Роль оренбургского музея в сохранении культурного наследия

Комлев Юрий Эдуардович доктор культурологии директор, ГБУК "Оренбургский областной музей изобразительных искусств" 460014, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, ул. Советская, 11, кв. 16 Komlev Yuriy Eduardovich Doctor of Cultural Studies Director at Orenburg Regional Museum of Fine Arts 460014, Russia, Orenburgskaya oblast', g. Orenburg, ul. Sovetskaya, 11, kv. 16 kult56@yandex.ru

В данной статье рассматривается многосторонняя деятельность Оренбургского губернаторского историко-краеведческого музея за многолетнию историю его существования. Город Оренбург находится на условной границе Европы и Азии, что обуславливает актуальность исторического анализа исторических событий произощедших в музее. Цель представленной работы состоит в анализе уникальных исторических и архивных источников, посвященных оренбургским музеям. Так, в ранних музейных документах девятнадцатого века следующим образом определялись цели и задачи музеев: сбор и хранение коллекций, их изучение и развитие художественного вкуса, воспитание патриотизма и воинской доблести, увековечение памяти выдающихся соотечественников. ^[1] Оренбургский губернаторский историко-краеведческий музей получил свое начало 12 ноября 1830 года при Оренбув ргском военном губернаторе графе Павле Петровиче Сухтелене, который циркулярным письмом от этого числа приглашал население жертвовать в музей предметы естественной истории, археологии и этнографии «к вящему развитию понятий юношества и к общей пользе распространения наук, особенно в Оренбургской губернии», так сообщала в «Краткой истории музея Оренбургского края» Оренбургская ученая архивная комиссия (ОУАК). ^[2]

Оренбургский военный губернатор и командир отдельного Оренбургского корпуса генерал-адъютант граф П.П. Сухтелен остался в воспоминаниях современников и благодарной памяти потомков человеком «…гуманным в обращении и замечательно выдающимся своим умом». ^[3] П.П. Сухтеленом было положено начало и научному музею при Неплюевском военном училище. Ясность ума и особая скрупулезность, присущие П.П. Сухтелену, позволили ему в ноябре 1830 года своими письмами и распоряжениями сформулировать концепцию, программу развития и тематическую структуру собраний одного из первых в российской провинции, краеведческого, по сути своей, Оренбургского музея. ^[4] Так, по мнению П.П. Сухтелена, экспозиция Оренбургского музея должна «…представлять наблюдательному посетителю, какого бы звания или сословия он не был, все сокровища страны, им обитаемой, покажет ему недостатки средств, им употребляемых, и способы в сравнительном отношении их улучшения, познакомят и сблизят со множеством предметов, готовых на пользу его, но прежде ему неизвестных, и, наконец, любопытному путешественнику представят сокращенную, но верную картину края, не заставляя его, блуждающего наудачу или по худо переданным рассказам, искать редкого и поучительного». ^[5]

Проект, приложенный к циркулярному письму графа, определял тематическую структуру экспозиции будущего музея. Предполагалось включить естественно-исторический отдел, состоящий из разделов зоологии, ботаники, минералогии, отдел по истории искусства, промышленности (одежда разных народов, украшения, оружие, домашняя утварь, изделия, орудия труда), а также коллекции старинных монет, книг, рукописей, картин, карт и другие «предметы поучительные, любопытные и полезные». ^[5] Пригласительный циркуляр П.П. Сухтелена от 12 ноября 1830 года был разослан крупнейшим ученым России, частным лицам, представителям администрации соседних губерний с известием о создании музея в Оренбурге, просьбой содействовать «успешному ходу сего предприятия». ^[5]

Сохранен документ, на полях рукописного письма представлена пометка графа: «Прошу приказать напечатать до 200 экземпляров». Им же был составлен список первых адресатов, в который были включены: ботаник и академик, надворный советник Н.С. Турчанинов, профессор Харьковского университета И.И. Криницкий, натуралист Вилибальд Бессер, директор Императорского Ботанического сада, коллежский советник Фишер и многие другие. Призыв Оренбургского военного губернатора нашел живой отклик у адресатов, и уже в декабре 1830 года граф Сухтелен получил первые ответы на свой циркуляр, а вскоре на адрес губернской канцелярии стали поступать первые пожертвования, пересылавшиеся затем в музей. В качестве примера и сам П.П. Сухтелен принес в дар музею две серебряных медали. А в основу этнографической коллекции музея первоначально составили киргиз-кайсацкие костюмы, присланные ханом Букеевской орды Джангером.

Масштабы пожертвований и собирательской работы с декабря 1830 года по март 1831 года оказались столь велики, что уже первого апреля 1831 года (13 апреля по новому стилю) представилось возможным открыть музей посетителям. Именно эта дата в наши дни официально признана днем рождения Оренбургского губернаторского историко-краеведческого музея. Но сначала наш музей был открыт в одном из залов Неплюевского училища, директором которого был председатель Оренбургской Пограничной комиссии, известный исследователь края полковник Г.Ф. Генс.

