Экспланаторный потенциал теории классов для лингвистического исследования: порядок следования определений

К настоящему времени в лингвистической науке накоплен богатый методологический потенциал, в основе которого, с одной стороны, лежат апробированные и верифицированные методологические положения, с другой – хорошо разработанные методики исследования, в частности, экспериментальные методы, введение которых и превращает лингвистику в точную науку из науки, работающей, главным образом, в системе «качественных полаганий» ^[11]. Появившиеся в последние годы возможности исследования, связанные с потенциалом корпуса текстов – в том числе и с экспериментальным, а также возможности интернет порталов типа Google, позволяют интегрировать исследовательские средства и методики, приводя к новому знанию о природе языковых процессов.

В этой перспективе интересной представляется попытка оценить экспланаторный потенциал теории классов применительно к установлению порядка следования определений в атрибутивной группе, используя возможности лингвистического эксперимента на основе интернет портала Google.

Методологическую основу анализа в данном случае составит теория классов и основанная на ней языковая категоризация. Интерес к исследованию особенностей языковой категоризации, как известно, имеет долгую историю и уходит корнями в античные теории языка. Внимание исследователей всегда привлекала проблема категоризации, поскольку она непосредственно связана с выживанием человека в окружающем его – не всегда безопасном – мире (ведь для того, чтобы оперировать объектами и процессами, необходимо прежде всего распределить их по классам). Каждый новый объект, поступающий в сферу действия индивида, с необходимостью помещается в некоторый класс и далее с ним взаимодействуют принятым при «общении» с объектами данного класса образом. Принадлежность к данному классу объектов (правила взаимодействия с которым установлены опытным путем в ходе фило- и онтогенеза) обладает высокой прогностической силой, снимая энтропию и позволяя человеку чувствовать себя комфортно в предсказуемом, и потому уже неопасном, мире. В данной статье делается попытка интерпретации порядка следования определений в атрибутивных группах через теорию классов.

Анализ существующих интерпретаций принципов организации порядка следования определений

Проблема описания порядка следования определений на настоящий момент не представляется до конца исследованной. Выявление когнитивных оснований порядка следования определений в атрибутивной цепочке особенно актуально в случае если говорящий использует неродной язык. Как показано в работе Д.Кеммерера ^[26], восприятие атрибутивных цепочек различных типов испытуемыми требовало различных когнитивных усилий с их стороны. Интересно, что когнитивно эти цепочки и «устроены» на основе различных когнитивных принципов (см. результаты нашего исследования ниже). В работах, где данная проблема составляет предмет анализа, присутствует устоявшееся представление о следования компонентов, ср., например, в работах ^[4]; ^[6]; ^[21]; ^[22]; ^[25] и др.: opinion-size-quality/character-age-shape-colour-participles-origin-material-type-purpose. Однако такая декларируемая заданность следования компонентов не объясняет вариативность цепочек healthynourishingfood и nourishinghealthyfood, а также неприемлемость некоторых из них. В некоторых работах, затрагивающих вопросы следования элементов в многокомпонентных атрибутивных словосочетаниях ^[16], в основу положена другая семантическая закономерность, прилагательные выстраиваются в следующую цепочку: размер, объем, мягкость, температура, влажность, тяжесть, форма, возраст, цвет, например, thickstraightblondhair. Ближе всего к существительному располагаются прилагательные, обозначающие цвет, а прилагательные со значением размера наиболее удалены от существительного, ср.: littleroundgreentables, bigmulticoloredskirts, thickstraightblondehair; shortthickblondehair; fatsmoothroundface.

Известная статистически – на обширном корпусном материале – установленная закономерность следования GSSSACPM (general-specific opinion-size-shape-age-color-provenance-material) в работе С. Вулф ^[27] «работает» в 78 % случаев. Это означает, что 22% случаев остаются за пределами данной закономерности и когнитивные основания выбора того иного порядка следования определений нуждаются в исследовании. Важно отметить, что отклонения от рассмотренного выше порядка следования прилагательных могут быть обусловлены индивидуально-авторскими решениями (например, стиль, эмфаза), а также лексическими особенностями, как, например, во фразе greattawny-colouredintelligent eyes. При этом рассматриваемая закономерность не позволяет объяснить вариативность фраз типа: afatoldladyvs. anoldfatladyили awetdirtycloth vs. adirtywetcloth, поскольку в речи могут реализоваться оба представленных варианта. Соответственно, можно заключить, что зависимость порядка следования компонентов словосочетания от их лексического значения основана, в большей степени, на статистических подсчётах, лингвистической интуиции, а не на научном принципе, поскольку авторы не предлагают какой-либо убедительной аргументации.

