Влияние русскоязычной общины государства Израиль на российско-израильские отношения

Мошкова Татьяна Дмитриевна аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет 199034, Россия, Ленинградская область, г. Санкт-Петербург, наб. Университетская, 7-9 Moshkova Tatiana Postgraduate at the Department of Theory and History of International Relations of Saint Petersburg University 199034, Russia, Leningradskaya oblast', g. Saint Petersburg, nab. Universitetskaya, 7-9 tata.midge@gmail.com Другие публикации этого автора

Проблематика миграционных процессов, связанных с Государством Израиль, представляется актуальной, поскольку Израиль, по сути, является страной, построенной репатриантами. С момента создания Государства репатриацию совершило порядка трёх миллионов людей еврейского происхождения из восьмидесяти стран мира ^[1]. Но, в отличие от других обществ иммигрантов, в Израиле не было достигнуто этническое, лингвистическое и конфессиональное единообразие. Как результат, общество раскололось на обособленные субэтнические группы, и это накладывает отпечаток в том числе и на внешнюю политику Государства.

Предметом исследования является русскоязычная община Государства Израиль и ее роль в налаживании отношений между Израилем и Россией. Являясь автономным формированием внутри израильского общества, «русская улица» преимущественно включает в себя людей с высоким уровнем образования, что позволяет говорить о том, что «русский Израиль» если не формирует внутреннюю и внешнюю политику страны, то по крайней мере расставляет акценты в отношениях с родиной репатриантов.

Автор использует средства и процедуры формальной логики, конкретно-социологического подхода, инструменты интерпретации различных источников. Научная новизна исследования заключается в попытке автора дать свой прогноз относительно возможности формирования в будущем пророссийского экономического лобби среди израильских бизнесменов, а также возвращения наших бывших соотечественников в Россию с целью развития отечественной индустрии высоких технологий.

Существуют исторические корни влияния русскоязычных репатриантов на межгосударственные отношения. И это является не просто следствием массовой репатриации русскоязычных евреев в начале 1990-х гг. и специфических черт, присущих «русской улице». Ключевым моментом является тот факт, что Израиль и Россия имели тесные связи на протяжении всего ХХ в., даже несмотря на то, что в период с 1967 по 1991 г. дипломатические отношения между государствами были разорваны ^[2]. Израиль перенял опыт государственного строительства как Российской Империи, так и Советского Союза, что проявилось в сочетании в Государстве западных и восточных политических традиций. Израильское руководство в разные годы заимствовало некоторые элементы российского опыта экономического строительства. В качестве примера можно назвать компанию Высоцкого, которая происходит из дореволюционной России, а сегодня контролирует большую часть чайного рынка в Израиле ^[3].

Политические ориентиры репатриантов создавали в Палестине среду для сотрудничества, кооперативного движения в целом, развития «рабочей демократии» в рамках бизнес-деятельности профсоюзной ассоциации «Гистадрут» ^[4]. Иммигранты из России привезли с собой на палестинские земли свои политические и общественные взгляды, включая тенденцию к социалистическим экспериментам и стремление построить в Палестине российскую социалистическую утопию. Многие российские сионисты были участниками народнических организаций, впоследствии примкнувшими к эсерам ^[5]. Политические воззрения репатриантов внесли в классический сионизм Т. Герцля, предполагавший развитие на палестинской земле частного предпринимательства, коллективистские идеи, что привело к масштабному созданию кибуцев. Будучи массовой и разнообразной по форме, кооперация в Израиле была схожа с российским вариантом кооперации, поэтому в период до образования Государства, особенно на протяжении 1920-х гг., развивалась так же, как первые сельские коммуны и колхозы в СССР ^[6].

