Взаимодействие РФ и ЕАЭС с азиатскими валютно-финансовыми институтами: современное состояние и разработка стратегии дальнейшего сотрудничества

Аржаев Федор Игоревич Аспирант Департамента мировой экономики и мировых финансов Финансового университета при Правительстве Российской Федерации 125993, Россия, Москва область, г. Москва, ул. Ленинградский Проспект, 49 Arzhaev Fedor Igorevich Postgraduate student, the department of World Economics and World Finances, Financial University under the Government of the Russian Federation 125993, Russia, Moskva oblast', g. Moscow, ul. Leningradskii Prospekt, 49 fedor.arzhaev@bk.ru

Введение

На современном этапе можно говорить о том, что азиатские страны формируют собственную систему валютно-финансовых институтов (ВФИ), которые формируют новые форматы мирового партнерства в финансовой и экономической сфере. Эти институты находятся в процессе становления и пока не могут напрямую конкурировать с традиционными ВФИ, такими как Международный валютный фонд, группа Всемирного банка и другими, но их позиции в Азии становятся все прочнее.

В рамках этой статьи основными задачами являются выявление основных треков развития диалога между РФ (Евразийский экономический союз – ЕАЭС) и азиатскими валютно-финансовыми институтами, а также разработка наиболее действенной и эффективной стратегии взаимодействия с наиболее влиятельными из них. Также обсуждается вопрос интеграции или партнерства РФ с формирующейся азиатской валютно-финансовой архитектурой (ВФА) и сопряжения ЕАЭС с ней.

Во-первых, необходимо обрисовать контуры формирующейся азиатской ВФА. Ее можно разделить в соответствии с ключевыми акторами на азиатские банки развития, торговые соглашения нового типа и мегапроекты. Эти акторы не формируют четкой структуры взаимодействий, а существуют на текущий момент параллельно, пересекаясь исключительно в рамках мегапроектов, среди которых в Азии выделяется «Один пояс, один путь» (ОПОП). Также классификацию азиатских ВФИ можно провести по признакам принадлежности к новой или текущей глобальной валютно-финансовой системе. Безусловно, все азиатские ВФИ являются производными существующей системы международных валютно-финансовых отношений, но такие ВФИ, как Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), Новый банк развития (НБР) БРИКС (автор рассматривает его как азиатский ВФИ вследствие преобладания азиатских членов), Евразийский банк развития (ЕАБР), а также Всеобъемлющее региональное партнерство, АСЕАН и ОПОП обладают потенциалом формирования новой системы международных валютно-финансовых отношений и рядом отличий от классических ^[2].

На текущий момент говорить с уверенностью о том, что эти ВФИ способны составить конкуренцию сегодняшним валютно-финансовым институтам и находятся на пути формирования новой глобальной валютно-финансовой системы, рано, но в связи с тесной их аффиляцией с КНР и прочными глобальными цепочками добавленной стоимости в Азии ^[5], стратегии дальнейшего развития азиатской системы ВФИ следующие:

1) сохранение статус-кво в регионе и мире;

2) резкие изменения в региональной ВФА, спровоцированные действиями региональных лидеров, вследствие чего Азия на длительное время станет менее открытой для инвестиций и капитала из других стран, вынужденных приспосабливаться к новым реалиям;

3) постепенные изменения в институциональной структуре на глобальном уровне, вызванные необходимостью сотрудничать со странами Азии.

Наиболее выгодным треком с точки зрения азиатских стран является, безусловно, третий, но он же встречает максимальное сопротивление со стороны текущих глобальных лидеров, в частности США, и ведущих валютно-финансовых институтов Бреттон-Вудского и Ямайского образца (построенных на доминанте западных стран, доллара и не учитывающих интересы развивающихся экономик пропорционально их вкладу в мировой ВВП).

Россия и ЕАЭС находятся на текущем этапе в достаточно выгодном положении, так как обладают возможностями для сотрудничества как с азиатскими, так и с традиционными ВФИ. В этом контексте, необходимо выявить основные проблемы, свойственные Евразийским валютно-финансовым институтам и сотрудничеству в ЕАЭС и предложить пути их решения с учетом возможностей азиатской валютно-финансовой архитектуры и ВФИ.

