Преемственность культуры Китая сквозь призму артефактов и языка

Завьялова Наталья Алексеевна кандидат филологических наук доцент, Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н.Ельцина 620143, Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Индустрии, 30 Zavyalova Natalya Alekseevna PhD in Philology Docent, the department of Foreign Languages, Ural Federal University named after the first President of Russia B. N. Yeltsin 620143, Russia, Sverdlovskaya Oblast' oblast', g. Ekaterinburg, ul. Industrii, 30 n.zavzav@gmail.com Другие публикации этого автора

Введение

Статья посвящена анализу механизма культурной преемственности на примере древнекитайских артефактов и современного языка. По нашему мнению, артефакты и язык являются свидетельством культуры, выраженной, с одной стороны, материально, с другой стороны, в вербализованных смыслах. Многие из этих смыслов повествуют о мировоззрении древних людей, следы которого можно найти в современных культурных явлениях.

Критерий «современности» в рамках данной статьи основан на информации, предоставляемой он-лайн корпусом ^[1]. Корпус – разработка российских, британских и итальянских ученых, объединившихся на базе центра переводов университета г. Лидса (Великобритания). Руководитель проекта – С.А. Шаров. Корпус создавался по модели британского национального корпуса и включает в себя 3 подкорпуса: 1) язык китайского Интернета – 280 миллионов слов (вхождений), начиная с 2005 г.; 2) подкорпус ланкастерского университета, разработанный Ричардом Сяо (Richard Xiao) и Тони Мак’Энэри (Tony McEnery); 3) подкорпус делового китайского языка – 30 миллионов слов, разработан в 2008 г. коллективом, возглавляемым С. А. Шаровым. Данные китайского корпуса позволяют выделить наиболее частотные выражения, что свидетельствует об их востребованности современниками. Все языковые выражения, которые мы упоминаем в нашем исследовании, соответствуют данному критерию.

Артефакты, описание которых содержит данная статья, иллюстрируют собой константы пралогического мышления китайцев: древнейшие культы неба и земли, сторон света, гадательные обряды и основы китайской письменности. По нашему мнению, ничто в рамках культуры китайской цивилизации не исчезает бесследно. Трансформируясь, феномены культуры Древнего Китая оказывают огромное влияние на современных людей. Механизм преемственности позволяет китайцам успешно преодолевать вызовы современности, поскольку он упрощает и удачно облекает возникающие проблемы в привычные культурные формы.

Преемственность как философско-культурологический феномен

Вопросы, связанные с механизмом передачи знаний от поколения к поколению, всегда находились в центре внимания гуманитарных дисциплин. В рамках нашего исследования мы обращаемся к феномену преемственности, проявленному через связь религии и культуры Китая. Принято считать, что, рассуждая о законе отрицания отрицания, Г.Ф. Гегель впервые указал на наличие связующего базиса между исходным состоянием идеи и ее обновленным состоянием. «Снятое» противоречие рассматривалось Г.Ф. Гегелем как утратившее свою остроту, но отнюдь не разрушенное до основания. В доказательство своей позиции Г.Ф. Гегель приводит пример ростка, возникшего из зерна: росток, переставший быть зерном, позже породит новые зерна ^{[2, с.75]}.

В собственно культурологическом смысле преемственность, на наш взгляд, описана в работах Н.Я. Данилевского, где культура представлена в виде культурно-исторических типов, анализ которых ученый предлагает соотносить с этапами жизни человека, где каждый новый этап обнаруживает преемственность с предыдущим, а не является разрозненным и скачкообразным: «Рассматривая историю отдельного культурного типа, если цикл его развития вполне принадлежит прошедшему, мы точно и безошибочно можем определить возможность этого развития, можем сказать: здесь оканчивается его детство, его юность, его зрелый возраст, здесь начинается его старость, здесь его дряхлость…» ^[3].

Э.Гуссерль указывает на наличие «коллективной памяти», обуславливающей общий «жизненный мир» ^{[4, с. 215]}. Каждое поколение вовлечено в пространство культурных смыслов, сгенерированное предшественниками. Культурная преемственность в данном случае выполняет функцию особого культурного контура, поддерживающего целостность всего социокультурного пространства.  

