Объективный подход к понятию «знак»

Саночкин Владимир Викторович кандидат физико-математических наук Независимый исследователь 117624, Россия, г. Москва, ул. Венёвская, 21, кв. 22 Sanochkin Vladimir Viktorovich PhD in Physics and Mathematics Independent Researcher 117624, Russia, g. Moscow, ul. Venevskaya, 21, kv. 22 vvsano@yandex.ru

1. Введение.

Вспомним некоторые полезные в дальнейшем сведения о знаках и проанализируем их. Природа знаков интересовала ещё античных философов, но наука о знаках — семиотика — сложилась только в 20-м веке ^[1]. В словарях и энциклопедиях понятию «знак» посвящены, как правило, большие статьи ^[1-5]. Большинство авторов близки к пониманию знака, изложенному в ^[1]. Возьмём оттуда определение знака, выделим его структуру и обозначим как определение (1):

ЗНАК — материальный объект, чувственно воспринимаемый субъектом и используемый

• для обозначения, представления, замещения другого объекта, называемого значением данного знака;
• для приобретения, хранения, переработки и передачи информации.

Справочники часто приводят классификацию знаков, предложенную основателем семиотики, Ч. Пирсом, выделявшим следующие таксоны.

• Знак-признак (индекс) связан со своим значением причинно-след­ственной связью; как следствие некоторой причины он может выступать в качестве «естественного» знака этой причины (дым — знак огня, повышенная температура — знак болезни и т. п.).
• Иконический знак (знак-копия) связан со своим значением некоторой степенью схожести. В качестве примеров приводятся фотография, чертёж, график, физическая или математическая модель.
• Условный знак (договорный знак, символ) связан со своим значением только по договору использующих его субъектов, возможно неявному. Примерами могут служить буквы и слова.

В ^[1] отмечается, что «в качестве знака могут выступать объекты самого различного типа: предметы, явления, свойства, отношения, действия и т. п.», а также, что «материальная природа объектов, используемых в качестве знаков, оказывается не принципиальной для когнитивных процессов и функционирования языка, а детерминируется в основном удобством или доступностью продуцирования и восприятия знаков».

Обычно акцентируется, что объект может выступать в качестве знака только в особом процессе, который называется знаковой ситуацией или семиозисом и осуществляется субъектом семиозиса (воспринимающим знак интерпретатором). Почему объект в ходе семиозиса становится знаком, Ч. Моррис объясняет так: «нечто есть знак только потому, что оно интерпретируется как знак чего-либо некоторым интерпретатором» ^{[6, стр. 40]}. Определение (1) дополняет, что признаком такой интерпретации является использование объекта в указанных там целях. То есть, знак — это мнение интерпретатора об объекте, а не качество самого объекта. Таким образом, центральное понятие семиотики, «знак», с самого начала строится на основании субъективного подхода, который ставит существование знака в исключительную зависимость от интерпретатора и не признаёт объективное существование знаков-признаков.

Общее положение в науке о знаках характеризуется в ^[2] следующим образом: «Несмотря на интенсивные разработки …, задача построения синтетической концепции знака до сих пор не решена. Это обусловлено, прежде всего, тем, что знаки принадлежат к сложным структурным образованиям, методы исследования которых пока ещё в достаточной мере не разработаны».

Хотя этой оценке уже немало лет, и наука не стояла на месте, научных прорывов, меняющих оценку, не произошло. Это подтверждается

• повторением этой оценки в недавней публикации ^[7];
• сравнением статей о знаках в энциклопедических изданиях последних лет и 1960-х годов ^[1-5];
• внутренними противоречиями семиотики, вытекающими из субъективного подхода к знакам;
• наличием определений знака, например, в ^{[7, 8]}, существенно расходящихся между собой и с определением (1);
• слабым раскрытием упомянутых в определении (1) отношений знаков с информацией и способности знака замещать своё значение;
• реализацией современных представлений о знаках в приложениях (например, переводчиках и поисковиках), работающих удовлетворительно только в простых и часто встречающихся случаях.

Выводы. Адекватность традиционного для семиотики субъективного подхода к исследованию знаков вызывает сомнения. Поэтому имеет смысл по примеру многих других наук применить объективный подход.

2. Преодоление субъективности в определении знака.

