К вопросу об определении момента окончания кражи из нефтепровода

Лопатин Дмитрий Александрович старший преподаватель, кафедра специальной подготовки, Восточно-Сибирский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации 664074, Россия, Иркутская область, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 110, оф. 108 Lopatin Dmitry Aleksandrovich senior researcher of the Department of Special Training at East-Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation 664074, Russia, Irkutskaya oblast', g. Irkutsk, ul. Lermontova, 110, of. 108 irkdim38@gmail.com

Кражи чужого имущества на протяжении всей истории человечества являлись самым распространенным преступлением в общемировой структуре преступности. Данные современной статистики свидетельствуют о том, что и в Российской структуре преступности хищения занимают доминирующую долю. Фактически каждое второе зарегистрированное преступление – это кража. Кражи нефти и нефтепродуктов при этом составляют незначительную часть в общем массиве краж, однако, размеры ущерба, причиняемого отношениям собственности как государственных, так и частных организаций колоссальны ^{[1, с. 51]}. Значителен и экологический ущерб, который является неизбежным последствием таких хищений (каждая десятая кража нефти сопровождается её неконтролируемым разливом в почву или водоемы) ^{[2, с. 12]}. Кроме того, большая доля краж остается незаявленной в следствие преобладания экономических интересов собственников над правоохранительными.

С нормативной точки зрения основными факторами, некоторое время сдерживающими преступность в сфере краж нефти и нефтепродуктов, являлись санкции, предусмотренные ст. 158 УК «Кража» и положения Пленума Верховного суда РФ от 27.12.02. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое».

С 2007 года в целях стабилизации ситуации в сфере несанкционированных подключений к нефтепроводам в УК начали действовать сразу две новых нормы. В ч. 3 ст. 158 появился самостоятельный квалифицирующий признак под литером «б» - «Кража, совершенная из нефтепровода, нефтепродуктопровода или газопровода». Эта редакция была призвана значительно улучшить правоприменительную ситуацию в области квалификации данных преступлений, способствовать неотвратимости наказания и, как следствие, иметь положительное отражение на уголовной статистике и видимый профилактический эффект.

Однако, за последние 10 лет, по разным аналитическим исследованиям, ситуация в положительную сторону значительно не изменилась. С совершенствованием законодательства нельзя забывать, что развиваются не только знания и навыки организованной и групповой преступности, но и их техническая сторона. К тому же высокая латентность преступлений, образовывающих организованную преступность, не позволяет в полной мере оценить её состояние и структуру ^{[3, с. 58]}. Кроме России в последние годы эта проблема приобрела актуальность и для многих операторов трубопроводного транспорта стран Европы. Тенденция увеличения сообщений о случаях и попытках хищений наблюдается с 2011 года, и касается в том числе, тех стран, в которых этой проблемы ранее не существовало ^{[4, с. 114]}.

По нашему мнению, существующие меры уголовно-правового воздействия на криминальный нефтебизнес уже малоэффективны и требуют совершенствования. Редкими остаются случаи привлечения к реальным срокам тюремного заключения изобличенных в преступной деятельности лиц. Основная масса обвиняемых в кражах нефти и нефтепродуктов из трубопроводов привлекается к условной мере наказания, либо к штрафным санкциям.

В ходе исследования данной проблемы были проанализированы судебные приговоры Иркутской, Омской, Тюменской, Новосибирской областей, Хабаровского и Красноярского краев за период с 2014 по 2018 гг. В результате их изучения установлено, что 85% обвиняемых получают условные сроки лишения свободы и денежные штрафы. В настоящее время судебная практика такова, что меру наказания в виде условного заключения назначают не только за кражу из нефтепровода в чистом виде, но и за те же деяния с более строгими квалифицирующими признаками, как совершенные организованной группой, либо в особо крупном размере. Те редкие случаи, когда решением судей назначаются наказания, связанные с тюремным заключением, составляют кражи, совершенные в составе организованных преступных сообществ либо ряд деяний, засчитанных судом по совокупности в соответствии со ст. 69 УК РФ.

Слишком мягкие наказания за данный вид посягательства вызывают многочисленные обсуждения в научном обществе, правоохранительных органах и в представительствах крупных заинтересованных компаний. Вице- президент ПАО «Транснефть» на заседании экспертного совета по вопросам обеспечения безопасности по итогам 2016 года в своем выступлении отмечал острую необходимость внести в законодательство изменения, ужесточающие ответственность за незаконные врезки в нефте- и нефтепродуктопроводы ^[5].

По нашему мнению одна из главных проблем применения наказания задержанным за криминальные нефтеврезки не состоит в недостаточности санкций статей Уголовного кодекса. Важный вопрос связан с практическим применением его норм. Так, п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» дает определение кражи, в соответствии с которым она будет считаться оконченным преступлением при условии, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению (например, обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом) ^[6]. В соответствии с ч. 3 ст. 30 УК РФ «Покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам» ^[7].