         Преемственность нередко представляется как противоречивый процесс. Критикую хрестоматийную работу Э.А.Баллера ^[5], Т.И.Лавренова справедливо замечает: «В одном случае он рассматривает преемственность как одну из наиболее существенных сторон закона отрицания отрицания, проявляющуюся в природе, обществе и мышлении че­рез объективную необходимую связь между новым и старым в процессе развития, в другом случае сущность преемственности выражена в сохранении тех или иных элементов целого как системы, то есть при переходе его из одного состояния в другое». Предпринимая попытку описать суть понятия «преемственность», Т.И. Лавренова считает возможным определить «преемственность как философскую категорию, отражающую всеобщую закономерность существования и развития культуры, проявляющуюся как пространственно-временное взаимодействие куль­турных явлений или культурных единиц» ^{[6, с. 21]}.

В современном научном англоязычном мире существует целый ряд смежных понятий: «сукцессия» (от англ. succession), «линидж» (от англ. lineage), «филиация» (от англ. filiation), «родство» (англ. kinship). В рамках нашего исследования мы считаем важным принять во внимание коммуникативный аспект преемственности. Современный американский культуролог Р.Дж. Клайн (R.G.Klein) высказывает идею о том, что только хорошо развитая устная коммуникация позволяла древним людям уже 50-40 тыс. лет до н.э. создавать орнаменты и сложные произведения искусства, изустно передавая технологии создания орнаментов ^{[7, с. 204]}. Анализируя основы цивилизации майя, Брэдли И. Энзор (Ensor, B.E.) полагает, что в отношении культуры справедлива следующая триада: «language = genes = culture» / язык=гены=культура ^{[8, с. 202]}. Можно сделать вывод о том, что в основе преемственности лежит механизм коммуникации смыслов и ценностей от одного поколения к другому. Данный вывод позволяет нам указать на необходимость изучения преемственности в культуре с использованием языкового материала. Мы предпринимаем попытку соотнести артефакты Древнего Китая и китайские языковые выражения с богатым культурологическим фоном (пословицы, поговорки, фразеологизмы) с целью описания принципов работы механизма преемственности в рамках китайской цивилизации.

Культура Древнего Китая в артефактах и языковых знаках

Китай – одна из древнейших мировых цивилизаций, история которой насчитывает более семи тысяч лет. То, что часто называют «древним Китаем»,

на самом деле является очень длинным периодом истории, от приблизительно 5000 г. до н.э.. до 220 г. н.э. Китайская культура, как и все культуры, на протяжении всего своего существования была динамичной и изменчивой. В течение первых пяти тысяч лет Китай прошел долгий путь от разрозненных неолитических поселений до грозной империи, управляемой династией Хань (206 г. до н.э. - 220 н.э..), с государственной службой, процветающими отраслями экономики, крупномасштабными строительными проектами, торговлей со странами на западе и продвижением на восток.

Становление Китая проходило в условиях, когда развивалась не одна единственная культурная общность, а целая группа народностей постепенно объединялась на одной территории. Археологические данные свидетельствуют о том, что на территории современного Китая проживали разные народы. Некоторые из этих культурных групп стали частью важнейших китайских династий, таких как Чжоу. Археологам известно, что первые представители этой группы проживали в долине реки Вэй (около 1050-221 гг. до н.э.). Некоторые группы, напротив, сохранили свои специфические культурные черты, такие как народность хакка, которые изначально расположились в долине Желтой реки, но в конечном итоге поселились в южном Китае. В настоящее время эта народность рассматривается как часть китайской культурной общности.

