Художественная концепция любви в ранних поэмах М.Ю. Лермонтова («Демон», «Азраил», «Ангел Смерти»)

Бугорская Валерия Вячеславовна аспирант, кафедра истории русской литературы, Московский Государственный Университет им. М.В. Ломоносова 119991, Россия, Г. Москва область, г. Г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1-й корпус гуманитарных факультетов (1-й ГУМ) Bugorskaia Valeriia post-graduate student of the Department of the History of Russian Literature at Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, G. Moskva oblast', g. G. Moskva, ul. Leninskie Gory, 1-i korpus gumanitarnykh fakul'tetov (1-i GUM) valeria.bugorskaia@yandex.ru Другие публикации этого автора

Тема любви появляется в лирике М. Ю. Лермонтова как естественное переживание конкретного чувства и ярче всего представлена в циклах Е. А. Сушковой, Н. Ф. Ивановой, В. А. Лопухиной и объеме всего раннего творчества. Б. М. Эйхенбаум отмечал особость раннего периода творчества поэта: «Авторское "я" в его юношеской лирике настолько многозначительно и настолько реально (не условно, как в традиционной лирике того времени), что ее анализ оказывается в то же время изложением его биографии. Это не случайное явление: Лермонтов отходит от традиций "легкой поэзии", характерных для карамзинистов и их последователей, и стремится к созданию "поэзии мысли"…Лирика получила характер дневниковых записей, отражающих пережитые впечатления и содержащих итоги самонаблюдения» ^{[13, с. 47]}. Л. Я. Гинзбург в книге «О лирике» развивает эту же мысль и так характеризует лирического героя: «Если в позднейших стихах Лермонтова авторский образ все более обобщается, смыкаясь с образом поколения, то в ранней лирике мощная личность еще непосредственно говорит о себе» ^{[1, с. 158]}. Д. Е. Максимов конкретизирует данные замечания относительно любовной лирики: «В самом деле, стихи молодого Лермонтова о любви, если брать их в целом, ближе к подлинной биографии поэта, точнее отражают ее реальные факты, чем его лирические произведения на другие темы» ^{[6, с. 42]}. Т. С. Милованова в исследовании о «лермонтовском человеке» рассматривает любовь в раннем творчестве Лермонтова как способ обретения гармонии ^{[7, с. 14]}.

На отмеченном этапе частое обращение к феномену любви способствует формированию художественного концепта, ставшего ключевым для творчества поэта и складывающегося в функциональном взаимодействии следующих его граней: конкретное чувственное переживание, экзистенциальное условие жизни человека, этическое отношение к людям и онтологическая категория, утверждающая «субстанциональные силы бытия» ^{[9, с. 265]}.

В настоящей статье мы сосредоточим внимание на основной смыслообразующей для осознания у Лермонтова концепта любви ситуации встречи бессмертного духа и человека. Говоря об этой ситуации, мы имеем в виду, прежде всего, три поэмы, в которых она воплощается в разных концептуальных рефлексиях: «Демон» (I-IV редакции), «Азраил», «Ангел смерти». Безусловно, главным центральным образом в коллизии является фигура Демона и ее художественные вариации (Азраил и Ангел смерти).

Вместе с тем мы считаем необходимым до анализа ситуаций в названных поэмах обратиться к стихотворению «Мой демон» и его редакции 1830-1831 гг. как источникам поэмного образа. Предвидя возражения, что эти произведения созданы параллельно с «Демоном» и «астральными» поэмами и рассматривать их в качестве источников поэм, казалось бы, некорректно, однако мы обнаруживаем в стихотворениях мотивно-образный состав, явно свидетельствующий об их художественном первородстве и идейную этимологию главного инфернального образа у Лермонтова.

В 1829 г. юный поэт создаёт I редакцию стихотворения «Мой демон», которая положила начало теме райского изгнанника. Местоимение мой, на наш взгляд, означает не сопричастность Лермонтова и потустороннего существа, а указывает на особость демонического образа. В этом же, 1829 г., появляется I редакция, а по сути своей набросок, поэмы «Демон». В обоих текстах центральным является образ демона, духа зла, генетически восходящий к библейскому сказанию о падшем ангеле. К этому образу обращались многие европейские поэты: Дж. Мильтон в «Потерянном рае» (1667), Дж.-Г. Байрон в трагедии «Каин» (1821), И.-В. Гете в «Фаусте» (1808-1831), А. де Виньи в поэме «Элоа, или Сестра ангелов» (1822), а также А. С. Пушкин в своих стихотворениях «Демон» (1823) и «Ангел» (1827). Но Лермонтов с самого начала создает особый образ, избежав эпигонства.

