Функционирование глагольного сказуемого в художественном стиле якутского языка

Иванова Саргылана Владимировна кандидат филологических наук доцент, кафедра стилистики якутского языка и русско-якутского перевода, Северо-Восточный Федеральный университет им. М.К. Аммосова 677013, Россия, республика Саха (якутия), г. Якутск, ул. Кулаковского, 42, оф. 219 Ivanova Sargylana Vladimirovna PhD in Philology Associate Professor of the Department of Stylistics of the Yakut Language and Russian-Yakut Translation at North-Eastern Federal University 677013, Russia, respublika Sakha (yakutiya), g. Yakutsk, ul. Kulakovskogo, 42, of. 219 i.sargylana@mail.ru Другие публикации этого автора

Манчурина Лидия Егоровна кандидат филологических наук доцент, кафедра стилистики якутского языка и русско-якутского перевода, Северо-Восточный федеральный университет 677003, Россия, Саха (Якутия) область, г. Якутск, ул. Кулаковского, 42, оф. 219 Manchurina Lidiya Egorovna PhD in Philology Docent, the department of Stylistics of Yakut Language and Russian-Yakut Translation, North-Eastern Federal University 677003, Russia, Sakha (Yakutiya) oblast', g. Yakutsk, ul. Kulakovskogo, 42, of. 219 i.sargylana@mail.ru Другие публикации этого автора

В якутском языке существует пять разновидностей функциональных стилей, которые условно можно разделить на узуальные (разговорный, художественный, публицистический) и переводные (научный, официально-деловой) стили. По определению академика П.А. Слепцова в якутском языке имеется развитая система функциональных стилей, выделяемая, в основном, на основе экстралингвистических факторов [16. 5]. Однако, научно доказанное обоснование лингвистических особенностей (лексики, морфологии и синтаксиса) разных функциональных стилей, в том числе и художественного стиля, только начинается. На этом фоне исследование стилистического потенциала глагольного сказуемого в художественном стиле становится частью нормализационно-стилистического исследования языка всех функциональных стилей.

На сегодняшний день нет монографической работы, посвященной исследованию языка художественной литературы как одного из функциональных стилей якутского языка. Следует отметить работу П.А. Слепцова “Якутский литературный язык”, состоящую из двух книг, где описывается история становления художественного стиля, даётся краткая характеристика языка произведений основателей якутской литературы ^[16]. Также имеются несколько диссертационных работ по структурной стилистике (стилистике ресурсов) якутского языка, где затрагиваются лексика, морфология и синтаксис художественного стиля. Перед исследователями якутского языка стоит задача определения лингвистических особенностей художественного стиля.

Выбор глагольного сказуемого якутского языка в качестве объекта исследования объясняется его большими стилистическими возможностями. В стилистическом анализе глагольного сказуемого мы учитываем качественно-количественный показатель его функционирования в текстах художественного стиля. Частотность функционирования глагольного сказуемого в художественном стиле является одним из главных стилеопределящих факторов, однако не менее важным является и выявление стилистических значений глагольного сказуемого. Следовательно, цельюданной статьи является семантико-стилистический и стилостатистический анализ глагольных сказуемых в художественном стиле.

С помощью семантико-стилистического метода выявляются стилистические значения, которые в той или иной мере зависят от семантических или грамматических значений глагольных сказуемых. Стилостатистический метод помогает выявить частотность использования тех или иных форм глагольных сказуемых в художественном стиле. Это позволяет дать объективную оценку тем показателям, которые были выявлены с помощью семантико-стилистического метода и интуиции авторов. Применяется также сопоставительный метод, который способствует сравнительному анализу глагольных сказуемых, функционирующих в разных стилях речи, и выявить стилистическое своебразие художественного стиля по отношению к другим стилям.

