Фонологическая система современного русского языка: коммуникативно-прагматический аспект эмоциональной просодии

Петрова Наталья Эдуардовна кандидат педагогических наук доцент, Курский государственный медицинский университет 305041, Россия, Курская область, г. Курск, ул. Карла Маркса, 3, оф. 402 Petrova Natalya Eduardovna PhD in Pedagogy associate professor of the Department of the Russian Language and Culture of Speech at Kursk State Medical University 305 041, Russia, Kursk Region, Kursk, Karl Marx' str., 3, of. 402 na_tali68@mail.ru

Девдариани Наталья Валерьевна кандидат философских наук доцент, Курский государственный медицинский университет 305041, Россия, Курская область, г. Курск, ул. Карла Маркса, 3, оф. 402 Devdariani Natalya Valer'evna PhD in Philosophy associate professor of the Department of the Russian Language and Culture of Speech at Kursk State Medical University 305 041, Russia, Kursk Region, Kursk, Karl Marx' str., 3, of. 402 devd.nata@yandex.ru

Эмоции, отражая мотивационную сферу психических процессов, являются обязательным компонентом любой деятельности, инициируя и регулируя её. Не является исключением и речевая деятельность, поскольку  именно она даёт субъекту возможность для наиболее адекватного самовыражения. Как показали современные исследования, эмоции способны не только влиять на процессы смыслообразования, но   и  регламентировать выбор  языковых средств, посредством которых осуществляется  речевой акт ^{[1, с. 108]}.

 Прагматика рассматривает связь говорящего субъекта с содержанием его речевого акта. «В звучащей речи максимально раскрывается семантико-прагматический потенциал высказывания. Это достигается прежде всего активным использованием интонационных и других звуковых средств языка. На материале русского языка можно проследить, насколько часто интонация «передаёт ту дополнительную, имплицитную информацию, которая квалифицируется как прагматическая» ^{[2, с.44]}.

Данные вопросы попадали в поле зрения и становились предметом исследования учёны как в России (Ю.Д.Апресян, А.Р. Арутюнова, П.Г.Чеботарева, С.В.Кодзасов, Н.К. Рябцева и др.), так и за рубежом  (А.Вежбицка, К.Бюлер, Дж. Аллен и др.). Существуют фунда­ментальные работы по этой тематике. В большинстве из них решение осно­вывается на использовании лексико-грамматического мате­риала. Однако потенциал фонетической системы русского языка в качестве средства реализации коммуникаций-интенций и до настоящего времени недостаточно изучен  ^{[3, с. 4]}.    Как показал анализ современных научных статей за последние несколько  лет, исследования в большинстве из них  направлены на «тексты СМИ, в том числе и рекламные тексты, которые можно отнести к манипулятивному дискурсу» ^{[4, с.330]},  тексты публицистического и художественного стилей   ^[5], а  также  представлены в психолингвистике при изучении «стратегий и тактик речевого воздействия и манипулирования сознанием с помощью языка» ^{[6, с. 36]}. Кроме того,  широкое поле деятельности  для изучения и практического применения способов и путей реализации  авторских интенций даёт нам преподавание русского языка  в иностранной аудитории ^{[7, с. 110]}, хотя и здесь (в основной массе работ) прагматический аспект разрабатывается в русле исследований, направленных на формирование правильных слухо-произносительных умений и навыков, в то время как фонетико-интенциональное оформление речи не попадает в сферу внимания.

Исходя из вышеизложенного, были сформулированы цели данного исследования: выявить механизм взаимодействия компонентов ин­тона­ции, оп­ределить закономерности их функционирования и характер воздейст­вия на  се­мантико-прагматический потенциал высказывания для реализации его интенционального содержания.

 Информация субъективного характера – эмо­ции, экспрессия,  волеизъявление, оценка – квалифицируется как прагматическая.  При этом следует отметить, что такие понятия как экспрессивность, эмоцио­нальность и оценочность взаимосвязаны, иногда взаимопроникаемы, но не тождественны. Так как экспрессив­ность выражается на лек­сико-семантическом уровне,  иначе говоря, сло­во или выражение приобретает эмоциональную окраску только в конкретном речевом контексте, то в дальнейшем объектом нашего внимания  будут являться эмоционально-модальные значения, реализуемые фонетико-инто­национными средствами языка.

