Проблема аксиологического статуса светскости в отечественной культуре

Суворова Ирина Михайловна кандидат философских наук доцент, Петрозаводский государственный университет 185001, Россия, Республика Карелия, г. Петрозаводск, Первомайский проспект, 9 Suvorova Irina Mikhailovna PhD in Philosophy associate professor at Petrozavodsk State University 185001, Russia, Republic of Karelia, Petrozavodsk, str. Pervomaiski Prospekt, 9, ap. 36 suvormih@list.ru

Светскость и религиозность в истории отечественной культуры

Аксиологическая проблематика, традиционно анализируемая с точки зрения философии, культурологии, социологии, педагогики и психологии, сегодня стала своеобразным «полем боя» политики (внешней и внутренней) и социальной полемики.

По-прежнему на основе анализа аксиологической ситуации в современной культуре делаются выводы о крахе вечных ценностей или их подмене всевозможными симулякрами. Однако данный вывод не является чем-то новым в аксиологии и, с точки зрения синергетики ситуация аксиологического сдвига выглядит как очередная точка бифуркации аксиосферы культуры в поисках нового аттрактора (устойчивого пути развития). Однако когда аксиологическая проблема выносится не просто на суд ученых, а становится темой обсуждения широких социальных слоев, и, более того, решающим аспектом в развитии конкретных социокультурных феноменов, то становится ясно, что без объективного и многоаспектного анализа данной проблемы не обойтись.

Такой явно актуальной проблемой в современном российском обществе является вопрос о внедрении в школьную общеобразовательную программу обязательного курса истории религии и этики (предложенный Российской академией образования (РАО) в 2016 году углубленный курс «Православной культуры», рассчитанный на преподавание с 1-го по 11-й класс). Достаточно сказать, что с 2010 года обязательным для всех школьников является курс «ОРКСЭ» в 4-5 классах^[1], где каждый ребенок / родитель вправе выбрать свой модуль. Но сегодня на повестке дня стоит вопрос о расширении «религиозного» курса в других классах обучения, что вызывает справедливое недоумение родительской и профессиональной общественности относительно правомочности такого курса и его обязательного статуса.

Родители, педагоги и психологи пытаются понять эту проблему не только с юридической точки зрения, но и с мировоззренческой: неужели отечественное образование перестало быть светским и что обозначает понятие светскости в современной культуре: ценность или антиценность?

Для ответа на данный вопрос целесообразно обратиться к истории отечественной культуры, анализируя и определяя место и роль светскости в аксиосфере культуры.

С точки зрения определения понятия светскость подразумевает нейтралитет государства и церкви, независимость церкви и школы, свободу совести и вероисповедания. Так, в словаре В. И. Даля понятие «светский» раскрывается в двух основных значениях: «1) относящийся к миру, земной, мирской, суетный и 2) гражданский. Светскость здесь обозначает не исключение влияния религии в обществе, а общественную жизнь вне её духовно-религиозного осмысления и организации: мирской, светский, земной, плотской, вещественный, временный, относящийся до жизни земной и до страстей человека. Противоположно: духовный, разумный, нравственный, премудрый, относящийся до духа, до будущей, вечной жизни и до спасения души» ^[1]. В современном философском словаре это понятие определяется как «отсутствие какой-бы то ни было официальной религии, официальной философии и, как следствие, право каждого индивидуума исповедовать любую религию по своему выбору или не исповедовать ни одной, наконец, свободный от любой конфессии и клира (но вместе с тем не антиклерикальный) характер государственной школы» ^[4].

Само понятие светскости может расцениваться в истории культуры как своеобразная победа свободного ума и терпимости над косностью мышления, над воинствующим атеизмом и клерикализмом, над государственным тоталитаризмом.

Эта победа была обозначена в истории западноевропейской культуры в эпоху Просвещения, хотя некоторые авторы (в частности Франц Шупп в работе «История философии», Гамбург, 2003г.) утверждают, что основы светскости как ценности были заложены в культуре Античности на рубеже V-IV вв. до н.э., продолжились в культуре Ренессанса на рубеже XIV-XVI вв., но только спустя столетия светскость была причислена к европейским ценностям в лозунгах Великой французской революции. Как и другие, светскость стала ценностью культуры, которая представляла значимые для общества смыслы, идеалы и цели на уровне духовной, материальной и художественной деятельности.

