Сюжетно-композиционная организация романа Н. Большаковой «Алхалалалай»

Бакула Виктория Борисовна кандидат филологических наук доцент, кафедра русского языка и массовых коммуникаций, Мурманский арктический государственный университет 183038, Россия, г. Мурманск, ул. Капитана Егорова, 15 Bakula Viktoriya Borisovna PhD in Philology Associate Professor of the Department of the Russian Language and Mass Communication at Murmansk Arctic State University 183038, Russia, g. Murmansk, ul. Kapitana Egorova, 15 museum-vs@yandex.ru

Литература восточных саамов относится к литературам малочисленных финно-угорских народов и является новописьменной [Полторацкий, Силантьев, Широбокова, с. 128], одной из самых молодых и мало изученных финно-угорских литератур [Домокош 2010, с. 129], [Хазанкович, с. 283], [Домокош 2003, с. 290]. Этим объясняется актуальность исследования литературы кольских саамов. Роман Н. Большаковой «Алхалалалай» (2003) – первый роман в литературе российских саамов. Для сравнения: первой книгой на языке западных саамов является книга норвежского оленевода Йохана Тури «Саамская земля», написанная в 1910 году [Ващенко, с. 64]. Новизна исследования заключается в том, что впервые анализируются сюжет и композиция романа.

Цель исследования – определить особенности сюжетно-композиционной организации произведения, которые играют важную роль в понимании идеи романа, авторской позиции [Свительский, с. 41]; [Корман, с. 51], характеризуют особенности стиля писателя. Основными методами исследования являются структурно-описательный и формальный.

Роман Н. Большаковой «Алхалалалай» – это роман о всепобеждающей силе любви. В основе произведения – любовь героев, принадлежащих разным культурам – саамской и ительменской. В заголовок романа вынесено магическое ительменское слово «Алхалалалай», что значит «праздник очищения от грехов и благодарения природе». Идея романа заключена в мысли, что жизнь без любви пуста.

В романе три сюжетных линии: Варван и нуэйта (саамский шаман, колдун) Белый День в XVII веке, Екатерины и Сузвая, Насти и Лахэна в наше время. Главные герои - Настя и Лахэн, женщина саами и мужчина ительмен, которые полюбили друг друга вопреки всем условностям, преградам и расстояниям.

Временными рамками повествования являются древний священный праздник Имание оленей у саамов и возрожденный современный Алхалалалай у ительменов. Пространственными – Европейский Север России и Камчатка. Ожидание праздника – ведущий мотив в произведении.

Роман начинается с ожидания священного саамского праздника, занимавшего особое место в духовной культуре коренного народа Севера – это было время продления не только оленьего рода, но и рода саамов, которые вели свое происхождение от оленей и называли себя «оленьими людьми», «оленьим народом» [Чарнолуский 1972, с. 21]. Самой главной – тайной – частью праздника был обряд обновления крови:

Одетые и обутые в шкуры люди – и мужчины, и женщины – словно сливались с матерью-природой, взяв на себя образы оленей: женщины – важенок (важенка – олениха 3-6 лет, отелившаяся один раз), мужчины – хирвасов (хирвас – олень производитель, обычно старше трех лет)» [Там же, с. 157].

Во время священного танца мужчин-хирвасов вокруг большого огня в круг танцующих вбегала женщина-важенка, за которую происходила жестокая, до первой крови, борьба соперников. В своих действиях мужчины подражали самцам оленей, поэтому победитель прямо в круге овладевал женщиной-важенкой, тем самым демонстрируя свою мужскую силу и жизнеспособность [Там же, с. 159]. Зачатый в эту пору ребенок считался священным.

Саамы знали, что такой ребенок родится сильным и выносливым, как олень. < > были уверены, что, принеся жертвы богам и исполнив священный ритуал племени, они укрепили семейные роды, в которые благодатно влилась новая здоровая кровь [Там же, с. 182].

