Торгово-экономические связи Цейлона с зарубежными странами в конце XIX - начале XX вв. (по документам Вице-консульства Российской империи в Коломбо)

Сенасингхе Ранджана Девамитра аспирант, кафедра истории России, Российский университет дружбы народов 117198, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10/2, каб. кафедра истории России Senasinghe Ranjana Devamitra PhD Candidate, Department of Russian History, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 10/2, kab. kafedra istorii Rossii roma.lanka@mail.ru

Начиная с XVI в., в процессе колонизации европейскими державами Цейлона (который издревле был важным перевалочным пунктом на путях морского сообщения в Индийском океане и поставщиком за рубеж местных товаров) его торгово-экономическое положение заметно меняется в соответствии с потребностями европейского рынка. Цейлон входил в новую фазу торгово-экономических отношений в результате создания плантаций корицы, кофе, хинного дерева, чая, кокоса , гевеи. В результате открытия цейлонского рынка англичанами с начала 1880-х гг. как для импорта, так и для экспорта товаров Цейлон становится составной частью общемировой хозяйственной системы капитализма.

Проблемы экономического развития Цейлона в целом анализировались в советской историографии достаточно широко. Но это касалось, главным образом, периода после независимости Цейлона, т. е. с 1948 г. и особенно в эпоху 1960-1970-х гг., когда СССР оказывал значительную экономическую поддержку этому государству ^{[1, 7, 11, 16, 17,]}. В работах Л. Г. Иванова, Ю. Н. Маслова, Л. И. Бонифатьевой, Э. Д. Талмуд нашли отражение отдельные аспекты экономического развития Цейлона до получения независимости, в т. ч. создание и развитие плантационного хозяйства, изменение социально-экономической структуры цейлонского общества и др. ^{[8, 14, 15, 18, 19, 21]}. В работах этих авторов был проанализирован процесс экспроприации земель, способы налогообложения, особенности развития инфраструктуры острова, показана роль колониальной администрации в создании наиболее благоприятных условий для английского частного капитала. Что касается современной российской историографии, то следует выделить труд М. Н. Ждановой «Россия и Цейлон. Конец XIX – начало XX в.», в которой автор касается вопроса торговых связей Цейлона с Россией и другими странами, анализирует место России как на рынке экспорта, так и импорта и приходит к выводу о важности оказания поддержки со стороны императорского правительства в Петербурге русскому Добровольному флоту как «чисто русскому национальному предприятию» ^{[12, с. 52]}.

В зарубежной историографии в работах Колина Кросса^[24], П.Дж. Кейна и А.Г. Хопкинса.^[25], Дэвида Армитеджа ^[22] анализируется британская имперская идеология и ее роль в становлении Британской империи. В этой связи анализируются и история ее взаимоотношений с колониями в Азии ^{[22] [26] [27]}.

Работа «Джентльменский капитализм и Британский империализм» посвящена продолжению дискурса по поводу британского империализма, начатого П.Дж. Кейном и А.Г. Хопкинсом в их работе «Британский империализм». В ней Цейлон также, как и Малайя и Фиджи, упоминается в качестве примера заморских территорий, где велись колониальные войны с применением сухопутных, морских и воздушных вооруженных сил. В книге представлен анализ экономик ряда британских колоний, в частности, Индии, Малайи, при этом вопросы, связанные с Цейлоном, не стали предметом специального изучения авторов.

В работе А.Дж. Христофора исследуется экономическая география взаимоотношений метрополии и колоний с примерами различныых экспортно-импортных культур и сырьевых материалов, в которых в те годы нуждалась Великобритания. Более подробно в книге анализируются британские инвестиции в страны Латинской Америки, которые не были ее колониями.^[23]

Третий том «Оксфордской истории Британской империи» рассматривает в том числе и экономическую историю, анализируя, в частности, объемы импорта и экспорта Великобританией разных колониальных товаров по регионам в XIX в.-начале XX в. ^[28] Однако экономические связи Цейлона как с метрополией и ее колониями, так и с другими странами не стали предметом в рамках этого исследования. Тем не менее в четвертом томе «Оксфордской истории…» специальная глава посвящена Цейлону, где рассматриваются вопросы, связанные с политической историей Британского Цейлона, с традиционной социальной стратификацией местного населения, характером социально-экономического положения местного населения и его отношением к системе управления и др. вопросы. ^[29]

В целом, историографический анализ свидетельствует о том, что изучаемая нами тема не была предметом специального рассмотрения как в российской, так в зарубежной историографии. В этой связи привлечение новых источников позволит значительно расширить представления о состоянии экономического развития острова Цейлон на рубеже ХIХ-ХХ вв. и о роли международной торговли в интеграции этой британской колонии в единую мировую хозяйственную систему.