Основные проблемы ЕАЭС и РФ в финансовой сфере обусловлены замедлением развития их экономик. Среди наиболее острых вопросов выделяется нехватка прямых иностранных инвестиций (ПИИ), вызванная как санкционным давлением, так и низкой привлекательностью (высокими рисками) экономик стран ЕАЭС (в первую очередь, российской) ^[3]. Также отдельной проблемой является недиверсифицированная структура торгового баланса РФ как флагманской экономики ЕАЭС – господство углеводородов в экспорте сопровождается зависимостью развития экономики от цен на нефть и газ, что в свою очередь угнетает остальные сектора национальной экономики. Также стоит отметить недостаток капитала в странах ЕАЭС в целом, усугубляемый высоким спросом на него: модернизация экономик стран – членов Союза и ускорение темпов их роста зависит от реализации ключевых проектов в сфере энергетики, инфраструктуры и инновационного развития промышленности, что требует больших вложений капитала.

Таким образом, формирование устойчивых и долгосрочных институтов взаимодействия с азиатскими ВФИ необходимо как для ЕАЭС, так и для его членов, в частности для РФ, как инструмент получения доступа к капиталу и азиатским рынкам. В то же время нельзя отрицать большое институциональное влияние азиатских стран на экономику РФ. Оно формируется особенностями спроса и предложения на азиатских рынках, а также фондовыми инструментами. Также высокое влияние на структуру взаимодействий оказывает политическая составляющая взаимоотношений между РФ и КНР. Российская сторона опасается расширения китайского влияния на ЕАЭС и старается сформировать меры противодействия синоизации Союза, в то время как КНР ищет союзников в борьбе против США и в формировании новой ВФА в Азии во главе с Китаем и видит РФ таким союзником.

Все вышеперечисленные тенденции ведут к тому, что можно сформулировать единую стратегию взаимодействий РФ и ЕАЭС с азиатскими ВФИ.

Разработка стратегии взаимодействия РФ и ЕАЭС с азиатскими ВФИ

Во-первых, необходимо четко сформулировать концепцию взаимодействий. Это ни в коем случае не интеграция РФ или ЕАЭС в азиатскую ВФА. Это сопряжение или тесное сотрудничество. Место РФ в этой системе – связующее звено между азиатскими ВФИ и традиционными. Эта позиция определяется исходя из вышеприведенных сценариев развития азиатской ВФА. Даже в случае сохранения статус-кво или временной изоляции азиатской ВФА от глобальной валютно-финансовой системы РФ не потеряет своего значения для азиатских ВФИ, то есть не потеряет драйверов роста экономики. ЕАЭС как ключевой элемент российской политики и экономическая опора в регионе также должен сопрягаться с азиатскими ВФИ, должны быть налажены тесные связи в сфере финансового сотрудничества, но при этом условием эффективного развития стран – членов Союза будет являться здравый протекционизм, особенно в банковской сфере.

Во-вторых, в сфере прямых иностранных инвестиций ЕАЭС нуждается в значительном объеме капитала, привлечь который он может при помощи инструментов азиатских ВФИ. Так, если инвестиционная позиция всех стран ЕАЭС за исключением России стабильно отрицательная (приток ПИИ больше оттока), то для РФ ситуация обратная ^[8] (рис.1, 2).

Рисунок 1. Инвестиционная позиция России ^[4]

Рисунок 2. Инвестиционные позиции стран ЕАЭС ^[4]

В связи с этим логично предложить обратиться к азиатским банкам развития и инвестиционным механизмам крупнейших азиатских транснациональных банков с целью формирования сбалансированной позиции по ПИИ. Также разумно стимулировать инвестиции из стран ЕАЭС в РФ путем активизации деятельности ЕАБР, который на текущий момент не отличается большим объёмом кредитования. В рамках формирования общего финансового рынка стран ЕАЭС необходимо указать критерии для инвестиционной позиции таким образом, чтобы инвестиционная позиция стран ЕАЭС в относительном выражении отличалась не более, чем на процент отличия роста ВВП по формуле:

В этом случае излишек ПИИ в одну из стран Союза будет перераспределяться в экономиках других стран, в связи с чем их эффект на общий уровень благосостояния стран – участниц ЕАЭС будет выше.

