О роли Министерства обороны России в формировании и реализации государственной культурной политики в сфере сохранения военно-мемориального наследия в постсоветский период

Рубин Владимир Александрович кандидат исторических наук доцент кафедры истории и философии ФГБОУ ВО "Оренбургский государственный аграрный университет" 460014, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, ул. Челюскинцев, 18, УНИиПК Rubin Vladimir Aleksandrovich PhD in History  Docent, the department of History and Philosophy, Orenburg State Agricultural Academy 460014, Russia, Orenburgskaya oblast', g. Orenburg, ul. Chelyuskintsev, 18, UNIiPK seba_alex@rambler.ru Другие публикации этого автора

Спиридонова Екатерина Владимировна кандидат физико-математических наук доцент, кафедра прикладной математики, Оренбургский государственный университет 460018, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, пр. Победы, 13 Spiridonova Ekaterina Vladimirovna PhD in Physics and Mathematics Docent, the department of Applied Mathematics, Orenburg State University 460018, Russia, Orenburgskaya oblast', g. Orenburg, pr. Pobedy, 13 ekvls@mail.ru Другие публикации этого автора

В начале 1990-х гг. сфера охраны памятников испытала на себе все «плюсы» и все «минусы» рыночной экономики. Получение прибыли стало приобретать значение более жёсткое, чем когда-то партийные установки. Государство резко снизило ассигнования на культуру, в том числе и на сохранение памятников истории и культуры, мемориальных сооружений.

Как парадокс анализируемого периода мы рассматриваем то, что именно в этот временной отрезок возникли, развились, окрепли культурные практики и инициативы, зачинателями которых были как давно зарекомендовавшие себя на поприще военно-мемориальной деятельности силы в лице Министерства обороны Российской Федерации, так и новые инициативные объединения.

Внимание авторов статьи будет посвящено инициативам Министерства обороны Российской Федерации.

В течение всего советского периода Министерство обороны СССР плотно занималось военно-мемориальной работой. Многие инициативы начала 1990-х гг. брали свое начало с предыдущего периода. Так, например, 9 июня 1988 г. министр обороны СССР, генерал армии Д.Т. Язов и начальник Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота, генерал армии А.Д. Лизичев направили в военные округа директиву ^{[10, c.7]} «Об оказании помощи местным советским органам в работе по увековечению памяти защитников Родины». Суть директивы состояла в том, чтобы обеспечить проведение мероприятий, связанных с поиском захоронений, установлением имен погибших, благоустройством могил и кладбищ советских воинов.

Создание нештатного Координационного центра Министерства обороны СССР по увековечению памяти защитников Родины в конце 1989 г. также мы рассматриваем как действенную инициативу по сохранению военно-мемориальной среды в СССР, а затем и в постсоветской России ^[18]. На нештатный Координационный центр возлагались задачи обеспечения взаимодействия органов военного управления, воинских частей с партийными, государственными и общественными организациями по увековечению памяти погибших воинов, развития сотрудничества с государственными учреждениями и общественными организациями зарубежных стран ^{[23, c. 55]}.

Одной из составляющих деятельности нештатного Координационного центра был обозначен контроль за состоянием и сохранностью могил и кладбищ погибших воинов. Однако уже в самом начале организации указанного органа было ясно, что ему не под силу осуществить весь комплекс работ. На повестку дня ставился вопрос о разработке единой общесоюзной программы, в которой должно было предусматриваться проведение массового обследования всех районов СССР, где в годы Великой Отечественной войны проходили боевые действия. Отдельным пунктом стояло требование законодательно регламентировать процесс поисковой работы, благоустройства, содержания и охраны захоронений, разработки системы реконструкции, переименования и в ряде случаев демонтажа ранее установленных памятников, не отвечающих требованиям эстетики или критериям исторической справедливости.

Однако, в годы «перестройки» множились фонды и общественные комитеты с весьма сомнительной репутацией. Одиозным стал так называемый фонд «Вечная память солдатам» ^[5].

