Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Вопросы безопасности
Правильная ссылка на статью:

Криминальная среда цифрового мира как угроза кибербезопасности

Овчинский Анатолий Семенович

доктор технических наук

профессор кафедры информационной безопасности учебно-научного комплекса информационных технологий Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

117437, Россия, г. Москва, ул. Академика Волгина, 12

Ovchinskii Anatolii Semenovich

Doctor of Technical Science

Professor, the department of Information Security and Research Complex of Information Technologies, Kikot Moscow University of the Interior Ministry of the Russian Federation

117437, Russia, g. Moscow, ul. Akademika Volgina, 12

sunobor@yandex.ru
Шмонин Андрей Владимирович

доктор юридических наук

профессор кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России

125993, Россия, г. Москва, ул. З. И А., 8

Shmonin Andrei Vladimirovich

Doctor of Law

Professor, the department of Criminal Investigation Management, Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia

125993, Russia, g. Moscow, ul. Z. I A., 8

shmonin@hovrino.net
Торопов Борис Андреевич

кандидат технических наук

доцент, Академия управления МВД России

125171, Россия, г. Москва, ул. З. и А. Космодемьянских, 8

Toropov Boris Andreevich

PhD in Technical Science

Associate Professor at the IT Department of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation

125171, Russia, g. Moscow, ul. Z.i A. Kosmodem'yanskikh, 8

torbor@mail.ru
Другие публикации этого автора
 

 
Васильев Федор Петрович

доктор юридических наук

главный научный сотрудник научно-исследовательского центра Академии управления МВД России

125993, Россия, г. Москва, ул. З. И А., 8

Vasil'ev Fedor Petrovich

Doctor of Law

Chief Scientific Associate, Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia

125993, Russia, g. Moscow, ul. Z. I A., 8

vasilev17@mail.ru

DOI:

10.25136/2409-7543.2019.5.27115

Дата направления статьи в редакцию:

11-08-2018


Дата публикации:

19-11-2019


Аннотация: Авторы предпринимают попытку расширения современных представлений о криминальной среде, существующей в условиях глобализации и цифровизации практически всех сфер жизни человека и общества. Особое внимание в работе уделяется системе координат, в которой существует современная преступность. Рассматриваются связанные с массовым экстенсивным развитием и распространением информационных технологий условия и факторы, сопутствующие появлению, развитию и самоорганизации криминала. Уделяется внимание положительному зарубежному опыту в области противодействия киберугрозам и криминализации киберпространства. В основе работы лежат общенаучные методы анализа и синтеза. Авторы опираются на достижения советской криминологии и научные представления о криминальной среде. Систематизация и обобщение традиционных криминологических представлений о преступности в свете современных тенденций в области тотальной информатизации общества позволяют на новом методическом уровне описывать и более глубоко понимать суть и структуру современной преступности. Что в свою очередь создает теоретическую и методологическую базу для выработки направлений противодействия криминальным киберугрозам.


Ключевые слова:

кибербезопасность, цифровой мир, криминальная среда, кибкругрозы, криминальный мир, технологические инновации, информационные технологии, Интернет, хакерство, киберпространство

Abstract: This article attempts to broaden the modern representations on criminal environment existing in the conditions of globalization and digitalization of virtually all spheres of human and social life. Special attention is paid to the reference frame of current criminal activities. The authors examine the conditions and factors associated with extensive development and proliferation of information technologies and accompanying the emergence, advancement and self-organization of criminality. Positive foreign experience in the area of counteracting cyber threats and criminalization of cyberspace is reviewed. The authors lean on the achievements of Soviet criminology and scientific representations of the criminal environment. Systematization and generalization of the traditional criminological perceptions on criminal activities in light of the current trends in the area of total informatization of the society allow describing and getting deeper understanding of the essence and structure of modern criminality on the new methodological level. This in turn, creates theoretical and methodological platform for the development of measures on counteracting criminal cyber threats.   


Keywords:

cybersecurity, data-driven world, criminal environment, cyber threats, criminal world, technological innovation, information technologies, Internet, hacking, cyberspace

В рамках развития представлений о криминальной среде, подходя к проблемам кибербезопасности, мы, как правило, рассуждаем о защите информационных систем, раскрытии киберпреступлений, об астрономических суммах финансовых потерь и угрозах критически важным объектам, а также о количестве хакеров, которых по миру уже более сорока миллионов. Но мы не часто задаемся вопросом, откуда и как возникают армии преступников в нашем уже цифровом мире[1-2].

