Правительственные и общественные структуры, занимавшиеся регулированием продовольственных вопросов в Восточной Сибири в годы Первой мировой войны (июль 1914 г. – февраль 1917 г.)

Долидович Олеся Михайловна ORCID: 0000-0003-3364-1528 доктор исторических наук доцент кафедры истории России, мировых и региональных цивилизаций, Сибирский федеральный университет 660041, Россия, Красноярский край, г. Красноярск, проспект Свободный, 79 Dolidovich Olesya Mikhailovna Doctor of History Associate Professor, Department of Russian History, World and Regional Civilizations; Siberian Federal University  660041, Russia, Krasnoyarsk Territory, Krasnoyarsk, Svobodny Avenue, 79 dolidovich@mail.ru Другие публикации этого автора

1. Введение

Актуальность исследования обусловлена следующим. В годы Первой мировой войны продовольственный кризис в Российской империи был вызван целым рядом причин (дефицитом рабочих рук в промышленности и сельском хозяйстве, нарушением железнодорожных перевозок, спекуляцией, сокращением производства, кредитов и денежного обращения и др.) и превратился в один из наиболее значимых политических факторов. Страна, которая в начале века являлась крупным поставщиком продовольствия на мировые рынки, уже к концу первого военного года испытывала нехватку основных продуктов питания, в середине 1916 г. приступила к введению карточной системы их распределения. Острую нехватку продуктов питания и предметов первой необходимости накануне Февральской революции переживали многие регионы страны – центральные черноземные и южные губернии, Урал, Москва, Петроград.

Устройство и полномочия центральных продовольственных органов на протяжении военного периода подвергались реформированию, на местный уровень делегировалось решение многочисленных проблем. Деятельность государственных и общественных структур, занимавшихся снабжением населения, имела чрезвычайно важное значение, поскольку определяла успешность мобилизации ресурсов на нужды ведения войны и поддержание внутренней социальной стабильности. Изучение аппарата и механизмов регулирования продовольственных проблем в тыловых регионах позволяет выявить особенности осуществления продовольственной политики в различных областях Российской империи, вызванные специфическими условиями развития каждой из них, оценить эффективность регулирования в этой сфере.

Продовольственный кризис затронул население и таких отдаленных от линии фронта, аграрных окраин как Восточная Сибирь, в которой со второй половины 1915 г. также начался дефицит продуктов, составлявших основу пищевого рациона населения (хлеба, мяса, рыбы, сахара и др.). В отечественной историографии вопрос о структуре и принципах функционирования продовольственного аппарата на материалах этого региона полного и всестороннего освещения к настоящему времени не получил, публикации на эту тему немногочисленны.

Цель настоящей статьи – исследование системы правительственных и общественных структур, занимавшихся регулированием продовольственных вопросов в Восточной Сибири в период с июля 1914 г. по февраль 1917 г.

Хронологические рамки работы охватывают период от июля 1914 г. до февраля 1917 гг. Нижняя дата обусловлена вступлением России в Первую мировую войну, верхняя – резкой сменой общественно-политического курса в связи с начавшейся Февральской революцией, приведшей к падению царского режима и переходу власти в руки Временного правительства.

Географические рамки сосредоточены в Восточной Сибири в границах Иркутского генерал-губернаторства в соответствии с государственной административной структурой, сложившейся к началу Первой мировой войны (Енисейская и Иркутская губернии, Забайкальская и Якутская области).

В основе исследования лежит историко-системный подход. Используя принципы системности (целостность, структурность, взаимозависимость, иерархичность, множественность описания систем) автор изучил процесс формирования продовольственных государственных и общественных ведомств с учетом их иерархии и внутренних связей, направлений деятельности.

Научная новизна заключается в том, что впервые охарактеризованы принципы организации и функционирования продовольственных органов Восточной Сибири в годы Первой мировой войны, выявлены факторы, определявшие их работу, дана оценка эффективности их регулирующего воздействия.