Цейлон в древности и в средние века был известен как важный перевалочный пункт так называемого «морского шелкового пути» и также как место происхождения самоцветов, жемчугов, корицы и черного перца. Португалия и Голландия, которые стали хозяевами прибрежных районов этого островного государства, занимались торговлей этими продуктами с начала XVI в. Однако, в отличие от португальцев, голландцы не ограничивались закупкой у местных жителей дикорастущей корицы. Они создали довольно обширные по тем временам плантации этой культуры. В результате корица вплоть до 1830-1840 гг. оставалась главной экспортной культурой страны, пока она не была заменена кофейным деревом, в виду упадка рынка из-за постоянно растущих цен на корицу и подменой ее заменителем кассии на европейском рынке ^{[15, с. 126-127]}.

Это во многом совпало со временем, когда формы колониальной эксплуатации Британской империи, которая завладела всей территорией острова Цейлон к 1815 г., изменились от первоначального накопления до тех форм, которые отвечали «интересам развитой капиталистической метрополии» ^{[21, с. 34]}. И эти изменения начали даже приобретать такие формы, что у Лорда Грея, который на короткое время занимал пост колониального секретаря Великобритании, разделявшего взгляды либералов, была идея утверждения системы свободной торговли во всей Британской империи ^{[21, с. 47]}. Это выразилось не только в политике «космополитизм свободной торговли» ^{[28, c. 31]}, но и в таких лозунгах, как: «не будет свободной торговли – не будет и империя» ^{[28, c. 365]}. Однако эти планы сразу не были реализованы. Примерно до начала 1880-х гг. цейлонский рынок оставался исключительной монополией так называемых «стерлинговых» компаний, уставной капитал которых был заложен в английской валюте в Лондоне. И все цейлонские товары поставлялись только на лондонский рынок, откуда переправлялись в другие страны. В переходный период от кофе, упадок производства которого наблюдается к началу 1880 гг., главными продуктами, вывозимыми с Цейлона, стали хинное дерево, какао, кардамон и другие товары. Продукции кокосовой пальмы стабильно занимали место одних из главных экспортов Цейлона. А к моменту формирования русской общины в Коломбо в 1898 г. значение хинного дерева уже не представляло серьезного торгового значения ^{[10, с. 389]}. К тому времени главную статью экспорта из Цейлона составлял чай. И это видно и из отчетов обосновавшихся в 1898 г. в Коломбо агентств русских фирм в Китае, таких как «Молчанов и Печатнов» и «Токмаков и Молотков», которые занимались отправкой чая в Россию. Пользовавшись открывшейся возможностью основать «рупийные» (или рупиевые) компании с уставным капиталом в местной валюте в Коломбо, и была создана фирма «Щербачев и Чоков» ^{[10, с. 384]}. И по мнению Л. Г. Иванова, в результате значительных вложений английского частного капитала «к началу XX в. на Цейлоне был создан крупный частнокапиталистический уклад, занявший ведущее место в производстве экспортной продукции», создание, которого «по существу, явилось началом качественно нового этапа в экономической истории Цейлон, окончательно превратившегося «в аграрно-сырьевой придаток» английской метрополии ^{[15, с. 160]}.

