая представлена парной рифмовкой.

Интересен тот факт, что в данном стихотворении на равных правах представлены и аллитерация, и рифма. По правилам стиховедческой науки, и как показывает практика, в одном поэтическом произведении преобладает одна из двух: либо аллитерация, либо рифма. Таким образом, уникальность стихотворения «Бырастыы» - «Прощай» подтверждается и на уровне поэтической фонетики.

Стилистический уровень текста.

Для определения семантического поля рассмотрим употребление автором в ткани стиха частей речи, приведем дословный их перевод.

Имена существительныев форме основного падежа простого и притяжательного.

муора+ка(моречко) – (4раза), дьалкыыр+а (волна (его)) – (2 раза), балкыыр+а (шторм (его, ее)) – (2 раза), долгун+(у)м (волна (моя)) – (2 раза), чөмчүүг+(ү)м (жемчуг (мой)) – (2 раза), тыл+(ы)м (слово (мое)) – (6 раз), тойуг+(у)м (песня-стихотворение (мое)) – (2 раза), хомуһ+(у)м (хомус (мой)), сандаҕа (сияние), көмүһ+э (золото (его)) – (2 раза), салгын (воздух), саал+а (прибой (его)), баал+а (валы (его)), урсун (гладь) – (2 раза), байҕал+(ы)м– (океан (мой)) – (2 раза), долгуур+а (волна (его)), көмүһ+(ү)м(золото (мое)), оргуур+а (кипение (его)), күлүмүр – (сверкание) (2 раза), тырым+(ы)м (сияние (мое)), муора+ка+м (моречко (мое)), ырыа+ка+м (песенка (моя)), ыра+та (мечта (его)), тыл+(ы)ка+м (словечко (мое)), сата+та (шум (его)) – (2 раза), дойду+ка+м(родина (моя)), ньуур+а (поверхность (ее)), хоммууна (коммуна) – (3 раза), олоҕ+о (жизнь (его, ее)) – (3 раза), охсуһуу (борьба), уот+а (огонь (ее)), хомунньуус (коммунист) – (2 раза), тускул (благо) – (2 раза), буурҕа (буря), күлүм+э (искра (его)), балкыыр+(ы)м (шторм (мой)), хонук (сутки) – (2 раза), күн (солнце) – (2 раза), сир (земля) – (3 раза), дьүһүн+(ү)м (внешность, лицо (мое)), буор+(у)м (земля (моя)), от(трава), кэриэһ+(и)м (завещание (мое)), сир+э (земля (его)), түөһ+э (грудь (ее)), күөнэ(территория (ее)), сата (шум), тыл (слово).

Как видно, автор дает предпочтение именам существительным с аффиксом принадлежности, в основном, 1-го лица, это подчеркивает авторское изложение, его эмоции, чувства.

Глаголы в форме повелительного наклонения 2-го лица ед. числа

Ытый (разбушевать)– 2, ыс (разбрасывать) – 2, тох (лить) - 2, туой (петь) - 2, баргый (реветь) – 2, убай (гореть) -3, уорсуй (рассвирепеть), күл (смеяться) - 2, ыллаа (петь), күрүлээ (бурлить), барылаа (рокошить), санаа (вспомнить) - 2, ытаа (плакать) - 2, кэҕин (попятитьсяназад), күлүмнээ (светиться), күөгэй (быть на высоте), бырастыы (прощаться) – 8, саккыраа (литься), тырымнаа (сверкать), үүн (расти), күл (смеяться), тут (строить) – 2, буол (становиться) – 2, дьиримнээ (мелькать), мичиҥнээ (улыбаться), өл (умереть) – 2, сүт (исчезнуть), үүн (развиваться), хаал (оставаться), дьиэһий (встряхнуть), ньиргий (громыхать), чугдаар (звенеть), сатараа (шуметь), уһулун-уоҕур (становиться сильнее), хомой-куруй (печалиться),төрөө (родиться) – 2, харылаа (журчать) – 2. Глаголы в стихотворении имеют различные формы.

Местоимения: мин (я) –10, бу (этот) – 2, ким (кто) – 2.

Прилагательные и наречия: харака (черное) – 3, күөх (синий) – 3, тыыннаах (живой), хотугу (северный), хотуулаах (победный), хоссун (храбрый), уруйдаах (торжественный), баараҕай (крупный), кэрэкэ (прекрасный), хоссун (смелый), имэҥнээх (обладающий страстью, страстный), илбистээх (обладающий магией, магический), ордук (лучше, еще лучше).

