Инициация, символ и дискурс в системе Рене Генона

Зобков Роман Александрович аспирант, Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук 670047, Россия, республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6 Zobkov Roman Aleksandrovich Postgraduate student, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences 670047, Russia, respublika Buryatiya, g. Ulan-Ude, ul. Sakh'yanovoi, 6 zobkovroman@ya.ru Другие публикации этого автора

Введение

Дискурс Рене Генона оказал значительное влияние на гуманитарную культуру ХХ века. Последователями Рене Генона можно назвать не только самих представителей интегрального традиционализма, как Юлиус Эвола, Ананда Кумаросвами, Титус Буркхардт, но и таких ученых как Мирча Элиаде, Йоана Петру Кулиану, Анри Корбена. На территории России к тем, на кого оказал значительное влияние дискурс Генона можно отнести А.Г. Дугина, Г.Д. Джемаля, Ю.В. Мамлеева, М.Л. Шевченко, В.И. Карпеца, Е. В. Головина. На сегодняшний день до сих пор не существует фундиальных и академических исследований данного дискурса, как за рубежом, так и в русскоязычном академическом пространстве. На сегодняшний день данный дискурс оказывает значительное влияние на традиционалистскую и консервативную медийную среду, на религиозные и парарелигиозные сообщества, а также на патриотический политический контур. Особенностью данного дискурса является критика модерна и постмодерна с точки зрения аксиоматики премодерна, что представляет интерес для философии, религиоведения, социологии и философской антропологии. Цель написания данной статьи — это раскрытие философского дискурса Рене Генона через основополагающее понятие его философствования – инициацию. Количество публикаций по вопросам инициации растет по экспоненте, в постсекулярном мире эта проблема стоит очень остро и является предметом изучения, психологов ^[23], философов ^[14], социологов ^[17], педагогов, фольклористов ^[18] антропологов ^[13,16]. Понимание данных функций необходимо для религиоведческих и компаративистских исследований религиозных традиций.