В духе ренессансного сознания светскость как ценность имела отношение к личной свободе человека, преодолевшего средневековый догматизм и опирающийся на рациональность как ценность предшествующей «блестящей» культуры (Античности). В истории европейской культуры светскость не могла бы возникнуть без предыдущих ценностных доминант: гуманистического мышления и рациональности. В свою очередь, сама светскость в европейской культуре стала базисом для последующих аксиологических доминант, а именно: для верховенства закона, демократии и прав человека. Сегодня светскость является одним из шести аксиологических доминант в составе европейских ценностей, которые определяют современную западноевропейскую культуру.

И, если в западноевропейской культуре история светскости выглядит как длительный и последовательный путь, то в и истории отечественной культуры судьба светскости иная. В первую очередь это касается аксиологического статуса светскости.

Появление феномена светскости в русской культуре связано с эпохой Петра Великого и его идеями секуляризации государства. Аксиосфера русской культуры XVIII века радикально изменилась под воздействием процессов не только секуляризации, но и западноевропейской аккультурации. Роль главного двигателя Просвещения взяло на себя государство, стремясь подчинить себе и церковь. Абсолютно новые эстетические веяния в культуру петровского времени привносили праздники, «машкарады» и ассамблеи. Утверждение праздников как необходимых событий светской жизни содействовало появлению новых учебников для художников и «смотрельщиков» («Символы и эмблемата», «Политиколепная Апофеозис»). В этих учебных пособиях впервые объяснялись принципы художественных стилей и направлений, а также намечалась регламентация не только художественной практики, но и общественной жизни. Так, в «Духовном регламенте» утверждалась ценность любого человека независимо от его сословного положения, вероисповедания и происхождения, но человека, обремененного гражданским долгом и гражданской активностью, способного на собственное мнение: «А мудрии мужие сие между собою утвердили пословие: мудраво человека свойство есть отменять мнение» ^[2].

Однако не для всех жителей России светскость в те времена представляла собственно ценность. Ценностный потенциал светскости был очевиден для одних – просветителей и сподвижников Петра, и представлялся чуждым и враждебным для других – поборников привычного традиционного уклада жизни – низшего сословия. Такая разница мировоззренческих позиций была аналогичной разделению на социальные страты, принявших западноевропейские образцы и отрицавших их как чуждый русской культуре элемент. Таким образом, уже в момент своего «появления» на поле отечественной культуры светскость не имела однозначного позитивного ценностного значения, а расценивалась также как антиценность.

Действительным актом отделения государственного образования от церкви стало учреждение светских по духу и по содержанию университетов, в отличие от европейских, где среди всех факультетов был и теологический. С точки зрения императрицы Елизаветы Петровны: «Хотя во всяком Университете кроме философских наук и юриспруденции должно также предлагаемы быть богословские знания, однако попечение о богословии справедливо оставляется святейшему Синоду» ^[3]. Поэтому основное богословское образование учащиеся получали в духовных семинариях и академиях.

В данный период истории образование как социокультурный феномен отражало веяния просветительской эпохи и в то же время находилось под влиянием церкви, о чем свидетельствуют учебные планы школ: «Чин учения таковый добрый кажется: 1. Грамматика купно с Географиею и Историею. 2. Арифметика и Геометрия. 3. Логика или Диалектика, и едино то двоименное учение. 4. Реторика купно или раздельно с стихотворным учением. 5. Физика, присовокупя краткую Метафизику. 6. Политика краткая Пуффендорфова, аще она потребна судится быть, и может она присовокупитися к Диалектике. 7. Богословия. Первые шесть по году возмут, а Богословия два года. Ибо хотя и всякое учение, кроме Диалектическаго и Грамматическаго, пространное есть; обаче в школах сокращенно трактовать надобе, и главнейшия толь части. После сам долгим чтением и практикою совершится, кто так доброе руководство получит. Язык Греческий и Еврейский, (если будут учители) между иными учении урочное себе время примут» ^[2].

