Эвокация и эвокативное свойство медиадискурса

Коновалова Мария Владимировна кандидат филологических наук доцент, Челябинский государственный университет 454001, Россия, Челябинская область, г. Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129 Konovalova Mariya Vladimirovna PhD in Philology associate professor at Chelyabinsk State University 454001, Russia, Chelyabinsk Region, Chelyabinsk, Brothers Kashirinykh' str., 129 makonovalova@yandex.ru Другие публикации этого автора

Основы исследования эвокации подразумевают обращение к крупным фрагментам текстовых образований или к целым текстам, включающим различные элементы дискурсивной структуры. В частности, А.А. Чувакин изучает эвокацию в художественном тексте, обращаясь к феномену смешанной коммуникации. ^[14] Под фактами смешанной коммуникации автор понимает корпус фактов так называемого «общего» языка по В.В. Виноградову, представленных в художественном тексте, и вступающих в различные отношения. Характер отношений «общего» языка и языка художественного текста исследуется автором в качестве отношений, являющихся результатом деятельности «человека говорящего» или homo loqens. По А.А. Чувакину субъект деятельности играет фундаментальную роль при выстраивании отношений между коммуникацией и действительностью, что предопределяет их эвокативный характер. ^[14]

Необходимо отметить, что деятельность все же является сущностной характеристикой субъекта, поэтому эвокацию следует отличать среди описаний отношений между фактами «общего» языка и языком художественного текста, выделенных другими учеными: отражения, стилизации, типизации, передачи. ^{[9, 11, 12, 14]} А. А. Чувакин связывает эвокацию с воплощением репрезентативной функции языка в текстах, ссылаясь на Э. Бенвениста, изучавшего ситуацию акта речи в аспекте языковой репрезентации и утверждавшего, что «язык воспроизводит действительность». ^{[1, 14]} Среди рассматриваемых автором научных осмыслений эвокации актуальным для настоящего исследования является понимание, касающееся сферы коммуникативной деятельности и подразумевающее повторяющееся при каждом речевом акте движение от обозначающего к обозначающему. ^[14]

В названном подходе, основанном на понимании эвокации в качестве отношения между искусством и действительностью фигурирует обратная связь между языком как коммуникативной системой и человеком, реализующим функцию двуединого субъекта или субъекта говорящего и субъекта слушающего. В данной паре субъект говорящий репрезентирует событие и связанный с ним свой опыт, а субъект слушающий воспринимает речь говорящего и через представленные в ней языковые средства реконструирует воспроизводимое событие. Таким образом, дискурсивная ситуация коммуникативного обмена информацией и «диалога» и реализуемая в ней репрезентативная функция языка делают язык посредником в общении между двумя индивидами. ^{[1, с. 27]}

В связи с вышеизложенным медиадискурс, рассматриваемый в эвокативном аспекте, предоставляет исследователю возможность комплексного изучения эвокации и эвокативного свойства и применения нескольких типов дискурсивного и когнитивного анализа на материале медиатекстов с целью выявления языковых средств, реализующих репрезентативную функцию. Необходимо указать, что согласно цели исследования медиадискурс можно расценивать как совокупный корпус медиатекстов, имеющих общие черты и объединенных общим смысловым пространством, наделяющим любые порождаемые в нем тексты однозначно идентифицируемыми медийными характеристиками. ^{[5, 6]} С учетом когнитивного и эвокативного аспектов, подразумевающих обращение к речемыслительной деятельности, лежащей в основе формирования упомянутого смыслового пространства, а также к субъектно-субъектной коммуникации, обусловливающей эвокацию, медиадискурс предстает в несколько ином исследовательском ракурсе.

То есть данный тип дискурса изучается как сознательная и тематически объединенная субъектно-субъектная речемыслительная деятельность, охватывающая когнитивные практики создания, передачи и интерпретации информации о событиях. Перечисленные действия невозможны без учета фоновых знаний субъектов эвокативной коммуникации, благодаря которым могут быть поняты, переданы и интерпретированы сведения о событиях. Эвокативное свойство медиадискурса проявляется в передаче универсальных для субъектов коммуникации единиц знания или концептов с опорой на фоновые знания. В данном случае не имеет значения, какую форму приобретает коммуникация, устную или письменную, поэтому этот классический дифференциальный признак медиадискурса и медиатекста нерелевантен. Показательным является быстрая, сжатая передача новостной информации с кратким и четким изложением в любой форме. В связи с вышеизложенным представляется затруднительным изучение эвокативности в медиадискурсе как когнитивно-семиотической речеформы.