Метафизико-онтологическая топика Рене Генона представлена четырехчастной формой характерной для неоплатонизма, первый и основной уровень — это уровень метафизической реальности, который Геноном обозначается как Универсальная Возможность или Подлинная Бесконечность, это апофатический беспредикатный ноумен. Компаративистски он его сопоставляет с Ниргуна-брахманом адвайты-веданты Шанкары. Он делится на бытие и не-бытие, не-бытие состоит из потенциально проявляемого (способного в актуализации проявится) и актуально непроявляемого ^{[5, 42]}. Сам принцип проявления или бытия у Генона находится в не-бытие, и актуализуется первично, как уровень чистого и недифференцированного бытия, которое еще не разделилось на первичные диадные и триадные структуры – на субъект, объект и процесс познания, на единичное, единое и множественное, на эссенцию и экзистенцию. Это уровень онтологический или уровень неоформленного проявления. Уровень недифференцированного бытия он соотносит с Саргуна-брахманом адвайты-веданты или с Ишварой. Стоило бы сказать, что в дискурсе Рене Генона есть принципиальное положение о несоотносимости метафизического и онтологического уровня, метафизическое всегда бесконечно больше онтологического. Далее, третий уровень манифестации — это имагинально-астральная сфера, это уже сфена множественности и дифференциации в проявлении, но на тонком уровне. Следующая четвертая стадия манифестации — это уровень материальной множественности. Третий и четвертый уровень манифестации – это уровни индивидуации или индивидуальных вещей, так как они имеют форму и относятся к уровням оформленного проявления, а все что имеет форму индивидуально. Данная четырехчастная структура имеет широкое распространение в разных эзотерических традициях и видимо была взята Геноном за основу своего дискурса из компаративистского сопоставления нескольких эзотерических традиций, в своих работах он ссылается на адвайту-веданту в изводе Шанкары, на суффийскую традицию Ибн-Араби, ощущается влияние схоластики, в частности Эриугены, даосизма. Также Генон вводит собственную таксономию, состоящую из трансценденталий, универсалий и единичных, индивидуальных вещей. Трансценденталии –это уровни «существования» доступные для познания с помощью особой формы инициатического познания, отдельного вида гносеологии превышающие человеческий уровень. Генон исходит из принципа идентичности познания и существования и ссылается на Аристотеля «душа есть то, что она познает» — это важнейший маркер его дискурса ^{[6, 149]}. Для познания трансценденталий необходимы трансцендентальные гносеологические способы, он их выделяет два, так же соотнося их с гносеологией адвайты-веданты. К трансценденталиям относятся уровни Подлинной Бесконечности или Универсальной Возможности в геноновской системе - это метафизический уровень, которому в его гносеологии соответствует уровень Брахма-видьи; и второй трансценденталией в его системе является само недифференцированное бытие – онтологический уровень, чему соответствует второй уровень трансцендентальной гносеологии – Ишвара-видья ^{[11, 41]}. Эти две трансценденталии в его дискурсе относятся к универсальному уровню, все остальные категории его дискурса он относит к индивидуальным формам проявления. Индивидуальные формы проявления он структурирует как категории общего и частного, состоящего из коллективного и единичного. Категорию «общее» Генон, также относит к индивидуальному уровню, хотя именно они означают границы при переходе к универсальному ^{[11, 36; 5, 94]}. Категорию «общее» Генона можно соотнести с схоластическим понятием «универсалии», которые в его дискурсе понимаются как потенции или возможности непротиворечивого проявления конечных индивидуальных вещей. Неоформленная проявленность (недифференцированное бытие, Ишвара) или принцип проявления бытия, как интегральной совокупности сущего он соотносит с платоновской «идеей Блага» или аристотелевской «чистой формы» и с «неподвижным движителем» Аристотеля ^{[4, 115]}. Неоформленная проявленность содержит в себе все формы возможного проявления, идеи и архетипы, в их потенциальном состоянии, которые раскрываются и проявляются на дальнейших уровнях дифференцированного бытия. В антропологическом дискурсе Генон соотносит уровень неоформленного проявления, недифференцированного бытия с его термином «Soi» (Это независимое возвратное местоимение во французском языке всегда отсылает к неопределенному лицу, в русской транскрипции как «Соа») - это трансцендентальный и перманентный принцип проявления, неизменный в самом себе, но дающий возможности всем остальным формам индивидуального проявления ^{[11, 32-33]}. Именно Soi Генон соотносит с личностью, личность по системе Генона – это универсальный принцип, который он соотносит с Саргуна-Брахманом адвайты-веданты или Ишварой, так же Генон указывал, что Soi можно соотнести с «универсальным духом» в герметическом смысле, но без всяких картезианских коннотаций. Такой исследователь Генона, как Карпец [Карпец, электронный ресурс], соотносит коннотации понятия Soi, с церковнославянским «Сый»» (А́зъ éсмь Сы́й. Исход 3:14) и с такой работай Лосева, как «Самое само» ^[15]. Если понятие личности относится к универсальному, то индивидуальность, относится к индивидуальному уровню, для ее обозначения Генон вводит термин «Moi» (личное местоимение французского языка, в русской транскрипции «моа»), всякое Moi в системе Генона –это акцидентальное и виртуальное проявление проявление Soi ^{[11, 65-67; 8, 52-54]}.

Таблица 1. Сводная таблица.

Инициация

Инициация - это механизм транспозиции с уровня чисто человеческого (индивидуального), то есть оформленного проявления, к уровням «ангельским» (универсальным), то есть состояниям неоформленного проявления и Универсальной Возможности, которые и знаменуют переход от Moi к Soi и далее вплоть до «тотального отождествления», которое является окончательным освобождением от всякой ограниченности и взаимообусловленности проявленного и собственно самого бытия. Уровень и градация данных ступеней в разных инициатических традициях различна и, по сути, произвольна и вытекает из пропедевтическо-методологического учения традиции. Так называемые «малые мистерии» или «мистерии царские», являются составной и подготовительной частью «великих мистерий», и знаменуют собой тотальную и полную реализацию возможностей именно человеческого состояния, возвращение человека в «райское» состояние до грехопадения, то есть это реализация истинного или универсального человека на уровне онтологии, гносеологии и антропологии ^{[2, 162]}. Генон, четко дает критерии инициации: «инициация включает три условия, которые располагаются последовательно и могут быть обозначены как «потенциальность», «виртуальность», «актуализация»: 1) врожденные качества (qualification), обусловленные возможностями, свойственными самой природе индивида и представляющими собой materia prima, над которой и должна производиться инициатическая работа; 2) трансмиссия, осуществляемая посредством связи с традиционной организацией и дающая существу «озарение», которое позволит ему упорядочить и развить имеющиеся у него возможности; 3) внутренняя работа, посредством которой и с помощью внешних стимулов и «опор», в особенности на первом этапе, постепенно будет реализовываться это развитие, которое позволит существу преодолеть шаг за шагом различные ступени инициатической иерархии и приведет его к конечной цели — «Освобождению» или «Высшему Отождествлению»» ^{[3, 378]}.

