Сирийский кризис и борьба с терроризмом: международный аспект

Дейч Татьяна Лазаревна доктор исторических наук ведущий научный сотрудник, Институт Африки РАН 123001, Россия, г. Москва, ул. Спиридоновка, 30/1 Deych Tatiana Doctor of History Deych Tatiana Lazarevna, lead research associate of the Institute for African Studies of the Russian Academy of Sciences 123001, Russia, g. Moscow, ul. Spiridonovka, d.30/1 tdeich@yandex.ru Другие публикации этого автора

ИГИЛ как угроза миру.

Абу Бакр аль-Багдади начал создавать Исламское государство (ИГ) с населением 1-2 млн человек на захваченных территориях Ирака и Сирии. Главные завоевания ИГ пришлись на 2014 г. В январе 2014 г. террористы захватили Мосул в Ираке, начали наступление на Багдад. Они овладели Раккой в Сирии и дошли до Алеппо, до границы Сирии и Турции. К концу 2014 г. общая площадь контролируемой ими территории составляла от 40 до 90 тыс. кв. км; они захватили 40% территории Ирака, где в оккупации оказались около 10 млн мирных жителей. В 2014 CNN оценивал годовой бюджет ИГ в 2 млрд долл. Однако основной источник пополнения бюджета исламистов – продажа нефти – в последующие годы сокращался. В 2015 г. террористы смогли заработать на продаже нефти лишь 500 млн долл., в 2016 г. – и того меньше – 260 млн долл. За первую половину 2015 г. ИГ потеряло 9,4% завоеванной территории в Ираке. В январе 2016 г. оно контролировало более 70 тыс. кв.км. на территории Ирака и Сирии, а к концу года потеряло 14% завоеванной территории; под его властью находились около 6 млн мирных жителей. В апреле 2017 г. правительство Ирака заявило, что ИГ контролирует менее 30 тыс. кв.км. – не более 7% территории страны. От власти террористов постепенно освобождалась и территория Сирии ^[1]. По данным «Русской службы ВВС», Исламское государство в 2016 г. утратило контроль над ¼ частью территории в Сирии и Ираке (почти 18 тыс. кв.км.) и к началу 2017 г. контролировало 60,4 тыс.кв.км. ^[2]. 19 января 2017 г. оно перенесло свой штаб из Мосула, который был почти полностью освобожден. На данном этапе самое сложное – восстановление контроля над сирийским городом Раккой, который считают главным оплотом джихадистов.

Численность боевиков в 2014 г., по разным данным, оценивалась в 50 - 200 тыс. человек, при этом, по данным Министерства обороны РФ, 25-30 тыс. составляли иностранцы. Сообщалось, что в сентябре 2015 г. в ИГ принимали участие 2400 российских граждан и около трех тысяч выходцев из Центральной Азии, в том числе стран ШОС. 4 из 7 эмиров Эмирата Кавказа присягнули на верность лидеру ИГ, т.е. эта организация стала частью ИГ. «Нью-Йорк Таймс» писала в конце сентября 2015 г., что за последний год число боевиков увеличилось вдвое, а с 2011 г. в их ряды влилось 30 тыс. человек. Министр обороны РФ Шойгу в декабре 2015 г. оценил численность боевиков в одной только Сирии в 60 тыс, заявив, что они контролируют 70% территории страны ^[3].

Участниками боевых действий становились дети. Если раньше в военные группировки вербовали подростков, то летом 2015 г. в лагерях Сирии и Ирака готовили около 1100 детей-солдат (дети местных бойцов, а также мирных граждан, отобранные силой или пришедшие добровольно) с 5 и даже 3-х летнего возраста. Сообщалось, что с Кавказа в ИГИЛ было вывезено за три года 130 детей. Сами исламисты заявляли, что за пределами Сирии в лагерях родились 66 тыс. детей, которые станут будущими бойцами ИГИЛ ^[4].

С начала вооруженного противостояния в Сирии и до марта 2017 г. число погибших составило 220 тыс человек ^[5]. Катастрофические размеры принял поток беженцев с затронутых конфликтами территорий. Многие из них гибли, пытаясь добраться до заветной Европы. Официальный представитель Анкары в интервью «Дейли Телеграф» 29 октября 2015 г. назвал цифру в 2 млн беженцев. В самой Сирии – около 7 млн человек, лишившихся мест обитания. В октябре 2015 г. сообщалось, что сотни беженцев спят на открытом воздухе при минусовых температурах в ожидании перехода границы между Австрией и Германией. Ангела Меркель заявила, что примет всех прибывших сирийцев. По официальным спискам их 800 тысяч, однако, число беженцев, прибывших в Германию, рисковало дойти и до 1,5 млн. Австрия принимала в 2015 г. по 6500 беженцев в день и грозилась возвести забор на границе со Словенией по примеру Венгрии, отгородившейся забором от Сербии ^[6]. В 2017 г. по данным Агентства по делам беженцев (УВКБ) ООН, количество мигрантов и беженцев впервые с начала конфликта превысило 5 млн человек. В УКВБ ООН считают, что порядка 1,2 млн только в этом году будут нуждаться в переселении; из них 40% – сирийцы. Основная нагрузка ложится на соседние с Сирией страны. По данным ООН, в Иордании 630 тыс беженцев, а фактически – 14 млн , Турция на 2017 г. приняла 2,8 млн беженцев из Сирии ^[7]. Беженцев принимают также Ливан, Иран, Египет.