Определение (1) отмечает, что знаки и информация связаны между собой. Эта связь проявляется даже в том, что оба понятия эволюционируют в одном направлении. Их изучение началось в связи с интересом к устройству естественных языков и механизмам человеческого общения. Но со временем стало ясно, что коммуникация с помощью знаков и информации характерна не только для человека. Например, экспериментально доказано, что даже некоторые виды насекомых обладают развитым языком общения ^[9], а биосемиотика утверждает, что «и растения, и животные и даже отдельные клетки — всё вовлечено в семиозис» ^{[10, с. 7]}. Наконец, всё очевиднее, что наделённые искусственным интеллектом технические системы тоже могут общаться между собой и с людьми, используя знаки и информацию. То есть, в соответствии с новыми фактами и знаниями, термины «знак» и «информация» приходится всё больше выводить за рамки первоначальной области применения. В результате, исходное понимание информации, как атрибута человеческого общения, развилось до принятого многими учёными совре­менного её понимания, как фундаментальной составляющей природы, ^{[4, 11-15]}. Аналогично, приняв в приведённой классификации, что следствие является знаком причины, и, учитывая, что причинно-след­ственные связи присутствуют в любом взаимодействии, надо признать, что знаки изначально существуют в природе.

Утверждение, что объект есть знак, только когда субъект семиозиса использует его в этом качестве, характерно для субъективного подхода — подхода с точки зрения воспринимающего субъекта. С этой точки зрения солнце светит тоже, только когда кто-нибудь видит это. Такой подход неоправданно усложняет и запутывает картину, приводит к логическим противоречиям и неопределённостям. Это можно проследить на примере дыма, как знака огня. С субъективной точки зрения, если дым напоминает кому-то об огне, то дым — знак, а иначе — нет. Но обычно бывает неизвестно, подумал ли кто-нибудь об огне, увидев дым, и, значит, определить, знак это или нет, невозможно. Главное противоречие здесь в том, что качества дыма (является он знаком или нет) объявляются зависящими от наблюдателя, который объективно всего лишь воспринимает или не воспринимает рассеянный дымом свет и размышляет по поводу воспринятого. В этой ситуации никаких объективных возможностей влиять на свойства дыма у наблюдателя нет, и, значит, объявленная зависимость — не иначе как заблуждение, которое во многом является следствием неадекватного подхода.

Чтобы решить указанные проблемы, рассмотрим семиозис объективно. Прежде всего, заметим, что традиционный подход неоправданно смешивает две различные ситуации: существование и использование знака. Если эти ситуации различать, то всё становится на свои места, и логические неувязки исчезают.

Действительно, знаковая ситуация по определению (1) — это ситуация использования знака, которая невозможна без использующего субъекта. Но использовать можно только то, что существует. Способность объекта выступать в качестве знака существует и до его использования в этом качестве и после. Тогда название «знак» должно сохраняться за таким объектом независимо от его использования, так же как сохраняют свои названия подъём, когда по нему не поднимаются, сиденье, когда на нём не сидят, или микроскоп, когда им забивают гвозди. Во всех этих случаях названия выражают возможность использовать объект в указанном ими качестве. Аналогично, чтобы называть объект знаком, достаточно возможности использовать его в качестве знака. В природе эта возможность обеспечивается объективными связями. Никакой субъект не может разорвать объективную связь и отменить вытекающую из неё возможность использовать один из объектов, соединённых этой связью, как знак другого. Поэтому все естественно связанные объекты можно называть естественными знаками друг друга, даже когда они не используются в этом качестве, то есть, вне знаковой ситуации. Тот же дым, в силу естественной связи, остаётся знаком огня, даже когда думать об этом некому.

Сделанное заключение подкрепляется в энциклопедиях утверждениями, что вкачестве знака могут выступать объекты, по сути, любых видов. Быть знаком — это обладать неким качеством, которое может изначально присутствовать или возникать в любом объекте. Сущность этого качества в определении (1) неявно указана: объект может выступать в качестве знака только тогда, когда он связан с другим объектом — значением знака. То есть, определяющим знак признаком является связь со значением, а не мнение интерпретатора или факт использования. Неслучайно, приведённая классификация знаков построена на видах связи, а не мнений. У объекта без связей значений нет, поэтому использовать его в качестве знака невозможно.

Чтобы определение не противоречило возможности объективного существования знаков, из него должно быть убрано упоминание о воспринимающем субъекте. Наоборот, связь со значением, как определяющий признак, должна быть прописана явно. С учетом этих поправок примем рабочее определение (2): знак — материальный объект, связанный с другим объектом, который называют значением. Далее проверим адекватность этого определения, рассматривая разные аспекты понятия «знак», и, если понадобится, внесём поправки.