Само человеческое состояние, может условно приниматься за некую точку отсчета, так, как есть состояния проявления и выше него и ниже, отсюда идея Генона об инициации и контринициации. Инициация – это механизм приведения к сверхчеловеческим, высшим (универсальным) состояниям, а контринициация к инфрачеловеческим, низшим состояниям. Также у него есть понятие псевдоинициации, как некой фальшивой инициации, которая не имеет отношения к двум предыдущим выше, а является чистой фикцией, в его системе псевдоинициация является симулякром, закрывающим подлинные инициации от тех, кто находится в поиске подлинного инициатического знания или переходной ступенью к чистой контринициации ^{[10, 277-283]}. Здесь также интересны параллели, приведенные Геноном между гунами (санскрит- guṇa) векторами или тенденциями развития существа: саттва – это восходящая, вертикальная тенденция, соотносимая с великими мистериями; раджас – это горизонтальная тенденция раскрытия всех потенциальных состояний существа, соотносима с малыми мистериями; тамас – нисходящее движение, представленное континициатическим ^{[3, 61]}. Так же инициации Генон делит на виртуальные и актуально реализованные. Виртуальная инициация – это инициация, дающая принципиальную возможность достичь состояния универсального в ходе активной инициатической работы адептом. Актуально реализованная инициация – это достижение инициантом универсальных областей и состояний.

Мистический и инициатический пути

Генон подчеркивает разницу между мистическим и инициатическим путями. По-настоящему «мистическим» путем можно назвать лишь путь именно христианский (католический и протестантский) ^{[9, 116-135]}, и более этот термин распространять на другие традиции по Генону не допустимо ^{[3, 364]}. Отличие мистицизма от инициации Генон характеризуют пассивностью мистицизма, которая выражается в том, что «роль индивида ограничивается простым восприятием того, что предстает перед ним, но сам он при этом в счет не идет… - ведь он открыт, таким образом, всем влияниям, хотя, за редким исключениями, не имеет необходимой доктринальной подготовки, которая позволила бы ему провести между ними хотя бы маломальское различие» ^{[3, 365]}. Как пример типичного мистика Генон приводит Сведенборга. Чтобы понять, что именно Генон понимает под мистицизмом необходимо пристальнее изучить фигуру Сведенборга. Во-первых, Сведенборг находился вне какой-либо инициатической регулярной организации, он отрицал, католическую церковь и считал ее «великой блудницей», во-вторых его видения и духовные открытия имели пассивный характер, свои способности он получил от духа, который представился ему: «Я Бог, Господь, Творец и Искупитель. Я избрал тебя, чтобы объяснить людям внутренний и духовный смысл писаний. Я буду диктовать тебе то, что ты должен писать» ^[22], из этого отрывка становится понятна пассивная роль Сведенборга. В-третьих, мистические описания и ангелов, и посмертного существования, всегда, так, или иначе, антропоморфны и личностно-индивидуальны, ни о какой универсализации у него речи не идет: «"Человек, обратясь в духа, не замечает никакой перемены, не знает, что он скончался, и считает себя все в том же теле, в каком был на земле... Он видит, как прежде, слышит и говорит, как прежде, познает обонянием, вкусом и осязанием, как прежде. У него такие же наклонности, желания, страсти, он думает, размышляет, бывает чем-то затронут или поражен, он любит и хочет, как прежде; кто любил заниматься ученостью, читает и пишет по-прежнему... При нем остается даже природная память его, он помнит все, что, живя на земле, слышал, видел, читал, чему учился, что думал с первого детства своего до конца земной жизни..." ^[19] Из этого отрывка видно, что никакими «сверхъестественными» или «сверхчеловеческими» способностями Сведенборг не обладал, его максимум это астрально-имагинальная сфера проявления, хоть это и сфера тонкого дифференцированного проявления, но все же это уровень дифференцированного бытия, и по Генону, это сфера индивидуального, человеческого и естественного.