Небольшой временной разрыв от теоретических разработок музея до его открытия свидетельствует о том, что П.П. Сухтелен не оставлял вниманием ни один мельчайший вопрос по практическому воплощению своих идей. Так например, распоряжением П.П. Сухтелена для музея выделили один из залов Неплюевского училища, здание которого было одним из лучших строений города, сохранившихся до наших дней. Финансирование музея осуществлялось из средств губернской канцелярии «по части гражданской на предметы богоугодные и на полезное». ^[5]

В ноябре 1831 года заведывание музеем при Неплюевском училище перешло от Ф.Н. Шангион-Гартинга к Ф.К. Зану. Магистр философии Виленского университета с 1824 года находился в Оренбурге на положении ссыльного поселенца за участие в тайном обществе польско-литовской молодежи, носившем название «филоманов» (друзей науки). ^[6] Ко времени губернаторства П.П. Сухтелена Ф.К. Зан успел зарекомендовать себя в Оренбурге землеустроителем, геологом, ботаником. Стараниями Ф.К. Зана «Оренбургский музей» пополнили геологические, зоологические, палеонтологические, нумизматические и ботанические коллекции. К 1833 году в музее хранилось 3773 предмета, из них: 972 предмета геологической коллекции, 1572 единицы ботанической, 443 единицы зоологической, 646 предметов нумизматики, 30 – археологии. ^[6]

Судя по всему, уже в эти годы музей производил довольно яркое впечатление на современников. История сохранила очень живое описание посещения музея некоей «госпожой Ворониной» 30 октября 1833 года: «при входе внимание обращается на огромную кость, часть головы какого-то допотопного зверя…, по сторонам стоят куклы в рост человеческий в… очень богатых азиатских костюмах, по четыре с каждой стороны… мордовка, калмычка, киргизка и уралка, …калмык в казацком мундире и сибирский шаман. Около развешены кольчуги, седла, чепраки и разные одежды, в том числе рубашка, сшитая из рыбьих пузырей… она защищает тело от укушения разного рода насекомых… В стеклянных шкафах и ящиках разложены каменья, раковины и прочее. Аделаида Петровна (подруга г-жи Н.Н. Ворониной) сделала замечание, что чучело филина имеет удивительное сходство с Заном, и в самом деле…». ^{[6, с. 22]}

В таком виде музей при Неплюевском училище просуществовал до конца ХIХ века, и в 1897 года его коллекции пополнили собрание «Музея древностей» Оренбургской Ученой Архивной Комиссии. Необходимо отметить, что одна из славных страниц деятельности губернатора В.А. Перовского состоит в том, что он явился инициатором и вдохновителем создания в крае зоологического музея, который открылся в апреле 1839 года в доме Благородного собрания. Первоначально, в тридцатые годы ХIХ века, В.А. Перовский планировал устроить в Оренбурге «Главный музей», разместив его в специальном пристрое к зданию своего детища – «Училища земледелия и лесоводства». Коллекции музея при Неплюевском училище должны были стать составной его частью, разгрузив тем самым помещения, необходимые Неплюевскому училищу. Перевод коллекций музея Неплюевского училища в новое здание намечался на 1836 год, но к назначенному сроку пристрой не был готов. Кроме того, под влиянием директора училища подполковника Маркова, В.А. Перовский решил оставить музей, созданный П.П. Сухтеленом, на прежнем месте, дабы тот служил учебным целям, а новому музею, поскольку большая часть собранных коллекций относилась к естественнонаучному циклу, присвоить название «Зоологический музей».

Новый зоологический музей должен был, как и музей при Неплюевском училище, являться учебным пособием по естественным наукам. В.И. Даль в то время служил чиновником по особым поручениям при военном губернаторе с 1833 по 1844 год. В.И. Даль принял на себя попечение и о музее, т.е. осуществлял деятельность по дальнейшему собиранию предметов «естественной истории» для музея. Приступая к своим новым обязанностям по устройству зоологического музея, В.И. Даль четвертого апреля 1839 года представляет В.А. Перовскому смету расходов на устройство музея. Прежде всего им предполагалось произвести ремонт рабочей комнаты, приобрести из разных мест края животных, заготовить порох, дробь, дрова для отопления комнаты. И на все это требовалось 566 рублей. В.И. Даль занялся приобретением шкафов со стеклами для сбережения готовых экспонатов от порчи и пыли. На представленный примерный расчет В.И. Даль не встретил со стороны губернатора никаких возражений. В.А. Перовский приказал выдать необходимые на музей деньги из сумм, предназначенных на улучшение края. Так был открыт кредит музею, вполне достаточный для его существования.

