Концептуальные основы «мягкой безопасности» Европейского союза в Глобальной Стратегии по внешней политике и обороне 2016 года

Введение

Безопасность является одной из ключевых категорий в системе международных отношений, а ее обеспечение – приоритетной задачей каждого государства. Изменения, которые происходят в архитектуре вызовов и угроз, всегда требуют и изменений в плане инструментах обеспечения безопасности. В конце XX и в начале XXI века произошли огромные изменения на мировой политической арене – развал СССР, война в Югославии, увеличение роли НАТО в системе европейской безопасности, цветные революции, арабская весна и как итог – новая система международных отношений. Одновременно, угроза ядерной войны между двумя сверхдержавами - СССР и США ушла на второй план вместе с угрозой их военных столкновений. На смену пришла глобализация, границы национальных стран стали более прозрачными, негосударственные акторы стали играть качественно новую роль на международной арене, а информационные и телекоммуникационные технологии стали стремительными темпами занимать приоритетное место в развитии общества. В результате, каждое государство в мире оказалось подвластно новым факторам, которые могут повлиять на его безопасность. Среди таких положительных факторов можно выделить: транспарентность границ, трудовая миграция, большие экономические возможности, интенсификация культурных связей. Среди отрицательных факторов, влияющих на безопасность в XXI веке, стоит выделить: распространение наркотиков, терроризм, нелегальная миграция, размывание национальных идентичностей, незаконная торговля оружием. Все больше стало очевидно, что на смену традиционной безопасности военного характера пришла невоенная безопасность, как комплекс преодоления социальных, экономических, природных угроз безопасности индивида и государства в целом. Произошел сдвиг в концепции безопасности – субъекта, объекта и механизмов обеспечения безопасности.

Теоретическое трактование «мягкой безопасности»

В теоретическом плане, понятие невоенных угроз безопасности стоит отнести к категории «мягкой силы» (Soft power). Это концепт 2004 г., американского ученого Джозефа Ная, который в духе неолиберализма выдвинул идею о том, что мощь государства и всех других акторов международных отношений не зависит напрямую от силового воздействия [15: 16]. Дж. Най обратил внимание мировых ученых на то, что все действия, направленные на повышение привлекательности государства, являются рычагом «мягкой силы», благодаря которым государство может достичь многого, в том числе и защиты своей безопасности. Аналогично, мягкая безопасность подразумевает сферы, которые непосредственным образом влияют на устранение угроз для ценностей государства и его жителей. Как отмечает российский ученный Е.П. Бажанов, «мягкая сила» это проецирование государством своего влияния с опорой на экономические, информационно-коммуникационные, социальные, экономические и другие гибкие рычаги; сомневаться в ее дееспособности не стоит [10: 3].

Первые упоминания «мягкой безопасности» как научной категории относятся к началу 70-х годов XX века, в рамках Копенгагенского института развития мира. Понятие «мягкая безопасность» было введено в научный оборот И. Галтунгом, который выдвинул тезис, что основой обеспечения такой безопасности должно стать межгосударственное сотрудничество и отказ от блоковых систем, существовавших в то время [2:15]. В 1983 году появляется монография еще одного эксперта Копенгагенского института – Б. Бузана «Народ, государство и страх», в которой выделяется модель «секторной безопасности», по которой существует пять секторов безопасности: политический, военный, экономический, общественный и экологический, которые тесно связаны друг с другом [13:19-23]. В своей работе Б. Бузан справедливо подчеркивает, что не интересы государства, а человек является объектом безопасности, и тем самим внутригосударственные угрозы напрямую влияют на международную безопасность. В концепции «секторной» безопасности Бузана единственным объектом на который направлен любой тип угрозы является государство, но основная угроза безопасности исходит извне, т.е. зависит не только от военных факторов, а от целого комплекса мер политики государства – политических, общественных, социальных, экономических.

Помимо И. Галтунга и Б. Бузана, нетрадиционным аспектам безопасности также уделяли внимание такие эксперты Копенгагенского института как О. Вевер и Я. де Вильде. В их концепциях общество как целостная система, которая обладает своей идентичностью и ценностями, как раз и является объектом безопасности [8: 47].