Документы Вице-консульства Российской империи в Коломбо позволяют более подробно и углубленно проследить ход этого процесса. Как видно из опубликованного донесения вице-консула Н. Данилова за август 1898 г., на Цейлоне имели место вложения не только английского частного капитала, но и например, немецкого (известно, что в Коломбо существовала довольно сильная и богатая община немцев) ^{[3, л. 121]}. Основание подданными Российской империи на территории Коломбо небольшой чаеторговой фирмы свидетельствовало, в свою очередь, о притоке русского капитала на Цейлон. Акции акционерных рупиевых компаний также принадлежали как цейлонским предпринимателям, так и представителям английского и индийского капитала ^{[15, с. 158]}, что является подтверждением интернационального характера фомировавшегося частнокапиталистического уклада на Цейлоне. Как видно из письма консульского агента России Т. К. Чокова от 1 февраля 1909 г., к этому времени в Коломбо находились представители Австро-Венгрии, Италии, Бельгии, Дании, Франции, Германии, Японии, Мексики, Голландии, Норвегии, Персии и Америки. За исключением последней представители всех остальных стран были купцами, приказчиками, доверенными, агентами, партнерами, маклерами, представителями фирм. Это является косвенным свидетельством того, что каждая из перечисленных стран имела свои экономические и торговые интересы на Цейлоне. Америку представлял журналист, который вероятно, помимо коммерческих, имел в этой стране и другие интересы ^{[13, с. 199]}. Вполне возможно, что сами страны являлись акционерами местных фирм или имели здесь собственные торговые фирмы. К сожалению, характер обнаруженных нами документов не позволяет однозначно ответить на этот вопрос.

Что касается стран, куда экспортировались цейлонские товары, то не сложно убедиться в том, что еще с середины 1880-х гг. чай начали вывозить с Цейлона в другие места назначения, минуя Лондон, о чем в своих донесениях сообщал и российский вице-консул. Важным также является его замечание по поводу того, что лондонский рынок стал, наоборот, тормозом для развития чайной промышленности ^{[10, с. 384]}. В то же время открывшийся чайный аукцион в Коломбо в 1883 г. явился стимулом для развития чайной торговли Цейлона. И прямые поставки чая в другие страны в обход Лондона также постоянно росли, что видно из таблицы 1 ^{[10, с. 394]}.

Таблица 1

Экспорт цейлонского чая за 1886-1897 гг.

Первую партию чая с Цейлона вывезли в 1873 г. ^{[5, л. 4]}, а спустя десять лет был открыт рынок цейлонского чая. Тем самым на Цейлон англичанами были привлечены большие вложения не только из метрополии, но и из других стран, с одной стороны, а с другой, были открыты торговые направления в разные страны мира. Тем не менее, Англия все еще продолжала занимать ведущее место по закупкам цейлонского чая, количество которого в 1898 г. составляло 96.133.833 ф., несмотря на уменьшение по сравнению с 1897 г. на 2.796.226 ф. ^{[4, л. 2]}. Остальные 3.572.552 ф. были куплены ею из тех 27.197.810 ф., что поступили для продажи на аукционе в Коломбо ^{[4, л. 3]}. И даже при условиях открытого рынка, тот чай, который попадал в Лондон, частично подлежал переотправке в другие страны. Вслед за Англией по количеству отправленного напрямую из Цейлона чая лидером была Австралия, куда было вывезено 15.126.891 ф. (и здесь рост составил 1.868.435 ф.) ^{[4, л. 3]}. Третье место в 1898 г. занимала Россия и четвертое - Америка, поставки куда составляли 2.714.003 ф. и 2.180.188 ф. соответственно; здесь отмечался рост по сравнению с предшествующим периодом на 2.274.654 ф. и 1.349.315 ф. соответственно ^{[4, л. 3]}. Объемы торговли Цейлона с Россией всего лишь за год возросли более чем в три раза, опередив другие страны, что во многом объясняется деятельностью русских фирм в Коломбо. Китай, в свою очередь, стал местом переотправки цейлонского чая из-за того, что во время отсутствия прямых транспортных линий в Австралию, отправляемые туда грузы с чаем ехали через Китай и оформлялись как грузы в Китай. Как видно из таблицы 2, чай из Цейлона напрямую поставлялся и в другие страны, при этом объемы закупок также постепенно увеличивались ^{[4, л. 4]}.

Таблица 2

География экспорта цейлонского чая за 1897-1898 гг.