Трудно не согласиться с мнением, что неэмоциональной речи не бывает. Эмоцио­нальная составляющая сопутствует любой информации, выражаемой  по поводу  какого-либо содержания о предмете, явлении, состоянии, действии и т.д. фраг­мента окружающей  действительности. Коммуникативно-модальные типы предложений, акустические корреляты целевой установки которых на­ходятся в отношении включения с интонационными характеристиками (вхо­дят в  интонационные характеристики) эмоцио­нальной интонационной еди­ницы. Компоненты коммуникативно-модальных значений входят в семанти­ческую структуру предложений в эмоциональном статусе ^{[8, с. 70-71]}.

Полисемичность коммуникативных единиц весьма распространена в русском языке. Благодаря интонационному оформлению, такие единицы выражают различные коммуникативно-семантические значения при абсолютно идентичном лексико-синтаксическом оформлении. Пешковский Л. М., акцентируя внимание  на связи интонации и грамматики, утверждал:  «Одной из самых характерных черт этих взаимоотношений является принцип замены, который можно сформулировать так: чем яснее выражено ка­кое-либо синтак­сическое значение чисто грамматиче­скими средствами, тем слабее может быть его интона­ционное выражение (вплоть до полного исчезновения), и на­оборот, чем сильнее интонационное выражение, тем слабее может быть грам­матическое» ^{[9, с. 181]}.

Специфика взаимодействия акустических характеристик интонации, позволяющих передать семантику  отношений интонации и лексико-граммати­ческих средств выражения эмоций, обусловлен тем, что, кроме отражения в них  влияния сочетаемости  лексико-семантических разрядов слов, обеспечивающих лексико-грамматическую структуру предложений общего типа, раз­личным может быть интонационное оформление, позволяющее  выражать эмоцио­нальные семы ( их диапазон может  варьироваться от нуля до аффекта) ^{[8, с.107]}.

Взаимодействие инто­нации и лексико-грамматических средств может быть представлено в следующих вариантах: 1) контроверсия, 2) параллелизм,  3). Так, при контроверсии  выражение эмоциональных значений реализуется лексико-грамматическими средствами, параллелизм предполагает рав­ноправие первых и вторых, при  нейтрализации же  главную роль в передаче эмоций играют интонационные средства.

Интенсивность эмоциональны состояний может быть различной: от очень сильной  -  эмоции и аффекты (субъект теряет кон­троль над своим состоянием и над его проявлениями),   до коммуникативно-модальной интонационной  еди­ницы с нулевой эмоциональной семой.  В современной интоноло­гии  «нейтральным» в эмоциональном плане считается тип пред­ложения, образующийся не при отсутствии эмоции как таковой, а при наличии её семантического нуля. Однако при этом нельзя говорить об отсутствии ин­тонации, т.к. нейтральная речь требует (как и при вы­ражении эмоциональной оценочности) для своего выражения определённой интонационной оформленности.  

Определение функциональной нагрузки и статуса эмоциональной интонации остаётся и в настоящее время  актуальным и даже спор­ным вопросом в лингвистике в целом, в фонологии и прагматике в частности. 7 интонационных конструкций (ИК) русского языка обладают огромным потенциалом.   С их помощью говорящий предаёт различную информацию, выражает свои эмоции, сообщает о модальной достоверности/недостоверности.  Каждая ИК  – это  коммуникативно-прагматический тип, несущий в себе возможности в плане семантической реализации как коммуникативно-модальной, так и коммуникативно-эмоциональной информации. Основные типы ИК  рассматри­ваются  в «нейтральном» статусе,  иными словами,  они обладают одинаковой потенциальной спо­собно­стью выражать эмоций. Следовательно, ИК  – это  универсаль­ные средства осуществления коммуникативного акта, которые являются константами и не­сут в себе инвариантные признаки. По мнению Гиринской  Л.В., «интонема ИК представляет собой константу  (инвариант), отождествляющую собой конси­туа­цию  (или детерминированные  ею отношения модальных значений) в «ней­тральном значении» ^{[10, с.32]}.

