Дебаты в итальянском парламенте по сирийскому вопросу в контексте миграционного кризиса 2015 г.

Гринева Юлия Александровна аспирант, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова (МГУ) 119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1, стр. 51 Grineva Yuliya Aleksandrovna Postgraduate at the UNESCO Department on Global Problems of Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, Moscow, ul. Leninskie Gory, 1, building 51 grineva-yulia@mail.ru

В 2015 г. одним из главных вызовов, с которыми столкнулись европейские страны, стал миграционный кризис, явившийся, прежде всего, итогом затяжного сирийского конфликта. Кризис 2015 г. поставил на повестку дня не только перед Европой, но и перед всем миром целый ряд вопросов (отношения к беженцам, открытости или, наоборот, закрытости границ государств и общества Европейского союза (ЕС) для мигрантов), о которых ещё три года назад европейские политики, обсуждая события гражданской войны в Сирии, почти не упоминали.

Одним из ярких тому примеров служат дебаты в Палате депутатов Итальянской республики, состоявшиеся 3 июля 2012 г., и посвященные обсуждению законопроекта по участию итальянских войск в миротворческой миссии ООН МООННС (Наблюдательная миссия Организации Объединенных наций в Сирии), которая была создана на основании Резолюции Совета безопасности (СБ) ООН № 2043 и для которой Италии было необходимо выделить контингент войск ^[1]. Предметом обсуждения также стали боевые действия в городе Дума, в результате которых правительственные войска вернули контроль над городом, уничтожив «крупную террористическую базу» ^[2]. Еще одним вопросом, важным для депутатов, стало возможное распространение конфликта на территорию Ливана ^[2]. Таким образом, все сюжеты касались региональной ситуации на Ближнем Востоке и участию в ней Италии.

Дебаты проходили в сложной политической обстановке, т. к. в ноябре 2011 г. после отставки С. Берлускони к власти пришло правительство технократов во главе с М. Монти, в связи с чем изменилась политическая расстановка сил. В условиях экономического и политического кризиса формирование кабинета технократов вызвало перестановки в ранее созданных блоках: коалиция правого центра, в которую входили партии «Народ свободы» (НС) и «Лига Севера за независимость Падании» (ЛС), распалась, так как НС поддержала большинство, примкнув к Демократической партии и коалиции «Третий полюс за Италию», а ЛС во главе с У. Босси осталась в оппозиции. При этом коалиция левого центра также распалась, поскольку входившая в блок партия «Италия ценностей» присоединилась к ЛС, уйдя в оппозицию ^[3].

Открыл обсуждение в Палате депутатов 3 июля 2012 г. Сальваторе Чику, представитель правоцентристской партии «Народ свободы», сообщив о чрезмерной разрозненности оппозиционных баз в Сирии и выразив беспокойство по поводу ситуации, развивавшейся в Сирии в рамках миссии МООННС. Он также подчеркнул, что Италии необходимо участвовать в ней, т. к. «ситуация в Сирии остается сложной, и каждый день поступают известия об убийствах» ^[2]. Особые опасения у С. Чику вызвала возможность распространения сирийского конфликта на территорию Ливана, в связи с наличием итальянских войск в рамках миссии ЮНИФИЛ (Временный контингент сил ООН в Ливане). В этом случае могли возобновиться боевые действия между суннитами и алавитами ^[2].

Хотя партия «Народ свободы» выступила за обязательное участие итальянских войск в рамках миссии МООННС, это решение представлялось её членам скорее вынужденной мерой, вызванной пониманием того факта, что при включении в конфликт Ливана Италии пришлось бы жертвовать гораздо большим числом солдат.

Основная часть выступления Ф. Темпестини, представителя Демократической партии, была посвящена совещанию министров иностранных дел в Женеве 30 июня, на котором поднимался вопрос о возможности формирования переходного сирийского правительства. Депутат связал это с опасением о разрыве отношений с Россией и Китаем, так как обе страны с момента начала конфликта выступали против вмешательства во внутренние дела Сирии ^[2].

Кроме этого, представитель Демократической партии выделил основные проблемы, связанные с оппозиционным движением в Сирии: сильная рассредоточенность военных сил и отсутствие единого руководства, делало их уязвимыми. Ф. Темпестини также предложил в своем выступлении продолжать оказывать давление на режим Б. Аль-Асада и одновременно с этим сохранять количество войск миссии МООННС ^[2]. В конце своего выступления депутат Демократической партии подчеркнул, что Италия должна выполнять свои обязательства по участию в военном контингенте сил ООН, а также призвал парламент продолжать выработку решения по урегулированию сирийского кризиса ^[2].

Перед лицом угрозы участия Ливана в конфликте позиции левого и правого центра оказались очень близкими. Хотя Ф. Темпестини и не говорил о ливанской угрозе, это следовало из упоминания об обязательном участии итальянских войск в рамках МООННС.

