Принципы профессиональной этики современного ученого

Саввина Ольга Владимировна кандидат философских наук доцент, Российский университет дружбы народов (РУДН) 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10/2 Savvina Ol'ga Vladimirovna PhD in Philosophy Docent, the department of Ethics, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 10/2 olgaivanova05@mail.ru Другие публикации этого автора

Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, проект 18-311-00063 мол_а «Нравственные императивы в работе современного учёного».

Введение.

В 1942 году Р. Мертон выдвинул императивы научного сообщества ^[1]. Сегодня эти четыре императива этики ученого хорошо известны: коммунизм (коллективизм), универсализм, незаинтересованность и организованный скептицизм. На протяжении ХХ столетия императивы активно обсуждались: они дополнялись другими, такими как эмоциональная нейтральность, рационализм, не обошлось и без критики ^[2,3,4]. Критика императивов последовала почти сразу, и Роберт Мертон был вынужден оговариваться, замечая, что ученый должен следовать императиву, но и одновременно с этим учитывать ситуацию, в которой находится научное сообщество. Например, он «должен как можно быстрее передавать свои научные результаты коллегам, но он не должен торопиться с публикациями; … должен защищать новые идеи, но не должен поддерживать опрометчивые заключения» ^{[5, c. 16]}.

Целью данной статьи является рассмотрение критических замечаний в адрес императивов, выдвинутых Р. Мертоном, относительно реализуемости их на практике и, опираясь на эту критику, предложить иной подход к этике научного сообщества, который будет лучше сочетаться с реалиями современной науки.

Критика нравственных императивов научного сообщества Р. Мертона.

Основная претензия критиков Мертона заключалась в нереалистичности императивов. Обычные ученые не способны следовать им в своей работе, поскольку карьера в сфере науки зависит от многих других факторов, и идеальному ученому Мертона просто не удастся выжить в реальной научной организации. С. Фуллер в 1997 году опубликовал книгу, в которой он приводит антинормы научного сообщества, которые, по мнению автора, необходимо учитывать, чтобы построить научную карьеру ^[6]. Вот эти нормы, выраженные на русском языке в статье Н.В. Деминой: «1) Культурный империализм – доминирование англо-американских журналов (анти-универсализм); 2) Мафиозность – необходимость поддерживать хорошие отношения с «боссами в науке» (анти-коммунизм); 3) Оппортунизм – отсутствие интереса к тому, как будут использованы результаты исследования (заинтересованность); 4) Коллективная безответственность – проведение научных исследований и публикация их результатов без учёта возможных потрясений в обществе» ^{[2, c. 36]}. Антинормы Фуллера противопоставлены нравственным императивам ученого Р. Мертона, и чтобы состояться как ученый, необходимо не только пренебрегать императивами, но и действовать наоборот. Вывод напрашивается сам собой: чтобы добиться успеха в сфере науки, нужно быть аморальным.

Дж. Займан в своей книге «Real science: What it is, and What it means» предлагает 5 правил (PLACE – по заглавным буквам названий правил), которыми должен руководствоваться ученый, чтобы добиться успеха ^[7]. Эти правила слабо коррелируют с этическими принципами и скорее их можно отнести к практическим советам для молодого карьериста. Например, первый принцип, proprietary work, означает научно-исследовательскую работу, на результаты которой распространяется право собственности (патента). Именно к такой работе должен стремиться ученый. Некоторые принципы пересекаются между собой и могли бы быть объединены в один. Принципы Local work(работа, направленная на решение конкретных локальных задач) и commissioned work (работа делается на заказ, для достижения практических целей) можно было бы сформулировать как один. Вероятно, Займан хотел получить запоминающееся слово PLACE из заглавных букв, что позволило бы лучше запомнить его теорию.