Каждая интонема может иметь бесконечное количество модуляций, соответственно,  каждое произнесение, каждое осуществление речевого акта является одним из бесконечного множества вариантов. Многообразие  интен­ций и огромные возможности их реализации, предоставляе­мые языковой системой, обусловили необходимость классифицировать  ре­левант­ные признаки, обеспечивающие передачу эмоционально-мо­дальной семантики на фонетико-интенциональном уровне.

Отсутствие единой упорядоченной классификации как эмоций, так и  ин­тенций создают определённые трудности для исследований. Формановская Н.И. считает: «Номинации речевых интенций присутствуют в толковых слова­рях как образования речевых действий в виде инфинитивов и девербати­вов, их более 1000… Номинации речевых интенций объединяются в систем­ные группы на основании их значений» ^{[11, с.64]}. Кроме того, такое многооб­разие не способствует упорядоченной работе, связанной преподаванием русского языка как иностранного, одним из требований к которому является обучение инофонов передаче коммуникаций-интенций на изучаемом, то есть русском языке.   Изучение коммуника­тивных единиц, обеспечивающих адекватное самовыражение, всё ещё на  повестке дня, а способы и формы реализации фоне­тико-интенционального оформления коммуникатив­ных единиц речи ждут своего описания и методического освещения.

В лингвистике вопрос о зна­чимости того или иного параметра интонации для  выявления семантико-прагматического потенциала высказывания обсуждался многократно.  По мнению современного исследователя  про­блемы функционально-прагматических описаний языка, Муханов И.Л., «глобальные» типы ИК в их основных, нейтральных употреблениях не несут прагматической информации (если не считать нейтральность прагматически маркированной), их прагматичность выявляется во вторичных употреблениях; что же касается модальных реализаций ИК, то все они оказываются прагматически нагруженными, так как изначально связаны с выражением субъективных отношений говорящего» ^{[2, с. 46]}.  Акустический коррелят эмоцио­нальной семы организован комплек­сом  минимального/максимального коли­чества дистинктивно реле­вантных признаков основных компонентов интона­ции (частотного, силового, темпо­рального) взаимодействующих в зависимо­сти от  вида и степени насы­щенно­сти эмоций, отличающих их интонацию ^{[8, с.145]}.

Так, помимо необходимости упорядочить и классифицировать  ре­левант­ные признаки эмоционально-мо­дальной семантики, эмоции и  ин­тенции, в систематизации нуждается также и тер­минологический аппарат инто­национных единиц, который, по мнению  многих исследователей, до настоящего времени не унифицирован. Соответственно, в нашей работе будем пользоваться  терминами, позволяющими описать структуру и функции интонационных параметров.

Линейность традиционного текста предполагает его членимость на фразы и синтагмы, которыми, однако, линейная членимость интонации не исчерпывается. В качестве инте­гральных компонентов синтагмы  выступают предударная и ударная части, в последней выде­ляются  предъядерные, ядерный, заядер­ные слоги,  и заударная части.

