Эволюция uti possidetis как принципа международного права

Мирзаев Фархад Сабироглы кандидат юридических наук докторант, МГИМО - Университет МИД РФ, доктор философии в области права (PhD, Лэстерский университет - Великобритания), магистр права (LL.M, Ноттингемский университет - Великобритания) W1J 8AJ, Великобритания, London, г. London, ул. One Mayfair Place, Devonshire House Level 1, Office 65 Mirzayev Farhad Sabir oglu PhD in Law Doctoral Candidate, the department of International Law, Moscow State Institute of International Relations of the Ministry of Foreign Affairs of Russia; Doctor of Philosophy in the field of Law (PhD, University of Leicester, United Kingdom), Master's Degree in Law (LL.M, University of Nottingham, United Kingdom); Senior Partner, BM Morrison Partners law firm W1J 8AJ, Velikobritaniya, London, g. London, ul. One Mayfair Place, Devonshire House Level 1, Office 65 fmirzayev@gmail.com Другие публикации этого автора

Принцип uti possidetis является одним из принципов международного права, который относится к разграничению государственной территории ^{[42, c. 501-503]} и рассматривается в контексте территориальных вопросов, связанных с процессом обретения независимости ^{[30, c. 107],[34, c. 573-637]}. Принцип uti possidetis является необычным для правовой доктрины ^{[22, c. 9-36],[49, c. 349-367]}. ^{[27, c. 95-123],[31, c. 114],[56, c. 11]}. Исследования автором относительно зарождения и эволюции принципа uti possidetis подтверждают, что гражданско-правовой термин Римского права под определенным воздействием толкования [33. c. 252-267] и последующего своего применения в Латинской Америке преобразовался в общий принцип международного права ^{[23, c. 444-454],[47, c. 598-599]}. задачей которого являлось сохранение и защита государственных границ ^{[13, c. 56-72]}.

Согласно большинству юридических словарей uti possidetis является принципом международного права, который относится к преобразованию бывших административных границ колониальной метрополии или распавшегося государства в международные границы новообразованных независимых государств ^{[24, c. 253-254]}.

Профессор Вылегжанин справедливо утверждает, что разграничение территорий новообразованных государств является весьма сложным и болезненным процессом ^{[4, c. 171]}. Роль же uti possidetis заключается в определении государственных границ новообразованных суверенных государств на основе унаследованных ими бывших административных границ ^{[14, c. 56-77]}. Известный британский международник профессор Шоу четко подчеркивает, что принцип uti possidetis является принципом, который служит целям укрепления роли принципа территориальной целостности [53. c. 527-528]. Оппенгейм указывал на роль uti possidetis juris как доктрины большого значения, которая служит укреплению принципа стабильности государственных границ [43 c. 669-670]. Принцип так же характеризуется как доктрина, которая относится или даже является «продолжением» концепции правопреемства государств ^{[31, c. 112]}. Так же утверждается, что принцип uti possidetis является правом вновь созданного государства определять собственные границы ^{[28, c. 408]}. Некоторые юристы-международники также поддерживают идеи относительно того, что принцип uti possidetis способствует защите границ новых независимых государств ^{[41, c. 85]} и служит защитным щитом от их дальнейшей дефрагментации ^{[34, c. 573]}. Другие характеризуют uti possidetis как принцип уважения границ, установленных колониальными державами и признанных в качестве международных границ новообразованных независимых государств ^{[18, c. 39-40]}. Существует даже мнение, что в случае с Латинской Америкой принцип uti possidetis является нормой международного обычного права регионального значения ^{[26, c. 566-583]}. Согласно Хасани принцип uti possidetis основывается на принципе самоопределения народов и невмешательстве во внутренние дела других стран и, на его взгляд, это берет свое начало именно на латиноамериканском континенте ^{[41, c. 85-97]}.

Можно согласится с некоторыми учеными, которые утверждают, что принцип uti possidetis был принят в международном праве в целях защиты территориальной целостности конституционно определенных территориальных единиц – частей бывшего государства, которые осуществили свое право на внешнее самоопределение ^{[40, c. 57-73]}. Иными словами, этот принцип был применен в качестве юридического инструмента не только для делимитации границ новых территориальных единиц, обладающих всеми атрибутами государственности, но и для формирования международной правосубъектности таких новообразованных государств ^{[13, c. 43-53]}.

Основная идея этого принципа заключается в том, что он определяет государственные границы новообразованных независимых государств на основании бывших административных границ, которые они унаследовали от своей метрополии. Таким образом, принцип uti possidetis относится к процессу создания новых независимых государств, т.е. является одним из элементов образования государственности.