В первых редакциях стихотворения и поэмы мы видим лишь первые характеристики и черты образа героя. Однако можно заметить, что они станут своего рода матрицей, на которую будут накладываться новые дополнительные смыслы.

В стихотворении «Мой демон» содержатся основные неизменные характеристики образа, выраженные в лаконичной форме. 1-ая характеристика - Демон – воплощение зла:

«Собранье зол его стихия» ^{[3, с 57]};

2-ая характеристика - Демон имеет роковую сущность, сравнимую по природе с бушующей стихией:

«Носясь меж дымных облаков,

Он любит бури роковые» ^{[3, с. 57]};

3-я характеристика - Демон одинок:

«Меж листьев желтых, облетевших,

Стоит его недвижный трон;

На нем, средь ветров онемевших,

Сидит уныл и мрачен он» ^{[3, с. 57]};

4-ая характеристика – Демон безучастен, лишен любви:

«Он недоверчивость вселяет,

Он презрел чистую любовь,

Он все моленья отвергает,

Он равнодушно видит кровь» ^{[3, с. 57]}.

Эти 4 характеристики становятся отправной точкой для поэмы. Они в ее I редакции обнаруживаются в стихотворных отрывках довольно легко, хотя уже в расширенном виде. 1-ая характеристика - Демон - воплощение зла:

«И лучших дней воспоминанья

Чредой теснились перед ним,

Тех дней, когда он не был злым… ^{[5, с. 222]},

Любовь забыл он навсегда,

Коварство, ненависть, вражда

Над ним владычествуют ныне…» ^{[5, с. 222-223]};

2-ая характеристика: Демон имеет роковую сущность, сравнимую по природе с бушующей стихией:

«Смертельный след напечатлен

На том, к чему он прикоснется…^{[5, с. 223]}

Он жег печатью роковой

Того, к кому он прикасался» ^{[5, с. 223]};

3-я характеристика - Демон одинок:

«Угрюмо жизнь его текла,

Как жизнь развалин…^{[5, с. 223]};

Таков осеннею порой

Среди долины опустелой

Один чернеет пень горелый» ^{[5, с. 223]}.

4-ая характеристика – Демон безучастен, лишен любви:

«Он хладнокровно видел вечность,

Не зная ни добра, ни зла,

Губя людей без всякой нужды.

Ему желанья были чужды…^{[5, с. 223]}.

Однако в наброске поэмы появляется 5-ая характеристика Демона, вступающая в противоречие с характеристиками 1 и 4, добавляющая образу злодея противоречивости и выводящая его из традиционной христианской рефлексии - Демон страдает:

«Но часто демон молодой

Своим злодействам не смеялся» ^{[5, с. 223]};

Зачем же демон отверженья

Роняет посреди мученья

Свинцовы слезы иногда,

И им забытые на мгновень

Коварство, зависть и вражда?…^{[5, с. 223]};

Его крыло не шевелится,

И странно – из потухших глаз

Слеза свинцовая катится» ^{[5, с. 224]}.

Второй этап работы над демоническим сюжетом приходится на 1830-1831 гг. В начале 1830 г. появляется II редакция поэмы. Произведение перестает носить характер наброска. Поэт значительно расширяет его, перерабатывает прозаические пометки I редакции, приступает к раскрытию образа героини-монахини. Все 5 характеристик Лермонтов сохраняет, все же, внеся корректировки: 1-ая характеристика - Демон - воплощение зла:

«И лучших дней воспоминанья

Чредой теснились перед ним.

Тех дней, когда он не был злым» ^{[5, с. 226]}.

Коварство и вражда из образа исчезают, продолжая тенденцию к противоречивости характера героя поэмы. 2-ая характеристика - Демон имеет роковую сущность, сравнимую по природе с бушующей стихией:

«Он жег печатью роковой

Все то, к чему он прикасался» ^{[5, с.226]}.

На наш взгляд, изменение незначительное в пользу обобщения и, возможно, более удачного варианта стихов. 3-я характеристика - Демон одинок:

«В изгнаньи жизнь его текла, Как жизнь развалин» ^{[5, с. 226]}.

Сравнение с горелым пнем, очевидно, тоже исчезает по художественным соображениям. Теперь герой не просто одинок, читатель понимает, что перед ним отвергнутый Богом ангел. 4-ая характеристика – Демон безучастен, лишен любви - без изменений:

«Он равнодушно видел вечность,

Не зная ни добра, ни зла,

Губя людей без всякой нужды.