 В русском языке  главноударный, или ядерный, слог (ЯС) фразы  выступает в качестве релевантно значимого, в свою очередь  предъядер­ный участок (или шкала) и ядерно-заядерный участки выполняют свои функции в структуре фразы. Начало любой син­тагмы  (предударная часть) характеризуется боль­шей ин­тенсивностью, чем конец, при этом  сила эмоциональной семантики на­чинает проявляться на ЯС. Нельзя не отметить, что строение русской фразы не исключает наличия лишь  одного (семиотического) слога (Ты? Нет!), следова­тельно, для выражения семантики эмоций системно мотивирован участок ЯС.  «Особая значимость в рус­ском языке ядерного (как семиоти­ческого) слога  во фразе позволяет говорить о большой роли всех основных компонентов интонации  в статусе речевого выражения эмоций. Напри­мер, в нейтральном статусе функционирования синтаксиче­ских интонацион­ных единиц  языка длительность не играет смыслоразличительной роли, но  при выражении эмоций продолжительность звучания ядерного слога играет существенную роль, так как даже при неизменных частотных характеристиках звука может модифицировать звучание фразы, что способствует созданию эм­фазы» ^{[8, с.101]}. Это  служит подтверждением универсальной тенденции языка затрачивать больше времени на то, что важно, ново, ценно, и меньше  –  на то, что менее важно, ме­нее ценно, уже известно. Иначе говоря, слог, слово или синтагма,  отличаю­щиеся большей важностью, произносятся в более медленном темпе.

Кроме того, ЯС выполняет в предложении (фразе) объединяющую функ­цию не только на семантическом, но и на просодическом уровне:  степень крутизны подъёма и, соответственно, падение основного тона на ядерный слог связаны с частотными,  силовыми и темпоральными  характеристиками  звучащей речи. Семантическая значимость, эмоциональная насыщенность влияют на угол величины подъ­ёма и падения тона, который связан со временем звучания ядерного слога и степенью  интенсивности вибрации голосовых связок. «Движение час­тоты основного тона интонации, как ней­тральных, так и эмоциональных фраз может быть нисходящим, нисходяще-восходящим, нисходяще-восходяще-нисходящим, ровным (или ровно-нис­ходящим), восходяще-ровным-нисходящим, нисходяще-ровным» ^{[8, с.156]}.

Сила звучания ядерного слога  и возможный  переход звучания на заядерные слоги зависит от эмоционального состояния субъекта. Так, при выражении   аффекта при отрицательных эмоциях, недовольстве, раздражении, насмешке, сила зву­чания падает на ядерный слог и не выходит за его пределы; при выражении   более эмоциональных состояний таких, как гнев, ярость, умиле­ние, обожание, мольба и др., длительность звучания увеличивается, вследствие чего  сила звучания охватывает не только ядерный, но и на заядерные слоги.

Спорным, не  имеющим единой точки зрения является вопрос связи темпа и длительности. По мнению ряда учёных, темпоральный признак является   единством темпа и длительности, другие дифференцируют эти два по­нятия, исходя из существующей между длительностью и темпом обратно пропорциональной зависимостью  (чем больше длительность элементов речевой единицы, тем меньшее количество их укладывается в единицу времени).

 Какова наша позиция при рассмотрении темпорального признака?  Мы, исходя из принципа целесообразности, рассмотрим оба подхода в комплексе.  Если темп и длительность выступают в качестве  диф­ференциальных признаков, будем говорить о каждом отдельно. Если  же  они не влияют на степень выражения эмоциональности, то будем рассматривать их в единстве. Так, при выражении ласки, нежности, просительности (Бабушка, родная, да-ай, пожалуйста!), а со­кра­щение –  при выражении требования, приказа (Быстро!). ^{[12, с.595]}.  Следовательно, длительность звучания  синтагматически ударного гласного зависит от эмоциональности  речи. 

Темпоральные признаки  речевого потока несут в вы­сказываниях как эмоциональную, так и смысловую нагрузку, передавая  различные значения. Специфичные и весьма разнообраз­ные качества замедленного  и убыстрённого темпа гово­рения активно используются в литературе. При выраже­нии побуждения, запрещения, возмущения, угрозы, при «от­читывании» (Что вы сделали!) характе­рен убыстренный   темп.  В свою очередь замедленный темп может быть волно­образным или рубле­ным в зависимости от эмоциональ­но-экспрессив­ного содержания фразы. При подчерки­вании заведомой неразумности совершаемого, при выра­жении сдерживаемых эмоций (гнева, пренебрежения), при утешении, увеще­вании как средство эм­фазы использует­ся волнооб­разно-замедленный темп. Для пе­редачи катего­ричности (Ни-за-что!) наиболее оптимальным является  замедленно-руб­леный темп. Средний (нор­мальный) темп наиболее нейтрален.