В Докладе Совета Безопасности ООН об угрозе миру и безопасности со стороны ИГ, с которым выступил в июне 2017 г. Генеральный секретарь ООН, говорится, что за последние 16 месяцев число террористов значительно сократилось и колеблется в пределах 10—20 тысяч человек. Основную угрозу Совбез ООН видит в том, что боевики возвращаются из зон конфликтов в страны исхода и перемещаются в другие государства

^[8]. С июня 2014 г. произошло почти 150 террористических актов, которые унесли жизни не менее 2 тыс. человек, не считая убитых мирных жителей Ирана и Сирии, а также жертв публичных казней ^[1].

Ареной террористической активности ИГ стали не только Сирия и Ирак. На Синайском полуострове обосновалась в 2014 г. группировка Вилайет Синай, когда члены подпольной террористической организации салафитского толка Ансар Байт-аль-Макдис, существовавшей с 2011 г. и связанной с «братьями-мусульманами», присягнули на верность лидеру ИГ Абу Бакру аль-Багдади. В Египте эта организация выступила за исламскую революцию, против власти военных. В ее «активе» – нападения на здание военной разведки, штаб-квартиру полиции (погибли 16 человек), убийство 5 полицейских на контрольно-пропускном пункте, сбитый египетский вертолет, нападение на Эйлат 1 февраля 2014 г., два теракта на Синайском полуострове 4 мая 2014 г., атака на газопровод Египет-Иордания в сентябре 2014 г. После присоединения к ИГ группа совершила в январе 2015 г. несколько атак на военные объекты в Синае (45 погибших, 74 раненых), нападения на контрольно-пропускные пункты (гибель 21, а затем 31 солдата египетской армии), нападение на итальянское консульство в Каире, убийство хорватского инженера. Боевики использовали минометы, переносные ракетные комплексы. Сообщалось о связи группы с Аль-Кайдой. Власти Египта называли группировку самой опасной террористической организацией в стране ^[9]. В феврале 2014 г. лидеры группы выдвинули ультиматум: все иностранные туристы должны покинуть Египет, «пока не будет слишком поздно». В октябре 2015 г. ИГ объявило джихад России, а в ноябре 2015 г. жертвой самой масштабной террористической акции «обновленной» группировки, выступающей уже как Вилайет Синай, ответственность за которую взял на себя ее лидер Абу Усама аль-Масри, стали 224 пассажира российского самолета в Шарм-Эш-Шейхе. В том же ноябре 2015 г. ИГ организовал новую кровавую акцию с взрывами, стрельбой и захватом заложников в Париже, жертвами которой оказались 127 убитых и 300 раненых и которую Папа Римский Франциск назвал «частью третьей мировой войны» ^[10].

В 2016 г. число терактов выросло. 12 января 2016 г. – взрыв в центре Стамбула: 10 погибших, 25 пострадавших. Почти все жертвы теракта были мирными жителями, приехавшими в Стамбул из разных стран на отдых. Виновник происшествия – мигрант из Сирии, сотрудничавший с ИГИЛ. 31 января в Нигерии жертвами боевиков присягнувшей на верность ИГ группировки Боко Харам стали, по меньшей мере, 65 человек. В тот же день 31 января в шиитском квартале Саида Зайнаб на юге Дамаска жертвами тройного взрыва стали 59 человек, 128 получили ранения. 9 февраля террористы-смертники «Боко Хаарам» атаковали лагерь для перемещенных лиц в штате Борно Нигерии: более 60 человек погибли. 29 февраля в городе Эль-Микдадия в 80 километрах северо-восточнее Багдада в Ираке террорист-смертник подорвал себя на церемонии похорон, организованных шиитским сообществом: 35 человек погибли, 50 были ранены. 13 марта в центре Стамбула на автобусной остановке в момент большого скопления людей взорвался заминированный автомобиль. Погибли 37 человек, пострадали 125. 22 марта произошла серия терактов в столице Бельгии: два взрыва прогремели в аэропорту Брюсселя, два взрыва — в брюссельском метро. Погибли 13 человек, 35 пострадали.19 апреля взрывы прогремели в столице Афганистана Кабуле: более 64 человек погибли, ранения получили более 300. 1 мая прогремели два взрыва в иракском городе Самарра. Жертвами теракта стали 38 человек, более 80 получили ранения. 11 мая в результате серии взрывов в Багдаде погибли 94 человека, 150 получили ранения. 7 июня взрыв в центре Стамбула унес жизни 11 человек, 36 человек получили ранения. 9 июня в шиитском районе столицы Ирака смертник взорвал автомобиль, начиненный взрывчаткой. Второй взрыв прогремел к северу от Багдада, где смертник протаранил КПП иракской армии. В результате взрывов погибло более 25 человек. 11 июня взрывы прогремели в шиитском квартале Дамаска: погибли 16 человек, ранения получили более 40. 28 июня произошла серия взрывов в международном аэропорту имени Ататюрка в Стамбуле: погибли 44 человека, несколько сотен получили ранения. 3 июля заминированный автомобиль взорвался в центре Багдада: жертвами стали 292 человека. 8 июля произошел крупный теракт в иракском городе Баллад; погибли 40 человек, около 70 получили ранения. 14 июля террорист-смертник на грузовике протаранил толпу людей на набережной Ниццы. В результате акции погибли 84 человека, большинство – туристы. 19 декабря в Стамбуле террористом был убит посол России в Турции Андрей Карлов.

