Лингвостилистический анализ медиатекстов, связанных с освещением проблем аутизма

Важенина Ольга Анатольевна преподаватель кафедры журналистики и массовых коммуникаций факультета журналистики Института социально-гуманитарных наук, Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Южно-Уральский государственный университет (национальный исследовательский университет)» 454080, Россия, Челябинская область, г. Челябинск, проспект Ленина, 76 Vazhenina Ol'ga Anatol'evna Lecturer of the Department of Journalism and Mass Media, Faculty of Journalism at Institute for Social Studies and Humanities, South Ural State University (National Research University) 454080, Russia, Chelyabinskaya oblast', g. Chelyabinsk, prospekt Lenina, 76 priem5@yandex.ru

В результате технических, социальных и культурных трансформаций второй половины XX – начала XXI вв. сформировалась особая коммуникативная реальность, чье существование фундировано электронными медиа. Многообразие средств коммуникации, которые предлагает Глобальная сеть, широкая доступность, вовлечение в электронную коммуникацию человека с самого раннего возраста – все это приводит к тому, что медиа как никогда ранее играют первостепенную роль в формировании картины мира. В связи с этим на средства массовой информации возлагается особая миссия по гуманизации социальных отношений. В современном мире существует запрос не только на объективное и всестороннее освещение медиа любых событий, но и на исполнение ими воспитательной и культурно-просветительской функций.

Одним из аспектов реализации гуманистической миссии медиа является освещение проблем людей с ограниченными возможностями и особенностями поведения, к числу которых относятся люди с расстройствами аутистического спектра. С момента открытия раннего детского аутизма научные представления о природе и симптоматическом характере аутизма постоянно менялись. Сегодня специалисты-медики насчитывают свыше 10 различных синдромов, объединяемых в аутистический спектр, а новейшие открытия показывают, что не существует нескольких дискретных состояний, а есть непрерывный континуум более или менее выраженных поведенческих симптомов и соответствующих им диагностических критериев от тяжелейших форм к нормотипическим людям.

В начале XXI в. термин «болезнь» применяется по отношению к людям с расстройствами аутистического спектра все реже, сегодня предпочитают говорить об аутизме как о расстройстве или даже особенности личности / поведения. Однако общество во многом не готово к принятию людей с аутистическими расстройствами, что показывают конфликтные ситуации с сестрой российской модели Н. Водяновой или участницей передачи «Давай поженимся», когда люди с данными расстройствами подвергались публичному унижению на основании своих особенностей.

Однако контент-анализ публикаций в интернет-СМИ за 2000-2017 гг. показывает, что интерес общества к этой теме неуклонно возрастает, растет корректность понимания аутистических расстройств журналистским сообществом и, главное, тренд на освещение конфликтных ситуаций и преступлений, совершенных аутистами постепенно сменяется на внимание к их проблемам взаимодействия с обществом, меняется эмоциональное содержание публикаций.

Вместе с тем, исследование характера освещения проблем аутизма средствами массовой информации было бы неполным без лингвостилистической экспертизы корпуса медиатекстов этой тематики.

Термин «медиатекст» был предложен зарубежными лингвистами Т. Ван Дайком, А. Беллом, М. Монтгомери в конце XX в. В России исторический приоритет в исследовании медиатекстов принадлежит Т.Г. Добросклонской ^[5] и Г.Я. Солганику ^[11].

Сегодня существует два основных подхода к определению содержания категории «медиатекст»: широкий и узкий.

Так, Е.Л. Дмитриенко указывает, что современные ученые определяют медиатекст как сложную лексическую единицу, при помощи которой осуществляется речевая коммуникация в сфере СМИ и массовых коммуникаций (PR, реклама и т.д.) ^[4]. Эта интерпретация позволяет понимать под медиатекстом любое сообщение в любых медиа.

О.И. Максименко считает, что медиатекстом следует называть текст, который существует в нескольких видах – печатном, звучащем, визуальном, что дает новые возможности его восприятия и интерпретации» ^[8]. Это сводит спектр значений категории «медиатекст» до текста, имеющего мультимедийный формат, или текста, получившего распространения в системе конвергентных медиа начала XXI в.