Деятельность В.И. Даля по созданию зоологического музея была непродолжительной – с конца 1838 года по осень 1839 года, когда он принял участие в знаменитом Хивинском походе, окончившимся в 1840 году. После возвращения из похода В.А. Перовский, испытывая горечь неудачи, решил оставить пост губернатора и совсем охладел к музею. В.И. Даль тоже больше не занимался его устройством и в 1841 году сам покинул Оренбургский край. Перед отъездом В.И. Даль передал музей по приказанию В.А. Перовского дивизионному ксендзу М.Ф. Зеленко. На этом закончилась деятельность В.И. Даля по устройству в Оренбурге зоологического музея. Его работа в музее была тесно связана с его служебными обязанностями, как чиновника особых поручений, и во всей истории устройства «местного собрания животных» он является только верным и точным исполнителем приказаний Оренбургского военного губернатора. Итак, Ф.М. Зеленко принял от В.И. Даля музей 28 августа 1837 года.

Но до этого исторического события М.Ф. Зеленко был сослан в Оренбург в 1833 году за причастие к польским революционным кругам. Он имел особое покровительство губернатора Перовского, который добился его назначения дивизионным ксендзом. До ссылки в Оренбург М. Ф. Зеленко был префектом Гродненской гимназии и священником Доминиканского ордена. Обязанности М.Ф. Зеленко по содержанию музея, отчасти определяются запиской В.И. Даля, приложенной к описи музея, и сохранившимися собственноручными записками Зеленко. Прежде всего, он обязан был сохранить коллекции музея в надлежащей целости, наблюдать за правильностью отопления музея, распределять работы между чучельниками, заботиться об их содержании и отпусках. При М.Ф. Зеленко музей успел обогатиться несколькими десятками новых чучел зверей и птиц. ^{[7, л. 54]} Были в музее и другие коллекции, поэтому с 1845 года вместо зоологического музея он стал называться “музеем естественных произведений Оренбургского края”. ^{[7, л. 38]} Но в связи с отменой в 1881 году генерал-губернаторства в крае музей лишился финансирования и прекратил свое существование. Коллекции музея были распределены между местными учебными заведениями.

Но уже в 1887 году была учреждена Оренбургская Ученая Архивная Комиссия для собирания и приведения в порядок архивных дел и документов. На нее также возлагалась обязанность по разыскиванию, описанию, хранению и исследованию памятников местной старины. Благодаря десятилетним совместным усилиям Архивной комиссии и Оренбургского Отдела Русского Географического Общества был создан в городе Оренбурге новый музей, получивший название “Историко-археологический музей Оренбургской Ученой Архивной Комиссии” (музей древностей).

Надо подчеркнуть, что на содержание музея архивная комиссия средств не получала, и поэтому часто приходилось обращаться за помощью к богатым людям города, прося их о пожертвованиях. Так, оренбургский купец Архип Смочилин закупил для музея гвозди, проволоку, рамки и т.д. Другие состоятельные граждане помогали в приобретении лесоматериалов, стекол и т.д. Оренбургская Архивная Комиссия развернула в губернии активную собирательную деятельность, вела археологические раскопки на средства частных лиц, но с разрешения Императорской Археологической Комиссии, предоставлявшей открытый лист на ведение раскопок. Поступавшие в музей из курганов находки для более квалифицированного научного определения и описания отсылались в Императорскую Археологическую Комиссию. С такой же целью отправлялись в Москву в нумизматическое общество старинные монеты.

Летом 1899 года Оренбургскую ученую архивную комиссию (ОУАК) посетил профессор Казанского Университета А.А. Штукенберг, который помог определить и привести в порядок минералогическую и палеонтологическую коллекции музея. Позднее, в отчете на заседании общества Естествоиспытателей при Казанском университете, он даст высокую оценку состава и состояния коллекций: «В музее довольно много костей, собранных в разных местностях Оренбургского края, которые дали возможность составить представление о характере фауны и млекопитающих юго-восточного угла Европейской России в постплиоценовый период». ^{[8, с.97]} С первого дня существования музея древностей в нем было достаточно много интересных старинных предметов. Уже тогда был заложен прочный фундамент в комплектовании важнейших коллекций, сохранившийся в краеведческом музее и поныне. Это коллекции монет, оружия, книг, одежды, ископаемых, минералов, археологии и т.д. В музее были собраны уникальные костюмы разных народов, которые демонстрировались на манекенах в стеклянных шкафах. Благодаря неутомимой энергии, деятельности членов ОУАК, в музее появились такие уникальные экспонаты, как подлинный патент, выданный самозванцем Емельяном Пугачевым на чин полковника башкирскому старшине М. Миндиарову, (получен в дар от И.В. Чернова), гипсовая посмертная маска А.С. Пушкина, пожертвованная членом комиссии Д.Н. Соколовым, медная пушка с лафетом времен Пугачева, вериги хлыстовского учителя, уникальные археологические предметы из Прохоровских курганов и т.д.