В художественном стиле речи, с его разнообразием видов, типов и жанров, наиболее полно раскрываются все выразительные и изобразительные возможности глагольного сказуемого. В якутском языке огромным изобразительным и модально-эмоциональным потенциалом обладают образные и звукоподражательные глаголы [19. 16, 203]. Образные глаголы, выражающие чувственные представления о движении, и звукоподражательные глаголы, обозначающие звуки окружающей среды, являются неиссякаемым “богатством якутского языка, неповторимой находкой художественного, образного описания действительности” [1. 99-100]. Употребление в функции простых сказуемых образных и звукоподражательных глаголов создает зримые, осязаемые картины, которые так необходимы для выражения художественного описания действительности. Образное глагольное сказуемое занимает в художественном стиле – 2,11 %; в разговорном стиле – 1,05 %; звукоподражательное глагольное сказуемое в художественном стиле – 1,68 %; в разговорном стиле – 0,52 %. Образное глагольное сказуемое, во-первых, как источник образности описаний, придает действию наглядность и картинность: Аҕатын туһунан истээт, Микиитэ ытаары, уоһа мэрбэҥнээтэ. [5. 36] ¢Услышав про отца, Микиитэ растянул губы, одновременно выпячивая их и опуская углы вниз (собираясь заплакать)¢; во-вторых, выражает субьективное отношение говорящего: Эн, эмээхсин, уолгун буойдаххына сатанар. Олус чолоҥнооботун [3. 13] ¢Старуха, тебе придеться унять своего сына. Пускай он умерит свой пыл¢. Звукоподражательное глагольное сказуемое, во-первых, обозначает звуки издаваемые объектом: Ыт чугас үрэн баргыйда ¢Где-то недалеко громко залаяла собака¢; во-вторых, используется как средство усиления образности речи: Халыҥ хаар суугунуур, хатааһын чуҥкунуур, силлиэ-тыал сиксиллэр, сирэйгэ сипсиллэр ‘Снег под ногами шуршит,стужа ледяная звенит, буря снежная бушует, и хлещет она по щекам’ [6. 238], кроме этого, такое сказуемое может передать отношение и оценку субьекта: Ху-ли-ган! - Иван Иванович кыбдьыгыраата¢Ху-ли-ган! С трудом выговорил(от злости) Иван Иванович¢[3. 634]. Таким образом, образные и звукоподражательные глагольные сказуемые, выражающие представление о движениях и звуках окружающего мира, отличаются яркой стилистической маркированностью и прикрепляются к таким функциональным стилям, как художественный, разговорный, широко употребительны также в языке фольклора. Они категорически не используются в официально-деловом стиле, очень редко встречаются в учебно-научном подстиле, который в якутском языке наиболее развит из всех разновидностей научного стиля.

Также выражением образных функций продиктовано использование в художественном тексте фразеологических глагольных сказуемых. Н.С. Григорьев, рассматривая фразеологизмы с точки зрения усиления меткости и полноты выражения мысли и чувства, считает, что основная особенность стилистической функции фразеологизма заключается в его образном выражении понятия. Поскольку фразеологические единицы экспрессивнее отдельных слов, они не дублируют в своей стилистической функции слово, а выполняют ту задачу, которая непосильна ему [2. 72-82]. В якутском языке существует чёткая стилистическая дифференциация: нейтральные глаголы и глагольные фразеологизмы: куттан ‘испугаться’ / сүрэҕэ айаҕар таҕыста ‘душа в пятки ушла’; үөр ‘обрадоваться’ / атаҕа сири билбэт буолла ‘сильно обрадовался, ног под собой не чует’; ыксаа ‘забеспокоиться’ / уйатыгар уу киирдэ ‘он сильно забеспокоился, не в своей тарелке’, где второй вариант пары в силу своей образности, яркой экспрессивности и эмоциональности, в отличие от своего нейтрального эквивалента, широко употребителен в фольклорных и художественных произведениях (25%).

Процент распространения глагольного сказуемого в художественном стиле высок, составляет 38,73%, это является вторым высоким показателем после разговорного стиля. И это не случайно, так как, глагол это грамматический показатель действия, движения, состояния, которыми богата художественная речь. Несомненно, количественное превосходство глагольного сказуемого связано с его качественными характеристиками. Так он в художественном повествовании несёт, в первую очередь, текстологическую функцию, во-вторых, образную. Эти функции в полной мере раскрываются в составных глагольных сказуемых, которые выражаются аналитическими конструкциями многочисленных форм прошедшего времени, вида и наклонения. Такие аналитические конструкции составных глагольных сказуемых, часто выражающие разнообразные модальные значения, наиболее активно используются в художественной речи и в художественной публицистике для изображения жизни в динамике; в процентном соотношении это составляет 19,1% против 13,9% разговорного, 11,1% общественно-публицистического, 6,4% научного и 4,06% официально-делового стилей речи.