Любая единица ментального лексикона в сущности подразумевает когнитивное и семантическое наполнение, что является универсальной характеристикой, в то время как эвокация и связанная с ней эвокативность скорее проявляется как некое свойство более крупных образований, целого дискурса или текста. Поэтому полагаем, что более уместным для медиадискурса будет изучение проявления эвокации в виде эвокативного свойства медиадискурса на примере нескольких медиатекстов, представляющих своеобразный дискурсивный срез. ^{[7, 8]}

Медиатексты могут продемонстрировать наличие эвокативного свойства через особый, краткий формат подачи новостной информации с расчетом на активизацию фоновых знаний субъектов медийной эвокативной коммуникации. Фоновые знания субъектов или авторов и реципиентов медиатекстов часто подразумеваются, чем явно репрезентируются в медиатекстах. Но, тем не менее, краткий формат медиатекстов содержит имплицитные и эксплицитные признаки, указывающие на наличие когнитивных структур или концептов, чье употребление обусловлено контекстом.

Сообразно цели исследования под эвокативным свойством понимается наличие в медиатекстах языковых средств, демонстрирующих контекстную обусловленность семантического значения, и концептуальных признаков фоновых знаний. Необходимо подчеркнуть, что репрезентация действительности в медиадискурсе осуществляется посредством различных типов информационных концептов, признаки которых часто проявляются при анализе паратекстовой связи между заголовком и содержанием медиатекста. Дополнительное применение элементов разноуровневого дискурс-анализа позволит выявить характер данных взаимосвязей и установить их значение для медиадискурса.

Многоуровневый анализ медиадискурса с целью выявить практическую реализацию эвокативного свойства на примере медиатекстов, рассматриваемых в качестве его статического среза, подразумевает изучение языковых средств контекстной обусловленности и анализ концептуальных признаков на основе изучения паратекстовой связи. Указанные этапы сочетают анализ формально-содержательных и контекстуально-когнитивных признаков медиадискурса. В качестве материала анализа выбраны медиатексты новостной заметки и полемической беседы. Последний жанр трудно назвать медиатекстом согласно классическому критерию устной и письменной идентификации, поскольку полемическая беседа часто изначально репрезентирована в видеоматериале, и только после этого приводится ее текст.

Важно подчеркнуть, что в данном случае контекстуальный анализ основан на рассмотрении паратекстовой связи, подразумевающей изучение слов, приведенных в заголовке, в контексте всего медиатекста. Итак, проиллюстрируем изложенные положения примером и обратимся к новостной заметке. ^[2] Новостная заметка в электронном издании «Взгляд» от 5.07.2018 под заголовком «Хантсман рассказал о формате встречи Путина и Трампа» знакомит реципиента с событием, которое состоится 16 июля в Финляндии. Во время освещаемого события Джон Мид Хантсман является послом США в России и уполномочен официально анонсировать важные события в сфере американо-российских отношений. ^[13]

В контексте новости Хантсман называется по имени лишь в заголовке, в последующем автор заметки обозначает его как «представителя американской администрации» и «представителя Белого Дома». Помимо соблюдения стилистических норм данное обозначение является обращением к фоновым знаниям реципиента, как представляется, владеющего информацией о международных отношениях и точно знающего имя посла США, поскольку, в ином случае, без таких фоновых знаний реципиент либо не обратит внимания на новость, либо не придаст ей должного значения. Путин и Трамп в тексте статьи не получают никаких обозначений, поскольку автор считает названных лиц достаточно известными, сведения о которых присутствуют в фоновых знаниях большинства реципиентов новостной информации. Очевидное отсутствие некодифицированной лексики и корректная передача информации о событии свидетельствует об информативном характере текста, не затрагивающем привычные эмоциональные аспекты медиадискурса. То есть обращение к фоновым знаниям происходит исключительно при помощи языковых средств официально-делового стиля.