Интенсивность террористических атак не сократилась и в 2017 г. С 31 декабря 2016 по 8 января 2017 ИГ организовало серию терактов в Багдаде; в результате погибли более 110 человек, 249 — получили ранения. 1 января террорист напал на ночной клуб в Стамбуле: погибли 39 человек, пострадали более 60. 5 января в провинции Латакия, находящейся под контролем сирийского правительства, террорист въехал на заминированном автомобиле в толпу прохожих: погибли 15 человек, более 40 получили ранения. 13 января смертник активировал «пояс шахида» в густонаселенном районе Дамаска: погибло, семь человек, десять получили ранения. 3 февраля в Париже террорист с двумя мачете в руках, выкрикивая «Аллах Акбар», напал на полицейский патруль. 25 февраля в Хомсе вблизи военной базы сирийской армии произошла серия терактов, ответственность за которые взяла группировка Джабхат ан-Нусра: погибли 42 человека, несколько десятков получили ранения. 22 марта в Лондоне террорист на автомобиле въехал в толпу прохожих на Вестминстерском мосту: погибли более десяти человек. 24 марта в Чеченской Республике было совершено нападение на базу Росгвардии. Шесть военных погибли, трое ранены. 3 апреля — взрыв бомбы в метро Санкт-Петербурга: погибли 11 человек, 45 госпитализированы. 7 апреля автомобиль въехал в толпу людей в центре Стокгольма ^[11].

Как показывает этот, далеко не полный перечень трагических событий, ответственность за которые, по большей части, взяло на себя Исламское государство или присягнувшие ему на верность другие организации, такие как Боко Хаарам, Джабхат-ан-Нусра, террористические акции совершаются с завидной регулярностью, по нескольку в месяц, а география их ширится. Так, теракт с человеческими жертвами в Стокгольме стал первым в современной истории Швеции. Помимо взрывных устройств и «поясов шахида» в арсенале устроителей появилось «ноу-хау»: теракты с использованием автомобилей, направляемых в толпу людей.

Россия в борьбе с ИГ

США начали бомбить ИГ 8 августа 2014 г., Великобритания – 30 сентября 2014 г. На октябрь 2015 г., согласно отчету Министерства обороны США, было нанесено 7323 удара (4701- в Ираке, 2662 – в Сирии). При этом 5718 ударов нанесли США, остальные – коалиция в составе 60 стран (Канада, Австралия, Франция, Дания, Голландия, Турция и другие). Всего было совершено 54.843 вылета ^[4]. Сегодня в составе коалиции 68 стран. Наиболее активные игроки – Германия, Канада, Великобритания, Франция, Австралия и Турция. Участие принимают девять тысяч военнослужащих, задействованы 8200 тонн военной техники. Ключевую роль играют США: 4850 военных. Ирак направил 300 тыс. военных и столько же полицейских, Иракский Курдистан – 200 тыс. военных, Иран- 40 тыс. В сирийской армии с ИГ сражаются около 250 тыс. военнослужащих. Коалиция потратила к марту 2017 г. 22 млрд долл. на военные действия; в 2017 г. должна потратить еще 2 млрд. ^[1].

Россия начала операции в Сирии 30 сентября 2015 г., а на 3 ноября 2015 г. российские самолеты совершили 1.631 вылет и поразили 2.084 цели террористов. Согласно командующему Генштабом российских вооруженных сил, контролирующему контртеррористические операции в Сирии, генералу Картаполову в числе пораженных целей были 287 различных контрольных центров террористов, 52 учебных лагеря, 40 заводов и других предприятий по производству бомб и ракет, 155 складов оборудования и боеприпасов ^[12].

На 2017 год самолеты Военно-космических сил (ВКС) России совершили более 10 тыс. боевых вылетов и поразили 4608 объектов террористов. Только за три месяца 2017 г. было совершено 36 боевых вылетов. С помощью ВКС РФ сирийским войскам удалось освободить более 500 населенных пунктов, включая крупнейший город страны Алеппо и военный аэродром Квайрес. За время их присутствия в Сирии было уничтожено около 5 тыс боевиков ИГ. Третьего марта 2017 г. сирийская армия и бойцы народного ополчения при поддержке ВКС России во второй раз освободили Пальмиру. Перелом в операции по освобождению Сирии наступил после того, как сирийские войска вместе с ВКС России овладели Алеппо ^[13].

Однако США выступили с заявлением, что Россия бомбит позиции не ИГ, а других оппозиционных группировок. По словам представителей Госдепартамента США, жертвами российских бомб стали «умеренные» оппозиционеры и территории, неподконтрольные Асаду (Хама, Хомс, Алеппо, Идлип), а также мирные жители. В западной печати публиковались фото гражданских объектов, якобы разрушенных российскими бомбами, например, больницы в г. Сармин, провинции Идлиб, которые, как продемонстрировала Россия, на самом деле не подвергались бомбардировке.