Между влиянием, которое русскоязычная община оказывает на политику Израиля, и влиянием, которое «русская улица» оказывает на израильскую экономику и развитие израильско-российских хозяйственных связей, существует дисбаланс. Сегодня в политическом поле потенциал «русской улицы» относительно невысок. Русскоязычная община не представляет собой ключевой фактор влияния на внутреннюю политику Государства, она влияет лишь на динамику отношений между Россией и Израилем. Условиями роста влияния «русской улицы» являются сохранение переселенцами из России своей национальной идентичности; сохранение русского языка и внедрение его в систему образования; взаимодействие русскоязычной общины Израиля с еврейской диаспорой в России через разнообразные культурные проекты. В частности, популяризации израильской культуры способствуют образовательные семинары на базе еврейских молодежных организаций в России, таких как «Гилель», «Яхад» и «Enerjew».

Что касается формирования курса внешней политики Государства в направлении России, то сегодня здесь тоже нельзя говорить о большой роли русскоязычных репатриантов. Тем не менее, у «русского Израиля» в этом плане есть нереализованный потенциал, в связи с чем российской стороне необходимо большее внимание уделять работе с русскоязычным сегментом в Израиле.

В экономической сфере потенциал общины значительно выше, что связано, в первую очередь, с составом и структурой «большой волны репатриации» 1990-х гг. Сравнивая репатриацию периода «большой алии» с первой волной иммиграции в 1970-х гг., возможно отметить большое количество определенных особенностей «алии 1990-х». Необходимо учитывать тот факт, что все волны репатриации протекали в абсолютно разные периоды внутриполитической обстановки страны исхода. В течение 1970-х гг. среди репатриантов было большое количество активистов сионистского движения, в частности, участников организации «узники Сиона». Сионизм в странах бывшего Советского Союза являлся идеологией, враждебной по отношению к основной идеологии, поэтому до конца 1980-х гг. сионистская деятельность в стране была под запретом. Репатрианты 1970-х гг. стремились на «Землю Обетованную», поскольку не могли смириться с положением евреев в СССР, с ущемлением их религиозных и политических прав, а также с проявлениями антисемитизма в той или иной форме ^[7].

Для репатриантов периода «большой алии» Израиль мог стать страной, которая безоговорочно обеспечивала бы им помощь. Репатриация произошла, в первую очередь, не из-за сионистских взглядов иммигрантов, а из-за трудных жизненных обстоятельств, в результате которых репатрианты были вынуждены покинуть страну исхода. В отличие от предыдущей волны, «большую алию» в основной массе составили люди еврейского происхождения, далекие вместе с тем от иудаизма, еврейской культуры, традиций, иврита, сионистской идеологии, почти равнодушных (особенно это касалось молодого поколения) к проблемам еврейского самосознания. В большинстве своем в среде репатриантов «большой алии» отсутствовало чувство солидарности с коренными жителями Израиля — сабрами ^[8].

Большой процент репатриировался из Молдавии, Закавказских республик, Украины в связи с ухудшением экономической и политической ситуации в этих регионах; при этом у новых олим (репатриантов) почти полностью отсутствовали идеологические или религиозные причины для репатриации. Подавляющее большинство их были светскими евреями, лишь малая часть (согласно опросам) «соблюдала некоторые традиции» ^[9]. Страх перед политической и экономической нестабильностью в странах СНГ был одной из главных причин, чтобы уехать. Ухудшение экономической ситуации, условий жизни, растущая безработица во многих странах СНГ стали существенными аргументами в пользу алии. Согласно опросам общественного мнения, среди причин отъезда одно из центральных мест занимало желание обеспечить новому поколению стабильное будущее ^{[9, с. 144]}. Примечательно, что среди аргументов в пользу репатриации в иммигрантском сообществе периода «большой алии» отсутствовал аргумент, связанный с проявлениями антисемитизма, что было характерно для алии 1970-х гг. ^[10].