В условиях разрушения союзных структур, чехарды смены правовых режимов республик, усилия Координационного центра не приносили должного результата. Примером может служить история с директивой главнокомандующего ВМФ «О совершенствовании работы нештатных координационных центров», изданной в 1991 г. В документе отмечалось, что центры слабо влияют на работу поисковых отрядов, не точно знают, где находятся незахороненные останки советских воинов, запущенные и разрушенные памятники и могилы ^{[10, c. 8]}.

Тем временем ситуация приблизилась к критической. Армия, как и общество в целом, не могла смириться с тем, что воинские могилы и кладбища оказались в плачевном состоянии, а места перезахоронений ставили новые проблемы. Первым со страниц «Военно-исторического журнала» выступил генерал-полковник А.Н. Клейменов, занимавший должность председателя Координационного центра по увековечению памяти защитников Родины ^{[10, c. 3-10]}, который обратил внимание общественности на то, что увеличивается число произвольных перезахоронений воинов. Данные перезахоронения зачастую производились вопреки исторической логике, желаниям родственников, не смотря на протесты ветеранов-однополчан. Как следствие – обезличивание погребений, возрастание числа безымянных захоронений.

На начало 1990-х гг. остро встал вопрос о противодействии мародерству и глумлению хулиганствующих. В последние годы существования Советских Вооруженных Сил предпринималась попытка реформирования всех их структур под влиянием изменяющейся социально-политической обстановки, которая ничем не закончилась ^[4].

Еще одной попыткой самостоятельно улучшить военно-мемориальную работу было решение министра обороны от 2 июня 1991 г., основанное на директиве Генерального штаба создать Историко-архивный и военно-мемориальный центр ^[11]. На волне подъема поискового движения в целом по стране, в Вооруженных силах стали создаваться собственные поисковые объединения. Примером может служить история с созданием добровольного общества «Память Балтики». Возникнув в 1990 г. на базе яхт-клуба Ленинградской военно-морской базы, общество активно взялось за военно-мемориальную работу ^[8]. В летний сезон 1991 г. состоялась экспедиция в район Моонзундского архипелага. В ней приняло участие шесть военно-патриотических клубов. В результате проделанной работы было обнаружено место гибели тральщика «Штаг», затонувшего от немецких снарядов в августе 1941 г. По инициативе Координационного центра Тихоокеанского флота в 1990 г. в поселке Шкотов были установлены памятники крейсеру «Варяг» и летчикам морской авиации ^[8].

В ситуации отсутствия единого правового поля военное ведомство продолжало предпринимать попытки преодолеть эпизодичность и бессистемность в военно-мемориальной работе. Так, например, в 1990 г. главнокомандующим ВМФ СССР был утвержден план по координации действий военно-мемориального характера, которые практиковались на флоте. Положительный результат проявился в том, что силами двух поисковых отрядов «Долг» и «Поиск» в апреле 1991 г. в Севастополе произошло перезахоронение останков 850 человек, произведена экспертиза 50 медальонов и боевых наград ^[13].

И армия, и общество с большой надеждой ждали выхода в свет Закона об увековечении памяти погибших в боях за Отечество. Несколько улучшил ситуацию Указ Президента СССР от 8 февраля 1991 г. «О дополнительных мерах по увековечению памяти советских граждан, погибших при защите Родины в предвоенные годы и в период Великой Отечественной войны, а также исполнявших интернациональный долг» ^[19]. С воодушевлением было встречено опубликование Закона Российской Федерации от 14 января 1993 г. № 4292-1 «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества» ^[9]. Закон впервые определил то, что увековечение распространяется на память погибших в ходе военных действий, при выполнении боевых задач или служебных обязанностей по защите Отечества, это относилось и к территориям других государств; умерших от ран, заболеваний, спровоцированных боевыми условиями, а также пропавших без вести в ходе военных действий, при выполнении иных боевых задач; умерших в плену, но сохранивших честь и достоинство гражданина своей страны.

Однако, на практике оказалось, что «специального органа» по увековечению памяти на момент вступления в силу Закона не было сформировано. Никуда не исчезла пагубная традиция, согласно которой проблемой увековечения памяти погибших по-прежнему занимались различные министерства, общественные организации, некие фонды. Итогом такой «деятельности» стала плачевная судьба многих захоронений ^{[6, c. 89-90]}.

