Практика перевода ондатрового промхоза на основы самостоятельного баланса на севере Читинской области в 1949–1950 гг.

Беспалько Денис Николаевич кандидат исторических наук доцент, кафедра Отечественной истории, Забайкальский Государственный Университет 672039, Россия, Забайкальский край, г. Чита, ул. Александро-Заводская, 30 Bespal'ko Denis Nikolaevich PhD in History Docent, the department of Russian History, Transbaikal State University 672039, Russia, Zabaikal'skii krai, g. Chita, ul. Aleksandro-Zavodskaya, 30 bespalkodenis84@mail.ru Другие публикации этого автора

Практика перевода промыслового хозяйства на основы самостоятельного баланса на севере Читинской области впервые была осуществлена в конце 1940-х гг. на базе созданного Каларского ондатрового хозяйства (КОХ). В его теоретическое обоснование закладывались универсальные принципы хозрасчета, получившие широкое распространение лишь в 1960-е гг. Среди них выделялись положения, по которым промхоз должен был в финансовой форме соизмерять все свои затраты на воспроизводство, добычу пушной продукции и биотехнические мероприятия с конечными результатами хозяйственной деятельности; покрывать расходы и имеющиеся издержки производства доходами от реализации заготовленной продукции, причем не только из категории пушно-мехового сырья, но так же рыбной, ягодно-ореховой и т.д.^[5].

Ввиду недостаточного государственного финансирования, на местном уровне предполагалось, что принципы рентабельности и самоокупаемости станут важнейшей составляющей промхоза, способного в суровых природно-климатических условиях выдержать конкурентную борьбу за существование с районной заготовительной конторой (РЗК) Каларского РайПО. Тем самым, значительно улучшив показатели планового опромышления охотхозяйственной территории и качество добываемой пушнины.

Опыт разведения ондатры в Советском Союзе с 1927 г. показывал, что затраты на добычу и первичную обработку пушно-мехового сырья в разных климатических зонах будут иметь свои особенности, которые необходимо учитывать при формирующейся структуре промыслового комплекса хозяйства ^{[16, с.39]}. В Каларском районе предпочтение данному виду отдали по причине наличия огромного числа естественных водоемов с богатой кормовой базой, что теоретически обеспечивало высокую продуктивность при наименьших затратах труда и средств на единицу продукции. Другие пушные виды, успешно акклиматизирующиеся на территории Восточной Сибири – бобр, енотовидная собака и американская норка, в силу разного рода причин не подходили для разведения в местных условиях.

Историография данной проблемы очень скудна, т.к. специальных монографических исследований о развитии охотничье-промысловых хозяйств в регионе не проводилось. Имеются лишь отрывочные статейные материалы 1960-х гг. Иркутского сельскохозяйственного института ^[1]. Выводы, представленные в них, во многом схожи с заключением об акклиматизации пушных зверей в Читинской области, от 1941 г. заведующего кафедрой позвоночных Московского Госуниверситета А. С. Фатисова. Ондатровое производство в целом является хорошим подспорьем экономике народного хозяйства, но бесконтрольное разведение зверька в естественных для него условиях может привести к необратимым последствиям. Вероятным исходом является нарушение экологического баланса района, разрушение традиционных биоценозов, являющихся источником мясной и пушной продукции, распространение инфекционных заболеваний, переносчиком которых является ондатра ^{[8, л.27]}. Далее следуют аналитические материалы, представленные в периодическом издании Каларского района, в газете «Северная Правда». Группа областных и районных охотоведов, изучая опыт развития ондатроводства в СССР, считала, что осторожный эксперимент с абсолютно новым видом млекопитающего, должен способствовать улучшению охотничье-хозяйственных основ севера. Критиковалась изначальная организация труда, непродуманность в выборе мест выпуска племенного материала и территориального разграничения производственно-промысловых участков ^{[18; 21]}.

Источниковой базой статьи послужил комплекс документальных материалов, представленных в фондах ГАЗК (Государственный Архив Забайкальского Края). Фонд Р-1649, от Управления охотничьего хозяйства администрации Читинской области: отчеты директора КОХ, начальника Управления охотхозяйства В. П. Евладова и результаты работы охотоведческой экспедиции 1950 г. В. И. Вигского. Фонд Р-908, Земельный отдел исполнительного комитета Витимо-Олекминского окружного Совета депутатов трудящихся с. Калакан: документы о комплексном исследовании потенциала охотничьих ресурсов региона. Фонд Р-772, Каларский райсельхозотдел: статистические сведения, о включении ондатры в сезонные заготовки.