Первые серьезные исследования, посвященные причинам и последствиям продовольственного кризиса в годы Первой мировой войны, начали выходить в 1920-х гг. Их появление связано с попытками проанализировать его роль в поражении России, смене политического режима. В числе прочего экономисты и историки изучали устройство и работу Главного управления землеустройства и земледелия, Особого совещания по продовольствию, участие Земского и Городского союзов в решении продовольственных вопросов, специфику регулирования хлебного рынка ^{[2, 12]}.

В целом в советский период продовольственная политика царского правительства оценивалась как несостоятельная. Ей противопоставлялся опыт Великой Отечественной войны, когда государство смогло обеспечить бесперебойное снабжение продовольствием населения и армии. Так, историк А. П. Погребинский писал: «Изучение продовольственного дела в годы Первой мировой войны 1914-1916 гг. показывает не только экономическую слабость царской России, но и неспособность самодержавия и буржуазии использовать наиболее рационально те материальные ресурсы, которые были в их распоряжении» ^{[22, с. 59]}.

На современном этапе вопрос об обеспечении населения продовольствием, причинах и последствиях его дефицита в годы Первой мировой войны стал предметом более детального анализа. Однако проблемы регулирования региональных продовольственных рынков не получили глубокой разработки и нуждаются в дальнейшем изучении.

В. И. Борисов подчеркнул, что война дала новый опыт широкомасштабного государственного вмешательства в хозяйственную жизнь. Прежде даже армия не снабжалась продовольствием централизованно, воинские части закупали его самостоятельно. Теперь же власть была вынуждена взять на себя обязанность обеспечивать не только армию, но и гражданское население. Это подразумевало решение целого ряда задач: определение количества необходимых продуктов питания, регулирование цен, железнодорожных перевозок, потребления, создание централизованной сети продовольственных органов и др. В огромной стране с разнообразными климатическими, географическими, демографическими, экономическими условиями все это было чрезвычайно сложно воплотить в жизнь ^[1].

По мнению М. В. Оськина, власть продемонстрировала свою недостаточную компетентность в сфере продовольственного регулирования: «Российская империя была хуже, нежели ее союзники и противники, организована в экономическом плане. Поэтому властные органы не сумели создать опирающуюся на поддержку всего общества продовольственную организацию, действовавшую общими усилиями различных социальных групп в интересах обороны страны» ^{[18, с. 204]}. Не смотря на то, что продовольствия в стране было достаточно, его не смогли «получить, распределить и доставить по назначению» из-за противоречивых и несогласованных действий различных ведомств.

В последние годы вырос интерес к деятельности и вкладу губернаторов в решение продовольственных вопросов в тыловых регионах, поскольку они являлись центральными фигурами местной системы административного управления ^{[15, 27]}. Историк Д. А. Старков отметил, что их права были существенно ограничены и сводились «лишь к роли исполняющего постановления чиновника, в руках которого была официальная печать и полицейский аппарат», что не позволяло предпринимать эффективные меры ^{[27, с. 67–68]}. Неспособность урегулировать такие жизненно важные проблемы серьезно подрывал их авторитет в глазах населения.

Роль потребительской кооперации в преодолении продовольственных затруднений сибирского населения в годы войны исследует Г.М. Запорожченко ^{[8, 9]}. Кооперативы играли важную роль в снабжении именно малообеспеченных слоев населения. Главные факторы, которые сдерживали их деятельность – дефицит товаров и недостаток оборотных средств. В течение военного периода происходило «сращивание» кооперативного движения с органами городского самоуправления ^{[9, с. 75]}.

Значительный вклад в изучение продовольственного снабжения населения Восточной Сибири внес В. М. Рынков, которому принадлежат работы о влиянии военных событий на экономическое развитие региона, государственных заготовках хлеба, мяса, масла для армии, кредитовании городов и кооперативов на мероприятия по решению продовольственных проблем. Исследователь показал, что государство сосредоточилось на снабжении армии, тогда как продовольственным обеспечением гражданского населения занимались лишь общественные организации: «Применительно к Сибири, где земство отсутствовало, добиваться значимых результатов на этом поприще могли только органы городского самоуправления. Каждый город действовал самостоятельно. Взаимодействие между ними носило характер обмена опытом, информацией, выработки общих требований. Наименее подготовленными оказались жители деревни, где многопрофильные общинные институты оказались не приспособлены к решению проблем снабжения. Кооперация могла заменить их лишь частично» ^{[25, с. 185]}.