Нештатный Координационный центр Министерства обороны Российской Федерации по увековечению памяти погибших защитников Отечества в лице своего председателя А.Н. Клейменова остро реагировал на создавшуюся ситуацию. Генерал-полковник на одном из заседаний центра, проходившем в 1993 г., отмечал ^{[6, c. 90]}: «Прошедший год был для нас годом тревог за состояние воинских захоронений, особенно в прибалтийских государствах, на Украине и в Закавказье, где часто решением местных властей уничтожались памятники, проводилось перезахоронение останков павших воинов в поисках земельных участков.

В начале 1990-х гг. силами Минобороны РФ продолжала производиться паспортизация воинских захоронений для создания единой базы данных по всем воинским захоронениям. Шла работа по уточнению сведений о числе погибших воинов, местах их погребений, по выявлению личностей. Велся розыск без вести пропавших, неизвестных захоронений, проводились мероприятия по погребению останков погибших. Следует отметить активность инициатив Координационного центра по заключению международных соглашений. В конечном итоге были заключены соглашения с правительствами Италии, ФРГ, Финляндии, в которых говорилось о взаимном обеспечении сохранности иностранных воинских захоронений ^[17].

Однако «провалов» было гораздо больше. Причины крылись в отсутствии взаимодействия с главами администраций, общественными организациями, средствами массовой информации. Основательно назрела необходимость общероссийского органа, который бы руководил военно-мемориальной работой.

Попытками исправить ситуацию мы рассматриваем то, что в 1993 г., а затем в 1995 г. министр обороны Российской Федерации издал два приказа (№ 207 от 17 апреля 1993 г., № 84 от 28 февраля 1995 г.), в которых в числе требований улучшить отношение к военно-исторической работе, были озвучены следующие направления: организация военных музеев, мемориалов и комнат боевой славы; увековечение памяти погибших воинов, работа по обустройству и сохранению мест их захоронения ^[22].

Приказом № 84 от 28 февраля 1995 г. было определено создать штатные военно-исторические органы от главных штабов видов Вооруженных Сил, родов войск до штабов корпусов, эскадр включительно, а также в главных (центральных) управлениях Генерального штаба и Министерства обороны. Это делалось впервые в России. Для организации и проведения в том числе и военно-мемориальной работы в соединениях, частях, управлениях и отделах штабов решено было назначить нештатных офицеров-историков. В феврале 1997 г., в соответствии с решением начальника Генерального штаба в Вооруженных Силах была создана военно-историческая служба и стал формироваться Военно-исторический центр Вооруженных Сил РФ ^[11]. 10 апреля 1999 г. в соответствии с директивами Генерального штаба Военно-исторический центр ВС РФ был переименован в Военно-мемориальный центр Вооруженных Сил Российской Федерации. С учреждением указанного центра, а также благодаря инициативам нештатного Координационного центра, в российских Вооруженных Силах активизировалась, помимо прочего, инициатива по созданию собственных военно-мемориальных объектов.

К числу культурных практик стоит отнести инициативы, получившие международное звучание. Это образование «Совместной германо-российской комиссии по изучению новейшей истории российско-германских отношений», старт которой начался с осени 1999 г. в Германии. Решением стало поддержать проект «Советские и немецкие военнопленные и интернированные. Изучение истории Второй мировой войны и послевоенного периода ^[7]. 21 сентября 2001 г. был подписан первый российско-германский договор о сотрудничестве с ассоциацией «Военные мемориалы» (Москва) ^[14]. Началом проекта стало выявление имен погибшего офицерского состава. В 2002 г. при содействии Народного Союза Германии по уходу за военными могилами была опубликована «Книга памяти умерших советских военнопленных. Кладбище Хаммельбург, Бавария». Параллельно велась работа по выявлению судеб военнопленных сержантов и рядовых. Находки легли в основу второй книги, названной «Во имя живых. Помнить о погибших», презентация которой состоялась в Москве в апреле 2004 г. Следом, в апреле 2005 г., свет увидел двухтомник «Цайтхайн – Книга Памяти советских военнопленных». В ней содержались сведения о более 5000 военнопленных, погибших в лагере Цайтхайн в Саксонии ^[21].

