Режим ядерного нераспространения в Латинской Америке и Карибском бассейне. История и современность

Бибнев Андрей Александрович ассистент, Уральский федеральный университет 620000, Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Тургенева, 4, каб. 386 Bibnev Andrei PhD Candidate, Assistant, Department of Theory and History of International Relations, Ural Federal University 620000, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Turgeneva, 4, kab. 386 andrey.bibnev@gmail.com Другие публикации этого автора

Режим ядерного нераспространения – система международных соглашений и норм, направленных на предотвращение расширения круга государств, обладающих ядерным оружием. Основой международного режима является Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который был открыт для подписания в 1968 г. К важным международным документам, дополняющим ДНЯО и усиливающим режим, относятся договоры о зонах, свободных от ядерного оружия, что может рассматриваться как субрежим в отдельно взятом регионе. Латиноамериканский регион стал пионером в практике создания зон подобного рода – договор Тлателолко был открыт для подписания в 1967 г. ­­­­

За пятьдесят лет своего существования договор Тлателолко столкнулся с множеством вызовов, таких как отказ стран региона подписывать, ратифицировать и вводить договор в силу на своей территории, нежелание ядерных держав предоставлять участникам договора негативные гарантии, попытка региональных лидеров создать свои ядерные военные программы. Решены ли вышеуказанные проблемы и существуют ли вызовы для договора Тлателолко и режима ядерного нераспространения в Латинской Америке и Карибском бассейне сегодня? Данное исследование призвано ответить на этот вопрос.

Ввиду разрушительного потенциала ядерного оружия вопрос его нераспространения, несомненно, является актуальным как в глобальном, так и региональном измерении. В связи с этим, важно изучение опыта латино-карибского региона, который смог добиться денуклеаризации несмотря на амбиции обладания ядерным оружием региональных держав. Таким образом, предметом исследования является режим ядерного нераспространения в Латинской Америке и Карибском бассейне. Однако данное исследование не ограничивается историей, но также включает анализ современных вызовов режиму, в этом заключается его научная новизна.

Методология исследования основывается на историческом подходе и теории режимов, которая появилась и активно развивалась в 1980-е гг. Большой вклад в нее внесли С. Краснер, Р. Кохэн, О. Янг и др. В качестве методологического пособия используется Кэмбриджский учебник по теориям международных режимов, который аккумулирует все наиболее значимые исследования в этой области. ^{[1, c. 9]}

С момента появления договор Тлателолко стал объектом исследований научного сообщества. В 1981 г. Д.Р. Редик провел исследование посвященное анализу режима ядерного нераспространения в Латинской Америке. ^[2] Основной акцент в исследовании сделан на договоре Тлателолко и региональные державы, которые имеют свои ядерные программы: Мексика, Аргентина, Бразилия. Но данная работа была написана, когда режим находился в стадии формирования, так как не все страны региона на тот момент подписали договор.

История создания договора и его анализ проведен в исследованиях Э. Роман-Морея ^[3], Х. Мирека ^[4], Ж.Р. Мартинеса Кобо ^[5], Дж. Галлачера ^[6], С. Панде ^[7], В. Эпштейна ^[8], а также в статье Дж. Ханта из монографии «Negotiating the Nuclear Non-Proliferation Treaty. Origins of the nuclear order» ^[9]. В работах Н. Кутнаевой ^[10] и Э. Роман-Морея ^[11] договор Тлателолко анализируется с точки зрения его ценности как примера для других регионов, где планируется или идет работа по созданию зоны, свободной от ядерного оружия. В статьях Э. Грос Эспиэль ^[12], а также Л. Давуд и М. Херц ^[13] анализируются существующие в Латинской Америке институты, программы и площадки для обмена мнениями в сфере ядерного нераспространения.

Однако данные работы в большей степени ориентированы на исторические сюжеты в рамках формирования регионального режима ядерного нераспространения и актуальные проблемы в них не освещаются.

Впервые идея о создании зоны, свободной от ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском бассейне была озвучена 20 сентября 1962 г. бразильским делегатом Мело Франко на генеральной ассамблее ООН. ^[14] Несколько недель спустя Карибский кризис обнажил проблему ядерной безопасности региона. Большинство стран было солидарно по этому вопросу – регион должен быть свободен от ядерного оружия. Поддержку инициативы денуклеаризации региона выразила генеральная ассамблея ООН в резолюции 1911 (XVIII). ^[15] Резолюция подчеркивала необходимость предотвратить включение латиноамериканских стран в гонку ядерного вооружения.