Основой настоящего исследования стали архивные документы. Значимое место в этой группе источников занимают документы Российского государственного исторического архива (РГИА): переписка Особого совещания для обсуждения и объединения по продовольственному делу Министерства земледелия с губернаторами Восточной Сибири об обеспечении населения продовольствием (фонд 457). К группе основных источников относятся и материалы канцелярии иркутского генерал-губернатора Государственного архива Иркутской области (ГАИО): доклады иркутского генерал-губернатора на имя императора о продовольственном положении в регионе, обзоры Енисейской и Иркутской губерний и Забайкальской и Якутской областей за военный период, циркуляры об оказании содействия органам городского самоуправления, кооперативам и частным лицам в закупке продовольствия, доклады городских самоуправлений о таксировании цен, спекуляции и борьбе с ней (фонд 25). Большую ценность имеют документы красноярской городской управы, сосредоточенные в Государственном архиве Красноярского края (ГАКК) (фонд 161), и читинской городской управы, хранящиеся в Государственном архиве Забайкальского края (ГАЗК) (фонд 94): протоколы и журналы заседаний, содержащие постановления об обеспечении населения продуктами и борьбе с дороговизной, ведомости о справочных ценах на продовольствие, сведения о работе городских продовольственных комиссий. Использованы также материалы сибирской периодической печати («Вестник Иркутского городского общественного управления», «Вестник Красноярского городского общественного управления», «Деловая Сибирь», «Иркутская жизнь»). Они содержат разнообразную информацию о взаимодействии губернаторов с городскими продовольственными комиссиями и потребительскими обществами в решении продовольственного кризиса.

2. Правительственные центральные и местные структуры, регулировавшие продовольственные вопросы

С начала военных действий регулированием продовольственных вопросов занимались разные ведомства: Главное интендантское управление, которое определяло необходимые для армии объемы продовольствия и фуража, Совещание при Главном интендантстве, выдававшее наряды на поставку грузов, Центральный комитет по регулированию массовых перевозок при Управлении железных дорог, Управление сельской продовольственной частью при Министерстве Внутренних дел и др. Непосредственно поставками продовольствия в армию занималось Главное управление Землеустройства и Земледелия (ГУЗиЗ). В его структуре была образована канцелярия Главноуполномоченного по закупкам хлеба для армии («Хлебармия»), фактическое руководство которой осуществлял Г. В. Глинка – товарищ главы ГУЗиЗ А. В. Кривошеина, несколько позже – отдел заготовок продовольствия и фуража («Заготосель»). На местах действовали губернские уполномоченные (как правило, губернаторы или председатели земских управ) ^{[2, с. 1–6]}.

В августе 1914 г. были утверждены «Правила о местностях, состоящих на военном положении», согласно которым командующие армиями получили право ограничивать вывоз продовольствия и фуража из прифронтовой полосы, а в феврале 1915 г. главы военных округов по всей стране получили полномочия вводить предельные закупочные цены и запрещать вывоз хлеба из любой местности, входившей в состав того или иного военного округа. В результате последовали несогласованные распоряжения командующих военных округов о запретах вывоза и реквизициях необходимых для армии продуктов из отдельных регионов. Вскоре на рынок вышли городские и земские самоуправления с самостоятельными торговыми операциями, что вызвало всплеск спекуляции. Когда уполномоченные ГУЗиЗ начали закупки, они столкнулись с чрезвычайно быстрым ростом цен. В конечном итоге возникла необходимость более широкого экономического регулирования, поскольку все это неблагоприятно отражалось на снабжении гражданского населения. В мае 1915 г. при Министерстве торговли был образован Главный продовольственный комитет (председатель В. С. Шаховский), который однако не справлялся с задачей координации всех многочисленных ведомств, занимавшихся заготовками продовольствия ^{[11, с. 37]}.

Характерные черты продовольственного аппарата России на первом этапе войны экономист, основоположник теории экономических циклов Н. Д. Кондратьев описывал следующим образом: «Во-первых, многообразие органов и отсутствие между ними какой-либо координации, во-вторых, преимущественно ведомственный и бюрократический характер их, слабая связь с широкими общественными кругами» ^{[12, с. 80–81]}.

