Влияние топонимики на идентичность жителей города (по материалам Иркутска)

Полюшкевич Оксана Александровна кандидат философских наук доцент, Институт социальных наук, Иркутский государственный университет 664011, Россия, Иркутская область, г. Иркутск, ул. Ленина, 3, каб. 216 а Polyushkevich Oksana Aleksandrovna PhD in Philosophy Docent, the department of State and Municipal Administration, Irkutsk State University 664011, Russia, Irkutskaya oblast', g. Irkutsk, ul. Lenina, 3, kab. 216a okwook@mail.ru Другие публикации этого автора

Попова Марина Владимирвона преподаватель, Иркутский государственный университет 664003, Россия, Иркутская область, г. Иркутск, ул. Ленина, 3, оф. 107 Popova Marina Vladimirvona Educator, the department of State and Municipal Administration, Irkutsk State University 664003, Russia, Irkutsk, Lenina Street 3, office #107 marina_popova1990@list.ru Другие публикации этого автора

Исследование проведено при поддержке гранта РГНФ 16-33-01015а2 ("Социокультурные основы эмпатии", руководитель - к.ф.н., доцент - О.А. Полюшкевич)

Городская топонимика, как один из важнейших элементов городских символов, является основообразующим фактором влияния на городской социум. Топонимы, в их правильной образоспособности (Imageability) содержат в себе одновременно историческое, географическое и культурное наполнение. Также, топонимика любого города – это основа и одновременно условие формирования идентичности его жителей.

Среди топонимов выделяются различные классы.

1. Географические топонимы; делятся на масштабы: мир, страна, местный уровень-город, район. Могут, соответственно, содержать образ не только, но и признак территории в куда большем масштабе. Пример: улица Волжская; улица Байкальская; улица Российская.

2. Антропотопонимы – названия географических объектов, произведённых от личного имени (топонимы – личности). Могут содержать в себе не только образ конкретного человека, но и группы людей, организации, объединения и т.п. Пример: улица Ленина; улица Декабристов; улица 5-й армии и т.п. Делятся по масштабу: мир, страна, местный уровень-город, район.

3. Объектные (улицы, названные по прилежащим объектам);

4. Трудовые (улицы, названные по трудовой деятельности);

5. Топографические (по описанию местности);

6. Поэтические – названия, не имеющие какой-либо привязки к самому топониму, содержащие в себе эстетический часто намеренно благозвучный образ. Пример: Космический переулок; Звездная улица.

7. Топонимы – события. Тексты данных топонимов несут в себе образ некоего конкретного либо циклично повторяющегося события. Пример: ул. Октябрьской Революции; ул. Рождественская и т.п. Делятся на масштабы: мир, страна, местный уровень-город, район ^{[15, С. 37]}.

Топографические топонимы, почти всегда первичные (т.е. названные при возникновении), называются исходя из характерной черты местности, на которой она расположена (рельеф, акватория, значимый культовый объект, организация и т.п.) Топографические наименования не несут в себе какой-то идеологического окраса и чаще всего становятся главными кандидатами на переименование естественного характера. Однако в случае политико-насильственной программы переименования, географические названия имеют очень низкий риск переименования.

Антропотопонимы, наименования которых были даны для прославления в топонимике конкретных людей, одиозных личностей, государственных лидеров и т.п. Находятся в группе наибольшего риска переименования, по причине высокого процента улиц с наименованием лиц политической направленности, часто противоречащей своими взглядами относительно действующей власти. Наоборот, наиболее «безопасными» названиями улиц-личностей являются улицы, названные в честь поэтов, писателей и других слоев общества, не связанных с политикой либо религией.

Топонимы, названные в честь событий, произошедших в разных масштабах (мир, страна, город) и в разное время. Стало популярным явлением после октябрьской революции 1917 года. До этого имелись куда более редкие случаи по стране, чаще всего топонимы религиозного толка (ул. Рождественская и т.п.) Как правило, значительное большинство нынешних названий-событий связано с коммунистическим режимом, большевиками и в целом, с историей СССР.

Так же топонимы делятся по причине наименования:

А. Возникновение;

Б. Переименование.