Таким образом, коллективное стремление к безопасности запустило процесс работы над созданием зоны, свободной от ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском бассейне. Можно говорить о режиме в его неолиберальном понимании – он создается рационально действующими государствами для преодоления проблем, создаваемых анархической структурой международной системы. Государства региона рационально стремятся максимизировать свои выгоды и избежать издержек, к которым привели бы нескоординированные действия отдельных государств, и ради этого соглашаются придерживаться определенных норм и процедур, регулирующих их взаимоотношения.

Также в создании зоны были заинтересованы Соединенные Штаты, которые стремились обезопасить себя от конфликта с применением ядерного оружия вблизи своих границ. Наибольшие опасения США вызывала возможность, того что Куба будет обладать ядерным оружием. Будучи одной из пяти ядерных держав, США были готовы пойти на ряд ограничений и предоставления негативных гарантий для обеспечения собственной безопасности. Но нельзя охарактеризовать режим как непосредственный продукт сверхдержавы, как это делается приверженцами реализма, в связи с тем, что инициаторами создания и выработки норм и институтов были региональные игроки.

Ключевую роль в создании договора Тлателолко сыграл мексиканский дипломат Гарсия Роблес, который отстаивал необходимость создания зоны, но в то же время проявлял гибкость по отношению к тем странам Латинской Америки, которые считали ее создание угрозой своему развитию. Другой проблемой, которую был вынужден решать Роблес, стало признание зоны ядерными государствами и предоставление ими негативных гарантий для участников договора.

Предварительное совещание по денуклеаризации Латинской Америки (REUPRAL), проходило с 23 по 27 ноября 1964 г. По результатам встречи была создана подготовительная комиссия (COPREDAL), которая встречалась четыре раза в Мехико с 1965 по 1967 гг. В задачи COPREDAL входило ^[16]: определить географические границы зоны; разработать методику проверки, контроля и инспекции; обеспечить сотрудничество всех латиноамериканских государств по данному вопросу; добиться участия в договоре ядерных держав и тех государств, которые имеют свои территориальные владения в регионе.

Джонатан Хант акцентирует внимание на том, что в ходе подготовки договора сформировался дипломатический треугольник из Соединенных Штатов, стран региона, которые продвигали принятие документа и тех, которые препятствовали этому. ^{[9, c. 182]} На процесс переговоров влияли региональные проблемы – территориальные споры, противостояние между политическими элитами.

Проект договора, состоявший из 26 статей и предполагавший облегченный механизм вступления в силу, был предложен на третьей сессии COPREDAL. Однако Бразилия и Колумбия предложили альтернативный проект, который предполагал множество условий для вступления договора в силу: ратификация всеми странами Латинской Америки и Карибского бассейна, всеми государствами, которые имеют территориальные владения в регионе, всеми ядерными державами, а также заключение всеми участниками договора соглашений о применении системы гарантий МАГАТЭ.

В связи с этим комиссия была вынуждена дополнить первоначальный проект. В результате была создана статья 29 ^[17], которая регламентирует правило принятия договора, где были прописаны требования выдвинутые Бразилией и Колумбией. Вместе с тем в этой статье содержится пункт, по которому страна-участница может ввести договор в силу на своей территории, не дожидаясь его полной ратификации. Эта статья создала возможность ситуации, когда государство ратифицирует договор, но, пользуясь «жесткой» трактовкой, не вводит его в силу на своей территории. В то же время данное исключение было необходимо для того, чтобы добиться создания договора, так как в противном случае неучастие хотя бы одной страны ставило бы крест на усилиях по денуклеаризации региона.

Другим предметом споров стал вопрос о мирных ядерных взрывах. Встала проблема определения данного понятия и его разграничения с понятием ядерного оружия. Аргентина, Бразилия, Колумбия и Венесуэла продвигали идею о том, что разграничивать эти два понятия нужно в соответствии с намерением использования, то есть ядерные материалы, которые не используются для военных целей, не являются ядерным оружием. В свою очередь Чили, Эквадор, Мексика и большая часть Центральноамериканских стран настаивали на том, что мирный ядерный взрыв по своей сути ничем не отличается от военного. ^{[9, c. 183]} В конечном счете, мирные ядерные взрывы не были запрещены, 18 статья договора регламентирует механизм их проведения. ^[17]

14 февраля 1967 г. договор был открыт для подписи. Создание зоны, свободной от ядерного оружия предполагает, что все латиноамериканские страны отказываются от испытания, использования, производства или приобретения любого ядерного оружия. Получение, хранение, установка и размещение также находятся под запретом. Нельзя проводить, помогать или разрешать проведение ядерных испытаний на своей территории. Договор сопровождался двумя дополнительными протоколами, которые предполагали участие государств, которые имели свои территориальные владения в регионе, а также ядерных держав.