В августе 1915 г. вышел закон о создании Особых совещаний по обороне, перевозкам, топливу и продовольственному делу. В Особое совещание по продовольственному делу вошли представители Государственного совета, Государственной думы, Всероссийского Земского и Городского союзов, различных министерств. Его главной задачей стало обсуждение и объединение правительственных мероприятий по заготовке продовольствия и фуража для армии и флота, а также согласование деятельности учреждений, ведавших продовольствием населения. В октябре 1915 г. ГУЗиЗ преобразовали в Министерство земледелия, которое возглавил А. В. Кривошеин, также занимавший пост председателя Особого совещания по продовольствию. Текущую работу осуществляло Управление делами как исполнительный орган Председателя Особого совещания: «По каждой группе продуктов работал собственный Главноуполномоченный, действия которых координировал Г. В. Глинка – товарищ министра земледелия. В частности, сахарным снабжением заведовал К. И. Зайцев, за поставки фуража отвечал А. Г. Касьянов, а мяса – Н. Г. Коваленко, сменивший И. Г. Окулича» ^{[18, с. 194]}. В течение войны в структуре Особого совещания также появились такие ведомства как Центральное бюро по мукомолью («Центрмука»), Центральное бюро по объединению закупок сахара («Центросахар»), на местах «соляные» комитеты и др.

В губерниях и областях Российской империи работали уполномоченные Особого совещания по продовольственному делу, отвечавшие за снабжение населения на вверенных им территориях, а также уполномоченные Министерства земледелия, которые вели заготовки для армии. Они не подчинялись друг другу, но их полномочия во многом дублировались и не были разграничены ^{[11, с. 143]}. Под руководством уполномоченных Особого совещания проводились губернские, областные, городские совещания по продовольственным вопросам. В основном в них принимали участие представители губернской администрации, земств и городов, биржевых и военно-промышленных комитетов, торговых организаций и кооперативов, а также любые другие лица по приглашению председателя. По мнению Я. М. Букшпана, их работа чаще всего не способствовала разрешению проблем: «Местные совещания, по-разному составленные – губернские, уездные и даже волостные, обывательские комитеты, порайонные контрольные комитеты для борьбы с дороговизной, местные самоуправления, действовавшие независимо от центральной власти – все это без ясного плана, а, главное, без всякого хозяйственного опыта, без всякой хозяйственности вообще» ^{[2, с. 387]}.

С октября 1916 г. министр земледелия как председатель Особого Совещания по продовольствию должен был вести заготовки продовольственных продуктов не только для армии, но и населения: «Общий продовольственный план зимой 1916/1917 г. утверждался Центральным Бюро по мукомолью и Главноуполномоченным по закупке хлеба для армии, который, собственно, и давал наряды для войсковых интендантств» ^{[18, с. 202]}. Введение твердых цен также вызывало необходимость преобразовать закупочно-распределительный аппарат, который бы обеспечил армию, рабочих оборонных предприятий, население крупных городов продуктами на год вперед. Заготовительные операции по-прежнему вели главноуполномоченные «Хлебармии» и «Заготосель». Текущее делопроизводство осуществляли Управление делами Особого совещания и канцелярии главноуполномоченных. Утверждались уже созданные к этому времени комиссии: финансовая; статистико-экономическая; транспортная; по борьбе с дороговизной; по закупке и распределению фуража для армии и населения; по снабжению сахаром и продуктами его переработки; по снабжению солью и табаком; по заготовке мешков, рогож и шпагата; по закупке и распределению мяса, скота и рыбы; по закупке и распределению сена, соломы, жмыхов и других не зерновых фуражных продуктов; по заготовке и распределению овощей, вина, уксуса для армии и населения; по заготовке яиц, жиров и масла; центральное бюро по мукомолью; холодильная ^{[2, с. 388]}.