Ему желанья были чужды…^{[5, с. 226]}

И часто Демон молодой

Своим злодействам не смеялся» ^{[5, с. 227]}. В 5-ую характеристику помимо страданий Демона включается еще и тоска:

«Душой измученною болен,

Ничем не мог он быть доволен.

Все горько сделалось ему,

И, все на свете презирая, он жил, не веря ничему

И ничего не признавая…^{[5, с. 227]}

Его крыло не шевелится.

И – чудо! – из померкших глаз

Слеза свинцовая катится» ^{[5, с. 227]}.

В 1831 г. Лермонтов пишет II редакцию стихотворения «Мой демон» и III редакцию поэмы. Принципиально важным нам представляется то, что стихотворение как бы проясняет момент с гибелью героини в поэме. Во II редакция поэмы еще не обозначена конкретная причина смерти девушки: грех или соприкосновение человеческого с роковой сущностью инфернального духа. В стихотворении смещается акцент на саму природу Демона:

«Покажет образ совершенства

И вдруг отнимет навсегда

И, дав предчувствия блаженства,

Не даст мне счастья никогда» ^{[3, с. 319]}.

Таким образом, в III редакции поэмы легко дешифруются и приобретают смысл слова героини, перенесенные из II редакции:

«Своими сладкими речами

Ты бедную заворожил…

Ты был любим, а не любил…

Ты мог спастись, а погубил» ^{[5, с. 256]}.

Демон может принести только несчастья и мучительную гибель. В этом его проклятие.

IV редакция поэмы «Демон», появившаяся во второй половине 1831 г., в большей степени представляет собой эксперимент с жанром и формой. Лермонтов изменят 4-стопный ямб на 5-стопный. Создав всего 56 стихов, поэт, по-видимому, остался недоволен своими поэтическими пробами, поэтому оставил редакцию незавершённой и сделал приписку: «Я хотел писать эту поэму в стихах: но нет. - В прозе лучше» ^{[5, с. 261]}. Однако IV редакция наделяет образ Демона новой характеристикой - Демон испытывает зависть к людям, которым Бог даровал покой и прощение, а значит вечную жизнь на Небесах, которой, по мнению Демона, человек недостоин:

«И часто, очень часто людям он

Завидовал. У них надежда есть

На искупленье, на могильный сон.

Все их несчастья легче перенесть

Одной палящей капли адских мук.

И вечность (это слово, этот звук,

Который значит всё) им не страшна.

Нет! вечность для рабов не создана!» ^{[5, с. 260]}.

Сюжет поэмы «Демон» целиком выстраивается Лермонтовым вокруг взаимоотношений смертной девушки-монахини в первых 4-х редакциях и бессмертного духа зла. Но перед нами не просто дух зла, а страдающий изгнанник. Основным стремлением, сверхзадачей Демона является дозволение Творца раскаяться. Герой поэмы пытается обрести то, что неразрывно связано с его бывшей, ангельской, сущностью – любовь. Его падение свершилось через отнятие любви. В этом трагедия Демона, в этом причина его тоски и злобы. И в то же время, в этом его суть. Вернуть себе любовь Демон пытается через вовлечение смертной героини в свой мир:

«Мы станем жить, любя, страдая,

И ад нам будет стоить рая;

Мне рай - везде, где ты со мной» ^{[5, с. 254]}.

Герои поэм «Азраил» и «Ангел Смерти» являются бессмертными внеземными сущностями особого рода. Эти создания отличаются от чистых небесных ангелов, но и не имеют демонического начала. В них соединены любовь и смерть. Они, безусловно, в некоторой степени соотносятся со стихотворением «Мой демон» и начальными редакциями поэмы «Демон»: все герои связаны генетически. Так, О. В. Сахарова пишет: «Главной темой "Азраила" и "Ангела смерти" является тема "перерождения светлого ангела в черного". Герой, наделенный бессмертным духом, имеет связь с иррациональным миром и тяготеет к "земным существам". У Лермонтова Азраил – это не только совмещенный библейско-коранический образ, но и мистический "гений одиночества, ищущий искупления в любви к смертной девушке". По мысли Б. Т. Удодова, лермонтовский ангел оказался "лишенным богоборческого начала", которое более ясно просматривается в образе демона. Однако, в "Ангеле смерти" отрицательные коннотации образа ангела все же определяются его падением с небес, мотивом его изгнанничества и остро переживаемого в оторванности от Бога мироощущения сиротства…» ^{[10, с. 176]}.