А. Хорнби ^{[18, c.229]} предлагает следующую последовательность расположения компонентов атрибутивной группы: определители, качество, размер, длина, форма, цвет, материал, назначение, определяемое существительное, ср.:averyvaluableoldgoldwatch; thosesmartbrownsnakeskinshoes.

Ср. также ряд дополнительных закономерностей: прилагательные, образованные от глаголов, предшествуют образованным от существительных: anattractive, ambitiouswoman; краткие прилагательные предшествуют более длинным: asmall, pretty, well-keptgarden; широко распространённые слова предшествуют менее известным: astrange, antediluvianmonster^{[20, c.440]}. В данном случае также не получает объяснения языковая реальность, представленная равноприемлемыми атрибутивными словосочетаниями healthynourishingfood и nourishinghealthyfood – действительно, отглагольное прилагательное как предшествует от-существительному, так и может быть в постпозиции, краткое может предшествовать более длинному, и наоборот и т.д. Иными словами, в целом вполне отчетливый тренд не обладает исчерпывающим объяснительным потенциалом и нуждается в до-исследовании и дополнении.

Рассмотрим несколько иных экспланаторных решений: Л.П. Крысин отмечает, что из нескольких прилагательных, сочетающихся с существительным, ближе всего к нему располагается то, которое имеет с ним больше общих смысловых черт, чем все другие определения; оно охватывает широкий класс предметов и потому имеет с данным существительным больше общности, чем все другие определения. Например, в сочетании маленькая быстрая буланая лошадь прилагательное буланая отражает большую смысловую общность со словом лошадь, чем прилагательное быстрая и маленькая: так как только лошади имеют качество, обозначенное как буланая, а качество быстрый может быть присуще и другим животным (ср.: быстрый олень, быстрая рыбка). Качество маленький может характеризовать еще более широкий класс предметов, явлений, свойств, ср.: маленькое расстояние, маленький пузырек, маленькое облако, маленькая удача. Важной структурной особенностью подобного рода фраз является возможность образования оборота с глаголами-связками являться, быть, ср.: буланая лошадь, то есть лошадь, которая является (была) буланой, при этом такое прилагательное стоитслева от определяемого существительного в крайней позиции. Если семантика прилагательного, в той или иной степени, повторяет часть смысла определяемого существительного, как например: быстрая лошадь, то есть, лошадь, которая быстро бегает (смысл глагола бегать имеет общую часть со смыслом слова лошадь, в толковании этого существительного непременно указывается, что лошади могут использоваться для перевозки тяжестей, для полевых работ, для бега в спортивных состязаниях), то оно занимает еще более крайнюю позицию. Если сочетание прилагательного с существительным может быть может быть перефразировано в конструкцию «для + это существительное в род. пад.»: маленькая лошадь, то есть лошадь, которая является маленькой для лошади (т. е. по сравнению с другими лошадьми или с нашим представлением о том, каков должен быть рост обычной лошади), то такое прилагательное располагается еще левее в цепочке. Л.П. Крысин отмечает еще одно интересное наблюдение, а именно: в ряду неоднородных определений порядковое числительное ставится первым, ср.: первый большой заключительный концерт, второй прямоугольный равнобедренный треугольник. Это обусловлено тем, что ему присущеболее отвлеченное значение, которое может сочетаться с более обширным классом существительных по сравнению с любым абстрактным прилагательным. Наличие в числе определений местоимений типа этот, весь, такой, всякий, никакой, какой-нибудь, какой-то, наш, ваш, подразумевает его первую позицию (самым левым) в цепочке определений, так как оно может употребляться вместо любого имени и абстрактно по смыслу, ср.: эта тяжелая стальная плита, ваш прекрасный большой душистый букет цветов, всякое первое самостоятельное дело, какой-то маленький пожилой усталый небритый человек.

Таким образом, порядок следования неоднородных определений согласно Л.П. Крысину, выглядит следующим образом: местоименное определение-порядковое числительное-оценочное прилагательное (хороший, прекрасный, великолепный, отвратительный) - определение, характеризующее величину-форму предмета-цвет-материал-прилагательное, называющее функцию или состояние предмета (или существа) ^[9].