В губерниях Восточной Сибири правительство не планировало осуществлять продовольственные заготовки, поэтому уполномоченных Министерства земледелия по закупкам для армии сюда не назначали. Здесь работали уполномоченные председателя Особого совещания, отвечавшие за снабжение тылового населения. В Европейской России ими становились губернаторы или председатели губернских и уездных земских управ, однако на Сибирь земская реформа распространена не была. Обязанности уполномоченных возлагались только на губернаторов: в Енисейской губернии И. В. Хозиков (с декабря 1915 г. Я. Г. Гололобов), Иркутской – А. Н. Юган, Забайкальской области – военный губернатор А. И. Кияшко, Якутской области – Р. Э. Витте ^{[26, с. 4, 6, 30, 32]}.

Губернаторы занимались решением продовольственным проблем населения и до назначения их уполномоченными Особого совещания по продовольствию. Согласно предписанию министра внутренних дел Н. А. Маклакова, вышедшему в еще июле 1914 г., они должны были регулировать ценообразование на подведомственных территориях и принимать меры против спекуляции. С 1915 г. уже в качестве уполномоченных губернаторы контролировали закупочную деятельность городов, проводили межведомственные продовольственные совещания. Однако, по мнению исследователей, объем полномочий не позволял им серьезно влиять на продовольственную ситуацию в регионах, поскольку вне их компетенции оставалось, например, регулирование железнодорожных перевозок, а на осуществление реквизиции или введение запрета вывоза того или иного товара из губернии каждый раз требовалось получение специального разрешения от правительственных ведомств.

В Восточной Сибири деятельность губернаторов осложнялась многими факторами, связанными с незавершенным освоением этой территории: аграрным характером экономики, зависимостью от ввоза многих видов продуктов питания из других регионов, высоким спросом на них со стороны переселенцев, огромными расстояниями между населенными пунктами при слабой транспортной инфраструктуре и др. ^{[4, л. 1–139]}. Так, в декабре 1915 г. в своей докладной записке в адрес Председателя Особого совещания военный губернатор Забайкальской области, уполномоченный по продовольствию А. И. Кияшко отмечал, что в Забайкалье губернатор не мог опереться в своей работе на какие-либо общественные структуры, поскольку здесь не было земств, а потребительские кооперативы немногочисленны. Даже получение информации о состоянии продовольственного снабжения в той или иной местности при наличии всего одной железнодорожной магистрали, дефиците телеграфных линий и неразвитой сети почтовых учреждений, представляло значительную сложность. Особенно военный губернатор подчеркивал тот факт, что в области не было статистических организаций. Администрация просто не располагала достоверными данными о численности населения, необходимом количестве продуктов питания и фуража, посевных площадях, наличии торговых предприятий и др. Необходимые сведения подавались в спешке случайными людьми. Без такого рода информации сложно было даже планировать работу по обеспечению местного населения продуктами питания ^{[23, л. 18–22]}.

Наблюдение и координирование действий губернаторов в Восточной Сибири осуществлял генерал-губернатор Л. М. Князев, с марта 1916 г. – А. И. Пильц. Продовольственный вопрос относился к числу приоритетных для генерал-губернатора в годы войны. Однако объем его должностных обязанностей был чрезвычайно широким (они вели активную переписку с центральными и региональными органами власти по различным проблемам, отвечали на запросы петербургских ведомств, регулярно объезжали губернии и бывали в Петербурге, ревизовали губернские и окружные присутственные места и воинские части, содействовали благотворительным и просветительным начинаниям и т.д.) ^{[3, 14]}. По этой причине он был не в состоянии осуществлять постоянный личный мониторинг ситуации. Ежемесячно генерал-губернатор знакомился с письменными рапортами губернаторов о снабжении продовольствием населения на вверенных им территориях, изменении общественных настроений под влиянием ухудшения продовольственной ситуации. Но фактически полномочия генерал-губернатора в этой области также были весьма ограничены. Так, когда в конце 1916 г. чрезвычайно обострился вопрос подвоза продовольствия в восточносибирские города по железной дороге, население ожидало от А. И. Пильца решительных мер. Он ежедневно получал огромное количество заявок, ходатайств, прошений принять меры к урегулированию перевозок. Однако 14 декабря 1916 г. в газете «Иркутская жизнь» было опубликовано обращение А. И. Пильца к жителям губернии с разъяснениями: «Многие учреждения и частные лица нередко обращаются к Главному начальнику края с просьбами об оказании им возможности к удовлетворению той или иной продовольственной нужды, полагая, по-видимому, что начальник края имеет власть сделать распоряжение о предоставлении вагонов и разрешении вывозки предметов продовольствия. Между тем во время войны целым рядом узаконений продовольственное дело возложено на Министерство земледелия и его различных уполномоченных, не подчиненных в продовольственном отношении генерал-губернатору. Поэтому Главный начальник края по всем этим ходатайствам имеет возможность оказывать лишь содействие, путем передачи таких просьб на распоряжения уполномоченных или обращения к ним со своей стороны с соответствующими просьбами, так как только от них, а не от генерал-губернатора зависит разрешение дела» ^[20].