Откуда мы знаем о древней китайской жизни? В отличие от цивилизации Древнего Египта, которые оставили пирамиды и храмы, древние китайцы не строили монументальные сооружения из прочных материалов, таких как камень. Великая Китайская стена – одна из самых известных примеров китайской архитектуры – едва ли не единственный монументальный памятник

Древнего Китая. Однако ее строительство, начавшееся во времена династии Восточной Чжоу (около 771-221 г. до н.э.), продлилось вплоть до XVI века, вплоть до новой династии Чжоу, от которой сохранились обширные письменные источники. Можно сделать вывод о том, что текстов, рассказывающих о культуре Древнего Китая немного, но следы этой культурной эпохи в языке все-таки можно обнаружить в следующих культурных пластах: в национальном фольклоре, пословицах и поговорках, фразеологических единицах. В нашем исследовании мы делаем попытку провести параллели между поздней неолитической культурой Китая, отраженной в артефактах, и культурой, отраженной в языковых знаках.

Под поздней неолитической культурой мы имеем в виду временной промежуток (5000-2000 гг. до н.э.). Принято считать, что традиционная китайская культура возникла в долине реки Хуанхэ. Однако новейшие археологические данные свидетельствуют о том, что становление китайской культурной общности – довольно сложный и неоднозначный процесс. Во времена неолита на территории современного материкового Китая проживали сразу же несколько разрозненных народностей. Исследователи отмечают, что всех их объединяла вера в особые свойства яшмы, которая объясняет обычай в Древнем Китае класть в могилу яшмовые диски “би” (Рис. 1) и сосуды “цуны” (Рис. 2). Историки культуры не пришли к единому мнению по поводу назначения данных предметов. Но нам удалось найти следующее объяснение этого феномена в китайской электронной энциклопедии: 礼器是古代礼制活动中使用的器物，玉礼器主要用于祭祀活动，但并非泛指礼仪中所用的一切玉器，而是专指璧、琮、圭、璋、璜、琥这六种玉器，称之为“六器” 。古人主张天圆地方，“以苍璧礼天”，那是因为天是圆的，又是苍色(青色)的缘故；“以黄琮礼地”，那是因为地是黄而方的。古人以玉的颜色和形制，来配合阴阳五行之说，从而产生了祭祀天地四方的礼器。仪仗器主要是在重要场合中执以示权，或旁侍以增威仪的器具，用以保持统治者的尊严。《周礼·春官·大宗伯》记载：“以玉作六器，以礼天地四方，以苍壁礼天，以黄琮礼地，以青圭礼东方，以赤璋礼南方，以白琥礼西方，以玄璜礼北方，皆有牲币，各放其器之色。” / «В древности люди очень часто совершали особые ритуалы с предметами из яшмы для того, чтобы их жизнь складывалась хорошо. Однако для этого ритуала подходили не все предметы, а только 6 типов предметов, которые китайцы называли «6 инструментов». К ним относятся: ритуальные диски из бледно-голубой яшмы «би», ритуальные сосуды из желтой яшмы «цуны», большой скипетр «гуй» (нефритовая дощечка с загнутым концом, регалия князя), малый скипетр «чжан» (регалия сыновей князя), черный полукруглый нефритовый амулет «хуан», нефритовая чаша или табличка с изображением тигра «ху». У древних китайцев цвет и форма предмета из яшмы ассоциировалась с силами инь-ян, поклонению небу и сторонам света. Бледно-голубые ритуальные диски «би» предназначались в качестве подарка властелину небесного дворца. Цвет соотносился с небом, а круглая форма символизировала собой сутки. Желтый ритуальный сосуд «цун» – подарок земле, поскольку земля желто-коричневого цвета. Малый и большой скипетр подчеркивали высокий социальный статус их владельца. Важны и соответствия частям света. Сосуд «цун» из красной яшмы – подарок для юга, фигурка белого тигра – для запада. Большой скипетр «гуй» служил для поклонения востоку. Черный полукруглый нефритовый амулет предназначался в качестве подарка для севера» (перевод с кит. – Н.А.Завьяловой) ^[9].

