Угрозы трансформации медиа культуры на фоне стремительного роста объемов информации и всемирного распространения ИКТ

Грицан Анна Викторовна магистр политических наук 96102, Россия, Крымский автономный округ, г. Джанкой, ул. Крупской, 141 Gritsan Anna Viktorovna Master of Political Sciences 96102, Russia, Krymskii avtonomnyi okrug, g. Dzhankoi, ul. Krupskoi, 141, kv. 5 anna.gritsan@gmail.com

Разработка и распространение информационно-коммуникационных технологий является крупномасштабной индустрией, ее рост, ускоряемый расширением широкополосных сетей и цифровых приложений, положительно влияет на повышение ВВП и создание рабочих мест ^{[4; 15, c.45]}. Среди ключевых тенденций развития информационно-коммуникационных технологий и их глобального распространения стоит отметить снижение темпов роста числа фиксированных подключений к телефонной сети, увеличение числа подключений к мобильным телефонным сетям, значительный рост числа подключений к Интернету, стремительное увеличение дохода от коммуникаций. За последние 5 лет широкое распространение получили компактные и беспроводные устройства связи, использующие динамические IP адреса и формирующие сеть формата Web 3.0. Эти изменения повысили популярность социальных сетей, платформ для ведения блогов и peer-to-peer сетей, превращающих пользователей в активных создателей контента.

В настоящее время наблюдается так же слияние различных медиа или конвергенция телекоммуникаций, осуществляемая благодаря пакетной передаче данных и подключению все большего числа устройств к IP сетям, что, по сути, трансформирует старые медиа, переводя часть их контента в онлайн. Это привело к появлению такой услуги как видео по запросу (video-on-demand), сделало телевидение более персонализированным и информативным, при этом интегрировав его в развивающееся информационное пространство, опирающееся на Интернет. Обороты так же набирает «облачное» хранение и обработка данных, что становится необходимостью в виду неумолимого роста объемов потребляемой информации и мобильности пользователей, нуждающихся в доступе к своим хранилищам из любой точки мира и с любого устройства. К данному списку стоит так же добавить появление, так называемых, «больших данных», делающих государственное управление более прозрачным и открытым для общества ^[29].

Перечисленные тенденции развития сектора ИКТ подчеркивают трансграничность современных коммуникаций, которые все больше выходят за границы территорий отдельных государств, а персональные данные и массивы информации другого рода хранятся в сети, формально не контролируемой никем. Эти изменения искажают суть государственного суверенитета и усиливают позиции транснациональных акторов, контролирующих средства информации и коммуникации.

С началом XXI века сфера международных коммуникаций в значительной степени изменилась. Распространение спутникового и кабельного телевидения, которое стало возможным благодаря новым технологиям, растущее использование онлайн коммуникаций, отчасти вызванное процессом дерегуляции и приватизации вещательных и телекоммуникационных сетей, дали возможность многим медиа компаниям выйти на международную арену, что расширило спектр информационных потоков. Именно эти трансформации повлекли ключевые изменения глобального информационного поля, а именно – диверсификацию информационных потоков и появление на информационном рынке стран Азии и бассейна Тихого океана, а в первую очередь, государств объединения БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай), которые показывают высокие темпы роста с 2008 г. Однако, из-за концентрации технологических инноваций на Западе – в развитых странах Европы и Северной Америки, в движении и распространении информации по-прежнему наблюдаются закономерности, которые позволяют делать выводы о доминировании определенных акторов на рынке массовых коммуникаций. Тем не менее, диверсификация информационных потоков только ускоряется, укрепляя, главным образом, позиций таких государств как Китай и Индия в развитии и распространении товаров культурной индустрии. В 2004 г. страны Северной Америки и Европы экспортировали 69% всей продукции индустрии культуры, однако к 2013 г. это доминирование сократилось уже до 49%. Причиной тому стало укрепление позиции государств Южной и Восточной Азии, доля экспорта которых в 2013 г. составила 46% (96,8 млрд долларов), по сравнению с 26% (28,1 млрд долларов) в 2004 г. Менее значительное влияние на рынок товаров индустрии культуры имеют страны Центральной Азии и Восточной Европы, чья доля экспорта в 2013 г. составила 2,7% (5,7 млрд долларов), превысив более чем на 1% показатель 2004 г. ^{[22, c.17]}.