В отличие от Фуллера, Займан не демонизирует науку и оставляет простор для этики: ученый может следовать как принципам PLACE, так и вдохновляться принципами Р. Мертона. В своей работе он не противопоставляет этику науки и «научную кухню», как он называет производство научного знания. Истина, скорее всего, находится где-то посередине: порой научная карьера может являться следствием нарушений нравственных императивов ученого Р. Мертона, но далеко не всегда. Нравственные принципы нужды, они дают силы ученому двигаться вперед, даже тогда, когда ему не обещают больших грантов и научной славы. Они не дают ученым стать безыдейными карьеристами и бюрократами, не способными на научный поиск. В то же время ориентироваться на реалии «научной кухни» также необходимо.

Производство научного знания.

Из сказанного выше можно сделать вывод, что императивы Мертона могут быть руководством к деятельности для лучших из ученых, довольно идейных, и слабо подходят для среднестатистических ученых, работающих в научно-исследовательской корпорации. В ХХ столетии наука становится «большой наукой», требующей большого количества людей и финансов для осуществления научных проектов, и помещенной в рамки научно-исследовательских институтов и университетов со своей организационной структурой ^[5]. Организации, в свою очередь, имеют свою корпоративную культуру и принципы корпоративной этики, миссии, которые далеко не всегда сочетаются с принципами Мертона или, как минимум, содержат другие принципы и ценности. Ученые, кроме своих институций, могут входить в научные ассоциации, региональные и международные, которые также имеют свои миссии и принципы.

Для примера рассмотрим среднестатистического профессора 40-50 лет, доктора физико-математических наук, работающего в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова. Во-первых, согласно Этическому кодексу МГУ, принятому в 2009 году, «проведение фундаментальных и прикладных научных исследований … в тесной связи с образовательным процессом, участие в инновационной деятельности, распространение и пропаганда научных знаний» ^[9], входит лишь в пункт в), третий по счету, из основных задач университета. Первые два места занимают «удовлетворение потребностей личности в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии посредством получения высшего, послевузовского и дополнительного профессионального образования…» и «удовлетворение потребностей общества в квалифицированных специалистах…». Стоит заметить, что эти цели совпадают с Уставом МГУ, утвержденным Правительством Российской Федерации, что придаёт данным целям более правовой и обязывающий характер, так как за нарушение устава могут последовать административные санкции ^[10]. Кроме того, наш ученый может состоять в региональных и международных научных организациях, например, в Международном математическом союзе. Миссия этого союза, на первый взгляд, не расходится с принципами Р. Мертона, и даже наоборот, поощряет их. Она включает в себя следующие пункты: 1) способствовать международным математическим проектам; 2) поддерживать и способствовать Международному математическому конгрессу и другим научным мероприятиям и конференциям; 3) вдохновлять и поддерживать другие международные начинания в математике, которые призваны развивать математику в любых аспектах, фундаментальных, прикладных или образовательных ^[11]. В тоже время участие в деятельности подобных союзов требует организационной работы, которая, как минимум, отбирает время от занятий наукой, которого у среднестатистического профессора и так не много.

Высокая планка принципов Мертона может негативно сказаться на восприятии себя среднестатистическим сотрудником «большой науки». Он может считать себя неважным ученым, ввиду того, что не может соответствовать принципам «настоящего» ученого, разрываться между научной деятельностью, профессиональным долгом преподавателя, семьей, спортом и другими обязанностями. А ведь «большой науке» тоже нужны «маленькие» ученые, но было бы гораздо лучше, чтобы они осознавали себя как ученые и верили в то, что выполняют важную роль в производстве научного знания.

Кроме реалий научно-исследовательских корпораций, часто связанных с образовательной деятельностью, существуют также и требования профессиональной этики. В XXI веке научный сотрудник или исследователь – researcher, является профессией. Могут ли нормы Мертона стать нормами профессионала в области науки? Ученый, как и врач, юрист, претендует на звание особенной профессии, «свободной», что означает, что данный профессионал выбрал профессию, ориентируясь не только на получение заработка, но в первую очередь на идеалы, ценности профессии. Принципы профессиональной этики таких профессий всегда отражают ценности профессии. Рассмотрим пример из медицинской этики. «Не навреди!» - первый принцип Гиппократа, говорит, что для врача самое главное – это здоровье и жизнь человека, пациента, именно на это направлена деятельность врача. Возможность навредить здоровью пациента должна пугать профессионала. Если по аналогии раскрыть принципы Р. Мертона, то мы увидим, что они отражают единственную цель науки – поиск научной истины и ее распространение. Но так ли это сегодня?