Как видно из таблицы 2, в 1898 г. Австралия, Индия, Америка, Китай, Германия, Африка, Мальта, Сингапур, Испания, Голландия, Россия, Турция, Австро-Венгрия увеличили свои закупки чая на Цейлоне по сравнению с предыдущим годом. По трем последним странам этот рост увеличился вдвое, в то время, как закупки чая Англией, Бельгией, Италией, Францией, Швецией и Маврикием заметно уменьшились. Покупки чая метрополией упали на 4,785,380 ф. ^{[10, с. 395]}. Также следует отметить, что вполне возможно, что как Китай, так и Индия, Мальта, Маврикий и Сингапур служили пунктами переотправки цейлонского чая в другие места назначения.

Приведенная выше таблица 2 также показывает главную роль Британской империи (Англии и ее колоний - Австралии, Индии, Мальты, Сингапура и Маврикия -) на чайном рынке Цейлона в конце XIX в., несмотря на его открытость еще с начала 1880 гг. В чистом виде эта монополия в количественном отношении: 72.809.084 англ. ф. против 3.056.997. англ. ф. за экспорт чая во все остальные страны, за исключением Африки. Можно также предположить, что среди африканских стран-покупателей цейлонского чая были и британские колонии. В долю импорта Британской империи следует добавить и тот объем чая в 694.762 англ. ф., который через Китай доставлялся в Австралию. Итого, в целом получается, что 96% цейлонского чайного рынка в 1898 г. контролировала Британская империя.

Из донесения вице-консула России Н. Данилова за август 1898 г. следует, что в экономике Цейлона с 1880-х гг. продукция кокосовой пальмы занимали стабильное положение. Копра и другие продукты, которые применяются для добывания масла, в большом количестве вывозились в Англию, Австралию, Америку и Германию. Волокна в двух видах – сыром и обработанном – экспортировались в Англию и Америку. Масло шло преимущественно в Индию. В самом конце XIX в. все эти продукты шли в Россию в небольшом количестве ^{[10, с. 388]}. Вывозились также готовые товары: масло, веревки, крученные нитки, арак, жмых, помимо копры и цельных орехов. Важно отметить, что наиболее крупные фабрики по переработке продуктов кокосовой пальмы принадлежали английскому капиталу ^{[15, с. 160]}. В донесении вице-консула Н. Данилова от 6/18 января 1899 г. говорится о том, что в 1898 г. Россия вышла на первое место по импорту цейлонской копры. Ниже в таблице 3 приводятся данные по странам по количеству поставок копры, как они приведены в приложенной к указанному донесению таблице ^{[4, л. 4]}.

Таблица 3

Объем экспорта цейлонской копры за 1898 г.

Главными покупателями кокосового масла в 1899 г. были Англия (88.821 центнеров), Америка (69.932 центнеров) и Индия (42.237 центнеров). Кокосовый жмых экспортировался в Германию и Бельгию, цельные орехи почти все были вывезены в Англию, наибольшая часть измельченного кокосового ореха тоже вывозилась в Англию ^{[6, л. 84]}. Помимо Англии, свои заводы по переработке копры на Цейлоне имели также Германия и Австро-Венгрия. ^{[4, л. 5]}. Цены на копру на цейлонском рынке были очень высокие, так как цейлонская копра была отличного качества, что вызвало большой спрос. «Причиной большого спроса на копру, - как отмечалось в донесениях российских консулов, - и высоких цен на нее является то обстоятельство, что означенный продукт наиболее подходит для выработки суррогата коровьего масла, главным образом в Германии» ^{[2, л. 2]}. Экспортировались в разные страны также хинная корка, графит, какао, кофе, кардамон и другие товары. Однако в документах Российского императорского вице-консульства в Коломбо не имеется точных сведений о местах назначения этих товаров.

Местный рынок был открыт и для импортных товаров. В 1897 г. стоимость объема импорта на Цейлон составляла 98.027.473 рупий 95 центов. Эта сумма состояла из закупок разных товаров на сумму 85.730.156 рупий 92 цента и из монет стоимостью 12.297.317 рупий 3 цента. Общая стоимость вывоза продукции оценивалась в 77.674.073 рупий 45 центов. Следовательно, стоимость импорта на Цейлоне в 1897 г. превзошла стоимость экспорта на 20.353.400 рупий 50 центов ^{[4, л. 6]}.