Заметим, что одним из фундаментальных достижений советской криминологии было создание научных представлений о криминальной среде. В условиях жесткой идеологии, которая требовала исчезновения преступности по мере построения коммунистического общества, оказалось, что криминальная среда функционирует и трансформируется, следуя своим внутренним закономерностям [3]. Она самосовершенствуется и саморазвивается, встраивается в общественные отношения. И, как показали уже лихие 90-е годы, криминальный мир даже подстраивает эти отношения под себя.

Под криминальной средой принято представлять некую часть общества (в определенной мере организованную, структурированную и даже сплоченную), которая включает преступников, их группы и формирования, кроме того личностей и даже целые слои населения, склонные к той или иной противоправной деятельности и асоциальному поведению.

Характерным признаком такой среды считается криминальная субкультура. Она охватывает обширный свод правил, традиций, специфические взаимоотношения и коммуникации. Здесь же определенные антиобщественные ценностные ориентации, вплоть до криминальных идеологий и мировоззрения.

Отмечалось также наличие как материальных, так и нематериальных ресурсов, создающих условия существования, самовоспроизводства и развития криминальной среды, возможности ее адаптации к изменяющимся условиям жизни общества и государственной политике.

Обратим внимание и на то, что криминальный мир оказался чрезвычайно восприимчивым к технологическим новациям. Около 15 лет назад отмечалось, что информационные технологии стали атрибутом самых разнообразных преступлений. Сегодня они открывают все более захватывающие криминальное воображение возможности обогащения и деструктивной деятельности.

Трудно представить криминальный бизнес, не использующий платформы Интернета. Преступная деятельность: от хакерства, финансовых мошенничеств и распространения наркотиков до заказных убийств, терроризма и экстремизма все глубже погружаются в информационные сферы. Криминальная среда со всеми ее архаичными атрибутами стремительно модернизируется и становится криминально-информационной.

Естественно, это требует адекватной реакции со стороны правоохранительных органов и, как минимум, научного осмысления. Так, не вполне осознаны угрозы общественной и национальной безопасности, связанные с криминогенными воздействиями на сознание молодежи. В недавние годы такие воздействия были связаны, например, с героизацией лидеров преступного мира, с внедрением силами искусства криминальных субкультуры и идеологии.

В наши дни заполнение электронного эфира экстремистскими идеями и призывами приводит к самовербовке в террористические и ультрарадикальные организации, созданию криминально ориентированных сетевых сообществ, таких как АУЕ (арестантский устав един), сетевых сообществ играющих экстремалов-правонарушителей, наконец, сообществ подростков, склоняемых к суициду. И это только то, что лежит на поверхности.

Современная криминология находится в глубочайшем кризисе. Она не может определить предмет своего исследования, обосновать, что же является преступным, а что не преступным. Ответ на эти вопросы дает уголовное право. То, что в уголовном праве фиксируется как наказуемое деяние, считается преступлением.

Но относительно недавно такие явления как, например, самогоноварение, употребление наркотиков, мужеложство у нас в стране были уголовно наказуемыми. Сейчас они декриминализированы и, если не очень общественно поощряемы, то весьма популяризируемы.

В этой ситуации отметим еще одно фундаментальное достижение советской криминологии. На огромных массивах данных было установлено, что любому социально опасному, дерзкому, насильственному преступлению предшествует череда более мелких правонарушений: хулиганство, грубость, оскорбление женщин, жестокие драки, истязания животных, издевательства над слабыми. «Нарастание незначительных отступлений от позитивного (в социальном и нравственном плане) поведения приводит к антиобщественным и общественно опасным поступкам» [4].

Сегодня на передовую прогресса выходят системы искусственного интеллекта с технологиями распознавания и идентификации, с самобучающимися нейронными сетями, которые «пережевывают» и «переваривают» огромные массивы Больших данных.

Открывается возможность не только строить оцифрованные профили практически всех потенциальных правонарушителей и преступников, но и предсказывать вероятность, место и время того или иного преступления. Криминологическое прогнозирование, взяв на вооружение современные технологии обработки данных, может быть направлено на предотвращение преступлений и раннюю профилактику криминальных угроз [5].

Нельзя не коснуться зарубежного опыта. Так, немецкие эксперты говорят о четвертой промышленной революции, которая выводит и правоохранительную деятельность на качественно новый технологический уровень. В Англии создается правовая база цифровой экономики с приоритетом обеспечения кибербезопасности. Япония представила программу построения автоматизированного социально ориентированного и декриминализированного общества 5.0. Китай поражает темпами внедрения все более совершенных систем распознавания и биометрии [6].