Долгое время США занимали первые строки рейтингов основных экспортеров аудиовизуальной продукции, основным индикатором чего было значительное увеличение объемов продаж американских фильмов и телевизионных программ с 1980 г., что существенным образом повысило влияние западной культуры во всем мире. Учитывая, что наибольшая часть международного экспорта приходится на предметы визуального искусства и ремесел (71% от общемирового экспорта товаров индустрии культуры в 2013 г.) ^{[22, c.39]}, они, очевидно, и являются наиболее востребованными, а значит и влиятельными в глобальном масштабе.

На сегодняшний день печатные медиа представляются устаревшими. В рамках исторического развития их место заняло телевидение, доказавшее свою функциональность и силу влияния на аудиторию. Французский психолог и социолог Гюстав Лебон (1841-1931) говорил, что толпа мыслит образами ^{[34, c.73]}, потому телевидение, которое объединяет одновременно текст, музыку и зрительно воспринимаемые движущиеся образы, обладает исключительно высокой, магической способностью сосредоточивать, рассеивать и переключать внимание зрителя ^{[32, c.110]}. Эффективность телевидения связана с тем, что оно мобилизует периферические системы внимания, что обеспечивает большую избыточность информации в центральной интегрирующей системе. Французский социолог и философ-постмодернист Жан Бодрийяр (1929-2007) отмечал так же, что «телевидение - это уверенность в том, что люди больше не разговаривают между собой, что они окончательно изолированы — перед лицом слова, лишенного ответа» ^[26].

Такое глубокое воздействие зрительных образов на аудиторию сделало телевизионные программы и кино наиболее потребляемыми продуктами культуры сегодня. И от внимания не может ускользнуть тот факт, что крупнейшие медиа корпорации, транслирующие свою продукцию по всему миру, находятся на Западе (Comcast Corporation, The Walt Disney Company, Time Warner Inc., Viacom, News Corporation и т.д.). Американский медиа критик и социолог Герберт Шиллер (1919-2000) отмечал, что эти корпорации зачастую совместно с западными (в основном американскими) военными и политическими интересами, подрывают культурную автономию стран Юга и приводят их в зависимость от аппаратного и системного обеспечения коммуникаций и медиа. Шиллер определял данную модель влияния как культурный империализм и отмечал, что зависимость от коммуникационных технологий США и их инвестиций, усиленная новой потребностью в медиа продуктах, сделала необходимым крупномасштабный импорт медиа продукции США, в значительной степени телевизионных программ.

Утверждение одностороннего потока информации и ключевых товаров индустрии культуры в 1990 – 2000 гг. и концентрация прав собственности на производство культурных ценностей в руках нескольких производителей привели к появлению стандартизированного коммерческого продукта потребления, соответствующего тому, что авторы назвали «массовой культурой» - культурой, на которую оказывают влияние масс медиа и которая разрастается, следуя рыночным правилам спроса и предложения. Представители Франкфуртской школы Теодор Адорно (1903-1969) и Макс Хоркхаймер (1895-1973) говорили, что распространение массовой культуры подрывает критическое вовлечение масс в важные социально-политические процессы и обеспечивает политически пассивное социальное поведение и подчинение рабочих классов правящей элите ^{[1, c.163]}.

Идея «массовой культуры» актуализирует дискуссию об информационном потоке между странами. И хотя развитие культурных индустрий в странах Латинской Америки, Индии, Китае и странах СНГ сегодня создает некоторый контр-поток медиа товаров, их распространение и влияние заметно лишь на ограниченном гео-культурном рынке. В то время как западная медиа продукция продолжает распространяться по всему миру, сохраняя высокие объемы продаж и влияние, что особенно заметно при оценке индустрии кино.