Существует лишь минимальная разница между корпусами медиатекстов в широком или узком понимании, поскольку только печатных изданий остается исчезающее малое число, в то время как большинство из печатных изданий обладает веб-аналогами (например, «Российская газета» и ее сайт rg.ru), при том, что объем материалов, выходящих в веб-версии, как правило, существенно выше. Конечно, существует некоторое количество только печатных изданий, также как незначительное число теле- и радио- передач недоступны в глобальной сети. Однако в контексте исследуемой нами проблематики освещения медиа проблематики аутизма эта разница не существенна – основной корпус медиапубликаций по проблеме аутизма принадлежит общероссийским изданиям, обязательно имеющим свою онлайн-версию, или сразу публикуется в интернет-СМИ.

Медиатекст является гиперонимом (т.е. родовым, наиболее общим обозначением) ряда терминов меньшего семантического объема, таких как журналистский или публицистический тексты, тексты различных медиа (газетный, теле- и радиотексты), PR- и рекламный тексты, тексты интернет-СМИ, блогов, социальных медиа и т.д. На текущий момент основные сферы функционирования медиатекста – журналистика, PR и реклама, и социальная интернет-коммуникация («социальные медиа»).

На основе анализа работ ведущих российских исследователей, изучающих медиатексты на теоретическом уровне мы определяем следующие их черты ^{[4; 6; 7; 8; 10; 11; 12; 13; 14; 15]}:

- медийность (воплощение текста с помощью тех или иных медиасредств, детерминация форматными и техническими возможностями канала);

- массовость как в сфере создания, так и в сфере потребления медиапродуктов. Г.Я. Солганик в классической работе «К определению понятий «текст» и «медиатекст» именно тот факт, что медиатекст рассчитан на массовое восприятие считал ключевым его свойством; при этом М.Р. Желтухина, основываясь на характеристиках массовой коммуникации называет медиатекст по своей природе тоталитарным, подразумевая определенное подчинение читателя воздействию медиатекста за счет его обезличенной массовости;

- интегративность, или поликодовость текста (объединение в единое коммуникативное целое различных семиотических кодов, хотя Н.В. Чичерина и указывает, что медиатекст вполне может быть «одномерным», т.е. использующим только один вид кодирования, например, письменную речь);

- открытость текста на содержательно-смысловом, композиционно-структурном и знаковом уровнях;

- ориентация на усредненную языковую норму;

- совпадения производителя и субъекта речи в отличие от художественного произведения, где повествование, ведомое от первого или третьего лица, чаще всего, субъектом речи подразумевает иного, отличного от производителя текста человека (правда, Г.С. Мельник отмечает, что наряду с усилением авторства в медиатекстах наблюдается и тенденция к минимизации его роли – «отсутствию автора в новостном сообщении);

- текстовая модальность (медиатекст всегда является речью);

- медиатекст своим объектом, как правило, имеет социальное пространство (даже в информационном сообщении о научном открытии в области ядерной физики, этот текст и его содержание неразрывно связаны с обществом и его проблемами: «содержание публицистики составляют не любые идеи, но идеи, имеющие социальное значение, социальный статус»).

- медиатекст является результатом не столько сочинительства, сколько медиапроизводства. Его форма (в значении использованных иллюстраций, дизайна, верстки и т.д.) является не просто контейнером, вмещающим независимую от формы идею или сюжет, а атрибутивной частью самого текста в отличие от художественного произведения печатной культуры, где содержание доминирует над формой и интегрированного единства не наблюдается;

- определенность его содержания и характера медиакультурой – «совокупностью материальных и интеллектуальных ценностей в области медиа»;

- медиатекст, как и любой другой тип текста, должен обладать семантической, синтаксической и прагматической адекватностью, то есть объективно отражать действительность, характеризоваться связностью, иметь стройную структурно-композиционную организацию.

- медиатекст приобретает универсальные для любой свой формы черты (т.е. все перечисленные ранее свойства относятся ко всем медиатекстам);

Особую категорию медиатекстов представляют собой журналистские тексты, являющиеся системой выразительных средств, как вербальных (словесных), так и невербальных (оформление / верстка). Журналистский текст несет в себе особый вид информации – журналистскую информацию. К признакам хорошо написанного журналистского текста относятся: ясность, живой язык, честность, точность, адекватность.

