Традициональное поле функционирования региональной высшей школы и разработка парадигмы ее развития (на материалах Республики Татарстан)

Ельшин Леонид Алексеевич доктор экономических наук директор, Центр стратегических оценок и прогнозов, Казанский федеральный университет, заведующий, ГБУ "Центр перспективных экономических исследований Академии наук Республики Татарстан" 420139, Россия, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Островского, 23/1 Elshin Leonid Alekseevich Doctor of Economics Senior researcher at Center for Strategic Assessment and Forecasts of the Institute of Management, Economics and Finance, Kazan Federal University 420139, Russia, respublika Tatarstan, g. Kazan', ul. Ostrovskogo, 23/1 Leonid.Elshin@tatar.ru Другие публикации этого автора

Сафиуллин Марат Рашитович доктор экономических наук проректор, Казанский федеральный университет 420111, Россия, республика Татарстан, г. Казань, ул. Островского, 23 Safiullin Marat Rashitovich Doctor of Economics Prorector on the Issues of Economic and Strategic Development, Kazan Federal University 420111, Russia, respublika Tatarstan, g. Kazan', ul. Ostrovskogo, 23 Leonid.Elshin@tatar.ru

«Работа выполнена за счет средств субсидии, выделенной Казанскому (Приволжскому) федеральному университету для выполнения государственного задания в сфере научной деятельности (26.9776.2017/8.9)»

Высшая школа и ее ресурсы в настоящее время играют важную роль в эффективном и благополучном развитии как региональных, так и национальных хозяйственных систем. В то же время можно говорить и о том, что в мировом сообществе, ориентированном на формирование информационного общества, существует стабильная тенденция повышения значимости данной роли высшей школы и ее ресурсов. Это означает, что высшая школа становится уже не просто инструментом инновационного развития национальных систем, но инструментом их стратегического развития, определяющим успех развития общественных отношений во всех сферах. Такое повышение значимости ресурсов высшей школы позволяет, в свою очередь, говорить о необходимости координирования и создания эффективных механизмов регулирования развития системы национальной/региональной высшей школы и повышения общественной отдачи от использования ее ресурсов. Это особенно актуально для Российской Федерации, которая в настоящее время значительно отстает от передовых стран по уровню развития и эффективности прикладного использования научнообразовательного потенциала высшей школы, что, соответственно, не позволяет ей занять достойные позиции на мировых рынках и осложняет развитие ее хозяйственной системы.

Создание развитых и практически реализуемых механизмов регулирования развития и функционирования высшей школы не является простой (одноуровневой) задачей, решение которой основывалось бы на изучении только самих инновационных и образовательных процессов. Рассматриваемая задача намного сложнее, она трудноразрешима по ряду объективных причин. В качестве одной из таких причин можно отметить сложность выявления и структурирования всех факторов, оказывающих значимое воздействие на развитие высшей школы. Высшая школа является всего лишь одним из институтов общественной жизни, деятельность которого тесно переплетается с деятельностью прочих общественных институтов, имеющих свои ориентиры и тенденции развития ^[1]. Следовательно, изучение особенностей развития высшей школы требует осознания того, какой логикой развития обладают данные общественные институты, а также того, как происходит взаимодействие общества и его институтов с системой высшей школы в рамках ее развития и использования ее ресурсов. Анализ такого рода сложен, трудноструктурируем, но в то же время крайне необходим для повышения эффективности использования ресурсов высшей школы, поскольку позволяет правильно и более детально понять, что общество стремится получить от высшей школы и что оно готово предоставить для ее развития.

Эффективное развитие высшей школы и создание механизмов его регулирования осложняется еще и тем, что между интересами различных общественных институтов и интересами самой высшей школы существуют определенные конфликты, обусловленные принципиальными различиями в системах ценностей. Однако регулирование подразумевает воздействие определенных общественных институтов на высшую школу. Очевидно, что существующий конфликт интересов будет проявляться и в процессе регулирования: общество будет активно навязывать высшей школе свою систему ценностей, тогда как высшая школа будет этому активно сопротивляться, что будет проявляться не только в отстаивании собственных интересов, но и игнорировании определенных общественных нужд.