В новостной заметке присутствует семантически нейтральная лексика, а именно: словосочетания «провести встречу», «в расширенном составе», «за рабочим ланчем» (словосочетание включает полукальку с английского, подчеркивающую деловой формат встречи), синтаксическая конструкция «тот факт, что», полукалька «саммит», глаголы «отметив», «не исключив», обороты «по итогам переговоров» и так далее. Обращение к фоновым знаниям реципиента осуществляется через привычный набор языковых средств официально-делового стиля, для которого новой информацией в данном сообщении будет источник новости, место, время проведения встречи, состав участников и обсуждаемые темы. Проявления эвокативного свойства в медийных признаках в рассматриваемой заметке отражено не так ярко, как в языковых средствах, поскольку краткий текст новостной заметки не сопровождается медийным контентом. Реакция реципиентов отражена в комментирующием посте, предположительно написанном самими журналистами издания, поскольку в них присутствует некодифицированная лексика «кто кого купит», призванная завязать дискуссию, которой, однако, не произошло.

Совершенно другая картина складывается при изучении формально-содержательных и контекстно-когнитивных медиадискурсивных признаков в полемической беседе. Рассмотрим в качестве примера полемическую беседу на схожую тематику о встрече Путина и Трампа в Финляндии, опубликованную на сайте электронного СМИ «Эхо Москвы» в программе С. Бунтмана «Будем наблюдать». ^[13] В полемической беседе ведущего и гостя программы А. Венедиктова обсуждается целый ряд вопросов, в том числе и предстоящая встреча Путина и Трампа в Финляндии.

Итак, рассматриваемый отрывок медиадискурса опубликован на сайте радиостанции «Эха Москвы», обладает как формальными текстовыми признаками, так и медийным сопровождением в виде видеозаписи полемической беседы в студии. Видеозапись представляет собой трансляцию работы радиожурналистов без дополнительного мультимедийного контента, и в основном предназначена для воспроизводства аудиозаписи: видеоряд достаточно однообразен, изредка включает рекламу и новости, которые реципиенту также удобней прослушивать, чем смотреть.

Представленная текстовая часть передачи позволяет рассмотреть её в качестве медиатекста и проанализировать формально-содержательные дискурсивные признаки, которые коррелируют с признаками медиатекста по Т.Г. Добросклонской:

1. Способ производства медиатекста передачи: коллегиальный, поскольку в беседе участвуют два радиожурналиста – ведущий С. Бунтман и главный редактор «Эха Москвы» А. Венедиктов.

2. Первичная форма создания медиадискурса: устная, о чем свидетельствует видеосюжет в начале публикации.

3. Форма воспроизведения информации: устная и письменная, в виде видеозаписи и синхронной публикации медиатекста передачи.

4. Канал распространения: электронное СМИ, сайт радиостанции «Эхо Москвы». (https://echo.msk.ru)

5. Изучаемый медиатекст относится к жанру полемической беседы.

6. Тематическая доминанта: актуальные на момент передачи события и новости, обсуждаемые в прямом эфире радиостанции: отравление двух англичан газом «Новичок» в Великобритании, конференция по кибербезопасности в Москве, выборы в Голландии и Германии, предстоящая встреча Путина и Трампа в Финляндии, пенсионная реформа, российско-украинские отношения, имитация убийства А. Бабченко, казнь руководителей секты «Аум Синрикё» в Японии, заседание Священного Синода в Екатеринбурге, награждение Кириенко.

При изучении признаков медиадискурса в рассматриваемой полемической беседе был применен анализ конверсационно-структурного аспекта, который показал, что прототипом обмена высказываниями служит секвенция «новость ведущего – комментарий гостя». Полемичность данной беседы проявляется не в противоречии позиций говорящих, но в различии иллокутивной цели: ведущий демонстрирует запрос на информацию, гость – запрос на сообщение информации, исчерпывающее освещение собственной позиции и демонстрацию фоновых знаний о событии, которые не противоречат ведущему, но имплицитно полемизируют с общепринятой позицией её освещения в других СМИ, которую ведущий формулирует в вопросах к гостю. В данном отношении показателен пример речевого хода, содержащего согласие с позицией ведущего и дополнение характеристики Трампа собственными фоновыми знаниями об обсуждаемой персоне: «С. Бунтман: Трамп другой. А. Венедиктов: Да, Трамп другой. Он не ищет компромиссы. То есть он пытается добиться соглашения не на компромиссной основе».