В создании медиатекста участвуют иллюстрации, аудио- и видео- сопровождение и другие, менее семиотически богатые элементы – в первую очередь, элементы разметки: шрифтовые схемы, линейки, украшения и т.д.

Такой широкий спектр возможных вариантов текстового материала позволяет добиваться высокого уровня освещения всех сторон тематики, которой посвящена медиапубликация, психологического и эмоционального вовлечения читателя. В этом и заключается уникальность медиатекста как универсального и максимально эффективного средства коммуникации.

Отдельная медиапубликация, или онлайн-текст лишь условно существует в качестве законченного целого, так как ее бытование в виртуальной реальности определяется двумя факторами:

- системой связей с другими публикациями. В этом участвуют ссылки на источник: пресс-релиз, научную публикацию, сообщение информационного агентства или первоначальную публикацию, ставшую инфоповодом, если речь идет о журналистском тексте. В текстах социальных медиа эту роль играют так называемые «пруфлинки» или «пруфы» (от анг. proof – доказательство; link – связь, ссылка). А. В. Болотнов, на основании этой системы связей делит медиатексты на первичные, вторичные и третичные ^{[3, с. 138-139]}. Например, научные публикации, представленные в современном медиапространстве (а система коммуникаций в начале XXI в. делает их общедоступными), являются первичными медиатекстами по проблеме аутизма (но не только они, поскольку в такой роли может выступать и сообщение частного лица в социальной сети, инициирующее цепочку вирусного распространения и производства вторичных и третичных медиатекстов);

- временный характер центральной коммуникативной зоны, на что указывает Е.Л. Дмитриенко ^{[4, с. 109]}. Медиатекст становится сиюминутным ядром, обрастающим множеством комментариев, связей, дополнительных смыслов.

По мнению российской исследовательницы, понятие текста при этом не теряет самоценности, но в то же время он активно ассимилируется в общем пространстве онлайн-гипертекста: текст структурно подобен системе, в координатах которой происходит его восприятие, он должен соответствовать характеру реакций и природе чтения современного читателя. Вдумчивое длительное чтение в современном мире уступает свое место клиповому, фрагментарному, короткому, поэтому статьи большого объема в начале XXI в. получили собственное индивидуальное обозначение – лонгрид (от англ. long – длительный, длинный, долгий и read – чтение. Лонгриды являются совершенно специфическим жанром крупных, аналитических изданий, ориентированных на верхний сегмент читающей публики. И даже в таких изданиях лонгриды являются исключением. Повсеместно мы имеем дело с короткими текстами, и даже их искусственным делением на еще более короткие фрагменты, изолированные друг от друга.

Все это определяет такие характеристики современного медиатекста, как нелинейность, фрагментарность, монтажность, отсутствие психологического подтекста, жанровый и стилевой синкретизм.

Из этого вытекают такие свойства интернет-материалов, как:

- лаконичность, четкая структурированность, клиповый характер и клишированность формы;

- возрастающая роль заголовочного комплекса (заглавие, подзаголовок, выраженный активной строкой-анонсом, обрамление: первый и последний абзацы), его функциональных характеристик и присущей его компонентам внутренней организационной логики. В рамках проводимого нами лингвостилистического анализа заголовки являются специальным аспектом исследования;

- неизмеримо усиливающееся значение веб-образа информации (внешний – визуально-графический дизайн, наличие интерактивных компонентов);

- факторами восприятия/отторжения интернет-публикации при этом в итоге становятся как внешняя (дизайн), так и внутренняя органика, креативность, идеологическое и культурное пространство, сегментом которого является информационный ресурс.