В своем выступлении Антонио Руггиа, другой представитель Демократической партии, также развил мысль своих коллег, высказав идею о необходимости учитывать две характерные особенности внешней политики страны. К первой А. Руггиа отнес «чувство ответственности» государства, которое выполняло свои функции в мировом сообществе. Вторая важная особенность Италии, по мнению представителя Демократической партии, заключалась в постепенном повышении статуса страны на международной арене посредством важной роли, которую Италия играла в регионе Средиземного моря. Именно здесь, отметил Антонио Руггиа, итальянцам следовало сосредоточить все усилия и увеличить дипломатическое присутствие ^[2].

По мнению члена Демократической партии А. Руггиа, Италия способна была принимать масштабное участие в урегулировании конфликта в Сирии. Дальнейшие рассуждения депутата напоминали выступления его коллег по партии. По его мнению, текущая ситуация в Сирии не являлась приемлемой, и он полагал, что санкции, примененные по отношению к этой арабской стране, оказались недостаточно жесткими. А. Руггиа также отметил необходимость вмешательства в этот кризис с учетом напряженности в регионе: израильско-палестинского конфликта, ключевого для ситуации на Ближнем Востоке. Сложившееся в Сирии положении депутат назвал «пороховой бочкой», так как, помимо арабо-израильского конфликта, в этом регионе существовали серьезные религиозные противоречия между суннитами и шиитами, которые в любой момент могли привести к взрыву ^[2].

А. Руггиа в своем выступлении также дал оценку последствий кризиса на тот момент: Турция была вынуждена принимать у себя сирийских беженцев и пыталась ограничить на своей территории конфликт вокруг курдской автономии, так как в связи с проведением Б. Аль-Асадом вынужденно мягкой политики в отношении сирийских курдов этот же этнос в Турции обратился к терроризму как способу влияния на турецкое правительство. Соглашаясь с предыдущими ораторами, А. Руггиа опасался вовлечения в конфликт Ливана со всеми вытекающими последствиями. Депутат отметил, что не только Турция принимала на своей территории сирийских беженцев, но и Иордания: в эту страну на тот момент бежало уже около ста тысяч сирийцев, поставив под угрозу сохранявшийся долгое время демографический баланс между палестинскими и иорданскими арабами. По мнению А. Руггиа, сирийский кризис стал «явлением, которое на данный момент пересекается с переговорами по иранской ядерной программе и куда включены такие страны, как Израиль, Иран, суннитские государства, США, Россия и Европа, представленная Парижем, Лондоном и Берлином» ^[2]. Италия из списка участников переговорного процесса была исключена. По словам А. Руггиа, сценарий, в котором участвовало так много политических акторов, «обречен на неудачу» ^[2].

Депутат от Демократической партии всецело поддержал миротворческую деятельность, в которой принимал участие К. Аннан. По мнению А. Руггиа, несмотря на то, что указанный план находился на грани срыва, встреча в Женеве 30 июня 2012 г. между Турцией, Катаром, Кувейтом, представителями ЛАГ и Европейского Союза установила необходимость достижения политического равновесия в Сирии ^[2].

Депутат, в отличие от своего коллеги С. Чику, представлявшего правый центр, не сводил все свое выступление к опасности распространения конфликта на территорию Ливана. А. Руггиа охарактеризовал связанный с Сирией политический процесс, чего не сделали остальные депутаты. Тем не менее, его выступление не выявило каких-либо серьезных расхождений в подходе к урегулированию конфликта, однако А. Руггиа сделал акцент на необходимость Италии повысить свой международный статус за счет участия в урегулировании конфликта.

В своем выступлении Аугусто ди Станислао, представитель оппозиционной «Италии ценностей», всё же поддержал своих коллег. По мнению депутата, Италии всегда следовало находиться «в авангарде стран, представляющих идеи демократии и свободы». Депутат от партии ИЦ рассуждал о том, что требовалось действовать прямолинейно по отношению к политическим акторам, готовым применить насилие ^[2]. А. ди Станислао призвал защищать граждан Сирии, так как, по его мнению, одной из причин промедления мирового сообщества являлось отсутствие нефти и газа на территории этой страны в отличие от Ливии: тем самым, депутат вновь поднял уже обсуждавшийся вопрос о наличии «двойных стандартов» ^[2].

Единственным отличием выступления А. ди Станислао от представителей других партий стало отсутствие упоминания о миссии МООННС и участии Италии в ней. Несмотря на то, что «Италия ценностей» ушла в оппозицию, позиция А. ди Станислао во многом оказалась схожей с мнениями остальных депутатов.