Как видно, в словаре стихотворения части речи представлены в исходном варианте, т.е. вне словочетания и без измененных форм. А в тексте можно выделить следующие особенности в употреблении имен существительных:

- имена в форме принадлежности-м, -ҥ, -а, -та: балкыыр+а (шторм (его, ее)), долгун+(у)м (волна (моя)), чөмчүүг+(ү)м (жемчуг (мой)), тыл+(ы)м (слово (мое)), көмүһ+э (золото (его, ее)), ыра+та (мечта (его, ее)), сир+э (земля (его, ее)) и др.

- имена с аффиксом падежей: салгыҥ+ҥа (воздуху), баал+ы+гар (валу (его)), урсуҥ+ҥа (глади), буурҕа+нан (бурей), түөһ+ү+гэр (на груди (его))и др.

- имена с уменьшительно-ласкательным аффиксом-ка: ырыа+ка+м (песнь/песенка моя), муора+ка+м (море/моречко мое), тыл+(ы)ка+м (словечко мое), дойду+ка+м (родинька моя).

- имена, заимствованные из русского языка: чөмчүүг+(ү)м (жемчуг (мой)), муора (море), хоммууна (коммуна), хоммуньуус (коммунист), баал (вал).

- имена, образованные с помощью аффиксов: балкыыр>балкый+ыыр (шторм), оргуур>оргуй+уур (горение), дьалкыыр>дьалкый+ыыр (волны) и др.

- имена в сочетании с причастием: тохтор тойуг+(у)м (льющаяся песнь моя), баргыйар балкыыр+а (ревущий шторм (его)), убайар урсуҥ+ҥа (горящей глади), убайар буурҕа+нан (горящей бурей), ытыллар долгун+(у)м(разбушевавшаяся волна (моя)) и др.

- именные сочетания:

- в сочетании с прилагательным:күөх муора+ка+м (синее моречко(мое)), тыыннаах тыл+(ы)ка+м (живое словечко (мое)), имэҥнээх сата+нан (страстным шумом), күөх сирэм (зеленая земля), кэрэкэ тыл+лар+(ы)м (прекрасненькие слова(мои)) и др.

- притяжательные словосочетания: хоммууна олоҕ+о (коммуна жизнь (ее)), хоммуньуус хоссун+а (коммунист храбрость его), мин тыл+(ы)м (мое слово), күлүмүр тырым+(ы)м (сверкающий лучик (мой)), мин буор+(у)м (моя земля), охсуһуу уот+у+гар (бой огня его)и др.

- притяжательные сложные словосочетания: күлэр күөх муора+ка+м (смеющееся синее моречко (мое)), хара+ка муора+ка дьалкыыр+а (черненькое моречко (его)), уорсуйар байҕал+(ы)м долгуур+а (рассвирепевшийся океан волны (его))и др.

Разнообразие имен подчеркивает персональный стиль автора, в т.ч. такие качества автора и лидера, как ответственность, огромная вера в будушее, уверенность, категоричность, открытость, а также владение образным словом и фольклорным материалом, природный дар и талант. К примеру, сочетания кэрэкэ тылларым (прекрасные слова мои), мин тохтор тойугум (моя льющаяся песнь (моя)) читатель воспринимает как призывные, торжествующие, центральные слова.

Прилагательные в тексте представлены минимально: хара+ка (черненькое), күөх (синий, синяя, синее), тыын+наах (живой), хоту+гу (северный), хот+уу+лаах (победный), хоссун (храбрый), уруй+даах (торжествующий), баараҕай (огромное), кэрэ+кэ (прекрасненькое).

Особая роль в тексте стихотворения отведена глаголу, в частности, глагольным формам – причастию, деепричастию. Можно отметить следующие отличия в глагольных формах:

- в употреблении преобладает причастие настоящего времени: уорсуй+ар- от рассвирепеть,убай+ар- от гореть, горящий, ыллаа+ыыр– от спеть, поющий; күрүлээ+үүр– от , барылаа+ыыр– от шуметь, ытылл+ар– от разбушевать, бующий, ыһылын+ар – от разбрасывать, разбрасывающийи др.

- в глаголе в количественном составе также выигрывает форма настоящего времени: дьиэһий+эр(встряхивающий), ньиргий+эр(гудящий), дьирим+нээ+иир (сверкающий), мичий+ҥнээ+иир(улыбающийся), саккыраа+ыыр(льющий) и др.