В случае же реализации инициатического пути, «индивидууму принадлежит инициатива реализации, которая происходит методично и под строгим и непрерывным контролем с тем, чтобы естественно завершится выходом за пределы возможностей самого индивида как такового» ^{[3, 365]}. Совершенно очевидно, что мистик остается в пределе индивидуальных и человеческих возможностей, в то время как инициируемый превосходит их. Еще одно отличие – инициация собственными силами не возможна в отличие от мистического пути. Оба этих пути могут быть объединены лишь внешними признаками, такими как аскеза ^{[3, 362]}. По Генону эти два пути могут сосуществовать в одной традиционной форме, как пример приводится «сухой» и «влажный» путь алхимиков. Мистицизм имеет свою относительную ценность, но их одновременная практика невозможна ^{[3, 363]}. Религиозная практика в отличие от инициатической, понимается Геноном исключительно в форме авраамических традиций, где Абсолют воспринимается как личность, и целью практики также является спасение, которое не дает адепту возможности перехода на универсальные и сверхиндивидуальные сферы.

Также возникает вопрос о телеологии практик, мистическая и религиозная практика может быть только практикой спасения, так, как субъект все еще не выходит за пределы индивидуального и человеческого, в то время как цель иницианта – это универсальное, не спасение, а освобождение и тотальное отождествление.

Символ и дискурс

Отдельно нужно сказать о природе символа и символическом вообще, по Генону «любой способ выражения обязательно носит символический характер по отношению к тому, что он выражает» ^{[3, 464]}. Генон дает следующее определение природы символа и его сверхчеловеческое значение: «Истинное основание символики — это соответствие между всеми уровнями реальности, связывающее их друг с другом и простирающееся, стало быть, от естественного до сверхъестественного. В силу этого соответствия вся природа являет собой не что иное, как символ; иначе говоря, она обретает свое истинное значение, лишь, если рассматривать ее как опору, позволяющую нам подняться к знанию сверхъестественных или «метафизических» истин…» ^{[3, 466]}. Отсюда становится понятным рассмотрение символа как опоры при инициатическом подъеме по сверхчеловеческим состояниям, как некий указатель на то, что находится за гранью дискурсивного, а значит и человеческого ^{[7, 38]}. Стоило бы так же сказать о символике и философии, сама философия по Генону является надстройкой над символическим, так, как слова — это символы, и все логические операции, проводимые философами – это прежде всего манипуляции символами. Символ для философии и дискурсивного является базисом, фоновым значением, поэтому с уровня дискурсивного он не может быть отрефлексирован, так, как находится за пределами системы дискурсивного. Так же Генон говорит о несимметричном законе символизма «законы низшей области всегда могут служить символизацией реальностей высшего порядка, где обретается истинная причина их бытия», «низшее может символизировать высшее, но обратное невозможно» ^{[1, 21]}. Инициатический символизм характерен для всех подлинных инициатических традиций и удивительным образом являет их принципиальную похожесть (катары, масоны, «Королевский шотландский орден», розенкрейцеры, «Рыцари Гередома», альбигойцами, павликанами) ^{[2, 144]}.

Символизм малых мистерий геометрически провозглашается, как движение от периферии окружности к ее центру, что символизируется омфалиосом – пупом земли, характерный для всех народов символ, который соотносится с символом ступицы колеса – идеей центрального принципа. Символизм ступицы – неподвижной части колеса, символ принципа и движущийся части колеса, как символ мироздания, тот же смысл у свастики ^{[9, 78]}. Символизм центра мира, полюса и свастики, как центра мира и сердечного центра человека связаны с реализацией состояния «земного рая», «чувством вечности», «центра мира», «универсального человека», «священного острова», «священной горы» (Монсальват, Меру, Олимп, Сион) ^{[9, 45; 9, 59]}. Малым мистериям присуще архетипическая смерть и возрождение в новом качестве при прошествии через ад, необходимость нисхождения в ад обусловлено беглым повторением логически предшествующих человеческому состоянию, которые определяют особые условия и которые так же должны участвовать в превращении, также позволяет проявить, следуя определенным модальностям, возможности низшего порядка, которые бытие несет в себе в не развитом состоянии и которые должны быть исчерпаны прежде, чем было бы возможно достичь реализации высших состояний ^{[2, 161]}. Малым мистериям символически соответствуют из гун - раджас, из металлов- серебро, из каст- кшатрии, из планет –Луна, из властей – царская, из писаний - Смрити (предания) ^{[1, 90-98]}. После прохождения малых мистерий или достижения центра мироздания, что знаменует собой состояние «универсального человека» - раскрывшего в себе всю полноту интегральных возможностей человеческого, наступает этап «великих мистерий».