Н.Д. Светозарова  считает: «Различные степени выделенности слова в составе фразы отражают семантический вес слова и отношения между отдельными словами и группами слов. При этом для исследования различных возможностей интонации представляют интерес на только наиболее сильные ударения в их качественном многообразии, но и другие ударения. Об этом свидетельствуют и результаты интона­ционных исследований  последних лет с их ориентацией на изучение струк­туры семантического плана интонации» ^{[13, с.10]}. Имея в виду такое по­нимание фразового ударения, ислледователь  предла­гает говорить  о сово­купности  всех ударений фразы как а к ц е н т н ой   с т р у к т у р е   ф р а з ы (Там же). Сильные,  насыщенные эмоции сопровождаются выделением мелодических вершин ударных сло­гов каждого знаменательного слова (многословной)  фразы. 

Интервалы стыка ядерного слога с предъядерным (слева от ядра терми­нального завершения),  а также и интервал ядерного с заядерными слогами (интервал справа) выступают как дифференциальные признаки. Кроме того, интервалы появляются даже в тех интонационных конструкциях, где они изначально не «заложены» в структуру коммуникативной модели. Интервалы соз­дают и усиливают оттенок отчуждённости, отстранён­ности, который при передаче  насмешки и иронии едва уло­вим в интонации, но при передаче  пренебрежения и презрения дос­таточно ярко выражен.  При этом эффект высокой тональ­ности произнесения фразы сохраняется.

Именно благодаря увели­чению интервала стыка шкалы с ядерным слогом, который (может быть «заложен» в структуру модели, например, ИК-3, ИК-4) больше относительно нейтраль­ной интонации по сравне­нию  с интонацией, характерной при передаче различной степени насмешки. Мы можем проследить Изменение интонационного оттенка происходит при передаче превосходства го­ворящего в диапазоне от насмешки до презрения. Таким обра­зом, на­личие нулевых или положительных интервалов стыка между предъя­дерным и ЯС  не противоречат тезису об уве­личении частотной яркости ин­тонацион­ного выражения нарастания эмоциональной насыщенности, так как положительный стык между ядерным и предъядер­ными слогами  (интервал слева от ядра) является одним из средств выде­ления ядра коммуникативного, или ин­тонационного, центра и тем самым усиливает акустический коррелят эмоцио­нальной семантики ^{[8, с.178]}.

 Коммуникативная задача говорящего  является определяющим фактором для каждой конкретной речевой ситуации.  Интонационная окраска и актуальное членение позволяют одному и тому же предложению приобретать различные смысловые оттенки и подтексты.

 Теория актуального членения предполагает выделение в предложении двух частей – темы и ремы. Т. М. Николаева вопрос об интонационном выде­лении ремы представляет в виде следующих рассуждений: «Во всяком высказывании есть главноударный элемент, который обычно располагается  в  конце звучащего отрезка. Известно, что в конце высказывания обычно помещается рема. Следовательно, этот выделенный элемент связан с ремой, возможно, он неотделим от ремы. Поэтому там, где в высказывании рема, должно быть сильное ударе­ние. И наоборот: где есть сильное выделе­ние, там и рема. Существуют некоторые слова (например, части­цы), влекущие за собой акцентное выделение связан­ных с ними слов, поэтому они ремовы­делители. Рема –  это новое, неизвестное, важное. Поэтому:  новое –  ударно, старое –  безударно. Главноударное слово –   это  интонационный центр. По­этому,   где  громко там рема, там же и инто­национный центр. Ударный элемент может иметь контрастивное значение. Контраст –  это   эмфаза,   это   вариант того же обязательного ком­понента –  ремы. Таким образом, неотъемлемая связь акцентного усиления и ремы явля­ется одним из краеугольных кам­ней теории актуального членения» ^{[14, с. 36]}. Примеры подобного актуального чле­не­ния можно найти в художественных текстах описательного характера.