Франческо Босси, представитель центристской партии «Союз центра» (СЦ), также выразил поддержку Ф. Темпестини и С. Чику по вопросу об обязательствах Италии по участию в разрешении конфликта, так как она, по его мнению, традиционно играла геополитическую роль в этом регионе ^[2]. Однако Ф. Босси затронул и проблему отношений сирийской оппозиции и правительства, утверждая, что «это не просто реакция безжалостного тирана против своих людей» ^[2]. В Сирии, как отмечал депутат, шла полномасштабная гражданская война, в которой оппозиция находилась в том же положении, что и правительственные войска, т.е. тоже применяла насилие. В этой ситуации, по мнению Ф. Босси, одни страны выступали за военную интервенцию в Сирию, что, в свою очередь, вызывало сопротивление других государств. Поэтому, на взгляд депутата, Италии следовало действовать предельно осторожно, несмотря на то, что идея военного вмешательства становилась все более популярной среди западных стран. Интервенция могла стать очень рискованной инициативой и в конечном итоге привести к войне.

Таким образом, основная мысль Франческо Босси заключалась в том, что международное сообщество должно поступить в этой ситуации взвешенно и с большой долей осторожности, однако депутат не исключал саму идею интервенции, так как Италии необходимо было повышать свой статус на международной арене за счет подобных международных инициатив. Тем не менее, он призывал не торопиться с решением ^[2].

Ф. Босси из всех выступавших наиболее осторожно отнесся к возможному военному вмешательству для урегулирования конфликта в Сирии. Он подчеркнул, что считает опасным вступать в войну, которая может повлечь за собой эскалацию насилия во всём регионе. Он не упоминал об итальянских войсках в Ливане и опасениях по поводу участия в конфликте на территории и Ливана, и Сирии, однако из его слов становится понятным, что вмешательство Италии в кризис может обернуться гораздо большими проблемами, нежели обострение на границе Ливана с Сирией ^[2].

На заседании 3 июля 2012 г. наряду с дискуссиями вокруг законопроекта об участии Италии в миротворческой миссии МООННС основной темой обсуждения стало возможный рост напряженности на сирийско-ливанской границе. Все партии, кроме «Союза центра» высказались за направление контингента итальянских миротворцев в Сирию, мотивировав это необходимостью предотвратить эскалацию насилия на границе. Помимо этого, все политические движения, кроме СЦ, отметили сильную рассредоточенность военных баз оппозиции. Данное заявление, неоднократно повторявшееся в ходе дебатов, может косвенно рассматриваться как поддержка одной из сторон в сирийском кризисе. Единственной партией на этом заседании, выразившей сомнение в необходимости участия в МООННС, стал «Союз центра», представитель которого призвал не участвовать в этом конфликте, так как это могло, по его мнению, дестабилизировать регион.

Кроме того, обсуждение касалось и возможности военного вмешательства в Сирию для урегулирования конфликта, нарушений прав человека в этой ближневосточной стране и критика международных институтов. К указанной проблематике добавилась также оценка деятельности итальянских войск в рамках миротворческой миссии ООН МООННС, созданной в соответствии с резолюцией № 2043 Совета Безопасности ООН, однако здесь ни одна партия не продемонстрировала чёткой позиции. Анализируя позиции партий в отношении военного вмешательства, можно отметить, что оппозицию и большинство объединяло стремление избежать интервенции в Сирию. Однако, если оппозиция не предлагала альтернативных вариантов, то блок большинства призвал объединить усилия для дипломатического урегулирования конфликта. Все партии осудили нарушения прав человека в Сирии, а также подвергли критике деятельность международного сообщества по поиску путей выхода из кризиса.

Таким образом, из всего вышеуказанного можно сделать вывод, что, несмотря на обсуждение на заседании Палаты депутатов Италии различных опасностей, связанных с «переливанием» сирийского конфликта за пределы непосредственно Сирии, и мероприятий, которые бы предотвратили такой опасный исход войны, итальянские парламентарии не предполагали в июле 2012 г., что сирийская проблема преодолеет свои региональные границы и приведёт к настоящему коллапсу на внешних рубежах Европейского союза менее, чем через два с половиной года.

Но уже начиная с 2013 г. именно сирийцы заняли первую строчку в рейтинге, показывающем число мигрантов, прибывающих в ЕС. В 2014 – 2015 гг. они составляли уже 14 % от общего количества мигрантов ^[10]. Ввиду того, что сирийский конфликт ещё далёк от своего завершения, основная причина миграционного цунами 2015 г. остаётся действующей.

Дебаты в итальянском парламенте по Сирии хорошо иллюстрируют тот факт, что миграционное цунами 2015 г. стало такой же неожиданностью для Европы, как события «арабской весны» в странах Африки и Ближнего Востока в 2011 – 2012 гг. и кризис на о. Лампедуза или появление и укрепление позиций ИГИЛ в рамках гражданской войны в Сирии. Вероятно, в современном, динамично меняющемся мире, с быстро нарастающей террористической угрозой парламентские дебаты по внешней политике должны, так или иначе, включать обсуждение внутриполитической составляющей, а дискуссии об участии страны в международной миссии в Сирии могут смениться чрезвычайными дебатами о квотах на прием беженцев в рамках ЕС.