Азраил говорит о себе так:

«Живу один средь мертвецов,

Законом общим позабытый,

С своими чувствами в борьбе,

С душой, страданьями облитой,

Не зная равного себе.

Полуземной, полунебесный,

Гонимый участью чудесной,

Я всё мгновенное люблю,

Утрата мучит грудь мою.

И я бессмертен, и за что же!

Чем, чем возможно заслужить

Такую пытку? Боже, боже!

Хотя бы мог я не любить!» ^{[4, с. 125]}.

Герой страдает от осознания своей сущности, своего предназначения: служить Небесам всецело, но при этом любить всё земное, страдать от созерцания мимолётности и хрупкости человеческого бытия.

Азраил, как и Демон, ищет утешения и спасения в любви к смертной девушке, однако он не стремится вовлечь её в свой мир, он ищет понимания и приятия его сущности:

«Она придет сюда, я обниму

Красавицу и грудь к груди прижму,

У сердца сердце будет горячей;

Уста к устам чем ближе, тем сильней

Немая речь любви. Я расскажу

Ей всё и мир и вечность покажу;

Она слезу уронит надо мной,

Смягчит творца молитвой молодой,

Поймет меня, поймет мои мечты

И скажет: как велик, как жалок ты» ^{[4, с. 125]}.

Однако Азраилу также суждено потерпеть поражение в своих надеждах. Как Демон, он не губит смертную, героиня просто не способна понять Азраила, человеческому восприятию недоступны знания и чувства представителя Высшей иерархии. Девушка сообщает, что выходит замуж за смертного мужчину, с которым ее ждет счастливая жизнь. Азраил не испытывает ни зависти, ни ревности, ни злобы. Лишь его горькая усмешка сопровождает финал поэмы: «Вот женщина! Она обнимает одного и отдает свое сердце другому!... Я не сержусь, (горько) и за что сердиться?» ^{[4, с. 131]}.

Поэмой «Ангел смерти» продолжается развитие идеи ранних редакций «Демона» и «Азраила» - обретение гармонии с Небом через земную любовь.

Г. В. Москвин пишет об «Ангеле смерти»: «В "Ангеле смерти" любовный конфликт идейно усложняется введением в отношения двоих (Зораима и Ады) третьего лирического субъекта (Ангела смерти). Особость сюжета Лермонтова проявляется в сострадании Высшей иерархии к человеку, выраженной в форме, стирающей грань между духовным и плотским: Ангел вникает в тело умершей Ады и живет в нем жизнью возлюбленной Зораима, т.е. он не вдыхает своей ангельской сущностью жизни силы, а отрекаясь от своего назначения, принимает существование смертной девушки, давая ей тем самым бессмертие и устраняя смерть из мира» ^{[8, с. 36]}.

Так, Ангел смерти не ищет приятия, как Азраил, не стремится вовлечь земную жизнь в мир инфернальный, как Демон, он пытается осуществить вхождение в человеческий мир, познать бытие человека изнутри:

«Так ангел смерти съединился

Со всем, чем только жизнь мила;

Но ум границам подчинился,

И власть — не та уж, как была,

И только в памяти туманной

Хранит он думы прежних лет» ^{[4, с. 138]}.

Однако, вернув к жизни Аду, Ангел смерти не смог воскресить ее существо, ее натуру, тайна вдохновения жизни доступна только Богу-Творцу. Любовь погибла вместе с настоящей Адой, Зораим потерял покой, он мог любить только ее настоящую, ее одну. Это стало причиной выбора Зораимом кровавого пути войны и насилия. Потерпев неудачу, Ангел смерти ожесточился, смирившись со своим предназначением:

«Но Ангел смерти молодой

Простился с прежней добротой;

Людей узнал он: «состраданья

Они не могут заслужить;

Не награждение - наказанье

Последний миг их должен быть.

Они коварны и жестоки,

Их добродетели - пороки,

И жизнь им в тягость с юных лет...» ^{[4, с. 147-148]}.

Итак, феномен любви бессмертного существа и человека реализуется через попытку вовлечения человека в мир инфернальный – поэма «Демон», через попытку приятия смертным бессмертного – поэма «Азраил», через попытку вхождения в человеческое бытие – поэма «Ангел смерти». Однако бессмертные герои поэм терпят поражение своих идей. Мир человеческий и мир существ высших иерархий не может взаимодействовать вне замысла Творца.