Каждый из приведенных выше пунктов делятся:

• Привнесенный образ – топоним, на образ которого имели прямое влияние политические тенденции, веяния, влияющие на инициативу властей (сделанные «для кого-то»), вмешательство в процесс «извне»;
• Естественный образ – ходатайство жителей конкретной местности, общественного объединения, инициатива организаций – инициатива «снизу». Открытые письма без вмешательства «извне» и воздействия политических тенденций ^[4].

Как правило, возникновение топонима происходит под контролем местных властей, так как их официальной регистрацией занимается государство. Однако возникновение естественного образа происходит по независимым от государственного контроля факторам – в топонимах, несущих естественный образ, заключена прямая отсылка к определенному образу, географической, либо культурно-исторической особенности.

Упоминая о связке символических образов, выраженных в тексте с воплощением их в визуальной форме, немаловажно упомянуть об аншлагах, как элементе городского пространства, которые являются своего рода «проталом» для создания визуально воспринимаемого образа конкретного урбанонима. Аншла́г (от нем. Anschlag, одно из значений – объявление) – табличка на здании с указанием названия улицы, номера дома и т.п. Является частью эстетического оформления фасада здания. Контроль над обязательным наличием аншлагов на зданиях лежит на муниципальных коммунальных службах^[18].

Культурный «текст» улицы и пространства, тяготеющего к данной улице, складывается из множества материальных и нематериальных единиц «городского глоссария» ^{[21, С. 106]}, обладающих способностью к означиванию. Объекты-образы в культурном пространстве улицы бытуют в непосредственном соседстве с другими; их соседство в физическом пространстве обуславливает их коммуникацию; наполнено смыслом также пространство, вмещающее знаки, – это не «пустота», а средовые зоны.

Пространственный архитектонический код преподносится горожанину как в непосредственном восприятии (архитектурные виды), так и в мысленном сравнении с образом-идеей, образом-воспоминанием, образом-представлением. Существование культурного текста улицы актуализируется в транслировании, сохранении и вновь передаче практически бездонных объемов информации, в генерировании новой городской информации. При этом память места формируется, в частности, из урбанонимов и мифологем.

В городской семиотике выделяются две основные смысловые сферы: город как пространство и город как имя. Важнейшее значение в городе всегда придается топониму, урбанониму. Имя места своего обитания или пребывания – свидетельство собственного присутствия в мире. От собеседника всегда ждут называния имени места, которое одновременно есть адресный ориентир, слово родного языка и «окно в прошлое» ^{[25, С. 71]}.

Топонимика исторического города характеризуется тем, что в совокупности городских названий можно вскрыть несколько исторических пластов, начиная от самых древних. Анализ топонимов русских исторических городов позволяет дать множество сведений об истории города и страны, развитии русской культуры, о русском языке и его истории. Число топонимов в русском языке очень велико, потому что люди издавна давали имена даже самым маленьким ручьям, овражкам, рощам, полянам.

Каково же пространство уюта и ощущения уверенности на необозримой (в буквальном смысле слова) площади большого города или на малой улице, в переулке «неправильной» формы? Если в градостроительной науке практикуются понятия «район», «квартал», «микрорайон», то культурология и семиология оперируют описаниями пространственно-смысловых сущностей «локус» и «топос» ^[23]. В естественных науках термин «локус» встречается часто (как ареал распространения), однако в филологии он появился сравнительно недавно: в 1960-е гг. его начали употреблять С. Ю. Неклюдов и Ю. М. Лотман, имея в виду привязку персонажа к полю действия. Как сегодня отмечает Т. В. Субботина, локус – это пространство, включенное в культурный текст, имеющее привязку к конкретному месту, не бесконечное, то есть имеющее физические размеры и границы ^[19].

В нашем понимании локус культурного пространства как модельная плоскостная геометрическая фигура должен иметь точку, линию или область привязки к местности; это – «центр тяжести» локуса ^{[12, C. 336.]}. Что же касается границ локуса, то ими, как правило, служат объекты либо преграды строительного или природного происхождения. Так, для локуса большинства переулков, сложившихся в русских городах в XVI-XVII вв., ареал исторически совпадает с местом расположения и бытования уникальной городской общности – слободы, а границами является линия соприкосновения с другими слободами, а также с неосвоенными неудобьями. Многие малые улицы в русских исторических городах генетически родственны слободам дорегулярной структуры ^{[7, C. 48]}.