В западной науке международного права уделено значительное внимание изучению общих принципов международного права, включая некоторые общие работы относительно принципа uti possidetis ^{[54, c. 478-507]}. ^{[52, c. 593-595, [25, c. 9],[29, c. 17]}. Хотя в советской и российской науке международного права есть работы относительно общих принципов международного права ^{[9, c. 3-38],[19, c. 203],[7, c. 32-34],[8, c. 17-24],[10, c. 103-128],[20, c. 60-69],[2, c. 128-130]} в целом не имеется основательных работ, посвященных принципу uti possidetis ^[11]. Советская школа международного права в целом отрицала uti possidetis как принцип международного права. Известный советский ученый Б.Клименко, специализирующийся по территориальным и пограничным проблемам, ставил под сомнение правовую природу принципа uti possidetis ^{[6, c. 18-20]}. Клименко также утверждал, что применение uti possidetis эффективно, если правопреемству подлежат более точные и определенные границы, что в большинстве случаев не доступно в реальности ^{[5, c. 143]}. Барсегов также придерживался этой позиции и использовал противоречивое толкование данного принципа ^{[1, c. 213]}.

Если на ранней стадии своего применения принцип uti possidetis больше применялся в колониальном контексте в Латинской Америке и Африке, то в данный момент исходя из практики государств и судебных прецедентов Международного суда ООН его больше признают общим принципом международного права. «Знаковым» делом, рассмотренным Международным судом ООН является пограничный спор между Буркина-Фасо и Мали ^{[16, c. 18-22]}, где Международный суд провозгласил принцип uti possidetis общим принципом международного права, относящегося к процессу обретения независимости, где бы он не имел место:

« … uti possidetis is a general principle of international law which is logically connected to the process of obtaining independence regardless of the fact of where this process takes place» ^{[26, c. 557]}.

Профессор Вылегжанин подчеркивает, что общие принципы международного права – это принципы признаваемые субъектами международного права на уровне национального и международного права ^{[4, c. 105-107],[3, c. 78-89]}. Он также утверждает, что общие принципы международного права применяются международными судами и третейскими судами для избежания случаев non-liquet, когда применительно к тому или иному случаю не существует соответствующей нормы ^{[4, c. 93-95]}. Именно в деле Буркина-Фасо против Мали Международный суд подтвердил, что uti possidetis применим к сторонам как результат согласия между сторонами и включил этот принцип в число инструментов, необходимых для разрешения конфликта. Такое заявление Суда является ratio decidendi, когда подобное мнение в международном праве может представлять собой авторитетное заявление. Подобные заявления могут отражать существующее международное обычное право или могут составлять часть процесса, ведущего к созданию новых норм обычного права ^{[54, c. 478-492],[32, c. 60-63],[17, c. 128]}. Из вышерассмотренного судебного дела становится очевидным, что именно оно стало основополагающим в определении и утверждении роли uti possidetis в качестве общего принципа международного права со стороны столь авторитетного органа, как Международный суд ООН. Выдающийся советский международник Тункин отмечал, что судебная практика Международного суда ведет к образованию новых норм международного права путем их последующего подтверждения практикой государств ^{[19, c. 207-208]}. Ведущий специалист в данной области, британский международник Шоу справедливо отметил, что основной целью Суда в данном деле было «специальное заявление» относительно ситуаций, связанных с обретением независимости. По его мнению, Суд подчеркнул, что принцип uti possidetis применим ко всем ситуациям по отношению к деколонизации, и то, как Суд сформулировал свое заявление, может служить основанием для правомерной интерпретации его аргумента таким образом, что принцип uti possidetis применим ко всем ситуациям, где существует «переход от одной суверенной власти к другой» ^{[54, c. 478-492]}. Необходимо согласиться с Шоу относительно того, что заявление Суда в данном случае составляет авторитетное правовое мнение, независимо от факта, было ли это заявление официальным решением с обязательной юридической силой. Неоспоримым является тот факт, что такие авторитетные заявления могут служить основанием для создания новой нормы международного обычного права. В этом случае соответствие такой нормы ранее существующей норме носит обязательный характер, так как это является обязательным условием создания новой или модификации старой нормы международного обычного права ^{[21, c. 152],[32, c. 60-61],[53, c. 68-88]}. С уверенностью можно утверждать, что каких-либо норм международного обычного права относительно применения принципа uti possidetis к новообразованным государствам вне рамок процесса деколонизации не существует ^{[15, c. 73-81]}. Это означает, что применение принципа uti possidetis вне этого процесса по отношению к новым независимым государствам, которые были созданы в результате распада определенных государств или отделились от существующего государства, на данный момент является нормой международного обычного права. Именно уже в качестве принципа международного права uti possidetis был достаточно эффективно применен в Европе, Африке, Ближнем Востоке и Азии ^{[41, c. 85],[13, c. 56-72]}.