География стран-поставщиков выглядела следующим образом: Англия – на сумму 25.957.311 рупий, британские колонии – на сумму 60.147.366 рупий 7 центов, другие страны – на сумму 11.922.796 рупий 84 цента. Во вторую группу входила Индия, откуда вывозился перец, в частности, в 1897 г. объем его закупок составил 2 тыс. центнеров на сумму 42.047 рупий. Сюда же относился индийский сахар, который ежегодно ввозился на сумму в более чем 2.000.000 рупий ^{[10, с. 391]}. Одна из ценных пород строительного дерева – тиковое – также импортировалось из Индии ^{[10, с. 393]}. В группе стран-поставщиков за исключением Великобритании и ее колоний, в 1897 г. пятое место занимала Россия, которая при этом практически обладала монополией на поставку керосина (75% всего рынка). Керосин из России привозили на судах под иностранным флагом в объеме в 1.337.393 галлона на сумму 835.870 рупий 62 цента ^{[4, л. 6]}. Из России на судах Добровольного флота импортировали также сахар на сумму 6.502 рупий 42 цента и вещи для домашнего обихода на сумму 814 рупий 53 цента ^{[4, л. 6]}. В таблице 4, составленной по приложению к выше названному донесению, приводятся данные импорта на Цейлон сахара по странам ^{[4, л. 8]}.

Таблица 4

Импорт сахара на Цейлон за 1897 г.

Еще одним импортируемым на Цейлон товаром стали спички, которые вывозились преимущественно из Швеции и были очень высокого качества. В этой связи российский вице-консул А. Булах считал и для России возможным поставлять тот же товар при условии, что он должен был соответствовать высокому качеству. По мнению российского вице-консула, на цейлонский рынок по состоянию на 1907 г. можно было из России поставлять еще и цемент, помимо уже ввозимых туда керосина, смазочных масел и ящиков для упаковки чая ^{[9, с. 250-251]}.

Можно предположить, что открытие цейлонского рынка привело к постепенному улучшению в пользу Цейлона его торгового баланса. Уже к 1908 г. общий импорт всех товаров на Цейлон составил 123.000.000 рупий в противовес общему экспорту в 128.900.000 рупий ^{[3, л. 11]}. Главными торговыми партнерами по импорту на Цейлон была Великобритания, доля которой составляла 26.4%, и такие британские колонии, как Индия, Канада, Австралия и др. с общей долей 60.4%. Доля всех других иностранных государств составила соответственно 13.2% ^{[3, л. 12]}. Обратимся к таблице 5, которая показывает географию стран-экспортеров и объем поставок ими своих товаров на Цейлон к 1908 г. ^{[3, л. 12-13]}

Таблица 5

Торговые партнеры Цейлона по импорту (1908 г.)

Основным импортируемым на Цейлон товаром был, прежде всего, рис, обороты которого доходили до 60% общего потребления. Основными поставщиками риса на Цейлон были Индия и Бирма, где закупались в среднем 35-40% продукции от общего объема потребляемого населением риса ^{[3, л. 60]}. Затем шла мука и разные виды зерна, спирт, вина, керосин, сахар и мануфактурный товар ^{[3, л. 13]}.

Список товаров, экспортируемых из Цейлона в 1908 г., мало чем отличался от того, что было в конце XIX в. Чай, продукция кокосовой пальмы, графит, какао, кофе, всякие масла и резина по-прежнему пользовались спросом на мировом рынке. Доля чая в общем экспорте Цейлона в процентном отношении составляла 57.9%, кокоса – 23.3%. Главными торговыми партнерами по экспорту Цейлона были на тот период 16 стран; доля каждой из них по состоянию на 1908 г. представлена в таблице 6 ^{[3, л. 14]}.

Таблица 6

Торговые партнеры Цейлона по экспорту (1908 г.)

Россия, которая занимала лидирующие позиции по закупкам чая, приобрела в 1908 г. 20.000.000 ф. листового чая на Цейлоне. 6.000.000 ф. чайной пыли было экспортировано русскими в Ханькоу (ныне – часть мегаполиса Ухань, Китай) для производства так называемого «кирпичного чая», который уже оттуда ввозился в основном в Россию.