Таким образом, с одной стороны, репатрианты 1990-х гг. гораздо менее идеологизированы, нежели репатрианты предыдущей волны. Вместе с тем, образовательный уровень репатриантов «большой алии» был очень высок. Эта волна репатриации включала большое количество сертифицированных и остепененных специалистов. 40,5% репатриантов имели общий опыт обучения 13 лет, в то время как в среде коренных израильтян этот процент намного ниже и составляет 24,2% ^{[9, с. 137]}. 60% новых олим были специалистами, имевшими высшее образование, среди сабров эта категория составляет 28% ^[11]. Таким образом, после «большой алии» население Израиля не только в целом увеличилось на 13%, но также на 41% увеличилось число научных сотрудников, что вывело страну на первое место в мире по количеству ученых на душу населения ^{[9, с. 143]}. Профессиональная структура иммигрантов выглядела следующим образом: 73 тысячи инженеров (это вдвое больше, чем число инженеров-сабров), 15,2 тыс. врачей (это почти эквивалентно количеству израильских врачей), 16,1 тысяч медсестер, 33,6 тысячи учителей, 11,7 тысяч ученых, 15,1 тысяч представителей творческих профессий (артисты, писатели, журналисты) ^[12].

Столь высокий уровень образования, культурный и интеллектуальный потенциал представителей «русской улицы» определили занятость репатриантов в индустрии высоких технологий, в области прикладных технологий, в банковской сфере, в оборонной промышленности, в предпринимательской деятельности ^[13].

Проблемами иммигрантов в Израиле занимаются еврейское агентство «СОХНУТ», которое было создано еще в 1929 г., Министерство алии и абсорбции, основанное в 1968 г. и правительственная комиссия по вопросам абсорбции иммигрантов. Несмотря на значительный опыт, накопленный Израилем в области абсорбции новых олим, есть определенное несоответствие в подходах к решению проблем абсорбции и адаптации иммигрантов на концептуальном уровне. Существует несколько форм абсорбции: первая делает акцент на традиционных ценностях, вторая — на атеизме и антиклерикализме, третья делает упор на идею «плавильного котла»; четвертая предполагает плюралистическую модель развития израильского общества.

Первые шаги по структурированию политики по отношению к использованию «языков диаспоры», включая русский, в практике государственных учреждений имели место еще в 1989-1992 гг. на фоне идущего де-факто внедрения языка структурами «свободного рынка» (банки, посреднические конторы, торговые сети и т. д.).

Вклад, который репатрианты «большой алии» внесли в хозяйственное развитие страны, представляет особую ценность в связи с тем, что состав и структура новых олим полностью соответствовала экономическому плану развития Израиля, в котором ставка делалась на мелкий и средний бизнес, основанный на высокотехнологичном производстве. Чтобы ускорить процесс включения специалистов, подготовленных в России, в процесс производства, Государство Израиль создавало и финансировало различные фонды, поддерживающие научные кадры, и технологические «теплицы», в которых проводились научные разработки ^[14].

Большое значение имеет не только образовательный уровень репатриантов и уровень их профессиональной подготовки, но и приверженность представителей «русской улицы» рыночным принципам ведения хозяйства. Это может показаться парадоксальным, но «русские» репатрианты с социалистическим прошлым сильно отличаются от коренных израильтян по уровню деловой активности. Если сабры привыкли к активному вмешательству государства в экономику и к сильной государственной опеке во всех сферах жизни общества, то «русский Израиль» известен своей ориентацией на создание рыночной экономики.

Сотрудничество России и Израиля в сфере инновационных технологий может быть плодотворным по ряду причин. Во-первых, Израиль сегодня является страной-лидером по количеству стартапов на душу населения ^[15]. С 1991 по 2013 гг. Правительство проинвестировало порядка 1900 проектов с совокупными государственными инвестициями в размере 730 млн долларов. Более 1600 проектов выросли до самостоятельных компаний и выпустились из инкубатора. Из них 60% успешно привлекли частный капитал. К 2013 г. 35% выпускников еще ведут активную деятельность. По общему объему накопленные частные инвестиции составили 4 млрд долларов. Таким образом, на каждый государственный доллар было привлечено 5-6 долларов частного капитала ^[15]. Россия сегодня стремится развивать эту сферу, поэтому ей крайне полезен будет опыт Израиля в данной области. Для Израиля же налаженное на паритетных началах сотрудничество будет выгодно ввиду того, что до сих пор в экономических отношениях его со странами Запада Израиль оказывался на втором плане.