Вплоть до начала XXI века «мягкая безопасность» и «жесткая безопасность» были абсолютно разграниченными понятиями, сопоставленные друг другу по принципу угроз: нетрадиционные – традиционные и невоенные – военные. Однако, террористические акты в начале XXI века, информационная революция, нелегальные потоки мигрантов, проблемы в области энергетики и экономики сделали деление безопасности на «мягкую» и «жёсткую» сложным и условным. Российский эксперт О.П. Иванов в одном из своих трудов подчеркнул: «В современных условиях природа безопасности и природа угроз настолько трансформировалась, что традиционный подход к безопасности стал считаться недостаточно эффективным. В теории и практике безопасности появились новые понятия как идиосинкретичность, асимметричность и ассиметричные угрозы, которые либо не играли существенной роли, либо вообще отсутствовали ранее. Они получили свое выражение в виде терроризма и экстремизма, межнациональной, религиозной вражды и сепаратизма. Глобализация и информационная революция усилила негативный фон, на котором эти тенденции получили свое развитие. Относительная предсказуемость и определенность в эволюции международных отношений и тенденций в области безопасности сменились большей непредсказуемостью и неопределенностью» [5: 11]. Именно по всем перечисленным причинам концепт «мягкой безопасности» до сих пор не получил точного теоретического осмысления. В российской науке под ним чаще всего понимается спектр невоенных угроз и нетрадиционных - невоенных инструментов обеспечения безопасности. Российский эксперт в области безопасности Т.Г. Пархалина подчеркивает важность понимания роли «мягкой безопасности» с точки зрения невоенных угроз – экономии, прав человека, социальных проблем ^[7]. В невоенном ключе «мягкую безопасность» трактовали и другие российские ученые – Г.О. Яровой и М.А. Троицкий. Стоит выделить и работу С.А. Макарычева, который за основу классификации безопасности берет объект: в понимании «жесткой безопасности» объектом является государство, тогда как в центре «мягкой безопасности» находится человек. Макарычев подчеркивает, что субъектом безопасности выступает не только государство, но и гражданское общество, неправительственные организации и другие структуры. Так же, Макарычев предложил трактовать географические границы по-другому: мягкая безопасность распространяется за пределы территории государства; больше всего она может быть достигнута общими усилиями, на региональном или трансрегиональном уровне [8:47]. Начиная с 90-х годов прошлого века, появляется еще одна «смежная» категория мягкой безопасности – «гуманитарная безопасность», направленная на безопасность человека (human security), безопасность локальных миров и сообществ, безопасность интересов человека [11:146].

Концептуальные основы «мягкой безопасности» в Глобальной Стратегии ЕС 2016 года

Если рассматривать Глобальную стратегию Европейского союза по внешней политике и политике безопасности 2016 года в контексте определений «мягкой безопасности» российских ученых, можно определить четкую интенцию ЕС на выстраивание общей системы безопасности на транрегиональном уровне, инструментами «мягкой силы» и определение угроз сквозь призму «мягкой безопасности».

В предисловии к документу Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини говорит о потенциале Европейского союза, которому нет равных, о плотной сети дипломатических представительств во всех уголках планеты, об одной из первых трёх экономик мира и о том, что ЕС инвестирует в сотрудничество в целях развития мирового сообщества больше, чем все остальные страны мира вместе взятые. Могерини в данном предисловии подчеркивает, что термин «глобальная» в названии Стратегии не имеет географического охвата – Стратегия нацелена на миростроительство как в Европе, так и вокруг нее. В центре внимания данной Стратегии находится социальное измерение устойчивости Европы – борьба против терроризма, развитие открытых обществ, соблюдение прав человека, создание новых рабочих мест [14: 3-5]. Само название Стратегии «Общее видение, единый подход» определяет пространство ее охвата – речь идет не только об Европейском союзе, а о всей Европе, что подтверждает определение «мягкой безопасности» С.А. Макарычева как трансрегиональное понятие, а политику ЕС, взятую для основы Стратегии как континентальную [9: 209]. В Стратегии не получила развития периодический возникающая идея создания европейской армии как инструмента отстаивания интересов Европы, которую в марте 2016 г. Вновь озвучил глава Еврокомиссии Ж.К. Юнкер [12: 166].