В начале 1930-х гг. на территории Витимо-Олекминского национального округа (из которого в 1938 г. выделяется Каларский район) создаются благоприятные условия для организации ондатрового промхоза^{[3, с.70–79]}. Его создание отражало стремление областных властей найти временную замену соболю, практически истребленному на севере и разнообразить видовой состав промысловой фауны ^{[11, лл.2–3]}. Выпущенный в местные озера племенной материал ондатры в короткие сроки освоился, дал приплод и с конца 1930-х гг. начинается плановая добыча зверька^{[9, л.4; 7, л.38]}. 1940-е гг. стали временем хозяйственного застоя, случившегося по причине войны и трудности восстановительного периода. Хозяйство толком не финансировалось, не укомплектовывалось штатными рабочими, отсутствовали специальные технические средства и постоянно ощущался дефицит орудий лова. Организация труда находилась в плачевном состоянии^{[11, л.15]}.

Таблица 1. Динамика заготовок ондатры по производственным участкам: 1936–1949 гг.

Такая ситуация продолжалась вплоть до осени 1949 г., пока новый директор Б. А. Киршфельд не принимает инициативное решение ходатайствовать в г. Читу о переводе КОХ на самостоятельный баланс с правом заготовки на его территории всех видов цветной пушнины. Предлагалось вывести хозяйство из сферы финансового влияния Каларского РайПО, руководство которого практически не уделяло должного внимания развитию ондатрового сектора промыслов. Он сумел убедить областное управление охотничьего хозяйства, что узкая специализация промхоза и одностороннее его развитие экономически невыгодно. Это приводит к чрезмерному напряжению трудовых ресурсов в промысловый сезон и к значительному недоиспользованию рабочей силы в летний период. В то время как сезонность отдельных промыслов, несовпадающая по времени, создает естественную основу для объединения их в единый хозяйственный комплекс. При многоотраслевом хозяйстве будет обеспечиваться круглогодичная занятость штатных рабочих, постоянно запрашиваемых, но не выделяемых единиц техники и транспортных средств ^{[11, лл.18–20]}. В порядке экономического эксперимента, областные власти данное решение поддержали указом под № 652, о мерах по укреплению хозяйственных основ ондатрового промхоза на севере области ^{[12, л.71]}.

На этом основании за промхозом была закреплена, а затем приписана к нему значительная территория в следующих границах: Западная: Фарватер р. Витим от устья р. Калар до административной границы с Иркутской областью. Северная: Северная граница Каларского района до истоков р. Сюльбан, вниз по р. Сюльбан до зимовья Перевал, далее по южному склону хребта Кадар до Соломатовского порога. Юго-Восточная: От Соломатовского порога по северному склону хребта Удокан, далее по фарватеру р. Лурбун до истока, по хребту Удокан до административной границы с Тунгокоченским районом в верховьях р. Токсимо, по административной границе с Тунгокоченским районом до р. Калар, далее по левому берегу р. Калар ^{[12, л.72]}. Таким образом, общая площадь хозяйственной территории составила порядка 1600 км² и подразделялась на 3 производственных и 7 промысловых участков. Необходимо сразу же отметить, что в районе охотхозяйственной территории отсутствовали линии связи и нормальные грунтовые дороги. Основное транспортное сообщение и грузоперевозки осуществлялись только в зимний период времени с установлением санного пути, на оленьих упряжках.

С осени 1949 г. новой формой организации промыслового труда в КОХ становится система индивидуального закрепления промысловых водоемов за штатными охотниками-ондатроловами, ежегодно заключающих с райпотребсоюзом договор на заготовку и сдачу пушнины. В случае резкого увеличения промыслового поголовья, предлагалось привлекать к делу заготовок сезонных ондатроловов из числа местных колхозников, заключая с ними договоры содействия. Отлов должен был производиться только на закрепленных участках. Запрещалась внеплановая добыча на водоемах, содержащих наиболее здоровые семьи будущего племматериала. На охотников хозяйства в пред- и послепромысловый периоды возлагались так же дополнительные задачи: на своих участках они должны были осуществлять регулярный учет зверька, проводить биотехнические мероприятия и соблюдать установленные нормы отлова ^{[14, л.22]}. Борьба с браконьерством в их компетенцию не входила, поскольку охрана госохотфонда на севере, как одна из основ национальной безопасности государства, находилась в зачаточном состоянии.

