Современный архитектурный процесс, как условие поляризации архитектурных решений

Розин Вадим Маркович доктор философских наук главный научный сотрудник, Институт философии, Российская академия наук 109240, Россия, Московская область, г. Москва, ул. Гончарная, 12 стр.1, каб. 310 Rozin Vadim Markovich Doctor of Philosophy Chief Scientific Associate, Institute of Philosophy of the Russian Academy of Sciences  109240, Russia, Moskovskaya oblast', g. Moscow, ul. Goncharnaya, 12 str.1, kab. 310 rozinvm@gmail.com Другие публикации этого автора

Теоретики архитектуры пытаются понять, каким закономерностям подчиняются архитектурные решения, и как следствие, какие тренды характерны для формы и облика современных зданий и городской среды. Чаще всего при этом они реализуют традиционные эстетический и функциональный подходы, которые не всегда в состоянии помочь в решении указанных задач. Не отрицая эти подходы, мы предлагаем взглянуть на архитектуру еще одним образом, а именно анализируя становление и особенности современного архитектурного процесса.

Со второй половины XIX и в ХХ столетии понимание архитектуры существенно изменилось, прежде всего, в связи с развитием архитектурного проектирования. Архитектура сегодня понимается главным образом как проектирование, искусство и наука. Архитектору, конечно, вменяется контроль за реализацией своих проектов в строительстве, но это уже не сама организация строительства, а всего лишь контроль. Раньше (примерно до XIX столетия) архитектор именно организовывал все строительство. Он не только создавал эскизы и делал расчеты, но и выступал руководителем строительных работ. Целое задавало не проектирование, а именно строительство. «В настоящую эпоху развития техники, ‒ отмечал в 1930 году архитектор и один из первых методологов проектирования, А.В. Розенберг, ‒ проект составляется в настолько “разработанном” виде (а иногда сопровождается и моделью), что сооружение выполняется в натуре автоматически (т.е. прямо по проекту без дополнительных переделок и расчетов. ‒ В.Р.), даже его декоративные детали. Но было время, когда архитектор предварительно устанавливал лишь общий замысел, нанося его в общих чертах на бумагу, всю же детальную разработку проекта производил одновременно с возведением сооружения в натуре» ^{[2, с. 17]} (выделение мое).

Но на рубеже ХХ столетия проблемы разделения труда (между архитекторами и строителями; строительство становилось все более массовым и индустриальным, требующим более детального семиотического обеспечения), влияние инженерии, заставляющей видеть в архитектурном сооружении два разных плана – конструкции и процессы (природные и деятельности человека), и параллельное влияние технологии (стремление к экономии, качеству, представлению действий как операций, за которые отвечают разные специалисты) – все это способствует становлению архитектурного проектирования и процесса ^{[4; 5; 6; 7]} .

Как cказался на архитектуре переход к архитектурному проектированию, происходивший в конце XIX, начале ХХ столетия? Во-первых, архитектор перестал отвечать за всю организацию изготовления архитектурно-строительных сооружений. В лучшем случае он занимается согласованием работ проектировщиков-смежников, но часто эту функцию берет на себя главный инженер проекта. Во-вторых, архитектор сосредоточивается, с одной стороны, на разработке внешнего и внутреннего видов проектируемого объекта, а с другой стороны, на своего рода «сборке общей морфологии» (общей конструкции и строения объекта).

При этом, как показал опыт архитектурного проектирования, разработка внешнего и внутреннего видов архитектурно-строительных сооружений и сборка общей морфологии предполагает использование прототипов (образцовых архитектурных решений) и определенных концепций. Например, к настоящему времени наиболее известны концепции эстетические, функциональные, средовые, системные. С одной стороны, концептуализация архитектурной деятельности способствовала её развитию, но с другой – иногда приводила к гипертрофии и необоснованной автономии тех сторон спроектированного объекта, за которые отвечал архитектор.