Сюжетная линия Варван и нуэйта Белый День выстроена линейно. В первой главе (экспозиция) мы узнаем о жизни простого саама Харьи в XVII веке и о том, как он стал на путь нуэйта Белый День, а также о жизни Варван, саамской женщины, до ее рождения. В далекое время крещения саамов ее родители приняли христианскую веру и ушли в услужение в Трифонов Печенгский монастырь. Дед ребенка по саамскому обычаю втайне перекрестил девочку в языческую веру и дал ей имя Варван. Отец Варван сделал для дочери оберег из кости с изображением на одной стороне оленя Мяндаша – прародителя саамов [Чарнолуский 1965, с. 134], а на другой – креста. Спустя время в саамской земле случилось несчастье – шведы разорили Трифонов Печенгский монастырь, всех монахов сожгли, а вместе с ними и жителей соседнего саамского погоста (саамское поселение). Вместе со всеми погибли родители Варван, которая осталась на попечении своего дедушки Томаско. Девушка взрослела, но с замужеством ей не везло – прослыл слух, что она бесплодна. Для саамской женщины это было стыдное клеймо, говорящее о ее несостоятельности как женщины, матери, так как истинное счастье саамы видели в продолжении рода. Дед Томаско, успокаивая внучку, объяснял ей, что она просто не разбужена любовью. Мотив продолжения рода является сквозным мотивом романа: о ребенке мечтает Варван, нуэйт Белый день и Лахэн, счастье материнства дано испытать Екатерине.

Завязкой сюжетной линии Варван и нуэйта является встреча Белого Дня во время подготовки к празднику с девушкой, чьи глаза его удивили: «сверкнувшей молнией» возникли они в его памяти после дня жертвоприношения, «прожгли до самого сердца» [Там же, с. 61, 62]. Нуэйт твердо решил принять участие в священном танце на празднике, надеясь найти ту, которой они принадлежали. Появление в кругу саамов, сражающихся за Варван, нуэйта Белый День становится кульминацией этой сюжетной линии. Бой был нешуточным, но нуэйт вышел победителем и завоевал Варван не только как участник битвы, но и как мужчина, способный растопить сердце женщины своей любовью, нежностью и добротой. С этого дня она стала женой нуэйта. В первую же встречу Белый День открыл Варван тайную силу оберега, сохраненного ею от матери:

В нем, Варван, заключена огромная сила любви. Такая, что тебя или того, кому ты его передашь по наследству, сохранит от всех опасностей [Там же, с. 172].

Сюжетная линия Варван и нуэйта заканчивается счастливой развязкой: их наследнику почти год, и Варван мечтает о том, что отдаст оберег своей внучке, и та дальше – девочке в их роду.

Все события, посвященные далекому XVII веку, занимают только 9 из 57 глав романа, остальные повествуют о событиях, происходивших в Москве, Мурманске и на Камчатке в современное время. Такая композиция обусловлена тем, что события XVII века одновременно являются прологом сюжетной линии саами Анастасии и ительмена Лахэна, т. к. Варван и нуэйт – далекие предки главной героинии.

В сюжетной линии Насти и Лахэна использован прием задержанной экспозиции: действие начинается с кульминации, которая помещена автором во 2 главу, где сразу же звучит мотив продолжения рода. Лахэн после головокружительно быстрого близкого знакомства с Настей задает ей главный для него вопрос:

Скажи, если бы я тебя очень сильно попросил, ты смогла бы мне родить ребенка? Ты даже не представляешь, как я мечтаю о собственном ребенке – сыне, дочери, все равно! Кажется, все бы отдал женщине, сумевшей мне его родить. Жена больше детей не хочет [Там же, с. 19].

С этого момента определяется внутренний конфликт романа: столкновение любви Лахэна к Насте и долга Лахэна перед Карритой, его гражданской женой, с которой он живет только из-за чувства ответственности перед ней и ее детьми. Конфликт этот приобретает «нравственно-эстетическое содержание» [Бояринова, с. 13], высвечивая характеры не только главных героев, но и второстепенных персонажей – Катерины и Сузвая, Карриты и др.

В романе присутствует и внешний конфликт: Лахэн – участник ительменского танцевального ансамбля «Эльвель» и бывает в Москве только проездом, когда летает в творческие командировки, все остальное время он живет на Камчатке. Настя в Москве оказалась случайно, приехав на стажировку в Информационный центр коренных народов. Она мурманчанка. Главные герои относятся к разным культурам.