Принцип uti possidetis делится на две исторические формы: uti possidetis juris и uti possidetis de facto. Первая форма – это один из принципов современного международного права, который относится к вопросам государственных границ и территории. Вторая же форма применялась в прошлом и относилась к вопросам раздела территорий, аналогичной разделу имущества, находящегося в частной собственности. В данном случае, речь идет о первой форме – принципе международного права.

Последующая практика государств, решения международных третейских судов и правовая доктрина могут послужить обоснованием для подобной аргументации. Принцип uti possidetis является специфическим механизмом и процессом международного права, который служит для передачи суверенитета от предшествующего суверена к новому государству. Таким образом, принцип сам по себе является частью более широкого принципа, который относится к стабильности государственных границ ^{[22, c. 9],[55, c. 88]}. Несомненно, что одной из фундаментальных задач для государств является сохранение территориальной стабильности ^{[44, c. 119]}. Важность принципа стабильности границ была впервые признана в 1909 году Постоянным Арбитражным Судом в деле Грисбадарна (Grisbadarna case) между Норвегией и Швецией, где Суд подтвердил, что сам принцип существует в праве народов и не должен подвергаться даже малейшим изменениям ^{[38, c. 26]}. В деле о Восточной Гренландии Постоянный Суд Международного Правосудия заявил, что Дания обладала территориальным суверенитетом над спорной территорией на протяжении значительного времени. Именно на основании этого Суд вынес решение в пользу сохранения прав Дании на Гренландию ^{[35, c. 46-54]}. Аналогичную позицию занял председательствующий судья Лагергрен в Индо-Пакистанском споре об определении восточной границы между государствами, где он заявил, что принцип стабильности является основополагающим для сохранения мира и стабильности в регионе (Rann of Kutch case) ^{[51, c. 520]}. Было бы целесообразным также отметить высказывания Жана-Франсуа Лашома, который отмечал, что самой большой драмой международного сообщества является недопонимание значимости принципа стабильности границ ^{[45, c. 79-92]}. Он комментирует это тем, что данный принцип прежде всего определяет суверенитет государства над своей территорией, целостность которой без его согласия не может быть нарушена другим государством, и основным значением принципа называет защиту государств от посягательств других государств ^[45].

Принцип uti possidetis может выполнять стабилизирующую роль лишь при условии, что бенефициарий данного принципа заранее определен, так как при отсутствии такого определения uti possidetis может породить множество различных вариантов решения в зависимости от того, провозглашена ли независимость на том или ином уровне реорганизации государства-предшественника. Пример Эритреи также может служить дополнительную поддержку вышеуказанных аргументов в пользу принцип uti possidetis. Эритрея отделилась от Эфиопии и объявила о своей независимости в административных границах, что она имела в Эфиопии ^[57]. Тем не менее, следует подчеркнуть, что административные границы Эритреи были на самом деле международные границы между независимой Эритреи и Эфиопии с разделителями в соответствии с двусторонними договорами в 1900 и 1908 ^{[25, c. 350]}. Однако необходимо подчеркнуть, что принцип uti possidetis не может быть противопоставлен принципу территориальной целостности государств. Если последний принцип служит для защиты территориальной целостности, то uti possidetis обеспечивает трансформацию бывших внутренних административных границ между субъектами в международные границы новообразованных государств, некогда являвшихся колониальными частями или входившими в состав одного и того же государства. Однако необходимым условием в данном случае является тот факт, что «материнское» государство в силу определенных политических или исторических причин прекратило свое существование. Даже в случае, если uti possidetis был четко признан как принцип международного права, применяемый к процессам деколонизации, то данный принцип был впоследствии признан применимым ко всем случаям, связанным с обретением независимости, невзирая на конкретные обстоятельств.

Практика государств по применению принципа uti possidetis в рамках процесса деколонизации в Латинской Америке, Африке и Азии была значительно обогащена практикой государств вне процессов деколонизации в результате недавних процессов распада бывших социалистических федеративных государств в Восточной и Центральной Европе, а так же СССР. Применение принципа uti possidetis вне процесса деколонизации было активно использовано при распаде СССР и СФРЮ ^{[52, c. 592-593]}.