В качестве предмета анализа были выбраны:

1) информационные сообщения по тематике аутизма крупнейших интернет-СМИ. Согласно данным Brand Analitics, в середине 2017 г. наиболее цитируемыми новостными ресурсами Рунета стали: «РИА Новости», «ТАСС», Russia Today (на русском), Life, «РосБизнесКонсалтинг», Lenta.ru, «Интерфакс», «Газета.Ru», «Комсомольская правда», «Коммерсантъ». Схожим образом выглядит топ новостных ресурсов по посещаемости по статистике сервиса Рамблер ТОП-100 / Новости и СМИ: «РИА Новости», Lenta.ru, «Московский комсомолец», «Газета.Ru», «Комсомольская правда», Russia Today (на русском), «РосБизнесКонсалтинг», «Вести.ру», StarHit.ru, «Федеральное агентство новостей». Таким образом, наиболее посещаемыми и цитируемыми ресурсами одновременно являются «РИА Новости», Lenta.ru, «Газета.Ru», Russia Today (на русском), «РосБизнесКонсалтинг». Соответственно, данные информационные сайты имеют, во-первых, большую степень влияния на интернет-сегмент медиапространства; во-вторых, в новостных сообщениях этих сайтов тематика освещения проблем людей с аутистическими расстройствами представлена наиболее комплексно. Всего было проанализировано 1579 сообщений полученных при помощи поисковых машин этих сайтов по запросу «аутизм».

2) сообщения об аутизме в блогосфере и социальных сетях. Поскольку расцвет блогов пришелся на период конца 1990-х – первой половины 2000-х гг., традиционный блог как коммуникационный феномен переживает свой упадок. Поэтому мы остановились на микроблогинге. Сервис микроблогинга предоставляют социальные сети Facebook (573 сообщения) и Вконтакте (1073 сообщения), автономным сервисов является Twitter (783 сообщения).

Таким образом, всего было проанализировано 4008 сообщений обоих типов.

Анализ информационных медиатекстов, посвященных проблеме социализации личности в медиапространстве (на примере освещения медиа проблем аутизма) опирался на такие критерии, как:

- раскрытие темы

- объективность материала

- структура

- язык сообщения

Раскрытие темы – это один из самых важных критериев, так как именно от него зависит, поймут ли зрители материал, найдут ли там ответы на все вопросы. Доктор филологических наук Л.П. Шестеркина в монографии «Медиатекст, как целевой элемент журналистского образования в условиях конвергенции СМИ» подчеркивает: «Соответствие содержания репортажа заявленной теме, а также осмысление автором, выраженное в виде четкой формулировки, в которой должно быть сконцентрировано содержание репортажа, является одним из наиболее важных требований к современному телерепортажу» ^{[9, с. 156]}.

Еще одним критерием качества информационного сообщения является объективность.

Третий критерий качества заложен в структуру медиатекста:

• все части медиатекста должны быть подчинены одной четко сформулированной идее, отражающей его содержание;

• первые слова текста должны привлекать внимание зрителя, формулировка, отражающая содержание публикации, должна прозвучать в начале текста, она может представлять собой изложение сути события или основной идеи, через которую раскрывается тема;

• последние слова медиатекста должны содержать вывод или важную информацию с указанием места события в контексте других событий (перспективы развития событий, аналитическая оценка ситуации);

Язык медиатекстов мы исследовали со следующих лингвистических позиций:

• стиль должен быть неофициальным, но в тоже время нефамильярным; в целом текст должен быть стилистически нейтральным, но могут присутствовать стилистические приемы, активизирующие внимание читателя и при этом не усложняющие восприятие, следует избегать шаблонных образов, оценочных слов;

• текст не должен содержать в себе элементов просторечия;

• синтаксис медиатекста должен приближать его к устной, а не к письменной речи: удельный вес языковых средств, используемых в устной речи, должен быть максимально высоким;

• текст должен легко восприниматься, не допускаются синтаксические перегрузки;

• содержание текста должно быть максимально конкретным.