Некорректность субъективного подхода к знакам проявляется даже в возражениях его сторонников против следствий объективного подхода. «Зачем знаки в неживой природе?» — вопрошают они, и, не находя ответа, заключают, что знаков там быть не должно. Однако вопрос «зачем» в отношении неживой природы некорректен. Столь же безрезультатно можно спрашивать, зачем в природе звёзды, атомы, движение? Говорят, что правильно поставленный вопрос — это половина ответа. Корректно в данном случае спросить: «Есть ли знаки в неживой природе? Если есть, то почему и как они там возникают, если нет, то, тоже почему?». Поскольку семиотика считает знак мнением интерпретатора, слово «естественные», которое напрашивается при описании знаков-при­зна­ков, взято в ^[1] в кавычки, мол, это лишь метафора, а не действительное свойство. Объективный подход, отвечая на приведённые вопросы, ясно и аргументировано показывает, что это не метафора. Есть знаки, которые независимо от субъективных мнений изначально существуют в природе благодаря естественным связям. Более того, сам принцип обозначения — установление связи знака со значением — живые существа унаследовали от неживой природы, дополнив естественные связи искусственными. В результате в дополнение к естественным появились искусственные знаки. Предложенное определение в отличие от предыдущих охватывает оба вида знаков.

Выводы. Если строго следовать логике, то из предложенной в семиотике классификации вытекает изначальное существование знаков в природе, причём определяющим знак признаком является не мнение интерпретатора, а связь со значением, которая может быть объективной. Это делает некорректным упоминание интерпретатора в определении знака. Признание этих выводов и переход к объективному описанию знаков снимает внутренние противоречия семиотики.

3. Место естественных знаков в природе.

Чтобы лучше понять место естественных знаков, надо заметить, что люди могут только воспринимать их, но не могут слать, ибо естественное производит только природа. Например, человек не может воспроизвести естественный рассвет, как знак скорого восхода солнца, а может лишь наблюдать его.

Естественные знаки называют также языком природы. Природа постоянно шлёт на этом языке свои сообщения, и надо подчеркнуть, что возможное отсутствие принимающих субъектов (реципиентов) не отменяет фактов посылки. Ведь, когда не услышано человеческое сообщение, это не означает, что его не было. С природой — аналогично.

Живые существа вынуждены научиться понимать и использовать эти сообщения, чтобы лучше приспособиться к среде. Животные, овладев языком природы, научившись понимать её знаки, обретают возможность спасаться от огня, определять время и направление сезонных миграций, находить пищу и, вообще, выживать. Важен этот язык и в жизни людей. Естественные знаки используются в народных приметах, в быту, в сельском хозяйстве, в науке и технике. Например, характерный цвет плодов и посевов является естественным знаком их созревания, свечение — естественным знаком сильного нагрева вещества. Учёные ищут предвестники землетрясений и других опасных явлений — опять естественные знаки. Мы привыкли и даже не замечаем, что постоянно пользуемся знаками природы.

Выводы. Естественные знаки составляют язык, на котором изначально шлёт свои сообщения природа, причём наличие реципиентов для сообщений необязательно.

4. Почему и как предъявленный знак может замещать своё значение?

Определение (1) утверждает, что знак способен замещать своё значение. Проясним, почему и как это возможно на следующем примере.

Пусть человек должен сообщать о красном свете словом «красный». Но выясняется, что он дальтоник и цветов не различает. Ясно, что с заданием он не справится. Почему? Дело в том, что у него не возникает ощущение красного цвета, и, как следствие, ему не с чем связать слово «красный». То есть, имеется знак, имеется обозначаемое явление, а ощущения от него нет, и это делает невозможным использовать знак для данного явления. Тогда мы сделаем для дальтоника прибор и объясним ему, что при красном освещении на приборе отклоняется стрелка. Теперь дальтоник сможет выполнить задание. То есть, как только появилось ощущение, вызванное значением знака, так стало возможно использовать этот знак. Причём неважно, какое это ощущение: реакция на цвет освещения или на отклонение стрелки. Важна лишь связь ощущения со значением знака, как со своей причиной.