Для примера рассмотрим составные глагольные сказуемые, выраженные формами вида. Они имеют преобладающее значение в художественном стиле – 78,3%; в разговорном – 51,1%, публицистическом – 45,6% и официально-деловом – 40%, и совсем низкий процент функционирования в научном стиле – 8%. Большой интерес для грамматической стилистики представляет способность категории вида характеризовать, отражать объективные особенности протекания действия, выражаемого глаголом. Видовые формы, описывая способы, особенности протекания действия во времени и пространстве, его количества и силы, динамизм и повторяемость, начало и длительность, достижения цели или результата, носят в своей семантической сущности богатую, сильную изобразительную энергию. Благодаря изобразительной силе глаголов с разнообразными способами протекания действия, выразительно характеризуется необыкновенная точность действия. Вышесказанное подтверждается с помощью стилистического эксперимента, когда на выбор взятом отрывке художественного повествования сложные глагольные сказуемые с формами вида заменяются их простыми основами. При замене видовых форм глагола их основой (“а основа глагола, как известно, выражает действие или состояние в его общем значении, не уточнённом в видовом отношении”) [20. 105], меняется вся общая картина действия. Во-первых, затушёвывается изобразительная, точная характеристика действия, во-вторых, теряется динамизм повествования, в-третьих, исчезает повествовательная функция текста, и всё это в какой-то мере приводит к изменению смысла текста. Следовательно, стилистическая сила и возможность видовых форм глагола заключается именно в самой семантической природе этой глагольной категории.

По этой причине видовые формы глагола служат для передачи движения глаголов в динамике повествования, т.е. в повествовательной речи они становятся средством усиления динамизма. При этом в литературном произведении видовые формы наиболее часто встречаются в недавнопрошедшем (прошедшем категорическом) времени, что обусловлено в способности этой временной формы передавать развёрнутые последовательно и быстро следующие друг за другом действия, как подчеркивает Л.Н. Харитонов, “в связном описании события следуют друг за другом последовательно и быстро” [20. 193].

Таким образом, виды глагола дополняют повествование, во-первых динамикой, во-вторых, изобразительностью. Усиление динамизма и образности видовых форм глагола зависит от их сочетания и взаимодействия в одном ряду. В якутском языке выделяются двух-, трёх-, четырёхкомпонентные образования с видовыми формами с последовательным усилением динамизма [9. 22]:

а) двухкомпонентные видовые формы глагола “деепричастие+служебный глагол”, “образное слово+гын”, “звукоподражательное слово+гын”.

Например: Саам атаҕын туруоран ыттым. Сыыһан кэбистим, тыас хабылла түстэ‘Установив винтовку на сошки, выстрелил. Промахнулся, раздался выстрел’ [13. 23].

б) трёхкомпонентные образования “деепричастие+деепричастие+служебный глагол”, “образное слово+гын+служебный глагол”, “звукоподражательное слово+гын+служебный глагол”, которые усиливают динамизм действия.

Например: 1. ... Александр Македонскай холорук курдук өрө көтүтэн кэллэ ‘Александр Македонский прискакал как вихрь’ [6. 106]; 2.... ыстаанын кэннэ... атыллаатаҕын аайы “хаанньах-муунньах” гына турда ‘… задняя часть его штанов кривилась, перекашивалась (и продолжала кривиться, перекашиваться) каждый раз, как он делал шаг’ [5. 247]; 3. Хаҥас кулгааҕым таһынан буулдьа “чуп” гынан ааста ‘Возле моего левого уха просвистела пуля (издавая звук “чуп”)’ [5. 24].

в) четырёхкомпонентные образования изображают крайне усиленный динамизм действия.

Например: 1. Бөрө, эт диэтэ быһыылаах, лап гыннаран ылла да, дьүккүс гынан ыйыстан кэбистэ‘Волк, приняв это за мясо, схватил и проглотил его’ [13. 8].

Сочетания и взаимодействия видовых форм, усиливающих динамизм и изобразительность повествования, могут быть разными, что показано на приведенных примерах. Трудно точно передать на другой язык значения и оттенки значения, выражаемые двух-, трёх-, четырёхкомпонентными видовыми образованиями. Используя видовые формы глагола, писатель достигает своей стилистической цели, а именно: передачу живости, образности, звучности, главное, динамичности, быстроты повествования. Поэтому разнообразие видовых форм глагола широко функционирует в художественной литературе, где полностью раскрывается их изобразительная, динамическая функция, выполняя разнообразные экспрессивные, стилистические цели.