Россия неоднократно призывала США к сотрудничеству в борьбе с терроризмом. Тема международного сотрудничества в антитеррористической борьбе была поднята в ходе встречи зам. премьера и министра иностранных дел САР Валида аль-Моаллема с министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым в Москве 1 октября 2015 г. Аль-Моаллем, заявив, что международное сообщество разделилось, и это позволило терроризму распространиться и стать международным явлением, призвал к выполнению резолюций ООН 2170, 2178 и 2199 по борьбе с терроризмом. При этом он поинтересовался: почему СБ ООН не предпринимает меры в отношении стран, которые не поддержали эти резолюции? ^[14]. Перед встречей лидеров стран БРИКС накануне саммита G20 в Анталье, который состоялся 15-16 ноября 2015 г., президент России В.В.Путин сказал, что справиться с террористической угрозой можно, только объединив усилия всего мира. При этом необходимо действовать в строгом соответствии с Уставом ООН, опираясь на международные нормы и уважая суверенные права и законные интересы каждого народа ^[15]. Отчасти ответом на многочисленные призывы к единению в противостоянии террористической угрозе стало единогласно одобренное Генеральной Ассамблеей ООН 15 июня 2017 г. решение о создании Всемирной Организацией Управления по противодействию терроризму, которое, как сообщалось, может возглавить представитель России. ^[16].

Китай и конфликт в Сирии.

Китай испытывает неприятие военных акций, в особенности, в случаях вторжения с целью смены политического режима государства. Опасаясь, что США используют ситуацию в собственных интересах, и, не желая повторения ливийских событий, которые привели к хаосу в стране, Пекин критически отнесся к политике США по поддержке оппозиционных групп, выступающих против режима Асада. Когда Соединенные Штаты нанесли первые авиаудары по базам террористов Исламского государства в Сирии, Китай обратил внимание на тот факт, что Вашингтон не получил одобрения от правительства Асада на эту акцию. Впрочем, критикуя США и выступая порой с резкими заявлениями по поводу проводимой ими политики, Пекин стремится избегать действий, которые ставили бы его в положение конфронтации с Вашингтоном.

Вместе с тем, Китай с одобрением отнесся к действиям России в Сирии, аргументируя свою позицию тем, что, если Вашингтон не получил «добро» от Аcада, то Россия действует по просьбе сирийского правительства, и это делает его вооруженное вмешательство легитимным. Агентство Синьхуа назвало пять причин, оправдывающих военные акции России: сирийские правительственные силы слабы; военные налеты США на ИГ недостаточно эффективны, а причина этого – нежелание Вашингтона работать с Асадом; угроза распространения ИГ растет; в Сирии усиливается гуманитарная катастрофа; Россия стремится защитить свои национальные интересы и противодействовать экстремизму. Таким образом, – делает вывод агентство,– Россия вмешивается, чтобы защитить Сирию от ИГ ^[17]. Когда Россию обвинили в гибели тысяч мирных жителей в результате бомбежек, китайское CCTV назвало это видео «частью пропагандистской войны Запада» ^[18].

Поддержка Китаем режима Асада обусловлена целым рядом причин. Прежде всего, Китай, как и Россия, имеет давние связи с сирийским режимом, которому поставлял оружие. Не следует также забывать, что Китай в принципе не выступает против авторитарных режимов и что сам он в 1989 г. подавил протесты на площади Тяньаньмынь, да и в наши дни применяет силу против антиправительственных выступлений в Синьцзяне и Тибете.

Китай и Россия действуют синхронно в ООН и СБ ООН по вопросам, связанным с сирийским кризисом: с 2011 г. две страны несколько раз блокировали резолюции, направленные против режима Асада. Так, в феврале 2017 г. Китай и Россия наложили вето на резолюцию Совбеза ООН, предусматривающую введение новых санкций против Сирии за недоказанное, по их мнению, использование сирийской армией запрещенных видов оружия.

Не менее важная причина, по которой пекинское руководство поддерживает действия России в Сирии, – реальность террористической угрозы для самого Китая, учитывая связи с ИГ боевиков Синьцзян-Уйгурского автономного района. Этнические уйгуры через Турцию попадают в Ирак и Сирию, где проходят обучение в лагерях по подготовке террористов. Движение создало в Сирии ячейку, которая контролируется бойцами из Пакистана ^[19]. О том, что в ИГИЛ примерно 100 китайских граждан, уже давно сообщали СМИ разных стран. Так, сингапурская «Стрейт таймс» писала, что в ИГ воюют примерно 60 граждан Индонезии, 50 – Малайзии, 100 – Филиппин и 100 – Китая. Тайваньский новостной сайт поместил статью, основанную на материалах, опубликованных в «Глобал Таймс», – «Сепаратисты из Восточного Туркестана проходят обучение в ИГИЛ и планируют вернуться в Китай». В ней говорилось, что китайские сепаратисты-радикалы из числа этнических уйгуров, заинтересованных в создании исламского государства в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, проникают за границу, чтобы присоединиться к ИГ и воевать в Ираке и Сирии. Их цель – получить признание со стороны международных террористических групп, установить с ними контакты и обрести боевой опыт ^[20].

