Современные тенденции внутренней политики Турции

Аватков Владимир Алексеевич доктор политических наук заведующий Отделом Ближнего и Постсоветского Востока ИНИОН РАН 117997, Россия, г. Москва, ул. Профсоюзная, 23 Avatkov Vladimir Alekseevich Doctor of Politics Head of the Department of the Near and Post-Soviet East INION RAS 117997, Russia, g. Moscow, ul. Profsoyuznaya, 23 avatkov.v@yandex.ru Другие публикации этого автора

Кочкин Михаил Валерьевич младший научный сотрудник, Центр востоковедных исследований 129626, Россия, г. Москва, ул. Павла Корчагина, 11 Kochkin Mikhail Valer'evich Student at the Department of Asian Studies of MGIMO 119454, Russia, Moscow, pr. Vernadskogo, 76 Mi.Kochkin@ya.ru Другие публикации этого автора

Статья подготовлена в рамках проекта МГИМО МИД России «Внутриполитический процесс в Турецкой Республике на современном этапе»

Находящаяся у власти в Турецкой Республике Партия справедливости и развития (ПСР) провела 16 апреля в Турции референдум по вопросу внесении радикальных изменений в конституцию страны, на котором, хоть и с минимальным перевесом, одержала победу. Проект действующего президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана поддержали чуть больше 51% граждан страны.

Референдум стал новой вехой в истории Турции и запустит изменения внутри страны. Однако, чтобы понять, как эти изменения будут проходить и какое влияние они могут оказать на внутреннюю и внешнюю политику страны, необходимо понять, как Турция пришла к решению проводить референдум по такой важной теме, как изменение конституции и наделение президента страны более широкими полномочиями. Референдуму предшествовала масштабная работа, проведенная Партией справедливости и развития и длившаяся с августа 2014 года, а в своей активной фазе с декабря 2015 года^[1]. Ее основной целью было объединить разрозненные части турецкого общества и присоединить их к традиционному электорату ПСР, чтобы, получив подавляющее большинство голосов граждан Турции, официально изменить государственную структуру, с незначительными изменениями существующую со времен Мустафы Кемаля Ататюрка. Ниже будет подробно рассмотрен процесс консолидации турецкого общества Партией справедливости и развития и противоречивые результаты этого процесса, ярким проявлением которого стал референдум 16 апреля.

На момент начала 2016 года единства не было даже внутри самой Партии справедливости и развития, так как ее официальный лидер – премьер-министр Ахмет Давутоглу и неофициальный – президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган имели разное виденье будущего Турции. Давутоглу критически отзывался даже о главной политической цели Реджепа Эрдогана – создании в Турции президентской республики.

Для того, чтобы исправить данную ситуацию, против Давутоглу началась внутрипартийная борьба. В частности, в апреле 2016 года исполнительный комитет Партии справедливости и развития принял решение о лишении Ахмеда Давутоглу права назначать руководителей местных отделений партии, что стало серьезным ударом по авторитету и имиджу премьер-министра и стало ярким показателем того, что партийный эстеблишмент в качестве лидера ПСР видит исключительно президента Эрдогана, ведь изначально, в 2002 году, тот же исполнительный комитет сам и передал эти функции тогда еще премьер-министру Эрдогану^[10].

Внутрипартийная борьба закончилась тем, что 5 мая стало известно, что Ахмет Давутоглу принял решение покинуть пост председателя Партии справедливости и развития и, соответственно, пост премьер-министра Турции. Его место занял бывший министр транспорта, мореходства и связи Бинайли Йылдырым, который стал занимать менее самостоятельную политическую позицию, чем его предшественник, что позволило действующему президенту страны Реджепу Тайипу Эрдогану консолидировать всю ПСР вокруг себя и решить кризис внутри своей партии.

Однако по результатам выборов 1 ноября 2015 года голосов только членов Партии справедливости и развития не хватило бы для вынесения вопроса об изменении конституции даже на референдум^[2]. Нужна была поддержка еще одной партии, которой, по мнению руководства ПСР, должна была стать Партия националистического движения (ПНД), придерживающаяся националистических пантюркистских взглядов. Однако и эта партия переживала кризисный период.