Описанный ритуал свидетельствует о наличии четкой социальной иерархии в структуре неолитических поселений Древнего Китая. Власть сакрально оформлялась при помощи особых предметов, подчеркивавших высшее положение знати. Упростилась ли социальная структура в современном Китае? Ответим отрицательно на этот вопрос. Следуя закону преемственности, современная власть в Китае по-прежнему обладает сакральным смыслом, что подтверждается коммуникативными стратегиями в общении подчиненных и руководителей: «Коммуникация с вышестоящими в китайской культуре определяется амбивалентными нормами: от полного преклонения, до противостояния. По частотности преобладают афоризмы, передающие подобострастное отношение к начальнику: умение угодить, декодировать подтекст, заложенный в высказываниях начальника, проявить преданность. Несмотря на низкий социальный статус подчиненного, существуют афоризмы, вербализующие возможное влияние подчиненного на начальника. Подчиненный терпит страдания от начальника, однако со своей стороны он получает определенную выгоду от общения с ним, что объясняет возможную ложь со стороны подчиненного» ^{[10, с. 145-146]}.

Рис. 1. Ритуальные диски из яшмы «би».  Поздний неолит. Культура Лянчжу (юго-восток Китая) (3300-2250 гг. до н.э.). Экспонат художественной галереи Фрира в г. Вашингтон ^[11].

Рис. 2. «Цун» – ритуальный сосуд из желтой яшмы. Поздний неолит. Культура Лянчжу (юго-восток Китая) (3300-2250 гг. до н.э.). Экспонат художественной галереи Фрира в г. Вашингтон ^[11].

Возвращаясь из сферы коммуникации в сферу артефактов, отметим, что позднее яшма (нефрит) стал самым почитаемым в Китае драгоценным камнем, который нередко оценивали дороже золота. Считалось, что яшма отпугивает злых духов и привлекает удачу. Из яшмы китайцы часто изготовляют пластинки круглой формы – символ Неба, квадратной – символ Земли. «Кусочек яшмы в виде цикады вкладывали в рот покойнику, поскольку цикада, вновь оживающая после зимней спячки, была для древних китайцев олицетворением вечной жизни» ^{[12, с. 486]}. Китайские мастера старались минимально обрабатывать камень, лишь «завершая работу Неба. Яшма широко применялась в дворцовой архитектуре: «У императора государства Ци эпохи Северных и Южных династий (V-VI вв.) была любимая жена по имени Пань-фэй. Император построил для нее три павильона – «Священные горы», «Вечного долголетия» и «Нефритового долголетия». Эти павильоны отличались роскошным убранством. Особенно красивым и богатым был павильон «Нефритового долголетия», украшенный жемчугом и нефритом, покрытый специальным ароматным лаком. Пол в этом павильоне был устлан золотыми пластинами в виде цветов лотоса. Император любил смотреть, как его возлюбленная Пань ходит по золотому полу, он говорил, что при каждом шаге ее маленьких ножек рождается цветок лотоса. Отсюда выражение 步步生莲花 «каждый шаг рождает цветок лотоса» – грациозная походка» ^{[13, с. 308]}. Особого внимания заслуживают яшмовые ширмы с интересным эстетическим приемом: «“Яшмовые ширмы” — символ ночного неба с сияющей в нём луной и звездами. Можно сказать, что здесь мы имеем дело с реверсивной аналогией, ибо на переносных ширмах, с их росписью на чёрном лаке и инкрустацией из перламутра и яшмы, часто изображались ночные небеса» ^[14].

Особое положение занимала белая яшма: изделиями из белой яшмы мог пользоваться только император. Быть уподобленным яшме – высшая похвала для ученого и государственного деятеля. В Китае яшма добывается из обычной неприглядной горной породы. Так, и государственный муж, и ученый должен вырастить себя из простой породы обычного человека.

Нефрит и жадеит являются самыми распространенными разновидностями яшмы в современном Китае. Лошадь из нефрита стала традиционным символом мудрого правления. В фольклоре в выражениях с компонентами «нефрит, золото» кодируются важнейшие для китайской повседневности категории – добро и зло, мощь, внушительность, талант, богатство. 金玉其外，败絮其中 – jīn yù qí wài, bài xù qí zhōng – «золото и яшма снаружи, вата внутри» – хороший внешне, плохой внутри.