Другим объективным аспектом развития системы высшей школы и сложности ее регулирования является то, что высшая школа представляет собой одну из структурообразующих связей (институтов) региональных и национальной систем. Высшая школа и ее потенциал (формируемый из аксеологической и научно-образовательной составляющих) - результат прежде всего историко-культурного развития общества. Это подразумевает, что создание программ, позволяющих в короткий промежуток времени получить качественные изменения в системе высшей школы, практически невозможно. Одной из причин этого, по всей видимости, следует считать то, что основным ресурсом высшей школы является человеческий капитал ^[2]. Следовательно, регулирование развития высшей школы и ее переход на качественно новый уровень связаны, прежде всего, с изменением взглядов, системы ценностей и профессиональной подготовки индивидов общества, что, очевидно, является процессом долговременным, захватывающим не одно поколение, и требует создания четко проработанных программ стратегического развития и их поэтапной реализации.

Рассмотрение высшей школы как одной из структурообразующих связей региональных и национальной систем означает также и то, что качественные изменения в структуре данного института непременно ведут к определенным изменениям и в развитии самого общества ^[3]. Следовательно, при формировании механизмов регулирования и использования потенциала высшей школы необходимо определить не только то, как те или иные методы регулирования отразятся на развитии самой высшей школы, но и какие (на уровне «второй волны») изменения это повлечет в системе общественных отношений и системе общественных ценностей. Решения и осмыслению поставленных вопросов и посвящена настоящая статья.

По своему характеру и целям ресурсы высшей школы - это ресурсы одновременного воспроизводства традиций и инноваций; по сферам деятельности — это ресурсы образования и науки.

Для анализа характеристик изучаемой региональной инновационной среды можно использовать метод дихотомической триады, выделяя следующие дихотомии:

• традициональное поле - инновационное поле;

• институциональное поле - технологическое поле;

• ландшафтное поле - сетевое поле.

Выделение данных типов полей позволяет оценивать научный и образовательный потенциал региональных систем и выявлять пути движения финансовых и информационных потоков в сфере науки и высшего образования.

В известном соответствии с современной кластеризацией социокультурно-экономического комплекса Татарстана традициональное поле системы «наука - образование» в республике было архетипизировано и структурировано открытием неевклидовой геометрии Н. И. Лобачевским, рутения - К. К. Клаусом и «алгебры углеводородов» - А. М. Бутлеровым. Ценность казанских научных школ, по крайней мере в области химии, математики, механики и физики, определяется степенью минимизации опосредующих звеньев при «возведении» своей истории к указанным архетипам. Специалисты указанных отраслей знаний считаются элитой казанской науки. Двадцатый век укрепил эту традицию, подарив Казани Н. Г. Чеботарева, Е. К. Завойского и Б. А. Арбузова.

Однако, что характерно, комплексы идей, выдвигаемых научными авторитетами, оказывались реально востребованными и развивались дальше при наличии определенной среды, формировавшей основы для создания научных школ и направлений. В этом плане следует отметить, что на протяжении второй половины XX века наиболее динамично развивались именно те научные направления, которые стимулировались их участием в решении прикладных задач, имевших «народнохозяйственный эффект» (химия, механика). Напротив, научные школы, не связанные напрямую с актуальными (т.е. привлекательными для финансирования) прикладными разработками, после освоения и выработки идейного наследия своих основателей превращались в реликты или вовсе исчезали (фундаментальная математика). Таким образом, наука в Республике Татарстан всегда имела ярко выраженный «отраслевой характер».

Тем не менее, по ряду причин прикладную актуализацию научных исследований в РТ можно рассматривать как информационную оболочку, призванную консервировать ряд устойчивых «реликтовых излучений» традиционального научного поля региона, связанных с заложенными в его историю прецедентами «прорыва на мировой уровень», еще более значимыми ввиду их уникальности. Наиболее яркий феномен такого рода связан с именем Н. И. Лобачевского, исследования которого (несмотря на экономическую географию того времени) приобрели значение всемирно-исторического масштаба.

Данный феномен заложен в ментальный строй любого исследователя, получившего образование в Казани (наряду, безусловно, с другими феноменами такого рода). Более того, в представлении мирового содружества ученых сложилась устойчивая ассоциация «Казань - математика», и полуторавековое воспроизводство этой ассоциации привнесло в нее новое звено: «Казань - математика - престиж», что служит объективной информационной основой престижности изучения математики в казанских научных центрах и не может не привлекать капиталы к региональной науке в целом.