Ещё в феврале оппозиционное крыло Партии националистического движения в лице таких молодых и амбициозных политиков, как Мерал Акшенер, Синан Оган и Корай Айдын предприняли попытку через суд принудить руководство ПНД провести внеочередные выборы нового главы партии лидер вместо постаревшего и больного Девлета Бахчели. Их главный аргумент был связан с провальными ноябрьскими выборами, на которых националисты получили меньше депутатских мандатов, чем даже их главный противник – прокурдская Демократическая партия народов. 8 апреля 12 мировой суд города Стамбул удовлетворил требования оппозиционеров, предоставив им возможность провести в мае внеочередные выборы. В ответ руководство ПНД подало апелляционную жалобу, в результате чего исполнение ранее принятого решения было приостановлено. Впоследствии лидеру националистов Девлету Бахчели удалось убедить членов партии не переходить сторону оппозиционеров, а турецкий суд – не исполнять свое решение о проведении внеочередного съезда. Об участи Партии справедливости и развития в этом процессе неизвестно, но есть все основания полагать, что ПСР была заинтересована в возвращении стабильности внутри своего главного партнера. Таким образом, кризис внутри Партии националистического движения был также хотя и временно решен.

В такой ситуации было необходимо преодолеть раскол на уровне всего парламента страны – Великого национального собрания Турции ^[5]. Основным камнем преткновения для Партии справедливости и развития в парламенте была Демократическая партия народов (ДПН), которая благодаря своей необычной политической кампании и харизматичным молодым лидерам в лице Селахаттина Демирташа и Юксен Юксекдаг имела широкую поддержку среди многонационального населения Турции.

Для борьбы с ДПН Партия справедливости и развития избрала более гибкий способ борьбы – принятие закона о возможности лишения депутатской неприкосновенности за совершение особо тяжких преступлений. Этот процесс начался еще в феврале 2016 года, но окончательное решение было принято турецким парламентом только 20 мая. В результате с 8 июня 2016 измененный текст конституции наделяет правом задерживать, допрашивать и привлекать к ответственности депутатов министерство юстиции, аппарат премьер-министра и аппарат Великого Национального Собрания Турции ^[7].

Благодаря внесенным поправкам в октябре-ноябре 2016 года прокуратура возбудила уголовные дела в отношении наиболее влиятельных про-курдских политиков, в первую очередь, со-председателей Демократической партии народов Селахаттина Демирташа и Фиген Юксекдаг, в результате чего последние были практически полностью исключены из политической жизни страны. Таким образом, над главным противником внутри парламента была одержана победа.

Попытки объединения народа и уничтожения внесистемных противников

Восстановление политического единства внутри правящей Партии справедливости и развития и ее союзника, однако, не способствовало укреплению всего государства. Очевидным показателем этого стала попытка военного переворота 15 июня. Однако эту трудную ситуацию Партия справедливости и развития сумела использовать в свою пользу: попытка переворота стала символом борьбы террористических организаций под предводительством Гюлена против законно избранной власти для чего в стране был введен режим военного положения и начались широкомасштабные чистки в различных органах государственной власти^[9]. В результате ПСР удалось достичь сразу двух целей: мобилизовать электорат, создав образ внутреннего врага, и расправиться с несогласными внутри страны.

Агрессивная политика Партии справедливости и развития не прошла бесследно для турецкого общества. Негативные последствия репрессий в своем докладе отразила Народно-республиканская партия. По ее подсчетам за 3 месяца после переворота были отправлены в отставку 93 тысячи государственных служащих, из вооруженных сил Турции было уволены 3 534 военнослужащих^[12]. Помимо этого, из-за подозрений в сотрудничестве с организацией Фетхуллаха Гюлена были закрыты 35 медицинских организаций, 1061 образовательная организация, 129 фондов, 1125 дернеков, 15 университетов, 19 профсоюзов, 45 газет, 23 радиостанции.

Однако, несмотря на общее понижение качества работы различных государственных структур, СМИ и университетов, сама Партия справедливости и развития сумела выиграть от попытки военного переворота и введения военного положения. Как уже отмечалась выше, своей жесткой политикой она сумела избавиться от членов движения Фетхуллаха Гюлена в государственных органах и объединить турецкий народ с целью «защитить демократию в Турции». Таким образом, площадка для масштабных внутренних изменений была подготовлена.

