Курганные захоронения бассейна р. Вилюй: малоизвестные памятники погребального обряда якутов XVII – начала XX в.

Петров Денис Михайлович младший научный сотрудник, Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН 677000, Россия, республика Саха (якутия), г. Якутск, ул. Петровского, 1 Petrov Denis Mikhailovich Junior Scientific Associate, of Humanitarian Research and Problems of Indigenous Peoples of the North of Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences 677000, Russia, respublika Sakha (yakutiya), g. Yakutsk, ul. Petrovskogo, 1 dmpetrov-92@mail.ru

Введение. Археологические памятники, в частности погребальные, являются одним из наиболее информативных источников для изучения исторического прошлого бесписьменных народов. Погребальная обрядность якутов XVII - начала XX в. характеризуется широким спектром различных способов захоронения и видов погребальных сооружений. Бытовали традиции грунтовых и воздушных захоронений, кремации тела, погребения в наземных срубах и т. д. Долгое время считалось, что до прихода русских в Ленский край и начала христианизации коренного населения у якутов не было практики грунтовых захоронений, однако современные данные доказывают ошибочность этого утверждения ^{[8; 2]}. Надмогильные сооружения в грунтовых захоронениях были представлены различными вариациями сложных срубных конструкций. Вместе с тем, в исторической литературе сложилось мнение об отсутствии в погребальной обрядности якутов практики сооружения курганов - одного из самых распространенных видов надмогильных сооружений.

Результаты исследования. Курган – это надмогильное сооружение, в виде насыпи из земли или камня, чаще всего полусферической или конической формы. Курганы встречаются на большей части Евразии и были характерны для погребальных традиций широкого круга археологических культур и этносов. На начальных этапах археологического изучения Якутии предпринимались попытки поиска курганных захоронений. За таковыми считались булгунняхи (пинго) – бугры пучения в криолитозоне, характерные для ландшафта Центральной Якутии. Е. Д. Стреловым были проведены работы с целью изучения таких «курганов» в районе сёл Большая и Малая Марха возле г. Якутска и итог оказался, по выражению автора, «…убийственный для местной археологии» ^{[11, с. 66]}. Все принятые за курганы объекты были естесственного происхождения - это убедило исследователей во мнении, что на территории Якутии традиции сооружения искусственных насыпей не существовало. В дальнейшем, целенаправленные поиски курганных захоронений на территории Центральной Якутии не предпринимались. Вплоть до настоящего времени курганами в обиходе называют булгунняхи, на которых часто встречаются одиночные грунтовые захоронения или родовые кладбища – как правило, якуты старались хоронить на возвышенностях. Известен т. н. «Тыгынов курган» - булгуннях значительных размеров, располагавшийся недалеко от озера Сайсары в черте г. Якутска и при срытии которого был обнаружен целый ряд погребений позднего средневековья ^{[4, с. 24]}.

Малоизвестным осталось упоминание о наличии настоящих курганных захоронений этнографа А.А. Попова, который в 1940-х гг. писал: «На старинных могилах срубы не встречаются. Место погребения состоит из огороженной столбовой изгородью земляной насыпи» ^{[10, с. 309]}. Автор прилагает изображения курганов на озере Ангала в Верхневилюйском улусе, а также ещё двух курганных захоронений, одно из которых приписывалось сыну князца Оногосчута - Барганча (рис. 1), другое - мальчику по имени Хонторуун, погребенному вместе с лошадью. Последнее захоронение расположено между озёрами Уолба и Ангалынгда в Угулятском наслеге Вилюйского улуса [там же, с. 322]. Широко распространённые срубные надмогильные сооружения «чардаат» с двускатной крышей и коньком А. А. Попов считал влиянием русской православной церкви.

Археологические исследования бассейна р. Вилюй - второго по количеству жителей региона Якутии - на раннем этапе археологические изыскания ограничивались вскрытием воздушных и наземных захоронений ^{[7; 12; 13]}. Планомерное изучение археологических памятников, приурочиваемых якутам, началось во второй половине 60-х гг. XX в. В 1967 г. Вилюйским археолого-этнографическим отрядом ЯГУ во главе с Н. Д. Архиповым на берегу озера Ангала на территории Ботулинского наслега Верхневилюйского района был исследован могильник из двух захоронений курганного типа, описанный А.А. Поповым.