Именно в совокупности с ч. 3 ст. 30 УК РФ в подавляющем большинстве следственными органами возбуждаются уголовные дела по факту несанкционированных врезок, что в последствии приводит к более мягкому уголовному наказанию. Так например, для квалификации по покушению на преступление не будет иметь значения если лицо было задержано в момент производства врезки в нефтепровод, либо же после проведения самой врезки, подключения отвода к автоцистерне и ее полного заполнения. С одной стороны во втором случае на лицо все признаки состава преступления. Однако, в соответствии с разъяснениями вышеуказанного Постановления, данное деяние не будет считаться оконченным, даже если преступник отъедет с места происшествия на автомобиле с похищенной нефтью и будет задержан сотрудниками полиции, так как он не довел свой преступный умысел до конца, в частности, не смог реализовать возможность распорядиться изъятой в свою пользу нефтью.

Нельзя не согласиться с мнением, что для правоохранительных органов самым непростым является сама квалификация преступления, поскольку важным значением обладает стадия, на которой оно было выявлено ^{[8, с. 7]}. На стадии судебного разбирательства ответственность на подозреваемого накладывается в зависимости от того, имело ли место покушение на преступление или оконченное деяние. Одним из оснований, снижающих уголовную ответственность за неоконченное преступление, закон предусматривает пониженную степень его общественной опасности. Это объясняется тем, что при покушении исключается преступный результат, установленный уголовным законом в качестве обязательного признака состава преступления.

Тот массив уголовных дел, который содержит квалификацию кражи, как оконченного преступления, включает обязательные признательные показания задержанных, материалы о количестве похищенного, путях отъезда от места преступления, местах слива и хранения, а также о намерениях о реализации топлива. Однако, добиться закрепления в материалах уголовных дел такой информации следственными и оперативно-разыскными средствами достаточно сложно. Как правило, подозреваемых задерживают на месте преступления сотрудники ведомственной охраны нефтепровода, полиции либо ФСБ. Даже в ходе проведения самых тщательно подготовленных оперативных мероприятий с применением современных технических средств нарушители задерживаются в момент перекачки нефти, либо в момент отъезда от места преступления ^{[1, с. 20]}. Такая ситуация напрямую влияет на применение ст. 66 УК РФ, которая снижает срок и размер наказания за покушение на преступление как минимум на три четверти. Таким образом, во всех случаях квалификации преступлений по ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч. 3 ст. 158 УК РФ максимальное возможное наказание составит не более 4,5 лет лишения свободы вместо предусмотренных шести за оконченное преступление.

Указанные обстоятельства ставят правоохранительные органы в жесткие рамки – возбуждение уголовного дела без указания на ч. 3 ст. 30 УК РФ возможно только в двух случаях:

- когда лицо полностью признает вину и дает показания о местах хранения похищенного (в случае его задержания за ранее совершенное преступление);

- когда в ходе предварительного расследования оперативными и следственными средствами установлены все обстоятельства преступления, в т.ч. пути транспортировки похищенного, а также места его хранения и сбыта.

Именно эти ситуации характеризуются полнотой картины преступлений, при которых у подозреваемых существует возможность не только переместить похищенное топливо во временные хранилища, на территорию нелегального нефтеперерабатывающего завода, транспортировать в другие места, но и передавать третьим лицам, либо совершать другие действия по своему усмотрению ^{[9, с. 18]}. Однако, ни первый ни второй описанный случай не относятся к изобличению преступников по факту совершения кражи, непосредственно на месте преступления, а следовательно, изначально располагают к более мягкой квалификации. Более того, в практической деятельности оперативных подразделений все чаще встречаются случаи, когда задержание происходит до момента непосредственного вреза в трубопровод. Правоохранительные органы и заинтересованные организации таким образом исключают вероятность неконтролируемого разлива нефти и нефтепродуктов, поскольку подобного рода чрезвычайным ситуациям всё больше уделяется внимание со стороны контролирующих органов и общественности.

Как мы полагаем, такое положение в области квалификации краж сложилось в результате отсутствия комплексного подхода законодателя к проблемам пресечения и предупреждения хищений из нефтепроводов. Указанные выше разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда были изданы в 2002 году и, в части, касающейся нашей проблемы, не редактировались и не дополнялись до настоящего времени. Дополнительный же, квалифицирующий кражу из нефтепровода признак, был введен в действие спустя 4 года после разъяснений Постановления Пленума. Таким образом, очевидно, что указанный нормативный акт высшего судебного органа давал разъяснения в области применения законодательства об уголовной ответственности за различные виды краж без учета практических вопросов, связанных с квалификацией краж из нефтепроводов.