Одновременно с этим необходимо разработать долгосрочную стратегию развития инфраструктуры и энергетики для каждой из стран, в которой будут выделены приоритетные проекты на период до 2025 года. Разработка документации по их исполнению и привлечение АБИИ, НБР и крупнейших китайских банков, таких как ICBC, China Construction Bank Corporation, Agricultural Bank of China, Эксим Банк Китая, обладающих значительным потенциалом роста и огромными финансовыми ресурсами, к инвестициям в эти проекты будет способствовать формированию активного спроса на инвестиции банков развития в ЕАЭС, а также стимулировать национальные экономики стран – членов Союза. Те же функции можно возложить и на ЕАБР, как минимум в сфере клиринга расчетов и исполнения бюджета проектов, но этот шаг может иметь и отрицательные последствия для экономик стран, такие как зарегулированность финансовых отношений заемщика и кредитора, а также неоправданный рост транзакционных издержек. Тем не менее ЕАБР должен стать важным актором в финансовых взаимоотношениях ЕАЭС и азиатских ВФИ, для чего рационально сформировать отдельный пакет инвестиционных проектов, в рамках которых ЕАБР будет выдавать синдицированные кредиты с азиатскими банками развития. Самостоятельное развитие ЕАБР как основного финансового института ЕАЭС не выглядит разумным, так как его финансовые возможности значительно меньше, чем у азиатских банков развития (рис.3).

Рисунок 3. Объем инвестиций банков развития в 2018 году

Развитие сотрудничества с азиатскими ВФИ в сфере диверсификации экспорта – также одна из ключевых задач как для РФ, так и для ЕАЭС в целом. Здесь необходимо учитывать исторически сложившуюся структуру экспорта России, основанную на углеводородах. Если решение проблемы нехватки ПИИ можно реализовать в краткосрочном периоде, и оно не требует серьезных структурных реформ экономик членов ЕАЭС, то в случае с диверсификацией экспорта необходимо полностью реформировать промышленность и создавать более инновационную и конкурентоспособную продукцию. Горизонт решения этой проблемы лежит значительно дальше, поэтому на текущий момент наиболее рациональным шагом в сфере диверсификации экспорта будет формирование «второго контура интеграции ЕАЭС», который будет включать в себя соглашения о создании зон свободной торговли с рядом стран, таких как Иран, Таиланд, Израиль, Индия и другие. В то же время необходимо формировать соглашение о зоне свободной торговли с АСЕАН, так как именно страны АСЕАН могут способствовать увеличению притока ПИИ в ЕАЭС благодаря экспорту институтов. Этот процесс позволит ЕАЭС сформировать более привлекательный инвестиционный климат как при помощи законодательных мер, а именно уменьшения политического риска инвесторов, так и при помощи развития фискальной системы, создания специальных экономических зон в наиболее привлекательных для азиатских инвесторов регионах и т. д. Помимо этого, вышеназванные страны – перспективные рынки сбыта для российской продукции.

Нельзя обойти вниманием и возможности создания драйверов для экономик ЕАЭС, предоставляемых ОПОП. Этот проект стал не только единой транспортной инициативой КНР, но и мощным инвестиционным механизмом. За последнее время произошел радикальный пересмотр концепции коридоров ОПОП, теперь через территорию РФ будет перевозиться значительно меньший объем грузов ^[6]. Тем не менее коридоры проходят через территорию ЕАЭС, что все равно позволяет реализовать стратегию привлечения инвестиций в ЕАЭС. Здесь необходимо отметить, что интеграция РФ и ЕАЭС в азиатскую ВФА невозможна отдельно друг от друга: в случае, если члены Союза (Россия в их числе) будут проводить стратегию двустороннего сотрудничества с азиатскими ВФИ вне рамок ЕАЭС, высока вероятность, что ОПОП принесет больше рисков, чем выгод из-за синоизации экономик отдельных стран (это уже можно проследить на примере экономик стран Центральной Азии ^[1]). Таким образом, максимальные выгоды ЕАЭС и его члены получат от стратегии совместных действий по взаимодействию с азиатскими ВФИ, так как только таким образом смогут противостоять синоизации своих экономик. В рамках ОПОП необходимо привлекать инвестиции в инфраструктуры Киргизии и Казахстана, а с учетом того, что Казахстан – вторая по величине экономика Союза, эффект от этих инвестиций будет сказываться на всех странах ЕАЭС. Киргизия же от развития инфраструктуры получит толчок в развитии экономики и решит ряд своих проблем ^[7].