22 апреля 1968 г. договор Тлателолко официально вступил в силу. В целях соблюдения обязательств по договору в 1969 г. в Мехико было создано Агентство по запрещению ядерного оружия в Латинской Америке (OPANAL). Агентство несет ответственность за проведение встреч между государствами-членами в отношении целей, положений и процедур, установленных договором. ^[18]

Таким образом, были сформированы нормы, правила и механизмы режима ядерного нераспространения в Латинской Америке и Карибском бассейне.

Однако не все страны региона были готовы подписывать договор Тлателолко в 1967 г. Какие факторы препятствовали этому? Обратимся к хронологии подписания, ратификации и введения в силу (табл. 1).

Таблица 1. Договор Тлателолко. Участники зоны, свободной от ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском бассейне

Дополнительный протокол I (табл. 2) направлен на включение в режим стран обладающих территориальными владениями в Латинской Америке и Карибском бассейне.

Таблица 2. Договор Тлателолко. Дополнительный протокол I

Дополнительный протокол II (табл. 3) включает в себя ядерные державы, которые берут на себя ответственность не нарушать обязательства прописанные в статье 1 в зоне, свободной от ядерного оружия. Также данные государства предоставляют негативные гарантии участникам договора Тлателолко.

Таблица 3. Договор Тлателолко. Дополнительный протокол II

Два региональных лидера – Аргентина и Бразилия оставались вне регионального и международного ядерного режима вплоть до 1990-х гг. Обе страны рассматривали договор Тлателолко как дискриминацию их национальных интересов в пользу ядерных держав и как сдерживающий фактор для их программ ядерной энергетики. Обе подписали договор в 1967 г., но Аргентина ратифицировала его лишь в 1994 г., а Бразилия, которая сделала это в 1968 г. использовала «жесткую» трактовку вступления договора в силу, таким образом, будучи формально участником договора, она фактически не исполняла его предписаний.

Необходимо отметить, что исследователи по-разному оценивают причины этого явления. Редик интерпретирует это как кооперацию двух государств стремящихся создать свои независимые ядерные программы. ^{[19, c. 19]} В свою очередь Пол выдвигает гипотезу о противостоянии Аргентины и Бразилии, которая провоцировала развитие их ядерных программ. ^{[20, c. 99]} Эту точку зрения также разделяет Дж. С. Карасалес – бывший посол Аргентины, который занимал ключевые должности в различных международных организациях в 1970–1980-е гг. ^[21] Обе версии имеют право на жизнь, но наиболее реалистичным представляется их синтез.

Ядерные программы в Аргентине и Бразилии появились вскоре после окончания Второй мировой войны – в 1950 г. и в 1951 г. соответственно. В рамках своей ядерной программы Аргентина сотрудничала с ФРГ, Канадой, Швейцарией и Советским Союзом, а Бразилия с Соединенными Штатами, ФРГ, Францией и Норвегией. ^{[22, c. 90]} Говорить о кооперации на данном этапе нельзя, так как проблема спорных территорий между странами мешала их сближению. Политические режимы того времени рассматривали любую уступку как удар по своему имиджу. Противостояние между ведущими региональными державами провоцировало развитие программ ядерного оружия. Аргентина опасалась военного потенциала Бразилии, которая превосходила ее в 4 раза по количеству населения. Но Аргентина имела более развитую ядерную программу, чем Бразилия, что в свою очередь вызывало опасение последней. Обладая запасами урана, страны развивали технологии его обогащения. Попытки МАГАТЭ урегулировать данную проблему закончились безрезультатно.