К современной науке часто применяют понятие технонаука ^[8]. Технонаука ориентирована не только на поиск научной истины, но и на решение практических задач (добыча полезных ископаемых, полет в космос и т.д.). Технонаука сильно интегрирована в другие сферы деятельности человека, прежде всего в коммерческую деятельность и деятельность государственных корпораций. Цели коммерческой деятельности и государства сильно отличаются от целей чистой науки и идеала чистого научного познания. Кроме того, наука всегда была, пусть и в меньшей степени, «технонаукой». Поиск Колумбом пути в Индию через Атлантический океан, проект Петра I по объединению бассейнов Дона и Волги и тем самым Каспия и Черного моря с целью создания транспортных путей, опирались на научные, по тем временам гипотезы, для своей реализации требовали научного знания. В статье Карсавина И.Т. «Мегапроекты и глобальные проекты: наука между утопизмом и технократизмом» подробно рассматривается проект Петра I по созданию транспортных путей с использованием рек, каналов и озер, целью которого было создание условий, когда «торговать через Россию станет выгоднее, чем в обход (Курсив - Карсавин И.Т.» ^[12]. Западный проект потерпел неудачу, поскольку базировался на ошибочной теории, согласно которой исток Дона находился в Иван-озере. Научное знание, таким образом, было призвано работать на государственный аппарат, оно являлось частью единого проекта, в котором были задействованы не только технические достижения того времени, но и значительную роль играла экономическая ситуация в стране, амбиции царя, имели место и иные, менее значимые составляющие. На протяжении столетий способность науки решать проблемы государства, общества и коммерческих структур возрастала, поэтому она всё более становилась «технонаукой».

Принципы Мертона, в свою очередь, не отражают вовлеченности науки в практическую человеческую деятельность, где соблюдение таких принципов как коммунизм (коллективизм), незаинтересованность становится очень сложным, особенно для начинающего молодого ученого, вынужденного опираться на старших коллег. Наблюдая процесс производства научного знания и соотнеся императивы Мертона с тем, что видит молодой ученый, он может сделать вывод о том, что в науке нет этических принципов. Получается, что создание более приземленных этических принципов ученого, в большей степени соотносящихся с реальностью, несет воспитательную функцию для молодого поколения ученых.

Этические принципы «большой науки».

Какие же принципы могут стать принципами ученых «большой науки»? В первую очередь, важно не перегибать палку и не подчинять этику технической рациональности, иначе принципы вновь будут однобокими, отражающими лишь часть научной деятельности ученого. Э. Агацци писал, что главное для науки – познание, главное для техники – создание полезного ^{[13, c. 55]}. И именно эти две цели являются основными ценностями современной науки, имеющей весомую долю технической рациональности. «Большая наука» устремлена к познанию мира и его освоению одновременно. Последняя – практическая составляющая науки, традиционно считающаяся прерогативой техники, способна вдохновлять и вести ученых к новым свершениям. Примерами научно-технических успешных проектов прошлых лет можно считать первый полет в космос, создание громоотвода, возможность передавать информацию на тысячи километров за секунды. Интерес к таким явлениям как электричество, сила гравитации, порождает попытки познать природу явления, но в тоже время и желание использовать его, подчинить человеческим нуждам.

Возвращаясь к принципам современного ученого, стоит заметить, что сейчас нередко научные общества часто имеют миссии (на сайтах обществ, их, как правило, легко найти), но не всегда имеют этические кодексы. На наш взгляд, это косвенное свидетельство того, что людей науки больше вдохновляют ценности-цели, а не принципы. Они служат маяком в море повседневности и не дают сбиться с пути. Поэтому для ученых также важно выделить сначала ценности, а затем принципы или императивы. В качестве ценностей, отражающих сущность «технонауки», можно принять «стремление к истине, научный поиск» - традиционную ценность науки, и «социальную ответственность», отражающую техническую природу современной науки.