Киноиндустрия является одним из ключевых факторов доминирования США на мировом рынке. На протяжении многих лет голливудские фильмы транслируются в более чем 150 странах мира, где, в основном, занимают большую часть рынка ^[9]. Полученные данные не оставляют сомнений в ведущей роли США в сфере экспорта таких товаров культуры как телепередачи и кинофильмы. Однако, это преимущество основано не только на могущественности американских медиа корпораций, но и на степени распространенности английского языка в мире, что в целом дает Соединенным Штатам существенное преимущество в информационной сфере. Исследования, проведенные в 2015 г. немецким социологом Ульрихом Аммоном, отмечают, что английский язык является родным для 527 млн человек и самым изучаемым языком в мире, который штудирует порядка 1.5 млрд человек. На английском языке говорят в 101 стране мира ^[11], при этом в 35 странах он имеет статус официального ^[3]. Вторичный анализ базы данных Института статистики ЮНЕСКО, в ходе которого было подсчитано общее количество снятых фильмов и доля картин на английском языке в период с 2007 по 2015 гг. в странах, данные по которым доступны ^[20], отмечает факт доминирования английского языка в кинематографе. Полученные результаты подчеркивают, что в течение девяти лет доля англоязычных фильмов не снижалась ниже 20%, т.е. пятая часть всех снятых фильмов в проанализированных странах выходят на английском языке, что делает его наиболее распространенным языком в киноиндустрии. Распространенность и популярность английского языка в значительной степени поддерживает доминирование американских продуктов на рынке аудиовизуальных товаров.

Происходящие изменения в области коммуникаций, перестановка в списке лидеров экспорта товаров индустрии культуры, а так же конвергенция средств массовой информации, влекут серьезные последствия в разных сферах общественного и государственного развития. Импортные медиа товары несут в себе печать стран-производителей, их традиции и ценности, косвенно пропагандируют политические, социальные и этнические идеи. Многолетнее доминирование стран Северной Америки и Европы в производстве и продаже культурных товаров распространило капиталистический и в большей степени «американский образ жизни», через опосредованный консьюмеристский образ жизни. Результатом этого стало «электронное нашествие», особенно на мировой Юг, которое поставило под угрозу традиционные культуры и навязало консьюмеризм ценой общественных ценностей. Распространение массовой культуры только усилило «культурный империализм» США и других ключевых поставщиков информации и коммуникационных услуг, что по сей день позволяет им оказывать значительное влияние на массовое сознание, формировать мировую повестку дня и негласно влиять на процесс и приоритеты государственного строительства, что ставит под угрозу национальную безопасность стран мира.

Обладая способностью переступать лингвистические и геополитические границы, транснациональные медиа получают исключительное влияние на развитие «всемирной массовой культуры», где доминирует «картинка, совокупность художественных приемов, и стили массовой рекламы» ^{[6, с. 27]}. Международное распространение западных (в первую очередь американских) продуктов культуры, задокументированное международными организациями и исследовательскими центрами (ЮНЕСКО [17-19; 21-24], Конференция ООН по торговле и развитию ^[16], Европейская аудиовизуальная обсерватория ^[5], Американская ассоциация кинокомпаний ^[10], ОБСЕ ^[12], Международный банк реконструкции и развития ^[15] и т.д.), продолжает и сегодня определять всемирную «повестку дня» и актуализирует вопрос их потребления в кросс-культурном контексте. Ряд ученых полагает, что мировую культуру ожидает «гетерогенный разрыв», нежели всемирная гомогенизация ^[2], другие исследователи настаивают на идее гибридизации, появлении смешанной формы культуры, возникающей на основе адаптации западных медиа жанров в местных языках, стилях и обычаях ^{[7; 8; 13]}. Наиболее резкие критики утверждают, что транснациональные корпорации при поддержке соответствующих правительств осуществляют непрямой контроль над развивающимися странами, доминируя на рынках, в ресурсах (в том числе трудовых) и в производстве. Проникая на рынок, они подрывают культурную автономию стран и создают зависимость, как в области технического обеспечения, так и в области программного обеспечения коммуникаций и медиа, что получило название «транснационального корпоративного культурного доминирования» ^{[14, с. 32]}.