19 января 2017 г. в ходе бомбардировки Соединенными Штатами тренировочного лагеря Аль-Кайды в провинции Идлиб (Сирия) погибли более 100 боевиков, в числе которых – уйгуры, сражавшиеся в составе Джабхат-ан-Нусры, и среди них– Абу Омар аль-Туркестани, один из наиболее известных лидеров Туркестанской исламской партии, связанной с Аль-Кайдой. Согласно некоторым источникам, в борьбе против режима Асада в Сирии участвуют более 2-х тысяч уйгурских боевиков. По данным «Аль-Арабии», многие прибыли с семьями из Китая и Центральной Азии. Как заявил китайский специалист по борьбе с терроризмом, «они хотят не только пройти обучение технике террора, но и расширить связи в международных террористических организациях путем участия в реальных боевых действиях» ^[21]. Китайские эксперты сообщают, что синьцзянские радикалы вступают в ИГИЛ напрямую в Сирии и Ираке, либо через «ветви» ИГ в Юго-Восточной Азии. ИГ избегает вербовки новых членов на своей «базе», предпочитая направлять их в более мелкие ячейки в Турции, Сирии, Индонезии и даже в Киргизии.

Помимо Сирии и Ирака, террористы ИГ проявляют активность на Синайском полуострове, в Иордании, в Йемене. ИГИЛ действует, по некоторым данным, уже в 25 провинциях Афганистана. Хотя большинство его членов находятся в Ираке и Сирии, Афганистан примечателен тем, что здесь имеются представители всех основных этносов Средней Азии. Большое количество выходцев из различных стран региона поддерживают связи с экстремистским подпольем во всех среднеазиатских постсоветских государствах и в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китайской Народной Республики. Налицо тенденция организовать наступление Исламского государства на Среднюю (Центральную) Азию. «Во всех пограничных с Туркменистаном, Узбекистаном и Таджикистаном провинциях Афганистана есть присягнувшие ИГИЛ формирования общей численностью от 900 до 2,5 тысяч человек. С учетом существования Талибана, бадахшанского сепаратизма и прохода через Памир в Киргизию, а также близость такого столь важного для «Нового шелкового пути» пункта, как китайский город Урумчи, – угроза очевидна» ^[22]. Как заявил зам. министра обороны РФ Анатолий Антонов, ИГ может использовать Афганистан для проникновения в страны СНГ и на север Китая. О планах террористов прорваться в Центрально-азиатский регион говорил и В.В.Путин ^[23]. Возвращаясь на родину, в частности в Китай, боевики организуют террористические акции, такие, например, как на железнодорожной станции Кунмин в марте 2014 г., где погибли 29 человек. Не случайно мониторинговая компания Маплекрофт включила Китай наряду с Египтом, Ливией, Кенией в число стран с высоким риском террористических атак.

Помимо внутренней угрозы, Китай обеспокоен ростом угрозы внешней. Ближний Восток – основной источник поставок столь необходимой ему нефти, причем главный поставщик – Ирак, где также действует ИГ. Угрозу представляет ИГ (ДАИШ) и новой китайской инициативе – проекту Шелкового Пути и Морского шелкового пути (Один пояс-одни путь (OBOR) , призванному связать Азию, Ближний Восток, Африку и Европу инфраструктурной сетью. Террористические акции делают этот проект рискованным. «На сегодняшний день Исламское государство представляет собой сетевую зонтичную структуру, с обширными связями и бизнесом по всему миру. Отрабатывая ли заказ, либо действуя по собственному разумению, «воины халифата» поставили себе явную цель –сорвать реализацию «Нового шелкового пути» и всех других подобных проектов» ^[22].

Китай сохраняет приверженность своему основному внешнеполитическому принципу – невмешательства во внутренние дела других государств. Ему нужна стабильная международная обстановка для продолжения политики реформ и развития. С окончания холодной войны он проводит на Ближнем Востоке прагматичную политику. Его задача – обеспечение энергетической безопасности и получение новых рынков для товаров и инвестиций. Он стремится сохранить отношения с любыми правящими режимами, выступая против военных интервенций и санкций, которые не считает эффективным оружием, и ратует за решение конфликтов в регионе путем переговоров и сотрудничества. Китай, как правило, стремится поддерживать действующие правительства по вопросам, касающимся их полномочий, независимо от обстоятельств. Эта политика приносит ему дивиденды, что подтверждают его отношения со странами, где произошла смена режимов во время арабской весны.