Последняя ценность сейчас хорошо разработана в рамках корпоративной этики государственных и коммерческих корпораций, в том числе научно-образовательных, в которых реализуется сегодня научная деятельность. Некоторые исследователи считают, что научные истины и социальные ценности строятся на разных методологических предпосылках ^{[14, c. 25]}. Действительно, минимальная задача социальной ответственности – это оградить общество от опасной для людей деятельности, способной нанести вред человеку, обществу или окружающей среде. Максимальной задачей является польза всему человечеству. Примером стремления, которое отражает обе ценности технонауки и соответствует максимальной задаче социальной ответственности – разработка вакцины от ВИЧ. Это изобретение нуждается в научном познании – изучении вируса и его деятельности в организме человека, а также в (био)технологической разработке – средства от вируса.

Ценности служат ориентиром и вектором движения, но чтобы это движение, реализующееся в конкретных поступках, было этически оправданным, можно задать принципы этого движения или очертить границы, которые ученый не должен преступать в своей профессиональной деятельности. Эти границы задаются системой запретов или табу. В 1990х гг. академик А.А. Гусейнов ввел понятие «негативная этика». Его основная мысль заключалась в том, что мораль «зиждется на запретах» ^{[15, c. 287]}. Этот подход можно применить в прикладной этике науки и очертить ряд запретов, которые ученый не должен переступать. Эти запреты должны касаться таких научных «грехов» как фабрикация и фальсификация научных знаний; плагиат и его формы, нарушения этики научных публикаций ^[16]. В списке запретов должны присутствовать также табу, защищающие социальную ответственность, такие как отказ работать над проектом (запрет на работу), способным нанести значительный вред окружающей среде и человечеству. Если запреты в рамках научной этики неплохо проработаны в научной литературе и отражены в этических кодексах научно-исследовательских корпораций и организаций, то запреты на опасную для человечества и окружающей среды деятельность более абстрактны и больше похожи на призывы вовремя остановиться. Хороший пример - это Манифест Рассела-Эйнштейна 1955 г., целью которого является попытка вразумить главы государств и приостановить разработку оружия, способного причинить значительный вред планете ^[17]. Запреты, обеспечивающие социальную ответственность, требуют постоянной переформулировки, в зависимости от культурного контекста.

Заключение.

Подводя итог, следует сказать, что нравственные императивы Р. Мертона не следует забывать, но на них могут ориентироваться далеко не все, а наиболее идейные ученые. Учитывая реальность производства научного знания, мы выделили основные ценности профессии современных ученых, работающих в научно-исследовательских корпорациях. Эти ценности: научный поиск истины и социальная ответственность. Каждую из этих ценностей должен обеспечивать ряд запретов. В рамках научной этики хорошо проработаны запреты, защищающие научный поиск: это, в первую очередь, запрет на фабрикацию, фальсификацию научных данных и плагиат. К ним же можно отнести запрет на деятельность, ущемляющую нравственные императивы Р. Мертона, например, притеснение неанглоязычных учёных или оппортунизм в производстве научного знания. Запреты, обеспечивающие стремление к социальной ответственности, более различны, многие из них проработаны в рамках корпоративной этики. Они более ситуативные и зависят от экономических, социальных и культурных факторов. Тем не менее, сегодня можно выделить те, которые препятствуют разрушению экологии планеты и жизни человечества: разработка биологического оружия, технологий, способных нанести непоправимый вред планете и изменить состав атмосферы или привести к серьезному загрязнению воды или почвы. Данные запреты, защищающие ценности современной «большой науки» или технонауки могут лечь в основу этического регулирования в рамках научно-исследовательских корпораций и требуют дальнейшей проработки.