Как видим, наличие пары знак-значение не достаточно для использования знака. Чтобы что-то использовать, надо иметь подходящее оснащение. В данном случае, надо иметь возникшее под воздействием значения индивидуальное впечатление — образ значения. Если этот образ у субъекта имеется, то остаётся, как в примере, указать на его связь со знаком. Теперь слово «красный» вызовет в упомянутом дальтонике воспоминание об отклонении стрелки на приборе, а обычному человеку оно напомнит об определённом цветовом ощущении. То есть, знак активирует в каждом именно тот индивидуальный образ, который возник под действием значения этого знака, и эта индивидуальность не мешает сопоставлять значению единый для всех его образов знак.

Выводы. Именно потому, что предъявленный знак может активировать тот же индивидуальный комплекс мыслей и ощущений, что и сам обозначаемый объект, он может замещать своё значение при приёме сообщения.

5. Три ситуации возникновения знаков.

Ситуация «1».

Как мы уже выяснили, знаки могут появляться естественным путём. Естественный знак существует объективно, то есть, независимо от субъекта, поскольку связан со своим значением независящей от субъекта объективной связью Зн-Знч (знак-значение, см. рис.1). Эта связь постоянно воспроизводится в природе. Однако субъект может, не замечая связи, воспринимать знак и значение по отдельности. При этом каждый из этих внешних раздражи­телей создаёт в субъекте соответствующий ему комплекс ощущений и мыслей, которые на рис.1 обозначены как «образ знака» и «образ значения». Эти образы запоминаются и могут быть активированы для использования. Со временем субъект может заметить связь знака со значением и отразить её в своём внутреннем мире в виде ментальной или мысленной связи О‑О (образ-образ) между их образами.Теперь предъявление знака по изображённым на рис.1 связям активирует образ значения, то есть, даёт тот же результат, что и предъявление самого значения. Таким образом, благодаря связи О‑О субъект может использовать естественный знак для возбуждения ранее запомненного образа его значения, а знак – замещать своё значение в этом процессе. Отметим, что внутренняя связь О‑О инициируется внешней связью Зн-Знч и должна подкрепляться ей, чтобы не быть забытой.

Ситуация «2».

Связь между знаком и значением (Зн-Знч на рис.1) может устанавливаться действиями живых субъектов, что приводит к появлению искусственных знаков. Например, в известных опытах И. П. Павлова на собаках искусственная связь между условным раздражителем (звонком) и безусловным раздражителем (едой) устанавливалась действиями экспериментато­ров. В результате, звонок становился знаком еды ^{[1, 5]}. Далее происходил тот же процесс отражения внешней связи Зн-Знч внутренней связью О‑О — у собаки вырабатывался условный рефлекс, который обеспечивал использование знака (звонка) для замещения значения (еды). Звонок становился причиной возбуждения образа еды, что вело к слюновыделению.

Схожая ситуация реализуется у людей со словами. Слово становится условным раздражителем, если постоянно сопровождает предъявление определённого предмета или события. Со временем у наблюдателя этих действий возникает связь О‑О между образами слова и его значения или условный рефлекс на слово, который активирует тот же образ, что и сам объект-значение. Например, рассказ о еде часто заставляет слушателей глотать вполне реальные слюнки, так как слова вызывают в сознании образы, возникшие при наблюдении и вкушении обозначенных ими реальных блюд.

В обоих случаях условные рефлексы, по сути, являются способом использования знака для активации образа его значения через связь О‑О (рис.1).

Искусственный знак может быть результатом неосознанных действий. Скажем, удобный подход к водоёму становится знаком скопления животных в результате неосознанных действий многих особей. Хищники и охотники могут использовать этот знак в поисках добычи, если его образ связан с образом значения в их внутреннем мире.

В данной ситуации, как и в ситуации «1», использование знака возможно только при наличии внутренней связи О‑О, которая инициируется и подкрепляется внешней связью Зн-Знч. Действительно, условный рефлекс у собаки возникает в ответ на внешнюю связь между звонком и подачей еды и со временем затухает, если эта связь прекращается. У человека рефлексы на слова возникают также под влиянием воспроизведения окружающими связей слов с их значениями и не возникают, если такого окружения нет. Связи между словами и значениями забываются, если не подкрепляются практикой общения, то есть, не находят подтверждения во внешнем мире.

Ситуация «2а».

Искусственная связь между знаком и значением может возникать в результате договора, иногда неявного. Так создаётся условный знак и выделяется круг посвящённых в договор. Только посвящённые могут использовать условный знак, ибо только они знают его значение, и только от них его можно узнать, став посвящённым.