Отметим, что несмотря на претензии к Закону Российской Федерации от 14.01.1993 № 4292-1 «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества» ^[9], он активно использовался Министерством обороны Российской Федерации, иными ведомствами для работы с памятными местами и сооружениями. Однако, развивается данный Закон крайне слабо, к нему не хватает подзаконных актов, он во многом устарел и дублирует другие нормативные акты.

Начало 2000-х гг. было отмечено выходом в свет ряда нормативных правовых документов, подготовленных Министерством обороны РФ в целях реализации Указа Президента РФ от 22 января 2006 г. № 37 «Вопросы увековечения памяти погибших при защите Отечества», а также рассмотренного выше Закона РФ № 4292-1. Министерство обороны выступало инициатором и автором тех решений, которые нашли закрепление в Постановлении Правительства Российской Федерации от 26 ноября 2007 г. № 802 «О мерах по реализации Указа Президента Российской Федерации от 22 января 2006 г. № 37» ^[15]. Данное постановление определило порядок осуществления расходов при подготовке и проведении мероприятий, направленных на руководство работой военно-мемориального характера, а также координацию поисковой работы.

Укреплению международного статуса Министерства обороны в военно-мемориальном деле послужил Указ Президента РФ от 1 ноября 2007 г. № 1313 «О представительствах Министерства обороны Российской Федерации в иностранных государствах, на территориях которых имеются российские воинские захоронения» ^[20]. Данный документ давал право Министерству обороны РФ открывать свои представительства в иностранных государствах для организации и проведения военно-мемориальной работы. Это оговаривалось для таких государств, как Румыния, Германия, Польша, Чехия, Китай, Литва и Венгрия.

Увеличившийся масштаб работы повлек за собой необходимость создания обобщенного компьютерного банка данных (ОБД) «Мемориал». В него стекалась информация о защитниках нашей Родины, погибших или пропавших без вести в военный и послевоенный периоды. Эту масштабную работу мы расцениваем как важнейшую инициативу Министерства обороны Российской Федерации ^{[23, c. 59]}.

Нельзя пройти мимо инициатив Министерства обороны России, связанных с созданием музеев как источников памяти о военной истории. Безусловным является то, что данный вид музеев руководствуется принципом коммеморации, то есть мобилизации памяти о конкретных военных событиях, о героях, о погибших и выживших ^[3]. Важным мы считаем и то, что военные музеи осуществляют мемориализацию мест памяти, связанных с героическими страницами военной истории, создают визуальный ряд, который формирует героико-патриотическую парадигму в национальной памяти ^[16]. К примеру, Военно-Морской Флот РФ стал инициатором создания флотских музеев, которые осуществляют военно-мемориальную работу ^[1].

Военно-мемориальная деятельность, включая и поисковую, и военно-археологическую, и реставрационно-архитектурную, и ее патриотическая составляющая нуждается в научном подспорье. И здесь на помощь приходят инициативы, исходящие от учебных и научно-исследовательских учреждений Министерства обороны РФ, специализирующихся на военной истории. Назовем в их числе научно-исследовательский институт (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил РФ. Организованный в 1966 г. он смог создать эффективную систему организации научно-исследовательской работы. На современном этапе институт решает широкий спектр задач исследовательской, экспертно-аналитической, статистической и практической направленности ^[2]. Военно-мемориальная деятельность сегодня опирается на ценнейшие труды, подготовленные указанным институтом (12-томный научный труд «Великая Отечественная война 1941 – 1945 гг.», вышедший накануне 70-летия Победы; справочное издание «Великая Отечественная война – день за днем: по материалам рассекреченных оперативных сводок Генерального штаба Красной Армии» в 10 томах и другие). Коллектив ученых Военного института систематически оказывает консультационную помощь авторам проектов памятников, панорам, диорам, и создателям музеев, посвященных памятным дням военной истории России. Под руководством Главного оперативного управления (ГОУ) Генерального штаба ВС РФ Институтом подготовлен массив информации для формирования электронного банка документов периода Великой Отечественной войны, получивший название «Подвиг народа». Он предназначен для открытого доступа в системе «Интернет».