Близкими представляются интерпретации, основанные на теории классов. Так, в одном из последних изданий введения к функциональной грамматике M.Хaллидей описывает структуру номинативной группы как последовательность элементов: Deictic, Numerative, Epithet and Classifier ^{[24, c.364]}. В данном случае интерес представляет выделение классификаторов, которые демонстрируют принадлежность предмета к определенному классу. Автор отмечает, что одно и то же слово может функционировать как эпитет или как классификатор (с некоторым изменением значения), например, словосочетание fasttrainsможет обозначать либо‘trains that go fast’ (fast= Epithet), либо ‘trains classified as expresses’ (fast= Classifier). Граница между эпитетами и классификаторами не всегда очевидна, но имеется существенное отличие, присущее классификаторам: они не обладают степенями сравнения и не сочетаются со словами-усилителями. Нельзя сказать *a more electric train или *a very electric train. Таким классифицирующим потенциалом обладают обозначения таких категорий, как: material, scale and scope, purpose and function, status and rank, origin, mode of operation, а также любая характеристика предмета, позволяющая относить его к какой-то категории предметов в более «мелкой» системе ^{[24, c. 377]}. Большинство классов предметов организованы в форме таксономий: awildstrawberry является разновидностью strawberry, которые входят в класс berry, который, в свою очередь, является элементом класса fruit, а если обобщать далее – классаfood. В таком случае порядок следования компонентов атрибутивной группы выглядит следующим образом: Deictic Deictic2 Numerative Epithet Classifier Thing.

Ср. также интерпретацию порядка следования компонентов Н.А. Кобриной ^[7]: «…ближе к определяемому слову располагается классифицирующее прилагательное, т.к. оно выражает постоянные, ингерентные признаки и свойства предмета. Следующую позицию влево занимает описательное (explicative, descriptive) прилагательное (качественное, относительное, качественное). Далее влево располагаются детерминирующие прилагательные, дейктические элементы, артикли, идентифицирующие всю последующую цепочку, определяющие ее смысловую и коммуникативную значимость» ^{[7, c.127]} (выделение наше – О.С., И. П.). В данной интерпретации важным для предлагаемого нами описания является указание на классифицирующий признак, который, тем не менее, Н.А.Кобриной считается очевидным и не нуждающимся в специальном определении, с чем сложно согласиться. Неясно, какие признаки можно считать ингерентными, а какие – нет. Собственно, многие лингвисты согласны в том, что наиболее близкую позицию по отношению к определяемому слову занимают именно прилагательные, обозначающие stable quality (Beaver), more innate property, more intrinsic ^[23]. Другое дело, что остается неясным, что считать таким свойством и почему объекты так легко позволяют оперировать с их «внутренними» свойствами, практически произвольно меняя их.

Таким образом, задача установления связи между когнитивными операциями и их вербализацией нуждается в подробном исследовании.

Методика исследования

Как отмечалось выше, при проведении исследования порядка следования определений мы опирались на теорию классов как методологическую установку. Понятие класса, возникшее в рамках философии и теории познания, трактуется как «конечная или бесконечная совокупность выделенных по некоторому признаку предметов, мыслимая как целое» ^{[19, c. 200]}. Теория классов находит применение и в лингвистике. В частности, исследуются процессы деления слов на классы в рамках частей речи ^[1]; ^[8], семантические классы ^[13]; ^[3]; ^[10] проводится типологическое сопоставление классов знаменательных слов и их валентностей в английском, немецком, французском и русском языках ^[17]. Иными словами, в таких случаях класс понимается как «продукт» когнитивной категоризации, получившей отражение в естественном языке. Такое понимание класса позволило лингвистам объяснить ряд трудноуловимых особенностей – например, именно через теорию классов получает интерпретацию значение категории неопределенности и, соответственно, употребление неопределенного артикля ^[14]; ^[15].