Сохранившиеся внутриполитические трудности

Было бы неправдой сказать, что Партия справедливости и развития сумела справится со всеми трудностями внутри страны. Целый ряд проблем был на этот период заморожен, но это не значит, что они были решены. В скором времени они смогут оказать большое влияние на внутриполитическую ситуацию ^[6].

К таким проблемам, в первую очередь, необходимо отнести процесс интеграции сирийских беженцев в турецкое общество. Руководство Турции позитивно смотрит на данный процесс, им уже предпринимаются попытки создать в стране условия для ассимиляции беженцев из арабских стран. 29 января 2016 года министр по делам семьи и социальной политики Сема Рамазаноглу объявила, что по ее данным 85% беженцев из Сирии собираются остаться жить в Турции, поэтому настало время начать принимать меры для их постепенной интеграции в турецкое общество. Она также отметила, что за 2015 год на территории Турции в семьях беженцев уже родилось 100 000 детей, которые являются полноправными членами Турции ^[15]. В качестве первых шагов на пути к интеграции Рамазаноглу объявила о создании на территории страны «семейных центров», в которых сирийским женщинам будут преподавать турецкий язык, а также оказывать помощь в поиске работы.

В августе 2016 года уже президент Эрдоган заявил, что в Турции «началась подготовка к предоставлению гражданства беженцам». Он отметил, что на территории страны уже находятся более 3 миллионов беженцев, содержание которых обошлось Турции в 12 миллиардов долларов. Помощь же от западных партнеров составила всего 500 миллионов долларов. Чтобы дать беженцам возможность жить и развиваться, руководство страны намерено начать процесс выдачи беженцам разрешения на работу либо даже гражданства Турции.

Однако сам факт предоставления гражданства вряд ли является универсальным решением проблемы. Хотя получение гражданства и создаст правовую связь между государством и беженцами, такие же связи должны быть установлены на других уровнях, в первую очередь, экономическом, социальном и культурном. Беженцам необходимо дать возможность найти работу и выучить язык, наладить их взаимоотношение с местными жителями. Остаются вопросы относительно того, как будут взаимодействовать сирийцы с турками, особенно придерживающимися националистических взглядов, не будут ли созданы сирийские анклавы внутри турецких городов, которые станут рассадниками преступности, насколько тяжелым будет бремя интеграции для бюджета страны. Все эти вопросы создают основания предполагать, что вопрос беженцев в ближайшие годы будет одним из наиболее принципиальных для внутренней политики Турции ^[3].

Еще одной проблемой, которая пока что не может быть решена, является противостояние вооруженных сил Турции и Рабочей партии Курдистана. Невозможность найти выход из данной ситуации, в первую очередь, проистекает из нежелания Партии справедливости и развития идти на компромиссы. Ярким проявлением этого является заявление президента Турции 19 апреля 2016 года о том, что «единственное решение курдской проблемы – это уничтожение Рабочей партии Курдистана как таковой»^[13]. В связи с этим пока невозможно предсказать, когда закончится вооруженный конфликт на юго-востоке Турции.

Неразрешимой проблемой для ПСР остается также постоянная угроза терактов, которые являются ответом курдских группировок на постоянные акты агрессии со стороны власти в отношении мирного курдского населения^[14]. Более того, такие же методы используют и боевики Исламского государства и другие террористические организации в Сирии и Ираке. Среди крупнейших терактов 2016 года следует выделить теракт 28 июня в аэропорту имени основателя Турецкой Республики М.К. Ататюрка в Стамбуле и взрыв недалеко от стадиона футбольного клуба Бешикташ 10 декабря.

Сохранение террористической угрозы негативно сказывается на Турции как на центре туризма, что уже проявилось в форме сокращения потока туристов из европейских стран. В долгосрочной перспективе террористические атаки не только продолжат приносить ущерб всем секторам экономики, связанным с терроризмом, но и могут оказать деструктивное влияние на политическую ситуацию.

Процесс создания новой турецкой конституции

После подавления оппозиции внутри Турции в лице оппозиционных партий и членов организации Фетхуллаха Гюлена центральным вопросом политической жизни страны вновь стал процесс подготовки нового основного закона Турции^[4]. Партия справедливости и развития вложила все свои политические ресурсы в этот процесс, в результате чего был сформирован предварительный проект конституционных поправок, предусматривающих внесение изменений в базовые принципы государственного управления в Турции, которые не менялись с момента создания Республики в 1923 году.