Курган I. Погребение располагалось на восточном берегу. Надмогильное сооружение представляло собой земляную насыпь высотой в 1,4 м, обнесённую изгородью из плотно пригнанных жердей в 8 рядов, пропущенных через 12 столбов (рис. 2). Площадь основания насыпи 6х5 метров. На уровне основания земляной насыпи после зачистки было обнаружено верхнее перекрытие могильной ямы длиной 3,75 м, шириной 1,25 м у изголовья и 1,2 м у ног (по всей видимости, крышка саркофага). Внутри сруба был помещён гроб из тонкомерных бревен. Захоронение ориентировано по вектору юго-запад – северо-восток. Внутри гроба обнаружен костяк пожилой женщины. Одежда погребённой представлена меховой шапкой с бисерной аппликацией, ровдужным кафтаном, шубой и штанами из меха росомахи. Из украшений в погребении зафиксированы шейная гривна из меди и серьги в виде знака вопроса с плоскими бусинами. В сопроводительном инвентаре обнаружены деревянные миски, деревянная ложка, медный котёл, мешок из шкуры оленя с ножом в бисерных ножнах внутри, ножницы, медный колокольчик, предметы конского снаряжения и др. ^[1].

Курган II. Находился в метре к северо-востоку от первого захоронения. Надмогильное сооружение идентично кургану I: земляная насыпь площадью основания 5,7х6 м и высотой 1,5 м, обнесённая деревянной изгородью. При зачистке насыпи был обнаружен пикет в диаметре 25 см. Внутримогильные конструкции также представлены саркофагом с гробом внутри. Костяк принадлежал мужчине, был ориентирован головой на северо-восток. Покойник был одет в короткий кафтан с медными пуговицами, штаны из плотной материи, торбаза. Сопроводительный инвентарь: нож, медный котёл, кожаный мешок, посох с набалдашником из кости мамонта, предметы конской сбруи [там же].

Эти захоронения местное население приписывало герою легенд и сказаний Оногосчуту (по архивным сведениям - Болтор Ыраев) и его жене, жившим в «век войн, сражений» (як. кыргыс уйэтэ) и почитавшимся родоначальниками Оногосчутского рода вилюйских якутов. Князец этот отличался «…на редкость крепким здоровьем и счастьем, полученным им от пестрого орла» ^{[11, с. 322]}. По рассказам, в могилах Оногосчута и его жены было закопано около 30 фунтов серебра ^{[11, с. 323]}, которого не обнаружилось при раскопках. Тем не менее, богатый предметный состав могильника, включающий вещи всаднического комплекса (элементы конской сбруи, медные котлы), свидетельствует о высоком социальном ранге захороненных.

Результаты археологических работ Н.Д. Архипова не были введены в научный оборот. Материалы экспедиции отражены только в отчете для отдела полевых исследований. Вследствие этого, данные памятники остались незамеченными как исследователями, так и широкой публикой. Сам Н.Д. Архипов обозначил эти памятники как захоронения "курганчикового" типа.

В 2000-х гг. на территории Нюрбинского и Сунтарского улусов с целью изучения погребальных памятников якутов проводила раскопки Саха-французская археологическая экспедиция (MAFSO). В ходе работ было изучено несколько захоронений с насыпью, которые не были интерпретированы французскими исследователями как курганы.

Селисе (Ат Уоппут). Захоронение было обнаружено в м. Ат Уоппут Таркайского наслега Нюрбинского улуса. Местные жители приписывали данное захоронение сыну родоначальника наслега, убитому людьми из враждебного рода. Местность известна как местожительство Таркая Быркынина – исторической личности XVII в. ^{[9, с. 99]}, героя многих легенд вилюйских якутов ^{[6, с. 172]}. Гроб с останками молодого мужчины, обнесённый тремя срубными камерами, был зарыт в искусственной насыпи с площадью основания 6х7 м и высотой 0,5 м. По мнению французских исследователей, насыпь была воздвигнута из-за сильной заболоченности местности ^{[8, с. 78]}. Захоронение было разграблено ещё в древности, но, судя по богато декорированной шелком одежде погребённого, может быть отнесено к числу элитных.

К курганным захоронениям, изученным MAFSO, также можно отнести памятники Орджогон II в Кангаласском наслеге того же улуса и Булгуннях II в Бордонском наслеге Сунтарского улуса, которые характеризуются надмогильными сооружениями в виде небольшой насыпи с бревенчатой изгородью, по аналогии с курганами из могильника Ангала. Однако на сегодняшний день нет опубликованных данных, касающихся конструктивных деталей.

Таким образом, по настоящее время так сложилось, что якутские курганы не становились объектами специального изучения. Раскопки Н.Д. Архипова были единичным случаем обнаружения и описания курганов, без проведения глубокого исследования с широким географическим охватом. Французские же исследователи имеют первостепенной целью изучение палеомедицины и палеогенетики якутов, вследствие чего, интерпретации погребальных сооружений не входят в число их обязательных задач.