Ещё одним важным компонентом в  структуре интонационной модели является  интонационный центр (ИЦ), от местоположения которого зависят особенности при передаче эмоционального состояния субъекта.  Если  интонационный цент располагается в начале  или в середине фразы, где, соответственно, сосредоточена интонационная (и смысловая) информация, повышается эмоциональность вы­сказывания. Тема-рематические цепочки в устной и письменной речи прослеживаются по-разному  в связи со спецификой характеристик этих видов речевой  деятельности. В письменной речи тема-рема выражены очень чётко, в устной (спонтанной) речи отмечается  их перемещение как  из-за субъективного порядка слов, так и в связи с стремлением несмотря ни на что  соблюсти соотношение тема-рема. Данные рассуждения применимы только к односинтагменному предложению, так как в многосинтагменном предложении интонацион­ным центром может выделяться не только рема, но и тема. При этом средст­вом выделения различных структурно-смысловых единиц высказывания (фразы) являются эмфатическое, логическое и фразовое ударения.

Эмфатическое ударение (ЭУ)  является самым распространённым средством выражения различных эмоциональных состояний. Так, радость, насмешка, тревога,  гнев, ярость, возмущение характеризуются  большой яркостью и насыщенностью их семантики.  ЭУ может различным образом  модифицировать интонацион­ную структуру фразы, особенно при выражении аффективных и ярко насыщенных эмоций. Если эмфатическое ударение   совпадает с фразовым, то многократно при этом его усиливает;  может создавать многовершинную мелодическую кривую, образованную пу­тём повышения мелодики частоты основного тона ЧОТ на ударных слогах каждого знаменательного слова фразы, содержащей несколько знаменательных лекси­ческих компонен­тов. Ни фразовое, ни логическое ударения такими функ­циями не наделены в системе языка. Совпадение ЭУ с фразовым или несовпаде­ние, переме­щение его в пределах фразы  (на слово, стоящее в начале или се­редине её)  зависит от коммуникативно-прагматической установки субъекта на акцентирование внима­ния собеседника на слове, важном в смысловом от­ношении  во фразе в данной конситуации общения. «ЭУ представляет собой крайнюю (высшую) степень эмо­ционально-логического ударения, сочетаю­щую в себе двойную  выделитель­ную функцию – логическую и эмфатиче­скую.   Широко распространённый факт децентрализованного ударения с пе­ремещением коммуникативного цен­тра во фразах, выражающих ярость и воз­мущение, ядро коммуникативного центра  в этом случае сосредо­точено на словах с ярко выраженной эмоцио­нальной семантикой» ^{[10, с. 192-196]}.

Таким образом, арсенал эмоциональной просодии, которым располагает фонологическая система русского языка достаточно велик и  чрезвычайно разнообразен. Незначительное количество интонационных конструкций (7 ИК)  компенсируется не только их сложной  структурой, в которой каждый компонент (предударная, ударная,  заударная части, предъядерные, ядерный, заядер­ные слоги ударной части, интонационный центр, интервалы  стыка) играет важную роль, но и частотным, силовым и  темпо­ральным  компонентами интонации, обеспечивающими акустический коррелят эмоцио­нальной семы. Кроме того, тема-рематическое  членение, ударения различных типов - эмфатическое, логическое и фразовое, частота основного тона также являются слагаемыми комплексного выражения  модально-эмоционального состояния субъекта. Просодическое оформление иллокутивного акта обеспечивает реализацию как его  коммуникативно-прагматической  установки, так и весьма обширного диапазона эмоций – от нуля до аффекта.   Это в свою очередь свидетельствует  о насущной необходимости «в дальнейшем изучении прагматических свойств интонации, в более последовательном обращении к интонации, ее прагматическим свойствам в работах, претен­дующих на адекватное описание естественного языка» ^{[2, с. 46]}, а кроме того, знание теоретических основ и мехccccанизмов самовыражения, передачи интенций и интенциональных состояний субъекта особенно востребованы с практической точки зрения, в том числе при  ориентации на обучение иностранцев русскому языку.