В источниках отмечено, что государство поощряло создание специализированных музеев, выполнявших эти задачи, – сельскохозяйственных, технических, прикладных, педагогических знаний. В наших музеях выступали крупные ученые, которые являлись популяризаторами научных знаний. В проекте «Положение о попечительских советах при музеях Императорской Академии наук» (1906 г.) подчеркивалась роль музеев как важных учебных учреждений, полезных лабораторий для специалистов. ^[1]

Вскоре после создания, музею снова стала грозить участь уничтожения разрушения, ибо здание принадлежало МВД и предназначалось только для хранения архива. Такая же угроза нависла и над библиотекой ОУАК, основанной в 1895 году. Как всякое научное учреждение, ОУАК имела и свою библиотеку. ^{[8, л. 3]} К 1911 году она насчитывала 6700 названий и десять тысяч томов. На страницах книг можно прочесть и имена дарителей, членов ОУАК – П.П. Бирка, М.Л. Юдина, Д.Н. Соколова и др. Единственным спасением музея и библиотеки от вторичного уничтожения являлась, по мысли членов ОУАК, постройка собственного здания. Комиссию в этом начинании поддержали активно члены Оренбургского отдела Императорского Русского Географического общества (ОО ИРГО). Из состава представителей этих научных обществ, Оренбургского городского главы, члена Оренбургского губернаторского распорядительного комитета и представителя от Магометанского общества в 1911 году учреждается строительная комиссия Музея Оренбургского края «с целью изыскания средств на постройку здания и заведывания производством работ по его постройке». ^[8]

Но не удалось осуществить строительство нового музея в крае, так как уже первого августа 1914 года началась первая мировая война. «Ввиду военного времени, – ответили из Министерства народного образования девятого октября 1914 года, – вопрос об отпуске обществу пособия на постройку музея отложен до более благоприятного времени». ^{[8, л.102]} В условиях военного времени, благодаря ходатайству Г.Х. Еникеева, музей на свое содержание получал из казны три тысячи рублей в год. Почти вся эта сумма уходила на оплату помещения. Музей не был открыт для посетителей, но его осаждали учителя и лекторы, пользовавшиеся экспонатами как учебными пособиями. В 1916 году проводились экскурсии для земских и городских школ… Продолжали поступать новые предметы. Необходимо отметить, что на протяжении «бурного и мятежного» начала ХХ века сложно, порой драматично складывалась судьба российских музеев. ^[9] Но все-таки, от предшествующего столетия была унаследована достаточно развитая сеть музеев и сформированное представление о месте и роли их в обществе.

Важно подчеркнуть, что в истории музейного дела особое место занимает первая Всероссийская музейная конференция, состоявшаяся в феврале 1919 года в Петрограде. Принятая на ней программа развития музеев в Советской России четко очертила их задачи и социальный статус в новых исторических условиях. Может быть, впервые и единственный раз, по мнению историков, так полно и единодушно совпали позиции государственной власти, передовых музейных деятелей и практиков музейного дела, профессионально заинтересованных в глубоком раскрытии специфики музеев на службе обществу. Нарком просвещения А.В. Луначарский ^[10] в своём выступлении, задачи музеев определил следующим образом:

- опорные пункты в великом деле народного образования;

- хранилища ценностей, памятная книга человечества;

- опора науки;

- музеи имеют также эстетические цели, в них надо наслаждаться;

- орудие самообразования;

- необходимы музеи-лаборатории, аудитории, мастерские, в которых посетители могут работать.

Когда же гражданская война закончилась, вместе со всем прочим стала восстанавливаться и наука. Из Москвы в Оренбург был командирован профессор Стегницкий для восстановления деятельности ученых обществ. Его приезд совпал по времени с изменением статуса Оренбурга – согласно дополнению от 22 сентября 1920 к декрету ВЦИК от 26 августа 1920 об образовании автономной Киргизской (Казахской) АССР и Оренбургская губерния вошла в состав Киргизской республики и Оренбург был объявлен его столицей. В ноябре 1920 года было создано «Общество изучения Киргизского края».

Таким образом, ситуация усугубилась еще больше после 1924 года, когда в Северной Азии было проведено национальное размежевание. Тогда к республике были присоединены южные области, и потому, вполне обоснованно, было решено перенести столицу Киргизской АССР куда-нибудь в центральные районы Казахстана. В качестве таковой был избран город Кзыл-Орда (бывш. Перовск). И началась серьезная подготовка к переезду. В новых условиях перед Оренбургом стала серьезная угроза стать глубокой окраиной национальной республики, вот почему Оренбургский губисполком срочно поставил вопрос о восстановлении губернии в составе РСФСР, что и было сделано. ЦИК КАССР не возражал, и шестого апреля 1925 году Президиум ВЦИК принял соответствующее решение.