Великие мистерии — это вертикальный подъем от центра окружности мироздания (универсального человека) по вертикальной оси мира, через сверхчеловеческие (ангелические состояния) к тотальному отождествлению с Подлинной Бесконечностью. Символизируется ступенями восхождения, которые соотносятся со священными науками, с шести цветами радуги и белым цветом, который считается цветом окончания реализации, с различными чистыми землями, уровнями планет, небесами, с семью днями недели, небесным городом (небесный Иерусалим, город Брахмы), полетом, вознесением.

Символизм креста объединяет и великие и малые мистерии, а также горизонтальный экзотерический и вертикальный эзотерический уровень традиции, горизонтальная часть соотносится с «малыми мистериями», а вертикальная соотносится с «великими мистериями», в мистическом исламе это «расширение» и «возвышение», полное развертывание которых осуществляется в «универсальном человеке», который есть «мистический Христос», «второй Адам» ^{[1, 88]}. «Знак креста очень четко представляет способ, которым достигается совершенное единение состояний бытия, гармонично и согласованно иерархизированной в ходе интегрального раскрытия по двум направлениям “расширения” и “вознесения”. Действительно, это двойное раскрытие бытия может рассматриваться как осуществляющееся, с одной стороны, горизонтально, т.е. на некоем уровне или ступени определенного существования, а с другой стороны, вертикально, т.е. в иерархическом соподчинении всех ступеней» ^{[8, 55]}. «Расширение» и «вознесение» понимается, как фундаментальный принцип всех подлинных инициатических традиций.

Генон в своем учении об инициации выделяет структурные соотношения инициаций с метафизико-онтологической топикой, гносеологией, антропологией, с его дискурсивной терминологической таксономией, которые образуют единый философский комплекс и систему. «Малые мистерии» в метафизико-онтологической топике Рене Генона соотносятся с уровнем недифференцированного бытия (неоформленного проявления), что Генон соотносит с уровнем онтологии (в терминологии адвайто-веданты, как Саргуна-Брахман или Ишвара), с точки зрения гносеологии этому уровню соответствует уровень сверхдискурсивного познания ишвара-видья, антропологический уровень при реализации инициаций «малых мистерий» будет соответствовать топике «универсального человека», что соответствует существу раскрывшему все возможности человеческой модальности и соответствующему этой модальности бытию. «Великие мистерии» соотносятся с метафизико-онтологической топикой, такой, как Универсальная Возможность (Абсолют, Подлинная Бесконечность), что соответствует метафизическому уровню в системе Генона, гносеологическому уровню будет соответствовать вид окончательного и тотального гнозиса – брахма-видья, антропологический уровень при реализации инициаций «великих мистерий» будет соответствовать «трансцендентному человеку», существу, раскрывшему не только все возможности человеческой модальности, но и вообще все возможные модальности Универсума и осуществившему «тотальное отождествление» с Подлинной Бесконечностью. Естественно, и «малые» и «великие» мистерии в таксономии геноновской системы будут отнесены, к трансценденталиям или областям трансцендентального, универсальным областям существования, что выражается и в сверхдискурсивной гносеологии и сверхиндивидуальном (универсальном) образе «бытия» существа на этих уровнях. Инициация в системе Генона и является мостом, соединяющим с помощью символического выражения области трансцендентальные (универсальные) и области индивидуального. И именно поэтому без инициации, представляемой регулярной инициатической организацией, функцией которой является трансмиссия инициации, нельзя преодолеть трансцендентальную гносеологическую пропасть, пролегающую между индивидуальными и универсальными уровнями «существования». И поэтому, без инициации и символического обращения через символ и ритуал к универсальным областям невозможно изменение статуса существа. Именно вследствие этого самоинициация не возможна. Обязательным условием трансляции инициации является участие в ритуале инициации, лица, которое является уже инициированным в данной традиции, имеет инициацию и полномочия для трансляции инициации. В ритуале, символической функцией такого лица, частью которого он является, как символ, будет функция медиатора, транслирующего инициатический свет универсальных областей в сферы индивидуального.

Сводная таблица 2.

Автор статьи выделил наиболее заметных, по его мнению, исследователей, занимавшихся вопросом инициации, это К.Г. Юнг, Мирча Элиаде, Е.А. Торчинов.