Сближению стран по ядерному вопросу способствовало сразу несколько факторов. В первую очередь это решение территориальных споров. В 1969 г. был подписан договор о бассейне Ривер Плейт ^[23] между Аргентиной, Бразилией, Боливией, Парагваем и Уругваем, который разграничивал сферы влияния в использовании общих водных ресурсов. А через десять лет был достигнуто соглашение о проекте реки Параны ^[24] между Аргентиной, Бразилией и Парагваем, где страны создавали совместную гидроэлектрическую станцию Итайпу. Свою роль сыграл приход к власти в Аргентине и Бразилии демократических правительств, которые взяли курс на кооперацию. Таким образом, в 1980-е гг. страны были готовы к диалогу по ядерному вопросу. В мае 1980 г. президент Бразилии Жоао Фигуйреду посетил Аргентину и подписал двустороннее соглашение о техническом сотрудничестве и совместных предприятиях по производству компонентов реактора и топливных элементов. ^[25]

Вместе с тем параллельным процессом шло развитие ядерных военных технологий. После поражения в Фолклендской войне, Аргентина начала ряд военных разработок, в том числе в области ядерного оружия и средства их доставки. В 1983 г. президент Национальной комиссии по атомной энергии (CNEA) Кастро Мадеро заявил, что Аргентина получила технологию обогащения урана. ^[26] Исследования в данной области вел институт Бальсейро в провинции Рио Негро. Более того Аргентина вела разработки ракет средней дальности Кондор 2 (Condor II), которая должна была вмещать боеголовку весом до 500 кг и способна доставить ее на расстояние до 1000 км. ^[27] Но программа по обогащению урана была закрыта в декабре 1983 г. после восстановления демократического режима, а в 1991 г. аналогичная судьба постигла программу Кондор.

Кооперация двух государств продолжалась и в 1985 г. была подписана Совместная декларация о ядерной политике. ^[28] А в 1990 г. президенты двух стран подписали декларацию о единой ядерной политике ^[29]. В рамках данного соглашения в 1991 г. было учреждено Бразильско-аргентинское агентство по учету и контролю ядерных материалов. ^[30] Цель данных институтов заключается в гарантии того что ядерные материалы и объекты Бразилии и Аргентины используются исключительно в мирных целях.

Но, несмотря на это, в 1990 г. Бразилия была близка к созданию ядерной бомбы. Однако данный вопрос до сих пор является дискуссионным среди исследователей и политиков региона. По одной из версий высший генералитет военно-морского флота Бразилии вел засекреченные разработки ядерного оружия под кодовым именем «Солимоэс» с 1975 г. К началу 1990-х гг. военные планировали получить от 10 до 15 килограммов обогащенного урана и начать тестирование бомбы. ^{[20, c. 109]} По другой версии военные стремились создать не бомбу, а атомную подводную лодку. ^{[22, с. 97]}

Так или иначе, на рубеже 1980–1990-х Бразилия действительно обладала техническими возможностями для создания ядерного оружия, но вопрос политического решения о его создании оставался открытым. Бразильские дипломаты Жорж Ламазьер и Роберто Хагуарбе уверяют что: «ни одно бразильское правительство никогда не давало директивы о создании ядерного оружия». ^{[22, с. 101]} В сентябре 1990 г., новый президент страны Фернанду Колор ди Мелу, свернул проекты, которые вели военные, так как видел в них угрозу отношениям с Аргентиной и международному имиджу Бразилии.

Успехи латиноамериканцев в их военных ядерных программах отмечены в рассекреченном докладе службы внешней разведки Российской Федерации за 1993 г., где констатируется факт того, что Аргентина и Бразилия обладают научно-техническим и промышленным потенциалом, а также квалифицированными кадрами и материальными ресурсами для создания ядерного оружия. ^[31] Но, несмотря на это, страны отказались от возможности обладания ядерным оружием. Помимо давления со стороны мирового сообщества, немаловажным фактором стала цена на создание, содержание и развитие ядерного оружия. Наконец, в 1994 г. Бразилия и Аргентина ввели в силу договор Тлателолко на своих территориях, а затем присоединились к ДНЯО.

Чили также обладала запасами урана, имела два исследовательских реактора и по примеру Бразилии долгое время не вводила договор Тлателолко в силу. Причиной этого была политическая ситуации внутри страны и противостояние Аргентины и Бразилии, решение которого ожидали чилийские власти. Проблему для чилийской ядерной программы представляла сейсмическая активность свойственная данной территории, а также экономическое положение. Таким образом, Чили никогда не приближалась к возможности создания ядерного оружия. В 1994 г., последовав примеру Аргентины и Бразилии, Чили ввела в силу договор Тлателолко и присоединилась к ДНЯО.

Большинство карибских стран подписало и ратифицировало договор в 1980-1990-е гг. Дело в том, что эти страны еще не обрели независимость на момент его создания. Исключение составляют Куба и Гайана, где у власти находились левые правительства, которые, не подписывая договор, выражали протест политическому курсу региона.