Как представляется, порядок следования определений в атрибутивной группе можно задать общим «классификационным» принципом, а именно: прежде всего установить то прилагательное, которое характеризует устойчивый класс единиц на основе объективных признаков, например, в ИГ красивый новый двадцатиэтажный дом это слово двадцатиэтажный. В данной фразе определение новый отражает устойчивый подкласс в системе: старый-новый, а определение красивый характеризует определенный подкласс, сформированный на основе исключительно субъективных критериев говорящего. Другими словами, для говорящего актуально наличие данного (под)класса объектов, с одной стороны, и то, насколько релевантно выделение этого подкласса в данном конкретном случае. Так, например, во фразе узкая проселочная дорога определение просёлочная, непосредственно предшествует существительному, и выделяет такой подкласс проселочных дорог (в отличие от шоссейных), а свойство быть узкой не является абсолютно общепризнанным параметром и может быть оспорено: Какая же она узкая! Вполне можно разъехаться!

Если речь идет о нейтральном контексте, вероятно появление, например, словосочетания afatoldlady, поскольку объективно существует класс пожилых женщин, и возрастной параметр более важен в социальном контексте. Выражение anoldfatlady вероятно в контекстах, где речь идет о системах питания, ожирении и под. (параметр менее релевантный и всеохватывающий, чем возраст), и в связи с этим выделяется подкласс тучных дам, среди которых одну говорящий обозначает как пожилую.

Таким образом, порядок следования компонентов в рамках ИГ определяется в первую очередь релевантностью выделения именно данного подкласса в рамках некоторого заданного класса объектов. Чем более постоянен признак (ср. указания в вышеприведенных различных теориях – или различных вышеприведенных? - на stable, inherent, innateproperty, собственно и определяющие релевантность именно данного класса в данной ситуации), тем ближе расположение обозначающего его слова к определяемому существительному; и чем субъективнее признак, тем дальше от существительного. Говорящий начинает с субъективного: хорошо отремонтированная светлая трехкомнатная квартира. Вместе с тем, не всегда значима принадлежность объекта к точно заданному классу, возможна вариативность, ср. Я хочу найти себе красивого и умного мужа / умного и красивого мужа, где оба параметра могут быть в равной степени значимыми для говорящего. Ср. тж. возможное трехкомнатная, хорошо отремонтированная, светлая квартира, где (через запятую) в речи агента по недвижимости перечисляются релевантные параметры в порядке убывания релевантности. При этом запятая (в письменной речи), или интонационный рисунок фразы отчетливо маркируют то, что логическая последовательность нарушена ad hoc (вопрос об уместности и значении запятой представляет особую проблему – см. на эту тему интересную работу К.Я. Сигала ^[12]. Ср. ещё примеры:whitehealthyteethvs. healthywhiteteeth, когда в нейтральном контексте возможно появление словосочетания whitehealthyteeth. Очевидно, что объективно существует класс людей со здоровыми зубами, внутри этого класса выделяются люди с белыми зубами, что является более важным параметром с точки зрения говорящего. Напротив, в выражении healthywhiteteeth речь идёт о классе белоснежных зубов, среди которых могут быть зубы здоровые и не очень. Параметр healthy уточняет, какая именно характеристика зубов важна в данной ситуации.

Иными словами, первый компонент в атрибутивной конструкции является главным и наиболее значимым с коммуникативной точки зрения, и приписывается некоторому члену известного класса объектов. Если говорить об актуальном членении атрибутивного словосочетания, то первое слово можно определить, как рему, последующее определение имеет функцию переходного компонента, а определяемое слово является темой, ср.: white (Р) healthy(ПК) teeth (Т); atrendy (P) silk (ПК) dress (Т).

Иными словами, если говорящий полагает принадлежность описываемого объекта к (под)классу заданной, он ставит прилагательное, выделяющее данный (под)класс непосредственно перед существительным, далее предпосылая этому прилагательному боле «рематичные» в данной ситуации признаки.

Интересно привести здесь интерпретацию принципов порядка следования определений в атрибутивной цепочке – она была предложена в работах пражских лингвистов на основе анализа актуального членения и позже поддержана, и аргументирована в диссертации Н.Н.Беклемешевой ^[2].

А. Свобода высказал предположение о том, что те факторы, которые влияют на коммуникативную значимость компонента, могут быть применимы в рамках более «мелкой» структуры, чем предложение, например, словосочетания. Он, опираясь на семантическую схему, разработанную Я. Фирбасом (порядок следования компонентов словосочетания имеет последовательность: носитель качества – качество – уточнение), отмечает, что коммуникативная значимость компонентов нарастает по мере продвижения коммуникации - от указания на носителя качества к качеству и уточнению характера этого качества. Соответственно, каждый атрибут продвигает коммуникацию на шаг и имеет большую коммуникативную значимость, чем главное слово. Таким образом, в словосочетании abigbrowntoybearсамую высокую коммуникативную значимость будет иметь компонентbig, выполняющий семантическую функцию уточнения ^[2].