Таким образом, в образовании^[2] XVIII века наряду с научными и художественными дисциплинами преподавалось богословие как равноправный предмет на протяжении большинства лет обучения. В состав этого курса входили такие разделы, как: изложение вероучения о Боге, истолкование православных догматов, обоснование нравственных норм и форм Богопочитания. Можно сказать, что в культуре XVIII века органично стали сосуществовать высшие светские и религиозные учебные заведения, в то время как начальное образование носило религиозный характер.

На следующем этапе развития отечественной культуры ХIХ века, когда происходил активный процесс ассимиляции в западноевропейскую культуру, ценность светскости уже не оспаривалась, а органично вписывалась в уклад жизни высшего общества, так называемого света при молчаливом согласии низших слоев.

В ХХ веке после Октябрьской революции аксиологический статус светскости становится незыблемым, а сама светскость все больше ассоциируется с атеизмом воинствующего характера. Пожалуй, ни одна церковная культура в мировой истории не подвергалась таким жестоким гонениям вплоть до уничтожения, как православие времен СССР. В это время произошла радикальная ломка аксиосферы отечественной культуры, в ходе которой был искусственно исключен элемент религиозности, что повлекло за собой целый ряд трагических последствий. В конце ХХ века после краха советской идеологии аксиологический статус светскости вновь подвергся сомнению, в умах и душах постсоветских граждан религиозность также получила ценностное значение. Вероятно, в условиях морально-нравственной деградации, духовного и материального обнищания, криминализации единственным источником «оздоровления» своего духа люди видели институт церкви с ее многовековыми традициями.

Таким образом, религиозность и светскость одновременно приобрели в новейшее время позитивный аксиологический статус, что стало причиной многих противоречий в культуре, и в частности в таком социокультурном феномене как образование. Очевидно, что в современной России живут поборники как светскости, так и религиозности. Не смотря на официальный светский статус Российского государства,^[3] все чаще возникают предложения, чуждые светскости. Хотя в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» данная формулировка повторяется, и указано только, что «В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства государство: … обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях (п.2 ст. 4) ^[5]. В Законе Российской Федерации «Об образовании» также установлено, что государственная политика в области образования основывается, в частности, на принципе «светского характера образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях» (п.4 ст.2) ^[6]. Однако, и в Законе «Об образовании» этот принцип содержательно, детально не раскрыт, что приводит к различным толкованиям его юридического и социально-педагогического содержания среди ученых и педагогов, общественности.

Основываясь на понятийном толковании и анализе истории светскости в отечественной культуре, можно сделать вывод о том, что основное и общее образование будет считаться светским, если его содержании будет отражать исключительно культурологические или религиоведческие (а не толковательные и обосновательные) аспекты той или иной конфессии, иметь потенциал морально-нравственного воспитания и реализовываться исключительно в правовом поле. А собственно религиозное образование будет осуществляться в специальных учебных учреждениях, реализующих действительно богословские программы. Таким образом, светскость как ценность (а не как аналог атеизма) возможна в современной аксиосфере культуры наряду с другими компонентами, определяющими самобытность и богатство отечественного наследия.

^[1] Нормативно-правовой основой разработки и введения в учебный процесс общеобразовательных школ комплексного учебного курса «Основы религиозных культур и светской этики» (далее – Учебный курс ОРКСЭ) является Поручение Президента Российской Федерации от 2 августа 2009 г. (Пр-2009 ВП-П44-4632) и Распоряжение Председателя Правительства Российской Федерации от 11 августа 2009 г. (ВП-П44-4632).

^[2] Об этом свидетельствует и учебный план Смольного института XVIII века, в который входили: русский язык, Закон Божий, словесность, история, география, естествознание, арифметика, геометрия, французский и немецкий языки, начала педагогики, чистописание, рисование, пение, женские хозяйственные рукоделия и танцы.

^[3] Принцип светского характера государства закреплен в Конституции Российской Федерации: «Российское государство – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом» (ст. 14).