В дальнейшем была создана специальная комиссия по экономическому размежеванию КАССР и Оренбургской губернии. Необходимо отметить, что в тот период делили все: предприятия, учреждения, учебные заведения. Суть споров заключалась в том, что за почти пятилетний срок пребывания столицы, многие учреждения и предприятия приобрели статус краевых, вот почему с переездом краевых учреждений в Кзыл-Орду ставился вопрос об их вывозе; в то же время Оренбург пытался отстоять их. Раздел шел сложно, неоднократно в дело вмешивался в качестве третейского судьи ВЦИК, добиваясь возврата уже вывезенных материалов, например, Наркомат земледелия КАССР вывез все материалы научного и статистического характера, и ВЦИК особым постановлением добился передачи тех, которые связаны с Оренбуржьем, обратно. ^[11]

Например, вокруг учебных и научных заведений спор шел преимущественно из-за их материальной базы. А уезжающие хотели вывезти все, что только можно. Оренбургский госархив хранит даже пожелтевшее от времени срочное требование оренбургского губполитпросвета, строго требовавшего контролировать вывоз казахстанцами клавишных инструментов и позволять это делать только при письменном разрешении от губполитпросвета. ^{[12, л. 1]}

Сложность заключалась еще и в том, что в Оренбурге еще продолжал существовать т.н. Центральный Краевой Музей Казахстана, и это был Оренбургский краеведческий музей в 1920 году, объявленный краевым. Так, в 1925 году вывезти его не представлялось возможным – одна упаковка экспонатов требовала немалого времени, не говоря о том, что на новом месте нужно было иметь уже подготовленное для хранения экспонатов помещение. О судьбе музея существовало постановление Президиума ВЦИКа от 17 июля 1925 года: «краевой музей, как единственное учреждение, обладающее всеми видами коллекций и экспонатов», характеризующих природу, этнографию, индустрию, сельско-скотоводческое хозяйство, а также геологические данные раскопок Казахской республики, – сохранить за Казахским ЦИКом, обязав последний выделить Оренбургскому губисполкому экспонаты, характеризующие Оренбургскую губернию. ^{[13, л.13-14]}

26 сентября 1926г. оренбургский краевед и музейный работник С.В. Попов обратился в Оренбургский губпрофсовет с докладной, где указал на вопиющую несправедливость: музей, объявленный казахским краевым, был основан еще в 1830 г. и на протяжении десятилетий пополнялся трудами оренбургских исследователей. Но перевода богатейших коллекций музея на баланс наркомпроса КАССР было недостаточно, чтобы объявлять его достоянием Казахстана. Ссылаясь на прецедент с книгами, Попов предостерегал, что Казахстан обязательно вывезет музей. ^{[14, л. 10]} «Неотъемлемое достояние г. Оренбурга», как писал С.В. Попов, было под угрозой. Кстати, он особо отмечал, что все эти годы сотрудники музея собирали новые экспонаты исключительно на территории Оренбуржья, поскольку для экспедиции собственно в Казахстан не было достаточного количества средств. Как компромисс, С.В. Попов предлагал отделить экспонаты, собранные после 1920 года, периода Кирреспублики, и допустить вывоз только их. Руководство музея наотрез отказалось подписать документы местным властям, ссылаясь, ни много, ни мало, на свою экстерриториальность. Эта позиция нашла полное понимание в Наркомпросе КАССР.

А уже в начале 1927 г. был отдан приказ о переброске музея в Кзыл-Орду. Но осуществить эту операцию так же быстро и внезапно, как когда-то с библиотекой, уже не было возможности – и технически трудно, и оренбуржцы были уже настороже. С. В. Попов в январе 1927г. в очередной раз предупредил губОНО о возможном «вторичном ограблении» культуры города Оренбурга, особо отмечая, что "книги с музейной библиотеки уже стали потихоньку паковать". ^{[14, л. 8]}

Оренбургский губисполком оперативно обратился прямо во ВЦИК, требуя приостановить вывоз коллекций. Казахский Цик со своей стороны начал «бумажную войну», обратившись туда же с жалобой «на тягостное положение центрального музея, оторванного от своей страны». ^{[15, л. 2]} И уже 24 июля 1927 г. начала работу специальная комиссия по разделу коллекций музея. От КазНКП в нее входили Омаров и Захаров, от Оренбурга – Гусев и Лошкарев. Обе стороны толковали постановление ВЦИК по-своему. Представители Казахстана считали, что Оренбургу причитаются экспонаты с территории Оренбургской губернии в границах текущего 1927 г. Все эти экспонаты доставались Оренбургу при определенном условии, если последний сможет доказать, что найдены экспонаты были именно там. Оренбуржцы требовали оставить все коллекции, собранные на территории исторической губернии и северных районов Казахстана, бывших в сфере оренбургских интересов и влияния. Конечно, доказать было трудно, но все же как-то очень вовремя оказались утеряны описи и записи о приобретении тех или иных экспонатов. Невозможность же датировать тот или иной экспонат или доказать его «оренбургское» происхождение оставляла его за КАССР.