Слободы как сгустки городской ткани различались не только по размерам, но и по функциональности: слободской социум мог быть ремесленным, стрелецким, ямским, монастырским; «белым» или «черным». Слободы уникальны своей типичностью и распространенностью для российского градоустройства XVI-XVII вв. Именно внутрислободские улочки в XVIII в., после растворения слободского уклада, пройдя через екатерининские регулятивные реформы, превратились в многочисленные «профессиональные» улицы и переулки в десятках больших и малых русских городов ^{[8, C.259]}. Важно заметить, что локус такой улочки – чуть шире, чем ряд домов по обе стороны проезда. В этот локус входят дворы и одна-две (или три) соседние, такие же небольшие улочки. Некоторые слободские улочки исчезли в XIX-XX вв., однако семиотический взгляд позволяет увидеть культурное пространство малой улицы даже при отсутствии документальных подтверждений ^{[9, C. 34]}.

Например, в Иркутске показательными примерами может считаться казачья слобода, находившаяся в составе Иркутска, но являвшая фактически отдельным внутригородским образованием. К настоящему моменту данные территории можно идентифицировать лишь по нескольким топонимам, отчасти сохранившим в текстах свой первоначальный образ. Это несколько «Красноказачьих улиц», которые за исключением прибавления приставки «красно-» в 1920 году в общем сохранили в тексте свой смысловой образ.

В отличие от локуса, «топос» – это открытое пространство, «значимое для текста место разворачивания смыслов, которое может коррелировать с каким-либо фрагментом реального пространства», отпечаток отношений «человек – пространство – культура». Топос, как правило, несколько шире локуса. Топос включает в себя смыслы топонимов, которые, по мнению Б. Мартин и Ф. Рингхэм, вместе с именами людей и указаниями на время способствуют построению иллюзии действительного. Аналогично тому, что дискурс определяют как «речь, погруженную в жизнь», топос малых улиц можно охарактеризовать как сгусток городского пространства, погруженного в культуру. Топос малых улиц – это слияние множественной микроистории, памяти, традиции и телеологии места с культурной географией тяготеющих друг к другу культурных пространств улицы, домов, дворов ^{[14, C. 174]}.

Семиотический подход выявляет множество знаков и значений в пространстве малых улиц, которые, будучи включенными в диалогические отношения и контекст межкультурной коммуникации, указывают на глубочайшие смыслы, присущие всей отечественной культуре. Как разнообразные проблемы малых улиц обнаруживаются вне этих улиц, вокруг них, так и культурные смыслы этих уникальных локусов «расплескиваются», «растекаются» в окружающее пространство городской культуры. Что же касается разнообразных знаков малых улиц, обнаруживаемых семиотикой, то они бытуют как в языках культуры, так и помимо языковых систем.

Наибольшей ценностью обладают городские топонимы, несущие естественный образ, развивавшиеся со свойственным данному месту историческим или культурным смысловым наполнением ^{[13, C. 414]}.

Итак, любой город несет в себе систему образов, совокупность историко-культурных особенностей, которые являют собой основу его уникальности. Образ города имеет прямое влияние на его жителей – от формирования эстетического мировосприятия до создания модели поведения индивидуума, а также в значительной степени влияет на общую социальную обстановку в конкретном городе ^{[26, C. 21]}. Цельный гармоничный образ города состоит из корреляции его физического и текстового наполнения. При диссонансе физических и текстовых образов теряется общность культурного образа города, что негативно сказывается на его восприятии жителями и гостями города.

В Иркутске сложилась за многие годы целая система разных мнений и представлений по теме реставрации исторических топонимов в историческом центре города. На данный момент в Иркутске можно выделить несколько групп интересов ^[17]:

1. Горожане, поддерживающие топонимическую реставрацию исторического центра, но имеющие разные представления о ее претворении в действительность. Здесь можно говорить о преобладании личной свободной, независимой гражданской позицией;
2. Горожане, занявшие активную позицию по недопущению перемен в городской топонимике. В данном случае, имеет место поддержка объединений «левого» политического толка, либо население, не осведомлённое в полной мере или дезинформированное о причинах и процессе топонимической реставрации;
3. Основная масса населения, мнение которых не сформировано и, как показывает проведенный опрос, полно предрассудков, которые активно используются сторонниками «левых» политических сил в своих целях (создание «молчаливого большинства»)

Анализируя это, можно сформулировать две основополагающих проблемы:

1. Нет образованности населения в данном вопросе, история Иркутска на данный момент дисциплина очень узкая и практически неизвестная для самих горожан.