Предлагаемая в рамках теории актуального членения интерпретация вполне конгруэнтна интерпретациям, полученным в рамках иных теорий, что в известной степени свидетельствует об адекватности полученных результатов, равно как и о валидности и непротиворечивости подходов, на основе которых осуществлены все описания. позволяет объяснить ряд спорных аспектов языковой системы.

Предложенный в данной работе принцип вполне согласуется с интерпретацией данного явления в рамках различных иных подходов. Так, в работе О.К. Ирисхановой ^[5] при анализе понятия «распределение внимания» в комплексных лексических единицах используются термины фокусирование и дефокусирование, ср.: в существительном blackmail, образованном от словосочетания прилагательного black и существительного mail, второй компонент утратил первоначальное значение и переместился во вторичный фокус, а первичным (и более коммуникативно-значимым) стал компонент black, что полностью изменило значение всего сочетания. Присоединение нового компонента позволяет выделить новый подкласс внутри более крупного класса объектов.

Таким образом, закономерности организации структуры атрибутивной группы получают обоснование через теорию классов. Вместе с тем, данные закономерности можно далее эмпирически верифицировать через использование корпусных данных и данных интернет порталов (см. раздел 3 ниже).

Эксперимент

С целью верификации данной гипотезы и выявления когнитивных оснований выбора того или иного порядка следования определений в Google отправлен запрос на конкурирующие атрибутивные словосочетания (см. Таблицу 1): например, умная красивая девушка и красивая умная девушка, выявляется их частотность. В качестве источника материала взята поисковая система Google в силу того, что она является на данный момент наиболее репрезентативной и содержит подробные статистические данные относительно поисковых запросов пользователей. Например, для данных словосочетаний получаем результаты: умная красивая девушка - 662.000 результатов, а красивая умная девушка – 457 000, из чего может следовать, что в когнитивном опыте носителя русского языка существует класс как умных, так и красивых девушек, однако более высокая частотность красивых девушек (если взять эту цифру за 100%) по сравнению с умными (70%) свидетельствует о том, что для российского языкового сознания более естественно выделять класс красивых по отношению к девушкам, это более релевантный параметр. Для зарубежного англоговорящего прагматически значимым оказываются практически в равной степени оба качества 61.100 000 и 54.800 000 вхождений (см. ниже Таблица 1).

ИГ умный сильный мужчина и сильный умный мужчина оказываются в ином соотношении – в русском языковом сознании выделяется более устойчивый класс умных мужчин (сильный умный мужчина – 527 000 вхождений) и менее устойчивый класс сильных (умный сильный мужчина – 258 000 вхождений). Для англо-саксонского (и в целом западного) сознания в образе мужчины с огромным перевесом значим параметр smart (124 млн. вхождений), чем strong (148 тыс. вхождений). Иными словами, выделяется скорее класс умных мужчин, чем сильных. В Таблице 1 представлено число вхождений Google ряда ИГ.

Таблица 1.

Количество вхождений ИГ по Google на 19.12.2017

В русском когнитивном опыте ребенок видится так же, как в англоязычном. Крепкая семья в Великобритании (и в остальном англоязычном мире) важнее счастливой (189 млн. против 16 млн вхождений), а в России определения равнозначны. Вкус пищи (189 тыс.) в российском опыте релевантнее, чем здоровая пища (113 тыс.) - у нас более гедонистическое видение, чем в англоязычном мире, где эти данные равнозначны (75 и 76 млн.).

Таким образом, сравнение словосочетаний (обратим еще раз внимание на то, что возможны оба порядка следований в рассмотренных случаях, и жестко задаваемые в проанализированных в обзоре работах правила оказываются не отражающими языковую реальность) позволяет определить более «естественные» классы объектов, отражаемые в когнитивном национальном опыте (понятно при этом, что в данном случае принципиально важными оказываются именно сравнительные данные, а не абсолютная цифра - по отдельности она означала бы только частотность фразы).