В нескольких провинциях «Поднебесной» проходит масштабный эксперимент, в котором на основе оцифрованных профилей всем жителям начисляются положительные баллы за добропорядочное поведение и отрицательные – за хулиганство, ругань, курение и плевки в общественных местах. Эти баллы учитываются в уменьшении или увеличении суммы страховки, в величине процентов по кредитам, в предоставлении или лишении социальных льгот, в приеме на работу или в отказе в престижной работе.

Подходы к такой профилактике правонарушений можно встретить в самых ранних социальных утопиях. Мы же обратим внимание на то, что противостояние криминального мира и правоохранительных сил усиливается именно в информационно-технологических и информационно-психологических сферах.

Для осмысления этого противостояния требуется своя система координат. Такую систему координат дает развитие представлений о триединстве реактивной, ресурсной и фоновой информации [7].

Реактивная информация возникает в процессе реакций на воздействия и побуждения, позволяя объектам природы выживать, а людям – понимать смысл происходящего и адекватно реагировать. Ресурсная информация фиксируется и накапливается как на природных, так и на искусственных носителях, передавая опыт выживания и социального развития. Фоновая информация, отражая окружающую реальность, обходит защитные функции сознания и включает механизмы адаптации.

Реактивность, ресурсность и фоновость составляют трехмерную систему универсальных координат, поскольку все явления нашей жизни так или иначе построены на информационных взаимодействиях.

Ресурсы криминальной среды – это огромные средства, поступающие от организованной преступности, от криминального контроля над экономикой, от наркобизнеса, незаконных видов деятельности.

Можно говорить о кадровых и технологических ресурсах, о подборе, вербовке и подготовке криминально ориентированных личностей, скажем, с незаурядными хакерскими способностями. Сюда же можно отнести и опыт успешных махинаций и использования передовых технологий, криминальных навыков и знаний, которые накапливаются и передаются новым поколениям преступников.

Фоновый вектор криминальной среды – это криминальная субкультура, обычаи, традиции, правила общения, ценностные ориентации, криминальная идеология.

Идеология не только как система взглядов, отражающих отношение к окружающей реальности, но и как система обоснования права (в данном случае на преступную деятельность).

К фону криминальной среды можно отнести и деформации общественных отношений, социально-экономическое неравенство, разрыв между реальными доходами населения и миллиардными состояниями.

Еще раз подчеркнем, именно фоновая проекция криминального мира, связанная с воздействиями на умы человечества, содержит наибольшие угрозы общественной стабильности и целым государствам, особенно с погружением в информационные сферы.

Наконец, реактивная проекция криминальной среды – это собственно преступления и преступная деятельность. Здесь уже можно раскрыть фрактальность или самоподобие информационных координат в анализе сложных систем. Эти координаты дают «мостики» перехода из одних сфер знания в другие.

В данном случае сформирован, условно говоря, информационный подход непосредственно к криминологии. Выделяются реактивные, ресурсные и фоновые преступления [8].

Реактивные преступления совершаются как некие противоправные преступные реакции на возникающие ситуации. Так, это многомиллионный массив бытовых преступлений (от пьяного водителя за рулем до мести «любимой» теще). В плане угроз кибербезопасности реактивные преступления обусловлены, например, компьютерной игроманией.

Американский хакер Верджил Гриффит в своих интервью объяснял, что «просвещенное мошенничество – это высшая форма игрового процесса». В свои 10 лет он разобрался в кодах компьютерной игры, клонировал нужных ему асов и «выигрывал» воздушные сражения. Сейчас (ему 34 года) он прямо утверждает, что «победа в хакерском мошенничестве – это вопрос принципа, вопрос чувства собственного достоинства. Более того, победа над наиболее сложной системой придает особое, ни с чем несравнимое чувство собственного превосходства» [9].

Опыт общения с молодыми хакерами, которые уже успехи побывать под следствием, также показывает, что все начиналось с гипертрофированного любопытства, с желания проверить свои возможности, с азарта соревнования, с игры, в которой стираются грани между реальностью и виртуальностью.

Но когда возникает страсть получить доступ к огромным финансовым средствам, мы имеем дело с ресурсными преступлениями.

В отличие от реактивной, ресурсная преступность направлена непосредственно на получение криминальных доходов. Это огромный массив уже «настоящих» преступлений: от банальных краж, ограблений, разбоев до грандиозных финансовых махинаций, захвата собственности и ценностей в ходе социальных потрясений, экономических реформ, внешних интервенций.