Л.Н. Харитонов в своих исследованиях о видовых формах глагола писал о постоянном изменении развития видовых форм глагола и наряду с этим отметил, что устаревшие формы постепенно выходят из употребления. В последнее время в своих работах П.А. Слепцов [15. 46-47], Т.И. Петрова [8. 78] отмечают утрату использования из языковой практики подобных конструкций. П.А. Слепцов отмечает, что пренебрежительное отношение к якутскому языку могут быть отчасти объяснены тем, что молодежь не владеет свободно языком, не знает выразительных и экспрессивных средств языка для передачи своих мыслей и чувств. Далее пишет, что көр – көрбөхтөө, көрүтэлээ, көрбөлөө, көрүөлээ, көрө түс, көрбөлүү түс, көрө оҕус, көрө биэр ‘смотри - посмотри, посматривай, смотри как можно быстрее, взгляни только, мгновенно посмотри, посмотри немножко, пересмотри только, засматривайся‘ и.т.п., передающие особенности протекания действия, редко используются даже в художественной литературе. “А какими огромными выразительными, семантическими, грамматическими возможностями обладает наш язык! Чтобы овладеть этими несметными богатствами, необходимо раскрывать, проанализировать и обобщить семантические и функциональные особенности стилей речи. Основное назначение и задачи грамматики в этом и состоят” [15. 47]. В наше время быстрых темпов во всех сферах жизни вместо аналитических форм предпочитается использование упрощенных форм, образуемых синтетическим способом, что ограничивает передачу всех оттенков и особенностей протекания действия.

В художественном стиле ещё одним способом выражения изобразительно-выразительных возможностей якутского языка выступают аналитические формы наклонения и прошедшего времени. В плане грамматики эти две глагольные категории взаимосвязаны: во-первых, наклонения и формы прошедшего времени выражают модальные отношения производителя действия, во-вторых, все три основных формы времени по-разному реализуются в десяти формах наклонения. Имеются следующие аналитические конструкции, обозначающие разные оттенки прошедшего времени: результативное прошедшее время с аффиксом -быт/-батах эбит + аффикс сказуемого; прошедшее результативное время -ан турардаах + аффикс сказуемого; прошедшее эпизодическое время -быт + аффикс притяжательности баар, суох; давно прошедшее время -лаах э- + аффикс принадлежности, -ан турардаах э- + аффикс принадлежности, результативное прошедшее время -быт/-батах эт + аффикс принадлежности, прошедшее результативное одновременное действие -быттаах/-батахтаах эт + аффикс принадлежности, прежде прошедшее результативное действие -быттаах/-батахтаах эт + аффикс принадлежности [4. 75-135; 17. 130]. Аналитические формы составного сказуемого прошедшего времени передают разные модальные оттенки и имеют абсолютное превосходство в количественном отношении (48,5%, в том числе недавнопрошедшее время – 59,1%, давнопрошедшее – 40,9%).

В якутском языке имеются монографические работы, полностью раскрывающие грамматические и модальные особенности форм наклонений и времени. Поэтому хочется только отметить, что всё богатство разнообразных форм и значений, оттенков значений сказуемого с аналитическими формами наклонений и прошедшего времени в полной мере реализуются в художественном стиле речи. Здесь подобные сказуемые выступают показателями отношения действия к действительности, устанавливаемое говорящим лицом, поэтому передают разнообразные модальные отношения производителя действия.

Глагольные сказуемые настоящего времени в якутском языке, также как и в русском языке, в стилистических целях могут употребляться для передачи действий, прошедших до момента речи, т.е. в прошлом и в стилистической литературе носят название настоящего исторического – praesens historicum [10. 125]. Исследователи отмечают народно-разговорную природу настоящего исторического времени, а отсюда, живость и выразительность, стилистическую окрашенность изложения. Поэтому настоящее историческое время широко используется в народных преданиях о предках якутов, записанных со слов народных сказителей.