Общей чертой этих идей является констатация коренных изменений в области современной культуры или «медиа культуры». Этот термин объединяет в себе ту часть человеческого творчества, которая достигает аудитории посредством таких медиа каналов как телевизор, компьютер, радио, газеты, журналы, книги, игровые приставки, экраны кинотеатров и т.д. С расширением спектра каналов передачи данных, а так же ростом числа передатчиков (увеличение количества персональных компьютеров, телевизоров, подключений к сети Интернет и т.д.) начала видоизменяться связь между информацией (будь то репортаж, художественный фильм, радио трансляция футбольного матча, газетная заметка и т.д.) и средством ее трансляции. В силу своей универсальности и скорости работы современные медиа могут стать источником знаний и предоставить доступ к мировой культуре, делая возможным виртуальное посещение библиотек, музеев, баз данных, преодолевая при этом географические, экономические и духовные барьеры. С другой стороны доступность и вездесущность медиа могут стать инструментом установления телекратии, средством слежения за каждым шагом человека.

Таким образом, в научной среде сложились две противоположные точки зрения на проблему СМИиК: с одной стороны, они рассматриваются как источник знания, фактор социально-культурного развития личности, а с другой − как нечто деструктивное, разрушающее традиционный уклад жизни, духовный потенциал человека. Повсеместное распространение и рост аудитории средств массовой информации и коммуникации превратили их в средство манипуляции, не просто передающие поток сведений, но тщательно отсеивающие необходимые данные и подающие их слушателям/зрителям в правильный момент и в нужном контексте. Манипуляция используется для оказания влияния на сознание масс с целью управления действиями и потребностями аудитории. Последствием является то, что даже в благополучных странах наблюдаются признаки деградации личности: разрушаются моральные устои, растет агрессивность и нетерпимость к представителям других культур, распространяется массовая псевдокультура, насаждается гедонизм. Для осознания масштабов произошедших трансформаций и рисков использования манипуляции, а так же угроз современным обществам в рамках целых государств и народов, необходимо оценить перемены, произошедшие в медиа культуре, которые стали более очевидными в период развития социальных сетей и Интернет платформ, поддерживающих коммуникацию 2.0. Этот вид коммуникации осуществляется в Интернете благодаря технологиям веб 2.0, которые меняют коммуникативную парадигму, предоставляя пользователю возможность не только самостоятельно получать информацию в Интернете, но и быть активным участником коммуникации, одновременно создателем, пользователем и редактором веб-контента ^{[27, с. 12-16]}.

Технические и социальные достижения XX-XXI вв. дали обществу такое массовое благо, как свободное время, которое человек стал использовать для поиска необходимой информации с целью познать что-то новое или развлечься. Растущая потребность в информации подстегнула развитие масс-медиа, что, в свою очередь, привело к возникновению массовой культуры, в которой медиа стали посредниками и распространителями, предлагая продукты культуры потребителям в качестве товара. В современном массовом обществе медиа культура становится важным компенсационным фактором социальных проблем, своеобразным информационным буфером между реальной жизнью и человеком, который интерпретирует происходящие события и формирует отношение человека к ним или же и вовсе отвлекает от реальности, становясь средством недопущения социальных взрывов.

С появлением в условиях информатизации общества электронных СМИиК меняется так же понимание масс. Если в первой половине ХХ века массам был присущ коллективизм, они создавали массовые организации и проводили массовые акции, о чем писал Х. Ортега-И-Гассет (1883-1955) в "Восстании масс" ^[39], то человек второй половины ХХ - начала XXI вв. предстает как атомизированный индивид, "человек-масса", который приобщен к обществу в большей степени с помощью масс-медиа. Ю. Хабермас считает предпосылкой потери коллективизма именно появление новых медиа, которые атомизируют общество:"…концентрированные массы преображаются в рассеянную по всему миру аудиторию СМИ. Физические потоки, транспортные пробки и связи продолжают шириться, тогда как электронная сеть индивидуальных подключений превращается в анахронизм массы, скучившейся на улицах и площадях» ^{[43, с. 210-211]}.