Хотя из китайских СМИ следует, что Китай понимает мотивы России и поддерживает ее, официальный Пекин подчеркивает, что военные действия – не тот путь, которым он будет следовать, и ратует за политическое решение сирийского кризиса, предлагая переговоры с правительством Асада, оппозицией, ЛАГ и арабскими странами. Как заявил спикер МИДа КНР, ситуация в Сирии должна быть решена политическими средствами, а военные действия не отвечают этой задаче. Дистанцируясь от вооруженного противостояния, Китай, однако, все более активно вовлекается в политику в данном регионе и готов выступать в качестве посредника в решении сирийского конфликта. Объясняя позицию Пекина, «Глобал Таймс» писала, что влияние Китая в международных отношениях растет, он имеет собственную точку зрения и не хочет слепо становиться на сторону Запада при каждом голосовании ^[24]. Выступая в сентябре 2016 г. в штаб-квартире ООН, Постоянный представитель Китая в ООН Лю Цзеи заявил: «Китай готов играть конструктивную роль в достижении полного и справедливого решения сирийской проблемы. Китай верит в то, что лучший шанс положить конец конфликту – добиться эффективного выполнения соглашения о прекращении огня ^[25].

В 2016 г. в Китае вступил в силу принятый в декабре 2015 г. Закон о борьбе с терроризмом, важная часть которого – положение о том, что НОАК (PLA) и Народная вооруженная полиция (People’s Armed Police) могут проводить за рубежом контр-террористические операции с одобрения Центральной военной комиссии и с согласия соответствующей страны ^[26]. По мнению специалистов, первостепенная задача закона – сдержать активность вооруженных террористических группировок внутри страны. Однако Пекин предпринял ряд шагов в направлении укрепления сотрудничества в борьбе с терроризмом, прежде всего в региональных рамках, в частности в Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС). Он проводит совместные с другими странами военные учения. Подготовке вооруженных сил Китая к выполнению масштабных задач были призваны помочь состоявшиеся в октябре 2016 г. «контр-террористические» учения специальных сил Китая и Саудовской Аравии в составе 50 человек (по 25 с каждой стороны). Договоренность о проведении учений была достигнута во время визита председателя Си Цзиньпина в Саудовскую Аравию в 2015 г., в ходе которого обсуждались вопросы сотрудничества в сфере безопасности и противостояния террористической угрозе.

Повысить степень политического воздействия Пекина на сирийский кризис, призвано и назначение специального представителя Китая по Ближнему Востоку. Им стал опытный дипломат, бывший посол Китая в Иране, Эфиопии и Африканском Союзе Се Сяоянь. Цель этого назначения, по словам представителя МИДа КНР Хун Лэй, более эффективно координировать связи с участниками переговоров, чтобы внести «позитивную энергию» в политическое решение сирийского кризиса.

Пекин предпочитает работать с Асадом, но ему приходится обращать внимание и на оппозиционные Асаду группировки, тем более что они удерживают в своих руках значительные нефтяные ресурсы Сирии. Так, в 2016 г. большая часть энергетической инфраструктуры Сирии оказалась под контролем курдской Федерации Северной Сирии (TEV-DEM). А поскольку Китай имеет крупные инвестиции в данном регионе, он стремится налаживать отношения с этой, противостоящей Асаду группировкой. По мнению специалистов, в 2018 г. большая часть нефтяных месторождений может оказаться под контролем Северной Сирии, «и горькую пилюлю предстоит проглотить» китайской компании Синопек, чьи интересы будут затронуты больше всего.

Возможно, учитывая опыт Ливии, где китайские компании потеряли нефтяные источники стоимостью в 20 млрд ^[27], Пекин пошел на контакт с противоборствующими Асаду группировками. Ранее ограничиваясь призывами к мирному решению кризисных ситуаций и объясняя свою позицию невмешательства уважением к суверенитету Сирии, Пекин ныне стремится брать на себя функции посредника в урегулировании сирийского конфликта. Так, 18 декабря 2015 г. министр иностранных дел КНР Ван И пригласил в Пекин представителей сторон конфликта. 24 декабря 2015 г. Китай посетил сирийский коллега Ван И Валид аль-Моаллем, а 5 января 2016 г. – глава Национальной коалиции сирийских революционеров и оппозиционных сил (SNC) Халед Ходжа (Khoja) ^[28]. В заявлении, принятом на встрече в Дамаске зам. министра иностранных дел КНР Чжай Чжуна с Баширом Асадом, говорилось, что Китай готов работать с сирийским правительством, оппозицией, Лигой Арабских Государств (ЛАГ) и арабскими странами в поисках политического решения сирийского кризиса. Более того, во время визита в Сирию 16 августа 2016 г. китайского контр-адмирала Гуань Юфэя, главы Департамента международного военного сотрудничества Центрального военного совета КНР Пекином было дано обещание поставлять военную технику сирийской армии и обучать военных специалистов.

Как заявил представитель торговой палаты Сирии Муаз Халуф, экономические потери страны от войны составили 255 млрд евро, а потому ей крайне необходима внешняя помощь. Китай – главный торговый партнер Сирии. Китайские компании поставляют Сирии различное оборудование, в том числе, гражданское. Так, обувная фабрика получила оборудование из Китая, что позволило ей работать в условиях наложенных на страну европейских санкций ^[29]. Опыт участия Китая в создании и реабилитации инфраструктуры в ряде стран мира, в частности, в странах Африки, открывает ему широкие возможности экономической деятельности в разрушенной Сирии, когда война будет, наконец, окончена. Китай рассчитывает получить контракты от сирийского правительства на участие в восстановлении страны, учитывая, что Асад выразил готовность дать определенные преференции государствам, которые поддержали его правительство в период конфликта. При этом «воротами» для деятельности Китая в послевоенной Сирии, может, по мнению некоторых обозревателей, стать Иран. Способствовать усилиям Пекина смогут контакты, установленные Пекином в последние годы и с рядом других арабских стран. Так, Китай расширил связи с Ираком, Египтом, государствами Персидского залива. В мае 2015 г. эти страны приняли участие в конференции в Дохе, где шла речь о сотрудничестве в сферах энергетики, инфраструктуры и о будущей политической роли КНР в регионе. Китай инвестировал значительные средства в Иорданию. В сентябре 2015 г. на состоявшейся в Пекине китайско-арабской выставке Китаем был подписан ряд соглашений с Иорданией на общую сумму 7 млрд долл, касающихся развития в стране транспортной инфраструктуры, энергетики, телекоммуникаций ^[30].