Рассмотрим другие, наиболее популярные выражения с компонентом «яшма». 玉石俱焚 – yù shí jù fén – «сжечь и яшму, и камни» – уничтожить все без разбора. 白璧溦瑕 – bái bì wēi xiá – «мелкая трещина в белом нефрите» – мелкий изъян, недочет. 白璧无瑕– bái bì wú xiá – «белый нефрит без трещин» – без изъянов, без недочетов. 金枝玉叶 – jīn zhī yù yè – «золотая ветка, яшмовый листок» – потомок знатных родителей, золотая молодежь. 完璧归赵 – wán bì guī zhào – «вовремя вернуть нефрит Джао» – возвращать вещь владельцу вовремя. 金碧辉煌 – jīn bì huī huáng – «сверкать золотом и зеленой яшмой» – блистать великолепием. 琳琅满目 – lín láng măn mù – «в глазах прекрасный нефрит» – богатый выбор. Описывая богатый выбор купальных костюмов в магазине, автор статьи охотно употребляет это выражение: 商店里各式各样的游泳衣琳琅满目。 В магазине представлен богатый выбор купальников ^{[15, с.125-130]}.

Возвращаясь к типологическим чертам неолитических поселений в Древнем Китае, отметим еще одну важную особенность. Все разрозненные народности того периода объединяли следующие общие черты: поселения представляли собой организованные сельскохозяйственные общины с домашними свиньями и собаками. Важнейшими компонентами диеты были просо и рис, мясо дичи и рыба. Языковой материал обнаруживает непосредственную связь с данными археологии. Собака и свинья встречаются в одном фольклорном выражении, пришедшем из древности. 狗彘不若 – gŏu zhì bù ruò – «хуже собаки и свиньи» – подлый человек.

Собака вместе с лошадью являются спутниками бога очага и бога богатства. «В обожествленном виде Небесного пса (天狗) собака слыла своенравным и даже злобным существом, которая может прогнать дракона, но способна проглотить солнце, вызвав солнечное затмение, или забрать у матери младенца» ^{[12, с. 342]}. С целью подчеркивания отрицательных сторон собаки ее нередко сравнивали с тигром, которому собака проигрывает. 画虎类狗 – huà hŭ lèi gŏu – «картина (иероглифа) тигра, суть собаки» – сильное начало, слабый конец. 狗尾续貂 – gŏu wěi xù diāo – «прилепить собачий хвост соболю» – пытаться совместить несовместимое, ухудшить хорошую работу плохой деталью. 打落水狗 – dă luò shuĭ gŏu – «добить тонущую собаку» – бить лежачего.  狗急跳墙 – gŏu jí tiào qiáng – «собака тревожится и перепрыгивает через стену» – человек, охваченный тревогой, преодолевает трудности; некто, загнанный в тупик идет на все. 狗仗人势 – gŏu zhàng rén shì – «собака, которая опирается на силу своего хозяина» – человек, который безнаказанно издевается над другими, потому что имеет сильных покровителей. 鸡零狗碎 – jī líng gŏu suì – «остатки курицы, раздробленная собака» – нечто, разрушенное вдребезги, на мелкие кусочки. 挂羊头，卖狗肉 – guà yáng tóu, mài gŏu ròu – «вывешивать (предлагать) голову барана, а продавать мясо собаки» – выдавать одно за другое, намеренный обман. 丧家之犬 – sàng jiā zhī quăn – «брошенная собака из дома умершего» –  одинокий, потерянный человек, которого никто нигде не ждет. Этимология данного выражения связана с эпизодом из жизни Конфуция. В эпоху Сражающихся царств (V в. до н.э. – 221 г. н. э.) Конфуций был вынужден скитаться со своими учениками по всей стране. И в тот момент, когда последние ученики покинули его, он пришел к городским воротам, и незнакомый человек назвал его «брошенной собакой из дома умершего». Учитель вздохнул и согласился ^[16]. Отметим выражение, манифестирующее языческие верования китайцев: 狗血喷头 – gŏu xuè pēn tóu – «брызгать собачьей кровью на голову» – выругаться, оскорбить. В древности собачьей кровью брызгали на предметы, предвещавшие нечто дурное, считалось, что она обладает способностью отпугивать злых духов ^{[15, с. 145]}.