Например: Бу Ньурбачаантан төрүүллэр Тойук Булгудах, ... диэннэр. Ол дьон булчут бэртэрэ буолан олороллор. Ол олордохторуна биирдэ убайдара Дыгын көрдүүр, ... саһыл тириитин. Ону биэрбэттэр, былдьаһаллар. Ол былдьаһыыга Дыгыны сирэйин хаанныыллар. Дыгын дьэ улаханнык кыыһырар, өстөнөр‘От Ньурбачаан рождаются Тойук Булгудах, (и другие)… Её сыновья становятся удачливыми охотниками. Однажды их сводный брат Дыгын просит у них шкуру, добытой ими лисы. А они не хотят отдавать, начинают отбирать друг у друга эту шкуру. Во время этой перепалки нечаянно разбивают в кровь лицо Дыгына. Дыгын сильно сердится, утаивает на них злобу’ [14. 78].

В художественной литературе наиболее ярко выступает стилистическая окрашенность (маркированность) употребления настоящего исторического, как одно из изобразительных средств языка художественной прозы. Как отмечает Е.И. Коркина, “обычно такое её употребление имеет место в художественной литературе для стилистически яркого изображения фактов прошлого как непосредственно происходящих перед глазами слушателя или читателя” ^[4]. В художественной прозе настоящее историческое может употребляться в одном ряду с формами прошедшего времени. При этом контраст прошедшего времени и настоящего исторического, так же, как и контраст некоторых форм прошедшего времени в одном тексте, подчёркивает противопоставления исходного пункта и ядра высказывания (данного и нового). Обычно, данное бывает оформлено одной из форм прошедшего времени, из которого становится ясно, что описываемые события произошли в прошлом. Настоящее историческое используется в рассказе о прошедших событиях и при повествовании от имени автора и, когда повествование ведётся от имени одного из действующих лиц. Также он может составлять отличительную черту того или иного художественного произведения, или же являться в нём лишь эпизодом. Во всех этих случаях настоящее историческое время оживляет прошлое, делает читателя как бы соучастником описываемых событий, переносит прошлое к современности.

Формы настоящего времени обозначают действия / состояния, “не ограниченные конкретными временными рамками, а происходящие обычно, постоянно или естественные по своей природе” [18. 191; 4. 46]. Такое значение настоящего времени широко используются в пословицах, поговорках, загадках, которыми богата народная речь. В пословицах и поговорках народа обобщается его жизненный опыт, сложившийся на протяжении веков, отражается его мировоззрение, народная мудрость. Отсюда возникает потребность в соответствующих средствах выражения, в которых лица, действия, состояния представлены как обобщённые. Поэтому в пословицах, поговорках, загадках народа большое место занимают глагольные сказуемые в форме настоящего времени, обозначающие действия / состояния не ограниченные конкретными временными рамками, происходящие обычно, постоянно, естественные по своей природе:1. Күн аайы эбиллибэт билии көҕүрүүр‘Знание, которое не прибавляется каждый день, убывает’; 2. Бүппүт баһыллыбат, тохтубут туолбат, хайдыбыт самсаммат ‘Законченное не черпается, пролитое не восполняется, распоротое не соединяется’. Пословицы, поговорки и загадки, имеют широкое употребление в художественных текстах, как отдельный жанр фольклорного подстиля, и как вкрапления и цитаты в виде изречений и афоризмов. Также, в якутских пословицах и поговорках глагольное сказуемое в значении постоянности и не ограниченности временными рамками может выступать и в форме будущего времени. Такие значения форм будущего времени, также как и формы настоящего времени, обозначают действие, не ограниченные временем, постоянные, обычные, протекающие при всяких вообще условиях: 1. Арбаҕастаах да араарыа суоҕа, бытырыыстаах да быыһыа суоҕа‘И шаман не поможет, и поп не спасёт ’; 2. Суоҕу суоруоҥ дуо ‘На нет и суда нет (досл. разве будешь тесать ничто)’; 3. Киирбит күн күөрэйиэ‘И закатившее солнце взойдёт’; 4. Хаатыттан ханна барыай ‘Куда он уйдёт из своего короба’. В якутско-русском словаре глагольное сказуемое пословицы 1-го примера дана в форме настоящего времени отрицательного спряжения на –бат с оттенком вневременности: Арбаҕастаах да абыраабат, бытырыыстаах да быыһаабат, при этом глагол на русский язык переводится так же, т.е. в форме будущего времени. Однако, формы будущего времени, которые обозначают действия / состояния, не ограниченные конкретными временными рамками, несколько отличаются от аналогичного значения форм настоящего времени. Это заключается в семантическом значении форм будущего времени, обозначающего такие действия / состояния, которые ограничены идеей внутреннего предела, связаны с ожидаемым действием результата, что ярко выступает в третьем примере.