Например, претензии Киргизской республики были таковы, что представители ее требовали даже передачи им раритетов, связанных с пребыванием в крае Емельяна Пугачева и А.С. Пушкина. И очень скоро представители Казахстана отказались сотрудничать вообще и выехали в Кзыл-Орду, увозя с собой списки «спорных» экспонатов. Там эти списки довольно скоро тоже оказались утерянными. Комиссия в полном составе завершила работу и признала, что даже при толковании постановления ВЦИК в «казахстанском» варианте Оренбург вправе претендовать на 80-90% всех коллекций. ^{[15, л. 25]} С января 1928 г. начался процесс передачи экспонатов. Шел он неровно и частями. Круг спорных предметов все сужался, и, наконец, окончательная точка была поставлена 19 октября 1928г. На этом заседании директор Оренбургского музея Г.Е. Постников обратил внимание присутствующих, что Оренбург уже отказался в пользу Казахстана от 395 экземпляров из общего числа 472 спорных, оставив свои претензии на 77 единиц. Директор краеведческого музея КАССР А.С. Махонин, признав необходимость, наконец, покончить со списком спорных предметов, призвал к справедливому соглашению. Дав согласие на передачу Оренбургскому музею часть из 77 экспонатов списка, Махонин особо подчеркнул, что среди них есть такие экспонаты, от которых Казахстан «не может отказаться в силу того, что некоторые из них имеют огромное научное значение, что особенно важно для только что открывающегося Казахского университета в Алма-Ате». ^{[16, л. 58]} В итоге спор свелся к дележу этих «имеющих громадное научное значение» экспонатов: двух Сасанидских блюд, скелета мамонта, окаменелого папоротника и посмертной маски А.С. Пушкина. Долгие переговоры завершились. Так представим слово протоколу: «В заключительной части прений представители Оренбурга нашли возможным пойти на следующее соглашение: Казахстану оставить одно Сасанидское блюдо, скелет мамонта, окаменелый папоротник; Оренбургу – второе Сасанидское блюдо и посмертную маску Пушкина. К каждому блюду прилагается фотография отходящего блюда». ^{[17, л. 184-185]}

Прочее разделилось так: все ценности, происхождение которых было спорным, были увезены, причем казахстанские власти, порекомендовали ходатайствовать перед КазЦИК о возвращении их; все экспонаты без дат или указания места приобретения также были увезены. Целиком увезли геологическую коллекцию бывшего Казачьего Горного Музея (171 ящик): чучела оленей и медведей (только потому, что местом их поимки была Башкирия), нумизматическую коллекцию, коллекцию предметов быта народов России (татар, черемис, башкир), целиком военный отдел – всего 9/10 частей музея. ^{[17, л. 186]} Осталось 2594 предмета, из которых новой администрацией Оренбургского краеведческого музея тут же были намечены к «исключению» и уничтожены 1149 – в том числе 640 икон и 239 фотографий «офицерства казачьих войск». Так завершилась многолетняя история раздела культурных и научных ценностей Оренбуржья, такую цену пришлось заплатить музею за возвращение обратно в Россию.

Великая Отечественная война поставила серьезные задачи не только перед предприятиями оборонной и местной промышленности, но и перед работниками сельского хозяйства, в то время, Чкаловской области, внеся свои серьезные осложнения и трудности, изменила работу здравоохранения и народного образования. В период Великой Отечественной войны на сотрудников краеведческого музея легли заботы по сохранению всех музейных ценностей, которые были эвакуированы в город Чкалов. Об этом красноречиво свидетельствуют короткие рукописные строки в годовых отчетах музея за 1941-1945 гг.

Изучая финансовые документы музея за 1941-1945 гг., можно сделать вывод, что сотрудники музея кочевали по городу из одного помещения в другое.Например, в августе 1941г. адрес музея – ул. Цвилинга, 2а. Так, годовой статотчет за 1943-1944 гг. составлен по адресу ул. Цвилинга, 4, за 1945г. – по ул. Постникова, 30, хотя фондовая коллекция продолжала размещаться по пер. Хлебному, 2. Уже в ноябре 1941г. в город Чкалов был эвакуирован один из первых музеев – Рязанский областной художественный. ^{[18, л. 94]} Летом 1942 г. в город прибывает эвакуированная коллекция Черниговского областного исторического музея. Акт от пятого июня 1942г. констатирует факт, что при вскрытии ящиков и сундуков обнаружено, что музейные экспонаты были подменены и покрылись плесенью. Сотрудники музея приняли меры к просушке экспонатов. ^{[19, л. 20]}