В случае с распадом СФРЮ Арбитражная Комиссия по Югославии, созданная Европейским Сообществом, в своих Заключениях пришла к выводу о применимости принципа uti possidetis к бывшим субъектам Югославской Федерации. Арбитражная Комиссия по Югославии была призвана дать заключения относительно разрешения существующих кровопролитных конфликтов на территории бывшей Югославской Федерации ^{[36, c. 1499-1500]}. Применение принципа uti possidetis было четко подтверждено Комиссией Бадинтера, которая в своем Заключении № 3 сослалась на позицию Международного Суда ООН в деле о пограничном споре между Буркина Фасо и Мали ^[36]. Комиссия в данном случае аргументировала, что принцип является общим принципом международного права и не может быть ограничен лишь процессами деколонизации ^[36]. Современные государственные границы бывших субъектов СФРЮ были определены в рамках границ и территорий, которыми они обладали, будучи частями СФРЮ. Анализ Заключения №3 и практика государств показывают, что существовали юридические основания для Комиссии Бадинтера охарактеризовать uti possidetis как принцип международного права. Ссылка на принцип uti possidetis с целью сохранения внутренних границ во время югославского кризиса может быть оправдана стремлением снизить вероятность вооруженного противостояния. Позиция международного сообщества по данному вопросу была озвучена следующим образом: «все установленные границы, вне зависимости от того являются ли они внутренними или внешними» не могут быть изменены путем применения силы ^{[37, c. 234-242]}. США также заявили, что они признают доконфликтные административные границы Боснии-Герцеговины, Хорватии и Словении как легитимные международные границы ^[59]. Членами Совета Безопасности в 1991 году была единогласно принята Резолюция №713 ^[58], подтверждающая указанные позиции ведущих мировых держав и международных организаций. По мнению Тимченко, примечательным является и тот факт, что на момент распада СФРЮ Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 года, на которую ссылалась Комиссия Бадинтера, применяя принцип uti possidetis, не вступила в силу, в то время как сама Югославия была одним из немногих государств, которые подписали и даже ратифицировали эту Конвенцию ^{[18, c. 44-45]}. Даже непримиримый оппонент принципа uti possidetis Сьюзан Лалонде соглашается с тем, что принцип был использован в случае с бывшей Югославией и на постсоветском пространстве. Она, анализируя роль принципа, ставит перед собой вопрос, может ли практика по применению принципа на постсоветском пространстве и на территории бывшей Югославии считаться «постоянной и общепринятой практикой» ^{[46, c. 220-226]}.

Принцип uti possidetis был применен в случае с развалом Чехословакии. Дезинтеграция Чехословакии вызвала наименьшие теоретические и практические трудности. Дезинтеграция союзного государства была оформлена конституционным законом, принятым парламентом Чехословакии 25 ноября 1992 года ^{[18, c. 55-56]}. ЧСФР прекратила свое существование 1 января 1993 года. Границы между бывшими государствами были определены Мирным договором 1919 года ^{[48, c. 328]}. Можно утверждать, что именно возможность применения принципа uti possidetis по отношению к дезинтеграции Чехословакии и послужило достижению консенсуса между сторонами.

Распад СССР и договоренности между бывшими республиками Советского Союза о трансформации бывших административных границ в международные границы стал еще одним доказательством применения принципа uti possidetis вне процесса деколонизации и его применения в качестве принципа международного права ^{[12, c. 43-53]}.

Важно отметить, что прецеденты, возникшие в связи с распадом бывшей Югославии, Чехословакии и СССР, подтвердили значимость применения принципа вне колониальных ситуаций. Заключение, представленное Международным судом ООН в пограничном споре между Буркина–Фасо и Мали о том, что принцип utipossidetis на данный момент «является нормой обычного международного права, применимого к любому случаю деколонизации» является неопровержим подтверждением подобной аргументации ^{[26, c. 560]}. В этой связи Ханнум справедливо описывает принцип uti possidetis как «неоколониальный территориальный подход» ^{[39, c. 38]}. Таким образом, приведенные примеры по практике государств в случаях с распадом Югославии, Чехословакии и СССР являются подтверждением трансформации регионального принципа uti possidetis в принцип международного права. Формирование utipossidetis как общего принципа международного права сформировалось под воздействием решений международных третейских судов и организаций в ряде территориальных и пограничных споров, а также недавней практикой государств.