Прием задержанной экспозиции (о главных героях мы узнаем постепенно в продолжении всего романа) и ретроспективной завязки (воспоминания Лахэна о моменте знакомства с Настей даются после кульминации) подчеркивают важность произошедшего между ними – двое обрели друг друга. Действие в романе разворачивается настолько стремительно, что о прошлом героини мы узнаем не сразу, а о прошлом Лахэна – практически в самом конце романа, в 56 главе. Тогда же наступает и развязка – Анастасия получает короткое письмо от Лахэна, в котором тот сообщает, что после полугодовых страданий понял главное: «У меня есть только ты, Настя. Теперь только ты» [Большакова, с. 378].

Главным композиционным приемом в романе является прием сюжетного параллелизма, который организует произведение и одновременно служит важнейшим средством выражения авторской концепции – счастье в животворящей силе любви, «Только на любви держится мир, только любовью жив человек!» [Там же, с. 345].

Параллельно происходит завязка сюжетных линий – знакомство героев в разных веках и развивается действие – ожидание древнего саамского праздника в XVII веке Варван и ительменского в наше время – Настей. Параллельно даются кульминации каждой сюжетной линии: Варван и Белый День проводят ночь в куваксе нуэйта, после чего сразу же следует развязка – начинается новая для них жизнь, наполненная любовью и счастьем. Настя проводит ночь с любимым в его балке, но ее мечты внезапно разрушаются приходом Карриты. Автор намеренно затягивает развязку отношений Насти и Лахэна, которая происходит через несколько месяцев после того, как женщина уезжает в Мурманск. В этот временной промежуток она узнает о смерти Карриты, встречается с Екатериной и Сузваем, которые ждут первенца и рассказывают Насте об истории отношений Лахэна и Карриты.

История любви Екатерины, московской киносценаристки, и Сузвая, участника танцевального ансамбля "Эльвель", коллеги Лахэна, повторяет историю Насти и Лахэна с той лишь разницей, что Екатерина и Сузвай без особых преград обрели любовь друг друга. Счастье друзей заставляет Анастасию еще больше тосковать по любимому и мечтать о будущем с ним, с другой стороны, история Екатерины и Сузвая внушает надежду на то, что и главные герои обретут любовь и счастье.

Автор вводит персонажей, чьи судьбы похожи в главном – все герои проходят испытание отсутствием любви и позже ее обретением. Право на счастье имеет только тот, кто любит беззаветно и жертвенно, окрыляя своего любимого, поэтому истории нуэйта и Варван, Сузвая и Екатерины заканчиваются счастливо. Основная идея произведения получает еще более яркое звучание в истории Карриты, эгоистично любившей Лахэна и привязавшей его к себе неродными ему детьми. Сюжетные линии в романе даются вперемешку: мы то оказываемся в далекой Лапландии, то в Москве и на Камчатке. В тот момент, когда, казалось бы, отношениям Насти и Лахэна угрожает опасность, появляются чувства у Сузвая и Катерины. Это позволяет говорить о свободной композиции произведения.

Смысловой и композиционной деталью, связавшей века в единое временное и пространственное целое, является оберег Варван, переданный ей в день восемнадцатилетия бабушкой. Он хранится у Насти в заветной шкатулке, но перед отъездом на Камчатку она достает его:

Настя села в кресло, взяла оберег, прижала его сначала к губам, затем поднесла ко лбу, как это делала бабушка, и вдруг почувствовала легкое головокружение. И точно неведомая сила прокрутила в ее подсознании кадры глубокой старины. На какой-то миг она вдруг увидела незнакомую ей молодую красивую девушку в старинной саамской одежде, стоявшую на коленях на белой оленьей шкуре и протягивающую кому-то посмотреть тот самый оберег, который сейчас держала в своих руках Анастасия [Большакова, с. 189].

Видение потрясло Настю, она почувствовала в нем некое предзнаменование и поняла, что оберег нужно взять с собой, и действительно, он спас ее от злобы и ненависти Карриты, которая пришла в балок к Лахэну, чтобы растерзать соперницу [Там же, с. 318].