На протяжении 1916 – начала 1917 г. А. И. Пильц неоднократно ходатайствовал в правительство о расширении в законодательном порядке полномочий генерал-губернатора в сфере борьбы со спекуляцией. В январе 1917 г. он вновь обратился к председателю Совета министров А. Ф. Трепову: «А. И. Пильц указывает, что он обращался с аналогичным ходатайством к бывшему председателю Совета министров Б. В. Штюрмеру и бывшему министру земледелия А. А. Бобринскому, но на свои три письма ответа не получил. Между тем совещание губернаторов края при участии прокурора иркутской судебной палаты признало соответствующее разрешение данного вопроса настоятельно необходимым, так как спекулятивные приемы продавцов проявляются все больше и больше, недовольство среди населения все растет, а судебный порядок преследования виновных не дает почти никаких результатов» ^{[28, с. 3]}. А. Ф. Трепов обещал А. И. Пильцу «подвергнуть рассмотрению» его просьбу.

3. Органы городского самоуправления и потребительская кооперация

Непосредственным решением многих вопросов, связанных со снабжением населения, в том числе на обширных территориях уездов, занимались городские власти. Обязанность городских общественных управлений «устранять недостаток продовольственных средств» в городах всеми, доступными им, способами, была прописана еще в Городовом положении 1892 г. В условиях войны они обеспечивали бесперебойный товарообмен между городом и сельскохозяйственным округом, сдерживали спекуляцию и др.

В Восточной Сибири в течение первого военного года во всех губернских и многих уездных городах при думах или управах были созданы продовольственные комиссии, за исключением городов отдаленной Якутской области ^{[5, л. 8–9]}. В мае 1915 г. губернатор Р. Э. Витте докладывал в Министерство внутренних дел о том, что в Якутске был образован Областной продовольственный комитет, в который вошли губернатор, вице-губернатор, старший советник областного управления, якутский городской голова, гласные городской думы и члены управы, представители торговых фирм. При обсуждении вопроса о продовольствии населения области чиновники решили, что угрозы голода нет, и поэтому ситуация не критична. Организацию продовольственных комиссий и комитетов в городах признали мерой излишней, поскольку «означенные города, весьма малолюдные, в торговом отношении находятся в полной зависимости от областного города Якутска; непосредственных сношений с торгово-промышленными центрами Европейской России не ведут, довольствуясь отделениями фирм, торгующих в городе Якутске. При таком положении отмеченное выше обеспечение населения предметами первой необходимости, находящееся в зависимости от ожидаемых сплавов по реке Лене разного рода грузов, надо понимать в широком смысле, так как окружные города будут снабжены всем необходимым местными отделениями якутских торговых фирм. Ввиду этого образование в области одного Областного комитета представляется вполне достаточным» ^{[24, л. 46]}.

Основными направлениями деятельности продовольственных комиссий стала выработка такс и осуществление оптовых закупок для последующей реализации населению без спекулятивной наценки. Таксы вводились на сахар, хлеб, крупчатку, мясо, рыбу и др. Временной промежуток между выработкой и утверждением таксы губернатором мог составлять более месяца, поэтому они быстро отставали от роста рыночных цен. Как и в других регионах, торговцы не соблюдали таксы. Осенью 1915 г. вышло постановление иркутского генерал-губернатора Л. М. Князева о запрете всякого рода соглашений между торгующими с целью повышения цен на продукты и товары первой необходимости. Признанные виновными в нарушении постановления должны были подвергаться аресту на 3 месяца или денежному штрафу до 3 000 рублей. Но коммерсанты игнорировали постановление, а городские власти не имели достаточно возможностей для того, чтобы расследовать подобные случаи и привлекать виновных к ответственности ^{[17, с. 1]}.