Осознавая, что проектируемый объект стал мыслиться, так сказать, инженерно, как состоящий из двух составляющих ‒ рабочих процессов и конструкций, которые в массовом производстве стали разрабатываться относительно самостоятельно, А. Розенберг, чтобы осмыслить и зафиксировать это обстоятельство, формулирует в 1930 году «принцип соответствия»:

Разработка процессов функционирования проектируемого объекта

▼

Разработка «обстановки» (конструкций)

«Принцип соответствия, как основной принцип проектирования архитектурных сооружений. Из теории организации ясно, ‒ пишет А. Розенберг, ‒ какое значение имеет обстановка для правильного хода процесса, ‒ она должна соответствовать ходу процесса и создавать условия, при которых соблюдаются основные принципы организации процесса. Следовательно, архитектурное сооружение, которое и является обстановкой процесса, должно соответствовать организуемому в нем процессу, или иначе говоря, архитектурное сооружение, его форма, размеры, расположение в пространстве в целом и его частей и материалы есть функция особенностей того процесса, для которого оно служит обстановкой. В этом и заключается основной принцип проектирования архитектурных сооружений» ^{[2, c. 9]}. На первом всесоюзном съезде по гражданскому и инженерному строительству 1926 Я. Д. Тарковский говорил: «Архитектура есть искусство, непосредственно вытекающее из конструкций» ^{[8, с. 186]}.

То, что здесь А. Розенберг называет обстановкой можно назвать посредником между процессами и конструкциями. Например, в этой роли выступают в проектировании помещения разного назначения, лестницы, полы, интерьеры и прочее. С одной стороны, все эти функциональные образования обеспечивают те или иные процессы, с другой ‒ они создаются в материале в ходе реализации проекта с использованием определенных конструкций.

Однако в тот период, становления архитектурного проектирования, было непонятно, каким образом должны быть связаны процессы с обстановкой и конструкциями. Для технических подсистем (нагрузки и устойчивость, электрические цепи, водоснабжение) эти связи задавались техническими науками (сопротивление материалов, электротехника, теплотехника и пр.). А вот каким образом такие связи должны быть заданы для нетехнических подсистем, было неясно. Опора на существующие прототипы (образцы проектирования), конечно, помогала, но явно была недостаточна. А. Розенберг намечает решение указанной проблемы в книге 1928 года «Теория нормирования строительных процессов» ^[3]: связи между процессами и конструкциями, утверждает он, задаются нормами проектирования.

В вопросе о критериях нормирования Розенберг колеблется. С одной стороны, главный критерий ‒ требование экономичности, которое настойчиво диктовалось социалистическим государством, с другой стороны, это потребности людей, т.е. в данном случае приоритет был за «нормализацией жизни». Наш анализ показывает, что нормы проектирования создаются под воздействием трех факторов: опыта, знаний и социальных требований (идеалов). Требование экономичности преимущественно относится к третьему фактору.

«Нормализация общей организации, ‒ отмечает Розенберг, ‒ не только может повлиять на уменьшение затрат по самой организации, управлению и вспомогательным процессам, но и дать большую экономию в сбережении материалов… ‒ С другой стороны, ‒ Нормализация архитектурных сооружений поэтому зависит вообще от нормализации жизни… Если организатор дает нормы и схему процесса, то архитектор дает нормы и схему сооружения. Окончательные результаты их взаимной работы находятся в сложной функциональной зависимости от установлений каждого из ни х» ^{[2, c. 192]}.

В проектировании конструирование целого (проектируемого объекта) подчиняется не только логике, заданной «принципом соответствия», но также логике «системного подхода» (движение от общих решений, заданных системой как целым, к решениям, детерминированным подсистемами и отдельными элементами, возможность независимой разработки отдельных подсистем и элементов, корректировка решений за счет учета связей и целого). Здесь Розенберг опирается на «Тектологию» А. Богданова ^[1] .

«При организации какого-либо сложного процесса, ‒ пишет А. Розенберг, ‒ организатор стремится при соблюдении экономического и санитарно-гигиенического принципов организовать процесс в соответствии с уровнем науки и техники своей эпохи, применяясь к местным условиям. Но вся совокупность того, что приходится ему при этом соблюсти, находится подчас во взаимном противоречии… Конечно, организатору прежде чем отказаться от соблюдения того или иного требования приходится взвесить каждое из них в отношении влияния его на конечные результаты организуемого им процесса, расположить их в известном перспективном порядке по степени их важности и привести их в определенную гармоничную систему» ^{[2, c. 8]}.