Во-вторых, важное значение имеет отсутствие языкового барьера между российскими и израильскими учёными. Это позволит не только наладить трансфер технологий между двумя государствами, но и избежать утечки технологий из обоих государств в США.

В-третьих, выгодными для обеих сторон представляются и проекты открытия производства на территории России с привлечением израильского капитала. Израиль может быть заинтересован в подобных проектах, поскольку на его территории производство стоит значительно дороже, для России же это возможность реанимировать ряд промышленных объектов и обеспечить часть населения новыми рабочими местами.

Однако практическое сотрудничество России и Израиля говорит о другой тенденции. Статистические данные свидетельствуют, что структура товарооборота России и Израиля за последнее время не претерпела изменений. Россия по-прежнему поставляет в Израиль товары топливно-сырьевой группы, алмазы и продукцию агро-промышленного комплекса. Израиль поставляет в Россию продовольственные товары, продукцию промышленности высоких технологий и автомобилестроения и лекарства. Двусторонняя торговля находится сегодня в периоде стагнации. Внешнеторговый оборот России и Израиля составляет всего 2343,8 млн долларов ^{[16] [17]}. Как приводится в специальной справке Российского информационного агентства (РИА): «По данным Федеральной таможенной службы РФ, российский экспорт составляет 1537,7 млн долларов, импорт — 806,1 млн.» ^[18].

Еще одним препятствием на пути налаживания российско-израильских экономических отношений является тот факт, что Россия проводит изоляционистскую политику, при которой российские инвестиции за рубежом воспринимаются как непатриотичные. Реалии геополитики сегодня таковы, что Запад старается уменьшить сотрудничество с Россией, что оказывает влияние и на партнеров стран Запада, в числе которых Израиль. При такой конъюнктуре сложно настроить двусторонний механизм финансирования сотрудничества в сфере инноваций. Решением проблемы может стать создание двустороннего фонда поддержи НИОКР. Такие фонды уже действуют между Израилем и США, Канадой, Сингапуром, Южной Кореей и Германией ^[19].

Говоря о мерах, которые будут способствовать повышению влияния «русской улицы» на формирование израильского внешнеполитического курса, можно выделить следующие направления.

Прежде всего, необходимо продвигать проекты, которые предполагают активность российских предпринимателей̆ на израильском рынке. Сегодня, однако, существует явный дисбаланс во взаимном перетоке капиталов. Если бизнесмены из Израиля очень активны на рынке в России, то зарубежные предприниматели не допускают на рынок российских конкурентов. Такое отторжение израильские предприниматели объясняют негативным имиджем российского бизнеса в мире ^[20]. Представляется, что истинной причиной является все же тот факт, что бизнесмены-сабры и иностранные предприниматели, которые уже поделили между собой израильский рынок, боятся конкуренции со стороны русских коллег. Преодоление этого препятствия возможно только при содействии русскоязычной общины. В частности, в 2010 г. был создан Российско-израильский деловой совет, основной задачей которого является развитие бизнеса как наиболее эффективного формата развития двусторонних торгово-экономических отношений между Россией и Израилем ^[21].

Российской стороне необходимо развивать взаимодействие с «русской улицей» Израиля через расширение российского культурного пространства в Государстве. Одно из важных направлений — сотрудничество с русскоязычными СМИ Израиля, которые за время своего существования из социокультурного феномена превратились в политическое оружие. Необходимо увеличить количество таких материалов, публикуемых в русскоязычных СМИ в Израиле, которые бы четко поясняли позицию России по тем или иным вопросам. Это послужит формированию у израильтян положительного имиджа России, а уровень антироссийской риторики в Государстве будет снижаться. В экономическом плане необходимо сформировать в Государстве пророссийское лобби, которое могли бы составить крупные бизнесмены, ведущие дела одновременно в России и в Израиле и выступающие за еще большее укрепление торгово-промышленных и хозяйственных связей между странами.