В то же время, по мнению аналитиков, Пекин столкнется с определенными трудностями в попытках укрепить свои позиции в послевоенной Сирии. Китай вел переговоры с оппозиционными группировками, находящимися вне Сирии и имеющими слабое влияние на мятежные фракции внутри страны. Китайская гуманитарная помощь Сирии значительно меньше американской: она составила на 2016 г. б.17 млн долл. (заметим, что помощь Китая борьбе с эпидемией Эболы в странах Западной Африки составила 110 млн долл). Кроме того, даже в случае победы режима Асада в Сирии сохранится угроза деятельности ИГ и возможность терактов. Помимо этого, под вопросом устойчивость режима Асада и его будущее; неясно также, сможет ли действующая власть контролировать всю Сирию. Китаю придется балансировать между правительством Асада и укрепляющими свою власть курдами, которых он также поддерживает. Сообщалось, в частности, что Китай уже инвестировал в иракский Курдистан и направил туда своих рабочих ^[31]. Следует заметить, что позиции Китая и России в курдском вопросе близки. Не далее, как в мае 2017 г. В.В.Путин заявил, что Россия продолжит поддерживать хорошие отношения и быть в тесном контакте, как с сирийским правительством, так и с курдскими силами, которые проявили свою боеспособность в ходе военных операций против ИГ ^[31].

Позиции Индии и Бразилии по сирийскому конфликту и борьбе с терроризмом.

Позиция Индии по сирийскому конфликту мало отличается от позиции Китая. Индия имеет традиционные дружеские отношения с Сирией. В 1957. и 1960 гг. Сирию посетил Джвахарлал Неру, в 2010 г. – бывший индийский президент Пратиба Патил. В 1978 и 1983 гг. в Индии побывал Хафез Асад, а в 2008 – Башир Асад. Индия имеет торговые и инвестиционные связи с Сирией, она заинтересована в получении из страны энергетических ресурсов. На Женеве-П по обсуждению сирийского кризиса индийский премьер Салман Куришд заявил, что Индия имеет важные интересы в Сирии. в сферах торговли, инвестиций, энергетической безопасности, напомнив и о большой индийской диаспоре в стране. Таким образом, – подчеркнул он,– обострение ситуации в Сирии негативно влияет на интересы Индии. Со своей стороны, Россия призвала обеспечить роль Индии в решении сирийского конфликта. Учитывая связи Дели с сирийским режимом, а также сотрудничество с Россией, чью позицию учитывает индийское руководство, вполне естественно, что Индия заняла общую с другими странами БРИКС позицию в поддержку правительства Асада.

О том, что позиция Индии в отношении режима Асада означает больше поддержку, нежели нейтралитет, свидетельствуют многие факты. Так, в разгар кризиса Индия сохранила дипломатическое присутствие в Сирии: ее посольство в Дамаске оставалось открытым; присутствовал поверенный в делах. В мае 2014 г. Сирию посетила индийская бизнес-делегация; целью визита было обсуждение возможностей развития торговли. В декабре 2015 г. в Сирию прибыл вновь назначенный индийский посол. Сирийский посол в Индии Риад Камель Аббас в интервью газете «Хинду» заявил, что высоко ценит тот факт, что Индия не присоединилась к хору сторонников смены режима. «Если бы все делали то, что делает Индия, у нас в Сирии не было бы проблем». Посол обратился к Индии как к другу Сирии, заявив, что Дамаск хотел бы, чтобы Индия приняла участие в переговорах по сирийскому конфликту ^[32].

Индия осуждает терроризм и террористическую угрозу, которую несет ИГ. Президент Индии Нарендра Моди дал следующую характеристику терроризму: «Нет плохого и хорошего терроризма. Есть только терроризм». Как и Китай, Индия имеет личную заинтересованность в борьбе против ИГ, в рядах которого есть и индийские граждане. Австралия сообщила информацию, способную помочь индийским властям помешать террору, которым грозит пребывание молодых индийцев в рядах ИГ. Сообщалось, что студент из Мумбаи, готовившийся стать инженером, возвращен в Индию через Стамбул после того, как был ранен, сражаясь в рядах ИГ. Он был арестован и во время допроса рассказал, что был не единственным индийцем в рядах ИГ, и что он контактировал с вербовщиками через Интернет-сеть, будучи в Индии, а также в Ираке и Сирии. По его словам, для участия в джихаде рекрутируют индийцев, проживающих не только в стране, но и за рубежом ^[33]. Посол Сирии в Индии Аббас заявил, что у него нет точных цифр, оценивающих число индийцев в ИГ, поскольку часть людей попадает в ряды боевиков из Индии, часть – из государств Персидского залива. Точные цифры, – сказал он, – есть у турецкого правительства. «Турция держит границы открытыми для тех, кто едет в Сирию, где их вооружают. «По его словам, в ИГ действуют более 10 тыс. турок, среди них – офицеры турецкой армии. «Эрдоган уверяет, что борется с ИГ, но на самом деле он воюет с курдами. Фактически Турция, Катар, Саудовская Аравия поддерживают и спонсируют терроризм» ^[34].