Договорная ситуация изображена на рис.2, который показывает, что связь между будущим знаком и его значением первоначально отсутствует. Они воспринимаются как два отдельных объекта, каждый из которых создаёт свой образ. Когда кто-то решает связать их как знак и значение, в его внутреннем мире возникает ментальная связь О‑О между образами этих объектов, и сами объекты становятся связанными через внутренний мир субъекта по цепочке, показанной на рис.2. Цепочку связей, соединяющих внешние объекты через их внутренние образы, будем называть U‑связью, так как знак «U» графически её напоминает. В данной ситуации именно U-связь делает объекты знаком и значением. По звеньям U-связи возбуждение образа значения может приводить к воспроизведению знака в посылаемом сообщении, а восприятие знака — к возбуждению образа значения. В последнем случае, знак замещает значение, активируя его образ вместо него самого.

Как видим, появление связи О-О позволяет субъекту посылать и принимать созданный им знак, но для общения нужны партнёры. Чтобы создать их, автор знака должен предложить окружающим использовать знак, объясняя его значение, и/или, как в ситуации «2», своими действиями воспроизводить связь знака со значением во внешнем мире (Зн-Знч на рис.3), например, издавая звук, демонстрировать, что он значит. Если окружающие воспримут объяснение или воспро­изве­де­ние связи Зн-Знч, то у них появится ментальная связь О-О такая же, как у автора знака, и они смогут использовать и распространять знак так же, как сам автор, приняв, таким образом, договор о знаке. Использование знака в связи со значением, например, в качестве реакции или указания на него, воспроизводит внешнюю связь Зн-Знч, то есть, ситуацию «2», что, в свою очередь, подкрепляет или инициирует внутреннюю связь О‑О у тех, кто наблюдает это. Таким образом, когда условный знак используется, связи Зн-Знч и О-О поддерживают друг друга, и связь О‑О распространяется в группе общения, увеличивая число способных использовать знак субъектов.

Данная ситуация отличается от двух предыдущих тем, что связь между условным знаком и значением возникает не во внешнем мире, а произвольно устанавливается субъектом через образы этих внешних объектов в его внутреннем мире (рис.2). То есть, условный знак действительно появляется, как мнение субъекта, по Ч. Моррису. Однако, чтобы он стал средством коммуникации, нужны описанные выше действия, которые создают искусственную связь знака со значением во внешнем мире (рис.3) или ситуацию «2», в которой существование знака определяют уже не только мнения, но и коллективные действия группы общения, влияющие на эти мнения. Знак начинает существовать независимо от мнения конкретного субъекта. Если бы знак оставался только личным мнением, он бы не смог стать средством коммуникации.

Выводы. Три описанные ситуации отличаются только способом возникновения связи между знаком и значением, то есть, способом появления знака.

• Естественные знаки объективно связаны со своими значениями и возникают в природе вместе с этими связями независимо от воспринимающих субъектов (ситуация «1»).
• Искусственные знакивозникают при установлении искусственных связей со значениями в результате действий живых субъектов (ситуации «2» и «2а»). Таким способом стать знаками могут как готовые, так и специально созданные для этого объекты.
  • Условные знаки — важная разновидность искусственных знаков. Они возникают, когда субъект связывает знак со значением через их образы в своём внутреннем мире (ситуация «2а»). Потом действия сначала этого, а затем и других субъектов по распространению и использованию знака создают связь знака со значением во внешнем мире, то есть, ситуацию «2».

Все эти три ситуации объединяются тем, что любой знак появляется при установлении связи со значением, что соответствует определению (2), и используется одинаково. Он может посылаться в сообщениях и активировать в принимающих субъектах образ своего значения. Чтобы использовать знак, субъект всегда должен иметь во внутреннем мире связанные образы знака и значения. Связь этих образов должна подкрепляться достаточно частым естественным или искусственным воспроизведением связи знака со значением во внешнем мире.

Утверждение Ч. Морриса о том, что объект есть знак только потому, что субъект так интерпретирует его, описывает лишь нераспространённый условный знак. В остальных случаях оно не выполняется, так как объективная связь между знаком и значением и/или размноженность U-связей между ними делают существование знака независимым от мнения конкретного субъекта.

6. О виртуальных значениях условных знаков.