Однако финал стихотворения представлен в будущем времени: чугдарыа/зазвонит, сатарыа/разразится, что говорит о том, что «Бырастыы» является завещанием, прощанием автора. В тексте начиная с использования бырастыы 8 раз о завещании будущему поколению, народу, обществу свидетельствуют и другие слова, такие как сүтүөҕэ/исчезнет, үүнүөҕэ/будет расти, кэннибэр хааларым/позади (меня) остающее, чугдаарыа/зазвонит, сатарыа/разразится.

В глагольных формах преобладающее значение отведено образным и звукоподражательным словам: барылыыр/шумящий, күлүмнүүр/сверкающий, күөгэйэр/заплывающий, баргыйар/кричащий, уорсуйар/разгневающийся, тырымныыр/сверкающийся, харылыы/бурляи др. Именно такие глаголы представляют «Бырастыы» не только лирическим, но и торжественным, призывным, драматическим произведением.

Присутствие причастий в лирическом стихотворении в значительном количестве не отягощает существительные, а наоборот, придает им динамичный, одухотворенный характер.

Идейно-образный уровень текста.

В стихотворении П. Ойунского представлены следующие основные тематические поля:

Человек и природа: муорака– море, дьалкыыр – волна (моря), балкыыр – шторм (моря), долгунум – волна моя, чөмчүүгүм – жемчуг мой (о волне), сандаҕа – сияние, көмүс – золото, салгын – воздух, саал – прибой, баал – валы, урсун – гладь, байҕалым – море мое, долгуур – волна, оргуур – кипение моря, күлүмүр – сияние, тырым – сияние, дойдукам – родина моя, ньуура – поверхность земли, убайар буурҕа – огнедышащая, горящая буря, балкыырым – шторм мой, хонук – сутки, күн – солнце, сир – земля, буорум – моя земля, от – трава.

Время и пространство: хонуктан хонукка – изо дня в день, муорака– море, сир – земля, Хотугу дойдукам – мой Северный край, сир ньуура – поверхность земли, күн сирин күлүмнүүр түөһүгэр – сверкающая от солнца поверхность земли, күөх сирэм күөгэйэр күнүгэр – на территории цветущей земли.

Человек и общество: хоммууна олоҕо – жизнь коммуны, охсуһуу – борьба, хомунньуус хоссуна – храбрый коммунист, олох – жизнь, охсуһуу – борьба.

Смерть: бырастыы – прощаться (8 раз), өлүөм – я умру, дьүһүнүм сүтүөҕэ – я исчезну, буорум отунан үүнүөҕэ – могила моя покроется травами, кэннибэр хааларым – то, что останется после меня, кэриэһим – мое завещание, хомой-куруй – печалиться ,буорум – моя земля использована в смысле могила, ытаа – плакать.

Поэт и бессмертие: тылым – мое слово, тойугум – моя песня, хомус – варган, ырыа – песня, ыра – мечта, тыыннаах тылыкам сатата –отзвуки моих оживших слов, убайар буурҕа – огнедышащая, горящая буря.

Рассмотрим реализацию вышеуказанных тематических полей в раскрытии идейно-тематического содержания произведения. Стихотворение начинается “объективным” пейзажным описанием: в первых двух строках перед нами раскрывается бушующее море, его темные волны высоко поднимаются. Третья строка становится личностной. Мы видим определенного лирического героя, который прощается с бушующим морем. В последующих строках раскрывается мир лирического героя. Таким образом, от внешнего плана изображения автор переходит к внутреннему психологическому плану.

Первое тематическое поле, где изображено бушующее море и его волны, представлено синонимическим рядом, интересен тот факт, что в данном стихотворении явления природы как бы принадлежат лирическому герою, представлены именами существительными с притяжением: долгунум – волна моя, чөмчүүгүм – жемчуг мой (о волне) и др. Стихия воды связана не только с морем, но и отождествляется с песней лирического героя, которая “льется как вода”, “льется серебром”.

В стихотворении Время мерится сутками: хонуктан хонукка – изо дня в день. Три временные категории представлены глаголами. В настоящее время лирический герой прощается с морем, вспоминает, как его песня зарождалась, и в конце произведения выражает веру в бесмертие сотворенного им живого слова. Интересно в стихотворении и географическое пространство, где представлены и Черное море, голубая морская даль, и цветущая земля Юга и Севера.

Для лирического героя жизнь – это борьба храброго коммуниста во имя процветания народа. Смерть – неизбежность судьбы. Но могучий дух лирического героя – поэта не желает подчиняться смерти и верит, что сотворенное им живое слово в будущем будет звучать еще громче, ярче и его имя останется в памяти народа на века, он будет живее живых.