Основной задачей Партии справедливости и развития стало согласовать данный проект с – Народно-республиканской партией и Партией националистического движения, так как в результате арестов прокурдских активистов в октябре и предъявления обвинений Селахаттину Демирташу и Фиден Юксекдаг Демократическая партия народов лишилась возможности оказывать политическое влияние на работу Великого Национального Собрания Турции

Оппозиция в лице кемалистов и националистов в условиях сложившейся политической монополии правящей ПСР выбрала политику частичного сотрудничества, а не противодействия, поставив своей основной целью принять как можно более активное участие в процессе разработки поправок к конституции. Наиболее активный диалог велся между властью и Партией националистического движения. Еще после выборов в ноябре 2015 года в СМИ высказывалось мнение, что именно националисты окажут поддержку ПСР в процессе создания новой конституции. Так оно и произошло. ПСР пошла на большие уступки националистам, премьер-министр страны Бинали Йылдырым на заседании своей партии публично обратился к братьям-националистам и показал им знак серых волков в занк своей поддержки и уважения^[11]. Совокупное число голосов двух партий стало достаточным для вынесения проекта основного закона на референдум. Уже в январе 2017 года парламент одобрил проект и рекомендовал его к вынесению на всенародное голосование. Кемалисты же, которые не сумели оказать влияние на создание проекта поправок к конституции, уже ближе к референдуму вернулись к своей изначальной тактике, начав активно агитировать население голосовать против поправок в конституцию.

Политическая расстановка сил перед референдумом

Принесла ли активная работа Партии справедливости и развития те результаты, к которым она так стремилась? На данный вопрос нельзя дать ни положительний, ни отрицательный ответ. В отчете, который был подготовлен исследовательской компаний ORC в декабре 2016 года, дана информация по поводу того, как бы распределились голоса между четырьмя парламентскими партиями, если бы выборы в Великое Национальное Собрание Турции прошли завтра. Показатели сильно изменились по сравнению с парламентскими выборами 2015 года. По данным ORC, Партия справедливости и развития получила бы 52,8% голосов избирателей (годом ранее 49%), Народно-республиканской партии свои голоса отдали бы 23,4% (год назад было 25%), Партии националистического движения – 15% (в 2015 году – 11,93%). Демократической партии народов – 7% голосов, в результате чего она бы не преодолела бы порог в 10% и не получила бы места в парламенте. Напомним, на выборах 1 ноября ее результат составил 10,7%. Казалось бы, что в сумме голоса избирателей, поддерживающих Партию справедливости и развития и Партию националистического движения, должны дать 67,8% голосов, что более, чем достаточно для уверенной победы на референдуме.

Но проведенный же той же организаций в феврале 2017 года в трех крупнейших городах Турции опрос на тему предстоящего референдума показал, что перевес у ПСР не такой большой, как могло бы показаться: 55% жителей Анкары высказались за проект новой конституции, в Стамбуле эта цифра составила 53.7%, в Измире – 50,4% ^[14]. К референдуму данные цифры могли бы еще снизиться из-за того, что оппозиция активно включилась в агитационный процесс только в начале марта, что и произошло: ПСР проиграла и Анкаре, и в Стамбуле, и в Измире.

Результаты референдума

По официальным данным на референдуме за внесение поправок в конституцию проголосовало 51,40% граждан Турции. 48,60% высказались против проекта Партии справедливости и развития. Явка на референдуме стала рекордной даже для Турции и составила 86% ^[17]. Это показывает, какую большую важность население страны придает данному событию.

Результаты референдума довольно четко показали, что Партия справедливости и развития не сумела преодолеть раскол внутри страны. Ее активные действия позволили побороть оппозицию внутри самой себя, но общенародного масштаба это не приобрело. Более того, как показал сам референдум, внутрипартийная борьба в стане Партии националистического движения также не окончена. Во время голосования стало четко видно, что действующий руководитель Девлет Бахчели поддерживает проект Эрдогана, но самого Бахчели поддерживает не вся партия. Мерал Акшенер, которой год назад так и не удалось добиться перевыборов лидера партии, решила найти новый способ увеличения своего авторитета внутри партии, противопоставив себя Бахчели и активно призывая не голосовать за изменение конституции.