Объективный подход позволяет просто и наглядно описать, как появляются воображаемые или виртуальные значения условных знаков. Субъект может создавать такие значения, произвольно связывая внутренние образы, как при создании условных знаков (рис.2). Случайно или целенаправленно составляя комбинации из образов разных объектов: предметов, свойств, действий, отношений и т. д. — можно получить новый образ, не име­ющий воплощения во внешнем мире, например, образ русалки, нового устройства или идеального общества. При этом оригиналы задействованных образов, то есть, внешние объекты объединяются U‑свя­зями в новый виртуальный объект. Например, объединение двух объектов некоторым отношением между ними можно описать так:

виртуальный объект = объект1_отношение_объект2, где знак «_» обозначает U‑свя­зь через внутренние образы.

Новые образы можно распространять, описывая соответствующие виртуальные объекты в сообщениях. Будучи восприняты и правильно поняты, описания будут создавать в принимающих субъектах образы аналогичные передаваемому. Чтобы эти образы потом активировать, не передавая каждый раз всё описание, виртуальный объект надо обозначить. У решив­шего сделать это возникает ментальная связь О‑О (рис.4), и повторяется описанный выше сценарий появления и распространения условного знака с тем отличием, что значением знака в этом случае становится именно виртуальный, воображаемый объект, представленный во внешнем мире его описанием.

Автор знака, как правило, не предполагает использовать в качестве значения предложенного знака описание его значения (набор знаков). Скажем, если русалка описана, как виртуальное существо, то слово «русалка» предлагается для обозначения этого существа, а не текста его описания. Однако объяснение значения условного знака всегда объединяет в себе знак и описание этого значения, что создаёт ситуацию «2» и делает описание дополнительным значением знака независимо от замысла автора. Причём описаний может быть несколько устных и письменных. В результате знак становится многозначным, и чтобы субъект смог использовать знак для конкретного значения, у него должна иметься связь О‑О между образами знака и этого значения, а также алгоритм выбора актуального образа значения.

7. Гипотеза о развитии знаков от естественных к условным.

На основании изложенного напрашивается следующая гипотеза развития знаков.

Естественные связи и соответствующие им знаки возникали в неживой природе по мере её развития. Они являются элементами природных систем и составляют язык природы. Природа изначально посылает на этом языке сообщения, не заботясь о наличии реципиентов. Всё живое вынуждено научиться понимать и использовать эти сообщения для адаптации к природным условиям, для выживания.

Появление живых существ и периодическое выполнение ими типичных действий привело к появлению в природе искусственно поддерживаемых этими действиями новых связей, и соответствующих этим связям искусственных знаков, которые дополнили язык природы. Отражение этих связей и использование этих знаков необходимо живым существам для взаимной адаптации и эффективного взаимодействия. При этом новые связи и знаки возникали сначала спонтанно в ходе самоорганизации живых систем. Те из них, которые наиболее эффективно обеспечивали взаимодействие и выживание, распространялись и закреплялись в живых сообществах.

Наконец, существа некоторых видов научились произвольно связывать образы внешних объектов в своём внутреннем мире, а затем своими действиями связывать оригиналы образов во внешнем мире. Так, появился описанный выше механизм создания и распространения условных знаков. Наборы этих знаков и правила составления сообщений из них нарабатывались, отбирались и фиксировались в коллективной памяти в виде естественных языков. Со временем, это сделало сообщения пригодными для описания любых объектов и организации коллективных действий. Кроме того, умение произвольно связывать внутренние образы позволило синтезировать из них новые образы, которые можно передавать с помощью условных знаков и пытаться воплощать в виде объектов внешнего мира. Это стало основой художественного, технического и социального творчества, позволившего улучшать среду обитания и организацию общества. В итоге, развитие видов, освоивших условные знаки и синтез новых образов, качественно изменилось и резко ускорилось. Его локомотивом стало развитие мышления.

8. О диалектике знака и значения.

Противоположности всегда диалектически связаны и являются разными сторонами единого. Касательно знака и значения это проявляется в том, что они являются двумя противоположными качествами каждого объекта, проявляющимися в отношениях с другими объектами.