Анализ интеракционно-прагматического аспекта показывает, что последовательность речевых ходов в изучаемом медиадискурсе можно описать следующей схемой: новость 1 – реакция гостя на событие, новость 2 – реакция гостя на событие … – новость 10 – реакция гостя на событие. Данный пример представляет собой классическую субъектно-субъектную коммуникацию, когда роль субъекта эксплицитно распределена между двумя говорящими. Примечательно, что общая позиция интерактантов в отношении обсуждаемых новостей проявляется в отсутствии негативных реплик от ведущего, имплицитно или эксплицитно отрицающих позицию гостя, наличии наводящих вопросов, помогающих собеседнику. Общность взглядов субъектов коммуникации выражается в использовании маркеров разрешения действия «можно-нельзя сказать»; дейктических показателей митигирования необходимости вопроса «уже-еще», имеющих также значение хеджирования; уточняющих фраз «а ты уверен», «может быть, ты что-то знаешь», «я просто объясняю», где наречие просто минимизирует вмешательство ведущего в рассуждения гостя. Таким образом, все используемые в рассматриваемом медиадискурсе лингвистические маркеры эвфемизируют желание ведущего поддержать разговор минимальными речевыми актами, помогая гостю реализовать иллокуцию, имплицитно корректируя максиму качества и количества информации.

С точки зрения анализа контекста содержание новости о встрече Путина и Трампа сводится к обсуждению предмета их предстоящего разговора, который интерпретируется субъектами коммуникации с позиции личностных характеристик Трампа и его предполагаемой манеры вести переговоры. Гость программы выстраивает целую интерпретативную схему, где предполагаются разные варианты перлокутивных шагов Трампа на переговорах. Трамп получает следующие характеристики: не ищет компромиссов, хитрый политик, америкоцентричен, торговец, девелопер, из которых складывается предположение о перлокуции на его собеседника Путина – желании торговаться с бескомпромиссной позиции по каждому из возможных пунктов переговоров.

Таким образом, изучив формально-содержательные и контекстуально-когнитивные признаки медиадискурса в жанрах новостной заметки и полемической беседы, удалось выявить следующее:

1. Формально-содержательные дискурсивные признаки: коллегиальный способ создания содержания медиадискурса; первичная устная форма речевого произведения, а в случае полемической беседы и вторичная; каналами распространения информации служат электронные СМИ; выбор жанров обусловлен способами подачи информации в конвергентных средствах массовой информации.

2. Контекстуально-когнитивные дискурсивные признаки: наличие одной или нескольких тематических доминант в зависимости от жанра медиадискурса; субъектно-субъектная коммуникация, выражающаяся в распределении коммуникативных ролей; информационная компрессия в новостной заметке и лингвистические маркеры дейктических показателей, хеджирования, митигации и минимизации высказываний, уточняющие фразы и направляющие вопросы в полемической беседе; коррекция избыточности и качества информации в обоих жанрах.

В заключение необходимо отметить, что эвокативное свойство медиадискурса проявляется, прежде всего, в субъектно-субъектной коммуникации, в массовом характере медиатекста, имеющего первичную и вторичную форму репрезентации событий. Вторичная форма чаще всего является письменной, что никоим образом не умаляет содержания. В любом случае, первичной формой медиадискурса всегда является устное сообщение о событии, обладающее всеми признаками ситуативной и событийной обусловленности: указанием тематики, даты, места события, справочные материалы для подкрепления фоновых знаний реципиентов, графики, картинки, видеосюжеты.

Данное обстоятельство позволяет трактовать медиатекст в качестве статики медиадискурса, среди компонентов которого явственно обозначены формально-содержательные и контекстуально-когнитивные дискурсивные признаки. Упомянутый набор признаков является необходимым атрибутом медийной коммуникации, предоставляющий реципиенту возможность интерпретировать сообщение адекватно освещаемому событию. Стоит также отметить, что коммуникативная стратегия понимания медиадискурса зависит от полноты и качества репрезентации выявленных дискурсивных признаков, поскольку идентификация медийного сообщения как такового часто вызывает трудности в связи с большими объемами и крайней динамичностью информационных потоков.