В наши дни изучением археологических памятников на территории Вилюйского региона занимается Нюрбинский отряд археологической экспедиции Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН во главе с автором данной статьи. Ориентируясь на материалы предшествующих экспедиций нами были проведены полевые разведочные археологические работы с целью выявления захоронений курганного типа в рамках исследования культуры вилюйских якутов. В ходе этих работ были обнаружены следующие памятники:

Буут Улгуттата. Погребение обнаружено в Кюндядинском наслеге Нюрбинского улуса на северной стороне поля Буут Улгуттата, на опушке елового леса. Оригинальное надмогильное сооружение представляет собой сложную конструкцию из земляной насыпи, поддерживаемой вертикально воткнутыми по всему периметру жердинами, скрепленными тальниковыми жгутами (наподобие якутской печи-камелька). Конструкция имеет коническую крышу, составленную из треугольных дощечек. Общий вид захоронения напоминает круглую башню (рис. 3). Высота кургана – 1,4 м, площадь основания – 3 м. Насыпь обнесена бревенчатой изгородью, в три венца с западной и восточной стороны и в два венца с южной и северной. Сквозь венцы по углам продеты четыре столба, вытесанные из пней. Длина каждой из сторон изгороди примерно равняется 3,7 м. По информации местных жителей захоронение датируется началом XX в.

Ат Харах. Курганное захоронение обнаружено на возвышенности в лесном массиве, в 2,5 км к северо-востоку от местности Буут Улгуттата, в 0,5 км к югу от озера Ат Харах. Могильный комплекс представлен двумя захоронениями, включая сам курган (рис. 4). Надмогильное сооружение в виде сильно расплывшейся песчаной насыпи, высотой около 0,4 м и площадью основаниями 4x4 м, обнесённой деревянным изгородью в четыре венца. На углах венцы скреплены продетыми в них столбами. Длина сторон изгороди составляет около 4,2 м. Другое захоронение могильного комплекса Ат Харах представлено стандартным для XVIII-XIX вв. срубным надмогильным сооружением (як. чардаат), относящимся, по всей видимости, к дохристианскому периоду, т.к. отсутствует надмогильный крест.

Атыыр Тириитэ. Могильник обнаружен в Тойбохойском наслеге Сунтарского улуса, на восточной стороне поля Атыыр Тириитэ, в опушке елового леса. В черте могильника, представленного разновременными захоронениями, выделяется группа памятников из четырех курганов. Все курганы были обнесены одной изгородью из жердин, пропущенных через столбы. Полностью сохранилась только восточная сторона изгороди. Курганы различаются по размерам: наиболее крупный имеет высоту около 1,4 м и площадь основания 3x3, остальные высотой порядка 0,4 м и площадью основания около 1,5x1 м. По свидетельству местных жителей, здесь захоронен богач с ездовыми лошадьми и двумя слугами.

Угут Кюел. Два курганных захоронения обнаружено в черте могильника XIX – начала XX в. на территории Эльгяйского наслега Сунтарского района в местности Угут Кюел, на юго-восточной стороне, в опушке леса. Курган 1 имеет диаметр 4 м, высоту – 0,5 см (рис. 5). Курган 2 имеет меньшие размеры: 2,5 м. в диаметре и 0,3 м в высоту. Изгороди курганов, за исключением нескольких фрагментов столбов с отверстиями для жердин, практически не сохранились.

Обсуждение. Все захоронения курганного типа на территории Якутии локализуются на территории трёх современных районов – Нюрбинского, Сунтарского и Верхневилюйского, расположенных в бассейне р. Вилюй. 11 курганов найдены в черте расселения якутов Жарханского (захоронения Селисе, Ат Харах, Буут Улгуттата, мог. Атыыр Тириитэ), Бордонского (Булгуннях II, Угут Кюел I-II) и Кангаласского (Орджогон II) родов, связанных общим генеалогическим происхождением ^{[6, с. 162-227]}. 2 захоронения (мог. Ангала) обнаружены на территории проживания Ботулинского рода вилюйских якутов ^{[10, с. 322]}. На основании сведений А.А. Попова наличие подобных сооружений предполагается и на территории Вилюйского района.

Рассмотрев погребальные памятники курганного типа у якутов можно выделить следующие основные конструктивные особенности: 1) Относительно небольшие размеры курганной насыпи; 2) Насыпь из мягких пород грунта; 3) Частое отсутствие околокурганных ям; 4) Наличие деревянной изгороди из тонкомерных бревен или жердин, пропущенных через столбы.