Важнейшим этапом развития Древнего Китая принято считать возникновение первой династии, оставившей после себя археологические памятники – династии Шан (1600-1050 гг. до н.э.). В культурном плане данный период важен артефактами, свидетельствующими о желании китайцев предсказывать судьбу, гадать, обращаясь к духам предков. Самыми важными предметами, использовавшимися для гадания, были плоские кости животных и панцири черепах (рис.3). Как осуществлялось общение с духами? Американские культурологи Бэйри и Блум следующим образом описывают этот процесс. По мнению ученых, правитель обращался к шаману, который специально готовил для гадания кости: очищал и просушивал их. Далее шаман выдалбливал кости таким образом, чтобы на них появлялись трещины и отверстия. Во время обряда гадания правитель передавал шаману свой вопрос, тот обращался с ним к духам предков, воздействуя на кости. Он продергивал нагретые нити в отверстия костей и интерпретировал полученные новые трещины, которые являлись ответом духов предков. Иногда вопросы и ответы записывались. Вот пример гадательной вопросно-ответной надписи: «Виновен ли Шан Ди в плохом урожае?», «Нет, Шан Ди не виновен в плохом урожае». На рис. 3 хорошо заметны иероглифы, однако, по мнению ученых, это надписи, сделанные нечистоплотным торговцем в XX в. Они добавили стоимость экспонату ^{[17, с. 150]}.

Рис. 3. Гадательная кость из живота черепахи.  Экспонат художественной галереи Фрира в г. Вашингтон.

Надписи на гадательных костях, трещины, углубления послужили основой древней китайской письменности ^[18].

Заключение

Предпринимая попытку вскрыть механизмы функционирования законов преемственности в рамках китайской цивилизации, отметим следующие важные моменты. Культ неба и земли сохраняет свое значение в сознании современных китайцев. Украшения в форме маленькой подвески-диска «би» чрезвычайно популярны у молодых китайцев. Стихии неба и земли, соотношении сторон света лежат в основе китайской системы о взаимоотношении пяти элементов – геомантии (учении «фун-шуй»), которая находит своих последователей не только в современном Китае, но и далеко за его пределами.

Язык современных китайцев изобилует выражениями, иллюстрирующими повадки первых домашних животных в Древнем Китае – собак. Надписи с гадательных костей в модифицированном виде широко используются в современном иероглифическом письме. Сакрализация власти – черта современного бизнес этикета в КНР. По нашему мнению, допустим вывод о том, что сознание современного китайского человека содержит огромный пласт мощных смыслов, уходящих своими корнями в неолитическую древность.

Мощный механизм преемственности характерен для всего человечества в целом. Современный социальный философ Дж. Александер обращает внимание на то, что история постоянно нуждается в символических репрезентациях и символах, понятных каждому: «History does not wait; it demands that representations be made and they will be. <…> Even the vastly unfamiliar must be made familiar   <…> To the cultural process of coding, weighting, and narrating <…> what comes before is all important» (выделено и переведено с англ. мной – Н. З.) / История не ждет. Она требует производства репрезентаций, и они будут произведены <…> Даже в целом незнакомое будет сделано знакомым <…> то, что произошло раньше наиболее важно для культурного процесса кодирования, оценивания и повествования ^{[19, с. 33]}.

Важность ретроспекции для культурогенеза подчеркивает в своих исследованиях российский культуролог В. Д. Лелеко: «Настоящее есть постоянно пребывающее прошлое <…> Для повседневности характерно наличие дальней временной перспективы, особенно в направлении настоящее – прошлое. Повседневность ретроспективна <…> Настоящее мыслится как проекция прошлого» ^{[20, с. 80–85]}.

Мы убеждены в том, что механизм преемственности позволяет представителям китайской цивилизации преодолевать вызовы современности, осмысливая их в привычных для себя категориях, что приводит к упрощению возникающих задач ^[21]. В условиях нестабильности современного мира, как и прежде, «китайскими этноспецифическими нормами являются социальная вертикаль в обществе, основанная на гармоничных отношениях, забота со стороны руководителя о подчиненных и преданность подчиненных руководителю» ^{[10, с. 167]}. Можно сделать вывод о том, что преемственность для китайцев – основополагающий принцип устойчивого развития.