Согласно постановлению Особого совещания по продовольствию от 15 сентября 1915 г., для осуществления продовольственных закупок города и земства могли получать займы в частных кредитных учреждениях под правительственные гарантии, а в случае отказа в выдаче кредита воспользоваться казенной ссудой под 6 % годовых. Ходатайство от города должно было содержать описание предполагаемой закупки (вначале передавалось губернатору, который в течение двух дней отправлял его на рассмотрение совещания представителей местных отделений банков), действующую смету, расчет предполагаемых затрат, сведения о том, какие кредитные учреждения согласны предоставить средства. Если Особое совещание одобряло ходатайство, Министерство финансов выдавало поручительное письмо для кредитора. Срок возврата ссуды составлял не более полугода после окончания войны. Каждые 3 месяца города должны были отчитываться о том, как шли закупочные операции ^[13]. На полученные средства продовольственные комиссии (комитеты) открывали городские склады и лавки розничной торговли. Вначале торговые операции ограничивались хлебом, но затем ассортимент товаров был увеличен за счет сахара, мяса, масла, соли. Цены были на 8–20 % ниже среднерыночных.

Деятельность комиссий вызывала многочисленные нарекания из-за отсутствия необходимой оперативности. Горожане отмечали незаинтересованность гласных, принадлежавших к купечеству и зажиточной части мещан, в скорейшем разрешении продовольственных трудностей: «Городские продовольственные комиссии состоят сейчас, главным образом, из крупных цензовиков-гласных и других состоятельных лиц, для которых дороговизна или недостаток на рынке продуктов не является скорпионом, больно бьющим по необеспеченному населению. В городских продовольственных комиссиях нередко встречаются даже спекулянты, пользующиеся настоящей хозяйственной разрухой, как средством быстрой наживы. Само собой разумеется, что такие комиссии не могут принимать всех необходимых мер для обеспечения населения продуктами по нормальным ценам» ^{[29, с. 2]}. Сибиряки высказывали надежду на реформу Городового положения: «Отсутствие достаточно широких норм для привлечения к участию к городской деятельности так называемого нецензового элемента городского населения, при громадной сложности выдвинутых войной новых задач ставит современные городские самоуправления прямо-таки в трагическое положение. И нет ничего удивительного, что наши «цензовые» городские самоуправления, представленные обычно наиболее обеспеченными и мало нуждающимися представителями привилегированной торгово-и-крупно-домовладельческих групп городского населения, во многих случаях оказывались далеко не на должной высоте, чем того требовали переживаемые события» ^{[10, с. 3]}.

Продовольственные комиссии видели свою основную цель в том, чтобы приобретать сельскохозяйственную продукцию непосредственно у производителей и не платить перекупщикам, однако не обладали необходимыми для этого налаженными связями и торговой инфраструктурой. Отправка агентов для скупки в деревни и села представляла собой дорогое мероприятие. Для хранения товаров пришлось бы нанимать на местах амбары и склады, искать транспорт для перевозки и т.п. Реализация продуктов населению осуществлялась через лавки частных торговцев на комиссионных началах, потому что содержание муниципальных складов и магазинов было делом невыгодным – слишком мало товаров закупалось для развития стационарной торговли. В результате по примеру городов европейской части страны сибирские продовольственные комитеты начали сотрудничать с кооперативами: «Потребительская кооперация в годы войны стала настолько привлекательной, что в большинстве городов к середине 1916 г. органы местного самоуправления использовали кооперативную сеть для распределения товаров среди горожан, а кооперативы осуществляли часть своих закупок через городские управы. При их тесном сотрудничестве стало возможным введение карточной системы для справедливого распределения наиболее дефицитных продуктов» ^{[9, с. 73]}.