Другой аспект взаимодействия с русскоязычной общиной Израиля связан с перспективой возвращения на бывшую родину. Если в 1990-е гг. проблема репатриации не стояла в России на повестке дня, то сегодня очевидна необходимость не только сдерживания потока эмиграции, но и возвращения тех, кто проживает в других странах. Русскоязычная община Израиля является объектом опеки российских властей, поскольку русскоязычные репатрианты, как уже было отмечено, обладают высоким образовательным уровнем, следовательно, их возвращение в Россию положительно повлияет на развитие отечественной индустрии высоких технологий, науки, финансовой отрасли, военно-промышленного комплекса, внешней торговли и международного предпринимательства.

Вместе с тем, могут оказаться полезны для России и представители «русской улицы», которые попадают под определение «тошав хозер» («вернувшийся израильтянин» ^[22]), даже если они примут решение остаться в Израиле, поскольку «русский Израиль» сегодня занял свою нишу в политической жизни Государства. Несмотря на проигрыш в 2003 г. и затем прекращение существования одного из политических крыльев «русской улицы» — партии Натана Щаранского «Исраэль ба-Алия», другая «русская» партия — «Наш дом Израиль» — продолжает участвовать в выборах и получать мандаты в Кнессете. Правомерно даже утверждать, что с исчезновением с политической арены Израиля главного конкурента в лице партии Щаранского, партия Авигдора Либермана еще более укрепила свои позиции, так как получила часть «домашнего электората» «Исраэль ба-Алия». На выборах в Кнессет 18-го созыва в 2009 г. «Наш дом Израиль» получила 15 мандатов, на выборах 2015 г. — 6 мандатов ^[23]. Важным является и близость партии Либермана к правящей партии «Ликуд», с которой «Наш дом Израиль» объединена общей правой идеологией. Назначение Либермана министром обороны Израиля в 2016 г. можно рассматривать как своеобразную победу «русского лобби», поскольку этот пост де-факто является для Государства Израиль вторым по значимости после поста премьер-министра.

Говоря о перспективах возвращения наших бывших соотечественников, можно прогнозировать мобильность репатриантов по схеме «маятниковой» миграции. Большое количество израильских семей «русских» евреев будут в краткосрочной перспективе жить на две страны. Это позволит сформировать новую прослойку израильского населения, которая может стать крепким связующим звеном между Израилем и Россией.

Выводы. Существует точка зрения, что Государство Израиль является прообразом того, что представлял бы собой СССР в случае сохранения НЭПа и существования в стране многопартийности ^[23]. Учитывая вышеизложенные факты, с этим мнением можно в целом согласиться.

Следует особо отметить, что неудавшаяся в отношении русскоязычных репатриантов идея «плавильного котла», которая была направлена на создание гомогенного израильского общества, сочеталась с полной и успешной абсорбцией «русских» олим, если рассматривать абсорбцию как трудоустройство и повышение уровня жизни репатриантов. Таков один из парадоксов израильского общества. Опыт обустройства новых граждан, накопленный в Израиле, вполне может быть переосмыслен и использован в России.

Если в политическом поле потенциал «русской улицы» остается слабым, то в экономической сфере он значительно выше. С начала периода «большой алии» экономические связи между Израилем и Россией укреплялись. Наличие на израильском рынке труда высококвалифицированных специалистов из России стало импульсом для развития наукоёмких отраслей. «Большая алия» 1990-х гг. прошлого века включала в себя преимущественно людей с высшим образованием и высоким уровнем культуры, что выгодно отличало их от репатриантов из других стран. Причём две трети переселенцев в стране исхода занимались наукой, а свыше 10% мигрантов имели инженерное образование, и их число в два раза превышает число инженеров-коренных израильтян.

Таким образом, сегодня очевидны влияние «Третьего Израиля» на экономику и недостаток влияния его на политику. Для изменения ситуации России необходимо, с одной стороны, способствовать росту политического влияния русскоязычной общины через наращивание экономического сотрудничества с ней по линии государственного и частного партнерства, а также через продвижение социально-культурных и научных проектов. С другой стороны, целесообразно развивать работу с русскоязычными СМИ Израиля, которые являются мощным политическим оружием и главным механизмом лоббирования интересов «русской улицы».