С конца XIX в. началось разведение каучуконосного растения гевеи на Цейлоне. Представители России в Коломбо видели «колоссальную будущность» этой культуры. В 1908 г. вся производимая на Цейлоне резина в объеме 1.000.000 ф. была экспортирована в США. В 1910 г. 80% всего производства резины было экспортировано в США на основании ранее подписанных контрактов ^{[3, л. 59]}. Это было время, когда традиционные покупатели чая и копры – Великобритания и Россия – значительно сократили свой экспорт с Цейлона из-за резко поднявшихся цен, причиной чему была начавшаяся засуха ^{[3, л. 58-59]}. Напротив, в 1910 г. общие продажи резины на мировом рынке выросли в десять раз. Выросли также цены на цейлонскую резину по причине того, что качество цейлонской резины было «значительно выше каждой другой», что особенно было оценено Америкой, которая купила 75% всей произведенной в этом году продукции ^{[3, л. 149]}. Во многом благодаря экспорту резины «общее благосостояние цейлонского населения необыкновенно окрепло против прежнего времени» ^{[3, л. 60]}. Как сообщает 24/7 июля 1910 г. в Первый департамент МИД России российский консульский агент в Коломбо Т. К. Чоков, «чтобы возможно избегнуть зависимости Лондона, местная Торговая Палата постановила производить в Коломбо еженедельные продажи наличной резины с аукционного торга» ^{[3, л. 61]}. В этой ситуации, «видя большие надежды, особенно в деле с резиной, как частные лица, так и акционерные предприятия в Лондоне, охотно приобретали акции и паи так называемых рупийных компаний, т.е. тех компаний, которые образовались на острове с капиталами в местной валюте» ^{[3, л. 27]}. Также в записке Чокова говорится о том, что на Цейлоне наблюдался необычный, против последних 25 лет, прилив денег из Англии из-за улучшения положения с резиной, чаем и графитом.

Что касается промышленности, то, по мнению консульского агента Т. К. Чокова, за исключением выделки кокосового масла и производства предметов первой необходимости исключительно для туземцев, и двух небольших заводов, «в широком смысле этого слова, таких учреждений для выделки продуктов из местного сырья на Цейлоне нет» ^{[3, л. 17]}. Хотя в донесении в Первый департамент МИД в Санкт Петербурге от 25/7 января 1911 г. под названием «Рынок с черными листовыми чаями» тот же самый консульский агент признает, что чайная пыль, «которая получается в Индии и на Цейлоне после машинной обработки чайного листа и является поэтому чистым продуктом, тогда как китайская чайная пыль собирается как-нибудь и полна посторонней грязной примеси», поэтому «индийская и цейлонская чайная пыль стоит в три раза дороже китайской» ^{[3, л. 327]}. Следует отметить, что цейлонский чай вывозился как полностью готовый продукт после фабричной обработки, при этом сами фабрично-заводские станки для переработки сырья тоже были импортированы на остров.

Проанализированные документы свидетельствуют о том, что ведущее место в торговле с Цейлоном в рассматриваемый период оставалось за Великобританией. Но благодаря тому, что цейлонский рынок был открыт в начале 1880 гг. и для других стран, у них также появился интерес к инвестированию в такие наиболее успешные отрасли экономики Цейлона, как производство чая, резины, кокоса, графита, следствием чего явился прилив денежного потока на остров. Это, в свою очередь, помогло поднять уровень жизни населения острова. Как справедливо отмечает Л. Г. Иванов, в результате этого процесса «Цейлон был втянут не только в обмен товарами, но и само капиталистическое производство в рамках мирового капиталистического разделения труда» ^{[7, с. 160]}. При этом Цейлон нельзя назвать аграрным придатком метрополии, так как торговыми партнерами Цейлона в рассматриваемый период был целый ряд стран Европы, Северной и Южной Америки, Азии, Африки. Более того, Цейлон не был сырьевым придатком в чистом виде в том смысле, что из Цейлона экспортировалась готовая продукция (чай, кокосы и кокосовые изделия), на острове имелась в небольших объемах необходимая для ее производства и переработки инфраструктура, принадлежавшая как метрополии и местным предпринимателям, так и зарубежным странам. Лишь резина экспортировалась в виде полуфабриката. И все эти процессы, происходившие на Цейлоне с начала 1880 гг., служат примером того, как эта азиатская колония интегрировалась в мировую капиталистическую систему, переживавшую на рубеже ХIХ-ХХ вв. очередной этап экономической модернизации.