Для сбалансированного использования имеющихся биологических ресурсов, рабочей силы и скудной материально-технической базы, предполагалось в будущем задействовать дополнительные промысловые отрасли. Среди них можно выделить рыболовство, разведение черно-бурых лисиц, заготовку кедровых орехов, изготовление на продажу из собственного сырья комплектов одежды и т.д. Данные меры могли существенно укрепить экономические показатели промхоза и способствовать его полноценному функционированию с постепенным повышением уровня финансовой самостоятельности. В неурожайные для ондатры годы, эти отрасли могли стабильно поддерживать промхоз на плаву. Подсобные отрасли, не дающие товарной продукции, такие как заготовка сена, транспортное оленеводство, заготовка дров и т.д. в план не включались, поскольку всем этим занимались исключительно колхозы.

Расстановка рабочей силы, распределение материально-технических средств добычи и передвижение по территории промысловых участков, своевременное обслуживание охотников на промысле напрямую зависели от наличия биологических ресурсов. Поэтому, важным элементом руководства промхозом должна была стать постоянно действующая служба прогнозов, перспективного планирования и предпромысловой разведки. Всесезонные наблюдения и средневзвешенная оценка уровня численности ондатры на водоемах и других видов, дающих цветную пушнину, их плотность обитания, общее состояние здоровья каждой популяции, ожидаемый урожай основных кормовых ресурсов и т.д. должны были быть поставлены на постоянную основу.

Штат промхоза при этом был немногочисленным. В административном аппарате максимальная численность сотрудников не превышала 9 человек. Далее следовало несколько десятков постоянно задействованных ондатроловов, профессиональных стрелков из местных колхозов и разнорабочие. Остальные охотники, в разные годы их численность колебалась, были из числа городских любителей и подростков, проживающих в окрестных селах ^{[11, л.16–17]}. Оплата труда изначально находилась в ведении бухгалтерии Каларского РайПО и была строго фиксированной, с небольшими пайковыми надбавками. С переводом промхоза на самостоятельный баланс система заработной платы изменилась, к окладу начислялись дополнительные выплаты за своевременную и качественно выполненную работу. То есть, вводилось премиальное стимулирование за качественно обработанную пушнину с низким выходом брака при отстреле или ловле стационарными ловушками.

Таблица 2. Сотрудники КОХ и их заработная плата

После перехода КОХ на самостоятельный баланс, у него неминуемо усложнились и без того непростые вопросы переработки и сбыта пушной продукции, внедрения новых технологий добычи, привлечения высококвалифицированных специалистов рабочей силы и урегулирования взаимоотношений с Каларской РЗК. Часть организационных вопросов промхоз в местных условиях решить самостоятельно не мог. Ему передавались сравнительно узкие возможности взаимодействия с другими ведомствами и учреждениями^{[17, с.37]}. Большими правами в этом отношении располагало областное управление охотничьим хозяйством. Предполагалось, что со временем оно станет основным звеном в системе управления этой отраслью народного хозяйства, будет инициатором новой системы планирования и экономического стимулирования. К сожалению, первый опыт оказался не совсем удачным, поскольку управление охотхозяйства предпочитало лишний раз не рисковать и не проявлять настойчивых инициатив.­

В октябре 1949 г., после выделения КОХ на самостоятельный баланс, заготовительная контора Каларского РайПО потеряла часть доходов от заготовок на территории хозяйства цветной пушнины, т.к. право на заготовки перешло непосредственно промхозу. Руководство РайПО желая вернуть прежние доходы и статус полноценного заготовителя начинает строить деятельности КОХ всевозможные препятствия, сознательно не желая видеть существенной разницы между прежней заготовительной организацией и новой формой ведения охотничьего хозяйства, каковым стало последнее. В начале промыслового сезона 1949–1950 гг. РайПО саботирует все областные распоряжения, направленные на поддержание хозяйственной деятельности промхоза: 1) задерживает денежный аванс, предназначенный для ведения заготовок, 2) настраивает против него коллектив профессиональных охотников, убеждая, что у хозяйства нет средств на оплату труда. Промхоз остался без денег, т.к. областные власти вовремя не выделили необходимой суммы в 110 тыс. руб. на проведение заготовительных мероприятий ^{[11, л.19]}. Охотники района приходили к начальству КОХ заключать необходимый договор на отлов ондатры и заготовку другой пушнины. Но хозяйство не имело средств для выплаты даже аванса, поэтому охотники шли заключать тот же самый договор в РайПО ^[21].