Наиболее важными для анализа компонентами медиатекста являются так называемые «сильные позиции», поскольку знакомство читателя с любым текстом начинается именно с них и, конечное впечатление, а значит и воздействие, осуществляется также через них. Под сильной позицией текста мы понимаем композиционный блок, имеющий специфическую смысловую и структурную организацию и обеспечивающий установление значащих связей между элементами текста и его правильное восприятие. К сильным позициям относятся заголовок, подзаголовки, лид и зачин, а также концовка и выводы ^[2]. К числу сильных позиций в медиатекстах социальных медиа относятся заголовок, лид (если объем допускает сложную структуру), слова-маркеры, хэштеги. Кроме этого, начиная с 2010-х гг. в медиатекстах анализируемых интернет-СМИ появляется еще одна сильная позиция – короткая информационная справка в конце текста. Профессиональные веб-издания используют ее в тех случаях, если статья посвящена узкоспециальной проблеме – например, аутизму или иным медицинским вопросам.

Заголовки присутствуют, в первую очередь, в профессиональных медиатекстах. В публикациях в социальных сетях роль заголовков играет первое предложение, как правило, включенное в структуру основного текста. В социальных медиа заголовки чаще подаются в форме вопроса или призыва: «Узнай, как чувствуют дети себя дети с аутизмом?», «Почему Джонни не машет руками?», «Задайте 10 вопросов, которые помогут выявить у ребенка аутизм», «В чем виноваты родители?», «Что вы знаете про иппотерапию?». Реже встречаются стилистически нейтральные заголовки: «Появление в семье малыша с синдромом Дауна, ДЦП или аутизмом – серьезное испытание для родителей», «Центру помощи детям с аутизмом нужна помощь» и т.д. В большинстве случаев наличествующий заголовок направлен на выстраивание прямого и непосредственного диалога с читателем, поэтому и используется вопросительная или побуждающая форма. Это, вероятно, объясняется природой социальных сетей, где коммуникация симметрична, автор и читатель обладают равными правами (в отличие от интернет-СМИ, в которых автор и читатель-комментатор неравноправны).

В профессиональных медиатекстах в заголовках используются различные стилистические приемы:

Языковая игра вокруг крылатых выражений и цитат. Цель языковой игры – не передача информации как таковой, а «затруднение понимания, приводящее – среди прочего – к концентрации внимания участников ситуации общения на самом языковом выражении, на границах и возможностях языкового воплощения смысла» ^{[1, с. 229]}. Это эффективное стилистическое средство в построении заголовка должно использоваться осторожно, поскольку само по себе одновременно предполагает эмоциональный эффект и многозначно. В следствие конфликта между двумя этими свойствами высказывания, содержащего языковую игру, читатель может неверно эмоционально атрибутировать текст: приписать иронию или сарказм, тревогу, угрозы и т.д.

В профессиональных медиатекстах языковая игра в заголовках материалов, посвященных аутизму, встречается довольно часто, например: «Неверие в лучшее: как наука служит людям, но проигрывает борьбу за их умы» («вера в лучшее»); «Бизнес на социальных проблемах» («бизнес на крови»); «Клинический случай»; «Не оторваны от жизни» («оторваны от жизни»); «Белый дом США стал голубым» (Во Всемирный день информирования о проблемах аутизма многие учреждения делают синию подсветку зданий, в которых они располагаются). «До чего доводит ГМО» (сложная конструкция, в контексте статьи основанная одновременно на выражениях «довел до крайности», «довел до слез», а не прямом значении «провожать до места назначения»). «Укол – дело добровольное» (интертекстуальная языковая игра).

Другим стилистическим приемом, призванным привлечь внимание читателя, является использование в заголовках цитирования и использования сравнений, в том числе скрытых: «У детей стресс, многие сильно травмированы»; «Ворую деньги у Чубайса» (фраза благотворителя, жены А. Чубайса»); «Это как мощный процессор без монитора» (цитата из интервью вынесенная в качестве заголовка); «Аутичный ребенок — это перманентный кризис»; «Маркин сравнил выгнавших инвалида охранников со служебными собаками».

Стилистически нейтральных заголовков явное меньшинство, основная их часть содержится в медиатекстах, содержащих сведения о научных открытиях или проходящих мероприятиях. Хотя, конечно, встречаются нейтральные заголовки и в сообщениях об эмоционально-ярких событиях: «В Москве детей-аутистов не пустили в океанариум»; «Ученые выяснили, с чем связана способность сочувствовать»; «Курс енототерапии появился в екатеринбургском зоопарке».