Куба была приглашена к участию в процедуре подписания договора Тлателолко, но Фидель Кастро отказался, мотивировав это тем, что Куба не будет участвовать в переговорах о нераспространении, потому как США обладают ядерным оружием и сохраняют свои военные базы с ядерным оружием в Латинской Америке. Позицию Кубы по вопросу ядерного нераспространения выразил Рауль Роа на обсуждении ДНЯО в 1968 г.: «Куба никогда не отдаст свое неотъемлемое право защищать саму себя, используя оружия любого вида и не смотря на любое международное соглашение». ^[32]

Доподлинно известно, что Куба развивала ядерную энергетику с 1970-х гг. с помощью СССР. Совместно разрабатывались проекты атомной станции Хурагуа и ядерного исследовательского центра. Однако после распада СССР проект был свернут. 5 сентября 1992 г. строительство атомной электростанции в Хурагуа было временно приостановлено по финансовым причинам. ^[33] Сервандо Гонсалес считает, что после Карибского кризиса Куба пыталась создать собственное ядерное оружие и даже преуспела в этом. Он приводит свидетельство бывшего офицера кубинской разведки Хуана Вивеса, который утверждает, что на Кубе была создана достаточно примитивная ядерная бомба для ответа на возможную интервенцию США. ^{[34, c. 61]} Однако установить правдоподобность данной версии не представляется возможным.

После краха биполярной системы Куба и Гайана больше не имели причин не подписывать договор Тлателолко, это было сделано правительствами обеих стран в 1995 г. Куба стала последним государством региона, ратифицировавшим договор в 2002 г.

Таким образом, можно констатировать множество вызовов, которые стояли перед режимом ядерного нераспространения в Латинской Америке и Карибском бассейне. Процесс формирования режима был так длителен, потому что ядерный вопрос зачастую был составляющей множества региональных противоречий, то есть для кооперации по данному вопросу было необходимо сначала решить ряд других разногласий. До сближения Аргентины и Бразилии можно говорить о противоречии ценностей между государствами сторонниками договора и теми, кто видел в нем ограничение своего развития. В связи с этим кооперация была малоэффективна, а ключевые игроки региона стремились создать ядерное оружие.

После разрешения ряда региональных споров и краха биполярной системы ситуация стала характеризоваться стремлением всех акторов к присоединению к режиму нераспространения. В теории режимов данный феномен принято называть абсолютной выгодой, когда все игроки получают гарантированную выгоду от кооперации.

С 2002 г. режим является окончательно сформированным и включает все 33 страны региона. Угроза обладания одной из стран региона ядерным оружием в ближайшей перспективе представляется маловероятной. Однако данный этап характеризуется новыми вызовами и угрозами, как для регионального режима, так и для международного режима в целом.

Сегодня страны Латинской Америки и Карибского бассейна играют важную роль в международном движении нераспространении ядерного оружия. Регион поддерживает все международные инициативы, направленные на ограничение распространения и запрещение ядерного оружия. Все страны региона, за исключением Кубы и Доминики, являются участниками договора о запрещении ядерных испытаний (CTBT). ^[35] В рамках конференции ООН по обсуждению договора о запрещении ядерного оружия (TPNW), которая прошла в июле 2017 г., 30 из 33 стран региона проголосовали за принятие проекта договора. ^[36]

По данным МАГАТЭ ^[37] 9 государств региона обладают запасами урана: Бразилия, Аргентина, Мексика, Перу, Чили, Колумбия, Боливия, Гайана, Парагвай. Неправительственная организация Nuclear Threat Initiative (NTI), которая каждые два года составляет свой индекс стран по степени ядерной безопасности, в целом оценивает регион довольно высоко. Вместе с тем многие карибские страны, кризисная Венесуэла, а также обладающие урановыми запасами Гайана и Боливия получили низкие оценки и располагаются во второй сотне стран рейтинга. ^{[38, c. 26-28]}.

Также NTI включила 5 стран региона в рейтинг уязвимых для ядерного саботажа: Аргентина, Бразилия, Чили, Перу, Мексика. ^{[38, c. 36]} Последние две являются наиболее уязвимыми. Саботаж в данном контексте подразумевает под собой физическую и/или кибератаку на ядерные объекты, таким образом, данный рейтинг учитывает уязвимость стран для новых угроз, таких как терроризм и киберпреступность.