По решению Министерства обороны России от 21 января 2006 г. был создан Специальный поисковый батальон. Основное место проведения работ было обозначено – это «Невский пятачок». Итогом работы батальона стало перезахоронение 908 военнослужащих, установление 16 имен погибших ^[12]. О роли Министерства обороны в поисковом движении общественных и общественно-государственных объединений будет рассмотрено нами при анализе инициатив поискового движения как феномена современной России, однако можно с уверенностью констатировать, что именно данное министерство на сегодняшний день является организационным и координирующим центром поискового движения.

Таким образом, несомненно, что ключевым ведомством в формировании и реализации государственной политики по сохранению военно-мемориального наследия на постсоветском пространстве является Министерство обороны Российской Федерации. Однако, необходимо оговориться, что его основное внимание сосредоточено по понятным причинам на объектах памяти с прахом военнослужащих. Оборонное ведомство активно использует в работе советскую практику военно-мемориальной работы. Также необходимо отметить важную особенность – устойчивость военно-мемориальной деятельности к экономическим кризисам и политическим трансформациям, что обусловлено особым вниманием к вопросу со стороны государства и общества.

Определенным достижением стало появление в 1989 г. нештатного Координационного центра оборонного ведомства по увековечению памяти защитников Родины. Однако, его работа не была всеобъемлющей и системной, поскольку отсутствовало общесоюзное законодательство по указанному вопросу, что, в свою очередь, приводило к негативным явлениям (например, возникновению сомнительных фондов). В условиях смены правовых режимов, распада Советского Союза происходило свертывание военно-мемориальной деятельности, что приводило в сухом остатке к обезличиванию погребений, возрастанию числа безымянных захоронений, росту мародерства и глумления над захоронениями погибших.

В 1991 г. был учрежден Историко-архивный и военно-мемориальный центр Генерального штаба ВС РФ, в начале 1990-х гг. в Вооруженных Силах РФ создаются собственные поисковые объединения («Память Балтики», «Долг», «Поиск» и другие). Данные инициативы проводились в условиях отсутствия системного планирования военно-мемориальной деятельности. Улучшил ситуацию Указ Президента СССР от 8 февраля 1991 г., который был направлен на увековечение памяти советских граждан, погибших в годы Второй мировой войны и войны в Афганистане. Основной нормативный правовой акт, действующий и на современном этапе, был принят в 1993 г. – им стал Закон Российской Федерации «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества». Однако, «специального органа» по вопросам увековечения и государственной охраны военно-мемориального наследия образовано не было, увековечением занимались различные ведомства. В итоге уничтожались захоронения и целые кладбища для освобождения земельных участков под застройку. Основными направлениями работы Министерства обороны Российской Федерации в 1990-е гг. стали паспортизация воинских захоронений, уточнение числа погибших, мест погребений, розыск без вести пропавших, международная деятельность.

В 1995 г. учредили военно-исторические органы при главных штабах, что было сделано впервые в России. В 1997 г. появился Военно-исторический центр (с 1999 г. – Военно-мемориальный центр) Вооруженных Сил Российской Федерации. Данные организационные мероприятия привели к активизации военно-мемориальной работы. Успешной инициативой стало образование в 1999 г. совместной германо-российской комиссии, которая занималась установлением судеб советских и немецких военнопленных. Подзаконные акты к Закону РФ 1993 г. появляются с началом 2000-х гг., что позволяет устранять пробелы в законодательстве, уточнять вопросы финансирования и координации военно-мемориальной работы (Указ Президента РФ от 22 января 2006 г. № 37, Постановление правительства РФ от 26 ноября 2007 г. № 802 и другие). В 2006 г. был создан Специальный поисковый батальон, Министерство активно координирует работу поискового движения. С 2007 г. Минобороны России начинает создавать свои представительства в зарубежных странах для работы по уходу за воинскими захоронениями.

Помимо этого, оборонное ведомство реализует масштабные информационные, музейные и научные проекты в сфере популяризации военно-мемориального наследия. Крупными электронными базами данных в сети Интернет стали «Мемориал» и «Подвиг народа». Создание музеев воинской славы во многих российских городах позволяет мобилизовать память населения, формирует героико-патриотическую парадигму. Научным подспорьем является деятельность НИИ (военной истории) Военной академии Генштаба Вооруженных Сил России.