На сегодняшний день назрела необходимость внести изменения в уголовное законодательство в рассматриваемой области. По нашему мнению, момент окончания кражи из нефтепровода, нефтепродуктопровода или газопровода, не должен быть связан с моментом, когда похищенное перевезено или перекачено во временный резервуар, либо передано третьим лицам. Именно такие действия охватываются понятием «иметь реальную возможность пользоваться или распоряжаться имуществом по своему усмотрению». Достаточно должно быть установления факта изъятия нефти или продуктов ее переработки из трубопровода и перемещения в рамках места преступления в другую емкость (как правило автоцистерну). К тому же, при таких обстоятельствах предмет преступления уже выходит из фактического права пользования компаний-владельцев углеводородного топлива.

Для сравнения, приведем в пример более новое Постановление Пленума Верховного Суда РФ, дающее разъяснения по делам о взяточничестве и других коррупционных преступлениях. Согласно одному из его положений «Получение и дача взятки считаются оконченными с момента принятия должностным лицом хотя бы части передаваемых ему ценностей. При этом не имеет значения, получило ли указанное лицо реальную возможность пользоваться или распоряжаться переданными ему ценностями по своему усмотрению» ^[10]. Основное внимание в данном случае Верховный Суд уделяет именно умыслу виновного. В соответствии с разъяснениями, даже если взяткодатель либо посредник хотел передать, а другое лицо - получить в качестве взятки денежные средства в значительном, крупном или в особо крупном размере, но фактически принятое незаконное вознаграждение не составило указанный размер, содеянное предлагается квалифицировать как оконченные дачу либо получение взятки соответственно в значительном, крупном либо особо крупном размере.

Проводя параллель с данным составом преступления, следовало бы считать оконченным кражу из трубопровода в момент несанкционированного изъятия из его тела хотя бы части нефтепродукции. Квалификацию в таком случае по размеру ущерба возможно определять в зависимости от умысла виновного, а также с учетом приготовленных для заполнения автомобильных цистерн и других емкостей для временного хранения похищенного.

Ради объективности научных взглядов на эти два состава особенной части УК следует затронуть один важный признак, являющийся причиной категорично разной квалификации этих преступлений при схожих обстоятельствах. Всё дело в обязательных объективных признаках этих деяний, описанных в диспозиции конкретной статьи и являющихся обоснованием для разграничения их к формальным и материальным составам преступления.

Состав преступления считается материальным тогда, когда для признания его оконченным необходимо наступление указанных в законе последствий. Применительно к краже, если последствия в виде имущественного ущерба не наступили, будет квалификация покушения на кражу. Единственная сложность состоит в том, что в диспозиции ст. 158 УК РФ последствия не обозначены. Однако они прописаны в примечании 1 к данной статье, дающем определение понятию хищение: «Под хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества» ^[11].

В отличие от кражи, получение взятки — это формальный состав преступления. В данном случае закон не предусматривает в качестве обязательного признака наступление каких-либо последствий. Как отмечено выше, этот вид преступления будет считаться оконченным деянием с момента принятия должностным лицом хотя бы части денежных средств.

Еще одним сравнительным примером в области показательной квалификации завершенных деяний является практика правоприменения норм в сфере оборота наркотических средств. Учитывая, что диспозиция части 1 статьи 228.1 УК РФ не предусматривает в качестве обязательного признака объективной стороны данного преступления наступление последствий в виде незаконного распространения наркотических средств, соответствующим Постановлением Пленума Верховного Суда РФ законодатель предписывает считать состав оконченным преступлением с момента выполнения лицом всех необходимых действий по передаче наркотиков приобретателю независимо от их фактического получения приобретателем, в том числе когда данные действия осуществляются в ходе проверочной закупки или другого оперативно-разыскного мероприятия, проводимого в рамках положений ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» ^[12]. Данное разъяснение дополнило Постановление Пленума относительно недавно – в 2015 году и представляет один из самых современных взглядов на проблему квалификации неоконченных преступлений. В частности, в нем разъяснена ситуация, описывающая необязательность наступления последствий, входящих в объективную сторону состава, предусмотренного ст. 228 УК РФ. Более того, в случае изъятия из незаконного оборота таких средств, веществ и растений сотрудниками правоохранительных органов в момент не зависимо от стадии совершения преступления, оно будет квалифицироваться как оконченное.

Таким образом, описанные в данном исследовании обстоятельства указывают на необходимость законодательного пересмотра проблемы квалификации преступлений, связанных с хищениями из нефтепроводов и нефтепродуктопроводов. Практические сотрудники органов внутренних дел и представители крупных компаний-собственников углеводородного сырья приходят к единому мнению о неизбежности ужесточения наказаний за несанкционированный отбор сырья из трубопроводов. Исходя из анализа правоприменительной деятельности и норм уголовного законодательства, регулирующими указанную сферу, этому будут предшествовать изменения, предлагающие по-новому трактовать данный квалифицирующий состав кражи в действующем Постановлении Верховного Суда РФ. Другое вероятное преобразование может быть связано с выведением кражи из нефтепровода в самостоятельный состав уголовно-наказуемого деяния, предполагающего формальные признаки без обязательных критериев объективной стороны в виде наступления негативных имущественных последствий, а также дающих преступникам возможность распоряжаться похищенным.