Праздник Алхалалалай, как и Имание оленей, также выпадает на осень и длится неделю. В это время проходят различные спортивные конкурсы, готовится концертная программа, но главным действом считается обряд очищения: для его совершения устанавливается березовый круг, проходя через который участник обряда должен громко кричать «алхалалалай!», чтобы скинуть с себя все грехи и тем самым очиститься. Этот обряд олицетворял собою два полюса мира: давно ушедший в прошлое с верой в магию и нынешний, почти утративший ореол тайны [Там же, с. 237]. Приехав на праздник к любимому, Анастасия проходит березовый круг и, словно очищаясь от всех грехов прошлого, с благодарностью и любовью принимает в свою судьбу Лахэна.

Праздник – не только сквозной образ всего романа, но и фон действия. Во время него решаются судьбы героев: знакомятся и влюбляются Сузвай и Катерина; Сергей понимает, что Настя любит другого, и смиряется; Лахэн и Настя окончательно приходят к выводу, что не могут жить друг без друга. В то же время Каррита, обуреваемая обидой и ревностью, разрушает отношения с Лахэном и теряет его. По поверьям ительменов, она совершает тяжкий грех – убивает нерожденного от любимого мужчины ребенка во время священного праздника, за что принимает наказание: спустя несколько месяцев умирает, а ее детей разлучают и младших определяют в интернат.

Финал романа остается открытым, однако читатель верит в счастливый конец, потому что сама судьба создает условия для соединения одиноких душ Насти и ее возлюбленного.

В романе большое количество внесюжетных элементов. В лирических отступлениях автор размышляет о предназначении женщины, о способности любить, о том, какое действие оказывает на любящих это чувство, наконец, что такое любовь:

Любовь сильнее всех чар и колдовства. Трусливому она дает смелость, злого поворачивает к добру, она и лечит, как самый сильный напиток знахарки, и жизнь продлевает. Но та же любовь может причинять человеку и боль. Как ни одно оружие и болезнь, она может одурманить рассудок. Любовь – самая великая тайна Бога [Большакова, с. 172].

Каждая из нас должна нести в мир любовь, добро, свет, а иначе мир задохнется в пошлости и разврате, замерзнет, околеет без любви… [Там же, с. 345].

Мифы и легенды саамов и ительменов, большая часть которых рассказывает о любви, придают роману этнический колорит. Внесюжетные элементы являются лирическими и философскими размышлениями как самого автора, так и героев произведения, характеризуя их. Прекрасному чувству посвящены танцы участников ансамбля «Эльвель», описанию которых уделено немало места в романе. Страницы его наполнены ожиданием и переживанием любви, которая присутствует в каждой сюжетной линии, о любви мечтает или говорит каждый персонаж произведения. Не случайно слово «любовь» самое частое в романе. Нельзя не согласиться с литературоведом И. Гобзевым, что обилие таких внесюжетных элементов и любовных сцен придает роману «явный эротизм», однако этот эротизм «(ничуть не пошлый), поэтично украшает прозу Большаковой» [Гобзев, с. 201].

Пейзаж в романе полифункционален. Прежде всего, это создание фона, связанного с местом и временем действия, и местного колорита. Автор дает описание яркой, сочной северной осени на Мурмане:

Рыжая лисица пробежала по лесу и окрасила листья в цвет своей шубки. Полыхали огнем деревья, под ногами бурел мох, наливалась красным соком брусника. Озера в полуденном, недолгом солнце отражали тяжелые, словно беременные, низко нависшие облака [Там же, с. 5].

и на Камчатке:

Осень на Камчатке замечательная… Опьяняющее сочетание звенящих ярких красок листвы и душевного покоя… <…> Кажется, это вовсе не деревья стоят, обряженные в солнечные краски, а раскинулись морошковые поля [Там же, с. 210].