Вскоре в наш город были эвакуированы три музея из города Днепропетровска – антирелигиозный, исторический и историко-революционный. Из описи экспонатов следует, что археологическая коллекция античной эпохи – 111 экспонатов. Среди них бронзовые статуи Геракла, Гермеса, Дианы; коллекция античных монет – 519 экземпляров, в т.ч. 90 серебряных, коллекция венецианского стекла 18 в., фарфора, хрусталя, сосуды черно-лаковые античные; статуэтки эгейской эпохи, фрагменты египетского саркофага, коллекция ковров. Зимой 1943 г. в город Чкалов прибыли четыре ящика с экспонатами музея г. Лохвицы Полтавской области Украинской ССР, общее количество экспонатов 666 единиц.

Среди них статуэтки бронзовые, чугунное литье (оттиск руки Петра I), гобелены, монеты, папки с документами, альбомы соц. строительства. Колоссальная задача легла на плечи всего лишь нескольких человек – принять уникальные экспонаты, но самое главное – предотвратить утраты. Для этого нужен был титанический труд по обеспечению правильного режима хранения подлинников. К сожалению, это было очень сложно обеспечить, так как, в музее был только один научный сотрудник по штатному расписанию, если н было единого помещения и специального оборудования, а также отсутствовали средства для восполнения этих проблем.

В 1945 году в объединенной записке к финансовому годовому отчету сделана запись от руки: «Музей не работает, находится в законсервированном состоянии. Инвентаризация не проводилась ввиду невозможности проверок в зимних условиях и разбросанности музейных ценностей». В докладной записке председателя научно-технического Комитета при исполкоме профессора Д.Г. Цейтлина написано следующее: «Чкаловский областной музей… развален. Все экспонаты, коллекции, картины, библиотеки свалены в сараи и на чердаки в разных местах г. Чкалова (пер. Хлебный. 2, ул. Цвилинга, 2а и др.). часть картин в помещении Горкома ВКП(б)». Великий ущерб от этого развала некогда ценного музея, обладавшего рядом экспонатов, невозвратимого значения. Интересы отечественной науки и техники, искусств, интересы развития Чкаловской области и ее культуры настоятельно требуют скорейшего восстановления.

Конечно, помимо отдельных отделов должен быть пополнен отделами и выставками «Чкаловская область в эпоху Великой Отечественной войны». ^{[20, л. 31]} На основании вышеизложенных фактов принято решение об открытии музея первого августа 1946 г. в том здании, где и сегодня располагается Оренбургский губернаторский историко-краеведческий музей. Значительные утраты понес музей в годы Великой Отечественной войны, когда коллекции его рассредоточивались по частным лицам и организациям. И лишь с начала 50-х годов прошлого века в полном объеме музей возобновил свою деятельность. Сразу же первостепенной задачей становится пополнение фондов. Учитывая характер и тематическую направленность комплектования, вторую половину двадцатого века можно условно разделить на три временных аспекта.

В 50-60-е годы ХХ века в музее основное внимание уделялось формированию этнографической коллекции. Формы и методы комплектования фондов музея использовались различные, но наиболее эффективными были проведение экспедиций. За эти годы в фонды музея поступило более 30 тысяч предметов. Самыми ценными можно считать коллекцию ручного узорного ткачества, праздничные уральские сарафаны из штофа и парчи, национальные костюмные ансамбли (чувашский, мордовский, татарский), крестьянская вышивка, коллекция образцов орской яшмы. 70-е – начало 80-х годов – период «построения развитого социализма». В это время перед всеми музеями ставилась конкретная задача – пропаганда советского образа жизни и социалистического труда. Документирование этого процесса становится главной задачей собирательской работы Оренбургского музея тех лет. Десятки экспедиций были организованы сотрудниками музея на промышленные предприятия, в колхозы и совхозы области.

В результате чего музейное собрание Оренбургского музея пополнилось новой большой и цельной коллекцией, в составе которой представлены следующие тематические комплексы:

- трудовые семейные династии;

- передовики производства;

- победители соцсоревнования;

- ударники коммунистического труда;

- рационализаторы и изобретатели;

- ударные стройки;

- наставничество.

Более 15 тысяч предметов были собраны по этому периоду. Наиболее характерные из них: нагрудные знаки, медали, знамена, вымпелы, социалистические обязательства, почетные дипломы, грамоты, листовки, фотографии. Собранный материал и сейчас имеет большую историческую и музейную значимость, а через несколько десятков лет, без сомнения, приобретет статус уникального, т.к. документирует одну из самых интересных и непростых эпох в истории нашего государства.

Начиная с середины 80-х годов прошлого века, музей делает акцент на пополнение фондов памятниками материальной культуры. Предпочтение отдавалось следующим темам:

- национальные костюмы и украшения 19-20 века;

- художественный металл;

- мебель, предметы быта (дворянство и купечество – 19 века).