Как отмечает Окорокова В.Б., Платон Ойунский в своих произведениях создавал образы сильных духом людей. Создавал образы патриотов –преданных новой Советской власти, пропитанных идеями социализма, любящих свой народ. В его стихотворениях всегда преобладает гражданский пафос ^{[7, 195]}.

Теперь обратимся к литературному контексту. Как известно, на литературный процесс в якутской поэзии оказали влияние романтики А.С. Пушкин и М.Ю. Лермонтов. Образ моря, часто встречающийся в русской классической поэзии, олицетворял вольнолюбие, идеал свободы, жизнь человека, его судьбу. Так, поэтическое изображение моря в элегии А.С. Пушкина «К морю» сочетается с размышлениями поэта о своей судьбе изгнанника и о судьбах народов:

Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой.

Если у Пушкина море представляется поэту живым воплощением мятежной и свободной стихии, мощи и гордой красоты, то у Ойунского море ассоциируется с человеческой жизнью, полной событий, испытаний, символизирует неспокойное время и полноту жизни:

Вздымает волны ветер южный,

Расстаться с морем срок настал,

Прощай, бушующий, жемчужный,

Глубинных вод кипящий вал!

Вечность природы, бескрайность морского простора порождают мысли о нетленности живого слова:

И я умру – мой прах исчезнет,

Травой мой холмик порастет.

Но мной оставленные песни

В столетьях сохранит народ.

Несомненное влияние на П. Ойунского оказал и М. Горький. Об этом свидетельствует признание самого якутского поэта в очерке «Прощай, великий буревестник». Нам известно о творческих связях П. Ойунского и М. Горького. П. Ойунский познакомился с М. Горьким в московский период жизни (1931-1934 г). Это встреча была очень важным шагом в установлении прочных литературных контактов якутских и русских писателей. П. Ойунский перевел на якутский язык «Песню о Буревестнике», «Песню о Соколе», «Челкаш», «Макар Чудра». Ему удалось на своем родном языке передать пафос стремления к свободе, к борьбе. Как отмечает Н.Н. Тобуроков, «…он стоял за активное вмешательство писателя в жизнь, за литературу идейную, политически определенную, ибо, по его мнению, «великие художники никогда не ограничивались пассивной ролью созерцателя» ^{[11, 80]}.

Образ моря, разбушевавшейся стихии в «Песне о Буревестнике» символизирует революционное восстание, бунт: волны моря рвутся навстречу грому, море «гневно ревет», «море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний…» и «…кричит пророк победы: Пусть сильнее грянет буря!..».

В стихотворении П. Ойунского «игра морских волн отождествляется с мыслями о жизни и времени». По словам П.В. Максимовой, «читателю дается возможность ощутить напряженный революционный дух времени и пафос утверждения нового в особом сурово-драматическом контексте идеи конца, завершения, итога» ^{[6, 71]}.

Заключение

На основе проведенного филологического анализа стихотворения «Бырастыы»-«Прощай» мы еще раз убедились в новаторстве и поэтическом мастерстве выдающегося классика, одного из основоположников якутской литературы П. Ойунского. Он впервые в якутской поэзии использовал силлабическую систему, обогатил ее строфику. Уникальность данного стихотворения заключается в том, что в нем поэт одновременно мастерски применяет и аллитерацию, и рифму.

В словаре стихотворения количественно преобладают имена существительные, их - 76. Некоторые существительные повторяются по 6 раз. Например, “тыл” – “слово”. Глаголов – 59, имен прилагательных и наречий – 17, местоимений – 14.

Поэт в стихотворении отдает предпочтение именам существительным с аффиксом принадлежности, в основном, 1-го лица, что позволяет ему выразить свои сокровенные чувства.

Особая роль в тексте стихотворения отведена глаголу в форме повелительного наклонения 2-го лица ед. числа, а также причастию и деепричастию. В глагольных формах преобладают образные и звукоподражательные слова, благодаря чему стихотворение становится не только лирическим, но и торжественным, драматическим.

Как видим, в стихотворении «Бырастыы»-«Прощай» П. Ойунского нашли отражение эстетические принципы революционного романтизма с его идеей свободы, борьбы, символом морской стихии как бурной, полной трудностей и испытаний человеческой жизни. Таким образом, данное стихотворение еще раз доказывает неразрывную связь его художественного творчества с общественной и политической деятельностью.

Проведение филологического анализа, в нашем случае лирического стихотворения «Бырастыы»-«Прощай» П. Ойунского, представляется интересным и перспективным, позволяющим не только более глубоко проникнуть в авторский замысел, оценить мастерство и поэтическое новаторство писателя, но и раскрыть богатство его лексики, совершенное владение им родным якутским языком.