2. Отсутствие новых и эффективных возможностей продвижения идеи, растолкования основных аспектов, которые не позволяли бы развиваться мифам, сопровождающим вопрос топонимической реставрации.

Деятельность по топонимической реставрации в Иркутске имеет несогласованность не ряду причин. Одна из них – часто политизированный настрой некоторых горожан, что влияет на вопрос об объекте топонимической реставрации. Другим примером несогласованности может статье отсутствие единого мнения о том, какой именно образ нужно вернуть.

Наиболее развернутой деятельностью отличается историко-культурный процесс. По нему вопрос о переименовании касается исключительно тех топонимов, которые подверглись изменениям декретом от 5 ноября 1920 года, поскольку новые (нынешние) названия в основном носили и носят политизированный характер, отражали события классовой борьбы и общественных преобразований.

Говоря об общественных организациях, формирующих основные стороны в общественном мнении, нужно, прежде всего, упомянуть о «Сути времени». Общественная организация левого толка «Суть времени» активно занимается деятельностью по сдерживанию процесса топонимической реставрации Иркутска. Движение образовано вокруг идей и деятельности Сергея Ервандовича Кургиняна – политолога, театрального режиссера, руководителя организации «Экспериментальный творческий центр», известного эксперта по вопросам терроризма, моделей исторического развития. Название движения связано с интернет-передачей «Суть времени», появившейся в 2011 году. Организация возникла под эгидой, и имеет прямую поддержку КПРФ. Организация имеет общероссийский масштаб, отделение организации имеется и в Иркутске ^[24].

В ноябре 2013 года прошел организованный митинг со сбором подписей против переименования сквера Кирова и возвращения ему имени графа Сперанского, который широко освещался местными СМИ. В пикете приняли активное участие представители КПРФ ^[5]. Было заявлено о сборе 143 подписей, что и передала иркутская пресса. Однако, как впоследствии оказалось, по признанию самих организаторов, подлинных из них оказалось лишь 86 ^[10]. Немаловажно отметить, что акцию против переименования активно поддержало иркутское отделение националистического объединения «Русский Лад», многие члены которого поставили свои подписи ^[20]. Данный факт говорит о том, что однозначной приверженности общественных организаций с националистической идеологией к определенной позиции по теме топонимической реставрации на данный момент нет.

Организация «Суть времени» в своих публикациях в сети Интернет категорично выносит смелые неподтвержденные заявления. В частности людей, пришедших на сбор подписей и активно заявлявших о свой поддержке топонимической реставрации, в официальных источниках организации «Суть времени» напрямую называли подставными.

Своего рода общественным «противовесом» «Сути времени», самой известной и крупной в России общественной организацией, деятельность которой направлена на топонимическую коррекцию и реставрацию является Фонд «Возвращение». Полное его наименование – Фонд поддержки исторических традиций «Возвращение». Предшественником Фонда стало общественное движение «Возвращение», образованное в декабре 2006 года по инициативе публициста Юрия Бондаренко. Цель Фонда – «возвращение России к нравственным, историческим, общественным, человеческим и иным ценностям, безосновательно отвергнутым в результате советского периода истории России» ^[6].

Взаимодействие с общероссийским фондом «Возвращение» на местном уровне ограничивается активным освещением попыток реализации иркутскими инициаторами топонимической реставрации города. Также фонд подразумевает и финансовую поддержку в таких вопросах. Однако на данный момент в Иркутске отсутствует потребность в финансовой поддержке процесса топонимической реставрации по причине наличия в городе собственного фонда – «наследие иркутских меценатов», возникшего в 2010 году, деятельность которых также направлена на спонсирование акций, направленных на формирование и восстановление исторического образа Иркутска ^[16].

Левые политические и околополитические силы, которые имеют своей целью сохранение своих идеологических образов в городских текстах, являются в данном вопросе заинтересованной стороной. Соответственно, можно предположить, что научная сторона вопроса, а именно создание его благополучного культурно-исторического облика, отодвинуты для «левых» на второй план. Действия этих сил также можно считать деструктивными для восстановления исторических топонимов. Следовательно, при выработке оптимального алгоритма воссоздания культурно-исторических образов города можно не принимать во внимание ряд претензий и требований «общественных организаций левого толка».