Масс-медиа, справляясь со своей задачей развлечь аудиторию и занять свободное время, занимаются производством зрелищ (сериалы, телешоу, кинофильмы), предлагающих зрителям образы более яркие, насыщенные, чем то, что они видят в своей обычной жизни. Результатом распространения массовой культуры является человек, которому присуще сознание потребителя. Российский философ и политолог Александр Панарин (1940-2003) давал следующую характеристику потребительского сознания: "это манипулируемое сознание, принимающее на веру примитивнейшие провокации торговой рекламы, пропаганды, приемы "ложной идентификации" ^{[40, с. 31]}. Культурно-развлекательные программы, пренебрегая нормами морали и дружбы, культивируют эгоизм, умение побеждать любой ценой, в результате чего в обществе все больше разрываются связи между людьми, что делает его более уязвимым и управляемым.Масс медиа и их продукция оказывают воздействие на то, что российский философ Анатолий Ракитов называет «культурным ядром» − концентрат норм, эталонов, идеалов, стандартов поведения и деятельности, а так же система ценностей… Ядро культуры выполняет функцию генетического механизма, своего рода социальной ДНК, хранящей информацию об истории, этапах формирования, условиях жизни и деятельности и этнического потенциала» ^[42]. Интенсивное воздействие массовой культуры способно дестабилизировать этот важнейший культурный базис и привести к эрозии национальной идентичности народа того или иного государства, что представляет серьезную угрозу национальной безопасности.

Масс-медиа поддерживают и укрепляют потребительский образ мышления и жизни, становясь инструментом создания и распространения рекламы, являющейся двигателем торговли. Это позволяет не только продавать массовые товары и услуги, но и создавать псевдо потребности, навязывая определенные стереотипы посредством многократных повторений и апелляции к моде. Рассуждая об этом, Г. Маркузе говорил, что удовлетворение таких ложных потребностей рождает ощущение эйфории в условиях несчастья, которое делает человека еще более зависимым от продукции массовой культуры ^{[36, с. 268]}. При этом реклама продукции строится таким образом, чтобы, согласно результатам мотивационных исследований, в наибольшей степени влиять на инфантильные и импульсивные стороны потребителей, что значительно усложняет их способность провести границу между масс-медиа как инструментами информации и развлечения и как агентами манипулирования и воздействия на сознание. И не смотря на рост объемов информации, информированность населения снижается. За счет увеличения количества информации падает качество и рождается псевдоинформационный спам, растет энтропия ^[31].

Виртуальная реальность, создаваемая в безграничном пространстве Интернета, становится все более яркой и привлекательной для пользователей, открывая огромные возможности для манипулирования массовым сознанием. Общение в сети дает возможность оставаться анонимным, обеспечивая чувство безопасности и отсутствие ответственности. Возможность прервать общение в любой момент позволяет вести себя иначе, чем при непосредственном общении, так же позволяя быть максимально откровенным ^{[30, с. 235]}. Такое поведение делает общение с реальными людьми менее интересным, предоставляя возможность пассивно наблюдать за мировыми событиями или приключениями героев телесериалов не покидая своей зоны комфорта. Все это ведет к потере целостности индивида, на что обратили внимание французские философы Жиль Делез (1925-1995) и Пьер-Феликс Гваттари (1930-1992), с их подачи в постструктурализме и постмодернизме представление о человеке как о целостности, неделимом индивиде вытесняется концепцией фрагментированного, лишенного целостности человека, который воспринимает мир «методом перескакивание» ^{[28, с. 323]}.

Жизнь в виртуальном мире, подмена реальной жизни ее симулякром ^{[33, с. 330-333]}, потеря индивидуальности, трата времени на «флуд» и «флейм» ^[44] являются проявлениями кризиса медиа культуры. Но еще большую обеспокоенность вызывают такие проявления этого кризиса, как дегуманизация общества, углубляющееся безразличие и отстраненность от проблем других людей. Кризис информационного общества выражается также в потере социальности и формировании одномерности мышления и поведения индивидов. Объемы циркулирующей информации становятся чрезмерными, в связи с чем она подается в упрощенном виде, с использованием примитивных образов, понятных и однотипных. Участники информационного обмена получают уже обработанные тексты, истолковывающие события словами заказчика или владельца медиа. Это приводит к размыванию границ между реальным и символическим, что Ж. Бодрийяр назвал "потерей социальности» ^{[25, с. 73]}.