Сравнение медиатекстов, выявило, что интернет-СМИ легко делятся на две категории по стилистическим признакам: онлайн-версии традиционных СМИ и информационных агентств (РИА «Новости», РБК, RT на русском), автохтонные интернет-СМИ (gazeta.ru, lenta.ru). Последние используют более эмоциональные заголовки, стремятся к доверию через более частое использование цитат и ссылок на авторитеты. Вероятно, это связано с традиционно более низким доверием читателей к информации в интернете. Например, сравните: «Ученые: дети с аутизмом рождаются чаще у умных мужчин» (gazeta.ru) и «Аутизм связали с интеллектом отца» (РИА «Новости»). Другим стилистическим способом фиктивно получить доверие читателей является выстраивание однозначного и утвердительного заголовка, с максимально ясной главной мыслью, даже если ее содержание противоречит основной мысли текста. Сравним, например «Ученые связали аутизм у детей с нехваткой витамина D у их матерей во время беременности» (Lenta.ru) и «Нехватка витамина D у матери во время беременности может являться одной из причин аутизма» (РосБизнесКонсалтинг)

Широкое распространение получило использование стилистически окрашенных эвфемизмов, как в заголовках, так и в основном тексте: люди дождя, дети дождя, особенные дети, запертые внутри себя и т.д.

Эта же тенденция прослеживается в подзаголовках, лидах и зачинах. Целенаправленное характер для усиления эмоциональной вовлеченности в автохтонных интернет-СМИ получило использование стилистически окрашенных определений: «уникальный», «взбудораживший общественность», «чрезвычайно успешный», «беспомощный», «потерянный». Даже стилистически нейтральные слова в общем контексте или с использованием префиксов приобретают эмоциональную окраску: «неконтактный», «супертолерантный», «ультраизолированный», «тяжело страдающих» и т.д.

Во всех этих материалах использовались различные лингвостилистические приемы – создавались большие и малые языковые «смысловые якоря», которые усиливали воздействие на сознание аудитории: «чистые сердцем дети», «одиночество в толпе», «без права на попытку».

Широко используемым в медиасообщениях профессиональной журналистики конвергентных медиа (и практически неиспользуемым в социальных медиа, в силу большей краткости их сообщений) компонентом является подзаголовок. В подзаголовках снимаются последние стилистические ограничения и требования нейтральности – их задача удерживать внимание читателя: «Проститутка, потому и ребенок такой» (сравните с дальнейшим повтором цитаты в контексте: «Раньше, когда я с сыном выходила гулять на детскую площадку, мне в лицо говорили, что я проститутка, наркоманка, поэтому и ребенок такой. И тут же немедленно отводили своих детей от моего. Сейчас относиться стали спокойнее. Если я говорю, что у ребенка аутизм, мамы спокойно объясняют своим, что и как»); «Ситуация с аутизмом у нас просто пещерная» (в контексте: «Ситуация со взрослыми аутистами у нас просто пещерная. Эти люди выросли в обстановке совершенного непонимания их состояния»).

Отдельную категорию представляют собой медиатексты, которые носят научно-просветительский и информирующий характер (сообщения об открытиях, публикациях, проводимых научных мероприятиях). Они отличаются клишированной грамматической структурой и стилистической окраской: «ученые открыли», «американские исследователи обнаружили», «учеными была выявлена связь», «исследователи утверждают». Обращает на себя внимание фиктивная персонификация: научный стиль требует максимально широкого использования обезличенных конструкций, кроме того открытия в области биологии, медицины, химии и фармацевтики чаще всего совершаются крупными исследовательскими коллективами. Однако фразы «исследовательская группа Чикагского университета», «сотрудники лаборатории в Сан-Хосе», «научный коллектив Московского государственного университета» практически не встречаются. Возможно, эта замена является следствием требований к лаконичности медиатекста, однако она нарушает принцип объективности и точности журналистского текста. Кроме того, слово термин «ученые» имеет большую стилистическую выразительность, чем нейтральное «исследовательская группа», а использование его в сочетании с этнонимами позволяет создать определенный эмоциональный контекст для сетевого читателя (хотя исследовательские группы чаще всего интернациональны):

«Британские ученые» вызывают недоверие, поскольку некоторые открытия, получившие Шнобелевскую премию (Ig-Nobel Prize), получили широкое освещение в российской прессе в сатирическом контексте и сформировался устойчивый тренд негативного восприятия научных открытий, совершенных британскими научными коллективами.