К таким претензиям можно отнести:

1. «Советские» топонимы – это тоже история;
2. Проблемы с документацией и затратами – сознательное поддержание данных мифов среди городской общественности.

По второму пункту ранее уже давались пояснения о данной позиции. По первому же пункту, на заявления о «равноценности» исторических образов советского периода есть ряд факторов, которые нивелируют значимость данного аргумента. Во-первых, многие из имен советских деятелей многократно дублируются на карте города в разных его частях, что автоматически дает сохранять их, если какие-то из них сохраняются за пределами исторического центра города. Во-вторых, с точки зрения содержащегося образа, его отношения к конкретно иркутской истории, «советские» типовые образы значительно уступают текстовым символам топонимов дореволюционных.

На сегодняшний день самым частым проявлением инициативы топонимической реставрации является написание открытых писем видными деятелями науки, культуры и политики в адрес администрации и топонимической комиссии города Иркутска. Что касается отношения городской топонимической комиссии к топонимической реставрации, то здесь прослеживается явная поддержка процесса. В 2012 и 2013 годах топонимическая комиссия направляла мэру города Иркутска рекомендации о переименовании нескольких топонимов ^[22]. Однако за этим ничего не последовало.

На данный момент можно говорить о потенциальном отношении современного состояния иркутских топонимов к нарушению российского законодательства. Причиной отнесения их к противоречащим законодательству является подпадание под Федеральный закон от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».

К годонимам, имеющим признаки экстремизма (из расположенных в зоне исторического центра Иркутска без учета территорий исторических предместий), на данный момент можно отнести:

1. Улица Желябова;
2. Улица Халтурина;
3. Улица Софьи Перовской.

Все три топонима на данный момент носят имена террористов, деятельность которых заключалась в нанесении максимального вреда и последующему свержению действовавшей на тот момент власти. По закону о противодействии экстремизму, к экстремистской деятельности относится, помимо прочих, и публичное оправдание терроризма ^[2].

Топонимы, как носители образов, способны передавать и, как было уже сказано, формировать систему ценностных ориентиров общества. Таким образом, наличие на городской карте имен, в которых сосредоточена определенная негативная история действий против государственной власти, в условиях устойчивости повседневных образов в общественном сознании, становится опасным фактором. Повседневные устойчивые образы формируют восприятие «нормального» в массовом сознании. Из всего этого выходит, что в массовом сознании топонимические образы террористов-народовольцев оправдывают их поступки.

В советский период актуальность данных имен в топонимике отчасти состояла в оправдании их негативных действий, привнесении в них ореола справедливости, данные имена подавались как пример народного героизма, который и оказал впоследствии решающее значение при возникновении СССР. Таким образом, очищались исторические «корни», откуда произрастало Советское государство.

В нынешних условиях, когда подобные ценности предыдущего государственного режима ушли в прошлое, такие топонимы потеряли свою актуальность и изначально заложенную цель. На данный момент все подобные топонимы представляют собой лишь напоминание о жестоких мерах, на которые шли террористы-народовольцы для достижения своих целей. В связи с этим, как образы, несущие в себе оправдание террористических действий, тем самым нарушающие закон о противодействии экстремизму, данные топонимы являются наиболее частыми кандидатами на топонимическую коррекцию, а при возможности, на топонимическую реставрацию.

Основным регулирующим законом о географических названиях и топонимике является Федеральный закон Российской Федерации от 18 декабря 1997 г. N 152-ФЗ «О наименованиях географических объектов». В ходе смежных законодательных и прочих реформ, затрагивавших тему топографии и географических наименований, данный закон дважды подвергался внесению поправок – в 2008 и в 2012 годах. Информация далее представлена исходя из данных закона в его последней редакции.

На данный момент закон так регулирует порядок присвоения наименований географическим объектам и переименования географических объектов:

1. Предложения о присвоении наименований географическим объектам или о переименовании географических объектов могут вноситься органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, а также общественными объединениями, юридическими лицами, гражданами Российской Федерации.
2. Предложения о присвоении наименований географическим объектам или о переименовании таких географических объектов, документы, обосновывающие указанные предложения, и расчеты необходимых затрат направляются в законодательные (представительные) органы государственной власти субъектов Российской Федерации, на территориях которых расположены такие географические объекты.
3. Законодательные (представительные) органы государственной власти субъектов Российской Федерации рассматривают указанные предложения, информируют население соответствующих территорий о необходимых затратах и выявляют его мнение об указанных предложениях в порядке, установленном законами субъектов Российской Федерации ^[1].