Уровень доходов от преступлений в киберпространстве не только сопоставим, но и превосходит то, что дают другие виды криминального бизнеса. Все оценки преступных доходов приближенные, поскольку, заботясь о репутации и позиционируя себя надежными, финансовые компании и банки стараются не афишировать потери от хакерских атак и финансовых мошенничеств.

На первый план выходит необходимость защиты информации. Но, возникает вопрос: кто имеет больший доход? Те, кто покушается на информацию или те, кто зарабатывает на ее защите?

Наконец, фоновая преступность – это некие, условно говоря, «идейные» преступления. Здесь мы сталкиваемся с терроризмом и экстремизмом во всем многообразии их проявлений.

Основоположники криминологического учения Чезаре Ламброзо [10] и Энрико Ферри [11] еще в XIX веке писали о необходимости выявлять и останавливать религиозных и политических фанатиков, которых страстная борьба довела до экзальтации и сделала убийцами.

Сегодня, одновременно с броском в высоко технологическое будущее, мир опускается в архаику языческих культов, человеческих жертвоприношений, показательных массовых казней с отрежиссированными голливудскими эффектами. И в этой архаике применение дронов, химических зарядов, боевых роботов и в целом новейших технологий позволяет небольшим группам (кланам, племенам, бандам) бросать вызов мировому сообществу [12].

Здесь же вырисовываются наибольшие угрозы кибербезопасности. Фоновая киберпреступность – это когда отдельные фанатики или их группы стремятся завладеть кодами управления атомных электростанций или пусковых установок баллистических ядерных ракет.

В целом, проблема обеспечения кибербезопасности весьма многогранна. Ее разработка требует фундаментальных исследований, одним из объектов которых должна стать современная криминальная среда.