Пейзаж является формой психологической характеристики, подчёркивая и оттеняя душевное состояние главной героини: в первый приезд Насти в командировку в Москве «всю неделю лил дождь. На улицах было сыро, неуютно» [Там же, с. 24], и так же неуютно чувствовала себя Анастасия. Смятение чувств героини и желание справиться со всеми преградами подчеркивает описание северной непогоды:

За окном завывал налетевший ветер. <…> дребезжали стекла. Деревья сгибались от сильных шквальных порывов. Сгибались, но не ломались. В этом и заключалась вся сила северной природы [Там же, с. 127].

Наблюдая за этим из окна, Настя понимает:

Не ломались оттого, что с землей их крепко-накрепко связывали корни. <…> Так и в жизни бывает: те люди, которые корни своиродовые сумели сохранить, крепко стоят на ногах, не ломаются. Как бы и ей среди жизненных невзгод не пасть духом [Там же, с. 127].

В то же время пейзаж в романе имеет символическое значение. Предрассветный туман во время последнего свидания Насти и Лахэна на Камчатке, словно застеливший всю землю [Там же, с. 348], символизирует не только неясность и зыбкость будущего героев, но и будущее счастье, когда тает:

Еще несколько мгновений они стояли в тумане. В конце концов он стал таять и отступать, оставляя после себя лишь слабую дымку [Там же, с. 353].

Пейзаж принимает участие в судьбе героев, он антропоморфен:

Белая пелена природы закрыла их счастье своим тюлевым покрывалом от всего мира, от любопытных глаз, неодобрительных взглядов [Там же, с. 352];

Настя смотрела на звезды, и ей казалось, что они говорили с ней. <…> Звезды улыбались, подмигивали, стараясь передать ей какую-то только им ведомую тайну [Там же, с. 356];

свидетельницей этого блеска явилась молодая нарастающая луна, без приглашения заглянувшая к ним в окно. Она была любительницей подсмотреть счастье других, ведь своего-то не имела [Там же, с. 41].

Символом новой жизни является в романе весна: весной рождается сын Варван и Белого Дня [Там же, с. 367], начинается новый период в отношениях Лахэна и Насти, когда она узнает о прошлом любимого мужчины и понимает, что ее вины в случившемся с Карритой нет [Там же, с. 373, 376].

Пейзаж в романе апеллирует не только к зрительному восприятию, но и заставляет «слышать» его, «обонять»: «каждая пора дня имеет свой голос. Разные голоса и у времен года» [Там же, с. 349], «тогда на озере Настя впервые услышала голос предутреннего тумана» [Там же, с. 350], «Теплый ласковый ветерок доносил в комнату запах цветущей сирени» [Там же, с. 25], «духмяный запах болотного багульника» [Там же, с. 155]. Через сравнения с природой дается портретная характеристика главной героини: «с ярко-рыжими волосами и сочной зеленью в глазах. Она была, как летний день, теплая и солнечная» [Там же, с. 18]; «со своей огненной копной, словно с солнцем вместо волос» [Там же, с. 211].

Таким образом, анализ сюжетно-композиционной организации романа позволил выделить следующие особенности: лирический тип сюжета, что выражено в преобладании лирического мироощущения, повышенной эмоциональности стиля. В основе произведения лежит личное авторское переживание. В романе ярко выражено событийное начало, динамичный характер сюжетов Варван и нуэйта, Насти и Лахэна, Екатерины и Сузвая отличается высокой частотностью событий и быстрым темпом их смены.

Строгой последовательности в изложении материала нет, что позволяет говорить о свободной композиции романа. Автор пользуется приемом задержанной экспозиции. Особую значимость в системе форм выражения авторского сознания приобретает прием сюжетного параллелизма. Большое количество внесюжетных элементов помогают глубже понять концепцию автора и характеры героев; мифы, легенды саамов и ительменов придают роману этнический колорит; пейзаж в романе многофункционален. Автор насыщает произведение этнографическим материалом, который помогает познакомиться с культурами северных народов. Композиционное единство образной системы является отражением представлений Н. Большаковой о единстве мира и взаимосвязи всего в нем. Своеобразие сюжетно-композиционной организации раскрывает черты авторской индивидуальности писателя, особенности его миропонимания.

Роман «Алхалалалай» – первое крупное произведение в саамской литературе, его появление знаменовало собой переход саамских жанров на новый уровень.