Ср. также рандомно набранные (https://www.theguardian.com/international 30.11.2017) разноплановые примеры атрибутивных ИГ в Таблице 2, из которых можно заключить о существовании некоторых классов (выделено жирным) и с меньшей вероятностью (и, соответственно, частотностью) о возможных классах.

Таблица 2

Количество вхождений по Google по рандомной выборке на 30.11.2017

Как видно из Таблицы 2, вполне логичны, например, представления о реальности удивительного разграничения (strikingdivide – 41 млн. вхождений), чем географического разграничения (807 вхождений); понятны также предпочтения секретных сфер (и логично больше), чем взрослых сфер и др.

Не вполне объяснимы, впрочем, два результата – о реформах Т.Блэра (возможно потому, что исследовался англоязычный дискурс, для представителей которого в данный момент актуальнее класс реформ именно Блэра, а не реформ вообще); об одинокой зиме, более «актуальной», чем холодная зима.

В качестве перспективы исследования мог бы стать сравнительный анализ экспериментальных данных по тем же ИГ, проведенный в рамках других поисковых систем (например, в Яндекс), а также на основе данных корпусов текстов, с детальным разграничением типов дискурса, например.

Другое дело, что выявить то, когда именно значимым становится выделение того, а не иного конкурирующего класса, этот эксперимент все же не позволяет. Экспланаторный потенциал Google в данном случае нуждается в развитии в том смысле, что далее необходим направленный семантический эксперимент и в целом применение гипотетико-дедуктивного метода для получения исчерпывающих описаний. Тем не менее, для многих случаев данные поисковых систем, фактически также представляющие экспериментальную проверку выдвигаемых гипотез, оказываются достаточными, и их верифицирующий, экспланаторный потенциал удовлетворительным. Понятно при этом, что необходимо учитывать репрезентативность самих поисковых систем и делать на этот фактор поправку.

При проведении иных типов семантических исследований, тем не менее, регистрация частотности не всегда имеет экспланаторный сходный потенциал – например, фиксация частотности многозначных ИГ, используемых в том числе метонимически или метафорически, не позволяет уверенно выявить их когнитивное содержание, поскольку речь в таком случае идет уже не о семантически и когнитивно значимом результате, а только о частотности лексемы безотносительно к исследуемому значению. В таком случае безусловно следует обратиться к гипотетико-дедуктивному методу на основе системного использования семантического эксперимента.

Выводы

Таким образом, выдвинутая в исследовании гипотеза о принципах определения порядка следования определений получает экспериментальное подтверждение, подкрепленное опорой на статистически достоверную базу данных.

Анализ экспериментальных данных позволил определить более «естественные» классы объектов, отражаемые в когнитивном национальном опыте русских и носителей англоязычной ментальности. К сожалению, выявить то, когда именно значимым становится выделение того, а не иного конкурирующего класса, проведенный эксперимент все же не позволил. Несмотря на то, что экспланаторный потенциал Google в данном случае имеет определенную валидность, тем не менее, необходим направленный семантический эксперимент и, в целом, применение гипотетико-дедуктивного метода для получения исчерпывающих описаний. Важно отметить, что рассматриваемые поисковые системы, фактически в ряде случаев также представляющие экспериментальную проверку выдвигаемых гипотез, оказываются достаточными, и их верифицирующий, экспланаторный потенциал удовлетворительным.

Поскольку при проведении иных типов семантических исследований регистрация частотности не всегда имеет экспланаторный сходный потенциал – например, фиксация частотности многозначных ИГ, используемых метонимически или метафорически не позволяет уверенно выявить их когнитивное содержание. В таком случае идет уже не о семантически и когнитивно значимом результате, а только о частотности лексемы безотносительно к исследуемому значению. Для разрешения данных проблем целесообразно обратиться к гипотетико-дедуктивному методу на основе системного использования семантического эксперимента.

Таким образом, в данной работе была сделана попытка показать экспланаторный потенциал поисковых систем на примере одного из возможных типов видов исследования, однако, как показало проведенное исследование, всесторонняя оценка систем типа Google как исследовательского инструмента нуждается в специальных исследованиях. В качестве перспективы исследования можно предложить сравнительный анализ экспериментальных данных по аналогичным ИГ, проведенный в рамках других поисковых систем (например, в Яндекс), а также на основе данных корпусов текстов.