В этой связи возрождение Медали Н. И. Лобачевского можно расценивать как прецедент создания информационного микрокластера, призванного аккумулировать усилия, капиталы и ресурсы по ряду (а в перспективе - по всему спектру) направлений фундаментальной математики и теоретической физики. Подобная кластеризация «центров престижа» представляет собой яркий пример инновации в рамках институционального проектирования «арбитров конкуренции» в соответствующих областях интеллектуальной деятельности.

Традиционное образование в представлениях его потенциальных и реальных потребителей, как правило, устойчиво ассоциируется с изучением фундаментальных основ знаний и не пользуется реальным спросом как в силу определенной переоценки ценности этих основ, так и благодаря значительному устареванию их «основных фондов» - научной базы, лежащей в основе учебно-методических схем и методологий выведения студента на «передний край» науки и технологии ^[4]. Также снижение спроса на традиционное образование во многом обусловлено отставанием провинциальной науки от этого «переднего края», что в значительной степени является следствием давно сложившегося регионального изоляционизма как комплекса представлений об объективности отставания (провинциализм).

Такие представления возникают из обывательских ассоциаций типа «классика - традиции - неактуальность». Однако обывательское сознание игнорирует тот факт, что, во-первых, устоявшаяся классификация наук еще не является условием их «классической» неактуальности или неактуализируемости, и, во-вторых, что гораздо важнее, - наука в целом должна рассматриваться как комплекс гуманитарных технологий с запаздывающим эффектом, имеющих «долгосрочный оборот».

С другой стороны, региональный научно-преподавательский корпус, во многом благодаря своему стихийному структурированию, уже в собственной среде воспроизводит обывательский подход к своим целям и задачам, зачастую «подгоняя» шкалу объективных ценностей под сиюминутную активность отдельных участков регионального ландшафта капиталов ^[5]. Это приводит к тому, что в соответствующих традиционных учебно-научных центрах по фундаментальным направлениям учат добротно, но тому, что знают сами, а не тому, что нужно знать на уровне современных требований.

Таким образом, наиболее актуальная сфера приложения усилий в области консалтинга фундаментальных дисциплин - это постановка технологии постоянного обновления учебных курсов, минимизирующей их запаздывание при реагировании на изменения реалий самой науки. Такая технология перепрограммирования предполагает:

1) квалифицированную оценку современных научных достижений, для чего необходимо подключение к специализированным информационным сетям и ко всем информационным потокам по соответствующим научным направлениям;

2) переконцептуализацию соответствующих информационных полей с учетом новых информационных доминант и перепрограммирование соответствующих консалтйнговых потоков;

3) проработку «стыков» фундаментальных дисциплин, их взаимные «прорывы» и на этой основе прогнозирование дальнейшего развития соответствующих научных и прикладных направлений;

4) разработку механизмов распознавания одной наукой (дисциплиной, направлением) потенциальной проблематики в рамках другой на уровне как прикладного, так и фундаментального взаимодействия, и т.д.

Мерами, способствующими запуску подобных технологий перепрограммирования, могут служить:

- выпуск квалифицированных обзоров, отражающих перемены в состоянии базовых научных дисциплин и связей фундаментальных и прикладных задач, с развертыванием широкой издательской деятельности;

- создание специализированных научных подразделений (лабораторий, отделов и т.д.), которые на постоянной основе будут «источниками питания» для уже действующих и вновь создаваемых университетских кафедр и в перспективе заменят их или заполнят организационно ограничиваемый ими методический вакуум;

- создание разветвленной сети послеуниверситетского образования, в том числе (а в перспективе - на постоянной) платной основе, которое заменит давно устаревшие и малоэффективные ФПК;

- финансирование «венчурных» научных групп - временных научных коллективов по оценке и развитию новейших научных направлений. Тем самым будет создаваться необходимая конкурентная среда, а также механизмы отбора наиболее перспективных научных направлений.