В то же время активное участие ЕАБР в финансовых операциях с азиатскими контрагентами, а также участие китайских банков в проектах на территории ЕАЭС поможет решить еще одну проблему – высокие валютные риски, которые свойственны всем проектам в национальных валютах стран ЕАЭС. Динамика курса рубля, как основной валюты ЕАЭС, относительно доллара представлена на рисунке 4.

Рисунок 4. Курс рубль/доллар за 5 лет ^[9]

Высокие валютные риски также не способствуют улучшению инвестиционного климата ЕАЭС. В рамках же соглашения о торговле в национальных валютах, которое заключили РФ и КНР, из валютных рисков можно исключить долларовые, что в значительной мере поспособствует притоку ПИИ в юанях в РФ и ЕАЭС, если подобное соглашение будет заключено между КНР и ЕАЭС.

Нельзя не отметить и то, что азиатские ВФИ также получают ряд преимуществ от сотрудничества с Евразийскими институтами. Во-первых, речь идет о том, что поскольку ЕАЭС и ЕАБР пока не воспринимаются частью азиатской ВФА, инвестиции с использованием их механизмов в финансовые проекты в Европе не рассматриваются как увеличение китайского влияния и, соответственно, не воспринимаются как угроза национальной экономике европейских стран (аналогичная ситуация возникает и с Черноморским банком торговли и развития, но он гораздо менее авторитетен, чем ЕАБР и имеет меньше финансовых ресурсов). Помимо этого, для азиатских ВФИ открываются новые финансовые рынки и через них – новые товарные рынки. Кроме того, в условиях подготовки КНР к более масштабным действиям против США, ЕАЭС может стать для Китая надежным союзником и позволить избежать экономической блокады, сценарий которой вероятен после возможного провала торговой войны США и КНР.

Заключение

В рамках исследования выявлен ряд закономерностей развития азиатских ВФИ, которые позволяют говорить о том, что они формируют новую систему финансовых институтов. Однако пока непонятно, какая из стратегий будет реализовываться этими ВФИ. С точки зрения ЕАЭС и РФ, выбор стратегии азиатскими ВФИ играет не столь существенную роль, поскольку ключевой задачей для стран Союза является получение драйверов развития собственных экономик. Для наиболее эффективного развития необходимо следовать стратегии сотрудничества, а не интеграции в азиатскую ВФА; более того, эффективна эта стратегия только в том случае, если взаимодействие с азиатскими ВФИ будет происходить параллельно по линии ЕАЭС и по линии двусторонних переговоров, поскольку именно такой подход защитит экономики стран Союза от синоизации.

Автором предложен ряд экономических мер, которые поспособствуют решению проблем РФ и ЕАЭС при помощи финансовых инструментов азиатских ВФИ. К этим мерам относятся:

- обращение к азиатским банкам развития за финансовыми ресурсами для стимулирования экономики;

- формирование единой для ЕАЭС стратегии развития инфраструктуры и энергетики;

- формирование реестра инвестиционных проектов для финансирования азиатскими банками развития и крупнейшими банками КНР;

- формирование системы балансировки инвестиционной позиции стран ЕАЭС;

- синдицирование кредитов ЕАБР и азиатских банков развития;

- формирование «второго контура интеграции ЕАЭС»;

- расширение соглашения о взаиморасчетах в национальных валютах на все страны ЕАЭС и КНР, а также на другие страны Азии.

При этом страны Азии также получат значительное количество преимуществ от сотрудничества с ЕАЭС и РФ, которые позволят им более безболезненно пройти этап становления азиатской ВФА, а также получить надежного партнера на долгосрочную перспективу.