Финансирование работ по присвоению наименования географическому объекту или по переименованию географического объекта осуществляется за счет средств бюджета субъекта Российской Федерации, на территории которого расположен соответствующий географический объект и органы государственной власти которого направили или внесли в установленном настоящим Федеральным законом порядке предложение о присвоении наименования географическому объекту или о переименовании географического объекта.

На данный момент органом взаимодействия между общественностью и властью на местных уровнях является топонимическая комиссия. В нее входят представители общественности, ученые и специалисты в области культуры, истории, топонимики. К компетенции комиссии относятся не только проблемы топонимов, но и городское планирование, вопросы физических образов (памятники, мемориальные доски и т.п.), рассмотрение вопросов увековечивания личностей в городском пространстве. В Иркутске такая комиссия имеет полное официальное название «Комиссия по городской топонимике и увековечению известных в городе Иркутске людей», в нее входят 20 человек, состав утверждается мэром города. Работа комиссии несет совещательный характер, результатом ее деятельности становятся рекомендации городским властям, которые впоследствии самостоятельно принимают окончательное решение ^[3].

Важно отметить, что в Иркутске топонимическая комиссия не имеет рычагов воздействия на общественность, из-за чего не удается провести полноценное информационное сопровождение деятельности комиссии, причин и мотивов их решений. Сопутствующей проблемой донесения информации становится продолжение существования массовых заблуждений о процессе топонимической реставрации среди горожан.

В связи с этим в данной части «законодательные механизмы», ниже будет рассмотрено с точки зрения законодательства одно из самых распространенных заблуждений. Это проблема обязательной смены документации граждан, проживающих по адресу, которые претерпевает изменение в результате переименования.

Согласно абзацу 4 пункту 6 статье 12 Федерального закона от 21.07.1997 №122 ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (далее – Закон о регистрации) в подразделе I Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее – ЕГРП) содержится краткое описание каждого объекта недвижимого имущества, в том числе, сведения об адресе объекта, которые также отражаются и в свидетельстве о государственной регистрации права.

В абзаце 5 пункта 4 статьи 18 Закона о регистрации определено, что, если в связи с изменением сведений об объекте недвижимого имущества, содержащихся в Государственном кадастре недвижимости (далее – ГКН), требуется внесение соответствующих изменений в подраздел I ЕГРП без заявления правообладателя и без повторной регистрации при внесении в соответствии с Федеральным законом от 24.07.2007 №221 ФЗ «О государственном кадастре недвижимости» (далее – Закон о кадастре недвижимости) этих сведений в ГКН.

При этом важно обратить внимание, что в соответствии с пунктом 8 статьи 15 Закона о кадастре недвижимости, пункт 12 Постановления Правительства Российской Федерации от 16.08.2008 № 618 «Об информационном взаимодействии при ведении государственного кадастра недвижимости» орган местного самоуправления обязан в течение 5 рабочих дней со дня принятия им в пределах его компетенции решения, в связи с которым требуется внесение изменений в сведения ГКН, представляет в орган кадастрового учета копию такого решения. В частности, согласно пункту 7 части 2 статьи 7 Закона о кадастре недвижимости такая обязанность возникает и в случае изменения адресов объектов недвижимого имущества.

Таким образом, организации и физические лица, в случае изменения названия топонима, на котором расположен объект недвижимости имущества, не обязаны вносить изменения в ЕГРП и нести расходы по уплате государственной пошлины при условии учета в установленном порядке таких изменений в ГКН.

Как и во многих городах России, в Иркутске на сегодняшний день сложилась система городских символов и образов, которая является в высокой степени несогласованной. Помимо этого, символические образы исторического центра не несут в себе отсылок к историческому и культурному наследию города. В результате этого Иркутск на данный момент в своем семиотическом пространстве не соответствует своему статусу исторического поселения. Анализ образов исторических годонимов показал их преимущество перед годонимами современными в контексте степени содержания отсылок к историческому наследию города.

На сегодняшний день, отношение иркутской общественности к процессу топонимической реставрации крайне противоречиво. Споры вокруг этой темы часто приобретают политический окрас, тема становится поводом для политических спекуляций.