После открытия нефтяных месторождений на территории Республики Татарстан первыми советскими инноваторами стали химики, механики и физики, а в годы перестройки - экологи и информатики. В постсоветский период началось освоение информационных потоков, связанных с ранее не существовавшими специальностями и специализациями, а попутно и самих специализаций (менеджмент, страхование, банковское дело, исследование операций и т.п.), что само по себе стало инновацией. Таким образом, основные инновации были связаны с экономикой и юриспруденцией - двумя областями знаний, интенсивно обслуживающими набиравшие обороты российские реформы и потому квалифицировавшимися как престижные. Реально это были инновации «заполнения элитных мест», если говорить о внедрении весьма неравномерного и неоднородного потока соответствующих учебно-научных разработок, прореженных и перекомпилированных столичными центрами информационных инноваций.

С содержательной точки зрения в процессе «освоения» модных западных веяний отечественной наукой и образованием выявились следующие заслуживающие внимательного изучения тенденции.

Феномен первоначального развития упрощенного консалтинга в новых отраслевых сферах (менеджменте, страховании, маркетинге, банковском деле, технологиях реинжиниринга) с последующим усложнением тематики и развитием соответствующих научных направлений. По существу, в рамках сложившегося информационного ландшафта производилось «высеивание семян» для инициации формирования определенной требуемой информационной среды и инфраструктуры «прорастания» научных школ в будущем. Подобная стратегия была характерна для направлений, не имеющих прямых аналогов в советской науке, и опиралась на трансформацию сложившегося понятийного аппарата общетеоретических дисциплин в отечественной науке соответствующего профиля.

Так, несмотря на то, что ряд современных экономических курсов представляет собой просто описание деятельности зарубежных финансовых и экономических организаций, обращение к общей экономической теории, выросшей из советской политэкономии, позволяет строить различного рода «операциональные исчисления», достаточно пластичные для формулировки и разрешения не только отечественных производственных задач, но и регулирования структуры предпринимательских интересов.

Быстро стали развиваться ремесла, в той или иной степени использующие математику, что было обусловлено универсальностью ее языка ^[6]. Советские теоретико-вероятностные школы смогли почти безболезненно переключиться на освоение и самостоятельное развитие формализмов, лежащих в основе актуарных расчетов теории страхования, теории финансов и управления риском. Разумеется, с течением времени действие рассматриваемого феномена постепенно угасает.

Другую тенденцию отражал феномен, заключающийся в стремлении сохранить старые научные знания путем их переформулировки и изложения на новом языке, в общепринятых терминах. Возникновение данного феномена стимулировалось, с одной стороны, наличием точек соприкосновения в отечественных и зарубежных разработках по смежному профилю (например, теория управления и кибернетика), а с другой - возвращением через «административные рынки» к плановым административным регуляторам. Так, обращение к тематике, связанной с вертикальной интеграцией и финансово-промышленными группами, является отражением значительного развития процессов вертикального интегрирования в российской экономической системе и стремления части властных элит к реставрации старого экономического порядка ^[7]. Интересно отметить, что примеры, иллюстрирующие данный феномен, могут приходить к нам с Запада, так сказать, «целиком», как в случае институциональной экономической теории. В этом случае классические подходы достаточно быстро переводятся на язык «институциональных моделей» организации социально-экономических систем и общества в целом.

Очевидно, что в рамках развитой инновационной среды рассмотренная феноменология может иметь лишь локальное значение, в то время как при современных российских условиях эта феноменология духа является вполне значимым фактором, влияющим на логику развития.

В целом, по уровням проблем, стимулирующих инновации, в частности - в образовании, можно предложить следующую общую картину регионального инновационного ландшафта.

1. Глобальные проблемы — ожидаемые техногенные катастрофы и природные катаклизмы. Первый комплекс проблем ставит задачи планирования и экологии мегаполиса, причем в самом широком смысле — от ритмологии городских сетей до распознавания рисковых консорций, необходимого для упреждения и рассеивания уличных беспорядков или выявления потенциальных очагов эпидемий. В более общем плане - это задача управления, но не структурой, а средой обитания (речь идет, разумеется, об антропогенной среде). Инновации в области «рекультивации» среды должны быть связаны, прежде всего, с экологизацией вредных химических производств, а в перспективе - с их удалением от мест проживания людей.