Например, огонь, обычно, выступает значением по отношению к дыму и, в то же время, является знаком высокой температуры и опасности. Также одновременно знаками и значениями являются гром и молния. Действительно, когда человек видит молнию и думает, что сейчас прогремит гром, молния выступает для него знаком грома. Но, когда, сидя в помещении, человек слышит гром и думает, что где-то ударила молния, наоборот, гром является для него знаком молнии. В первом случае молния возбуждает в человеке образ грома, а во втором гром — образ молнии. Это может иллюстрировать рис.1, на котором натуральные объекты вместе со своими образами должны меняться местами соответственно выполняемым функциям. Но удобнее, зафиксировать позиции объектов, как на рис.5, где показаны молния и гром, связанные причинно-след­ствен­­ной связью Пр-Сл, и их образы, связанные ментальной связью О‑О. Ментальная связь двунаправлена, поскольку образы, как показано, могут возбуждаться в обоих направлениях в зависимости от того, что предъявлено. Если предъявлена молния, то она реализует функцию знака, а гром — значения. Если предъявлен гром, то каждый из объектов реализует противоположную функцию. Причём оба варианта для разных наблюдателей возможны одновременно.

Эта же ситуация наблюдается и при искусственной связи между объектами. Например, реализованные функции меняются на противополож­ные при озвучивании написанного и записи озвученного слова. В первом случае письменное слово реализует функцию знака, а устное – значения, а во втором — наоборот. Кроме того, знаки и значения образуют цепочки. Например, слово «знамя» — знак материального знамени, которое, в свою очередь, может быть знаком страны. Знамя в этой цепочке — и знак, и значение. Наконец, заметим, что любой знак одновременно является значением слова «знак».

Приведённые примеры подтверждают диалектику. Способность быть знаком и значением заложена в каждом из связанных объектов. Как эта способность реализуется, зависит от конкретных обстоятельств. Примеры показывают, что функцию знака реализует тот объект, который явлен в данных обстоятельствах, в частности, создан или размещён в данный момент в данном месте активным субъектом (предъявителем), например, человеком или природой. Объекты, связанные с явленным, но неявленные в тех же обстоятельствах, реализуют функцию значений. Причём из-за множества и разнообразия связей значений бывает много. Наблюдатель вынужден выбирать из них актуальное, извлекая информацию из знака и обстоятельств его предъявления, или запрашивая её у предъявителя. В данной работе везде, где это не нарушает логику рассуждений, обсуждается уже выбранное актуальное значение знака, а процесс его выбора для простоты опускается.

Конкретные акты и общие закономерности реализации функций знака и значения в случае естественных связей определяются объективными причинами и не зависят от реципиентов. Например, там, куда свет молнии проникать не может, а звук проникает, знаком молнии объективно становится гром. На открытом пространстве, где свет приходит раньше звука, знаком молнии объективно становится сначала свет, а с приходом звука — оба явления. То есть, функцию естественного знака реализует то, что объективно явлено природой здесь и сейчас. Объекты, более распространённые в пространстве или времени, имеют объективное преимущество в реализации функции знака по отношению к локальным объектам. Например, стабильный во времени след обычно является знаком краткого события, высоко поднимающийся дым — знаком более локального огня, свет и звук — знаками локальных объектов, от которых распространяются.

В случае искусственных связей, реализация функций знака и значения зависит от предъявителя и группы его общения. В справочниках отмечено, что главным требованием к искусственному знаку является удобство его использования. Скажем, звонок в опытах Павлова выбран с учётом удобства воспроизведения экспериментаторами и восприятия собакой. Именно субъективные критерии: возможность, удобство и целесообразность использования — определяют, какой из пары искусственно связанных объектов реализует функцию знака, а какой — значения. Например, название длинного текста воспроизвести и передать проще, чем сам текст, слово «знамя» можно передавать устно и письменно, а натуральное знамя — нет, последнее можно носить с собой, а обозначенную им страну — нет. Поэтому в каждой из этих пар первый объект используется как знак второго. В каждом конкретном случае субъект сам решает, что использовать в качестве знака, исходя из своего опыта, целей и возможностей, а также учитывая возможности реципиентов. Общие предпочтения в употреблении искусственных знаков определяются возможностями и удобствами группы общения.

Выводы. Функции знака и значения присущи всем связанным объектам. Объект, явленный в данных обстоятельствах, реализует функцию знака, а объекты, связанные с ним, но в тех же обстоятельствах неявленные, реализуют функцию значений. В других обстоятельствах те же объекты могут выполнять противоположные функции.

9. О схеме связей знака со значением.

Традиционно, связи между знаком, значением и образом значения представляются в семиотике в виде сторон семантического треугольника, соединяющих эти три элемента ^[1]. Такая схема не разделяет связи относительно субъекта на внешние и внутренние, не выделяет образ знака и его связь с образом значения в качестве важных элементов отражения внешнего мира. Это ограничивает её возможности.