Библиография
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
References
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Начало XXI века оказалось ознаменовано многочисленными угрозами и вызовами не только для отдельных граждан, но и для целых стран и регионов. Так, особенно знаковыми оказались события последних нескольких лет, когда «арабская весна» вызвала изменение привычной конфессиональной панорамы Старого Света, что даже в среднесрочной перспективе станет угрожать потере социокультурной идентичности региона: только в течение 2015 г. в Европейский союз прибыли до 1, 5 млн. беженцев, сегодня во Франции до 10 % населения относят себя к мусульманам; уже на высшем государственном уровне раздаются голоса о провале политики мультикультурализма. Помимо массовой вынужденной миграции усилилась деятельность различных экстремистских и радикальных организаций, расширились зоны локальных конфликтов, имеющиеся сегодня уже и на территории Европы (Донбасс, Косово, Македония). Однако не меньшую опасность представляют и киберугрозы, в связи с чем резко усиливается необходимость обеспечения информационной безопасности. Среди главных киберугроз 2018 г. лаборатория Касперского называет увеличение количества кибератак на разработчиков легитимного программного обеспечения, хакеры будут чаще взламывать многочисленные роутеры и модемы, а также банкоматы, расширится число так называемых fake news. По мере распространения различных гаджетов возрастает и угроза похищения персональных данных: как отмечают в лаборатории Касперского, «популярность "подключенного" здорового образа жизни привела к тому, что фитнес-браслеты, трекеры и смарт-часы хранят и передают огромное количество конфиденциальной информации при достаточно слабой защите».
Указанные обстоятельства определяют актуальность представленной на рецензирование статьи, предметом которой криминальная среда цифрового мира как угроза кибербезопасности. Автор ставит своей задачей проанализировать связанные с массовым экстенсивным развитием и распространением информационных технологий условия и факторы, сопутствующие появлению, развитию и самоорганизации криминала, выявить позитивный зарубежный опыт в области противодействия киберугрозам и криминализации киберпространств, а также раскрыть фоновый вектор криминальной среды.
Работа основана на принципах анализа и синтеза, методологической базой выступает системный подход, в основе которого находится рассмотрение объекта как целостного комплекса взаимосвязанных элементов.
Научная новизна исследования заключается в самой постановке темы: автор стремится систематизировать и обобщить традиционные криминологические представления о преступности в условиях современных тенденций тотальной информатизации общества, что, в конечном итоге, должно способствовать более глубокому пониманию современной преступности.
Рассматривая библиографический список статьи, как позитивный момент следует отметить его разносторонность (всего список литературы включает в себя 12 различных источников и исследований). Из привлекаемых автором исследований выделим ставшими классическими труды Ч. Ламброзо и Э. Ферри, а также работы известного российского криминолога В.С. Овчинского. В качестве недостатка отметим, что из 12 источников библиографии 8 (то есть 2/3) являются ссылками на труды, имеющие прямое или косвенное (в форме редакции) отношение к В.С. Овчинскому. В то же время вне авторского поля зрения оказался целый ряд работ: Е.В. Беспаловой и В.А. Широкова («Киберпреступность: история уголовно-правового противодействия», Информационное право. 2006, № 4), В.А. Номоконова и В.Л. Тропина («Киберпреступность как новая криминальная угроза», Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2012, № 24), В.В. Тулегенова («Киберпреступность как форма выражения криминального профессионализма», Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2014. № 2) и т.д. А ведь важность библиографии заключается не только в научном, но и в просветительском отношении: многие читатели после знакомства с текстом статьи могут обратиться к другим материалам по ее теме. Таким образом, на наш взгляд, библиография работы нуждается в доработке.
Стиль написания работы является научным, однако с заметной долей публицистики. Работа доступна для понимания не только специалистов, но и широкого круга читателей, всех, кто интересуется как современными угрозами и вызовами, так и киберпреступностью. Для усиления апелляции к оппонентам, на наш взгляд, следует дать краткий анализ библиографии в самом тексте статьи.
Структура работы отличается определенной логичностью и последовательностью, в ней выделяются введение и заключение. В начале автор определяет актуальность темы, отмечает, что «мы не часто задаемся вопросом, откуда и как возникают армии преступников в нашем уже цифровом мире». Справедливо указывается, что криминальный мир сегодня активно использует интернет-пространство, при этом не только в форме хакерства, но и в качестве масштабной вербовки в криминальные сетевые сообщества, распространения экстремистских идеологий, в конечном итоге, героизацией лидеров преступного мира. Обращаясь к позитивному опыты советской криминологии, автор указывает на тот факт, что уже в СССР было установлено: «любому социально опасному, дерзкому, насильственному преступлению предшествует череда более мелких правонарушений: хулиганство, грубость, оскорбление женщин, жестокие драки, истязания животных, издевательства над слабыми». В связи с этим в работе происходит обращение к зарубежному, в том числе китайскому опыту. Примечательно, что как показывается в статье, в ряде провинций «Поднебесной империи» «на основе оцифрованных профилей всем жителям начисляются положительные баллы за добропорядочное поведение и отрицательные – за хулиганство, ругань, курение и плевки в общественных местах. Эти баллы учитываются в уменьшении или увеличении суммы страховки, в величине процентов по кредитам, в предоставлении или лишении социальных льгот, в приеме на работу или в отказе в престижной работе».
Главным выводом статьи является то, что наибольшей угрозой кибербезопасности является фоновая киберпреступность, «когда отдельные фанатики или их группы стремятся завладеть кодами управления атомных электростанций или пусковых установок баллистических ядерных ракет».
Представленная на рецензирование статья посвящена актуальной теме, вызовет интерес у определенного круга читателей, а ее материалы могут быть использованы в курсах лекции по социологии, криминологии, а также в различных спецкурсах.
В то же время к статье есть следующие замечания:
1. Необходимо расширить библиографию работы, а также дать ее краткий обзор в тексте статьи.
2. Следует усилить фактологию работы, то есть расширить объем используемых для анализа конкретных фактов, так как на данный момент работа тяготеет к публицистическому стилю, к излишней описательности, пространному изложению общеизвестных истин (еще проще заметить, что в статье не хватает конкретных цифр).
3. Необходимо усилить выводы статьи, обобщив и систематизировав собранную информацию.
4. Желательно привести конкретные примеры создания криминальных сообществ в интернете, а также способы борьбы с вовлечением в них различных лиц, в том числе несовершеннолетних.
5. Библиография работы должна быть приведена в соответствие с требованиями ГОСТ, особое внимание следует уделить интернет-источникам.
6. Необходимо вычитать текст, устранив отдельные опечатки, например, у автора значится: «Преступная деятельность: от хакерства, финансовых мошенничеств и распространения наркотиков до заказных убийств, терроризма и экстремизма все глубже погружаются в информационные сферы».
7. В статье содержится масса размышлений о криминалистике в целом не имеющих прямого отношения к теме исследования, так как они не связаны с криминальной средой именно "цифрового мира".
Статья нуждается в небольшой доработке, после которой она может быть опубликована.