Облпотребсоюз, вместо того, чтобы вмешаться в происходящие на севере склоки, проявил откровенное малодушие. При обращении заведующего РЗК Каларского РайПО тов. С. Золотуева в мае 1950 г. с просьбой разрешить заготовку пушнины на территории КОХ, по причинам: 1) отказа Б. А. Киршфельда выдать лицензии на отстрел соболя и наличия уже заготовленных, но осевших шкурок зверька, 2) отсутствия на Чарском заготпункте приема шкурок ондатры, последовало разрешение принимать соболиные шкуры без лицензий и обеспечить приемку ондатры на тех участках, где нет обслуживания КОХ ^{[12, л.74]}. Директор промхоза действительно запретил штатным промысловикам заниматься весенними заготовками ондатры, т.к. это являлось нарушением охотничьего законодательства ^{[10, л.61]}. Весенний промысел зверька был приостановлен на неопределенный срок.

Тем не менее, давление на хозяйство с каждым месяцем усиливалось, и, в конце концов, привело к созданию благоприятных условий для финансовых махинаций. Иркутская пушная база являлась главным закупщиком пушно-мехового сырья Читинской области, и в РайПО воспользовались незнанием иркутян относительно обстановки вокруг Каларского промхоза. Деньги, за отгруженную ондатровым хозяйством пушнину, Иркутская база перечислила через госбанк вместо расчетного счета КОХ, на расчетный счет Каларского РайПО. Основанием послужила телеграмма заведующего РЗК Каларского РайПО тов. С. Золотуева в Иркутск. В которой на полном серьезе указывалось, что директор КОХ Б. А. Киршфельд на пушнину Каларской РЗК не имеет ни каких прав, а соответственно у хозяйства нет и быть не может законных заготовительных точек. Поэтому, все денежные средства за пушнину должны быть перечислены через госбанк на счет РайПО. Директор КОХ неоднократно предупреждал о незаконности таких действий и будущих последствиях. Руководство Иркутской базы спохватилось только в начале лета 1950 г., 4 июня отправив телеграмму Каларскому РайПО Читинского ОПС, в которой извещало об ошибочности перечисления суммы 59598,62 руб. на счет РайПО, за место КОХ и требовало эти деньги вернуть ондатровому хозяйству ^{[12, лл.74–75]}.

Последствия оказались предсказуемыми. Не имея денежных средств или иной балансовой возможности эквивалентной им, хозяйство было не в состоянии расплачиваться с охотниками за предлагаемую к сдаче пушнину, вследствие чего она не заготовлялась. Районная администрация, вместо оказания содействия в укомплектовании штатными рабочими, сквозь пальцы смотрела, как происходил нажим на тех, кто добровольно вливался в коллектив нового промхоза. Таких, негласно, считали единоличниками и в произвольном порядке урезали территорию приусадебных участков. По закону, постановлением Совета Министров СССР от 20 ноября 1948 г. за № 4352, колхозник имел право на 15 соток подсобного участка. В результате необоснованных и незаконных действий местного партактива, рабочие, напуганные постановкой перед фактом ущемления земельных прав, уходили из КОХ. Эта участь не миновала даже заведующих производственными участками ^{[12, л.76; 19]}.

Техническое обеспечение КОХ оставляло желать лучшего. 1600 км² – очень большая территория, ее невозможно полноценно эксплуатировать без транспорта. Но, транспортные средства на большинстве промысловых участков отсутствовали, следовательно, заброска охотников на удаленные водоемы производилась с задержкой или вовсе не осуществлялась. Гребные лодки были в 1948–1949 гг. изготовлены самими сотрудниками промхоза, дополнительное оборудование их маломощными моторами даже не обсуждалось в виду отсутствия средств^[19]. Необходимое количество самоловных орудий добычи были завезены только к осени 1950 г.^{[2, с.70]}.

Находясь на самостоятельном балансе, хозяйство не сумело развернуть своей производственной деятельности. Виной тому послужили бюрократические проволочки и неконкурентоспособность последнего по отношению к РЗК РайПО, имеющего многолетний заготовительный опыт и оборудованные базы хранения продукции. К 1950 г. получив необходимые орудия лова, КОХ не смогло организованно, как это было ранее, по осени начать заготовку пушнины. Угодья были разбиты и закреплены за отдельными ондатроловами и сезонными охотниками. Промысел должен был начаться 1 сентября, но так и не начался. Хозяйство вновь передается Каларскому РайПО, не успев доказать свою рентабельность.