Предложенная в разделе 5 схема с четырьмя вершинами («Q-схема» от quadrum (лат) — квадрат) исправляет эти недостатки и позволяет отразить и понять дополнительные моменты в функционировании знаков. Например, в разделе 4, рассуждая в рамках семантического треугольника, мы выяснили, что субъект может использовать знак, только имея образ значения этого знака. Но затем в разделе 5 с помощью Q‑схем мы показали, что для использования знака дополнительно к образу значения нужно иметь ещё и связанный с ним образ знака. Внимание при этом заостряется на процессах во внутреннем мире субъекта и их связи с внешним миром. В результате становится ясно, что внутренняя связь между образами знака и значения имеет принципиальное значение для использования любого знака, что именно с неё начинается создание и распространение условного знака.

В отличие от Q-схем семантический треугольник не позволяет наглядно отобразить взаимодействие внутренних и внешних связей, возникновение и распространение условного знака или сосуществование функций знака и значения в каждом объекте.

Выводы. Поскольку с помощью Q-схемы, учитывающей образ знака наряду с образом значения, все указанные недостатки преодолеваются, то можно полагать, что эта схема является следующим приближением к пониманию происходящих со знаками процессов, по сравнению с традиционным семантическим треугольником.

10. Итоговое определение и описание понятия «знак».

Объективный подход прояснил и расширил понятие «знак». Рабочее определение (2), принятое в начале статьи, в итоге нужно поправить лишь в части учёта возможной многозначности:

ЗНАК — это материальный объект, связанный с одним или несколькими объектами, которые называются значениями данного знака.

Строго говоря, на этом определение завершено. Далее идут краткие пояснения к нему.

Слово «знак» обозначает как реализованные, так и потенциальные способности (функции) объекта: а) быть предвестником, представителем, заместителем своего значения, б) активировать образ значения во внутреннем мире реципиента. Объект обретает потенциальную способность выполнять эти функции благодаря связи со значением. Эта связь может быть естественной или искусственной, что делит знаки на два соответствующих вида. Существование и явление естественных знаков определяется объективными причинами, а искусственных — живыми существами и группами их общения. Знак реализует упомянутые функции в части «а», будучи явлен в любых возможных для него обстоятельствах, или полностью, будучи воспринят достаточно развитым субъектом, во внутреннем мире которого имеются связанные между собой образы знака и значения.

Из опыта и справочников также известно, что с помощью знаков можно хранить и передавать информацию. Однако обсуждать, как информация связана со знаками, невозможно, пока нет ясных представлений о её сущности. Различные соображения о природе информации приведены, например, в ^[1-5] и ^[11-15]. В ^[13-15] показано, что информация существует в системах, включая сообщения, в виде их структуры. В следующих статьях будет специально показано, что это справедливо также и для знаковых сообщений.

11. Заключение.

Показано, что объективное описание знаков возможно. По мнению автора, оно проще, яснее и логичнее, чем субъективное. С объективной позиции развиты представления о появлении, существовании и использовании знаков, установлено, что область применения понятия «знак» расширяется. Предлагаемый объективный подход к знакам позволил:

• снять внутренние противоречия семиотики, обусловленные субъективностью традиционного подхода;
• показать, что традиционное понимание сущности знака исключительно как мнения субъекта справедливо лишь для нераспространённого условного знака и неверно в других случаях;
• установить, что критерием существования знака является его связь со значением, и предложить объективированное определение знака как связанного объекта;
• выявить изначальное и независимое от интерпретаторов существование знаков и сообщений в природе, что косвенно подкрепляет представления о таком же существовании информации;
• установить разное происхождение знаков и классифицировать их по этому признаку;
• предложить гипотезу эволюции знаков от естественных к условным;
• раскрыть диалектику знаков и значений, выявить способность любого объекта выполнять функции знака и значения в зависимости от обстоятельств;
• показать, что субъект может использовать знак только при наличии в его внутреннем мире связанных между собой образов знака и значения;
• показать, что эта связь поддерживается достаточно частым естественным или искусственным воспроизведением связи знака со значением во внешнем мире;
• показать, что при коммуникации знак используется для активации образа своего значения в принимающем субъекте и замещает значение в этом процессе;
• показать, что у каждого субъекта может возникать свой индивидуальный образ значения, и для активации всех этих разных образов достаточно единственного связанного со значением знака.