Роль городской и сельской потребительской кооперации значительно выросла: «На продовольственном рынке кооперация выступила в качестве регулятора цен, противника их чрезмерного роста, дороговизны, что было замечено и оценено населением. Как правило, в магазинах и продуктовых лавках кооперативных объединений уровень цен уступал рыночным. Все глубже погружаясь в атмосферу конкурентной борьбы, потребительская кооперация выступала в двух ролях – в ролях крупного покупателя и распределителя продовольствия» ^{[11, с. 224]}. Война стала периодом бурного развития кооперативов, их количество в стране и в Сибири удвоилось. В Восточной Сибири численность кооперативов росла еще быстрее: в январе 1914 г. в Енисейской губернии насчитывалось 52 потребительских кооператива, в июле 1916 г. – 131. В Иркутской губернии за этот же период их количество выросло с 24 до 112, Забайкальской области – с 67 до 156, Якутской – с 1 до 3 ^{[8, с. 333]}.

Не во всех городах сотрудничество городского общественного самоуправления с кооперативами складывалось успешно. Так, в Иркутске гласные быстро увидели преимущества взаимодействия с потребительскими обществами и всячески их поддерживали. Городская дума призывала иркутян объединяться в кооперативы: «Потребитель массовый, обычно малообеспеченный, сводящий еле концы с концами своего бюджета, для которого всякое, даже ничтожное повышение, уже нарушает равновесие бюджета, не может быть не заинтересован и равнодушен в борьбе с дороговизной потребителей. А для того, чтобы мероприятия по борьбе с дороговизной достигали цели, необходимо городам опереться в своих начинаниях на организованного потребителя» ^[19]. В то же время в Красноярске гласные рассматривали потребительскую кооперацию в качестве торгового конкурента ^{[21, с. 265]}. Вопрос о поддержке местного потребительского общества «Самодеятельности» превратился в камень преткновения между гласными думы и продовольственной комиссией, которая должна была обеспечивать продуктами питания по доступным ценам, прежде всего, беднейшие слои населения ^{[6, л. 11–12]}. В Енисейске сложилась ситуация, когда органы городского самоуправления не смогли сформировать продовольственную комиссию, ее заменил потребительский кооператив «Самопомощь» ^[7].

4. Заключение

Таким образом, решением продовольственных проблем тылового населения правительство вплотную занялось лишь через год после начала военных действий (в августе 1915 г. с образованием Особого совещания по продовольствию), единый план снабжения армии и населения был разработан и принят лишь во второй половине 1916 г.

В Восточной Сибири функции уполномоченных Особого совещания выполняли губернаторы под контролем иркутского генерал-губернатора. Специфику их деятельности обусловливали следующие факторы. Во-первых, регион развивался в условиях незавершенного освоения, что являлось причиной недостаточной интегрированности в экономическое пространство страны. Во-вторых, сырьевая специализация экономики и то обстоятельство, что местность являлась потребляющий и значительно удаленной от линии фронта, определили решение правительства не осуществлять здесь заготовок продовольствия для армии. В-третьих, в губерниях европейской части страны земства вели активную работу по снабжению продовольствием армии и населения, на Сибирь же земская реформа не была распространена. Как генерал-губернатор, так и губернаторы не обладали достаточными полномочиями для разрешения продовольственного кризиса, неоднократно ходатайствовали о расширении прав в области экономического регулирования, однако безрезультатно. Фактически, их компетенция ограничивалась возможностью напрямую обращаться с докладами и ходатайствами в центральные органы власти.

Недостаточное внимание государства к продовольственному обеспечению тыла вызвало самоорганизацию населения. Основными мероприятиями продовольственных комиссий, образованных при органах городского самоуправления, стали таксировка цен, закупки продуктов питания для реализации их населению. Из-за цензового состава и дефицита финансовых средств, в условиях общей экономической конъюнктуры, сложившейся в стране, их действия были малоэффективными и подвергалась критике со стороны населения. Активно сотрудничали с органами местного общественного самоуправления в деле снабжения населения продуктами питания кооперативы, которые вносили значимый вклад в удовлетворение потребительского спроса.