«Индийиские ученые» также вызывают недоверие, поскольку Индия ассоциируется, скорее, с богатой культурной традицией и духовными практиками, нежели с наукой, медиа освещают ее как страну с проблемами в области даже начального образования. Между тем, как индийское гражданство или происхождение имело множество выдающих ученых XX-XXI вв. (чаще в областях, не требующих значительных объемов государственного или частного финансирования).

«Японские ученые» вызывают куда большее доверие, поскольку медиа регулярно упоминают о высоком уровне развития медицины и биотехнологий в этой стране.

Использование в медиатекстах об аутизме этнонимов является уже одним из риторических приемов («навешивание ярлыков»).

Близким по смыслу и механизму риторическим приемом является имплицитная пресуппозиция, навязывающая определенное мнение, противоположное высказанной точке зрения. При этом журналист может использовать имплицитную пресуппозицию для формирования как позитивного, так и негативного эмоционально-стилистического контекста:

«Политики говорят: ситуация с инклюзией для аутистов сегодня обстоит значительно лучше» (грамматическая конструкция фразы подразумевает, что «на самом деле», ситуация не стала лучше)

«Мне говорили: бедная, как вы живете с таким ребенком?» (пресуппозиция имплицирует несогласие с этой оценкой: мать ребенка с расстройством аутистического спектра не считает себя «бедной» или «несчастной»)

«Врачи утверждают: миф о связи между прививками и аутизмом развенчан», что является имплицитной пресуппозицией высказывания «связь между вакцинацией и развитием аутистических расстройств по-прежнему остается не опровергнутой». Симметричная пресуппозиция обратного толка: «Антипрививочники всегда говорят: аутизм развивается вследствие вакцинации», характер которой усиливается использованием стилистически окрашенного оборота «всегда говорят», этим самым журналист формирует модус всеобщности и имплицирует, что все утверждения противников вакцинации являются ложью.

Использование этнонимов, навешивания ярлыков, клишировании, имплицитной пресуппозиции – все это является случаями эристических риторических приемов, которые построены на замене аргументации наведенным эмоциональным отношением.

Анафора – это прием, который подразумевает повторение какой-то фразы в начале или в конце законченного предложения для усиление эмоциональной составляющей аргументации: «Аутизм – это не заболевание, а особенность. Ребенок с аутистическим расстройством отличается триадой черт: повышенной сенсорной возбудимостью, нежеланием идти и поддерживать социальный контакт, неспособностью распознавать и понимать эмоции. У него нет физиологических судорог, повышенного сахара или физиологической моторной неловкости. Аутизм – это не заболевание, а особенность. Особенность устройства психики». Этот прием позволяет эмоционально усилить значение фразы, однако не является манипулятивным по своей природе, в отличие от эристической стилистики.

Аналогия. Этот прием помогает сделать понятным для аудитории те концепции, которые им чужды и незнакомы:

«Это как мощный процессор без монитора» (о мозге человека с расстройством аутистического спектра)

«Представьте, что вы находитесь под проливным дождем, в центре толпы, вокруг играет оркестр… Это приблизительно то, что чувствует аутист с сенсорной перегрузкой»

В социальных медиа наиболее распространенными риторическими приемами являются риторические вопросы (не подразумевающие ответа высказывания, являющиеся по форме вопросом, а по модальности – утвердительным восклицанием или отрицанием):

«Что я, должна бросить своего ребенка?!» (подразумеваемый ответ: конечно, я не должна бросать своего ребенка!)