Мирча Элиаде, приводит основные мотивы инициаций в своей работе «Тайные общества. Обряды инициации и посвящения»:

а). Наиболее простая – сепарация с матерью и включение в сакральное.

б). Более драматическая – включающая обрезание, испытание, пытки, то есть символическую смерть с последующим воскресением.

в). Сценарий, в котором в котором идея смерти заменена идеей нового зачатия и нового рождения и посвящение выражается в терминах эмбриологических и гинекологических.

г). Схема главный элемент которой состоит в индивидуальном уходе в чащу леса и поиска духа защитника.

д). Специфический сценарий героических посвящений, которые акцентируют внимание на победу, достигнутую с помощью магических средств (превращение в дикого зверя, «ярость» и т.д.).

е). Модель, предназначенная для посвящений шаманов и других «специалистов» сакрального, которая включает как спуск в Ад, так и подъем на небо (главные темы: расчленение тела и обновление внутренних органов; влезание на деревья и т.д.).

ж). Парадоксальный мотив, потому что он предполагает испытания не возможные на уровне человеческого опыта (испытания типа «препятствие»), он может быть отделен от обычного комплекса и будучи символом, выполняет роль приоткрытия структуры высшей реальности ^[21].

Рассматривая приведенные мотивы, с точки зрения структуры инициации Генона, можно сказать, что принцип аналогии и символизма действительно пронизывает и объединяет общей структурой и инициатические, религиозные и социальные ритуалы в этом нет ничего удивительного, но иерархическое положение данных инициаций совершенно различно. Поэтому сравнивая учение об инициации Рене Генона с классификацией Мирча Элиаде, складывается ощущение внешности по отношению к процессу инициации, ее описательную функцию, скорее социальную или психологическую, чем то, о чем говорит Генон – о ее сверхчеловеческом начале и измерении.

То же самое можно сказать и о другом исследователи инициации К.Г. Юнге в своей работе «Человек и его символы» ^[23], он осознает структурную связь символического и ее прохождение через социальные и антропологические уровни, но его система интерпретации инициации не имеет как у Генона связи с метафизико-онтологическим базисом и не направлена на универсализацию, не связана с принципом трансляции инициации.

Рассматривая систему интерпретации инициации Е.А. Торчинова в его книге «Религии мира: опыт запредельного» ^[20] через трансперсональную систему перинатальных матриц С. Грофа ^[12], можно заметить продолжение юнгианского подхода к этой тематике в виде сведения всего к психологическому моменту и игнорирования в инициации универсализации и приобщения к сверхчеловеческому опыту, отсутствует и сам принцип трансляции инициации. Также бросается в глаза сведение высшего метафизического к низшему физическому, объяснение религиозного и символического, через перинатальные стадии физического процесса родов. С точки зрения Генона здесь классическая подмена принципов символизма, высшее не может символизировать низшее. Физиологический процесс родов может по аналогии воспроизводить структуру и стадии посвящения, но обратное невозможно. Именно физическая гинекология и эмбриология являются символами, и на своем низшем уровне воспроизводят по аналогии высшую метафизическую и космогоническую гинекологическую и эмбриологическую символические структуры.

Заключение

Антропологическое учение Рене Генона является закономерным и логичным продолжением его метафизико-отологической аксиоматики, где метафизическое не совпадает с онтологическим, а множественность состояний бытия существ не предполагает особой привилегированной роли для человека. Его гносеологическая формула о неразделимости познания и существования, утверждает вертикальный инициатический рост с нарастающей универсализацией от индивидуального, до «универсального человека» и далее вплоть до «тотального отождествления» с Подлинной Бесконечностью. Инициатическое возрастание напрямую связано со сверхприродным и сверхчеловеческим происхождением символа и символического, где символическое имеет базовое значение для дискурсивного и связывает все уровни бытия, и является опорой для инициатического восхождения. Генон дает строгое определение инициатической трансмиссии и ее критериев, один из ее критериев – способность к инициации, он делает ее фундаментом принципиального антропологического неравенства, отсюда и элитаризм Генона. В зависимости от вектора инициации к сверхчеловеческому или подчеловеческому, Генон выводит учение об инициации и контринициации. Концептуально разделяет мистический, религиозный и инициатический пути, в зависимости от преодоления существом сферы индивидуального и его вхождения в традицию.