Если говорить о природной среде, то определенной инновационной активности можно ожидать в таких областях, как физика Земли, климатология, метеорология, география и разделы биологии, связанные с изучением выживания организмов, а также экстремальная медицина. Можно ожидать также развития смежных областей, связанных с производством продуктов питания и сельскохозяйственных культур.

В данном круге проблем следует особо выделить глобальную проблему безопасности в связи с общепризнанной оценкой деятельности ряда международных организаций как террористической. В этом плане само образование в целом выступает как гуманитарная технология Антитеррора ^[8]. Задачей во многом именно образования становится вовлечение больших массивов населения в систему ценностей, исключающей покушения на жизнь, права и свободы личности.

2. Государственные реформы — это, прежде всего, проблемы управления, т.е. оптимизации управленческих структур на всех уровнях и ветвях власти. Важнейшей частью реформы управления следует считать оптимизацию управления сферой оказания государством обязательных социальных услуг населению (здравоохранение, правоохранение, жилищный комплекс, транспорт, пенсии и т.д.).

3. Отношения вида «федерация -регион». Традиционные инновации по обслуживанию функционирующих кластеров будут дополняться в связи с проблемами первой группы. Последние выступают здесь как проблемы экологии и безопасности авто- и авиаперевозок, уходя в область как гуманитарных проблем, так и чисто технических требований. Также важнейшей проблемой является истощение региональных энергетических ресурсов Республики Татарстан и, как следствие, сворачивания оставшихся «суверенитетообразующих программ». Это повлечет за собой как поиск заменителя в образовавшемся информационном вакууме, так и проблему постоянно увеличивающегося высвобождения трудовых и интеллектуальных ресурсов. В этой связи возрастает роль инноваций в области разделения предметов ведения и полномочий между регионом и федеральным центром, гуманитарных технологий по изменению структуры и повышению эффективности рынка труда и усовершенствования управления миграционными потоками.

4. Гуманитарные проблемы. С достаточной долей уверенности можно высказать тезис о том, что государственная политика в области контроля за генофондом страны в настоящее время подразумевает две главные составляющие: 1) выделение наиболее активной его части, вовлекаемой в процессы, управляемые сетевым регулированием, и 2) контроль за оставшейся его частью посредством государственного управления, осуществляемого через традиционные государственные учреждения. В соответствии с этой политикой (в ряде аспектов объективно отражающей самоидентификацию граждан России) будут разделяться и основные инновационные потоки: классические «права человека» будут совершенствоваться преимущественно в рамках группы 1), в то время как для группы 2) во главу угла встанут социальные гарантии. Причем в качестве инструментов в последнем случае все шире будут использоваться гуманитарные технологии.

Полагаясь на представленные рассуждения и аксиомы необходимо констатировать, что регулирование процесса развития высшей школы и использования ее потенциала-достаточно сложный процесс, требующий значительных ресурсных затрат ^[9]. Однако это следует рассматривать как необходимое условие для интенсивного развития общества, формирования в нем прогрессивных взглядов и создания предпосылок для реального экономического, политического и социального подъема национальной хозяйственной системы. Высшая школа не должна развиваться «сама по себе» — она является общественным институтом, и, следовательно, ее функционирование должно быть ориентировано прежде всего на общественные интересы. В то же время высшая школа, как и любая другая система, по закону сохранения энергии является эгоистичной, т.е. внутренне она стремиться к реализации собственных интересов, что, в конечном итоге, проявляется в форме развития «науки ради самой науки ^[10]». Однако такие принципы функционирования науки не позволяют говорить о ней как об общественно значимой, что в долгосрочной перспективе может привести и к системному коллапсу высшей школы в рамках национальной системы. Это, конечно же, является нежелательным как для самой высшей школы, так и для общества, которое при таком сценарии лишается инструмента интенсивного инновационного развития, что является необходимым в условиях ограниченности ресурсов и усиления мировой конкуренции ^[11]. Следовательно, внешнее регулирование деятельности высшей школы и ее адаптация к общественным интересам являются необходимыми в рамках стратегического развития национальных хозяйственных систем. А выработка адаптированных инструментов ее развития в соответствии с формирующимися трендами в глобальной/национальной/региональной среде – необходимым условием, определяющем эффективность развития не только самой образовательной среды, но и экономической системы в целом.