«Все ли готовы проявлять полное терпение даже в общении с “обычными” детьми?» (подразумеваемый ответ: нет, не все)

«Что еще можно сделать, кроме бесконечной любви и терпения?!» (подразумеваемый ответ: ничего нельзя сделать, кроме…)

«А кто виноват в том, что в России на официальном уровне проблемы выросших аутистов не признаются?» (подразумеваемый ответ: правительство виновато в том, что на официальном уровне)

Сообщения в социальных медиа гораздо более эмоциональны, менее лаконичны по форме отдельных высказываний, часто грамматически перегружены, в тоже время риторически беднее, чем профессиональные медиатексты.

Анализ основных компонентов информационных медиатекстов, посвященных аутизму, позволяет говорить об ориентации медиатекстов этой тематической категории на эмоционально-напряженное и прагматически направленное общение с массовым читателем. Использование таких компонентов, несущих основную информационную нагрузку, как смысловой якорь, восклицательная интонация, повелительное наклонение, эристических риторических приемов, таких как использование ярлыков (этнонимов), использование имплицитной навязываемой пресуппозиции, анафоры, метафоры, сравнения, аналогии, риторических вопросов и других приемов, способствовали созданию эмоциональных, информативно насыщенных медиатекстов.

Мы обнаруживаем разницу между профессиональными медиатекстами и текстами в социальных медиа не столько на уровне общей грамотности или лексического богатства текста, понимания сути проблемы и объективности ее освещения, сколько на уровне широты спектра используемых риторических приемов. В тоже время медиатексты в социальных сетях более эмоциональны. Хотя это можно объяснить непрофессионализмом авторов, нам видится, что у этого феномена есть как минимум еще один объясняющий фактор: сообщение в социальных медиа получает распространение только вирусным образом – путем ре- и кросспостинга (дублирование сообщения в той же социальной сети: репост; дублирование сообщения в другой социальной сети: кросс-постинг), который осуществляют другие интернет-пользователи. Это означает, что такое сообщение должно выглядеть максимально живым и естественным (а не профессиональным), вызывать максимальный эмоциональный отклик (а не быть объективным). К тому же система в социальных сетях действует система поощрений путем подачи социальных сигналов: число просмотров и «лайков», обозначающее количество прочитавших сообщение и отметивших его как «понравившееся», число репостов, число посетителей страницы автора, количество комментариев. Хотя эта система не формализована, но она эффективно задействует такие качества человеческой личности как тщеславие, жажда социального признания, жажда внимания. Поэтому наряду с интересными, содержательными сообщениями в социальных сетях большая доля постов представляет собой информационный и стилистический «мусор» в те периоды, когда проблематика аутизма становится высококонъюнктурной (расстрел школы в Сэнди-Хук, скандал с сестрой российской топ-модели, Всемирный день информирования о проблемах аутизма и т.д.).

Обнаруженные факты составляют не только научную новизну данного раздела нашего исследования, но и представляют практический интерес и определяют его теоретическую значимость:

Во-первых, очевидно, что автохтонные интернет-медиа (lenta.ru, gazeta.ru), будучи профессиональными изданиями, стилистически и риторически тяготеют к непрофессиональным медиатекстам в социальных медиа. В них используются менее лаконичные и ясные обороты, меньшая объективность аргументации, наибольшее число эристических приемов риторики, наивысшая эмоциональность в сравнении с онлайн-порталами медиаагентов, существующих или возникших в «традиционной форме». Это позволяет говорить о «смещении» центра тяжести интернет-журналистики от высокоуровневой, профессиональной по содержанию в сторону большей «социальной ориентированности», следования ей в кильватере социальных тенденций, проявляющихся в непрофессиональных медиатекстов. Особенно примечателен постскриптум к любой новости портала lenta.ru: «Больше ада и странных новостей на Lenta.ru», где оборот «больше ада» является интернет-мемом.

Во-вторых, высокая степень эмоционального вовлечения, невзирая на использование эристических приемов риторики, по смыслу направлена не просто на поддержание интереса читателя к интернет-источнику, но и на формирование его эмоциональной реакции-ответа на читаемый материал. Содержательный характер этих медиатекстов указывает, что в публикациях такого рода не просто выполняется культурно-просветительская и информирующая функция СМИ, но и достигается реализация гуманистической миссии (с чем и связана попытка эмоционального вовлечения).