Произошедшая перетрубация оказала отрицательное воздействие на организацию, как хозяйства, так и самого РайПО. Постоянные ондатроловы промышляли на закрепленных за ними ондатровым хозяйством участках, но среди сезонных охотников началась путаница. Добыча пушнины осуществлялась бессистемно и без учета численности промыслового вида. Случившаяся обезличка угодий создала условия для переопромышления зверька на одних участках и недоопромышления на других. Что напрямую вело к отрицательным последствиям для воспроизводства поголовья ондатры в будущем сезоне. На 1950 г. заготовлено было менее 70 % от возможного, всего 11333 шкурки. Витимский производственный участок дал 9986 шт. (89,2% от общего количества), Кокоревский участок 150 шт. (менее 1%), Чарский 1197 шт. (10, 8% от общего количества) ^{[12, л.82]}. Наиболее удаленный участок, Чарский, оказался недоопромышленым. Из 1197 шт. шкурок 997 добыто охотниками любителями и подростками, и лишь 200 охотниками эвенкийских колхозов им. Ворошилова и Красный таежник. Хотя по плану, подкрепленному надежными сведениями охотников-промысловиков и рабочими, с Чарского можно было взять не менее 8544 шт. В следующем сезоне 1951–1952 гг. предполагалось заготовить минимум 5000 шт., иначе, выев корма, ондатра могла погибнуть от голода в зимнее время года ^{[12, лл.83–84]}. Эти расчеты строились по принципу распространения на промысловый участок данных среднего выхода с гектара (га) гнездопригодной площади Витимского производственного участка. Гнездопригодная площадь Чарского участка равнялась 712 га, а средний выход с га гнездопригодной площади Витимского участка был 12 шт. Соответственно, 12 шт. помножив на 712 га, мы получим 8544 шт. Витимский же, ближе всего расположенный к населенным пунктам, наоборот, оказался под прессом максимальной промысловой эксплуатации, что привело к снижению численности зверька и сокращению его добычи в течение нескольких следующих сезонов. Таким образом, РайПО не сумело воспользоваться всеми преимуществами подготовительной работы проделанной за год до этого.

Правильное решение производственных задач на территории промхоза, производственные участки которого оказались, рассредоточены на огромных малонаселенных пространствах, слабо обеспеченных дорожной сетью и отсутствующей линией связи, отличается многими специфическими трудностями. Перевод на основы самостоятельного баланса требовал комплексного решения огромного числа хозяйственных задач, слабо реализуемых в середине XX века. Необходимые для этого административно-экономические предпосылки еще только создавались. В результате, на самостоятельном балансе КОХ продержался менее года.

Гармоничное развитие промхоза было возможным при упоре не на максимальный, а оптимальный объем выпуска ондатровой продукции. При этом, критерием оптимальности являлось, с одной стороны, возможность полной и быстрой реализации добытой пушнины и иной промысловой продукции (в данном случае выполнение плана госзаказа), а с другой, качественное и своевременное удовлетворение общественной потребности в ней. Реализация на практике данного критерия, позволяла хозяйству выйти из периода застоя экстенсивного пути и начать реализацию программы интенсивной эксплуатации имеющихся ресурсов.

Организация ондатрового хозяйства, как показал данный практический опыт, будет рентабельным, давать государству постоянный доход и дальше развиваться только в том случае, если своевременно обеспечить его средствами, необходимым оборудованием и профессиональным штатом сотрудников. Важной составляющей является правильная организация труда, с четким распределением производственных участков между постоянными и сезонными охотниками-ондатроловами ^{[4, с.113]}. Ондатроводство, как специальная звероводческая отрасль охотничьего хозяйства, должна существовать на основах самостоятельного производства, без зависимости от торгующей организации РайПО или РЗК. В противном случае хозяйство быстро придет в упадок и затраченные на него усилия пропадут даром ^{[15, с.85–87]}.

Кроме того, необходимо отметить еще одну немаловажную деталь. Сложность и большой объем работы по ведению ондатрового промыслового хозяйства, связанный с огромной и труднодоступной территорией совершенно исключает совмещение этой работы с заготовками других видов пушнины. Данная практика в Каларском районе дала отрицательный результат. Заготовка всех видов пушно-мехового сырья поглощала основное внимание руководящих работников, и охотничье хозяйство неуклонно превращалось в скверный заготовительный пункт.