Наконец, для архитектурного процесса как одного из видов проектирования характерна следующая закономерность. В проектной деятельности можно различить три фазы: замышлениепроекта, конструктивизация (разработка) и реализация проекта. На стадии замышления проектировщик, исходя из предложенного заказчиком проектного задания, который он сам часто уточняет, а также знания «прототипов проектирования» осуществляет творческий процесс воплощения своих идей в первые наброски (эскизы) будущего объекта. При этом работает его вкус, ценности и идеалы, которые он стремится перевести в форму этого объекта. Конструктивизация проекта разворачивается на основе эскизов и норм проектирования. На этом этапе проектирования архитектор и «проектировщики-смежники» переходят к разработке, конкретизации и детализации проектируемого объекта, постепенно наращивая реализационную составляющую. В семиотике этот процесс может быть истолкован как создание на основе схем, во-первых, модели проектируемого объекта, во-вторых, программы его изготовления. Завершение разработки обеих составляющих (т.е. модели и программы) позволяет перейти к стадии реализации (строительству по проекту реального сооружения).

Рассмотрим теперь некоторые особенности современного архитектурного процесса. В настоящее время можно различить два полярных типа архитектурного проектирования: типовое проектирование, заказчиком которого выступает государство (оно ориентировано на обеспечении жильем и другими сооружениями «массового потребителя-горожанина»), и индивидуальное проектирование, ориентированное на «институционального заказчика» (то же государство, ведомства, большие фирмы и пр.). Для третьего типа заказчика ‒ «относительно обеспеченных групп населения» (например, представителей среднего класса) создаются как специальные типовые проекты, так и индивидуальные.

При разработке типовых проектов архитектор опирается преимущественно на средовые концепции (города, сельского поселения, промышленной зоны и пр.), а также на требования и желания властей разного уровня или на пожелания представителей относительно обеспеченных групп населения (поскольку они выступают заказчиками и инвесторами), и только в последнюю очередь, на собственные эстетические идеалы. Отсюда соответствующий архитектурный облик

Рисунок 1. Массовая застройка Москвы

Рисунок 2. Массовая застройка Гонконга

Для индивидуального проектирования требования экономии отступают на второй план, а на первый выходят желания и вмененности заказчика, за которыми, как правило, стоят образы и идеалы социальных институтов. Например, желание получить здание, которое бы артикулировало назначение и образ определенного ведомства или его монополию, или подчеркивало его силу и мощь и т.д. и т.п. При этом личные установки заказчика, как правило, замещаются институциональными идеалами или же предложениями архитектора.

В данном случае архитектор, воплощая на стадии замышления установки заказчика, одновременно получает возможность провести в жизнь и свои эстетические идеалы, а не только средовые . Нередко при этом его решения, ориентированные на удовлетворение институциональных и эстетических требований, входят в противоречие со средовыми требованиями, и мы видим, что архитектор последними, к сожалению, может пренебрегать.

Рисунок 3. Мусоросжигательный завод Шпиттелау (Вена)

Массовая застройка для относительно обеспеченных групп населения представляет собой компромисс между желаниями заказчика, которого представляет город или инвестор, требованиями экономии, идеалами самого архитектора. Проектируя, он вынужден опираться на средовые и эстетические концепции. Кроме того, архитектор помогает заказчику в лице городской администрации или инвестора адекватно формулировать свои эстетические и средовые требования и желания.

Рисунок 4. Застройка для представителей среднего класса в Анапе

Слияние бизнеса и государства не всегда негативно. В ряде случаев оно позволяет, с одной стороны, расширить область приложения типового архитектурного проектирования, поскольку власть идет навстречу инвесторам, а с другой ‒ несколько поднять качество архитектурного проектирования, так как в свою очередь инвесторы вынуждены прислушиваться к требованиям государства.

Таким образом, за образными решениями современных архитекторов стоят: рассмотренные здесь процессы архитектурного проектирования, поиски компромисса государства с обществом, дифференциация архитектурного проектирования на два полярных типа, возможности реализации архитектурных концепций. Поэтому для адекватной характеристики этих решений необходима соответствующая непростая реконструкция.