Первая часть Стратегии посвящена ценностям и жизненно важным интересам Европейского союза. Их выделено четыре: мир и безопасность, процветание, демократия и правовой мировой порядок. В абзаце 1., который посвящен безопасности как ключевому интересу ЕС, нет упоминания военной безопасности в традиционном понимании безопасности как «жесткой». В первой же фразе упоминается, что ЕС будет способствовать сохранению мира и обеспечивать безопасность и своих граждан, и граждан региона. Однако, как инструмент обеспечения этой безопасности упоминается поддержание мира у соседей и окружающих ЕС регионах путем содействия безопасности людей и работы во благо стабильного мира. В абзаце 2. процветание трактуется как «благосостояние, которое должно быть общим» [14:14] и достигнуто благодаря мировому экономическому росту за счет сильного внутреннего рынка ЕС и отрытой международной экономической системы. Стоит выделить прагматичность учета современной обстановки в мире со стороны ЕС, ведь ЕС в данной части Стратегии открыто признает, что большая часть мирового роста в экономии будет приходиться на страны, не являющиеся членами ЕС. В абзаце 3. посвященном демократии, как одной из ключевых ценностей говорится о защите демократических обществ с помощью правосудия, плюрализма, уважения разнообразия культур, отсутствия дискриминации и солидарности. Стоит отметить ключевую фразу в данной части Стратегии, которую никак по-другому нельзя определить кроме как аспект «мягкой безопасности» или тождественной ей «мягкой силы»: «Приверженность нашим ценностям определяет уровень доверия к нам и степень нашего влияния в мире» [14:
17]. В данной фразе прослеживается цель Европейского союза работать над рычагами «мягкой силы» по Дж. Наю – привлекательности, доверии и влиянии. В последнем, 4. абзаце, ЕС делает упор на правовой мировой порядок, а за его основу берет право, Организацию Объединенных Наций и многосторонность. Особенно стоит выделить, что ЕС разделяет европейскую заинтересованность содействовать вместе на международной арене, т.е. прослеживается тенденция как субрегионального, так и трансрегионального партнерства.

Вторая часть стратегии посвящена принципам, которые направляют внешние действия Европейского Союза: единство, взаимодействие, ответственность и партнерство. Особое внимание в данной части Стратегии уделяется взаимодействию и установлению контактов с другими игроками глобальной цепочки международных отношений и отвержению какой-либо изоляции от внешнего мира. Диалог, поддержка и инновационные формы сотрудничества будут осуществляться не только с государствами, но и с гражданским обществом и частным сектором, что подтверждает аспект «мягкой безопасности» в Стратегии посредством рассмотрения нетрадиционных акторов международных отношений – общество, НКО, частный сектор.

Самая большая часть Глобальной Стратегии Европейского союза посвящена приоритетным направлениям его деятельности:

- Безопасность Европейского союза;

- Устойчивость в странах, которые расположены к югу и востоку от Европейского союза;

- Комплексный подход к конфликтам и кризисам;

- Региональные системы, которые открыты к сотрудничеству;

- Глобальное управление XXI века.

В параграфе 1., посвященном безопасности союза вместо определения основных угроз безопасности Европейского союза или Европы перечислены основные опасности: терроризм, угрозы гибридного характера, климатические изменения, экономическая нестабильность и проблемы в области энергетических поставок. Традиционные или так называемые в классическом понимании «военные угрозы» не упоминаются. Дальше в Стратегии прерогативой становится борьба с терроризмом посредством углубления работы в области образования, стратегических коммуникаций, культуры, молодежной политики, препятствии радикализму, расширении сфер взаимодействия с гражданским обществом. Опять четко прослеживается перевес на нетрадиционные, более социальные методы обеспечения безопасности, направленные прежде всего на человека.

Параграф 2. полностью ориентирован на соседние страны Европейского союза, расположенные на юге и востоке от него. В данной части Стратегии упор делается на ключевой роли ЕС в качестве гаранта государственной и социальной устойчивости в соседних странах. Присущие тенденции в некоторых соседских странах ЕС, представляющие угрозу безопасности Европы – межэтнические неприязни, нерешенные территориальные споры, национальная и религиозная вражда, вовсе и не упоминаются. Как отмечается дальше в Стратегии, осуществление устойчивости и стабильности в Европе должно быть построено на добрососедских отношениях, дальнейшей интеграции в ЕС, развитии тесных отношений в экономии и образовании со всеми регионами вокруг ЕС, сотрудничестве в области миграции, а ключевая составляющая всех этих целей – устойчивое общество. Если сослаться на трактовку «объекта мягкой безопасности», можно проследить логику Европейского союза рассматривать современные угрозы безопасности, как действующие напрямую, минуя формальную, географически расположенную структуру безопасности; они, в первую очередь, угрожают личности, потом обществу, а потом государству, союзу или Европе. Это оправдывает концепцию «мягкой безопасности» ЕС заложенную в Стратегии – прежде всего защитить потребности человека, дать ему шанс на достойную жизнь, работу, свободу перемещения, создать процветающее общество во всей Европе.