Следствием "потери социальности" по словам Г. Маркузе становится появление «фрагментированного индивида» или «одномерного человека», возникновение модели «одномерного мышления и поведения» ^{[35, с. 275]}. Г. Маркузе назвал общество, созданное с помощью индустрии культуры, не просто одномерным, а тоталитарным и репрессивным, где масс медиа обладают практически диктаторской властью. При этом все специалисты утверждают, что манипулятивные возможности СМИ резко возрастают во времена социально-политических кризисов, при отсутствии четких и убедительных аргументов для обеспечения политического курса и мотивации человека к направленному действию. Поэтому государство и бизнес структуры пытаются монополизировать СМИ, понимая, что они осуществляют функции социального контроля и политического влияния.

Многолетнее доминирование стран Северной Америки и Европы в информационном и культурном пространстве распространило капиталистический и в большей степени «американский образ жизни» через опосредованный консьюмеристский, что позволяет им оказывать значительное влияние на массовое сознание, формировать мировую повестку дня и негласно влиять на процесс и приоритеты государственного строительства, что ставит под угрозу национальную безопасность стран мира. На сегодняшний день утвердившийся односторонний поток информации и ключевых товаров индустрии культуры ослабевает, что связано с перестановкой в списке лидеров экспорта данного рода товаров, а так же конвергенции средств массовой информации. В такой ситуации появляется свободная информационная ниша, которую необходимо заполнить контентом и культурными товарами нового образца, пользующимися спросом в условиях нынешнего витка истории. Это значит, что любое государство, в достаточной степени развитое технически, в настоящий момент может склонить чашу весов в свою пользу и заполнить образовавшийся информационный вакуум собственными материалами и продукцией, что благоприятно скажется на общественно-политическом сознании и поведении населения, повысив поддержку правительства.

На сегодняшний день для России вопрос трансформации медиа культуры стоит как никогда остро. Находясь в состоянии политической конфронтации со странами западной Европы и США, а так же принимая участие в ряде иностранных военных конфликтов, России необходимо поддерживать, а по возможности и повышать национальную поддержку правительства, для чего наилучшим инструментом является использование средств массовой информации и коммуникации. Не имея достаточных технических и экономических возможностей для сокращения отставания в области информационного развития от стран-лидеров, а так же для устранения цифрового неравенства внутри страны, правительство предпринимает шаги к определенному ограничению свободы в области доступа к информации и распространения контента в СМИ (федеральные законы № 305-ФЗ ^[36], № 374-ФЗ ^[37], № 97-ФЗ ^[38], постановление № 759 ^[41] и т.д.). Эта политика касается не только традиционных средств массовой информации и коммуникации, таких как телевидение, радио и печатная продукция, но так же и более прогрессивных и открытых платформ на базе сети Интернет, где возможностей для осуществления контроля меньше, а пользователей с каждым днем все больше. И не смотря на то, что политическая нестабильность и дефицит ресурсов требуют консолидации и поддержания общественного равновесия, такое применение «мягкой силы», включающее в основном запретительные и ограничительные процедуры является наименее эффективным с точки зрения достижения национального единства, хотя и позволяет избежать социальных взрывов. В условиях произошедших трансформаций медиа культуры, вопрос управления потоками информации и мнением общества переходит на новый уровень и достижение положительных результатов возможно лишь при дипломатическом подходе и стратегии «договора» с населением, нежели бездумного «оболванивания». При этом активная деятельность в области культуры (финансирование различных направлений искусства и культурных отраслей, в первую очередь киноиндустрии) представляется наиболее рациональным и при этом лояльным методом воздействия, имеющим своей целью укрепление национальной идентичности и патриотизма.