Произошедшие политические и экономические изменения в нашей стране на рубеже двадцать первого века, детерминировали и развитие музейного дела. Новые исторические условия, в которых с начала 1990-х годов, потребовали от музеев переосмысления своей деятельности, формирования современной миссии музея и поиска своего места уже в новой экономической и социальной реальности. ^[21] Так и Оренбургский истрико-краеведческий музей, как и большинство Российских музеев, отозвался на веяния времени и современные условия, которые требовали, чтобы музей стал музеем ХХI века. В музее расширились как традиционные формы работы: новые современные выставки, экспозиции, экскурсии, лекции, массовые мероприятия; также и новые формы работы с самой разнообразной аудиторией: музейный час, организация клубов, проведение салонных музейных вечеров, творческих встреч с интересными людьми, разработка туристических маршрутов, проведение ежегодных фестивалей музеев области, а также современная работа с другими учреждениями города. И современный музей сегодня нужен и необходим школам, ВУЗам, бизнесменам, обществу и всей Оренбургской области. Общество понимает, что музеи, более чем другие институты, могут показать и разъяснить объективные процессы истории и современности, музеи пользуются все большим доверием у краеведов, ученых, предпринимателей и у власти. ^{[22, с. 63]}

Поиски согласия и взаимодействия с городом дают свои результаты, и уже в конце двадцатого века музей стал своеобразной визитной карточкой Оренбуржья. Музей сегодня посещают не только постоянная аудитория (школьники, студенты, жители, туристы), но и все российские и международные гости Оренбурга. Правительство области и города проводит официальные встречи и переговоры в залах музея. На базе музея организовываются ежегодные национальные праздники: Дни казахской культуры, Дни чувашской культуры, Дни немецкой культуры, Дни русской культуры и другие. Музей встречает посетителей и проводит самые разнообразные детские программы в дни школьных каникул: «Новогодние сказки музея», «Рождество», «Осень Оренбуржья» и многое другое.

Реализуя Правительственную и областную программу по подготовке к празднованию 60-летия Победы в Великой Отечественной войне, музей выступил автором проекта музея под открытым небом «Салют, Победа!». При построении выставки под открытым небом «Салют, Победа!» музей разрабатывал всю научную и экспозиционно-экскурсионную часть, а организациям и предприятиям города предлагал принять участие и инвестировать благоустройство и озеленение парка, создание мест для отдыха посетителей.

Участие в реализации данного проекта принимали различные организации и предприятия города и области. Например, Оренбургское жилищно-коммунальное хозяйство выполнило все строительно-монтажные работы, производственное объединение «Стрела» (Машиностроительный завод) изготовило копии военной техники: самолет ЯК-3 и другую, агропромышленный комплекс предоставил музею сельскохозяйственную технику военных лет. Губернатор области, Союз промышленников, Союз предпринимателей обратились с просьбой о помощи в создании выставочного комплекса «Салют, Победа!» ко всем предприятиям, организациям, частным лицам Оренбургской области. был проведен благотворительный марафон по сбору средств на построение данного комплекса. Многое сделано для реализации этого проекта, но главное, чтобы этот комплекс работал не только в праздничные дни, но и был востребован жителями и гостями города для организации и проведения досуга. Необходимо отметить, что сегодня музеи сегодня в состоянии делать имидж города более многогранным, повысить его авторитет, подчеркнуть уникальность города в глазах жителей и содействовать социальной сплоченности, увеличить инвестиционную привлекательность, способствовать созданию дополнительных рабочих мест, дать толчок экономическому возрождению города. ^{[23, с. 30]}

Также благодаря своему историческому облику в здании Оренбургского историко-краеведческого музея стало традицией проводить торжественное вручение правительственных наград губернатором области. В музейных залах проводят встречи, переговоры, подписание международных и правительственных документов. В связи с расширением экспозиционных площадей и введением в эксплуатацию выставочного комплекса «Салют, Победа!», который является музеем под открытым небом и филиалом Оренбургского областного краеведческого музея, было принято решение о переименовании музея с 31 января 2006г. в Оренбургский областной историко-краеведческий музей. И уже в 2012 году музей был переименован в губернаторский историко-краеведческий музей.

Таким образом, еще задолго до начала двадцать первого века, ведущий музейный специалист, известный ученый- историк, теоретик в области музееведения Авраам Моисеевич Разгон правильно определил развитие предмета муззеведения, отметив закономерность во взаимосвязи отношения к музейным предметам и их предназначения и функционирования музея как общественного института. Так и в основе предназначения губернаторского историко-краеведческого музея, как одного из главного культурного центра региона, как и прежде, остается хранение национального достояния, понимаемое как процес создания и управления коллекций; интерпритация, как процесс создания на основе музейной коллекции новых духовных ценностей и презентация, как процесс их предъявления современному обществу.