Во время визита в Иорданию министр иностранных дел Индии прояснил позицию Индии по поводу российского военного вмешательства в гражданскую войну в Сирии. Он заявил, что официальная позиция руководства страны заключается в поддержке мирного процесса Женева I по политическому решению сирийского конфликта. «Индия исходит из того, что российское военное вмешательство в Сирии призвано помешать успешному продвижению ИГ. Однако долгосрочное решение кризиса должно быть политическим»^[35].

Позиция Индии по сирийскому конфликту, разочаровавшая Запад, была ожидаемой. Имея крепкие исторические связи с Сирией и близкие двусторонние отношения с Россией, Индия не хочет критиковать Россию за действия, которые вызывают возмущение Запада. Вместе с тем, Индия, как и Китай, не склонна вмешиваться в конфликт и выступает за его политическое решение.

Бразилия, как и другие члены БРИКС, выступает за политическое решение сирийского кризиса. Вместе с тем, она, единственная из стран БРИКС подвергла критике позицию России в Сирии. Выступая в Швеции 19 октября 2015 г., тогдашний президент Бразилии Дилма Руссеф заявила: «Я не считаю, что бомбардировки разрешат ситуацию. Это проблема, которая касается и российского вмешательства». Что касается возможности переговоров с ИГ, за которую она, по сообщениям некоторых СМИ, якобы высказывалась, то на этот счет ею было заявлено, что, хотя конфликты должны решаться преимущественно дипломатическим путем, «с ИГ не беседуют. Оно не сядет за стол переговоров. У этих людей другой тип политики – перерезать глотки. Необходимо, чтобы мировые державы пришли к соглашению, которое выльется в совместные действия. Говорить надо не с Исламским государством. Нужно пытаться найти решение усилиями крупных держав» ^[36].

На саммитах БРИКС и ШОС в Уфе в мае 2015 г. было достигнуто единство взглядов стран-членов этих организаций на ИГ и другие террористические организации, которые были расценены как «зло, с которым надо решительно бороться» ^[37]. Была выражена твердая поддержка суверенитету и территориальной целостности Сирии, мирному решению кризиса. Как заявил министр иностранных дел РФ С.Лавров, участники саммитов выразили глубокую обеспокоенность продолжением кризиса, ухудшением гуманитарной ситуации и ростом террористической угрозы. Они призвали все стороны, задействованные в кризисе, содействовать выполнению резолюций СБ ООН по борьбе с терроризмом, Женевского коммюнике от 30.06.2012 г., выполнению результатов сирийских консультативных переговоров в Москве и усилиям Специального посланника ООН по Сирии Стаффана де Мистура. В официальных заявлениях БРИКС и ШОС была выражена солидарность стран-членов в подходе к сирийской проблеме и борьбе с терроризмом.

Позиция стран БРИКС по сирийской проблеме нашла отражение в Декларации по итогам саммита в индийском Гоа в 2016 г. Лидеры стран БРИКС призвали к мирному разрешению конфликта в Сирии на основе диалога, продолжая при этом борьбу с террористическими группировками Исламское государство и Джабхат Ан-Нусра, говорится в декларации. «Мы призываем все вовлеченные стороны работать над всеобъемлющим и мирным решением конфликта, принимая во внимание легитимные устремления народа Сирии, посредством инклюзивного диалога и осуществляемого сирийцами политического процесса на основе Женевского коммюнике от 30 июня 2012 года», — говорится в документе. Как отмечается, при решении конфликта в Сирии должно продолжаться «безжалостное» преследование террористических группировок, внесенных в список Совбеза ООН, в том числе, ИГ и Джабхат Ан-Нусра ^[38].

Резюме

Таким образом, страны БРИКС в целом едины в стремлении решать проблему сирийского конфликта мирным путем. Главным принципом их политики по сирийскому вопросу был и продолжает оставаться тезис: «Сирийская проблема должна решаться политическими средствами». По всей вероятности, Китай будет и впредь придерживаться сдержанной позиции в сирийском вопросе. При этом Пекин видит себя в роли одного из ключевых переговорщиков по вопросу урегулирования конфликта и проблемам будущего Сирии, в котором он стремится активно участвовать. Сдержанную позицию занимают в этом вопросе другие страны-члены БРИКС, которые, солидарны с Китаем в отношении переговоров как способа решения сирийского конфликта. Солидарность проявляют страны БРИКС и в вопросе необходимости борьбы с терроризмом – главной угрозой миру на современном этапе.