Возникает вопрос почему страна по-прежнему разделена на две части? Почему в результате многолетней работы Партии справедливости и развития страна не была объединена одной сильной партией?

Проблема заключается в том, что благодаря действиям ПСР политическая структура турецкого общества сильно изменилась, но разделенность его от этого не прекратилась, просто некоторые политические группы перешли из одного противоборствующего лагеря в другой. Если после прихода Партии справедливости и развития к власти в 2002 году основное противостояние в Турции шло между исламистами и кемалистами, то теперь борьба идет между сторонниками Эрдогана и его противниками. Но люди, которые входили в группу исламистов в 2000-е годы – это не те люди, которые входят в группу нынешних сторонников Эрдогана. В частности, если взять последователей Фетхуллаха Гюлена, то их можно было отнести к сторонникам исламизации Турции, а теперь они стали ярыми противниками Эрдогана. Курды в начале правления Партии справедливости и развития позитивно смотрели на Эрдогана в связи с его реформами, направленными на улучшение уровня жизни национальных меньшинств, а теперь в условиях войны на юго-востоке страны они выступают против его предложений. С другой стороны, военные в первые два срока пребывания ПСР у власти активно боролись с ее стремлением исламизировать Турцию. Теперь же, когда армия находится под контролем исполнительной власти и когда она получила возможность регулярно принимать участие в военных действиях как на территории Турции, так и за ее пределами, она гораздо более благосклонно смотрит на предложения президента Турции.

Таким образом, состав участников внутриполитического противостояния поменялся, но их количественное соотношение остается прежним – 50/50, что крайне негативно сказывается на Турции, поскольку создает крайне взрывоопасную и напряженную ситуацию внутри страны. И президенту Эрдогану этот раскол не преодолеть, поскольку он носит уже хронический характер, не зависящий от конкретной политической конъюнктуры, так как слишком много противоречий существует внутри турецкого общества, слишком много различных групп интересов, объединить которые в единую политическую силу не представляется возможным.

Тем не менее, несмотря на маленький разрыв, проект Эрдогана одержал победу. Более того, это не первый раз, когда на референдуме в Турции победителей от проигравших отделяет пара процентов. На референдуме 1987 года, когда решался вопрос о снятии политических запретов, наложенных после военного переворота 1980 года, сторонники демократизации победили, набрав 50,16% голосов.

Основные изменения коснутся исполнительной власти в Турции. Президент, как и раньше, будет избираться на 5 лет, но теперь ему дали право сохранять за собой пост руководителя партии. В связи с этим, есть все основания ожидать, что Эрдоган в скором времени спустя 3 года вернется на пост председателя Партии справедливости и развития. Число депутатов возрастет с 500 до 600. Таким образом, за счет количества идет постепенное «размывание» Великого Национального Собрания Турции. Выборы в парламент будут проходить каждые 5 лет, а не 4, как раньше. Выборы депутатов будут проходить в один день с выборами президента. Это даст президенту возможность в рамках собственной кампании повышать одновременно и имидж своей партии, что должно упростить создание парламента, состоящего в основном из сторонников избранного президента. Это, безусловно, большой удар по демократическим принципам: он сделает законодательную власть беспрецедентно зависимой от исполнительной. Следующие выборы должны состояться в 2019 году. Они заново запустят счетчик исчисления президентских сроков, в связи с чем Эрдоган получит возможность оставаться на посту президента в Турции до 2029 года.

Под контролем президента будет находиться не только законодательная, он и судебная власть. По новой конституции президент получает широкие полномочия по контролю за Высшим советом прокуроров и судей, органом основной целью которого является поддержание автономности судебной власти. Таким образом, процесс подчинения судебной власти, начавшийся с массовых чисток среди судей и адвокатов после попытки военного переворота в июле 2016 года, закончился окончательным подчинением президенту главного судебного органа в стране. В рамках судебной реформы также будет нанесен еще один серьезный удар по вооруженным силам Турции, так как будет полностью устранено военное судопроизводство. Теперь все дела, связанные с военными, будут рассматриваться гражданскими судами.

Отдельно стоит отметить положение премьер-министра в новой политической системе Турции. В новой конституции этот пост будет сохранен, но будет иметь только номинальное значение. Вместо премьер-министра будет введены посты вице-президентов, что не может не напоминать американскую модель. Именно вице-президенты будут оказывать Эрдогану ежедневную помощь в управлении страной.