Судя по погребальному инвентарю и сопутствующему нарративу, курганные захоронения могут служить маркером элитарности - принадлежности к высшим слоям якутского общества XVII-XX вв. Прослеживается связь с коневодческой культурой, выраженная в наличии в захоронениях элементов всаднического комплекса. Топонимы Ат Уоппут (букв. «Нагулял коню жир»), Атыыр Тириитэ («Шкура жеребца») и гидроним Ат Харах («Лошадиный глаз») также приурочены к коневодческому хозяйству. Из 5 раскопанных захоронений 3 являются мужскими (Селисе, Орджогон, Ангала II,) и 2 – женскими (Булгуннях II, Ангала I).

В Центральной Якутии, несмотря на активное археологическое изучение погребальных памятников (свыше 300), захоронений курганного типа на сегодняшний день ещё не обнаружено. Допустимо, что курганные захоронения были характерны в древности для всех этнографических групп якутов и сохранились в Вилюйском регионе в качестве архаизма, в то время как у центральных и северных якутов они исчезли, уступив другим видам надмогильных сооружений. В любом случае, данную традицию можно считать этнолокальной особенностью погребального обряда вилюйских якутов.

Исследователь Вилюйского региона Р. К. Маак писал о глубокой архаичности культуры вилюйских якутов, обусловленной слабым влиянием русского населения: «… у них осталось гораздо более собственно якутской жизни и древних якутских обычаев, чем это заметно даже у инородцев Верхоянского и Колымского округов» ^{[7, с. 191]}. Консервативность традиций имелась и в погребальном обряде вилюйских якутов, на что указывают материалы археологических работ ^{[4, с. 7]}. По всей видимости, традиция возведения земляной насыпи над погребением восходит к погребальной обрядности тюркских народов средневековья, однако, стоит заметить, что практика сооружения курганов встречалась и у угорских и самодийских этносов, и что она имеет гораздо более древние корни, уходящие во времена существования скифо-сибирской культурной общности. О наличии подобных реминисценций в культуре вилюйских якутов доказывает, к примеру, обнаружение Саха-французской экспедицией в Кангаласском наслеге Нюрбинского улуса в местности Тымпы захоронения XVII в. ^{[8, с. 182-183]}, в котором был погребён мужчина со следами бальзамирования в целях сохранения тела ^{[3, с. 87]}, по аналогии с погребальными обычаями скифского населения Южной Сибири эпохи железного века. Вполне возможно, что курганные захоронения были переняты предками вилюйских якутов у автохтонного населения бассейна р. Вилюй, представленным племенами, близкими к этническим группам уральского облика (угро-самодийцам), которые, в свою очередь, могли переселяться с бассейна р. Енисей ^[5]. В таком случае понятно, почему захоронений данного типа не обнаружено на территории Центральной Якутии. Этнокультурным параллелям вилюйских якутов и угро-самодийцев будет посвящена отдельная статья. Река Вилюй, протекающая по вектору запад-восток, издревле и во все времена должна была играть роль магистрального пути, связующего бассейны великих сибирских рек Лена и Енисей.

Заключение. Захоронения курганного типа впервые были описаны А.А. Поповым и изучены в археологическом плане Н.Д. Архиповым. Однако эти материалы остались незамеченными в научных кругах, что повлекло укрепление мнения об отсутствии традиции сооружения насыпей в погребальном обряде якутов. Спорадически подобные памятники попадались и в ходе работ Саха-французской экспедиции, но они не становились объектами специального изучения. Полевые исследования Нюрбинского отряда ИГИиПМНС СО РАН выявили целый ряд курганных захоронений на территории Сунтарского и Нюрбинского районов, что подтверждает факт бытования в прошлом у якутов курганных захоронений. Об устойчивости этой традиции свидетельствуют значительный географический разброс в рамках Вилюйского региона и широкий хронологический диапазон. Специфическими конструктивными чертами якутских курганов являются относительное небольшие размеры песчаной или земляной насыпи, наличие бревенчато-столбовой ограды, отсутствие околокурганных ям. Подробное изучение данного типа погребальных памятников будет иметь большое значение для проведения этнокультурных корреляций с народами Западной, Центральной и Южной Сибири, Байкальского региона, а также степной полосы Евразии.

Иллюстрации

Рис. 1. Курганное захоронение, приписываемое некрещеному якуту Барганча, сыну князца Болтора Ыраева – Оногосчута (Верхневилюйский район). Из материалов А.А. Попова.

Рис. 2. Могильник Ангала. Захоронение князца Оногосчута (Верхневилюйский район). Из материалов Н.Д. Архипова.

Рис. 3. Курган в местности Буут Улгуттата (Нюрбинский район).

Рис. 4. Курган с изгородью, могильник Ат-Харах (Нюрбинский район).

Рис. 5. Курган I в черте могильника в местности Угут Кюел

(Сунтарский район).