Наиболее актуальной мировой проблемой сегодня является распространение терроризма и растущая возможность террористов по приобретению оружия массового уничтожения, использованию радиоактивных веществ, осуществлению диверсий на предприятиях ядерной отрасли. Данный вопрос стоит особенно остро в Европе и на Ближнем Востоке, но в Латинской Америке не представляется таким значительным. В 1980-е гг. большая часть террористических актов в мире совершалась в Латинской Америке, а Колумбия, Сальвадор и Перу были мировыми лидерами по этому показателю. ^[39] Однако в XXI в. регион показывает противоположный, в отличие от Европы и Ближнего Востока, тренд – количество террористических актов в последние двадцать лет значительно сокращается. Долгое время зоной распространения террористической угрозы в регионе была Колумбия, но летом 2016 г. между правительством Колумбии и повстанческим движением ФАРК (Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia – Ejército del Pueblo, FARC-EP) было подписано мирное соглашение, которое прекратило 52-летнее вооруженное противостояние. Более того сама природа латиноамериканского терроризма, исторически основанного на политических мотивах, кардинально отличается от ближневосточного, в основе которого лежит религиозная составляющая. Таким образом, за последние 50 лет регион прошел значительный путь в борьбе с терроризмом и является одной из самых защищенных территории мира с точки зрения возможной угрозы террористических атак на ядерные объекты.

Другой новой угрозой для ядерного нераспространения стала проблема обеспечения кибербезопасности. Развитие информационных технологий вместе с выгодами одновременно несет в себе ряд опасностей. Становится все сложнее контролировать распространение чувствительных технологий и информации об объектах ядерной отрасли, что может представлять интерес для хакеров и террористов. Проблема является весьма актуальной для Латинской Америки, которая в последние годы столкнулась со значительным ростом кибератак. Больше всего от киберпреступности страдает Бразилия. В исследовании, проведенном лабораторией Касперского, эта страна была признана «раем для киберпреступников», а одной из излюбленных целей для атак является IT-сектор государственных учреждений. ^[40]

Данный вопрос курирует Организация американских государств, которая опубликовала с 2013 г. три работы посвященных проблеме кибербезопасности в регионе. Последнее исследование было проведено данным институтом совместно с Межамериканским банком развития в 2016 г. ^[41] Исследование показало, что лишь треть стран региона обладает специализированными службами и центрами для противостояния кибератакам, 80 процентов стран региона не имеют национальной стратегии в области кибербезопасности для защиты объектов инфраструктуры, а половина не имеет каких-либо механизмов для защиты от кибератак. Специалисты в целом низко оценивают техническую защищенность критически важной инфраструктуры во всем регионе, в том числе в Аргентине, Бразилии и Мексике, где ядерные технологии является наиболее распространенными.

Учитывая темпы распространения киберпреступности, в ближайшее время решение данной проблемы станет первоочередной целью латиноамериканских политиков. Для этого необходимо принятие ряда законодательных мер, развитие технологий информационной безопасности, а также региональная кооперация по данному вопросу.

Природные бедствия являются одной из самых опасных текущих угроз для режима ядерного нераспространения в Латинской Америке и Карибском бассейне. Тихоокеанское побережье является высокосейсмичным районом, где каждый день происходят землетрясения амплитудой до 5 баллов. ^[42] Мексика, Колумбия, Эквадор, Чили, Перу, Аргентина и страны Центральной Америки наиболее затронуты этим явлением. В свою очередь Карибский бассейн является районом сильных тропических ураганов.

Сентябрьские события в Мексике иллюстрируют обе эти проблемы. 7 сентября на восточную часть страны обрушился ураган Катя, эпицентр которого пришелся на территорию, где располагается мексиканская атомная станция Лагуна Верде. Затем станция ощутила толчки двух землетрясений 7 и 19 сентября.

Рисунок 1. Природные катаклизмы в южной части Мексики. Сентябрь 2017 г.

Таким образом, сегодня режим ядерного нераспространения в Латинской Америке и Карибском бассейне больше не имеет оппозиции на региональном уровне и угрозы, которые были актуальны в период формирования режима больше не стоят на повестке. Большим достижением стала денуклеаризация региона, которая была во многом осуществлена за счет региональной кооперации. Сегодня латино-карибский регион является одним из лидеров движения против распространения военных ядерных технологий.

Вместе с тем регион сталкивается с новыми вызовами характерными для международного режима нераспространения, наиболее острыми из которых являются киберпреступность и природные катаклизмы.