Всего поправок в конституцию будет 18 и они затронут наиболее важные для Турции сферы политической жизни: позиции президента, парламента, судов, армии, бюджет, режим чрезвычайного положения и выборы.

Как референдум повлияет на Турцию?

Период после референдума будет определяться столкновением двух основных политических трендов. Первый тренд связан с демонстрацией своего недовольства политическими акторами, которые потерпели поражение на референдуме: это и Народно-республиканская партия, и оппозиционное крыло Партии националистического движения, и жители крупных турецких городов, проголосовавшие против слома существовавшей практически сто лет системы.

Второй тренд будет связан с желанием Эрдогана закрепить свой успех. Для него очевидно, что систему, которую он предложил на референдуме, поддерживает только половина страны. Следовательно ему необходимо действовать жестко как внутри страны, так и за ее пределами.

Тем не менее, в данной политике нет ничего нового. Жесткий курс во внешней политике Эрдоган поддерживает уже давно. Со всеми крупными мировыми игроками: США, Европейский Союз и Россией – он пытается взаимодействовать с позиции силы, чтобы доказать, что Турция такой же важный участник международных отношений, как и они.

Во внутренней политике также основным методом Партии справедливости и развития уже давно является подавление оппозиционных группировок. Это проявляется и в попытках силой решить курдский вопрос, это проявилось в массовых зачистках после попытки военного переворота. Теперь основное внимание Эрдогана будет обращено на тех, кто высказывался против его проекта поправок к конституции.

Таким образом, не стоит говорить о том, что референдум сильно повлияет как на внутреннюю, так и внешнюю политику Турции. Его основной целью было легитимизировать ту систему, которая была создана после избрания Эрдогана президентом в августе 2014 года и и которая окончательно закрепилась в мае 2016 года, когда пост премьер-министра покинул Ахмет Давутоглу и его место занял подконтрольный президенту Бинали Йылдырым. Теперь данная расстановка сил получила официальное закрепление в конституции.

Для России в данной ситуации необходимо обратить свое внимание на несколько моментов. В первую очередь, на то, какую политику будет вести Турция в отношении тюркоязычных стран Центральной Азии, насколько сильное влияние она будет пытаться оказать на них. На это могут оказать свое влияние два фактора. Во-первых, это отношения, которые будут складываться между Партией справедливости и развития и Партией националистического движения после референдума. С одной стороны, националисты в лице Девлета Бахчели открыто поддерживали проект Эрдогана и рассчитывают на то, что интересы их электората будут учитываться президентом. С другой стороны, к референдуму партия вновь подошла в расколотом состоянии. Оппозиционные лидеры вновь начали играть активную роль внутри партии, что делает ПНД не самым влиятельным политическим игроком в Турции.

Во-вторых, центральноазиатское направление может выйти на первый план, если Турция окажется в изоляции со стороны Запада. Европейский Союз не доволен агрессивной и несговорчивой политикой в рамках процесса разрешения кризиса, связанного с беженцами. Если же Эрдоган вернет смертную казнь, о чем он сказал сразу после объявления результатов референдума, это может окончательно положить конец интеграции Турции в Европу и вынудить ее вновь направить свои внешнеполитические ресурсы на Восток, в первую очередь, в Центральную Азию ^[8].

Другим моментом, на который России стоит обратить внимание, это новые группы населения, которые оппозиционны Эрдогану. В рамках референдума 16 апреля главное внимание обратили на себя жители крупных городов, высказавшиеся против проекта поправок к конституции. В первую очередь, это Стамбул, город, в котором Эрдоган долгое время был мэром и который обычно поддерживал его на всех выборах. Россия уже пробовала выстраивать сотрудничество с оппозиционными силами в Турции, например, с Демократической партией народов, которое, однако, реальных результатов не принесло. Настало время начать работу с наиболее образованной частью турецкого общества, проживающей в мегаполисах. Данная политика может существенным образом укрепить позиции России в Турции.

Именно поэтому для России является чрезвычайно важным отслеживать процессы, происходящие во внутренней политике Турции. От того, насколько глубоко и своевременно эти процессы будут изучены, во многом зависит будущее развитие российско-турецких отношений.

Статья подготовлена в рамках проекта МГИМО «Внутриполитический процесс в Турецкой Республике на современном этапе»