Параграф 3. Глобальной Стратегии Европейского союза под названием «Комплексный подход к конфликтам и кризисам» в фокусе внимания ставит многосторонний, а не военный подход в предотвращении, урегулировании и разрешении конфликтов на всем пространстве земного шара. В этом контексте, ЕС открыто заявляет о своем хорошем опыте в миротворчестве, дипломатии, поддержании диалога и стремлении к подписанию соглашений, направленных на поддержание мира во всех уголках мира. Можно сказать, что ЕС отчетливо понимает, что процесс глобализации усиливает взаимозависимость стран и только взаимовыгодное сотрудничество может стать основой в борьбе против вызовов и угроз международной и национальной безопасности ^[6].

Предпоследний параграф 4. рассматривает вопросы сотрудничества в рамках региональных систем. Здесь ЕС открыто говорит о том, что готов сотрудничать со всеми регионами и странами по принципу паритета – с Россией, США, Азией, странами Средиземноморья, Ближним Востоком и Африкой. ЕС выступает за общую глобальную ответственность и сочетание двусторонних, субрегиональных, региональных и межрегиональных отношений, подчеркивая, что ЕС не хочет предлагать собственную модель сотрудничества, а ожидает вдохновения и предложений от всех регионов.

Последний 5. параграф Стратегии демонстрирует приверженность ЕС идее глобального управления XXI века. В данном параграфе ЕС изложил свое видение будущего – проведение широкомасштабных реформ как внутри союза, так и вне его, углубление связей со внешним миром, инвестиции в совместные проекты нацеленные на улучшение качества жизни. В заключении подчеркнуто, что Европейский союз будет выступать в качестве связующего звена, координатора и посредника в рамках сети игроков.

В заключении Глобальной Стратегии Европейский союз подытожил свои направления и механизмы действия – следование своим ценностям, наращивание доверия внутри союза, увеличение своей привлекательности, сотрудничество со всеми странами и структурами мира. Однако, не смотря на четкую тенденцию наращивания аспектов «мягкой силы» которая очевидна во всех параграфах Стратегии, в самом конце ЕС заявляет, что одной «мягкой силы» недостаточно и что ЕС должен повысить свою эффективность в сфере обороны и обязательно направлять 20% оборонного бюджета на закупку современного оборудования [14:44].

Основные выводы

Вследствие изменения характера вызовов и угроз безопасности в XXI веке перед Европейским союзом со всей очевидностью встал вопрос адаптации к новой среде безопасности. С этой целью в 2016 году была разработана Глобальная Стратегия ЕС по внешней политике и обороне. Для полного ответа современным вызовам и задачам, ЕС в данной Стратегии особое внимание уделил инструментам «мягкой безопасности», которые позволили бы более эффективно бороться против терроризма, нелегальной миграции, предотвращать конфликты, объединяться и сотрудничать ради стабильного и процветающего мира.

Европейский союз уже приступил к реализации намеченных целей в Глобальной Стратегии 2016 года: в 2017 году было принято решение о создании Центра военного планирования и управления; возобновилась работа над Постоянным структурированным сотрудничеством по вопросам безопасности и обороны (The Permanent Structured Cooperation, PESCO), а в 2018 году страны ЕС согласовали дорожную карту реализации данной программы. Партнерство со странами Западных Балкан и Турцией в рамках «Европейской политики соседства» с целью их дальнейшей интеграцией в союз набирает обороты, и как отмечается в Стратегии, имеет тенденцию к интенсификации. В этом контексте необходимо дополнить, что с 2009 года ЕС работает и в двух форматах – «Восточное партнерство» и «Средиземноморская инициатива» (бывшие страны СССР). В Стратегии, отмечается, что ЕС будет способствовать развитию «устойчивости» в этих странах и сделает возможным их приобщение к европейским ценностям и уровню жизни. Как еще один элемент «мягкой безопасности» в Стратегии ЕС отмечается стремление заключить Трансатлантическое соглашение о торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП) с США.

Обеспечение «мягкой безопасности» существенно бы расширило коридор внешнеполитических возможностей Евросоюза и существенно бы понизило риски «жесткой безопасности». Формирование концептуальной основы для обеспечения «мягкой безопасности» в Европе в общих чертах завершено Глобальной Стратегией по внешней политике и обороне 2016 года. По многим из направлений, ЕС уже активно работает. Это дает надежду, что в будущем безопасность в Европе поднимется на качественно новый уровень.