Своеобразное функционирование наблюдается при использовании настоящего времени со значением постоянности, обычности, вневременности в описаниях различного характера художественного текста. Описательный тип повествования художественного стиля может носить изобразительный и качественно-описательный характер. В изобразительном характере описания глагольные сказуемые настоящего времени используются в изобразительной функции для описания природы, местности, дома. В некоторых случаях с помощью изобразительной функции настоящего времени со значением постоянности, обычности, не ограниченности конкретными временными рамками может быть написано целое художественное произведение малого формата, такого, как рассказ. В процессе нашего исследования отмечается рассказ Д.К. Сивцева-Суорун Омоллоона “Ёлёнэ”, где писатель, используя только глагольные сказуемые настоящего времени, изображает образ весенней реки Лена. При этом наравне с формами настоящего времени употребляются другие изобразительные средства, в большей мере, лексического характера, которые присущи такому типу описания.

Например: О, дьиктитэ-кэрэтэ бэрт Өлүөнэ эбэм сааскы сөрүүн түүҥҥэ! Күөх кууппал халлаан тохтор, оонньуур уоттаах мөһүүрэ бэргэһэтин кэппитин кэннэ, туох барыта – киһилиин-сүөһүлүүн – утуйбутун кэннэ арай кини эрэ аргыый устарын кубулуппат ‘О, как прекрасна матушка Ёлёнэ в прохладную весеннюю ночь! После того как небесный купол оденет шапку из разноцветной мишуры, как всё на земле - и люди, и звери уснут, только она одна не прерывает своего плавного течения’ [12. 4].

Качественно-описательную функцию выполняют глагольные сказуемые настоящего времени, обозначающие действие или состояние, обычное для субъекта, свойственное ему постоянно, для характеристики действующего лица. То есть, глагольное сказуемое настоящего времени становится методом создания художественного портрета, и наличие при нём зависимых частей речи (имени прилагательного, наречия, причастия) соответствующей семантики обязательно.

Например: Миитэрэй – кыра уҥуохтаах, икки өттүнэн чылаарыҥныы-чылаарыҥныы тиэрэ тэбэн хаамар, сүүрбэччэлээх хап-хара киһи. Миитэрэй - үтүө майгыннаах, куруук бэһиэлэй, ону ааһан айылҕаттан артист. Бэйэтэ сэдэхтик, кылгастык күлэр, кини тула күүгүнэс күлүү, айдаан буолар ‘Миитэрэй - низкорослый, имеющий привычку ходить, переваливаясь с ноги на ногу, двадцатилетний чернявый молодой человек. У Миитэрэй хороший нрав, он всегда вёсел, кроме того, он артист от природы. Сам он смеётся редко и коротко, но вокруг него всегда бывает шумно и беспрестанно слышиться весёлый смех’ [5. 13].

В художественном стиле чаще чем в любом другом стиле встречается одновременное использование в одном отрезке сразу всех трёх основных форм времени (настоящего, прошедшего и будущего), в том числе и разнообразных форм прошедшего времени. Можно смело утверждать, что это особенность художественного стиля, так как в научном и, особенно, официально-деловом стилях разновременность не допускается в силу их экстралингвистических особенностей; разговорный стиль сам по себе не подразумевает большой объём текста с временными переходами; а в общественно-публицистическом стиле всё зависит от жанра. Такая разновременность глагольных сказуемых, а также аналитические формы прошедшего времени помогают реализовать повествовательную и изобразительную функции художественного текста, дополняют высказывание всевозможными оттенками и нюансами модальной семантики.

Таким образом, функционирование глагольного сказуемого в художественном стиле зависит от грамматической семантики некоторых форм глагола, а также лексико-семантической природы отдельных глагольных сказуемых (например, образных и звуководражательных глагольных сказуемых). Отмечается абсолютное превосходство в количественном отношении аналитических форм составного сказуемого, выраженных формами вида, прошедшего времени и наклонения. Стилистическая сила аналитических форм составного сказуемого заключается в их семантической природе, которая предполагает наличие всего богатства разнообразных модальных значений синтаксических средств якутского языка. Следовательно, в художественном стиле наиболее полно раскрываются все изобразительно-выразительные возможности глагольных сказуемых.